Текст книги "Соучастник (ЛП)"
Автор книги: Калли Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
─ Хочешь потанцевать со мной? ─ спрашиваю я.
─ Да. ─ Зет обнимает меня и притягивает к себе, вдыхая мой запах. ─ В данный момент я ничего не хочу больше.
Он прижимает меня к себе, и мы танцуем, и в этот крошечный миг кошмар, через который мы прошли, больше не имеет значения. Ничто не имеет значения. Уже далеко за полночь, после банкета, тостов и танцев Зет говорит, что нам пора уходить.
─ Что? Мы должны идти? Почему?
─ Потому что. ─ Он легонько целует меня, его рот задерживается на моем. ─ Часы уже пробили двенадцать. Так происходит в большинстве сказок, верно? Прекрасная девушка должна уйти до конца бала?
─ Нет, ─ говорю я, смеясь и качая головой. ─ Не в этот раз. Не сейчас. На этот раз принцесса получит своего прекрасного принца, верно? Ты же сам сказал. Только одна ночь.
Он улыбается.
─ Я дам тебе больше, чем одну ночь, Слоан, клянусь. Или, по крайней мере, буду работать над этим. Но сейчас мы должны уйти, потому что тебе рано вставать утром.
─ Да?
Он кивает, борясь с зарождающейся улыбкой. Мы молча выходим со свадебной вечеринки, и у меня становится тяжело на сердце. Было бы неплохо остаться поесть, посмеяться и потанцевать еще, но я заинтригована его загадочным намеком.
В машине Зет передает мне черный рюкзак.
─ Вот.
Это тот самый рюкзак, который он перекинул через плечо, когда возвращался от Майкла. Я смотрю на него, пытаясь понять, что внутри и открываю молнию.
Сердце замирает, когда я вижу, что внутри.
Медицинская форма.
Голубая медицинская форма.
─ Что… что это?
Я едва могу дышать.
─ Разве это не твоя рабочая форма?
Зет сдерживает ухмылку, когда я вытаскиваю медицинскую форму, и мой рот открывается.
─ Но… как? Как ты…? О боже, ты ведь никому не угрожал?
─ Нет. Деньги решают все, доктор Ромера. Хотя если бы главврач не сделала то, что я, бл*дь, хотел, следующими в ход пошли бы угрозы.
─ Ты подкупил шефа Эллисон?
Он замолкает.
─ Я дал ей то, что она хотела.
─ Что именно?
─ Новый аппарат магнитно-резонансной томографии.
─ Зет! Аппараты МРТ стоят миллионы долларов! В этих сумках было много денег, но не миллион долларов.
─ Нет, там не было столько денег. Но у Чарли в сейфе лежала изрядная куча бабла, и они ему уже не пригодятся. А мне уж точно не нужны его деньги.
Боже. Я пытаюсь представить себе лицо шефа, когда Зет передал ей эту сумму наличными. Ей пришлось бы провести их как анонимное пожертвование. Бумажная волокита с подобным была бы просто кошмаром. Мне вдруг захотелось блевать.
─ Так я возвращаюсь на работу? Я на самом деле возвращаюсь? Завтра утром?
Зет сверяется с часами, словно моя смена должна начаться с минуты на минуту.
─ Ровно в девять утра. Это значит, Слоан, что у нас есть достаточно времени, чтобы вернуться домой и провести некоторое время наедине, прежде чем тебе нужно будет лечь спать.
Его руки скользят по шелку моего платья, и я с трудом могу поверить, что это происходит. Он сделал это для меня. Врачи не могут безнаказанно воровать медикаменты и участвовать в перестрелках внутри больниц, а потом возвращаться на работу. Он очистил мою репутацию.
К тому моменту, когда Майкл тормозит у отеля The Regency Rooms, я сексуально перевозбуждена, мои волосы растрепались, и я еще больше влюбилась в этого безумного, сексуального мужчину. Майкл отправляется парковать лимузин, а мы с Зетом поднимаемся на лифте на наш этаж.
─ Если я вернусь на работу, что ты будешь делать без меня весь день? Ты ведь будешь скучать по мне, правда? ─ дразню я.
Зет прижимает меня к стенке лифта, его руки быстры, он просовывает пальцы под кружево моих трусиков. Я задыхаюсь, когда он вводит в меня два пальца, и на его лице появляется коварная улыбка.
─ Не беспокойтесь обо мне, доктор Ромера. У меня полно дел.
─ Не нарывайся на неприятности, ─ шепчу я.
Он одаривает меня порочной ухмылкой. Я с самого начала знала, что эта ухмылка меня погубит.
─ Постараюсь, ─ говорит он. ─ Но ты же знаешь, как бывает, Слоан. Неприятности, похоже, сами находят меня.
Эпилог
О жаре в Нью-Мексико я читала, но никогда не испытывала на себе. Я оставляю машину на обочине, как мне было велено, и иду по длинной пыльной дорожке, уходящей вдаль. Ни одного дерева. Ни тени. Только дорога, солнце над головой и пересохший рот.
По словам Ребела, прогулка будет недолгой, но у меня такое чувство, что этот ублюдок мог соврать. Он, похоже, часто так делает, если считает, что добьется своего. Вдруг меня осеняет, что я не права. Ребел врет не для того, чтобы добиться своего. Он лжет мне, чтобы добиться расположения Лекси. Похоже, моя сестра держит своего мужчину под каблуком.
Хотя некоторые люди могли бы сказать то же самое о нас с Зетом. Зет никогда не лжет, он лгал только ради меня. Он сделает все возможное, чтобы помочь мне или обеспечить мою безопасность. Последние несколько месяцев показали мне это.
Прошел месяц с тех пор, как я вернулась на работу в больницу Св. Петра. Целый месяц с тех пор, как погибли Чарли и Лэйси. Месяц назад Зет выкупил ирландский боксерский клуб О'Шеннесси и превратил его в нечто другое ─ в нечто свое. Похоже, переход от бандита к владельцу бизнеса дался ему легко. Думаю, этому способствует и то, что его новый бизнес заключается в том, что он целыми днями бьет людей, только теперь они платят ему за это удовольствие.
Мне так и не удалось встретиться с Лекси, когда она была в Сиэтле. После смерти Лэйси мир казался слишком излишним и сложным. Я не могла встретиться с ней лицом к лицу. Не тогда. Но теперь, после месяца работы и непрерывных дней и ночей, проведенных в заботах о Зете, я проснулась три дня назад и решила, что пора. Села в машину и поехала. Оставив Зета, Майкла и Эрни, я отправилась в путь одна, впервые не беспокоясь о картелях или боссах английской мафии, которые могут меня убить, и почувствовала, что могу дышать.
Я не торопилась сюда, следуя указаниям Ребела, но теперь, когда я здесь, глядя в створ длинной дороги, ведущей к жизни, которую выбрала моя сестра, меня охватывает неуверенность. Я знаю, что Алексис не догадывается о том, что я приеду. Ребел хотел сохранить это в тайне ─ вдруг я передумаю и не приеду, ─ и теперь я рада этому. Ее неведение о моем приезде означает, что я могу решить, хочу ли я этого. Хочу ли я вернуть сестру? Хочу ли услышать ее историю? Историю, которая кажется такой же сложной и опасной, как и моя. Ответ на этот вопрос ─ парадокс. Да, я хочу услышать, что мешало ей сообщить родным о том, что она жива. Да, я хочу знать, почему в течение двух лет она жила с бандой байкеров, которая, судя по всему, до сих пор занимается подпольной деятельностью. И да, я хочу знать, почему она полюбила и вышла замуж за такого человека, как Ребел.
Однако, с другой стороны, я не хочу этого знать. Я так долго злилась на нее, ─ узнать ее историю мне страшно. Это может означать, что мне придется отпустить все разочарование и чувство предательства, и, честно говоря, не знаю, как это отразится на мне. Опечалит? Опустошит?
Потому что, если во всем этом нет вины Лекси, тогда это не более чем ужасное невезение и дерьмовая судьба, и это вне моего контроля. Мне не нравится, когда что-то выходит из-под контроля.
Я смотрю на грунтовую дорогу, держась за лямки рюкзака, и думаю, что лучше: жить жизнью, в которой сестра бросила и предала меня, или жизнью, в которой происходят ужасные, страшные вещи, и я ничего не могу с ними поделать.
Веду себя, как трусиха.
Снова начинаю двигаться.
Понятие Ребела о коротком путешествии смехотворно. К тому времени, как на горизонте показалось здание, я вспотела и совсем выбилась из сил. В глубине души у меня возникает тревожное ощущение, как будто невысокого комплекса зданий на самом деле не существует. Туманные, волнистые тепловые линии, исходящие от поверхности пустыни, создают впечатление, что это может быть просто мираж.
Но, продвигаясь вперед, я вижу, что они вполне реальны. Странный луч солнца, отражающийся от хромированной поверхности, в конце концов, говорит о том, что я нахожусь в правильном месте. Темно-коричневые, серые и черные глыбы на горизонте превращаются в различные здания, а со временем появляется и высокий забор, обнесенный колючей проволокой.
Это место похоже на тюрьму.
Так вот где Алексис жила все это время? В каком-то странном поселке посреди чертовой пустоты, окруженном пустынными холмами и выжженными красными скалами? Далеко от дождливого, ветреного и цивилизованного Сиэтла. Никакого «Старбакса». Никаких сетей быстрого питания. Ни ресторанов, ни кафе. Ничего.
К тому моменту, как я вижу одинокую фигуру, приближающуюся с другого конца дороги, на моих ногах было около восьми мозолей. По походке и размаху плеч я поняла, что это парень, но не могу определить, кто это, пока не подхожу ближе.
Кейд. Это Кейд Престон.
То, что я пару мгновений назад приняла за размашистую походку, на самом деле оказалось явной хромотой. Я не видела Кейда после того, как его похитил Хулио, но Майкл описал очень яркую картину полученных им травм. Зет навещал парня, они ведь друзья и все такое, и сказал, что он очень сильно пострадал. Но это было несколько недель назад. Если он до сих пор с трудом передвигается, значит, его травмы очень серьезны. Очень-очень серьезны.
─ Как дела, Док? ─ приветствует он, как только оказывается в пределах слышимости.
Он улыбается своей широкой улыбкой, в его глазах пляшет огонек, хотя я вижу и боль, которая также присутствует в них.
─ Разве тебе следует на ней ходить? ─ спрашиваю я, указывая подбородком на ногу, которую он поджимает.
─ Используй или потеряешь, верно? (прим. пер.: Принцип «Используй ─ или потеряешь» (обычно о навыках, способностях и т. п., которые утрачиваются в отсутствие тренировки).
─ Нет, ─ смеюсь я. ─ Не всегда. Иногда использование ─ самое худшее, что можно сделать. Разве тебя не водили к специалисту?
Кейд пожимает плечами, отмахиваясь от моего беспокойства.
─ Да. И сейчас все гораздо лучше, чем было, это точно.
Я ─ это я, поэтому у меня с собой аптечка.
─ Я осмотрю твою ногу позже. ─ Кейд кивает, как будто спорить с этим бессмысленно. И он прав. Нет смысла спорить. ─ Тебя послали встретить меня? ─ спрашиваю я.
─ Что-то в этом роде. Карни заметил, что кто-то приближается, и был готов достать свою снайперскую винтовку. Но я подумал, что лучше выйти и посмотреть, что к чему, прежде чем пускать в ход снайпера.
─ Что ж, спасибо. Быть застреленной сегодня не входит в список моих дел.
Одного выстрела мне хватит на всю жизнь. Рука до сих пор горит при воспоминании о жгучей боли, пронзившей меня много недель назад. Мне повезло. Очень повезло. Мои раны могли быть гораздо серьезней.
─ Она не ждет тебя, ─ говорит Кейд, с сожалением потирая затылок. ─ Она в бешенстве. После того как ты отказалась встретиться с ней в Сиэтле, ну…
Он замолкает, давая мне возможность представить, как она восприняла мой отказ встретиться с ней. Может, она разозлилась. Может, расстроилась. Но, в конце концов, я не могла пересилить себя. Я была не готова. Если бы я встретилась с ней в тот момент, когда была подавлена всем произошедшим, я, возможно, не смогла бы ее выслушать. Не смогла бы простить ее. Не уверена, смогла бы снова принять ее как свою сестру. Она навсегда останется моей кровной родственницей, но та связь, которую мы разделяли ─ мы были очень близки до ее исчезновения, ─ возможно, была бы потеряна. И в этом был весь смысл.
Я хотела вернуть сестру. Я хочу вернуть Алексис. Когда я признаюсь себе в этом, меня охватывает нервное возбуждение.
─ Ты же не думаешь, что она разозлится из-за того, что я здесь? ─ спрашиваю я Кейда.
Он бросает на меня удивленный взгляд.
─ Ох, Док, ты даже не представляешь, насколько глуп этот вопрос.
Не знаю, должна ли я обидеться, встревожиться или успокоиться из-за такого ответа. Кейд, похоже, не склонен развивать свой комментарий, поэтому мы очень медленно идем к комплексу. Когда мы подходим ближе, я вижу огромное количество мотоциклов, выстроенных в длинный ряд по внутреннему периметру забора. Очень много людей. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не орду байкеров.
─ По-твоему это неприметно? ─ говорю я, выдыхая.
─ Нет. Я бы так не сказал. ─ Кейд улыбается теплой, дружелюбной улыбкой. ─ Это наш дом. Это необходимо для безопасности.
Безопасность. Необходимость. Эти понятия мне не чужды. До недавнего времени меня таскали от столба к столбу, потому что это было необходимо. Потому что я была в опасности. Когда стало заметно безопаснее и не было необходимости прятаться, мы так и не вернулись на склад Зета. Как-то раз мы попробовали переночевать там, и нам показалось это слишком странно. Слишком одиноко, даже несмотря на то, что Зет, я и Майкл наполняли это место звуками. Мы вернулись в The Regency Rooms, и теперь это место кажется нам каким-то странным подобием дома.
Я замечаю Ребела, когда мы подходим к огромным десятифутовым воротам из металлической сетки ─ единственному, насколько могу судить, въезду и выезду из комплекса. Мой шурин прислонился к металлическому столбу, очевидно, ожидая нас, сжимая зубочистку передними зубами.
─ Ну, здравствуй, ─ говорит он, одаривая меня натянутой улыбкой.
Сегодня в нем нет ни живости, ни остроты ума. Только напряженный, почти тревожный взгляд, который меня, как ни странно, настораживает. Таким я его еще не видела. Я привыкла к его сводящей с ума раздражающей самоуверенности. Этот тихий, сдержанный Ребел ─ нечто новое и неожиданное.
Он отталкивается от металлического столба и открывает перед нами ворота.
─ Не могу сказать, что не шокирован, доктор Ромера. Я думал, что мне придется похитить вас и доставить сюда.
─ Думаешь, Зет бы тебе позволил?
Я приподнимаю бровь, глядя на него, отмечая, как что-то промелькнуло на его лице при упоминании Зи. Не раздражение. Не гнев. Трудно определить эмоцию. Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что это значит.
─ Думаю, мало вероятно. Я не настолько глуп, чтобы пытаться отнять что-то у твоего мужчины, Слоан. Мне нравится мое тело таким, какое оно есть. Неповрежденным.
Он хлопает Кейда по спине, и тот, ковыляя, уходит, коротко помахав мне рукой, направляясь к ближайшему зданию, где во дворе звучит громкая рок-музыка.
─ Я приду осмотреть твою ногу перед уходом, ─ кричу ему вслед.
─ У него в ноге восемнадцать штырей. Он практически не может ездить на байке, ─ сообщает мне Ребел.
─ Что? Он ведь проходит физиотерапию, верно?
─ Ох, не волнуйся, Док. Кейд получает терапию в полном объеме. ─ В голосе Ребела слышится ухмылка, которую я, может, не могу увидеть, когда он стоит ко мне спиной, но прекрасно слышу. За этим комментарием явно кроется какая-то история, но я не собираюсь спрашивать, в чем она заключается. ─ Соф в баре. Я покажу тебе, где это, а потом оставлю вас наедине.
Я не спрашиваю, какого черта моя сестра делает в баре в такую рань, ведь еще только одиннадцать утра. Ребел ведет меня через широкий внутренний дворик к низкому зданию с потрескавшейся штукатуркой, окрашенному в очень бледный солнечно-желтый цвет, не похожий на промышленные серые и черные цвета других зданий.
─ Это ваш клубный дом? ─ спрашиваю я.
Ребел оглядывается через плечо, на его лице застыло выражение ужаса.
─ Что в этом здании говорит о том, что это клубный дом «Вдоводелов»?
─ Очаровательный декор, очевидно, ─ ворчу я.
─ Наш клуб находится в центре города. Там же находится принадлежащий нам тату салон. Нужно, чтобы все выглядело законно для налоговых инспекторов, верно?
─ Так что же тогда, по их мнению, представляет собой это место?
─ Основные ставки делаются на религиозный культ или сообщество свободного секса.
─ Оу.
На это раз у меня нет слов. Ребел одаривает меня ухмылкой, которая злее, чем обычно. Он открывает дверь в бар и отступает, пропуская меня.
─ Удачи, ─ шепчет он.
И тут дверь захлопывается за мной.
Ублюдок. Я старалась, чтобы Лекси не знала о моем приезде, а он громко заявил обо мне. Видимо, это все на моей совести. Я с трудом фокусируюсь во внезапном полумраке комнаты. Здесь пахнет алкоголем и жареной едой. Такие запахи ассоциируются с баром. Вот только в воздухе чувствуется какой-то химический привкус. Что-то незнакомое и в то же время узнаваемое. Он доносится до меня в тот самый момент, когда мои глаза привыкают к темноте. Краска. Пахнет влажной краской.
─ Слоан?
Я оборачиваюсь, испугавшись голоса за спиной. А вот и она, моя сестра, одетая в огромную мужскую рубашку, где она ее откопала, остается только догадываться. Похоже, в этих краях трудно найти парня, который носит что-то помимо черной футболки и кожаного жилета. Алексис медленно качает головой, словно не веря своим глазам.
─ Он сказал тебе, что я снова умираю? ─ шепчет она.
─ Нет. Ничего подобного. Я… я думала…
Алексис подходит ко мне и смотрит так, будто думает, что я исчезну, если она моргнет.
─ Ты пришла ко мне, ─ говорит она.
─ Да.
─ О. ─ Она кладет что-то на пол ─ палитру с красками. Предмет выглядит странно в ее руке. Я привыкла видеть ее с учебником в одной руке и телефоном в другой, но палитра с красками? Да, мне трудно понять смысл этого образа. Рубашка на ней покрыта краской ─ мелкие брызги и длинные кружева цвета, окрашивающие белую ткань от воротника до манжет. ─ Хм, ─ говорит она, и мы смотрим друг на друга. ─ С мамой и папой все в порядке?
─ Может, тебе стоит навестить их? Уверена, мама будет рада тебя видеть. Прошло чертовски много времени с тех пор, как она видела тебя в последний раз, знаешь ли?
С тех пор как я видела папу с агентом Лоуэлл, я дважды разговаривала с ним по телефону ─ первый раз, чтобы сообщить ему, что я вернулась на работу, а второй, когда он позвонил мне, чтобы сообщить, что рассказал обо всем маме. Рассказал ей правду. Поскольку я знала, что Алексис жива, а дела с УБН зашли в тупик, он решил, что мама должна, наконец, услышать правду ─ что ее дочь не попала в страшную автокатастрофу и не потеряла память. Вместо этого она оказалась вовлечена в опасное судебное дело, которое увело ее так далеко от семьи и прежней жизни, как только возможно.
─ Я не знаю… что им сказать.
Она расхаживает вокруг меня, на ее лице появляется выражение тревоги. Она стала другой. В последнюю нашу встречу я не смогла рассмотреть ее как следует. Я была слишком потрясена новостью о том, что она вышла замуж. Теперь, когда вижу ее в этой обстановке, тонкие различия и изменения в ней очевидны. Несмотря на то, что она ошеломлена моим внезапным появлением и явно взволнована, она ведет себя так уверенно, как никогда раньше.
До того, как она исчезла, я считала ее ребенком. Правда в том, что она уже тогда была взрослой, но сейчас она кажется старше. Больше женщина, чем девушка.
─ Понимаю. Но… ты все равно должна поехать. Неважно, что ты им скажешь. Они будут рады видеть тебя живой.
Алексис проходит через бар, краем глаза наблюдая за мной. Она подходит к полотну, установленному перед окном, все столы и стулья бара отодвинуты, освобождая место.
─ Ты не собираешься устроить мне взбучку? ─ спрашивает она.
Она берет кисточку и медленно проводит ею по материалу, лежащему перед ней, хотя, думаю, что она не очень-то обращает внимание на то, что делает.
─ Нет.
Сама удивляюсь, что говорю это. Всю дорогу сюда я обдумывала все, что хотела ей сказать. Я хотела, чтобы она знала, какую боль причинил мне. Как сильно я переживала. Как болела и кружилась у меня голова, когда я лежала по ночам в постели и представляла, что с ней делают. И, наконец, я думала о том, как расскажу ей обо всем, чем пожертвовала, чтобы вернуть ее.
Но теперь, когда мы здесь, и Алексис стоит передо мной, я не хочу заставлять ее чувствовать себя плохо. Я хочу понять ее и двигаться дальше. Очень сильно. Хочу избавиться от ядовитого гнева, разъедающего меня изнутри, и хочу перестать чувствовать себя преданной.
Алексис засовывает кончик кисточки в рот и поворачивается ко мне лицом, делая глубокий вдох.
─ Я понимаю, что ты чувствуешь. И мне очень жаль, что я все скрывала от тебя. Ты заслуживала большего. Знаешь… ─ Она вздыхает, видимо, с трудом подбирая слова. ─ Я всегда любила тебя, Слоан. И сейчас люблю. Я не хотела того, что случилось со мной, и, оказавшись в ситуации, из которой не могла выбраться, я не хотела, чтобы и ты была втянута в нее или пострадала каким-либо образом. Я сделала все, как мне казалось, чтобы обезопасить тебя. И знаю, что это не сработало. Знаю, что ты все равно оказалась в опасности, и я знаю, что ты чуть не потеряла все из-за меня. Не передать словами, как я сожалею об этом.
─ Ты должна была довериться мне, ─ шепчу я.
─ Я доверяла тебе. Доверяла. Я не доверяла другим людям. Вот к чему все это, в конце концов, привело. Все было очень, очень сложно. Я не могла объяснить этого ни тебе, ни маме с папой.
─ Ну, а сейчас? Почему бы не объяснить мне все сейчас? Я проделала долгий путь, сестренка. Мне нечем заняться, и я с удовольствием послушаю твою историю.
Я стараюсь, чтобы в моем голосе не прозвучал укор, но это дается с трудом. Алексис медленно кивает. Она кладет кисть на край мольберта и подходит ко мне.
─ Хорошо, ─ говорит она. ─ Тогда я начну с самого начала.
Алексис рассказывает мне историю о девушке, которая, направляясь к родителям, была похищенной и дважды продана. Она рассказывает историю девушки, которая влюбляется в парня, хотя знает, что не должна этого делать. Она рассказывает историю безумных агентов УБН и членов мексиканского картеля, стремящихся найти и уничтожить ее. И я начинаю понимать.
Мне не нравятся эти истории, но все начинает обретать смысл.
К тому времени, когда Алексис заканчивает свой рассказ, я больше не испытываю ненависти к своей сестре. Я не сержусь на нее. Но все еще злюсь. После того как я долго держала в себе эту эмоцию, позволяя ей поглощать меня изнутри, ее невозможно просто отпустить. Я все ещё злюсь, хотя больше не сфокусирована на этом. Я просто злюсь. На ситуацию, в которой оказалась Алексис. На ситуацию, в которой оказалась я. На все это.
Алексис говорит, что любит меня, и мне легче ответить ей взаимностью, чем я думала. Мы обнимаемся, когда Ребел приходит за своей женой.
─ Боже, я думал, вы уже поубивали друг друга, ─ говорит он, прислоняясь к дверному проему. Он высокомерен и самоуверен, и делает множество вещей, из-за которых мне хочется его ударить, но теперь я понимаю его немного лучше. И я рада, что он с моей сестрой. ─ Парни скоро будут здесь, Соф, ─ говорит он моей сестре. ─ Лучше упакуй свой холст, пока его не испортили или кто-нибудь не пробил его ботинком.
Я наблюдаю за тем, как он помогает ей упаковать кисти и баночки, а затем они выносят из бара ее художественные принадлежности. Мне вручают небольшую деревянную коробку, наполненную крошечными баночками с краской, салфетками и баночками с различными жидкостями. Когда мы выходим из бара, я бросаю взгляд на холст Алексис, который Ребел бережно несет за раму, и от картины, изображенной на нем, у меня перехватывает дыхание. Это я. Молодая, улыбающаяся, счастливая версия меня, до начала всего этого безумия.
Алексис застенчиво улыбается, видя мое выражение лица.
─ Извини, картина не очень хороша, ─ шепчет она, прикусив нижнюю губу.
Я качаю головой.
─ Так и есть, Лекси. Так и есть.
Плечи Ребела подрагивают, когда он тихо смеется.
─ Никак не могу привыкнуть к этому имени, ─ говорит он. Повернувшись к моей сестре, он крепко целует ее в макушку. ─ Лекси. Это имя не подходит тебе.
Какая-то часть меня хочет пнуть его за это по ноге. Та часть, которая все еще считает, что Алексис принадлежит мне и моим родителям, а не ему. Но я этого не делаю, потому что вижу правду. Она на самом деле больше не Алексис.
Она София, и она теперь принадлежит Ребелу. Все, что мне нужно сделать, чтобы подтвердить это, ─ посмотреть на нее и увидеть любовь, изливающуюся из нее. Алексис ─ сестра, которую я потеряла. Женщина передо мной ─ совсем другой человек. Она София. Но она по-прежнему моя сестра ─ новая сестра, которую я буду любить так же сильно, как и прежнюю.
Я осматриваю ногу Кейда ─ в ней столько металла, что потребуется серьезная работа, чтобы она снова стала нормально функционировать, ─ и затем отправляюсь в путь. Остаться на ночь было бы разумным решением, но я… не могу. Мне нужно домой. Мне нужно увидеть Зета.
На возвращение в Сиэтл у меня уходит всего полтора дня ─ вдвое меньше, чем на то, чтобы, наконец, встретиться с Софией. Не боясь штрафов, я в спешке нарушаю бесчисленные скоростные ограничения.
Когда я возвращаюсь в город, то обнаруживаю своего мужчину именно там, где ожидала. Спортивный зал все еще пуст и будет пуст еще некоторое время. Предстоит еще много работы по переоборудованию помещения. Каждый раз, когда Зет приближается к завершению строительства, он вдруг находит новую причину, чтобы перенести дату открытия. Нужно заменить полы. Необходимо снести стену. Необходимо установить клетку. Ремонт и строительство шли бы гораздо быстрее, если бы над проектом работали не только он и Майкл, но мне кажется, что время здесь не играет роли. Спортивный зал будет открыт, когда Зет будет готов, и ни секундой раньше.
Когда я вхожу в здание, он раздет по пояс, хотя внутри так же холодно, как и снаружи. Однако по спине у него струится пот ─ отбойный молоток, которым он бьет по разделительной стене между одной частью спортзала и другой ─ клянусь, он только что возвел эту стену, ─ напоминает мне о том, что я делала то же самое. Только в тот раз это было у него в подвале, и речь шла о деньгах. Ужасно много денег.
─ Ты рано, ─ ворчит Зет.
Как ему удалось услышать мои тихие шаги за размеренным взмахом и стуком молота, выше моего понимания. Он просто знает…
─ Я сделала то, что планировала, и вернулась домой.
Я кладу обе руки ладонью вниз на его спину, желая почувствовать, как скручиваются и растягиваются мышцы, когда он работает. Зет напрягается от моего прикосновения и прекращает работу. Он улыбается, когда поворачивается ко мне.
─ Ты ведь скучал по мне, верно?
─ Возможно.
Он обхватывает меня руками за талию, прижимая к себе. Некоторые девушки наверняка бы отшатнулись от исходящего от него запаха пота, но только не я. Я наслаждаюсь им. Я прижимаюсь к нему и вдыхаю его аромат. Он отвечает мне тем же, и какое-то время мы стоим, обхватив друг друга.
─ Ты разрушила мои планы, ─ негромко шепчет мне на ухо Зет.
─ И какие у тебя были планы?
─ Тебе придется подождать, и со временем все узнаешь.
─ Расскажи.
Он качает головой, отстраняясь, улыбается мне.
─ О. Вот и она. Моя злая девочка. Давно не виделись. ─ Смеется он.
Я уже начинаю привыкать к этому ─ иметь парня, который иногда смеется. Это самое восхитительное чувство.
─ Больше никаких сюрпризов, Зет, ─ ворчу я, хотя мне не удается долго притворяться рассерженной.
Он, как всегда, непреклонен.
─ Я ничего не расскажу. Как насчет того, чтобы показать?
─ Сейчас? Я думала, что пришла рано?
Зет пожимает плечами.
─ К черту.
Он натягивает футболку ─ еще больше мышц двигаются и смещаются, посылая теплые спирали желания по моему телу ─ затем берет меня за руку и ведет нас к «Камаро», припаркованному через две улицы. «Камаро». Не думала, что он сможет вернуть эту машину, но каким-то образом ему это удалось. Как-то раз он вернулся на ней домой, и я не стала задавать вопросов.
Однако у меня возникает множество вопросов, пока Зет везет нас за город. Как только мы покидаем пределы Сиэтла, он останавливается на обочине и достает из бардачка отрез шелка. Точно такой же шелк он использовал для завязывания глаз, когда знакомил меня с тростью.
─ О? ─ спрашиваю я.
─ Угу.
Он завязывает полоску материала вокруг моей головы, и я позволяю ему это сделать.
─ Мне нужно будет оценивать уровень боли?
У меня перехватывает дыхание.
Смех Зета отдается глубоким рокотом в его груди.
─ Поживем ─ увидим.
Мы едем не более десяти минут, дорога виляет то влево, то вправо, спускаясь по, наверное, горным дорогам, прежде чем Зет снова останавливает машину и глушит двигатель. Я знаю, что лучше не снимать повязку с глаз без разрешения, поэтому сижу, и кровь гудит в моих жилах от предвкушения, Зет выходит из машины и идет открывать мою дверь.
─ Осторожно. Иди осторожно, ─ шепчет он мне на ухо, его рот находится в опасной близости от моей кожи.
Держась за руку, мы проходим около двадцати шагов, прежде чем он останавливает нас и осторожно развязывает повязку на моих глазах. Его лицо ─ первое, что я вижу, и он взволнован. Я вижу свет в его глазах. Не отвожу взгляд, чтобы посмотреть, куда он меня привел, ─ меня слишком завораживает его взгляд. Он обхватывает руками мое лицо и целует меня, осторожно прижимаясь губами к моим губам ─ легкое прикосновение.
─ Что ж, ─ говорит он. Его улыбка немного померкла, сменяясь… нервозностью? Он нервничает? ─ Мы не можем вечно оставаться в The Regency Rooms. И я знаю, как ты относишься к складу. Поэтому… я подумал…
Он делает шаг в сторону, и я вижу это:
Мой дом.
Мой прекрасный дом, который я так долго обустраивала. Только теперь он выглядит немного иначе. Все оконные рамы перекрашены. У меня новая входная дверь, которая выглядит неприступной, и через каждые несколько футов установлены фонари, которые сейчас выключены, но как только сядет солнце, они осветят весь склон холма.
─ Что это значит?
─ Я подумал… я подумал, что тебе стоит вернуться сюда. И… мне тоже.
Я отворачиваюсь от дома и перевожу взгляд на Зета.
─ Ты поселился в моем доме, пока меня не было?
─ Не притворяйся, что ты не в восторге от этого, злая девочка, ─ говорит он, притягивая меня к себе.
Он зарывается лицом в мою шею и впивается в нее зубами, а я не могу удержаться от смеха.
─ О, я счастлива. Хорошо, хорошо, я в восторге!
Я едва могу дышать от того, как крепко он меня сжимает. Он перестает кусать меня и наклоняется, проводя кончиком носа по моему уху.
─ По шкале от одного до десяти, Слоан?
Я закрываю глаза и прижимаюсь к нему всем телом.
─ Десять, ─ говорю я ему. ─ Определенно десять.
Зет ничего не говорит, но его улыбка становится шире. Впервые я вижу в нем очертания Лэйси. Они всегда были противоположностями, но в одно мгновение ─ секунду назад ─ я вижу в его улыбке слабый отблеск его сестры.
─ Сейчас я отнесу тебя в дом и буду трахать в нашей постели, Слоан. Но сначала…
─ Сначала?
Я чувствую, что нахожусь на грани потери сознания.
─ Сначала… я слышал, как ты однажды кое-что сказала, Слоан. То, что не хотела, чтобы я услышал.
Мир внезапно возвращается в фокус с силой лопнувшей резинки. О боже. Какого черта он об этом заговорил? У меня такое чувство, словно желудок готов провалиться сквозь пол.
─ Э-э-э, да. Ну, это не важно…
