Текст книги "Соучастник (ЛП)"
Автор книги: Калли Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
─ Что это, бл*дь, за игры? Я убью его. Я убью его, нах*й.
─ Нам не следует здесь болтаться, ─ говорит Майкл. ─ У него могут быть люди, готовые перебить нас по одному или что-то в этом роде.
Зоркие глаза Зета бегают слева направо, словно выискивая таинственных снайперов.
─ Ты прав. ─ Он берет меня за руку. ─ Пойдем. Сваливаем отсюда.
Когда мы дошли до машины, у меня участился пульс. Паранойя разыгралась не на шутку. На обочине нет подозрительных машин. Никаких сомнительных людей в костюмах, прячущихся за надгробиями в парке церкви. Но я не могу избавиться от этого чувства… Я чувствую, что должно произойти что-то плохое. Майкл держит наготове ключи от машины. Он уже собирается открыть дверь машины, когда Зет, отпустив мою руку, хватает его за локоть.
─ Подожди. Подожди секунду.
Бум, бум, бум ─ мое сердце стучит как барабан. Зет смотрит на машину, сведя брови. Майкл делает то же самое.
─ В чем дело, босс? Ты что-то заметил?
Зет качает головой.
─ Не уверен. Проверь колесные арки.
Майкл опускается на колени и начинает осматривать днище автомобиля, а Зет решительно открывает капот машины. Именно Майкл находит устройство.
─ Бл*дь, Зи.
Это все, что он говорит. Это все, что он успевает сказать. Он вскакивает на ноги, а затем Зет обхватывает меня за талию и бежит. Я теряю туфли. Мою грудную клетку и все еще раненое плечо пронзает боль. Зет что-то кричит, но я не слышу его слов. Мой пульс заглушает все. А затем это происходит.
Странно, но в моей памяти запечатлелся не звук взрыва, а звук бьющегося стекла. Прекрасные витражи в церкви Святого Финнегана разлетаются вдребезги, когда взрывается бомба, спрятанная в колесной арке нашей машины.
Небо.
Бетон.
Небо.
Бетон.
Небо…
Я вижу, как бетон приближается ко мне. Чувствую невесомость в животе. Чувствую множество сил, словно схвативших меня за руки, толкающих и тянущих меня в разных направлениях. Чувствую, как из моих легких высасывают кислород.
А затем перестаю чувствовать.
Глава 8
─ Ты готов, детка? Боже, Пол. Смотри. Смотри.
Пронзительный свистящий звук пронзает мои барабанные перепонки. Не знаю, было ли мне когда-нибудь так плохо. Моя голова… голова раскалывается. Такое чувство, что мой мозг буквально восстает против остального тела, намереваясь причинить мне такую сильную боль, что я просто умру. Бл*дь. Приходится приложить много усилий, чтобы принять сидячее положение. Плечи, локти, запястья ─ каждый отдельный сустав в моем теле ─ ощущаются так, словно их вывихнули и грубо вправили на место.
Я чувствую запах сахара. Что-то сладкое.
─ Не могу в это поверить, ─ шепчет женский голос.
Это шепот, тихий, слова глубоко прочувствованы, но громкость слов высокая. Громко, до боли в ушах. Я не понимаю, что происходит. Открываю один глаз, затем другой, и боль в голове усиливается. Передо мной яркий прямоугольник белого света. В нем движутся темные фигуры.
─ Он даже не понял. Смотри, ─ снова шепчет женский голос.
Я прищуриваюсь, пытаясь прояснить зрение, и все начинает приобретать правильные очертания. Киноэкран. Я смотрю на экран кинотеатра. А на экране…
─ Он такой большой мальчик. Я и не думал, что он будет так быстро расти.
─ Да, он будет таким же высоким, как его отец.
Моя мать. И мой отец. Ну, человек, которого я помнил как своего отца до того, как Чарли разрушил мою гребаную жизнь и объявил, что на самом деле он мой отец. Отец обхватывает маму сзади за талию, его подбородок упирается ей в плечо, и они вдвоем смотрят, как пухленький малыш поднимает свои пухлые ручки над головой и шагает, пошатываясь, по длинной дорожке.
─ У него твои глаза, Пол, ─ говорит другой голос где-то на заднем плане. ─ Такие темные. С такими глазами он будет наводить ужас на дам.
Моя мама поворачивается к камере ─ она знает, что их снимают, ─ и высовывает язык перед снимающим.
─ Ой, заткнись, Ди. Мне невыносимо это слышать. Он никогда не вырастет. Он навсегда останется моим маленьким мальчиком.
Ди, кем бы она ни была, смеется.
─ Ты будешь самой заботливой матерью, да? Твой ребенок не приведет домой женщину, пока не женится на ней, боясь, что ты возненавидишь ее с первого взгляда.
На заднем плане ребенок плюхается назад, приземляясь на попу. Из трещин на бетоне, где он сейчас сидит, пробивается трава, зеленые стебли тянутся к небу. Малыш сосредотачивается, обхватывает горсть маленьким кулачком и пытается вырвать их с корнем.
─ Нет, Зет. Это не еда, малыш.
Моя мать высвобождается из объятий отца и поднимает ребенка ─ меня ─ с земли. Затем поворачивается, и я предстаю перед камерой, словно трофей, который она не может перестать демонстрировать миру. Уже тогда мои глаза были темнее обычного шоколадно-коричневого цвета. Я протягиваю грязные, перепачканные руки и пытаюсь шлепнуть ими по объективу камеры.
─ Нет, детка. Это новая камера Герцогини. Ты не можешь ее сломать. Психопат Чарли разозлится.
─ Эй, пожалуйста, не называй его так. И не называй меня Герцогиней. Меня это бесит.
Мама обращает свои огромные, широко раскрытые глаза на камеру, глядя прямо в объектив.
─ Чарльз Холсан, ты высокомерный придурок и дерьмово обращаешься с моей лучшей подругой. Надень ей кольцо на палец и заделай ребенка или оставьте ее, к чертовой матери, в покое.
Она смеется, и серьезное выражение лица сменяется широкой улыбкой, которая озаряет ее лицо. Она выглядит точь-в-точь как Лэйси. Красивая.
─ Он совсем не так плох, как все о нем думают. Тебе стоит узнать его получше. Вы оба ему очень нравитесь.
─ Я ему не нравлюсь. Он меня ненавидит, ─ говорит мой отец. ─ По мнению этого человека, я все делаю неправильно.
─ Просто у него никогда раньше не было бухгалтера, Пол. Не волнуйся. У него тонкий английский юмор. К нему нужно привыкнуть. Ладно, мне пора. Тебе, ─ обращается к моей маме женщина, Герцогиня, и ее наманикюренные ногти вдруг становятся видны на экране, когда она указывает пальцем, ─ нужно не забывать проявлять любовь к своему мужу. А то он начнет думать, что у тебя появился любимчик.
Мама улыбается Полу через плечо, крепко прижимая меня к своей груди.
─ О-о-о, детка. Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда? ─ Она расплывается в лукавой улыбке. ─ Но Зета я люблю больше. Он создание от нас с тобой. Он совершенство. Я никогда не полюблю ничего и никого на свете так сильно, как этого маленького мальчика.
Сердце словно совершает кувырки в груди. Глаза горят словно в огне. Я пытаюсь принять вертикальное положение, но мое тело очень сильно болит. Мне нужно встать. Мне нужно найти Слоан и Майкла. Я стискиваю зубы, используя комбинацию силы верхней части тела и импульса, чтобы подняться.
Чей-то голос раздается в темноте, почти надо мной. Я чуть не обделался.
─ Это всегда было ее гребаной проблемой, понимаешь? Она всегда любила тебя больше всего на свете.
Чарли Холсан сидит справа от меня, удобно откинувшись в мягком кресле. Он поворачивается и окидывает меня оценивающим взглядом.
─ Неважно выглядишь, мой мальчик. У тебя болит голова?
─ Иди на х*й, придурок.
─ Ха! Мне, бл*дь, это нравится. Ты всегда был охренительным сквернословом.
Чарли возвращается к просмотру видео на экране, словно меня и не существует. Я оглядываюсь по сторонам. Телохранителей нет. Ни Слоан. Ни Майкла. Ни Лэйси. Никого. Только он и я в пустом кинотеатре. Это старая комната, традиционная. С парчовыми занавесками, которые раздвигаются в начале фильма, открывая новый, фантастический мир, в который вы собираетесь погрузиться. На сиденьях нет подставок для напитков, и они не откидываются. Судя по искусно вырезанному карнизу на потолке и большой арке над экраном, это место определенно было построено в двадцатые годы.
Я с трудом поднимаюсь на колени, а затем снова опускаюсь в кресло слева от себя.
─ Где остальные, Чарли? Где, черт возьми, Слоан? Что, мать твою, ты задумал?
Чарли поднимает руку, указывая одним пальцем в воздух. Видеозапись со мной и моей мамой начинается сначала. Ее смех. Ты готов, детка? Боже, Пол. Смотри. Смотри. Я делаю свои первые неуклюжие шаги по неровной дорожке.
─ Я полюбил твою мать с первого взгляда. Ты знал об этом? ─ Чарли говорит, игнорируя мой вопрос.
Хочу отрезать этому ублюдку язык только за то, что он говорит о ней. Я не буду с ним разговаривать. Я найду своих друзей, а потом прикончу этого жалкого ублюдка.
─ Где. Они?
Чарли снова смотрит на меня, на его лице едва заметная улыбка.
─ Боюсь, они смотрят другой фильм. Этот им не очень понравился. Особенно твоей сестре. У нее было несколько тяжелых дней.
─ Потому что ты убедил ее, что Герцогиня ─ ее мать, хотя это не так, черт возьми. А теперь эта женщина мертва.
─ А теперь эта женщина мертва, ─ соглашается Чарли, медленно кивая головой. Он постукивает указательным пальцем по подбородку, похоже, размышляя о чем-то. ─ Полагаю, с моей стороны было довольно дерьмово так поступить. Но жизнь ─ это замкнутый круг, если уж на то пошло. Герцогиня очень хотела детей. Но она не могла их иметь. А твоя мать забрала у меня Лэйси еще до того, как я успел на нее взглянуть. Поэтому я решил, что, в конце концов, будет разумно забрать Лэйси у нее. Отдать ее Герцогине.
─ Герцогиня мертва. Моя мать мертва. Ты не можешь мстить мертвым, Чарли. И уж точно ты не сможешь компенсировать свои человеческие неудачи, подарив мертвой женщине фальшивую дочь.
─ О, но тут ты ошибаешься, Зет, мой мальчик. Я верю в загробную жизнь, и верю, что твоя мать присматривает за своими детьми. Так что ей определенно может быть больно из-за того, во что я заставил поверить Лэйси. И она определенно обиделась, потому что ее драгоценный мальчик знает, что она была гребаной проституткой. Я забрал у нее все. Сделал так, что они остались без работы. Видишь ли, ни один человек, которого знали твои родители, не стал бы им помогать из страха перед тем, что произойдет, если я узнаю. Я сделал так, что у нее оставался только один выход, и постарался, чтобы это разрушило брак твоей матери, ─ он усмехается. ─ Именно так, как я и хотел. Конечно, это было до того, как я узнал, что она беременна моим ребенком, но все равно. Все хорошо, что хорошо кончается, верно?
Понятия не имею, в какой я форме ─ предполагаю, что в плохой, раз меня так далеко отбросило взрывом, ─ но это неважно. Если я умру, то заставлю этого человека заплатить за то, что он сделал. За то, что он сказал. Но сначала я должен узнать правду.
─ Ты ведь не мой отец, верно?
Чарли смотрит на меня холодным, каменным взглядом. Он лезет в нагрудный карман своего пиджака, достает маленький серебряный пузырек и отвинчивает крышку. Я знаю, что в нем находится. Он высыпает на тыльную сторону ладони немного мелкого белого порошка, подносит его к носу и резко вдыхает.
─ Свою первую дозу кокса я принял в тот день, когда ко мне пришла Герцогиня и сказала, что ее лучшая подруга залетела. Я был так чертовски зол. Тогда же я впервые дал пощечину этой глупой корове. В общем, день, полный открытий, ─ он ухмыляется, словно рассказывает смешной анекдот.
Это наркотики на него так действуют. Он делает вид, что счастлив, что кайф еще достаточно силен, чтобы поднять ему настроение, но на самом деле он становится злым. Недовольным. Агрессивным. Мерзким.
─ Герцогиня вбежала в комнату, вся в предвкушении радостной новости, и затараторила о том, что у Селии и Пола будет ребенок. Селия и Пол. Селия и Пол. Селия и еб*ный Пол. Он не ошибся, знаешь ли. Я на самом деле ненавидел этого ублюдка.
Чарли принимает еще одну дозу. На этот раз он не пытается скрыть улыбку.
─ Тогда же я впервые в жизни позавидовал другому человеку. У меня было больше денег, чем у кого-либо из моих знакомых. Огромный, бл*дь, дом. У меня было все, что нужно, но потом появилась твоя гр*баная мать, кудрявая блондинка с улыбкой, которая, казалось, освещала весь мир, и я захотел ее. Но я не мог иметь ее из-за Пола. Потому что я ей нахрен был не нужен. Затем появился ты, и я увидел, как чертовски счастлива она из-за тебя, и я возненавидел тебя. Ты должен был стать моим сыном. Но не стал. Ты был клеем, который сделал их сильнее. ─ Он указывает пальцем на экран, где моя мать поднимает меня с земли, вырывая стебли травы из моих маленьких пухлых рук.
Его слова ударяют меня в грудь, словно тяжеленный шар для боулинга. Он не мой отец. Чарли не мой отец. Меня прошибает холодный пот, желудок скручивается, облегчение слишком велико. Лучше пусть мой отец будет мертвецом, которого я едва помню, чем этот тип.
─ Так ты и про Лэйси соврал?
Чарли резко взглянул на меня, постукивая серебряной капсулой по голени.
─ О, нет, сынок. Лэйси моя. Однажды ночью я заделал ее твоей матери. Я отправил твоего отца, ханжу Пола, за город. Ему нужно было собрать для меня деньги. Он поехал, а я навестил твою мать. Она всегда немного опасалась меня. Но к тому моменту я ждал уже много лет. Годы. И мне надоело ждать, когда на нее произведет впечатление то дерьмо, которое я ей купил, или деньги, которые я пытался ей дать. Я заставил ее впустить меня. А затем заставил ее вести себя хорошо, пока получал то, что хотел.
К черту боль в теле. Я вскакиваю со своего места и бросаюсь на мужчину. И радуюсь боли в кулаках, когда вбиваю их в лицо Чарли, раз, два, а потом меня внезапно оттаскивают от него. Я вырываюсь, бьюсь, кричу. Я не могу освободиться. О'Шеннесси и Сэмми хватают меня за плечи ─ должно быть, они все время прятались в темноте. Чарли выпрямляется в своем кресле и сплевывает кровь на пол. Вытирает рот носовым платком, который ему протягивает О'Шеннесси, как всегда, чертов подлиза.
─ Это было довольно грубо, ─ говорит мне Чарли. ─ Честно говоря, я понимаю, почему ты расстроен тем, что я принудил твою мать. Но ты должен знать, что, несмотря на то, как яростно она сопротивлялась, я видел по ее глазам, что ей это нравится. Она была из тех женщин, которые притворяются хорошими, а внутренне умоляют об этом. Если бы я встретил ее до того, как она вышла замуж за Пола, она была бы моей. Я ни на минуту в этом не сомневаюсь.
─ В твоих, бл*дь, снах.
Пытаюсь освободиться, но, похоже, я слабее, чем думал. О'Шеннесси и Сэмми удается удержать меня, хотя я не облегчаю им задачу.
─ Кстати, о снах… ─ говорит Чарли. ─ Как тебе спится в эти дни, Зет? ─ Что-то болезненное и неприятное скручивается внизу моего живота. ─ После того как ты переехал ко мне, ты никак не мог нормально выспаться.
Бл*дь. Нет. Я не хочу думать об этом сейчас. Не хочу думать о нем.
─ Тебе лучше убить меня прямо сейчас или заткнуться, Чарли, иначе я перережу тебе глотку.
Он смеется.
─ Точно так же ты говорил, когда я к тебе приходил. Помнишь? Иди на х*й, козел, ─ говорит он, подражая высокому, косноязычному голосу ребенка. ─ Ты меня не убьешь. Ты меня не тронешь. Я первый тебя убью. Я перережу тебе глотку.
Я не хочу вспоминать эти слова. Они не появляются в моих ночных кошмарах, но звучат очень правдиво. Я говорил их. Я говорил эти слова, когда пытался защититься… от него. Конечно, в этом есть смысл. Глубокий, очевидный смысл, который я должен был осознать задолго до этого. Дело в том, что я знал. Я знал все это время, даже тогда, но не мог признаться себе в этом. Когда Чарли приехал за мной и забрал из дома дяди в Лас-Флорес, я думал, что этот сильный, властный человек приехал, чтобы спасти меня. Он относился ко мне как к сыну. Я не хотел верить, что это он каждую ночь приходил в мою комнату и пытался изнасиловать меня. Убить меня.
Когда это только начало происходить, я убедил себя, что человек в темноте на самом деле не хотел причинить мне боль. Если он так сильно хотел заняться со мной сексом, значит, я ему очень нравился, верно? Я был слишком мал, чтобы понимать, что изнасилование и убийство идут рука об руку. Я думал, что изнасилование ─ это акт мучительной любви, вместо того чтобы увидеть в нем то, чем он является, ─ деградацию. Унижение. Акт ненависти настолько мерзкий и злобный, что даже преступники в тюрьме забивают насильника до смерти.
─ Заткнись нах*й,─ огрызаюсь я.
Чарли поднимает брови, глядя на меня. Видео с моей матерью перестало воспроизводиться. Он поднимает руку, жестом показывая тому, кто находится в проекционной, чтобы тот запустил его с самого начала.
─ Почему ты не хочешь, чтобы я говорил об этом? ─ спрашивает он меня. ─ Значит ли это, что ты не хочешь, чтобы я рассказывал о том, как убил твоего лучшего друга, а потом позволил тебе гнить в тюрьме за его убийство? Значит ли это, что ты не хочешь, чтобы я рассказывал о том, как я пытался скинуть с дороги твою девчонку? Значит ли это, что ты не захочешь, чтобы я рассказывал о том, как скинул с дороги твою мать?
─ Что?
В ту ночь, когда Чарли убил Мерфи, он дерьмово высказывался о Герцогине. Учитывая дерьмовый характер Чарли, я всегда считал, что именно поэтому он приставил мачете к его шее и перерезал горло. Но это… это едва ли вяжется с его последним признанием. В официальном полицейском отчете о смерти моих родителей говорилось, что у моего отца была эмболия, из-за которой и произошел несчастный случай. Что он въехал на машине в уличный знак. Но Чарли… Чарли?
─ Ой, да ладно. Не смотри на меня с таким удивлением. Твоя шлюха-мать сбежала с моим ребенком. Я не мог позволить ей уйти. Я не прощаю, Зет. И уж точно не забываю.
Глава 9
─ Слоан. Слоан, очнись. ─ Кто-то трясет меня. Грубо. Это, возможно, худшее ощущение в мире. Мне кажется, что мне не время приходить в себя. Возможно, я не очнусь еще очень долго. ─ Слоан, ты должна встать. Сейчас же!
Настойчивость, прозвучавшая в голосе собеседника, прорывается сквозь туман, окутавший мою голову. Все снова нахлынуло на меня ─ церковь, гроб, бомба. Лазурная синева безоблачного неба превращается в промышленную серость улицы подо мной. Боль, жар и паника. Я открываю глаза, и на меня смотрит Лэйси, на ее лице появляется озабоченность.
─ Слава богу. Ты жива.
Ее руки дрожат, когда она проводит ими по моему туловищу, пальцы осторожно стягивают куски моего разорванного платья. Я опускаю взгляд на свое тело и вижу, что я в полном беспорядке. Гребаный беспорядок.
─ Что, черт возьми, происходит? ─ хриплю я.
─ Чарли пытался убить тебя. Но ничего не вышло, ─ объясняет Лэйси.
Я пытаюсь сесть, но не могу. Лэйси закидывает одну мою руку себе на плечо и поднимает меня в вертикальное положение. Комната немного кружится, но затем замедляется и останавливается совсем. Майкл лежит на полу в нескольких сантиметрах от нас. Похоже, он в отключке.
─ О, черт! С ним все в порядке?
Я ползу вперед на четвереньках, нащупывая руками воротник, пытаясь расстегнуть рубашку, чтобы проверить пульс. Он есть, сильный и ровный, хотя и немного замедленный.
─ Когда вас привезли сюда, у него шла кровь из головы, ─ говорит Лэйси. ─ Но недавно остановилась. Я не знала, что делать.
Она права ─ у Майкла рана на голове, чуть выше правого виска. Кровь уже запеклась, образовав корочку. Я приоткрываю ему веки и пытаюсь увидеть, реагируют ли зрачки, хотя в темноте это трудно определить. Думаю, да. Возможно, его организм пытается самоисцелиться, но ему все равно нужна медицинская помощь. Первым делом я осматриваю комнату, но не в поисках аптечки или выхода, а в поисках того единственного человека, который может все уладить. Единственного человека, который сможет все это исправить. Но его здесь нет.
─ Где Зет, Лэйси? ─ Она бросает на меня виноватый, растерянный взгляд. У меня в животе начинается бурление, словно меня сейчас вырвет. ─ Лэйси, где твой брат?
─ Чарли отвел его в подвал.
─ Подвал? Что, черт возьми, находится в подвале? Где мы?
Помещение представляет собой темную квадратную коробку ─ ни окон, ни мебели. Ничего. Она абсолютно пуста, если не считать нас троих. Выход только один ─ стальная дверь с клавиатурой, вмонтированной в стену рядом с ней.
─ Раньше здесь был старый кинотеатр, ─ говорит Лэйси, шмыгая носом. ─ Чарли сказал, что как-то приводил сюда мою маму на свидание. Когда он еще был открыт.
Я сажусь на холодную, твердую землю, подтягиваю колени и прижимаю их к груди.
─ Лэйс… боже, Лэйс, Чарли не приводил сюда твою маму, уверяю тебя.
Она прикусывает губу, пристально глядя на меня.
─ Знаю, ─ говорит она тоненьким голоском. ─ Я знаю, что не приводил. Но он сказал, что приводил.
─ Ты знаешь, что Герцогиня не твоя мама?
Она кивает.
─ Я никогда ему не верила.
─ Тогда… ─ Я едва могу говорить. Волна гнева нарастает в моей груди, сжимая горло. ─ Тогда зачем ты разговаривала с ним по телефону? Почему, черт возьми, ты поехала с ним?
─ Потому что… ─ Она закрывает лицо руками. ─ Сейчас это звучит глупо.
─ Лэйси, скажи! ─ Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать во всю мощь своих лёгких.
─ Потому что я знала, что он мой отец. И… и хотела, чтобы он думал, что я поверила ему, когда он позвонил мне. Вот почему я сказала… вот почему я сказала все эти ужасные вещи. Прости меня, Слоан, правда, я ничего такого не имела в виду.
─ Что? ─ Это абсолютное безумие. Она знала? Зет все время знал, что Лэйси ─ его сестра, а теперь она говорит мне, что знала, что Чарли ─ ее отец? Что не так с этими людьми? Почему, черт возьми, они настолько скрытны? Я хочу схватить Лэйси и встряхнуть ее. И трясти до тех пор, пока она не поймёт, что к чему. ─ Почему?
Белокурая девчонка пожимает плечами, дергая за нитку на порванном свитере.
─ Потому что он постоянно портит жизнь Зету. И он пытался навредить тебе. Я хотела… хотела убить его. Я пыталась. Вот почему я здесь, с тобой, а не там, с ними.
─ Ты пыталась убить Чарли?
─ С помощью отвертки.
Все это не имеет никакого смысла. Я прижимаюсь лбом к коленям, пытаясь отдышаться от охватившей меня паники.
─ Он мог убить тебя, Лэйс. О чем ты думала?
Тишина. Когда я поднимаю глаза, собираясь отругать ее, замечаю, что по ее лицу текут слезы.
─ Я хотела, чтобы вы были в безопасности. Я хотела, чтобы у вас была нормальная жизнь, которую вы заслуживаете. Вы не можете жить нормально, пока Чарли рядом, и вы… вы не сможете забыть все это, если Зет убьет его. Это будет преследовать вас.
Я хочу возразить ей, но слова застревают в горле. Честно говоря, делала все возможное, чтобы не думать об этом. Я знала, что убийство Чарли ─ это единственный способ, которым Зет видит нашу совместную жизнь, как и говорит Лэйси, но старалась об этом не думать. Пыталась заставить себя поверить, что не против, потому что Чарли ─ плохой человек. Потому что Чарли убьет нас, если ему представится такая возможность. Но я не смирилась с этим. И старалась особо не думать об этом.
Лэйси начинает рыдать.
Я подползаю к ней и обхватываю ее за плечи.
─ Зет бы не хотел, чтобы ты взяла на себя подобную ответственность ради него. И я тоже. Ты разбила ему сердце, когда ушла с этим мужчиной.
Она поворачивается ко мне, всхлипывая еще сильнее, ее голос звучит приглушенно потому что она уткнулась в мое плечо.
─ Знаю. Но… он так много сделал для меня. Все. И ты тоже. И я уже убивала ─ Грега Мэллори. Я подумала, что хуже не будет. Я могу сделать это снова, если понадобится.
─ О, черт, Лэйс.
Я крепко прижимаю ее к себе, поглаживая по спине. Бедная девочка. Признаться, я злюсь на нее с тех пор, как она вышла из квартиры Зета вместе с Чарли. Она решила бросить нас. Предпочла его своему брату и мне. Это причинило такую боль, что словами не описать, но сейчас еще больнее. Она сделала все это, поставила себя в такое ужасное положение ради нас. Мне тяжело с этим справиться.
Слезы быстро и горячо скользят по моим щекам. Лэйси обхватывает меня за талию и плачет еще сильнее. На краткий и хрупкий миг мы безнадежны и безутешны. А затем я прекращаю это.
─ Ну-ка. Садись. Нужно решить, что мы будем делать.
Я вытираю лицо тыльной стороной ладони, а затем вытираю слезы и Лэйси. Она моргает и смотрит на меня, ее маленькая фигурка дрожит, прижимаясь к моей.
─ Мы ничего не можем сделать.
─ Конечно, можем. Капитуляция ─ единственный верный способ, из-за которого мы определенно проиграем, ─ говорю я. ─ Сколько человек с Чарли?
Лэйси задумывается.
─ Они шныряют туда-сюда весь день. Я не знаю.
─ Ладно. Ну, я знаю, что Чарли за человек. Он не оставит нас здесь надолго. И когда он пошлет за нами, мы будем готовы. Да?
Понятия не имею, откуда взялось это дерьмо. Я знаю, что за человек Чарли? Мы будем готовы? Да? Это звучит банально и совершенно неправдоподобно, но я говорю очень уверенно. Это придает моим словам правдоподобности. Лэйс смотрит на меня с сомнением, но затем медленно кивает, продолжая жевать губу.
─ Расскажи мне про отвертку, ─ говорю я.
─ Я прихватила ее, когда они парковали машины на подземной стоянке. У них там гараж. Парни чинят там старые машины Чарли. Пока они спорили, стоит ли возвращаться за тобой и Зетом, я незаметно сунула отвертку в карман. Она была маленькой. ─ Она смотрит на свои руки. ─ Мне не следовало торопиться. Мы поднимались по лестнице, чтобы войти в здание, и я больше не могла этого выносить. Он постоянно нюхал и нюхал. Он был не в себе. И мне стало все равно. Я просто хотела, чтобы он сдох. Я вытащила отвертку из кармана и собиралась вогнать ее ему в спину, но два придурка позади схватили меня прежде, чем я успела прикончить его. ─ Она смотрит на меня, глаза все еще ярко блестят от слез. ─ Чарли это не понравилось.
─ Могу представить.
─ Он подготовил для меня комнату. Она была вся в розовых кружевах и красивых куклах. Кровать была огромной. Над ней с потолка свисала одна из этих штуковин. Не знаю, как они называются.
Балдахин. Когда я была маленькой, над моей кроватью был балдахин. Я чувствовала себя принцессой, и каждый вечер папа ложился со мной поверх одеяла, читая сказки Братьев Гримм, пока я не засыпала. Бедная Лэйси была лишена этого. Возможно, предоставляя ей все это сейчас, Чарли в какой-то мере пытался стать для нее отцом. Но когда твой ребенок пытается воткнуть тебе в спину отвертку, полагаю, что это все меняет. Стопроцентно.
─ После случившегося он не позволил мне остаться там. Сказал, что я должна научиться уважению, и бросил меня сюда.
─ По крайней мере, он тебя не убил.
─ Он не может меня убить, ─ жалобно говорит она.
─ Почему?
─ Он признался мне, что Зет на самом деле не его сын. У него нет ни братьев, ни сестер. Нет родственников. Я ─ единственный человек на планете, кровный родственник. И… он умирает, Слоан. Ему недолго осталось жить.
Чарли Холсан умирает. Спасибо Вселенной. Не думаю, что когда-либо была так счастлива, услышав смертельный прогноз. Это делает меня ужасным, ужасным человеком? Зет предполагал, что Чарли болен, и теперь, когда это подтвердилось, у меня словно груз с плеч свалился. Понятия не имею, почему. Я все еще заперта в бетонной коробке без возможности выбраться. Я по-прежнему не знаю, где находится человек, которого люблю, и все ли с ним в порядке. Но почему-то осознание того, что Чарли осталось недолго жить, успокаивает.
Спустя час, в течение которого я обнимала и успокаивала Лэйси, Майкл начал шевелиться. Его веки приоткрылись, правая ладонь непроизвольно сжимается и разжимается.
─ Майкл? Майкл, ты в порядке?
Я снова проверяю реакцию его зрачков, хотя все равно трудно понять, как реагируют его радужные оболочки при таком слабом освещении. Он что-то бормочет себе под нос, глаза ни на чем конкретном не фокусируются, а затем его система словно перезагружается прямо у меня на глазах. Он резко вдыхает, глаза расширяются, спина выгибается, и Майкл резко приходит в себя. Словно все время бодрствовал. Он смотрит на меня, между его бровей образуются две небольшие складки.
─ Где Зи?
Это его первые слова. Никакого замешательства по поводу того, где мы находимся. Он не проверяет себя на предмет травм. Где Зи?
─ Мы не знаем.
Я прикладываю кончики пальцев к его шее, проверяя пульс. Все еще медленный, но стабильный. Если бы мы находились в больнице, и он был моим пациентом, я бы очень беспокоилась. Я бы оставила его на несколько дней в больнице, чтобы понаблюдать за ним. Необходимо было бы сделать МРТ, чтобы проверить работу мозга и внутренних органов. За Майклом круглосуточно наблюдали бы, по меньшей мере, три человека, каждый из которых отвечал бы за то, чтобы убедиться в том, что разные части тела Майкла функционируют должным образом.
Про свои травмы я бы сказала то же самое. Однако, поскольку мы не в больнице, мне остается только оценить его самочувствие и действовать согласно ситуации. Не то чтобы я могла что-то сделать, если у него произойдет сдавление головного мозга (прим. пер.: Сдавление головного мозга ─ прогрессирующий патологический процесс в полости черепа, возникающий в результате травмы (внутричерепные гематомы, субдуральные гигромы, очаги ушиба или размозжения, вдавленные переломы, пневмоцефалия) приводящий, по заполнении ёмкости резервных пространств черепа и истощении компенсаторных механизмов, к дислокации и/или ущемлению ствола мозга с развитием угрожающего жизни состояния) или внутреннее кровотечение, конечно, но все же…
─ Тебя не тошнит? ─ спрашиваю я.
─ Нет. ─ Майкл выглядит мрачно, небольшой свет, проникающий через дверной проем, отбрасывает на его лицо тень. Его голова похожа на череп: глазницы утопают в темноте, щеки исхудалые и впалые. ─ Мне хочется кого-нибудь убить, ─ бормочет он.
При первой встрече я испугалась Майкла, но сейчас то, что я вижу, не идет ни в какое сравнение, он по-настоящему страшен, не хотелось бы оказаться его врагом.
─ Я понимаю тебя, приятель. Но мы в ловушке.
Лицо Майкла искажается в гримасе ярости. Думаю, он сейчас вскочит и начнет лупить стены голыми руками, намереваясь разнести их, но тут Лэйси скользит по голому бетонному полу, поворачивается так, что оказывается спиной к Майклу, и прижимается к нему. Его поведение меняется в мгновение ока.
─ Что ты делаешь, малышка? А? ─ шепчет он ей, обхватывая девушку рукой в защитном жесте.
Лэйси не отвечает. Она закрывает глаза и засыпает. Я не могу спать. Одна только мысль об этом смехотворна. Все, о чем я могу думать, ─ это Зет и то, что Чарли с ним делает. Уверена, ничего хорошего.
─ Тебе нужна соль? Они никогда не кладут достаточно соли в эту гр*баную еду.
Чарли кидает мне солонку, я ловлю ее прежде, чем она успевает улететь за край полированного дубового стола. Макароны, которые О'Шеннесси бесцеремонно плюхнул передо мной, хмурясь, оказались пересолены, если уж на то пошло. Я ничего не ел, просто почувствовал запах переизбытка натрия. После кинотеатра Чарли потащил меня по двум лестничным пролетам в то место, которое, должно быть, когда-то было главным вестибюлем этого заведения. Мебель была переломана. Не осталось ничего, кроме старого ковра, местами истоптанного ногами тысяч людей, и киоска с фастфудом и напитками. Здесь все еще ощущается слабый сладковатый запах, смешанный с затхлым запахом пыли, возраста и времени.
