Текст книги "Падшие (ЛП)"

Автор книги: Калли Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

Слоан

Через десять секунд после ухода агента Лоуэлл дверь в кабинет шефа Эллисон приоткрывается, и маленькая светловолосая женщина протискивается внутрь.

– Лейси, какого...

Она поднимает руку и прикладывает указательный палец ко рту.

– Шшш. Ну же, мы уходим.

– Уходим? Лейси, я почти уверена, что меня арестуют.

Она хмурится.

– Они зачитывали тебе права?

Я на мгновение задумываюсь. Мне зачитали мои права? Лоуэлл просто велела мне сесть, а затем ушла.

– Нет. Нет, мне не зачитали мои права.

– Тогда мы уходим, – говорит Лейси, как будто это ясно и совершенно очевидно. – Чарли здесь, мы должны уйти, прежде чем он обнаружит кого-нибудь из нас. Зет придет через секунду. Мы должны спуститься вниз, избегая западное крыло этого этажа; там копы. Возможно ли это?

Да, это возможно. Лифт в восточном коридоре, около бухгалтерии. Я киваю, поднимаясь на ноги. Если Чарли здесь, то я определенно хочу свалить. Однако крошечная часть меня сопротивляется. Один из полицейских велел мне ждать здесь. Не только полицейский, – но и агент УБН. Если пойду против этого, то перейду черту. Черту, которую никогда не пересекала раньше. Я точно не смогу вернуться на работу.

– Я в этом не уверена, – говорю я. – Как ты вообще сюда попала?

– Я думаю, что тебе лучше не знать об этом, – говорит Лейси, и ее губы растягиваются в подобии печальной улыбки. – Это точно был не самый легкий путь.

Она резко оборачивается, испуганная шумом в коридоре. Ее плечи расслабляются, когда Майкл и Кейд подходят к ней сзади.

– Привет, прелесть, – говорит Кейд, улыбаясь мне. Майкл всегда был слишком формален со своими приветствиями, похоже, Кейд совершенно противоположен ему в этом. Майкл фыркает и заходит в кабинет.

– Нет времени на подробности. Нам нужно уходить.

Он не оставляет мне выбора. Это своего рода облегчение. Он принимает за меня решение, и бегство от агента Лоуэлл кажется немного более приемлемым. Мы выходим в коридор, и у меня только один вопрос:

– Где, черт возьми, Зет?

Зет

– Я всегда думал, что тем, кто пустит тебе пулю в лоб, когда ты облажаешься будет Сэм. Хочу сказать... никогда бы не подумал, что это будет так.

Сэм. Да, Сэм. Каждый раз, когда парень выходил из дома, его ловят с поличным. Он не знал, куда целиться, чтобы попасть мне в сердце. К сожалению, этого нельзя сказать о Чарли Холсане. Чарли точно знает, где мое сердце. Его «FN Herstal Five-Seven», – один из самых сложных пистолетов, которые можно достать, но самый эффективный в своей работе – прижат к моей грудной клетке. В то время как у Сэмми никогда бы не хватило смелости нажать на курок, я знаю точно, что у Чарли не будет с этим проблем. В его глазах дикий свет – безумная мания, которая заставляет думать, что он нанесет особенно сильный удар.

– Я знал, что, если наваляю твоей маленькой п*зде, ты прибежишь, – говорит он, его рот растягивается в широкой улыбке. С его стороны неразумно обзывать Слоан как угодно, но назвать ее так... Каждое слово, которое срывается с моих уст, – это ругань, но я никогда не использую этого слова. Это уродливое слово, используемое уродливыми людьми. Я сжимаю руки в кулаки, готовясь.

– Ты всегда был порочен, Чарли, но никогда не думал, что ты из тех мужчин, которые торгуют женщинами. И уж точно не думал, что ты сдашь меня.

Чарли фыркает и, прищурившись, смотрит на меня.

– Я из тех людей, которые любят зарабатывать деньги. Это единственное, что когда-либо интересовало меня. – Он щурится чуть сильнее. – Ты думаешь, что продавать этих с*к хуже, чем всаживать пули в затылок людям? По крайней мере, девчонки живы, когда я их продаю. В основном. Сколько людей ты убил по моей просьбе, Зет? Сколько людей ты стер с лица земли?

Я киваю, глядя на него сверху вниз.

– Больше, чем могу сосчитать. Но все они были злобными ублюдками и убийцами вроде тебя. Может, я и был палачом, но приказы раздавал ты. Их кровь также на твоих руках. Я никогда не причинял вред невиновным.

Голова Чарли отклоняется, когда он смеется.

– Если эти мысли помогают тебе спать по ночам, сынок, кто я такой, чтобы спорить?

– Я прекрасно сплю, Чарли.

Вжимаюсь в ствол его пистолета. Я так, бл*дь, из-за этого переживаю. Покончил с его безумной паранойей, угрозами, устал гадать, кто из его мудаков-приспешников слоняется за углом, ожидая, чтобы подвергнуть мою девочку опасности.

– Ты пытался столкнуть Слоан с дороги, не так ли? – прорычал я.

Чарли пожимает плечами, уголки его рта опускаются.

– Это Сиэтл. Здесь часто идут дожди. Не моя проблема, если твоя женщина не может управлять машиной в дождливую погоду.

– Пошел ты, Чарли. Пока ты, бл*дь, пытался расквитаться со Слоан, твоя женщина дома резала себе вены. Она этажом ниже, в гр*баной коме; ты хотя бы навещал ее?

Чарли быстро реагирует, отстраняется и размахиваясь, сильно бьет меня в живот. Я сгибаюсь пополам, – ничего не могу с собой поделать, – воздух покидает мои легкие в мучительном удушье. Я чувствую, что рана в животе рвется еще сильнее. Раньше было плохо, теперь это чертовски плохо. Волна тошноты накатывает на меня, вызывая рвоту.

– Было бы разумно не упоминать об этом, – Чарли наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Я знаю, что ты был там. И знаю, что ты имеешь к этому отношение.

Я сплевываю на пол, не удивляясь, когда вижу кровь в своей слюне.

– Она хорошо справлялась до моего прихода, придурок. Тебе придется принять, что годы лжи, обмана, наркотиков... ты сделал ее такой чертовски несчастной, что она хотела умереть.

Я жду. Жду подходящего момента, чтобы выхватить пистолет и выстрелить в него. Чарли опускает оружие, бьет прикладом о мой затылок. Мое зрение озаряется словно калейдоскоп.

– О! Боже мой!

Я слышу скрип теннисных туфель по линолеуму затем грохот чего-то падающего на землю. Кто-то наткнулся на нас с Чарли в компрометирующем положении, и испугался до чертиков.

– Стой, где стоишь, милая, – говорит Чарли.

Я поднимаю глаза и вижу застывшую медсестру с перевернутым подносом у ног, пузырьки с лекарствами катятся по коридору к нам. Она выглядит так, будто только что обделалась. Наверное, потому что Чарли наставил на нее пистолет. Я не могу забрать оружие у Чарли, это слишком рискованно. Он может выстрелить в медсестру. Но теперь, когда он отвлекся, могу достать свой пистолет. Выхватываю его из-за пояса, шипя сквозь зубы от невыносимой боли, разрывающей мой живот.

– Брось пистолет, Чарли.

Чарли, ухмыляясь, поворачивает ко мне голову. Он выглядит еще более безумным, с глазами навыкате. Он смеется.

– О, это, бл*дь, идеально, верно? Тебе придется застрелить меня в больнице. Тебя поймают и отправят обратно в гр*баный Чино, только на этот раз они бросят твою задницу в камеру смертников. Никакого досрочного освобождения за хорошее поведение, сынок. Что если ты не убьешь меня? Представь, сколько мерзкого, развратного дерьма я сделаю с твоим маленьким доктором, пока ты там гниешь.

Он по-прежнему целится в медсестру, но с меня хватит. Годы. Годы, которые я провел в этой чертовой дыре из-за него, преступления, которого не совершал. Однако все это меркнет перед угрозой, которую он представляет для Слоан. Не могу позволить причинить ей боль; я, бл*дь, не позволю. Никогда. Я рычу, бросаюсь на него; врезаюсь в него достаточно сильно, заставляя его врезаться в стену, медсестра кричит. Перед глазами красная пелена, бью кулаками Чарли по лицу, бокам, животу. Я выронил пистолет, но мне все равно. Мне плевать на боль. Мне наплевать, если в моем теле не останется не единой капли крови. Я убью этого ублюдка, даже если это будет последнее, что сделаю.

Чарли снова бьет пистолетом меня по лицу. Боль взрывается в моей голове, но я продолжаю двигаться. Продолжаю уворачиваться. Я останавливаюсь тогда, когда Чарли удается восстановить равновесие, он поворачивается, направляя на меня пистолет. Я хватаю «Дезерт Игл» направляю его на него.

– СТОЯТЬ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!

Сердце колотится в груди, голова кружится. Я почти ничего не вижу, но мне удается разглядеть двух агентов УБН за плечом Чарли. С оружием на изготовке, Лоуэлл смотрит на нас широко раскрытыми глазами, как будто она только что нашла клад.

– УБН! ОПУСТИТЕ ОРУЖИЕ! – кричит она.

Чарли смотрит на меня и снова начинает смеяться.

– Боюсь, что вынужден отказать, – кричит он. – Видите ли, у нас разговор в самом разгаре.

Он поворачивается и быстро стреляет, слишком быстро, чтобы копы успели среагировать. Медсестра в другом конце коридора начинает кричать, парень позади Лоуэлл падает на спину, раскинув руки и ноги, словно он плывет. Позади него растекается красное пятно, вот и все, что осталось от любовника Дэниз Лоуэлл.

Они не зря называют «FN Herstal Five-Seven» убийцей полицейских. Именно поэтому. Его пули пробивают даже полицейский бронежилет. Я сомневаюсь, что напарник Лоуэлл надел жилет – он бы испортил линию его костюма, и теперь этот ублюдок мертв. Теперь это дерьмо официально вышло из-под контроля.

Я делаю единственное, что могу: поворачиваюсь и бегу.

Слоан

Мы практически обошли всю больницу, прежде чем наткнулись на Зета; слышим выстрелы, крики, затем он появляется, его лоб покрыт испариной.

– О, Боже! Что, черт возьми, с тобой такое?

Я направляюсь к нему намереваясь задрать рубашку, чтобы увидеть, какой урон он нанес (он бежал! он бежал!). Но он шлепает меня по руке.

– Позже, Слоан. Позже, хорошо?

– Эй! Эй, стой!

Крик эхом разносится по коридору, Зет хватает меня за руку и тащит в противоположном направлении, подальше от агента Лоуэлл.

– СТОЯТЬ НА МЕСТЕ! – кричит она.

До нее добрых тридцать футов. Мы впятером сворачиваем за угол, я обхожу Зета, тяну его за собой к левому повороту, который приведет нас к служебной лестнице; мы не успеем попасть в лифт. Я открываю дверь аварийного выхода и бегу вниз по бетонным ступеням, сердце грохочет в ушах. Это глупо, это глупо, ТАК ЧЕРТОВСКИ ГЛУПО. Я бегу словно метроном, заставляет мои ноги двигаться. Бегу от закона. Никогда, никогда, никогда в своей жизни не думала, что превращусь в кого-то подобного, если уж на то пошло.

Мы спускаемся, ступень за ступенью. Моя голова кружится, мы достигаем первого этажа, в ушах звенит от звука шагов и бессвязных криков.

– Продолжайте двигаться, продолжайте двигаться! – рычит Зет.

Я поворачиваюсь, Лейси стоит за мной, ее глаза широко раскрыты, на лице застыла маска паники. За ней идет Зет, за ним остальные. Выше на три поворота лестницы над нами, агент Лоуэлл выглядывает в щель, направляя на... направляя на нас пистолет.

– Не шевелитесь, бл*дь! – кричит она.

Зет продолжает толкать, он явно намерен двигаться. И быстро. Мы выскакиваем на автомобильную стоянку, под проливной дождь, такой сильный, что я мгновенно промокла до нитки.

– Идем на стоянку перед главным входом, – говорит Зет, таща меня и Лейси вправо. Я двигаюсь, но Майкл хватает Зета за плечо.

– Дай мне ключи, – говорит он. Зет отмахивается от него, но он не сдается. – Зет, дай мне свои гр*баные ключи. Немедленно!

– Просто заткнись и двигайся.

Майкл бьет Зета в спину так сильно, что тот падает на колени. Я вскрикиваю, – что, черт возьми, он делает? Майкл достает из кармана куртки Зета связку ключей и помогает ему подняться. Зет побледнел и покачивается на ногах, но выглядит так, будто хочет убить своего друга.

Майкл поворачивается ко мне.

– Подождите за углом. Идите! Она пойдет за нами к машине. Я пришлю кого-нибудь за вами. Просто подождите там! Тебе придется ему помочь. Он потерял много крови.

Словно в подтверждение его слов, голова Зета откидывается назад, и он практически падает на землю. Мы с Лейси хватаем его под руки и делаем, как нам говорят. Это не сработает. Это не сработает. Но я двигаюсь вперед, спотыкаясь под огромным весом, отчаянно пытаясь не дать ему упасть на меня сверху. К счастью, Зет пошатываясь идет вперед, иначе мы были бы в заднице. Майкл и Кейд срываются с места, крича и создавая шум. Мы огибаем здание слева от нас, и сворачиваем в маленький дворик, где хранятся генераторные блоки. Такое ощущение, что Лейси знает, куда идет. Она проводит нас вперед, направляясь за один из кирпичных домов.

Я моргаю пару раз пытаясь поверить своим глазам.

– Копы! – Я поворачиваюсь к Лейси, которая выглядит слегка смущенной. – Лейси, почему два гр8баных копа прикованы гр*баными наручниками к дверям этого гр*баного здания?

Не думаю, что когда-либо говорила так часто слово «гр*баный», но ситуация, кажется, оправдывает это.

– Они всего лишь без сознания. Они не мертвы, – говорит Лейси, как будто от этого мне должно стать лучше.

– О боже, – выдыхаю я, и это правда.

Божественное вмешательство – единственный способ увидеть положительный результат во всем этом. Мне хочется встать на колени и молиться, чтобы все закончилось. Мы с Лейси опускаем Зета на землю. Его глаза открыты, но такое ощущение, что он нас не видит. Я проверяю его пульс, он медленный и нитевидный. Он умрет из-за того, что не захотел оставаться в своей постели. И это потому, что он ни хрена не хотел слушать. Я сильно бью его по лицу, с одной стороны, чтобы он не впал в кому. С другой, – потому что он, бл*дь, этого заслуживает.

Майкл велел нам ждать здесь, – он пришлет кого-нибудь за нами. На стоянке перед зданием воют полицейские сирены, больше мы ничего не можем сделать. Мы с Лейси сидим и ждем.

***

Через двенадцать минут появляется член МК «Вдоводел». Это Карни, я встречала его у Хулио; понятия не имею, как ему удалось так быстро добраться сюда, не задаю вопросов. Просто чудо, что нас не обнаружили. К счастью, копы в бессознательном состоянии еще не очнулись, хотя это начинает беспокоить. Они так долго без сознания, что я начинаю беспокоиться, что они мертвы, но проверка пульса убеждает меня, что они еще живы.

Карни, также как и мы, абсолютно промокший; выглядит слегка удивленным нашей ситуацией, его улыбка исчезает, когда он понимает, что ему необходимо поднять Зета. Он недостаточно силен, чтобы сделать это в одиночку. Мужчина берет Зета за руки, мы с Лейс берем по ноге. Это настолько унизительно, что я рада, что этот ублюдок потерял сознание; он никогда сознательно не потерпел бы такого грубого обращения.

Мы добираемся до противоположной части больницы, где ожидает промышленный фургон Карни с работающим двигателем. Надпись на фургоне гласит: «Химчистка на Бис». Он припарковал машину у входа, как будто ждал доставки больничного грязного белья. В больнице есть прачечная для стирки и чистки простыней и медицинской формы, но это разумная маскировка. Нам удается затащить Зета на заднее сиденье, – фургон завален мешками с чистым бельем, – мы с Лейси забираемся внутрь за ним.

– Где, черт возьми, ты его достал? – спрашиваю я Карни, уже зная ответ.

– Я одолжил его, – отвечает он и захлопывая дверь. Все погружается во тьму. Мгновение спустя фургон содрогается, и мы трогаемся с места. В темноте шум двигателя и наше дыхание кажутся очень громкими. Я понимаю, что замерзла, промокла и устала. Лейси шарит вокруг и находит мою руку, крепко сжимая ее.

– С ним все будет в порядке? – шепчет она.

Я сжимаю ее руку в ответ и говорю правду.

– Я не знаю. Но очень надеюсь.

Глава 17

Слоан

Человек, которого я видела на складе Зета, сказал мне, что практикует в подвале, но он солгал; на самом деле над тат-салоном в Гринвуде. Когда заходим он не выглядит счастливым, его скрытая гримаса говорит о том, что не удивлен нашим визитом. Он знал, что мы придем.

Помещение, в котором он работает, возможно является его местом жительства, комната, в которую он нас ведет, стерильна и оборудована всеми необходимыми больничными приспособлениями, включая машину жизнеобеспечения, задвинутую в угол.

– Положите его на стол, – приказывает он, закатывая рукава рубашки.

Карни, Лейси и я поднимаем Зета на стол, стараюсь не поддаться непреодолимому позыву к рвоте. Все обрушивается на меня разом. Я не смогу продолжить свою карьеру. Мне не следовало убегать, но было трудно оставаться на месте, когда все, казалось, такими отчаянным и безумным. Все пришли спасти меня от Чарли. У меня не было другого выбора.

Все это сейчас не имеет значения. Это не сравнимо с неподвижным телом, лежащим на импровизированном операционном столе этого незнакомца. Мое сердце как будто... такое ощущение, что оно обмотано колючей проволокой, и каждый раз, когда я вдыхаю, и моя грудь расширяется, сердце набухает и прижимается к этой проволоке, глубоко пронзаясь. Сиделка во мне хочет проверить жизненные показатели Зета, чтобы выяснить, что с ним происходит, но мне чертовски страшно. Беспокоюсь о том, что обнаружу, и о том, как это повлияет на меня. Мне кажется, что я на грани потери контроля; если увижу, что он умирает, знаю, что произойдет. Для меня это будет концом всего. Противилась этому, боролась, отрицала, но не было смысла пытаться. Я влюбилась в эту безрассудную, опасную, ужасающую душу, и теперь, когда поняла это, не готова отказаться от него.

Я выхожу из комнаты и направляюсь к Лейси, сидящей на потертом диване, уставившись в пространство. Она выглядит достаточно травмированной, но мне необходимо задать ей еще один вопрос.

– Лейс, какая у тебя группа крови?

Ее веки трепещут, затем взгляд фокусируется на мне.

– Я не знаю.

Я выдыхаю, закрываю глаза, делаю паузу. Моя группа крови – А (II). Моя кровь подойдет людям с той же группой крови, или АВ (IV). Если у Зета О (I) группа, как у половины долбаного населения мира, то моя кровь может убить его. И Лейси не знает свою группу крови. Если у нее АВ (IV), святой грааль переливания крови, то не имеет значения, какая группа у Зета; она сможет ему помочь. Вероятность этого практически равна нулю. Но переливание крови Лейси Зету – наш лучший вариант на данном этапе. Она его сестра. Это не означает, что у них одна и та же группа крови, это значит, что они более совместимы.

– Я могу ему помочь? – шепчет Лейси, прерывая мои панические мысли.

– Мы можем попытаться, – говорю я.

Я не могу украсть кровь из больницы, и вряд ли мы найдем лучшего кандидата.

Доктор начинает процедуру переливания крови, я не могу усидеть на месте. Я хожу взад-вперед в другой комнате, борясь с чувством страха, который не испытывала раньше. После переливания крови Лейси белее простыни. Она выходит и садится со мной, включает телевизор, хотя не смотрит его. «Симпсоны», звучащие на заднем плане, заполняют тишину, это отвлекает меня. Это останавливает мою истерику.

Через три часа появляется Кейд. Он надел свой жилет, он выглядит опасным и раздраженным.

– Эта сука умеет водить, – это единственное, что он говорит.

После некоторого побуждения, он подтверждает, что Майкл принял на себя основной удар, ему удалось уйти он придет, как только сможет. Также он сообщил, что Чарли не был арестован. Одному Богу известно, что сделал этот псих, чтобы избежать этого. Кейд садится рядом с Лейси на диван, его глаза расширяются от удивления, когда она прижимается к нему и сворачивается в клубок. Они встретились только сегодня днем, он не знает, что потребность Лейси в объятии перекрывает все формы социального этикета. Он пожимает плечами, обнимает ее, и мне хочется поцеловать его в щеку.

В середине ночи Зет приходит в себя. Доктор, – его зовут Уэст, мне сказал Кейд, – подходит чтобы сообщить об этом.

– Он туго перевязан, я дал ему успокоительное, чтобы он не шевелился. Вы могли бы попытаться не волновать его?

Дерзкий ублюдок. Я сурово улыбаюсь Уэсту, протискиваюсь мимо него в комнату. Затуманенным взглядом Зет смотрит в потолок, он хмурится, медленно моргая от света.

– Ты должен знать, что я очень зла на тебя, – тихо шепчу я.

Голова Зета медленно поворачивается в сторону, словно она тяжелый шар для боулинга. Его губы растягиваются в ленивой улыбке.

– Я тоже очень зол на себя, – говорит он.

Для человека, которому ввели достаточно успокоительного, чтобы усыпить маленького слона, его речь на удивление четкая. Мое сердце сжимается и ноет в груди.

– Почему ты злишься на себя, Зет?

– Потому что... ты уйдешь, – говорит он, ему требуется некоторое усилие, чтобы сказать это. Разряд чего-то болезненного и слишком горячего пробегает по моим венам, зажигая меня. Он думает, что я ухожу? Мне нужно время, чтобы обдумать это. Если он так думает, то, может мне стоит сделать это. Может быть, мне стоит уйти не оглядываясь. Как только я начинаю обдумывать этот вариант, я понимаю, что этого никогда не случится.

– Почему ты так говоришь?

Я прохожу в комнату и осторожно сажусь на край стола, где он лежит под действием лекарств, циркулирующих в его теле.

– Из-за этого... из-за... меня.

Я сомневаюсь, что он сказал бы что-то подобное если бы был в хорошей форме. Он бы рычал, говоря, что могу делать, черт возьми, все что хочу, и все это мой выбор. Но я думаю, что лекарства немного развязали его язык.

– Ну, что ж. Я не собираюсь говорить, что ты, возможно, немного поторопился с ситуацией в больнице, но не слепая, Зет. Я вижу основной мотив.

Зет хмыкает, медленно качая головой, как будто вдруг поймал себя на том, что думает, о чем не хочет думать. Такой огромный человек, покрытый татуировками, с неистовой твердостью, он мог обмануть других, – но я видела настоящего Зета, скрывающегося под холодной внешностью. Просто ждала, когда он откроется мне.

Я тянусь к его руке, теперь мне наплевать. Наплевать на мою гордость, на его высокомерие, на нашу глупость. Сомневалась в себе, бесчисленное количество раз я сомневалась в нем, столько же раз сомневалась в нас обоих, но теперь все будет иначе. Это поворотный момент. Я больше не буду сдерживаться. С этого момента я принадлежу ему. Дважды чуть не потеряв его, поняла, что хочу быть с ним. Хочу его. Хочу нас. И я получу его.

– Я никуда не уйду, – говорю я.

Зрачки Зета, словно объектив фотоаппарата, то увеличиваются, то сужаются, отчаянно пытаясь сфокусироваться. Возможно, сейчас неподходящее время, но мне все равно. Я переплетаю наши пальцы, грубые мозоли на его ладонях и пальцах напоминают мне, что он пускает в ход кулаки. Я принимаю это. Прямо сейчас принимаю его. Он моргает, затем слабая самоуверенная улыбка появляется на его лице.

– Знал, что ты не сможешь устоять, – мягко говорит он.

Я смеюсь.

– Вопреки всему, нет, – признаю я. – Я не могу.

– Тогда я счастливый человек, доктор Ромера, – говорит он, на мгновение закрывая глаза. – Потому что с того момента, как я увидел тебя… У меня не было ни единого шанса. – Он шевелит пальцами, и я понимаю, что он пытается высвободить руку. Разочарование пронзает меня, – он не может держать меня за руку? Но он поднимает руку над головой и оставляет ее там, ожидая. – Ты идешь или как? – спрашивает он.

Он хочет, чтобы я легла с ним. Он весь в поту и крови и выглядит словно побывал в аду, но, честно говоря, нет другого места в мире, где бы я предпочла быть. В этом маленьком действии теряется последний хрупкий кусочек моего сердца, который я пыталась удержать, сохранить для себя. Все принадлежит ему. Полностью, и у меня нет никакого шанса вернуть его обратно. Я забираюсь на стол и осторожно кладу голову ему на плечо; его рука обнимает меня, мне хочется сделать что-то совершенно нелепое, – заплакать. Мы никогда не делали этого раньше, это, я и он, наши тела плотно прижаты друг к другу, но он притягивает меня еще ближе, кажется, что мы и наши тела созданы, в соответствии друг другу, если бы мы не были так упрямы мы бы поняли это с самого начала.

– Что это? – спрашивает Зет, тихо шепча мне в волосы. Его рука покоится на моем боку, над карманом моих испорченных брюк. Я достаю оранжевый конверт, который обнаружила сегодня утром, в начале худшей смены в истории всех времен.

– О, точно. Я не успела прочитать его.

Осторожно открываю конверт, чувствуя сожаление. Я подозреваю, что это; я вытаскиваю плотную гравированную карточку из конверта, и мои подозрения подтверждаются.

«Вы приглашены на свадьбу мисс Ребекки Гиббс и мистера Суреша Пателя, которая состоится тридцатого ноября этого года. Празднества будут проходить в «Grand Alms Hotel», начиная с одиннадцати утра».

Да, я бы солгала, если бы сказала, что расстроена. После множества разговоров Суреша об этом событии, я с нетерпением ждала свадьбу. Я провожу пальцами по бумаге, затем засовываю карточку обратно в конверт.

– Ты пригласишь меня быть твоей парой? – спрашивает Зет, его голос звенит около моего уха.

– О, да ладно. Вряд ли я пойду. Это небезопасно.

– Получу ли я приглашение, если ты пойдешь?

Больше всего на свете мне хочется поцеловать Зета, но я знаю, – это плохая идея. Вместо этого я прижимаюсь губами к его грудной клетке, закрывая глаза.

–Да, – отвечаю я. – Ты получишь приглашение.

Зет глубоко вдыхает, как это делают пациенты, получившие слишком много обезболивающих, и чувствуют себя хорошо, чтобы растянуть легкие до максимального размера. Сейчас он под кайфом, но хорошо справляется с ситуацией. Он медленно выдыхает и говорит. Так тихо, что мне приходится напрягаться, чтобы расслышать его.

– Я уже говорил тебе, что это может быть сказкой, если ты позволишь. И я сказал тебе, какую роль сыграю в этой сказке. Но если ты хочешь пойти на эту штуку… – он надолго замолкает, я предполагаю, что он заснул. Но он поворачивает голову, его губы шевелятся, когда он проводит ими по моим волосам. – Если ты хочешь пойти, Слоан... Я сделаю все возможное чтобы это произошло. Для тебя я могу меняться. На одну ночь стану прекрасным принцем.

Конец