Текст книги "Линия (СИ)"
Автор книги: К. Л.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Этот режим применяют чеболи. Если какой-то чиновник пообещал им, но не сделал, то чеболи объявляют, что с таким-то общение токсично. Это значит, что чеболи не будут поддерживать тех, кто с ним общается. После этого политики, которые ведут избирательные компании на деньги чеболей, стараются выпихнуть с теплых мест такого чиновника и всю его родню. А вот чтобы целой организации это впервые.
– Вот тебе первое задание. Обратиться в суд с иском к Пак ЮнМи на девяносто девять миллиардов вон. Нет, сто пятьдесят, надо ещё судье оставить, чтобы он свою честность мог показать, – уменьшить сумму. За что сам придумай, за этот токсик или ещё за что. Если справишься, то быть тебе начальником отдела, – ЫнДжу покровительственно улыбается практиканту.
– Спасибо госпожа, что заботитесь обо мне. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
– Ты очень постараешься!
Время действия: двадцатое января
Место действия: в одном из кабинетов здания правительства
(президент Кореи, госпожа Пак ГынХе и её давняя подруга Чо СунСиль только что расположились за маленьким столиком. Перед каждой из женщин стоит по чашке с кофе.)
ВНИМАНИЕ! В этом диалоге использованы отдельные фразы из разных диалогов в книге «Чужой», которые перемешаны с оригинальными фразами, а не как раньше цитаты шли сплошным текстом. Если каждую отдельную фразу из книги отметить как цитату, то диалог перестанет нормально восприниматься. Поэтому весь текст идёт подряд без указания авторства. Надеюсь, на понимание читателей.
– Ты погадала на Пак ЮнМи? – спрашивает ГынХе.
– Конечно, онни! – распахивая глаза, восклицает СунСиль. – Как я могла не выполнить твою просьбу?
– Ну и каков результат? – с нетерпением интересуется глава страны, не обращая внимания на дымящую перед ней ароматным парком чашку.
– Плохой результат. Как оказалось при прошлом гадании, Пак ЮнМи выпал нулевой старший аркан – Шут, – многозначительно произносит СунСиль. – Такого человека очень сложно остановить. В жизни Шут обходит препятствия, не замечая их. Инстинкт защищает его от опасности. Если Шут появляется в раскладе, то можно забыть о рациональности или правилах, ведь он добивается своих целей, играя. Шут – означает новое начало. Шут не зависит от общественных условностей, стереотипов и штампов. Всё это очень похоже на Пак ЮнМи, которую мы знаем.
Секунду подумав, ГынХе молча кивает.
– Карты показывают, – всё плохо. Не надо было Шута в тюрьму садить. Ты была права, а мне жадность глаза закрыла. Уж очень хотелось заполучить её в свой фонд «Mir»! Хотелось чтобы ЮнМи представляла Корею на международной арене. А сейчас карты говорят, что Шут порвёт все сети!
(«Mir» – в реальной Корее, общественный фонд, созданный подругой президента Пак КынХе, якобы для пропаганды корейской культуры за рубежом. В считаные месяцы после его учреждения, около полусотни ведущих корейских компаний, закачали туда больше $70 млн. – прим. А. Г. Кощиенко.)
– Уже порвала. Этот полицейский провалился, не смог взять у Агдан подпись под извещением, что она снята с надзора за несовершеннолетними ещё прошлым летом. Кто бы мог подумать, что сангса голубых драконов находиться на учёте в комиссии по делам несовершеннолетних. Теперь все суды над ней не действительны, на них не было представителя от этой комиссии. А если вспомнить о некоторых других нарушениях, сделанных по моей просьбе!
– Ну и что такое? Свалим всё на судей.
– Нельзя. Если свалим, то потом никто не будет выполнять мои неофициальные просьбы. Похоже, сейчас я не смогу себе такого позволить, – с сожалением произносит она спустя несколько секунд. – И помиловать не могу. Если раньше это было актом милосердия, то теперь будет выглядеть поступком безысходности, прижатой к стенке ГынХе! Помилование уже не принесёт политических выгод. Наоборот, я стану смотреться слабой. А за этим неизбежно последует поражение правящей партии на парламентских выборах!
– Онни, ты преувеличиваешь.
– Ничего подобного! Ситуация настолько неустойчивая, что буквально несколько процентов голосов могут оказаться решающими! А Пак ЮнМи их отбирает!
Пак ГынХе возмущённо смотрит на подругу.
– А дальше будут президентские выборы! Без поддержки партии – шансы моего переизбрания невелики! Выходка Агдан с подписью может стоить мне второго президентского срока! Сначала она вытащила историю с названием моря, далее – с алкоголизмом, инициировала ревизию расходования средств программы поощрения рождаемости, а теперь обвиняет армию, разведку, судебную систему и полицию в коррупции и недееспособности! Так и до импичмента не долго!
(Тут ГынХе запамятовала, эти обвинения прозвучали на пресс-конференции о слиянии. «Страшнее кошки зверя нет!»).
(в современной Ю. Корее президент занимает свой пост в течение одного срока (пять лет). В «Корее ЮнМи» он способен находиться на нем два срока подряд (5+5), – прим. А. Г. Кощиенко.)
– Что ты предлагаешь? – спрашивает СунСиль.
– Не знаю! – подумав несколько секунд, восклицает ГынХе. – Но я этого просто так не оставлю!
– А может, всё-таки свалить на судей? Я виновата, мне и отвечать, – СунСиль решает вызвать огонь на себя. – Встречусь с каждым судьёй, попрошу, чтобы они все проблемы с ЮнМи взяли на себя, может придётся уйти в отставку. Всё это я компенсирую премиями из нашего фонда «Mir».
– Жаль, фонд не для этого создавался, считай деньги были уже наши! Но, похоже ты права, за ошибки надо платить. Могла бы не соглашаться с тобой, что Агдан надо посадить в тюрьму, а потом помиловать, – ГынХе вздыхает, потом отдаёт приказ. – Встречайся с судьями, но перед этим покажешь список этих судей и кому сколько денег планируешь.
(позже. СунСиль возвращается к себе домой)
«Как Гын Хе разозлилась», – думает СунСиль, прокручивая в голове состоявшийся разговор. – «Пожалуй, пока ей не удастся поквитаться, – она не успокоится. Но Агдан легко выйдет из любой ситуации потому, что она главный аркан – шут. Не стала напоминать об этом онни, чтобы ещё больше не расстраивать. Представляю, что было бы, скажи я ей – не нужно ничего делать.»
СунСиль, сокрушаясь, качает головой.
«Мне придётся придумать нечто, которое позволит ГынХе победить», – решает подруга президента. – «Иначе онни действительно проиграет, и совсем расстроится. Что это может быть?»
Аджума задумывается.
«Сложный вопрос», – решает она, обдумав различные варианты, но не найдя среди них подходящего. – «Нужно сделать гадание. В дни Соллаль оно будет верным и подскажет уязвимое место Пак ЮнМи.»
Начало цитаты из – девятый щелчок зубами.
Время действия: двадцать третье января, утро
Место действия: исправительное учреждение Анян
– Здравствуй, ЮнМи. Я госпожа Чо СунСиль. Слышала обо мне?
Не спеша отвечать, разглядываю поздоровавшуюся со мною женщину. Средних лет, ухоженное лицо, неброского цвета деловой костюм, явно пошива кого-то из лидеров рынка моды. Брендовая сумочка, на вид тоже стоимостью не три копейки. Сегодня меня, прямо с завтрака, «зарядили» на встречу «с важной персоной», – отстранили от всех занятий и отправили тупо ждать в камере. Это показывает, насколько действительно крута стоящая передо мною аджума. Мне ведь запрещены посещения, пока не вынесено решение по факту драки. Даже адвокат общается со мной через стекло, а документы для подписи помещает в лоток, из которого я их забираю. А здесь общение происходит в формате «тет-а-тет», без преград и строгих надзирателей.
– Добрый день, госпожа, рада вас видеть, – здороваюсь я и отвечаю на заданный вопрос. – Нет, слышу ваше имя впервые.
– Странно. Думала, ты знаешь обо мне. Я руководитель фонда «Mir». Он то тебе известен?
– Сожалею, но нет, госпожа.
– Какая ты нелюбопытная. Ну а президента Кореи, госпожу ГынХе, – ты по телевизору видела?
– Да. Несколько раз.
– Так вот, – она моя лучшая подруга!
– Рада, что у вас есть такие знакомства, госпожа.
Хм! И чего вдруг «лучшая подруга» первого человека в стране заинтересовалась моей персоной? Причём настолько, что самолично пришла поговорить в тюрьму?
– Тебе, наверное, интересно, – зачем я здесь? – словно прочитав мои мысли, улыбается аджума.
– Очень! – решив подыграть, отвечаю я.
Хотя, уж если человек пришёл, то в девяти случаях из десяти он скажет, что ему нужно. Иначе на кой ему было являться?
– Давай, присядем, – делая жест рукой в сторону стола, предлагает СунСиль. – Хочу с тобой поговорить.
Поблагодарив, усаживаюсь напротив лучшей подруги главы государства. Та, похоже, создавая напряжение, держит паузу, не спеша начинать беседу. Я спокойно, не тушуясь, терпеливо жду.
– Что с твоим лицом? – после длительного разглядывания моего фейса, наконец, спрашивает она.
Синяк у меня сейчас находится в жёлто-фиолетовом оттенке.
– Тюрьма, госпожа. Боролась за своё место в иерархии.
СунСиль осуждающе качает головой.
– Жестокое место, – говорит она. – Полное грубых, злых людей. Лучше держаться от него подальше.
Кто ж против-то? Только, как говорится, – от тюрьмы и от сумы не зарекайся.
– Очень справедливое замечание, – поддакиваю я, демонстрируя лояльность.
– Я случайно познакомилась с твоим творчеством, ЮнМи, – внимательно глядя на меня, сообщает СунСиль. – И была впечатана уровнем твоего таланта.
– Благодарю вас за столь высокую оценку моего творчества, госпожа.
– Не скромничай. Это действительно так. По моему мнению, ты сейчас одна из самых талантливых персон в корейской музыке.
Аллилуйя! Ну хоть кто-то это ещё признал из тех, кого я не знаю! А то все только морды корчат да говорят: случайность! Но к чему эти дифирамбы?
– Знаешь, чем занимается фонд «Mir»?
– Нет, госпожа.
– Основное направление его деятельности – пропаганда корейской культуры за рубежом…
Так! Кажется, я знаю, чего от меня хотят!
… это большая структура с мощным финансированием, которая ищет лучших представителей корейского общества, с целью дать им возможность продемонстрировать перед зарубежной аудиторией свой талант и умение…
Звучит весьма завлекательно. Прямо – «как мы давно мечтали, но так и не смогли!».
– … Вот. Я нашла тебя, – произносит СунСиль, подводя итог своей длинной речи, и замолкает, глядя на меня.
Видимо, нужно что-нибудь сказать.
– Ваши слова меня окрыляют, госпожа.
Похоже, с ответом я угадал, поскольку на лице аджумы появляется довольная улыбка.
– Я здесь, чтобы спросить тебя, – не хочешь ли ты присоединиться к моему фонду? – милостиво наклонив голову, интересуется она.
– Светлая госпожа, но как можно это сделать? Я нахожусь в тюрьме и буду в ней ещё пять лет!
– Да, ты находишься в ужасающем положении. На мой взгляд, суд вынес неоправданно жестокое решение без учёта твоего проступка и твоего возраста. Но приговор – это не закон вселенной. Его можно отменить или изменить. С моими возможностями это будет пусть не просто, но реально. Конечно, при условии, что ты захочешь стать участницей моего фонда….
Серёга! Как тебе предложение поменять пять лет тюрьмы на пожизненную каторгу, но на свободе?
– Очень внезапное предложение, госпожа, – говорю я, желая немного потянуть время с целью придумать не обидный для подруги президента отказ. – Но, как понимаю, требования в «Mir» к своим претендентам высочайшие. И все, сумевшие пройти отбор, – это люди экстра-класса. Смогу ли я быть с ними на одном уровне? Смогу ли соответствовать? Мне будет неудобно разочаровать вас.
– А ты – скромная, – негромко рассмеявшись, сообщает СунСиль. – Не ожидала от тебя такого. Это хорошо. Плохо, когда людям в голову ударяет звёздная болезнь. Насчёт своего уровня не беспокойся. Обладательнице премии «Грэмми» и «Хьюго» совершенно не следует волноваться о том, на каком месте она находится. Она сама по себе уже ценность.
Угу… Вот и награды «всплыли». Похоже, аджума решила загрести меня в фонд для использования в качестве доказательства его крутизны (и себя в том числе). Не, ход с её стороны совершено нормальный, на её месте я поступил бы так же, здесь без обид. Остаётся понять – нужно ли мне это? Обещает освободить от отсидки, но обещанного, как говорится, три года ждут. Хотя, для таких как я, – президент в этой стране почти что бог. Способна сотворить со мой всё, что захочет. По настроению. Вот будь я чоболем, тогда бы она не могла действовать по воле настроения: хочу – милую, хочу – казню. А с семьёй, владеющей всего лишь маленьким ресторанчиком, это можно делать. Есть ли смысл связываться с такой могучей тёткой?
– Всё-таки, что именно будет представлять моя деятельность? – задаю я вопрос, ожидая, пока мозг вместе с подсознанием, родят совместное решение.
– Ничего сложного для тебя. Станешь, как и раньше, заниматься творчеством, а я побеспокоюсь о том, чтобы его результат увидели как можно больше людей в мире.
– А на каких условиях будет осуществляться взаимодействие между мной и фондом?
– Сказать честно, – над конкретными условиями я пока не думала, – признаётся СунСиль. – Узнала, в какую ты попала беду и поспешила встретиться, чтобы сообщить, что на твоей стороне есть такой человек как я. Знаю, насколько порой бывают хрупки творческие люди и как важно своевременно оказать им поддержку, не дать погаснуть их горящему внутреннему огню. Думаю, условия будут не хуже, чем были в твоём агентстве.
«Твоём агентстве»⁈ Словно с помойки вонью пахнуло! Пф… Чёрт принёс сегодня эту аджуму! Слов для не обидного отказа в моей голове так и не появилось. Придётся говорить так, как есть. Эх, получается же у меня обзаводится недоброжелателями!
– Прошу прощения, госпожа СунСиль, – извиняюсь я. – Но я отказываюсь от сотрудничества.
Аджума удивлённо распахивает глаза.
– Почему? – помолчав несколько секунд, произносит она и делает правильную попытку догадаться. – Тебе не понравились условия?
– И это тоже, но не только. Последнее время я много размышляла, почему всё в жизни сложилось так, как сложилось. И пришла к выводу. Дело в высоком уровне моих способностей. У людей, с которыми я взаимодействовала, он был гораздо ниже. В результате, – окружающие превращались для меня в оковы. Неспособные понять замысел, не видящие результата, который вижу я, они спорили, чинили препятствия, создавали кучу тупых, ненужных проблем. Ушла просто масса сил на преодоление их сопротивления. Если принять ваше предложение, госпожа, то история повторится, пойдя на второй круг. Вы же не сделаете меня самой главной в своём фонде, ведь так?
– Желаешь быть первым лицом?
– Если впредь не хочу впустую тратить свои силы, то да.
СунСиль несколько секунд оценивающе смотрит в ответ.
– Не забыла, где сейчас находишься? – интересуется она. – Неужели не жалко пяти лет жизни?
– Почему же? Жалко. Но если откажусь от своего решения быть лидером, – на воле меня ждёт такая же тюрьма. Говори это, делай как сказали, будь вечно благодарна за то, что на тебя хотя бы смотрят. Зачем мне такое? Я не для того родилась, чтобы всё время бороться с идиотами.
– «Идиотами»? Как я понимаю, все, кто вокруг тебя, – это они?
– Совершенно нет, госпожа. Окружающие переходят в их разряд лишь после того, как пытаются заставить меня делать правильные, в их понимании, вещи. До этого момента, по умолчанию, все люди – нормальные.
СунСиль с выражением печали на лице качает головой.
– Вижу, девочка, тебе в жизни уже много всего досталось, – говорит она. – Жаль, конечно, что добро вызывает у тебя подозрение и неприятие, но моей вины здесь нет. Виноваты в этом те, кто был рядом с тобой. Твоё ожесточение вполне понятно, но если последуешь за ним, ничего хорошего из этого не получится. Пять лет – большой срок. Проведённые в тюрьме, они уничтожат весь твой талант, превратив тебя в простую неудачницу. Другого варианта здесь быть не может.
– Будущее туманно и неопределённо, – заявляю я. – Никто не знает, что может случиться завтра. А давать прогноз на пять лет – это вообще бессмысленно.
– Вижу ты находишься в угнетённом эмоциональном состоянии и пытаться сейчас достучаться до твоего разума – бесполезно. Поэтому я не стану этого делать. Но всё же, по возможности, попрошу подумать над моими словами. Пока ты будешь это делать, я постараюсь восстановить твоё доверие к людям. Скоро ведь будет слушание о драке в «Анян», не правда ли?
– Да, госпожа.
– Так вот. Когда в суде всё решится для тебя благоприятным образом, знай –я приложила к этому частичку своих сил.
Хм, даже так? То ли ей это ничего не стоит, то ли я ей нужен позарез. А скорее – и то, и другое, вместе взятое…
– Спасибо, госпожа, за вашу заботу о моей судьбе, – с поклоном благодарю я.
Хотя своего решения в отношении работы в фонде лучшей подруги президента менять не намерен, но почему бы госпоже СунСиль не дать себя проявить? Я ничего у неё не просил, – сама предложила. А хоть какая-та поддержка лишней не будет совершенно. К тому же, расстаёмся вроде нормально, без обид. Можно и поклониться.
– Будь умной, ЮнМи, – советуют мне, когда я выпрямляюсь. – Обещай хорошо подумать над моими словами.
– Обещаю, госпожа. – отвечаю я.
(позже, в кабинете начальницы «Анян»)
– Я сказала госпоже СунСиль, что подумаю над её предложением, – говорю я, закончив короткий рассказ о встрече с неожиданной посетительницей «Анян».
О своём отказе от сотрудничества говорить не стал, решив, что ни к чему. Передал любопытствующей госпоже НаБом суть состоявшейся беседы, как говорится, в целом, и всё на этом.
– Обещала подумать? – удивляется начальница. – Хочешь провести пять лет в тюрьме?
– Соглашаться сразу нельзя, – с выражением «вы что, не понимаете?» глядя на собеседницу, объясняю я. – Не обсудив условий, не видя договора. Наниматель может решить, что претендент находится в безвыходном положении.
– Разве ты находишься в каком-то другом положении? До сегодняшнего момента я считала твою ситуацию безнадёжной. Но у тебя, оказывается, есть своё виденье на это счёт, да?
– Многое зависит от точки зрения на проблему, госпожа. – уклончиво объясняю я.
Начальница неодобрительно качает головой.
– Госпожа СунСиль сказала, когда вновь планирует встретится с тобой?
– Нет. Она сказала: «до встречи», – и ушла.
Конец цитаты из – девятый щелчок зубами .
Глава 3
=Глава 3
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой»
Время действия: двадцать пятое января, около полудня
Место действия: здание одного из сеульских судов
– Встать, суд идёт!
Чё было устраивать балаган? – думаю я, поднимаясь на ноги вместе со всеми. – Слушания, свидетели, адвокаты… Можно подумать, никому неизвестно как это всё по-быстрому делается. Объявили бы приговор, согласно статьи кодекса, да и океюшки. Драка – ну прям дело, требующее скрупулёзного расследования! Вот когда действительно, необходимо внимательно разобраться в ситуации, – там всё делается «галопом по Кореям». Если же дело выеденного яйца не стоит, – чуть ли не в задницу фонариком принимаются светить!
– … рассмотрев всю совокупность свидетельских показаний, а также представленных видеоматериалов, суд постановляет: признать несовершеннолетнюю гражданку Пак ЮнМи виновной в совершении преступлений, предусмотренных статьями…
Разве кто-то сомневался в ином исходе? Если только подруга президентши. Кстати, да! Она обещала покровительство и какие-то блага, вмести с ним. Ну и где?
– … и назначить ей наказание в виде ограничения привилегий, а именно: лишить права на досрочное освобождение…
Блин!
– … лишить, сроком на один год, – свиданий с неофициальными лицами и права совершать телефонные звонки…
Блин!
… . обязать Пак ЮнМи выплатить всем пострадавшим в результате её действий, денежную компенсацию, в пятикратном размере превышающую суммы, затраченные пострадавшими на лечения и лекарства….
Блин!
… назначить Пак ЮнМи выплату компенсаций всем пострадавшим в результате её действий за причинённые страдания и моральный ущерб, – в размере двух миллионов вон…
Блин!
– Дело считать закрытым!
Бахает судейский молоточек.
И что, – это называется «помощь от подруги президента»?' Нифига себе, – «вспоможествление»! А у меня дальше по программе – извинения перед университетом Ёнесай. Вот же жесть, а не день!
Конец цитаты из – десятый щелчок зубами.
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами
(чат, который не спит)
[*.*] – Видели, – сегодня опубликовали видео извинений Пак ЮнМи перед университетом Ёнесай?
[*.*] – Где? На сайте университета?
[*.*] – Нет. Выложили частным образом на своём канале.
[*.*] – А чего так? Университет же хотел прилюдного покаяния?
[*.*] – Если посмотришь, поймёшь. Там не извинения, а новые оскорбления этого алконария.
[*.*] – «Алконария»? Ты это про Ёнесай?
[*.*] – Да его сейчас все так называют. А что?
[*.*] – Серьёзно?
[*.*] – Посиди в чатах, узнаешь, бг-гг…
[*.*] – Вообще не понимаю происходящего! Агдан сидит в тюрьме, но продолжает создавать скандалы. Кто объяснит, как это у неё получается?
[*.*] – @ Она столько успела натворить, что они будут тянуться за ней, пока она не выйдет из тюрьмы. А после, – создаст новые, бг-гг…
[*.*] – А вы видели, как АйЮ поставила свою подпись за её помилование?
[*.*] – Ещё и юэйнов позвала сделать то же самое.
[*.*] – Но они же несовершеннолетние? Их подписи недействительны.
[*.*] – У сестрёнки нации много взрослых поклонников. А тех, кто ещё маленький, АйЮ попросила привести своих родителей.
[*.*] – Разве так правильно поступать?
[*.*] – Агдан действительно плохо выглядит. В комбинезоне для опасных преступников и с синяком, – реально смотрится как настоящая катастрофа. Её лицо – просто ужас.
[*.*] – Но это не помешало ей назвать корейцев дикарями.
[*.*] – Не знаю про её слова, не смотрела. Вполне возможно, что ЮнМи, как сказала АйЮ, находится в угнетённом состоянии и полностью не отдаёт себе отчёта в происходящем. Если бы меня ударили палкой по лицу, я бы тоже плохо понимала свои действия и слова. Думаю, Агдан уже достаточно наказана, и мы можем проявить к ней милосердие.
[*.*] – Сначала пусть искренне раскается! Только после этого можно будет о чём-то говорить!
[*.*] – @ Как ты вообще представляешь искреннее раскаяние человека, у которого не всё в порядке с головой? Бг-гг…
[*.*] – Почему СМИ не обсуждают слова Агдан о корейцах?
[*.*] – @ Что они с этого получат? Ненормальная дура, сидящая в тюрьме, что-то ляпнула. Какое может быть наказание, если она уже и так отбывает срок? Её только казнить можно, бг-гг…
[*.*] – Почему она, – «дура»?
[*.*] – @ Потому, что умный человек в тюрьму не попадёт! Бг-гг…
[*.*] – Какой-то кошмар. И АйЮ зачем-то ей помогает.
[*.*] – Первая любовь нации имеет большое сердце, преисполненное любви. Словно ангел, она щедро дарит её даже самым никчёмным тварям, в надежде, что те станут лучше…
[*.*] – @ А может она просто чувствует себя виноватой за то, что щедро делилась любовью из своего сердца с женихом Агдан? В Париже. Бг-гга…
[*.*] – Ты подонок, если написал такое!
[*.*] – @ Я не подонок, я девушка! Бг-га…
[*.*] – Тварь ты бесполая!
Конец цитаты из – десятый щелчок зубами.
Начало цитаты из – одиннадцатый щелчок зубами.
Время действия: второе февраля
Место действия: главное здание корпорации «Seagroup». За большим столом, рядышком друг с другом, расположились СунОк вместе с мамой, напротив них, в строгом деловом костюме, сидит госпожа МуРан. Родные ЮнМи напряжены и скованы, на их лицах читается робость. В противоположность им, лицо бабки ДжуВона совершенно беспристрастно. Быстро завершив короткий начальный этап разговора, состоящий из взаимных приветствий, МуРан переходит к делу.
– Госпожа ДжеМин, – говорит она. – Я пригласила на встречу вас вместе со старшей дочерью для следующего. Вы знаете о том, что ваша младшая дочь просила моей помощи в ситуации с её дядей?
– Нет, она мне об этом не говорила, – помедлив, мама ЮнМи отрицательно качает головой.
– Раз вы не знаете, скажу, что это было, – говорит МуРан. – Правда, она хотела большей частью решить всё сама, не желая меня беспокоить, и я согласилась. Но в данный момент ЮнМи находится в «Анян» и не может следовать своему плану, а дело, как понимаю, не терпит отлагательства. Поэтому я взяла на себя гораздо более значимую ответственность, чем планировала. Я оплатила все долги господина ЮнСока…
Мама негромко ахает, прикрывая ладонью рот. СунОк, распахнув глаза, с изумлением смотрит на хальмони.
… – Вот документы, подтверждающие факт оплаты и расписка кредитора об отсутствии претензий…
МуРан берёт папку, лежащую перед ней и, достав из неё несколько листов бумаги, кладёт их перед мамой ЮнМи.
– О, госпожа МуРан, это так великодушно с вашей стороны, – растерянно лепечет та. – Примите мою бесконечную благодарность… Но я не смогу вам вернуть в ближайшее время деньги. Это очень большая сумма, а мой заработок, к сожалению, небольшой…
– Не беспокойтесь о возврате средств, госпожа ДжеМин, – смотря маме в глаза, успокаивающе отвечает МуРан. – Данный вопрос не должен вас касаться. Это между мной и ЮнМи. Я пригласила вас немного по другому делу. Проблема в том, что кредитор отказался оставить за вами нынешние места проживания. Он хочет начать строительство на тех участках земли, где находятся объекты недвижимости, ранее принадлежащие господину ЮнСоку. Я никак не смогла повлиять на его решение. Кредитор – весьма известная в бизнесе личность. Просто купить ваши дома тоже не получилось. Новый владелец хочет вести долгосрочную инвестиционную программу. Он прибавил к текущей стоимости каждого дома прибыль, которую собирается получить в ближайшие пятнадцать лет. В итоге сумма вышла весьма значительная…
МуРан делает паузу, видимо для того, чтобы её слова лучше отложились в голове собеседницы. Мама, чуть помедлив, понимающе кивает.
… Поэтому, – увидев движение её головы, продолжает МуРан: – Я пригласила вас двоих для того, чтобы сказать следующее. Первое, – долги вашего родственника оплачены, и претензий к нему никто не имеет. Второе, – вам и семье господина ЮнСока нужно найти новое место проживания. Для этого есть время до середины следующего месяца. Таковы условия соглашения с кредитором.
Закончив говорить, МуРан смотрит на растерявшуюся маму, потом переводит взгляд на СунОк.
– Это всё, что я хотела сказать, – говорит она.
– Спасибо, госпожа МуРан, – ДжеМин наклоняет в уважительном поклоне голову. – Спасибо, что вы позаботились о нашей семье.
– Спасибо, что вы воспитали такую девочку как ЮнМи, – отвечает МуРан.
(позже. Кафе, за столиком которого находятся мама и СунОк, решившие перевести дух после волнительной встречи)
– С ума сойти! – с энтузиазмом восклицает СунОк, глядя сквозь стекло на три небоскрёба, монументально возвышающихся сразу за небольшим сквером. Мы были в главном здании «Sea group Corporation»! На самом верху! Там, где кабинеты руководства! Расскажи кому, кто нас знает – не поверят!
Мама в ответ вздыхает.
– Всё благодаря твоей сестре, – говорит она.
– Да, – кивает, не споря, СунОк. – И госпожа МуРан была такой уважительной, когда говорила о ней. Так странно видеть такое.
– Твоя тонсен очень талантлива. Я вчера слышала по радио песню «Миллион, миллион, алых роз». Ведущий сказал, что она набирает всё больше и больше популярности. ЮнМи написала её для госпожи МуРан.
СунОк ещё раз кивает и задаёт вопрос из другой плоскости.
– А где же мы теперь будем жить? – интересуется она. – И семье самчона тоже нужно будет куда-то переезжать.
СунОк с вопросом смотрит на мать.
– Ох-хо-хо… – сокрушённо вздыхает в ответ та. – Сколько сложных проблем…
Конец цитаты из – одиннадцатый щелчок зубами.
Время действия: шестое февраля, утро
Место действия: исправительное учреждение «Анян», в одной из комнат.
Сижу за столом напротив адвоката. После моей встречи с АйЮ один хитро– выделанный полицейский запретил адвокату таскать мне еду. Теперь он только раз в день приходит и знакомит меня про проделанной адвокатами работе и планах на сегодняшний день.
Сегодня будет первый день слушания между мной и FAN. Высокий суд закончил знакомится с документов, представленных участниками процесса.
Начало цитаты из – пят надцатый щелчок зубами
Жадная тварь, ЫнДжу, подала встречное заявление против меня, требуя возмещения ущерба, полученного в результате моей «противоправной деятельности», в размере аж двухсот пятидесяти миллионов долларов! В самый первый раз, услышав размеры суммы, я чуть челюсть об пол не ушиб, образно говоря. Но, несмотря на полный абсурд подобных притязаний, документы адвокатами «FANEnterthament» оформлены надлежащим образом и совершенно серьёзно переданы на рассмотрение. Поскольку имеются два иска, поданные от одних и тех же лиц вроде бы по одному и тому же вопросу, судья намерен принять решение: либо объединить их в одно разбирательство, либо слушать по отдельности. Как раз сейчас он и занимается ознакомлением с аргументами сторон, дабы прийти к решению. Адвокат сказал, что скорее всего будет слияние, но, как показывает практика, не говори в суде «гоп», пока не перепрыгнешь.
Например, до разбирательства с военными добраться вообще не получилось. Контрразведка ответила уведомлением, что поскольку она является организацией, публичная деятельность, которой регламентируется законом «О государственной тайне», то претензии к её работе могут рассматриваться только исключительным порядком, и лицами, имеющими допуск к работе с секретными документами. Поэтому увы и ах, госпожа Пак ЮнМи, ваш представитель не канает. У него второй уровень, а нужен первый. Как объяснил адвокат, комментируя полученную цидулю, это означает, что он должен иметь право ознакомления с документами под грифом «Сов. секретно». Это вообще охренеть какое требование, поскольку допуск к сведениям «особой важности» накладывает серьёзные ограничения на образ жизни людей, его имеющих.
При этом, видимо понимая, что ЮнМи, как представительница слабого пола, будет огорчена такими обстоятельствами, «рыцари плаща и кинжала» решили не выбиваться из «благородного образа» и «в опоследнихстроках своего письма» сообщили: «назначенная комиссия, изучив обстоятельства произошедшего, не обнаружила в действиях своего сотрудника каких-либо нарушений». Типа, всё. Мы тут посмотрели, ничего не нашли, успокойтесь. Из кого была собрана эта «комиссия», осталось неизвестным. Может, из дежурного водителя, дневального и наряда по кухне? Вполне ведь может такое быть!
Военные – тупоголовые морпехи – видимо посмотрели на действия более умных и, решив не напрягать свой мозг, пошли по их следам. Тоже прикрылись «государственной тайной». Мол, страна воюет – какие вам ещё подробности? Вот победим, тогда и приходите…
Адвокат сказал, что будем писать жалобу на «неправомерные требования». В общем, путь к справедливости начинает выглядеть как путешествие вокруг Земного шара пешком. Несколько лет, точно…
