Текст книги "Темный выбор (ЛП)"

Автор книги: К. Бузер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Майкл

– Майкл, не двигайся, – предупреждает меня Рафаэль, когда я пытаюсь встать. Он хватает меня за рукав куртки, чтобы удержать, пока никто не заметил. – Я серьезно. Ты не можешь устроить сцену.

– Но это Роуз, – спорю я, как будто эти слова – достаточная причина для меня выпустить на волю своих демонов и опустошить все это логово извращений и насилия. Мне требуются все мои силы, чтобы оставаться на месте и не спешить на сцену.

– Я знаю, что это так. Но мы безоружны и у нас меньше людей. Мы должны спасти ее каким-то другим способом.

Спасти ее.

Она та, кого имел в виду анонимный отправитель электронного письма. Я понял это в тот момент, когда увидел ее. И если по какой-то случайности это не так… ну, теперь она есть. Потому что после того, как я потратил больше полугода на поиски моего прекрасного цветка, вот она. На аукционе людей, из всех возможных. Какого хрена?

Она чертовски сияет. Даже после всех этих месяцев мое влечение к этой женщине не угасло, ни на йоту. Я думал, что если увижу ее снова, то пойму, что ее безумное очарование мной было не более чем результатом жаркой ночи с избытком алкоголя. Но нет. Один взгляд сейчас, и я хочу большего. Как в ту ночь.

Ее великолепные рыжие волосы короче, чем я помню, но ее зеленые глаза все еще ярко горят тем же интенсивным огнем, который преследовал меня во сне в течение нескольких месяцев. Ее черное платье облегает каждый из ее изгибов самым восхитительным образом, оставляя меня с внезапным желанием заново познакомиться с каждым из них.

Мои глаза расширяются от вспышки Роуз. За ней быстро следует вспышка чистой ярости, когда охранник выходит вперед и вставляет кляп ей в рот. Однако это не мешает ей пытаться кричать, и гордость вспыхивает в моей груди от ее борьбы.

– Ну, разве ее не будет весело укротить? – аукционист смеется, но я замечаю, как он смотрит на Роуз с некоторой неуверенностью. Хорошо. Он должен бояться ее. Не из-за того, что она сказала, а из-за меня. Я дьявол на ее плече. Тьма на ее свете. Монстр под ее кроватью. И я натравлю своих демонов на каждого гребаного человека, который причинил ей вред, и они положат головы к ее ногам.

Рафаэль наклоняется, в его голосе звучит юмор, когда он говорит: – Я понимаю, почему она тебе так нравится. У нее такой же грязный рот, как у тебя.

Я ухмыляюсь. – И она знает, как им пользоваться.

– Что ты хочешь сделать? – спрашивает Рафаэль, пока ставки продолжают расти.

– Я не знаю, – честно говоря, я не знаю. Мне нужно что-то сделать, но что?

Я поднимаю свой плакат, готовый еще больше проклясть свою душу, когда аукционист кричит: – Продано!

Опускающийся молоток – это как удар тока прямо в мой мозг, заставляющий меня действовать.

– Пошли, – я запоминаю номер и внешность человека, который только что купил Роуз. В голове формируется план, пока мы встаем и направляемся к двери.

Энцо ждет нас у машины, которую он одолжил – и не собирается возвращать – на долгосрочной парковке в аэропорту. На нем простая черная маска, чтобы скрыть свою личность, что помогает ему хорошо вписаться в толпу других водителей и охранников. Прислонившись к двери со стороны водителя, его голубые глаза осматривают территорию, пока он не видит, что мы приближаемся.

– Как проходит аукцион? – спрашивает он, когда мы подходим к нему. – Ты нашел девушку, которую тебя просили спасти?

– Да, – я скрещиваю руки на груди и смотрю на дверь в дальнем конце склада, где покупателям было поручено забрать свои покупки.

– Ну, кто это? – спрашивает Энцо.

– Это Роуз.

Блондин наклоняет голову, вспоминая прошлое. – Роуз? Это та девушка из клуба на твой день рождения, да? Та, которую ты искал по всему Майами?

Я торжественно киваю. – Это она.

Энцо ругается. – Какого черта она попала в сеть торговцев людьми?

– Вот что я хотел бы узнать.

Он обходит машину спереди. – Так какой у нас план? Ты купил ее или мы грабим аукцион?

– Ни то, ни другое.

Энцо обменивается взглядом с Рафаэлем. Я игнорирую их, вместо этого следя за дверью.

После долгой паузы Энцо рискнул спросить: – У тебя есть план?

– Да.

– Хорошо, мистер Односложный, – сарказм моего друга нетрудно не заметить. – Хочешь поделиться этим с остальным классом?

Это приносит ему быстрый взгляд, прежде чем я снова смотрю. – В любой момент ублюдок, который ее купил, выйдет, заберет Роуз у задней двери, сядет в свою машину и уедет. Когда он это сделает, мы последуем за ним и спасем ее, – Энцо хрюкает.

– О. Это все?

– Мы сделали больше с меньшими затратами, – указывает Рафаэль.

– Дюжина вещей может пойти не так, – парирует Энцо. – План слишком расплывчат. Мы не продумали это.

– Достаточно, – огрызаюсь я, бросая на друга быстрый взгляд, в котором было столько яда, что он опускает взгляд в ответ, прежде чем я снова обращаю внимание на здание. Наконец, дверь открывается, и появляется этот толстый ублюдок. – Вот он.

Ярость поглощает меня, словно языки адского пламени прибыли, чтобы забрать моих демонов и утащить мою темную душу обратно вниз вместе с ними. Я не чувствовал такого гнева с тех пор, как мне поставили диагноз в прошлом году. И результатом тогда стало буйство, подобного которому наш город никогда не видел, что привело к началу нашей войны с Триадами.

Невысокий мужчина жестом просит подъехать к его машине, пока он ждет у задней двери, чтобы встретить Роуз. Мгновение спустя дверь распахивается, и Роуз вытаскивают наружу, пиная ее и крича, наручники не мешают ей оказывать сильное сопротивление. Она кричит от боли, когда один из мужчин хватает ее за волосы, дергает ее голову назад достаточно сильно, чтобы вызвать хлыстовую травму, и я вижу красную.

Не задумываясь, я хватаю пистолет Энцо в кобуре на бедре и взвожу патронник назад. Моя единственная цель – разрядить всю обойму в тело ублюдка.

– Черт! – кричит Энцо, тянусь ко мне. – У него мой пистолет.

Я отбрасываю его руку и делаю еще два шага, прежде чем он хватает меня за талию. В любой другой день мой друг – достойный спарринг-партнер. Но сейчас? Прямо сейчас мои демоны контролируют меня, и Энцо не сравнится с силой, которую они привносят в мое тело.

– Немного помощи? – хрюкает он, пытаясь удержать меня.

Рафаэль встает прямо передо мной, единственный мужчина, который не боится сделать это прямо сейчас. Единственный мужчина, способный успокоить моих демонов, когда они вырываются на свободу. В темные дни после известия о моем бесплодии только Рафаэль мог отговорить меня от скалы, на которой я часто оказывался. Потому что если кто-то и понимает, что я чувствовал, так это мой близнец.

– Тебе нужно остановиться.

Он кладет руки мне на плечи и наклоняется вперед, пока не оказывается прямо перед моим лицом. Он закрывает мне обзор на Роуз, и я рычу на него, пытаясь выглянуть из-за его раздражающего лица. – И нам нужно идти. Сейчас же. Мы привлекаем внимание, – его взгляд метнулся через мое плечо на охранников, стоящих снаружи склада. Он снова бросил на меня взгляд. – Сделай вдох и возьми себя в руки, чтобы мы могли спасти твою девчонку. Ты слышишь меня, брат?

Медленно тьма отступает, и я делаю, как он приказывает. Только когда я наконец сдаюсь кивком, давая ему понять, что я снова контролирую ситуацию, Энцо отпускает меня и отступает назад, забирая пистолет. Через плечо Рафаэля я наблюдаю, как Роуз заталкивают в машину, и толстый ублюдок следует за ней.

– Они уже в пути. Пора идти, – командует Энцо. Ему не нужно повторять дважды.

Я снимаю маску, как только мы покидаем склад. Остальные следуют за мной. Больше нет смысла скрывать наши личности, потому что как только мы догоним машину, в которой ехала Роуз, выживших, кроме нее, не останется.

– У нас не так много времени, чтобы перехватить их машину, – предупреждает Энцо. – Как только они выедут на шоссе, невозможно будет сказать, куда они направляются.

Мысль о том, что я потеряю Роуз, едва найдя ее снова, ранит сильнее, чем когда врачи перевернули мой мир с ног на голову в прошлом году.

– Вот и мост, на котором, как я знаю, нет камер, а освещение дерьмовое. Это тесное место, но мы справимся, – вмешивается Рафаэль с заднего сиденья, передавая мне мой пистолет.

Энцо кивает. – Я знаком с этим местом. Держись за что-нибудь.

Он давит на газ и делает несколько поворотов, прежде чем мост замаячит впереди. Остановившись посреди темной пустой улицы, я вылезаю как раз в тот момент, когда машина скоро погибшего ублюдка выезжает из-за угла, и я прицеливаюсь. Знание того, что Роуз внутри, заставляет меня колебаться, но только на секунду. Затем я нажимаю на курок, потому что другого выхода нет.

Я делаю два идеальных выстрела, быстро сбивая передние шины. Водитель немедленно нажимает на тормоза, но это не помогает остановить машину, которая выходит из-под контроля. Мое сердце болезненно сжимается при виде этого, и я молюсь, чтобы Бог, который меня услышит, надежно пристегнул Роуз.

Машина врезается в сломанный фонарный столб и резко останавливается. Секунду спустя открываются передние двери, и появляются двое мужчин. Энцо укладывает их без колебаний. Как я уже сказал, сегодня никаких свидетелей. Мы спускаемся к машине, и я держу пистолет поднятым, пока Рафаэль открывает заднюю дверь.

На кожаном заднем сиденье свернулась калачиком Роуз. Ее руки все еще связаны наручниками спереди. Ее платье разорвано на одном плече, почти обнажая ее грудь ночному воздуху. Низ собран вокруг бедер, и я замечаю красные царапины, портящие ее бледную кожу там. Ее макияж размазан, из носа течет кровь, а на щеке есть красное пятно, которое определенно станет синяком. Она медленно моргает, как будто выходя из оцепенения, прежде чем ее взгляд сосредоточится на мне.

Страх внезапно охватывает мою грудь. Вспомнит ли она меня? Такая возможность никогда не приходила мне в голову, и это ранит сильнее, чем мысль о том, что она любит кого-то другого. Но затем она делает что-то, от чего у меня перехватывает дыхание. Она улыбается, и мое сердце взлетает от этого зрелища.

– Майкл, – шепчет она, и мое сердце неловко слышит мое имя из ее уст снова.

Прежде чем я успеваю что-то сказать в ответ, ее глаза закатываются, и она падает на кожаное сиденье, фактически теряя сознание. Каждый дюйм моего тела ломит от желания дотянуться и обнять ее, но сначала мне нужно разобраться с куском человеческого дерьма.

Я направляю пистолет на ублюдка, скорчившегося на земле. Его шляпа и пиджак исчезли, а рубашка расстегнута, обнажая очень волосатый и бледный живот. Мой взгляд скользит к его расстегнутым штанам, и я почти нажимаю на курок прямо сейчас.

– Убирайся, – рычу я сквозь сжатые зубы. Мои демоны тянут свои цепи, требуя выплеснуть свою ярость на человека, который думал, что может прикоснуться к той, которая никогда ему не принадлежала. Роуз моя. Она была моей с самого первого момента, как я ее увидел.

– Кем ты себя возомнил? – требует мужчина вместо того, чтобы сделать то, что ему сказали.

– Я сказал… убирайся нахер, – повторяю я. Третьего шанса у него не будет.

– Я сниму твою голову за это, – выплевывает мужчина, наконец вылезая из машины. Он похож на свинью, которая пытается перевернуться, когда встает на ноги. В тусклом свете под мостом я изучаю его лицо, и мои демоны мурлычут, глядя на три красные царапины на его щеке. На его шее есть такой же набор, более глубокий и кровоточащий. Моя девочка сопротивлялась.

– Ты знаешь, кто я?

Я фыркаю, как будто мне не все равно, и повторяю его вопрос ему в ответ. – Ты знаешь, кто я?

– Похоже, он из Техаса, босс, – говорит Энцо, изучая документы на аренду автомобиля. – Мистер Джон Кейси из Хьюстона. Нефтяник.

– Вы далеко от дома, мистер Кейси. Что привело вас в Майами? И не говорите мне, что это были наши прекрасные пляжи, – я хватаю Джона за рубашку и швыряю его в неумолимый бок машины. Страх мелькает на его лице, когда он осознает, в какой опасности он находится. Его люди мертвы, а ответственные за это стоят перед ним. – Или это был аукцион? Скажите, мистер Кейси. Вам нравится покупать невинных женщин? Вас это заводит? Это больное желание власти – единственное, что заставляет ваш член встать?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Я наклоняю голову и рассматриваю мешок с дерьмом. – Вы лжете мне, мистер Кейси? Я думал, мы здесь ведем честный разговор.

– Я не лгу. Моя девушка и я…

Я вонзаю кулак ему в живот. Он сгибается пополам в приступе кашля, но мы еще не закончили говорить. Схватив его за горло, я прижимаю его к машине. Я наклоняюсь ближе, чтобы Джон мог увидеть демонов за огнем в моих глазах. – Она не ваша девушка, и мне не нравится, когда мне лгут, мистер Кейси.

Он с трудом дышит. – Пожалуйста… чувак. Просто отпусти… отпусти меня.

– Боюсь, этого не произойдет. Потому что, видишь ли, ты приехал в мой город и причинил боль тому, кто мне дорог. Первую обиду я могу простить, но вторую? Извините, – лицо Джона наполняет ужас, когда он наконец понимает свою судьбу. Довольный его реакцией и официально покончив с ним, я толкаю его к Энцо. – Разберись с этим дерьмовым оправданием для человека, ладно?

– С радостью, – Энцо тянет умоляющего мужчину к задней части машины.

Я обращаю внимание на женщину, ответственную за то, что она поглощала все мои мысли. Ясно как день, что этот человек планировал с ней сделать, и если бы Энцо уже не имел с ним дела, я бы всадил ему пулю в череп в эту самую секунду. Как бы я ни был зол на ужасающую мысль, что мы почти опоздали, я не могу не гордиться тем, как яростно она сопротивлялась. Другие могут видеть сломленную женщину, но я вижу прекрасного воина, который отказался сдаваться.

Я оглядываюсь через плечо на Рафаэля. – Убедись, что доктор немедленно встретит нас у меня дома.

Он кивает, уже доставая телефон, чтобы набрать сообщение.

Тишину заполняет тихий хлопок. Одна проблема позади. Осталось еще дюжина.

Но сначала, Роуз.

– Все готово, – говорит Энцо, когда он снова появляется в дверях. – Нам нужно закончить и уйти отсюда. Мне не нравится, что мы так уязвимы.

Обнять Роуз – это то, что я помню. Мягко и тепло. Боль, которую вызвало ее отсутствие, исчезает, и это как вернуться домой. Я целую ее в макушку. Она не реагирует, но это было для меня, а не для нее.

Забраться обратно в нашу одолженную машину нелегко, но мне удается, не слишком толкая Роуз. Рафаэль помогает закрепить ремень безопасности вокруг нас, а затем уходит, чтобы помочь Энцо перенести мертвые тела обратно в машину, прежде чем поджечь все это. Не самая тонкая наша уборка, но она эффективна.

– Рафаэль, дай мне ключ от наручников, – прошу я, когда мы благополучно направляемся к башне.

Мой брат достает маленький серебряный ключ, который отпирает любые стандартные наручники. Помня, что ее кожа грубеет от металла, я разблокирую ее запястья. Освободившись, я крепко прижимаю Роуз к своему телу.

Она прижимается ко мне ближе, и имя срывается с ее губ, такое нежное, что я почти его пропустил, если бы она не была прижата ко мне.

– Лиам.

Я смотрю на нее, мирно покоящуюся в моих объятиях. Кто, черт возьми, такой Лиам?

Я нашел ее только для того, чтобы снова потерять?

Роуз

Пальцы мужчины впиваются мне в шею, заставляя меня задыхаться. Его горячее дыхание обжигает мне ухо, когда он шепчет все безумные вещи, которые он планирует со мной сделать. Он грубо сжимает мою грудь другой рукой, вызывая крик боли из моего сдавленного горла. Его слоновья рука касается моего бедра, пока он шарит под моим платьем. Один промах, и он будет там.

Меня охватывает ужас, и я отчаянно пытаюсь сделать что-нибудь, что поможет мне освободиться. Подняв руку, я царапаю его шею, достаточно глубоко, чтобы пошла кровь. Если я смогу дотянуться до его лица, я расцарапаю и его. Он отстраняется с воем боли, сразу отпуская меня. Я использую шанс, чтобы попытаться вырваться, но места в растянутой машине мало. Я не успеваю уйти, как он хватает меня за волосы и дергает мою голову назад так сильно, что я теряю равновесие.

– Ты тупая ебаная сука, – рычит он мне в лицо.

Он толкает меня лицом вниз на сиденье и кладет руку мне на спину, чтобы удержать меня там. Я пытаюсь кричать, но не могу дышать, не могу пошевелиться. Он окружает меня, душит, давит, оставляя меня парализованной и неспособной сопротивляться. Я никогда не чувствовала себя такой слабой, такой бессильной, такой беспомощной. Он собирается взять то, что хочет, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить его. Слезы наполняют мои глаза, рыдание застревает в горле, а мужчина просто смеется. Он питается моей болью и моим страхом. Мое отчаяние заводит его, и доказательством этого является прикосновение к моей заднице.

– Роуз!

Далекий голос кричит мое имя, и мой обидчик злится еще сильнее от этого звука. Его пальцы грубо стягивают мои трусики вниз, и его рука там, его пальцы…

– Моя маленькая роза. Проснись… пожалуйста.

Я открываю глаза и моргаю. Я больше не в машине, запертая и беззащитная. Мои глаза сосредоточены на лице, которое я думала, что больше никогда не увижу. Когда я встречаю пару знакомых ярких карих глаз, меня охватывает поток эмоций, которые смешиваются друг с другом, пока внутри меня не остается ничего, кроме вихря. Этот человек так долго жил в моих снах, что видеть его сейчас кажется почти сюрреалистичным. Это как тот туманный момент, когда ты просыпаешься и не можешь понять, спишь ли ты еще, когда реальность и фантазия накладываются друг на друга.

– Майкл, – во рту невероятно сухо; как будто мой язык прилип к нёбу, из-за чего мой голос ломается. Я облизываю губы и пытаюсь сглотнуть, но это только ухудшает ситуацию. Внезапное першение в горле вызывает неконтролируемый кашель.

– Вот, выпей это. Это поможет, – Майкл протягивает стакан. – Это просто вода, обещаю.

Мое затекшее плечо немного протестует, когда я тянусь к стакану, но оно не кажется сломанным от того, что меня с силой заталкивали в разные машины… дважды. Я делаю маленькие глотки из соломинки, и прохладная вода успокаивает мое горло. Майкл смотрит на меня с беспокойством, и я смотрю в ответ. – Это был не сон. Ты действительно здесь, – мой голос все еще хриплый, но немного лучше.

– Я здесь, – Майкл берет у меня стакан и затем тянется к моей руке. Я позволяю ему взять ее. Его прикосновение знакомо и успокаивающе, когда он потирает маленькие, успокаивающие круги по моим костяшкам пальцев. – Как ты себя чувствуешь?

Мой взгляд скользит вниз к белой повязке, выступающей на моей коже. К верхней части моей руки прикреплена капельница, и я прослеживаю прозрачную пластиковую линию к пакету с жидкостями, висящему на крючке на перилах балдахина кровати выше.

– Что случилось?

– Ты не помнишь?

Воспоминания заполняют мой разум, и кошмар возвращается во всей красе. Я с трудом сглатываю и поднимаю руку, чтобы провести по своему нежному лицу вниз к больной шее, когда я снова переживаю ужасающие моменты в машине. – Он ударил меня и… душил меня и… – дрожащие рыдания пробираются сквозь меня. – Он собирался… изнасиловать меня. Я пыталась сопротивляться, клянусь, я пыталась… но он был… он был таким сильным, и я не могла его остановить.

Майкл нежно сжимает мою руку, и я цепляюсь за утешение, которое предлагает его прикосновение. – Ты в безопасности, и тебе больше никогда не придется беспокоиться об этом человеке.

– Ты был там. Ты спас меня, – это не вопрос, потому что воспоминания ясны в моем сознании. Толстый ублюдок рухнул на пол. Майкл стоит в открытой дверце машины… с пистолетом в руке. А потом… ничего. Я, должно быть, потеряла сознание. – Он мертв? – в глубине души я уже знаю ответ. Правда витает в воздухе между нами, но я должна услышать ее вслух. Мне нужно знать, что он ушел и больше никогда не причинит вреда ни мне, ни кому-либо другому.

– Да.

Я рада это слышать, но… – Как?

Майкл приподнимает одну бровь, глядя на меня с озадаченным выражением. – Ты действительно хочешь знать подробности?

Не совсем. Нет. Но я должна узнать еще кое-что.

– Ты убил его?

– Нет.

– Тогда как он умер?

– Он не выжил в аварии.

Что-то в его коротких ответах звучит очень политизированно и окольно. Мои глаза критически окидывают взглядом каждую причудливую и дорогую деталь комнаты. С кровати с балдахином я отдыхаю на окнах от пола до потолка и французских дверях, ведущих на большую террасу с потрясающим видом на центр города Майами. Все это кричит о деньгах. Больших деньгах. И этот раздражающий тихий голосок в глубине моего сознания начинает размахивать всеми красными флагами в чертовой книге. Я оглядываюсь на человека, который спас меня, отца моего сына, и внезапно боюсь, что, возможно, поменял один кошмар на другой.

– Кто ты, Майкл? – шепчу я.

Майкл хмурится и наклоняет голову, словно пытаясь понять мой вопрос. – Я не понимаю.

– Как твоя фамилия?

– Галло, – говорит он после долгой секунды. Незнакомое имя немного успокаивает мое беспокойство. – Твоя?

– Беннетт, – фамилия, которую я использовала, выскальзывает прежде, чем я успеваю остановиться. Не то чтобы я собиралась говорить ему свою настоящую фамилию, в любом случае. Я не готова открыть эту банку с червями. Если вообще когда-либо. – Как ты меня нашел? Ты был там сегодня вечером? На том аукционе? Ты… собирался кого-то купить?

– Нет. Конечно, нет. У меня несколько предприятий, и одно из них – охранная фирма. Мы получили электронное письмо о человеческом аукционе и отправились собирать доказательства. Для полиции, конечно, – кажется, он добавляет эту последнюю часть как нечто второстепенное. – Когда я увидел тебя на той сцене… я не мог позволить, чтобы с тобой случилось что-то плохое, Роуз.

Я втягиваю нижнюю губу, и прежде чем уверенность успевает покинуть меня, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его щеке. Это быстрый поцелуй, больше похожий на невинный поцелуй в знак признательности за мое спасение, но следующее, что я помню, – рука Майкла обхватывает мой подбородок, а его губы на моих. – Извини, – стонет Майкл, отстраняясь еще до того, как я замечаю поцелуй. – Я не хотел этого делать. Тебе больно, и я не…

Я поднимаю руку и глажу его щеку, наслаждаясь тихим звуком, который он издает, когда тыкается в мое прикосновение. Мне следовало бы согласиться с ним. Но слова, которые привели все в движение много месяцев назад, вылетают вместо этого.

– Поцелуй меня.

Не медля ни секунды, Майкл снова прижимается губами к моим. Его голод всепоглощающий и слишком знакомый. Его поцелуй оставляет меня бездыханной, и только его рот может вдохнуть в меня жизнь. Он отстраняется лишь настолько, чтобы прикусить мою нижнюю губу, спрашивая разрешения, и я с радостью расступаюсь для него. Его язык жадно исследует мой рот, переплетаясь с моим в танце, таком же древнем, как время. Его рука ласкает мой позвоночник, побуждая меня приблизиться.

Я вытаскиваю ноги из-под одеяла и собираюсь забраться к нему на колени, когда по всей комнате раздается громкий стук. Я быстро отстраняюсь, смущаясь, когда понимаю, насколько мы собирались выйти из-под контроля. Но одного его прикосновения достаточно, чтобы стереть каждую мучительную минуту, которую мы провели порознь за эти десять месяцев.

Майкл стоит и подмигивает мне, бесстыдно поправляя брюки. Он идет к двери и открывает ее, чтобы увидеть пожилого мужчину в белом халате и с потертой коричневой кожаной сумкой.

– Роуз, это доктор Гонсалес. Он пришел проверить тебя, теперь, когда ты проснулась.

Доктор сразу же напоминает мне дедушку Эвелин. Он был приятным пожилым мужчиной, который всегда носил в кармане эти маленькие ириски. Доктор Гонсалес проводит стандартный осмотр. Он проверяет мое кровяное давление, слушает мое сердце и просит меня сделать глубокий вдох, что вызывает еще один приступ кашля. Майкл быстро предлагает мне воды, и я благодарю его с легкой улыбкой, на что он отвечает еще одним нежным, но крепким пожатием руки.

В общем, я изрядно помята, но могло быть и хуже. Я это знаю. И если порезы и синяки – это все, с чем я уйду, то мне повезло больше, чем другим жертвам прошлой ночи.

Врач вручает Майклу немного антибактериальной мази, чтобы он нанес ее на мои запястья, бедра и ссадины на коленях. Синяки на моем плече, лице и шее должны будут зажить сами собой.

После того, как врач уходит, Майкл показывает мне ванную комнату, чтобы я приняла душ. Когда я вижу свое избитое и покрытое синяками отражение в зеркале, мне внезапно становится неловко раздеваться перед Майклом, хотя меньше тридцати минут назад я была готова залезть на него, как на чертово дерево. Майкл прочищает горло и ставит стопку одежды, которую он принес, на стойку.

– Я оставлю тебя в покое, если хочешь.

Я хочу сказать «нет» и попросить его остаться, но вместо этого молча киваю. Когда он поворачивается, чтобы уйти, я протягиваю руку, словно останавливая его, и торопливо говорю: – Не мог бы ты… – он с любопытством смотрит на меня через плечо, и я опускаю взгляд на светло-серый кафельный пол. – Не мог бы ты оставить дверь открытой и, может быть… подождать снаружи?

– Конечно, – Майкл пересекает элегантную ванную комнату в два шага. Он нежно обхватывает мой затылок, понимая, как мне больно, и наклоняется, чтобы поцеловать меня в макушку. – Позови, если что-нибудь понадобится.

Я поднимаю глаза только после того, как он уходит, затем намеренно игнорируя свое отражение, снимаю рваное и испорченное платье, наблюдая, как оно падает на пол. У меня возникает внезапное желание сжечь эту чертову вещь, но я решаюсь вместо этого выбросить ее в мусорное ведро.

Горячая вода в душе обжигает мои порезы и ссадины, но этого недостаточно. Мне нужно отмыть каждый дюйм своего тела от отвратительных прикосновений этого ублюдка. Только когда моя кожа красная и ссадина, я чувствую себя немного более собой. Я знаю, что потребуется больше, чем один душ, чтобы очистить мою душу от этого мужчины, но я жива, а он нет, так что это хорошая отправная точка, по-моему. Знания того, что он больше не может причинить боль другим женщинам, пока достаточно.

Мне совсем не чужда боль или страдания. Проснуться с видом маленькой руки твоего мертвого брата, протянутой к тебе, и окровавленного лица твоей матери достаточно, чтобы преследовать девушку всю жизнь. Воспоминания никогда не исчезают полностью, но со временем они достаточно тускнеют до такой степени, что ты можешь запереть их в маленькой коробочке, спрятанной в самом дальнем углу своего сознания.

Даже при открытой двери ванная комната окутана паром, покрывающим гигантское зеркало, к моему большому удовольствию. Я наношу крем, оставленный врачом, затем надеваю пару спортивных штанов и рубашку Майкла. Он даже оставил пару носков, которые поглощают мои ноги, заставляя меня несколько раз закатывать верх, и я усмехаюсь при виде этого.

Майкл ждет меня возле ванной. Он сидит на краю кровати, положив локти на колени и положив подбородок на сцепленные руки. Он выглядит погруженным в свои мысли, и ему требуется мгновение, чтобы понять, что я стою в дверном проеме. Он пробегает взглядом по моей одежде, заставляя меня краснеть. Я знаю, что он просто проверяет меня на предмет признаков еще большей травмы, но его взгляд также оставляет за собой след тепла.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Лучше, – честно отвечаю я. – Спасибо за душ и одежду.

Майкл кивает, прежде чем встать, глубоко вздыхает и смотрит на меня со смешанными чувствами в глазах, которые так напоминают глаза нашего сына. – Мне нужно кое-что узнать, Роуз. Кто такой Лиам?