Текст книги "Сердце Дайвера (ЛП)"
Автор книги: К. А. Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
ФИН
Как только нам разрешили, мы отправились в палату Тайлера. Мы проводим в ней весь день и ночь, даже когда врачи пытаются вернуть Пейтон в ее собственную палату, утверждая, что она нуждается в отдыхе. Я наблюдаю, как она загорается, когда смотрит на них, бросая им вызов попытаться увести ее и заявляя, что она будет отдыхать только рядом с ним. После этого они оставляют ее в покое.
Мы все еще не обсудили, что мы собираемся сказать. Как объясним, что произошло там внизу – кто поверит, что на нас напали монстры? – но если мы не дадим им что-то, кто-то снова отправится вниз и закончит с теми же проблемами, что и мы. Однако это проблема для другого дня. Сегодня, когда солнце встает и начинает пробиваться сквозь окно больничной палаты, наступает день праздника.
Особенно когда Тайлер открывает глаза.
Правда, лишь на мгновение. Он оглядывается вокруг, встречаясь с нашими глазами, а затем со взглядом Пейтон. Небольшая улыбка искривляет его губы. Его маску сняли вчера поздно вечером, и он дышит сам.
– Ты осталась, – шепчет он, прежде чем снова потерять сознание.
Я смотрю, как слезы стекают по ее лицу, когда она целует его руку.
– Я никуда не уйду, Тай, слышишь? Я буду здесь, просто отдыхай. Я присмотрю за ними для тебя.
– Можешь попробовать, – поддразниваю я. – С нами не так просто справиться.
Она смеется, утирая слезы, и благодарно улыбается мне за попытку подбодрить ее. Я готов на все ради этой улыбки, на все, чтобы моя девочка была счастлива… или, лучше сказать, наша девочка. Она никогда не будет принадлежать только мне, но мне все равно. Пока я получаю частичку ее сердца, пока я могу участвовать в ее жизни, почему меня это должно волновать? Ее любовь к ним не мешает ей любить и меня, любовь не ограничена. Это не процент, который ты отдаешь, она бесконечна и может растянуться на всех. Мы и так уже были влюблены в нее, мы просто больше не боремся с этим.
Может быть, ей пришлось уйти, чтобы найти путь обратно к нам, чтобы мы были готовы к этому, готовы к ней и к жизни, которую нам предстоит прожить, потому что одно я знаю точно – Пейтон Эндрюс больше никогда не покинет нас. Куда бы она ни пошла, мы последуем за ней.
Семья. Всегда.
РИГГС
Мы все время находимся рядом с Тайлером. Стив заходит проведать нас, уверяя, что никто не будет лезть в пещеру, пока мы не будем готовы к разговору. Он оградил ее от любых расследований и изо всех сил сдерживает полицию. Он также оплатил частный уход и услуги лучших врачей, а также номер в отеле, когда мы будем готовы покинуть больницу. Он обещает, что достанет все, что нам нужно или чего мы хотим, стоит нам только попросить.
Его беспокойство искренне, печаль тоже, и Пейтон доверяет ему, уверяя, что это не его вина. От этого мое уважение к нему растет. Для него это была не просто работа. Он такой же, как и мы, искатель приключений, и он явно чувствует себя ужасно из-за того, что произошло.
Но откуда ему было знать? Как вообще кто-то мог знать?
Как только он уходит, мы снова отдыхаем. Врач вновь осматривает Пейтон врач и дает положительное заключение, хотя ей велено отдыхать и не нырять по крайней мере четыре месяца. Было видно, как она хотела возразить, но в конце концов согласилась.
Несмотря на то, что произошло, никто из нас не может игнорировать зов воды – это у нас в крови, это то, кем мы являемся, и эта пещера нас не остановит.
Тайлер начинает просыпаться все чаще и чаще, становясь все более осмысленным с каждым морганием глаз, прежде чем снова заснуть. Ему нужно отдохнуть, и то, что сказала Пейтон, правда – мы все будем здесь, когда он проснется.
Хищники на всю жизнь.
КАЛЕН
Наблюдение за братом на больничной койке заставило меня волноваться. Он самый сильный человек, которого я знаю, и видеть, как он страдает, а я ничего не могу сделать, – это душераздирающее зрелище. Мои собственные переживания всплывают на поверхность, моя собственная тьма, и я опускаю голову на руки.
Я знаю, что с ним все будет в порядке, доктор так сказал, но каковы будут душевные последствия того, через что он прошел? Через что нам всем пришлось пройти? Я знаю последствия ПТСР36, я страдал от него. Я всегда хотел защитить свою семью от того, чтобы им никогда не пришлось пройти через подобное. И вот мы здесь, мой брат лежит на больничной койке, другие мои братья изрезаны и измождены, а моя девушка…
Черт, любовь всей моей жизни ранена, устала и истощена.
Нам всем нужно время, чтобы восстановиться, как физически, так и психически, но пока этого не произойдет. У нас есть дела, которыми мы должны заняться, когда выберемся отсюда, например, предотвратить, чтобы кто-то еще когда-либо спускался туда. Мне бы хотелось взвалить все это бремя на себя, но они никогда мне этого не позволят.
Как будто зная мои мысли, Пейтон поднимает голову и улыбается мне. Сжав руку Тайлера, который снова спит, она встает и направляется ко мне. Риггс занимает ее место и рассказывает Тайлеру о цифрах и животных. Один из нас всегда рядом с ним, чтобы он знал, что он не один и что с нами все в порядке.
– Привет, малыш, – бормочет она, забираясь ко мне на колено. Я сажусь и крепко обнимаю ее, уткнувшись головой в ее плечо и вдыхая аромат моей девочки. Откуда она всегда знает, когда я в ней нуждаюсь?
– Веди себя хорошо, Эндрюс, не порви снова свои швы, – предупреждаю я.
– Заткнись, – она смеется и целует меня в лоб, заставляя меня дрожать, когда она прижимает меня к себе, обеспечивая мне комфорт, о котором я не знал, как попросить.
– Как скажешь, принцесса, – обещаю я и прижимаюсь ближе, позволяя ее теплу, ее запаху и ощущению ее объятий успокоить меня так, как ничто другое никогда не могло.
– Просто дыши, – шепчет она. – Принимай по одному моменту за раз, по одному дню за раз.
Она почти слово в слово повторяет то, что она говорила мне, когда я мучился перед ее уходом, когда воспоминания о заграничных командировках были слишком сильны и подавляли меня. Это помогало тогда и помогает сейчас. Я дышу, позволяя звуку ее ровного сердцебиения направлять меня, ставить на якорь и возвращать меня к жизни, как она всегда это делала.
– С ним все будет хорошо, Кей. Со всеми нами все будет хорошо, ты отлично справился. Без тебя мы бы не выжили, – бормочет она и приподнимает голову, обхватывает руками мою челюсть и тянет к себе, пока я не встречаюсь с ней глазами. – Я серьезно, Кален, ты спас нас.
Она наклоняется и целует меня нежно, с любовью, выражая своими действиями все, что мне нужно знать.
Именно тогда, когда я думал, что уже не смогу любить эту женщину сильнее, она крадет последнюю разбитую частичку моего сердца.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
ТАЙЛЕР
Мужской голос шипит:
– Клянусь, если ты не прекратишь совать свой член мне в лицо…
Застонав, я открываю глаза, борясь с дымкой и оцепенением. Боль мгновенно вспыхивает во мне, но она меньше, чем в прошлый раз, когда я приходил в себя, почти тупая боль. Я моргаю, проясняя глаза, когда на меня падает яркий свет. Тот, кто спорит, слишком занят, чтобы заметить это, поэтому я вздыхаю и пытаюсь поднять голову, но чувствуя слабость, опускаю ее обратно.
Меня раздражает собственное тело.
– Не кричите в больнице, люди пытаются поспать, – укоряю я их скрипучим голосом. Наступает тишина, а потом они все окружают меня, задавая вопросы. Я усмехаюсь и смотрю на Пейтон, которая трясущейся рукой помогает мне приподнять голову, чтобы я мог глотнуть воды, а затем помогает мне устроиться поудобнее.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает она, ее большие глаза, как всегда, смотрят прямо в мою душу.
– Да, теперь когда я знаю, что ты здесь, – быстро отвечаю я, и она усмехается, даже когда Фин притворно хмыкает. Находясь под воздействием лекарств, я запаниковал, опасаясь, что она снова ускользнет от меня, что ее не будет, когда я проснусь, но она здесь. Я вижу, как она вздрагивает от напоминания, и я морщусь, желая забрать слова обратно. Нам потребуется время, чтобы не беспокоиться о ее исчезновении, но я не хотел бросать ей это в лицо и причинять боль… даже если она улыбается мне, делая вид, что это не так.
– Что врачи сказали о тебе? – требую я.
Она закатывает глаза, пока Риггс пересказывает все, заставляя меня нахмуриться.
– Тогда тебе следует отдохнуть.
– Я в порядке, – она вздыхает.
– А пещера? – требую я, вопросы так и сыплются из моего рта, теперь, когда я очнулся. Фин смеется, и даже Кален присоединяется. – Что?
– Ничего, просто приятно, что ты вернулся. Здесь было почти слишком тихо, – Фин ухмыляется мне.
– Засранец, – бормочу я и откидываюсь назад, вздрогнув. Я чертовски ненавижу быть раненым или больным, но это меня не остановит. Я планирую как можно скорее выбраться из этой койки и вернуться обратно к моей семье, к моей девочке, убедиться, что те, кого мы потеряли, удостоены чести, а их семьи уведомлены – мы должны разработать план, чтобы объяснить, что же произошло.
Но мое тело вынуждает меня ждать, так как боль пронзает меня. Пейтон, конечно же, замечает это и нажимает на кнопку, вводя мне обезболивающие препараты, пока я снова не начинаю чувствовать себя парящим. Взяв ее за руку, я снова закрываю глаза.
– Не уходи, – прошу я перед тем, как потерять сознание.
Через пять дней меня выписывают, и я соглашаюсь отдохнуть в отеле. Моя семья тоже нуждается в отдыхе. Проводить каждый день у моей кровати на тесных стульях не помогает, а они отказываются покидать меня. Другие члены экипажа тоже приходили навестить меня, как и полиция, которая собрала наши отчеты, прежде чем Стив увез их.
Меня даже вывозят на инвалидной коляске через заднюю дверь, чтобы избежать прессы, а затем вместе с семьей везут в фургоне с тонированными стеклами в отель. Однако я отказываюсь от инвалидного кресла и беру Пейтон за руку, пока мы поднимаемся на верхний этаж и идем в наш номер – любезно предоставленный Стивом. Там она раздевает меня и насильно укладывает в постель, и не ради веселья.
Она осматривает мои раны и суетится по комнате, пока я не закатываю глаза.
– Фин, – рявкаю я.
Он перестает бить Риггса подушкой, смотрит на Пейтон и улыбается.
– Понял, босс, – отзывается он и бросается на нее, подхватывая ее, несмотря на ее протесты. Она брыкается и отбивается, защищаясь, а он смеется и передает ее Калену, который смотрит на нее сверху вниз, заставляя ее остановиться. Мягко, несмотря на мрачное выражение лица, он укладывает ее рядом со мной и старательно укутывает ее.
– Тебе нужно отдохнуть, – огрызается он. – Веди себя хорошо, Эндрюс, – он идет к дивану и опускается на него, почти мгновенно погружаясь в сон.
Я хватаю ее за руку и не даю ей встать.
– Полежи со мной, детка, – бормочу я, зная, что она так и сделает, когда она вздыхает и поворачивается ко мне, положив голову мне на плечо.
– Я просто хочу все проверить…
– Знаю, – пробормотал я и провел рукой по ее разбивающему сердцу лицу. – Но сейчас тебе нужно отдохнуть, и мне тоже, и я не могу сделать это без тебя рядом со мной. Закрой эти прекрасные гребаные глазки и уложи свою милую задницу спать, чтобы мы все могли отдохнуть.
– Люблю тебя, – шепчет она, даже когда вздыхает и устраивается поудобнее. Ее глаза закрываются, и я наблюдаю, как она почти сразу же засыпает. Все выдохлись, их храп наполняет комнату, пока я смотрю на свою девочку.
– Я тоже люблю тебя, Пейтон Эндрюс, – шепчу я, притягивая ее ближе. – Мы все любим. Пожалуйста, не разбивай наши сердца снова… пожалуйста, не разбивай мое. Оно твое, всегда было твоим, – я нежно целую ее приоткрытые губы.
Пожалуйста, будь здесь, когда я проснусь.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
ПЕЙТОН
Мы просыпаемся от стука в дверь. Кален открывает, и в номер вкатывают три тележки с едой, от которой исходит аппетитный запах. Мы заваливаемся на кровать и едим, разговаривая и смеясь, предаваясь воспоминаниям. Мы намеренно не поднимаем тему того, что произошло, и не будем, пока Тайлеру не станет лучше. После еды Тайлер засыпает, а я расслабляюсь вместе с Риггсом и Фином… пока снова не раздается стук.
Это Стив. Он выглядит серьезным, когда приглашает нас всех сесть. Тайлер с трудом перебирается на диван, отказываясь оставаться в постели, как бы я на него ни смотрела. У меня болит сердце от того, каким уставшим он выглядит. Ночью он постоянно просыпался, словно проверяя, на месте ли я. Теперь я сижу рядом с ним и держу его за руку, глядя на своего старого друга.
– Я хотел воспользоваться моментом, чтобы выразить свои искренние извинения за то, что произошло…
– Ты не мог знать, – перебиваю я, не желая позволять ему винить себя. Его плечи сгорблены, он бледен и выглядит усталым. Я готова поспорить, что он обвиняет себя и несет на себе груз всех этих смертей, как и мы.
– И все же я никогда не прощу себе, что не защитил вас. Это было мое погружение, и я подвел вас. Я хочу, чтобы вы знали, что тех… тех, кого мы потеряли там, никогда не забудут, я позабочусь об этом. Их будут называть героями. Их семьи будут обеспечены на всю жизнь, а их похороны будут оплачены. Это самое малое, что я могу сделать, это не так много, но… – он проводит рукой по лицу. – Майкл…
Он смотрит на меня, и я вздрагиваю.
– Мне так жаль, Пейтон. Я знаю, как много он значил для тебя.
– Он умер, занимаясь любимым делом, рядом с семьей. Это все, о чем может мечтать дайвер, – пробормотала я, с трудом сглатывая слезы.
Он кивает, вероятно, понимая, что я не готова говорить об этом.
– У меня есть и другие новости. Я не знаю, хочешь ли ты это услышать, но ты должна знать раньше других, – я киваю, и он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить: – Мы спустились к выходу, по которому вы выбрались, чтобы проверить его, и нашли несколько… тел монстров.
Он запинается на словах.
– Мы можем использовать их для исследований и доказательств, чтобы изолировать пещеру. Я позабочусь о том, чтобы никто никогда снова туда не спускался, но это подкрепит вашу историю, и, конечно, я тоже, если вы когда-нибудь захотите ее рассказать. Если нет, то и это не страшно. Вы все получите двойную плату за то, что сделали, и все остальные расходы будут покрыты. Я не могу купить ваше прощение, но надеюсь, что это облегчит ваши переживания, – он встает и грустно улыбается мне. – Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я.
Он поворачивается и начинает уходить, его плечи опускаются.
Поцеловав Тайлера, я поднимаюсь на ноги и спешу за ним, останавливая его у двери.
– Спасибо, что доверился нам и позаботился о том, чтобы никто больше не пострадал. Мне невыносима мысль о том, что их тела могут быть оставлены там, внизу, на съедение этим монстрам, но я… – я сглотнула. – Я не могу позволить умереть кому-то еще. Ты не просил у нас прощения, потому что в глубине души ты знаешь, что оно тебе не нужно. Это была плохая ситуация, и никто не виноват. Мы тебя ни в чем не виним, поэтому, пожалуйста, постарайся поспать и поесть. Скоро увидимся.
Он кивает и уходит, а я смотрю ему вслед.
Это самое лучшее из плохой ситуации. По крайней мере, я знаю, что никто никогда больше не пострадает там, внизу. Это не компенсирует ни их смерти, ни их влияния на этот мир, ни утрату их семей.
Но возможно, просто возможно, этого будет достаточно.
После ужина я помогаю Тайлеру вернуться в постель и отправляюсь принимать долгожданную ванну. Я быстро приняла душ, как только мы вернулись, чтобы смыть с себя кровь и ощущения пещеры, но я должна была быть осторожна со своими ранами. Мне не следует принимать ванну сейчас, но мне нужно вымыться, чтобы избавиться от последнего слоя грязи и впечатлений от того, что произошло там, в темноте.
Мой желудок поджимается, когда я наклоняюсь, чтобы включить кран. Но я отказываюсь от мечты о ванной, и со вздохом включаю душ, позволяя воде нагреться, пока пар клубится в огромной ванной комнате. Душ занимает почти всю заднюю стену, с тремя лейками и сиденьем. Повернувшись к зеркалу, я раздеваюсь и смотрю на себя.
Я похудела, у меня появилось больше шрамов… но дело в моих глазах. Они выглядят по-другому. В них больше боли, больше призраков. Как человек может так много страдать, так много терять и при этом снова обрести любовь? Внутри меня идет борьба между скорбью по Майклу и страхом перед тем, что произошло.
Но в то же время я чувствую настоящее счастье от того, что я снова с моими мужчинами, живая.
Раздраженная сама собой, я захожу в кабинку и закрываю стеклянную дверь. Опираясь руками на кафельную стену, я опускаю голову и позволяю воде стекать по моему телу. Мои волосы рассыпаются по спине и плечам, а из глаз текут слезы – слезы, которые я не могу позволить им увидеть. Это встревожит Тайлера, а сейчас ему нужно сосредоточиться на выздоровлении, но я потеряла человека, которого любила так глубоко, что в моем сердце образовалась дыра, и горе наконец-то вылилось из меня. Рыдания застревают в моем горле, сопли текут из носа, когда я падаю на кафельный пол и обхватываю себя руками. Я зарываюсь головой в руки, надеясь, что это заглушит звук, пока я выплакиваю все это.
Лицо Майкла стоит у меня перед глазами, его прикосновения, его крики, даже его шутки и храп. Я уже скучаю по нему, скучаю больше, чем могу объяснить. Это напоминает потерю отца. Тогда я была в замешательстве и думала, что ничто не сможет избавить меня от боли. Я пережила это, но потеряла часть себя. Неужели все повторится?
Сколько человек может вынести и потерять, прежде чем останется лишь пустая оболочка? Пустая скорлупа там, где должен быть человек?
Руки касаются меня, и я подпрыгиваю. Я поворачиваю голову и встречаю печальные глаза Фина. От одного взгляда на него я икаю, прежде чем броситься к нему. Мне нужен он, нужны они, чтобы держать меня, пока я ломаюсь. Я не должна справляться одна, и он напоминает мне об этом, держа меня на коленях. Он гладит меня по спине, обнимает меня, целует мои волосы и шепчет мне на ухо ласковые слова.
Фин обещает мне, что все хорошо, я в безопасности. Он напоминает мне, что они здесь, и что это нормально – скорбеть.
Еще больше рук обхватывают меня, и когда я смотрю сквозь мокрые ресницы, я вижу обеспокоенное лицо Риггса. Он улыбается мне и целует мое плечо, помогая Фину держать меня. Мы все сидим в тишине под теплыми брызгами, мои рыдания – единственный звук, кроме биения их сердец.
– Это нормально – не быть в порядке, Пей, – шепчет Риггс, прижимаясь ко мне. – Возможно, его больше нет, но он так сильно любил тебя.
– Ты вернула ему жизнь, подарила цель, – бормочет Кален, и я поднимаю голову, видя, как он приседает перед нами. Его глаза темные и печальные, а губы поджаты, когда он рассматривает меня. – Он рассказал мне о своем прошлом. Он рассказал мне, как ты спасла его, как ты заставила его снова захотеть жить. Он умер, чтобы спасти тебя, принцесса, чтобы спасти единственного человека в этом мире, которого он любил. Он был счастлив, и теперь он снова может быть со своей семьей.
– Но… но я его семья, – всхлипываю я. Он наклоняется и гладит меня по щеке.
– Да, и он будет ждать тебя на другой стороне, но твое время еще не пришло. Он знал, что с тобой все будет хорошо, что у тебя есть мы, остальные члены твоей семьи. Ты дала ему такую хорошую жизнь, принцесса. Я знаю, потому что ты вернула и мою тоже. Выплачься, дай волю боли, но не смей винить себя. Майкл был великим человеком, но у него были призраки. Ты спасла его, любовь моя, как спасла нас… спасла меня, – прохрипел он и тяжело сглотнул. – Он знал, что мы нуждаемся в тебе, и я буду вечно в долгу перед ним за это. Я не могу жить в мире без тебя. Раньше я выживал только потому, что знал, что ты где-то рядом, но без тебя нет нас, Эндрюс.
– Что, если я снова причиню тебе боль? Что, если меня недостаточно? – шепчу я.
– Пейтон, гребанная, Эндрюс, – рычит он. – Не позволяй этому дерьму даже прийти тебе в голову, слышишь меня? Тебя более чем достаточно, никого другого и быть не может. Ты – все, и даже если бы ты снова разбила мое сердце. Разбила вдребезги, оно все равно было бы твоим, я все равно был бы твоим, потому что некоторые люди стоят боли, стоят борьбы, а ты, малышка? Ты стоишь каждого сантиметра, который мы выстрадали.
– Ты не сделаешь нам больно снова, – шепчет Риггс. – Я знаю, что не сделаешь. Мы доверяем тебе, детка.
– Больше, чем кому-либо. Мы сможем сделать это, мы сможем разобраться во всем, на этот раз вместе. Мы обещаем не лгать и не сдерживать свои чувства, а ты обещаешь не убегать, – добавляет Фин.
– Всегда, – зовет Тайлер, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть его, прислонившегося к двери – он бледен, но он там. – Я не могу дотащить туда свою разбитую задницу, иначе я бы отшлепал тебя за то, что ты сомневаешься в себе.
Я смеюсь, ничего не могу с собой поделать. Фыркаю, вытирая слезы и пытаясь взглянуть на него.
– Ты должен быть в постели.
– Да, но ты должна была быть рядом со мной, – огрызается он и сужает глаза на всех нас. – Вымойте ее, перевяжите и верните в постель.
Он поворачивается и спотыкается.
– Черт, один из вас, идиотов, должен мне помочь.
Кален закатывает глаза и нежно целует меня, прежде чем отправиться на помощь брату, оставляя за собой мокрый след.
– Мы займемся ею, – окликает Риггс и помогает мне встать на ноги.
– Вы оба промокли насквозь, – поддразниваю я.
– Это легко исправить, – Фин подмигивает и быстро сбрасывает свою одежду, бросая ее в мокрую лужу на полу возле душа. Риггс кивает с серьезным видом и делает то же самое, так что они оба оказываются передо мной голыми.
Блять.
Моя боль перерастает в похоть, в неистовую потребность почувствовать их. Мое дыхание все еще прерывисто из-за слез, но теперь я задыхаюсь совсем по другой причине, наблюдая за ними. Риггс не замечает, поскольку поворачивается, его мышцы напрягаются от движений. Его упругая задница изгибается, когда он тянется, чтобы повернуть лейку и взять мыло. Мои глаза жадно скользят по его телу. Теперь, когда мне все позволено, когда над нами не висит угроза смерти, я оцениваю его по достоинству. Я просто смотрю, упиваясь мужчиной, в которого влюблена уже много лет.
Я поворачиваюсь, встречаясь со сверкающими глазами Фина, когда он наклоняется ко мне, заставляя меня дрожать, пока он шепчет мне на ухо. Его томный голос зажигает меня, мои соски твердеют, а клитор пульсирует.
– Не собираешься осмотреть и меня, сладкие щечки? Как грубо.
Я отталкиваю его, пока он дуется, и целенаправленно скольжу взглядом по его телу. Это начинается как шутка, но когда мой взгляд скользит по его прессу, а затем по его полустоячему члену, он становится серьезным. Я закусываю губу зубами. Мне может быть больно, мне может быть грустно, но я все еще жива, и двое мужчин, о которых я мечтала долгие годы, находятся прямо здесь. Хотят меня, любят меня.
Он стонет.
– Черт, детка, я пошутил. Не смотри на меня так, когда мы должны заботиться о тебе.
Я смотрю, как его член все больше твердеет, чем дольше я смотрю, и я выбрасываю слова Тайлера в окно. Он прав – они мне нужны, но не в том смысле, о котором думает он.
Мне нужно напоминание о том, что мы живы, что мы в безопасности и вместе, а что может быть лучше, чем вытрахать им мозги? Самыми грязными вещами, о которых они шептались в пещере?
Мы собираемся проверить, действительно ли они могут справиться с тем, чтобы разделить меня.
Я знаю, что Фина сломать проще всего. Риггс подсчитает и решит, что не стоит причинять мне боль, даже если его член тверд и он смотрит на меня темными, голодными глазами. Он всегда ставит меня на первое место, даже перед своими собственными потребностями. Его голова контролирует его эмоции, но если я сломаю Фина… Риггс последует примеру. В данный момент мне не нужны его мозги, мне нужны его руки, рот и член. Переведя взгляд обратно на Фина, я подхожу ближе. Он отступает, его глаза расширяются, а дыхание учащается. Он знает, чего я хочу, но все еще пытается играть в хорошего парня, заботиться обо мне, но это не то, что мне нужно.
– Детка, – предупреждает он, когда я останавливаюсь перед ним. Он прижимается к кафельной стене, отступая. Я провожу рукой по его блестящей груди, когда он вздрагивает, и обхватываю его твердый член, сжимая, когда я встаю на цыпочки и провожу губами по его губам.
Интересно, чувствует ли он отчаяние на моих губах, ведь он больше не протестует. Он стоит неподвижно, пока я целую его, до тех пор, пока я не провожу рукой по его члену, и тогда он, наконец, срывается. Он стонет мне в рот, сжимая в кулак мои волосы и притягивая меня ближе.
Мое мокрое тело врезается в его, когда он захватывает мой рот, претендуя на него. Он погружает свой язык внутрь, на этот раз не дразня. Нет, он напоминает мне, что я здесь, с ним, поддерживает меня, когда его руки спускаются по моей спине и касаются моей задницы.
Прервав поцелуй, я опускаюсь на колени, не обращая внимания на его протесты, и втягиваю головку его члена в рот. Его глаза на мгновение закрываются, а голова падает вперед, так что он может наблюдать за мной. Облизывая кончик, я сосу и отпускаю, пока он не отталкивает меня, его грудь вздымается, а с головки стекает предэякулят.
– Будешь продолжать в том же духе, и я кончу на твое лицо еще до того, как получу шанс войти в твою маленькую киску.
Ухмыляясь, я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Риггса. Он наблюдает за нами, его кулаки сжаты по бокам. Член пульсирует, но он не двигается. Полностью развернувшись, я ползу по полу душевой к нему. Его адамово яблоко подпрыгивает, а глаза следят за мной, но он не отстраняется, когда я останавливаюсь перед ним. Я скольжу руками по его ногам, и он вздрагивает от неожиданного прикосновения.
– Тебе нужно отдохнуть, – бормочет он – то ли он напоминает об этом себе, то ли мне, не знаю.
– Я могу отдохнуть позже. Сейчас я хочу вас обоих во всех смыслах, как обещал Фин. Я хочу чувствовать себя живой, – я встаю на колени, мое дыхание обдувает его член, когда я поднимаю глаза на него. – Помоги мне забыть, Риггс, пожалуйста, – умоляю я.
– Тебе никогда не придется умолять, – рычит он, словно раздражаясь, а затем наклоняется, поднимает меня и поворачивает. Он прижимает меня к стеклянной двери душевой кабины и, взяв за подбородок, встречается со мной взглядом. – Ты делаешь то, что мы говорим. Если ты навредишь себе еще больше, я буду чертовски раздражен.
– Да, сэр, – поддразниваю я, выпячивая грудь, чтобы потереться о него. Я обхватываю ногами его талию, упираясь пятками в его задницу, чтобы подстегнуть его, но он игнорирует это, доминирующая сторона Риггса выходит на сцену. Я получу только его член, смогу кончить только тогда, когда он скажет. Не тогда, когда я захочу. Может, я и начала эту игру, но он, черт возьми, собирается закончить ее, когда будет готов.
Фин прав – Риггс уничтожит меня… но только в самом лучшем чертовом смысле.
Я перевожу взгляд с него на Фина и вижу, что он ухмыляется. Он обхватил рукой свой член, наблюдая за шоу. Риггс сильнее сжимает мой подбородок, возвращая мой взгляд к нему.
– Будешь смортеть на него, когда я тебе скажу. А пока сосредоточься на мне.
Не дожидаясь ответа, он наклоняется и жестко целует меня, наши зубы сталкиваются, и я хнычу ему в рот. Он засасывает мой язык, захватывая контроль, и обхватывает мои бедра, чтобы удержать меня неподвижной, пока я покачиваюсь и трусь о него. Его твердый член прижимается к моей киске и животу, и я нетерпеливо ерзаю на нем, моя киска капает, когда я представляю его внутри себя, пока Фин наблюдает.
Он отстраняется, оставляя меня бездыханной, а затем поворачивает меня. Фин мгновенно оказывается рядом, прижимаясь к моей спине. Он скользит руками между нами, когда я откидываюсь назад к его груди. Фин проводит губами по моему плечу, его зубы впиваются в кожу, а руки скользят вверх по моему животу, чтобы накрыть и сильно сжать мои колышущиеся груди.
– Сильнее, – приказывает Риггс, нахмурившись. – Она хочет пожестче.
Фин хихикает мне в кожу, сильнее сжимая мои груди, а затем пощипывает мои соски. Он тянет и выкручивает до боли, но эта боль встречается с онемением, эмоциональной агонией внутри меня и взрывается в душе отчаянной потребностью.
В них, в этом.
– Откинься еще дальше назад, – приказывает Риггс, и я делаю то, что мне велено. Я снова расслабляюсь на Фине, доверяя им держать меня. – Хорошая девочка, – мурлычет он, и по какой-то причине похвала заставляет мою киску сжиматься, когда я представляю, как он говорит это, пока вводит в меня свой огромный член.
– Ты хочешь взять ее первым? – Риггс смотрит на Фина, а затем наклоняет голову, его глаза на мгновение становятся отрешенными, пока он думает. – Или ты можешь взять ее задницу. Я как-то читал книгу, где один был у нее во рту?
– Черт, – пробормотал Фин. – Не говори такого дерьма. Я и так близок к тому, чтобы кончить от одного только этого гребаного рта.
– Тогда я возьму ее рот, – решает Риггс. – Так я буду контролировать ее, не позволю ей навредить себе. А ты можешь взять ее киску.
– Договорились, – соглашается Фин, и тот факт, что они так непринужденно обсуждают, как будут трахать меня, приводит меня в неистовство. Я выгибаюсь от прикосновений Фина, трусь своей киской о твердый член Риггса, облизывая губы.
– Мы принимаем ставки на то, кто продержится дольше всех? – я дразнюсь, стараясь держать себя в руках, насколько это возможно. – Потому что я считаю, что Фин наполнит меня своей спермой раньше, чем ты.
Фин дрожит позади меня, выкручивая мои соски так сильно, что я вскрикиваю, даже когда боль направляется прямо к моему пульсирующему клитору.
– Вы двое убьете меня на хрен.
– С вероятностью в шестьдесят процентов? Я приму ставку. Что получит победитель? – бесстрастно спрашивает Риггс, жонглируя мной одной рукой и проводя другой по бедру к моей киске. Наконец, он прикасается ко мне, скользит длинными пальцами вниз по центру, обводит мою дырочку и снова скользит вверх, проделывая то же самое с моим клитором. Он ласкает меня безумными круговыми движениями, наблюдая, как я пытаюсь подобрать слова, как во мне борются разочарование и потребность кончить.
– Все, что угодно, – прохрипела я, приподнимая бедра, чтобы попытаться направить его туда, куда мне нужно, но он только усмехнулся. Терпеливый, как всегда.
– Договорились, – его пальцы наконец-то щелкают по моему клитору, прежде чем он проводит ими обратно вниз и вводит кончик одного пальца в меня. Фин все еще целует и облизывает мое горло, пробуя на вкус мое биение сердца, а я закрываю глаза и трепещу, оказавшись между ними и наслаждаясь каждой секундой.
Риггс вводит в меня два пальца, заставляя меня вскрикнуть. Мои глаза распахиваются, встречаясь с его взглядом, когда он начинает трахать меня пальцами. Сначала он двигается медленно, вытаскивая и снова вставляя, и каждый раз все заканчивается тем, что он выгибает пальцы внутри меня и оглаживает внутренние стенки. Но когда Фин ускоряет свои поцелуи, Риггс усиливает свои толчки, трахая меня сильнее и быстрее, раскачивая меня между ними. Фин ухмыляется, замедляясь, и Риггс тоже.
