Текст книги "Линия (СИ)"
Автор книги: К. Л.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
– В этом нет моей вины.
– Знаю, иначе бы по другому разговаривала. А скорее всего просто молча засунула в карцер! – НаБом смотрит мне в глаза. – Хорошо, можешь идти.
– Слуша… – потом вспоминаю. – Можно личный вопрос?
– Говори.
– Сегодня охранницы стали со мной говорить как с мужчиной на третьем уровне вежливости. Должна ли я говорить с ними также? Или они это они воспримут как оскорбление?
Начальница с удивлением смотрит на меня. Это она чё, придуривается? Потом, видимо вспомнив о моей амнезии, отвечает.
– Можно так и так. Кого уважаешь можно на третьем. – НаБом смотрит на синяк, и продолжает. – Кого нет, с ними можно на втором. Всё иди, мне ещё к этой встрече с комиссией готовиться.
– Слушаюсь! – Отвечаю на третьем и кланяюсь.
Время действия: Ранний вечер.
Место действия: Загородный дом чеболей Ким.
– Папа, мама, почему вы меня не предупредили? Только из телевизора узнаю, что я не председатель совета директоров «Sea group».
– Почему не предупреждали? Я тебе не раз говорила, что проблемами с ЮнМи могут маскировать атаку на нас. Ты же что отвечал? То-то же и оно!
– Ты что голос на мать повышаешь? Она тебя от тюрьмы спасала!
– Как тюрьмы?
– Вот так! В этот раз строго между нами внукам не говори. ЧжэЁн сказал, что дядя ЮнМи кадровый разведчик NIS. Сейчас они ищут, кто его предал. ЧжэЁнбыл очень недоволен. Через тебя и ХёБин ушла информация в сеть, что сорвало операцию NIS и косвенно повлияло на получение кредита в двадцать миллиардов долларовна строительство в Корее атомной электростанции. У нас с матерью был выбор: или дружественное поглощение «Sea group» корпорацией’Самсунг',или ты с ХёБин садишься на скамью подсудимых по расстрельной статье, – работа на северян.
ДонВук приоткрывает рот, смотрит на отца.
– Понятно… Спасибо, было уже не до спасения моего лица. Но откуда взялись девяносто девять миллиардов вон?
– Сначала речь шла о трехстах миллиардах, которые должны были вычесть из наследства ХёБин за её неумение держать язык за зубами. Вот тогда бы была такая потеря лица, что ХёБин не смогла бы выйти замуж за человека своего уровня. Сейчас можно считать, что ХёБин отделалась лёгким испугом. Девяносто девять миллиардов будут вычтены из общей доли «Sea group». ХёБин даже останется руководить сетью наших ресторанов.
– Сынок, не расстраивайся ты так, – МуРан гладит ДонВука по голове. – Другие же как-то продолжали жить.
– Вот именно как-то. Что мне домик на Чеджу-до купить и к ХёБин на работу устроиться в одну из её гостиниц?
ДонВук охватывает голову руками.
– Фактически ЧжуВон всех нас спас, когда под обстрелом сдёрнул ЮнМи с грузовика. Без Агдан ЧжэЁнс нами бы даже не разговаривал. Провёл бы рейдерский захват бизнеса и всё, —учит жизни сына СынУ.—А ты уже внука денег лишил и успел утром сделать об этом заявление. Раньше о лице надо было думать, когда мать не слушал. Посчитал, что Бога за бороду схватил?
ДонВук только стонет.
– ЧжэЁн планирует,—отец решил добить сына. Пусть это будет жёсткий урок для ДонВука, но ничего, ДонВук умный мальчик, должен понять отца,—что с помощью доброй памяти о дяде ЮнМи снова втереться в доверие к русским и получить кредит в двадцать миллиардов долларов на строительство атомной станции. Тем более, что ЮнМи достойно себя вела, от дяди не отказалась.
– Фактически ЧжэЁн хочет за девяносто девять миллионов купить двадцать миллиардов долларов, —поддерживает мужа МуРан,и добавляет. – У русских на атомные станции всегда кредит льготный лет на двадцать. Так они обходят запрет МВФ, вкладывают нефтедоллары в развитие хотя бы атомной отрасли.
– Да уж, хитро-мудрый ЧжэЁнза наш счёт в рай едет,—соглашается с ней ДонВук.
Эх-м, одновременно вырывается из трёх глоток то ли вздох, то ли стон.
Время действия: вечер во после показа новостей.
Место действия: Дом мамы ЮнМи.
– Мама, мама! Иди скорее сюда! – кричит СунОк, вбегая в комнату, держа в руках открытый ноутбук. – Смотри! АйЮ выложила видео! Она поставила подпись под нашим прошением о помиловании!
(чат, который не спит)
[*.*] – АйЮ – настоящий ангел! Вы слышали её заявление? Что надо подписываться под прошением о помиловании Агдан. Она и сама подписалась!
[*.*] – АйЮ сама доброта. Я тоже подпишусь!
[*.*] – И я!
[*.*] – А попрошу родителей, – грустный смайлик.
[*.*] – @Ёбасё! Вы нормальные там? Дезертиру помилование! Пусть все свои пять лет отсидит, и ещё два за драку.
[*.*] – АйЮ работает в полиции. Если она попросит, а мы поддержим, то никто не сможет устоять перед её очарованием.
[*.*] – @ Какое очарование? По закону помилование возможно только после отсидки половины срока (это два с половиной года) если не было нарушений, а у Агдан драка с охраной. Так что, сидеть ей не пересидеть. Никакая АйЮ с кучей ваших подписей не помогут. Кх-кх-кх…
[*.*] – Да ну, эту хейтершу проклятую слушать! Она ещё и ни такое наговорит. Язык без костей!
[*.*] – Да, давайте лучше поговорим о «FAN Entertainment».
[*.*] – А что с ним не так?
[*.*] – Ты не видел пресс-конференцию о слиянии «Самсунг’и 'Sea group»? Вот ссылка, ловите.
Сайт затихает, через некоторое время.
[*.*] – М-м-м… опять эта Агдан выскочила.
[*.*] – Что она теперь почти чеболь? Девяносто девять миллионов долларов! Вот бы мне кто-то просто так подарил.
[*.*] – Ну, не совсем за просто так. Она за них на пять лет села.
[*.*] – Вот проныра. Я б за такие деньги тоже бы в тюрьме посидела. Только никто денег не дает и в тюрьму за них не садит.
[*.*] – Скажи ещё, что она за эти миллиарды мало работала, поэтому не достойна!
[*.*] – Отнять… И поделить между фанатами АйЮ.
[*.*] – Да, так справедливо будет.
[*.*] – Может ещё у АйЮ пентхаус отнять и поделить. Всё равно он на деньги Агдан куплен. Девять миллиардов вон стоит. С деньгами ЮнМи не сравнить, но хоть что-то.
[*.*] – Какие деньги Агдан? АйЮ их честно заработала во Франции.
[*.*] – Заработала на песне Агдан «Joe le taxi».
[*.*] – Эту песню АйЮ сама сочинила!
[*.*] – @ Сходить на сайт «SM Entertainment» не судьба? Там автор «Joe le taxi» честно указан. Правда не на первой странице с песней, с той страницы до автора надо по ссылкам добраться, но указан, правда, меленькими буквами, но указан.
[*.*] – @ Или день рождения АйЮ посмотри, где Агдан дарит АйЮ «Joe le taxi». Или вы только смотрите, как Агдан учит Чо СуМана попасть со своим агентством в список «Hot 100 'Billboard», но при этом оскорбляет девчат из «СМ». Хейтерам плевать, что своим хейтом в адрес ЮнМи лишили девушек из «SNSD» громких и славных побед в Америке. Хейтерам главное, чтобы справедливость восторжествовала, чтобы все вокруг знали, что ЮнМи не достойна своих побед в Америке.
[*.*] – Да, прикольно! «SNSD» достойна американских наград, но не получает. Агдан НЕ достойна, но американских у неё завались!
[*.*] – Врёте вы всё!
[*.*] —@ Правда глаза колет? Кх-кх-кх…
[*.*] – Хейтерши проклятые! Бог вас накажет за ваш язык!
[*.*] – Ах-ха-ха!
[*.*] – Вы смеётесь, а мне грустно. Из-за Агдан сейчас «FAN Entertainment» обанкротится, «Корона» развалиться. Хнык, хнык.
[*.*] – «Корона» всё равно вы лучшие, я вас обожаю.
[*.*] – Может Агдан «Корону» в своё агентство возьмёт. Ты чем пресс-конференцию слушала?
[*.*] – Там сказано думают.
[*.*] – ДжуВон с ЮнМи думают, своё агентство создать или «FAN Entertainment»… после банкротства прикупить?
[*.*] – У «FAN Entertainment» лучше всех прибыль и сорок процентов рынка в прошлом году. Не обанкротятся. «Корона» файтинг!
[*.*] – Они поднялись на песни Агдан. По щелчку её пальцев запрещается исполнять её песни и всё. Вся прибыль от песен Агдан превращаются в тыкву…
[*.*] – У них новые песни есть не хуже, чем у Агдан.
[*.*] – У неё же сворованные. Кх-кх-кх.
[*.*] – Ты докажи, что сворованные. Суда не было.
[*.*] – Да и без суда всё ясно. Не было, не было талантливых авторов, а тут раз телефон пропал и откуда-то целый выводок гениев.
[*.*] – Агдан не гений. Она мало трудилась.
[*.*] – Опять старую волынку затянули…
[*.*] – Не ссорьтесь, всё равно скоро весь персонал разбежится. Кто девочкам из «Короны» будет песни ставить?
Время действия: вечер.
Место действия: Помещение «Короны», кухня.
КюРи смотрит в планшет, временами хмуриться.
– Девочки, нам конец!
– Что, опять ЮнМи?
– Что она в этот раз натворила?
– Натворила. «Самсунг» объявил «FAN Entertainment» режим «токсик» за издевательство над ЮнМи.
– И?
– Это значит, что через неделю в FAN не будет персонала, все уволится.
– А, через месяц FAN банкрот.
– Или три месяца, но это без разницы. Нам то что делать?
– Проклятие Агдан сработало. Я же вам говорила, говорила.
– Говорила. Но даже большие поклоны ИнЧжон и БоРам не сработали. Сколько люлей мы получили за то, что в аэропорту рядом с ними встали.
– Может и сработали, но только для них двоих. Их Агдан в новое агентство возьмёт. Песни она ещё до японского тура нам написала. Помните, когда она с СанХёном очередной раз ссорилась? Нам ещё в коридоре говорила! Бедный СанХён. Был бы жив, мы бы уже новые песни ЮнМи учили. По крайней мере четверым точно обещала.
Все вздыхают.
– Девочки, может завтра позвоните ЮнМи? За себя, за «Корону» слово замолвите.
– Куда позвонить? ЮнМи в тюрьме, там сотовые отнимают.
– Ну тогда ЁнЭ. Она сейчас подписи в поддержку Агдан собирает.
Глава 2
Время действия: восемнадцатое января, четыре часа утра
Место действия: исправительное учреждение Анян, блок карцеров
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
По коридору с серыми бетонными стенами, освещаемому белым светом светодиодных ламп, разносится грохот. Две охранницы с дубинками в руках, молча смотрят на содрогающуюся железную дверь, которая является источником шума.
– Минут десять уже колотит, – не поворачивая головы, наконец произносит одна из них.
– Угу, – отвечает ей напарница и, вздохнув, предлагает: – Ну что, давай…
Первая охранница кивает и, подняв дубинку, стучит ею в преграду.
– Заключённая Пак ЮнМи! – строгим голосом произносит она. – Прекратите нарушение порядка! Немедленно отойдите от входа и встаньте напротив него, у стены!
Шум смолкает.
– Мне только спросить! – раздаётся приглушённый голос.
– Повторяю. Отойдите от двери и встаньте у стены, чтобы вас было видно! – требует караульщица. – Мы откроем окошко для переговоров!
В камере воцаряется тишина. Решив, что приказание выполнено, охранница отодвигает засов и открывает небольшое оконце, в котором тут же появляется голова ЮнМи.
– Скажите, как зовут друга АйЮ⁈ – громко восклицает она.
Вторая охранница, вздрогнув от неожиданности, вскидывает руку с приготовленным заранее газовым баллончиком и выпускает струю аэрозоли прямо в лицо сиделицы.
– Ай! – хватаясь руками за глаза, вскрикивает та, отскакивая прочь. – ЗА ЧТО⁈ Я же просто спросить хотела! У-у-у! Больно! Печёт! Суки…
Прижимая ладони к лицу, ЮнМи сгибается пополам, силясь перетерпеть боль.
– Не нужно было это делать, – неодобрительно произносит охранница. – Теперь у нас будут проблемы из-за необоснованного применения спецсредств.
– Зато она не успела наложить на нас проклятие! – бодро отвечает ей напарница.
– Что ей помешает сделать это позже?
– Проклятия самые сильные, когда ведьма в ярости!
– Какая разница, – две пули или одна, если они все попали в сердце?
– С одной пулей шансов выжить всё равно больше!
– Не верю, что я это слышу. Пожалуй, мне следует сменить напарницу.
к онец цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
Время действия: восемнадцатое января, утро.
Место действия: Институт коррекции поведения Анян. Плац.
Перед строем охранниц стоит руководство Анян. Начальница тюрьмы НаБом толкает речь.
– Этой ночь у нас в тюрьме произошёл прискорбный случай. Были применены спецсредства. Для тех кто ещё не знает, то я говорю о заключённой Пак ЮнМи. Если удар по лицу дубинкой, когда заключенная от слёзогонки ничего не видела, ещё как-то можно объяснить, то ночной случай… Вот Ли выйди и объясни что ты думала, когда решила пшикнуть спецсредством, когда ЮнМи находилась в камере и только выглянула в раздаточное окно?
– Чтобы она не успела наложить на нас проклятие! – мямлит Ли.
– Кто не успела?
– Ведьма! Проклятия самые сильные, когда ведьма в ярости!
– Поэтому ты решила, чтобы было наверняка, ведьму разозлить? – Охранница мнётся, молчит.
– Кто так же считает, что в нашем институте коррекции поведения есть ведьмы? – НаБом обводит строй взглядом. Охранницы молча едят начальницу глазами.
– Не знаю как там ведьма, но меня Ли конкретно разозлила. Поэтому Ли с сегодняшнего дня уволена по статье «Не соответствие занимаемой должности».
По строю пробежал вздох. Такая статья означала, что Ли не сможет устроиться охранником даже в магазин. Только в канаву.
– Напарница Ли у меня отделается премией, – не смогла удержать коллегу от дурного поступка. И раппорт о переводе надо подавать до, а не после происшествия, – подождав, чтобы все лучше усвоили сказанное, НаБом добавляет. – Если бы рапорт был подан вовремя, то мы бы все вместе вправили бы мозги Ли. Мне бы не пришлось краснеть перед комиссией, перед АйЮ, которая специально приедет к ЮнМи. Не пришлось бы в конце концов увольнять Ли.
– Всё все поняли? – НаБом держит паузу.
– Разойтись!
(некоторое время спустя НаБом и её заместитель)
– Как думаешь, не повториться? Достаточно запугала?
– Да кто её знает, у кого крышу сорвёт?
– Идеи есть?
– Может в храм Пеннён обратиться? Какие-нибудь ритуалы проведут?
– Хорошая идея. Хоть соли перед дверью камеры посыплют. Всё девочкам поспокойнее будет. И сюрпризов, как сегодня не будет. Как комиссию успокоить, ума не приложу. Ещё ЮнМи что-нибудь ляпнет!
Время действия: восемнадцатое января, утро.
Место действия: где-то в Сеуле.
ЁнЭ отвечает на телефонный звонок.
– Здравствуйте ЁнЭ, кень-квалица-ним. Как ваше драгоценное здоровье? Это вас КиХо беспокоит. Помните ещё такого?
– Э, м…
– Вы можете говорить? Может мне позвонить попозже?
– Что вы, уважаемый главный менеджер «FAN Entertainment»! Я всегда готова с вами общаться. Ваш бесценный опыт…
– Я уже не главный менеджер FAN, со вчерашнего дня. У нас почти все уволились ещё вчера. Как только узнали, что уважаемые ЧжуВон и ЮнМи хотят создать своё агентство.
– Уволились⁉
– Если госпожа ЮнМи не против я мог бы порекомендовать господину ЧжуВону отличных специалистов в области К-ПОП. Вы бы могли бы замолвить словечко за нас, и, гм, меня…
– Ну не знаю… За вас могу поручиться, но не менеджеров, которые нелицеприятно высказывались обо мне и о ЮнМи. Таких я рекомендовать совсем не смогу.
– Давайте, я дам вам список высококлассных специалистов.
– Согласна. Посылайте электронно на мой телефон, а потом встретимся обсудим.
– Где вам удобно госпожа ЁнЭ-сии встретиться?
– Где удобно встретиться? Я у палатки, помогаю собирать подписи. Как АйЮ повесила свою просьбу помочь ЮнМИ, подписать просьбу, тут с утра столько народа! Думаю, в обед будет поспокойней. Подъезжайте, только сперва позвоните. Я не знаю, у какой палатки буду ближе к обеду.
Время действия: восемнадцатое января, десять часов утра
Место действия: Учебный класс в «Анян», где планируется встреча АйЮ с малолетними преступницами.
До начала действа мы с БонСу успели перекинуться несколькими фразами. Она интересовалась, почему меня не было на ужине и завтраке. Я честно ответил, что встречался с адвокатом. Он вправлял мне мозги, а чтобы не терять время одновременно подкармливал едой, что приготовила мама. БонСу только головой покачала.
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
Дверь открывается и, первой из коридора, заходит съёмочная группа, «работая» сразу двумя камерами. Одна, – по идущими вслед за ней чинам в полицейской форме и руководством исправительного учреждения. Другая –снимает класс. Последней из делегации входит АйЮ, в сопровождении своего секьюрити.
– Встать! – командует старшая группы несовершеннолетних, с которыми запланировано знакомство и разговор.
Девушки дружно поднимаются из-за парт, с шумом отодвигая стулья. АйЮ, скромно остановившись за спинами настоящих полицейских, осматривается по сторонам.
Секунда, и её взгляд натыкается на знакомое лицо. Глаза звезды эстрады распахиваются от удивления.
– ЮнМи! – наклонившись вбок и выглядывая из-за впереди стоящего мужчины, восклицает она, – что с тобой случилось?
ЮнМи молча смотрит на неё. Возникает пауза.
Конец цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
Быстрее всех сориентировался чиновник из полиции.
– АйЮ, что случилось с твоей подругой ЮнМи, мы потом обсудим отдельно. Сейчас лучше пообщаться с девушками. Когда ещё в следующий раз им выпадет такая возможность, задать вопросы АйЮ.
– Ах, да, простите, – АйЮ кланяется с лёгкой улыбкой.
Возникает неловкая пауза.
– Можете задавать вопросы, – поощряет заключённых НаБом.
В стороне робко тянется рука. Задаётся первый заученный вопрос.
(несколько позже, в другом учебном классе)
Телевизионщики остались с АйЮ.
Полицейский чин пожевав губы начал.
– ЮнМи, ты должна помнить, что тебя на год ставили на учёт в комиссию по делам несовершеннолетних. С того времени уже прошло полтора года, тебя давно сняли с учёта, но некоторые формальности не были соблюдены. Ты должна подписать бумагу, что знаешь об окончании этого года со времени постановки тебя на учёт.
Чин достает из портфеля несколько бумажек и суёт мне. Разговаривали мы стоя, поэтому не делая никаких движений в сторону стола, внимательно читаю документ. Что ж, всё правильно. Только что утром, уплетая завтрак, поделился с юристом о проблеме с этим учётом несовершеннолетних.
Юрист сразу разулыбался, сказал, что я умненькая девочка, что всё правильно думаю, что это прекрасный повод по пересмотру судебных дел. Представитель комиссии на суде был? Ах, не был…
Тут же юрист стал звонить в начале маме, потом СунОк. Они тоже не подписывали подобных бумаг. Юрист строго-настрого запретил маме и онни что-либо подобное подписывать, пообещав через час быть у нас дома, где он подробно всё объяснит. Причём нудно стал расспрашивать онни у какой палатки она стоит, потом оказал, что хочет за ней заехать, отвезти домой, а потом обратно к палатке, если она пожелает. Вот это я понимаю сервис, что деньги животворящие делают. Заодно поинтересовался, какую еду мне готовить на обед – домашнею или, с этими словами он выложил на стол меню ресторана в гостинице «Golden Palace». Пока я листал меню, юрист пояснил, что не так с документами.
– Понимаете, вы же расписывались в постановлении суда, что он назначил надзор за вами госпожа сроком на один год с возможностью продления ещё на год. Если надзор закончен, то вы с мамой или СунОк должны расписаться в постановлении об окончании, где указан срок окончания. Если таких бумаг нет, то надзор продолжается. А это означает что?
Трясу головой, мол не знаю. Но увлечённому юристу не нужен ответ. Он сам же на свой вопрос отвечает.
– Это значит, что все суды над тобой (увлёкся, обращается на втором уровне, как и положено разговаривать с девушкой) проведены с нарушением судебной процедуры. На всех судах, ведь, не было представителя?
Опять трясу головой, в этот раз тряс означает, что не было.
– Прекрасно! Теперь они у нас в кармане, – потом что-то вспоминает, конфузица. – Простите госпожа. Вы меня очень обрадовали. Звоню своим, чтобы первое судебное дело открыли.
На мой вопросительный взгляд, поясняет.
– Они бы и так открыли, но не ранее вечера, а то и завтра утром. Прошу, госпожа, без меня ничего не подписывайте. Бегу к вашей онни, а потом вместе к вашей маме.
Ну вот, меню забыл. Отдою меню охраннице, проносить в тюрьму можно только по письменному разрешению, плошки оставляю на столе.
Все эти свежие воспоминания сразу всплывают в голове.
– Извините господин полицейский, но мой юрист сказал, чтобы я ничего без него не подписывала.
– Когда этот юрист будет, а подпись нужна сейчас, чтобы оформить снятие судимости. Без этого снятия сбор подписей под петицией о вашем помиловании будет юридически ничтожен. А после того, как эту петицию подписала АйЮ, у ваших палаток возникли очереди. Думаю сегодня к вечеру триста тысяч подписей соберётся, в крайний случай, завтра утром. Сразу начнём юридическую процедуру. Надеюсь на следующей неделе президент подпишет прошение. Обычно по помилованию освобождают в праздник. Ближайший праздник через три недели, это соллаль, будет девятого февраля. Три недели, подумай ЮнМи.
– Нет, подпись под прошением будет означать, что я согласна с решением суда, что я виновна.
– Вызывайте юриста, – полицейский чин командует заместителю начальника институту коррекции поведения.
– Вызывать не надо, – вмешиваюсь в разговор старших. – Он через три часа сам приедет. И зачем-то добавляю, он мне обед привезёт.
Полицейский чин с удивлением смотрит на тюремную замшу, хмурится.
– Это что такое? Вы кажется зам. по режиму? Объясните, пожалуйста.
Замша смотрит на меня волком, потом начинает усилено кланяться чину.
– Это только один раз. Притащил сегодня утром. Недосмотрели, виновные будут наказаны.
– Хм, проверим. Может ещё какие нарушения? Вызывайте сюда девочек, что живут с ней в одной камере.
– ЮнМи проводит ночи в одиночке, как особо опасный заключённый, она с охраной подралась.
– Всё равно вызывайте. Может у заключённых жалобы на ЮнМи есть.
Полицейский поворачивается ко мне.
– Я понимаю, тебе можно было бы сделать исключение и ослабит режим содержания, если бы ты скоро освобождалась. Подписывай документы и твоя жизнь сразу улучшиться!
– Не подпишу.
– Вызывайте заключённых.
(несколько позже, в учебный классе, где осталась АйЮ, возвращают Агдан)
– Заключённая Пак ЮнМи, вы можете побеседовать с инспектором АйЮ, – приходит на помощь начальница исправительного учреждения.
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
– Спасибо, – с лёгким сарказмом благодарит та.
– Что с тобой случилось? – в это время, подойдя к ЮнМи, повторяет вопрос АйЮ.
– В смысле, – «что случилось»? – удивляется та и приподнимает скованные руки. – Я в тюрьме.
– А твоё лицо? Почему оно такое красное?
– А, об этом… – поняв, кивает ЮнМи и, секунду подумав, выдаёт объяснение. – Спала плохо. Охрана мне в него из баллончика набрызгала. Чтобы сон быстрей пришёл.
После прозвучавших слов в классе наступает напряжённая тишина. Начальница «Анян» откровенно морщится, а съёмочная группа снимает первой камерой двух главных героинь рядом, второй камерой – даёт общим планом присутствующих.
– Очень больно? – помолчав, сочувственно спрашивает АйЮ.
– Удар дубинкой по лицу произвёл гораздо большее впечатление. – признаётся ЮнМи.
«Младшая сестрёнка нации» несколько секунд осуждающе разглядывает синяк, потом зябко поводит плечами. Наверное, представив, как бьют по лицу её. Ужас айдола.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает она. – Сможешь участвовать в мероприятии?
– Я бы лучше поспала, – отвечает ЮнМи. – Сегодня была ненормальная ночь. И, честно говоря, не вижу необходимости здесь своего присутствия. Ты хотела позлорадствовать, увидев меня на дне. Это случилось, видео снято. Или в сценарии есть ещё сцена, в которой я рыдаю, раскаиваюсь, и прошу простить? Если так, то следовало предварительно согласовать сюжетную линию съёмок. Я больше не делаю то, на что не подписывалась. Поэтому – увы! Буду участвовать в твоём телешедевре исключительно как мебель – статично и деревянно. Это всё, что могу предложить.
Среди девушек-заключённых слышатся несколько вздохов. Видимо, некоторые из них удивлены ответом ЮнМи.
– Очень жаль, что ты обо мне так думаешь, – тихо и с сожалением произносит АйЮ. – Я здесь совсем не поэтому. Я пришла узнать, – могу ли я помочь своей подруге?
– С чего вдруг я стала «подругой»? – удивляется ЮнМи озадаченно смотря на собеседницу. – Ты ведь удалила меня из списка своих онни? Извини. Мне ничего от тебя не нужно.
Все присутствующие, замерев, глядят на стоящих друг напротив друга «звёздных девушек», ожидая, чем же закончится их противостояние, столь внезапно раскрытое простым людям.
– Хотя, прости, – неожиданно говорит ЮнМи, пока АйЮ занимается подбором слов для ответа. – Пожалуй, я погорячилась. С чего-то вдруг вспомнились наши хорошие времена. Ещё до того, как ты попыталась увести моего оппа. В память об этих славных днях я дам тебе совет. Ли ДжонХён, – он ведь твой друг?
Задав вопрос, ЮнМи требовательно смотрит на АйЮ, растерявшуюся от прилюдного обвинения в одном из самых страшных женских грехов.
– Это так, я узнавала. – не получив ответа, продолжает она. – Солли тоже. Вот мой совет. Не приставай к чужим тебе людям, а займись своими друзьями, если желаешь видеть их и дальше.
– О чём ты говоришь? – не понимает АйЮ.
– О том, что расстанешься с ними навсегда, если не станешь заниматься их судьбой.
– «Их судьбой»? Как же это сделать?
ЮнМи в ответ пожимает плечами.
– Твои друзья, ты с ними и разбирайся, – безразлично сообщает она и добавляет: – Я сегодня спала всего три часа, но всё же смогла найти силы дать тебе уникальный совет. В благодарность за это не будешь ли ты против, если я немного подремлю на последней парте, пока ты беседуешь с девочками? Всё, что ты собираешься им сказать, – мне не нужно.
АйЮ удивлённо моргает, услышав просьбу.
– Я думала, мы сможем поговорить, – признаётся она. – Вдвоём.
ЮнМи отрицательно качает головой.
– У нас закончились общие темы для разговоров. Ты действовала за моей спиной. Отныне я не желаю тебя больше видеть.
Пххх… – выдыхают свидетели диалога.
АйЮ несколько секунд смотрит в глаза ЮнМи.
– Мне очень жаль, онни, что ты так думаешь. – тихо произносит она. – На самом деле ты не права, и я не заслуживаю подобного обвинения. Надеюсь мы когда-нибудь встретимся и сможем поговорить без обид.
– Не в этой жизни. – ЮнМи неуступчиво качает головой. – Последуй моему совету. Друзья – более важны для тебя, чем чужая я.
к онец цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
– Да, друзья важны, и ты тоже друг. Я тебе объясняла, что против Чо СуМана и фанатов я не могу идти. Но из сердца я тебя не вычёркивала. Помнишь, я тебе обещала придти на помощь, когда тебе будет плохо? Я пришла! Вчера я подписала твоё прошение, хотя Чо был не доволен, сегодня у твоих палаток очереди. Это он придумал поставить мои палатки перед твоими. Народ петицию почти перестал подписывать. Мне удалось убедить СуМана, что так делать не хорошо.
– А ходить с чужим оппой по ресторанам это как называется?
– Он меня сам пригласил!
– А ты радостно согласилась! Петь мою песню он тоже тебя приглашал?
– Мне показалось, что так будет лучше для песни, что песня быстрее наберёт популярность, если её будет исполнять известная во Франции певица, такая как я.
– А разрешение спросить, ума не хватило?
– Сглупила, уж очень песня была хороша. Прошу меня извинить!
– Песня была хороша? Или ЧжуВон оппа хорош?
– За твоего оппу тоже извини, очень извини!
ЮнМи притормаживает, о чём-то думает.
– Он не мой оппа, на конференции сказали, что мы не жених и невеста, мы просто друзья.
ЮнМи опять замирает, потом продолжает:
– Да, друзья важны, ты очень побеспокойся о своих друзьях.
– Как очень побеспокойся? Я действительно не понимаю. Ты, пожалуйста, правильно говори, на корейском так не говорят.
– А не могу больше сказать. Я сегодня уже пыталась быть откровенной и получила слезогонкой в глаза. Один полицейский из твоего окружения уже мне угрожал, когда я отказалась его бумаги подписать. Да ещё эти телекамеры! Твои фанаты обязательно всё переврут. Я не могу больше сказать, чем сказала. Если бы были одни, то разговор мог сложиться по другому. Извини, нет. Думай сама, или приходи без свидетелей.
– Хорошо, ЮнМи, я поняла, что это важно. Ты вон как волнуешься, стала даже ошибки в корейском языке делать. Не обещаю, но постараюсь прийти без телекамер, надеюсь Чо СуМан разрешит.
– Буду ждать. Тогда все наши проблемы перетрём. Твоих друзей, песню, и даже оппу.
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
Немного помолчав, АйЮ окидывает взглядом собеседницу и оборачивается к начальнице «Анян».
– Скажите, госпожа НаБом, нет ли в этом здании другого помещения, куда можно перенести запланированную встречу? – спрашивает она. – А ЮнМи-онни сможет пока поспать тут, как она хочет.
Операторы съёмочной группы добросовестно снимают изумлённые лица присутствующих.
(позже)
На голом полу своей одиночной камеры, улыбаясь во сне, спит ЮнМи.
к онец цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
Время действия: девятнадцатое января, утро
Место действия: столовая исправительного учреждения «Анян»
Начало цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
– АйЮ и правда пыталась увести твоего оппа? – очень заинтересованно спрашивает БонСу.
– Ну, если она встречалась с ним в элитных французских ресторанах, – то, наверное, да. Задумывала. – отвечаю я.
– Она не должна была так поступать.
– Полностью с тобою согласна.
– Хотя это странно. АйЮ известна как человек с высокой моралью. Она не стала бы делать подобного.
– Наверное, дело было в цене вопроса. – слегка пожимаю я в ответ плечами. – Мой оппа – младший наследник из семьи чоболей, с официально заявленной долей наследства в два миллиарда долларов. Вполне возможно, что начиная с какой-то суммы – принципы морали перестают действовать.
БонСу осуждающе качает головой.
к онец цитаты из – десятый щелчок зубами «Чужой».
(В это же время)
Место действия: агентство «FANEntertainment». Уверенная в себе ЫнДжу и растерянная, встревоженная БонСу.
– Онни, больше половины наших работников решили уволиться!
– Почему? – с неподдельным удивлением вопрошает ЫнДжу.
– Это после того, как владелец «Самсунг» объявил режим «токсик» в отношении FAN за издевательство над ЮнМи.
– Ну и что?
– Это значит, что через неделю в FAN не будет персонала, все уволится, а, через месяц FAN банкрот. Или два, или четыре, но это без разницы. Нам то что делать?
– Я не в курсе, расскажи подробно, почему «Самсунг» так сильно полюбил ЮнМи. Она что из одной постели в другую перепрыгнула?
– Не знаю, кто в какую постель прыгал, но результат вот, – БонСу показывает ЫнДжу ссылку на пресс-конференцию.
– Так это же отлично! Девяносто девять миллиардов вон… Теперь есть, что с ЮнМи брать. Надо за этот режим, как его «Токсик», ещё один иск предъявить ЮнМи. Пусть она все свои миллиарды нам отдаёт. Вызови сюда начальника юротдела!
– Начальник тоже уволился.
– М-да. Но кто-то же из юристов остался? Вот его вызывай и делай его начальником отдела. Ничего, прорвёмся! Нам эта нищенка из канавы за всё заплатит.
(Некоторое время спустя пришёл практикант. Ему увольняться нельзя, в институте практику не зачтут)
– Вот хорошо, – ЫнДжу улыбается практиканту. – Мил человек объясни нам, что это за режим «Токсик»?
