Текст книги "Сердце Дайвера (ЛП)"

Автор книги: К. А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПЕЙТОН

Нам не приходится долго ждать рейса, всего двенадцать часов, учитывая, что наше последнее погружение было исключительно в морские пещеры без декомпрессионных остановок. Это дает нам время вернуть лодку и подвести итоги нашей работы с довольным клиентом. Он сообщает нам, что передаст сокровища в музей, что вызывает у меня улыбку. Именно там они и должны быть, а не храниться как реликвии у богачей.

После этого мы едим и расслабляемся, обзванивая компании, чтобы заказать снаряжение, которое нам понадобится. Мы всегда все делаем сами – никогда не поручайте другому заниматься вашим снаряжением, доверяйте только себе. Я связываюсь с Мэри по этому поводу и уточняю местоположение, чтобы нам прислали кое-какое снаряжение, а также убеждаюсь, что у них есть все, что нам понадобится. У них все есть, даже такое причудливое оборудование, как гидролокаторы. Похоже, они не жалеют средств.

Я не слишком беспокоюсь об оборудовании, так как Майкл сам выбирает его, чтобы убедиться, что мы получаем правильное снаряжение – лучшие компьютеры и оборудование – от некоторых компаний, которым мы доверяем. У каждого дайвера есть свой тип снаряжения, который он предпочитает, и я не отличаюсь от других. Однако я всегда беру с собой свой верный компас, который отец подарил мне во время моего первого погружения.

Мы также немного вздремнули, прежде чем отправиться в крошечный аэропорт на острове. Полет довольно длительный, но я уже привыкла к ним, и сплю почти весь путь, прежде чем просматриваю распечатку электронных писем о том, куда мы отправляемся.

Место захватывающее. Кажется, что это глубокая подводная пещера с отстойниками и неисследованными ходами. Туда еще практически не спускались, и мы будем первыми. Это наполняет меня адреналином и волнением, которых я так жажду.

Единственные вещи, которые я теперь чувствую.

Каждое новое погружение труднее предыдущего, так как я стараюсь почувствовать себя живой. Я понимаю, что тереблю свое ожерелье, и отпускаю его, заставляя себя расслабиться. У нас впереди много работы, так что, возможно, это последний раз, когда я могу расслабиться в ближайшее время.

Но усталость – часть работы, и в конце концов, это только придает ей смысл.

Когда мы приземляемся, наше снаряжение уже ждет в отеле. Я осматриваю его, удостоверяясь, что все в порядке и учтено. Ваше снаряжение – ваша безопасность во время погружений в пещеры, и вы должны относиться к нему с уважением и регулярно проверять его. Мои ласты выглядят как новые и хорошего качества, так же как мокрый и сухой гидрокостюмы⁴. Полнолицевая маска – новейшая разработка, в нее встроены средства связи и освещения. У меня есть мои баллоны, упряжь⁵, основной и дополнительный фонари. Мой нож, компьютеры⁶, компенсатор плавучести⁷, регуляторы⁸, баллоны и альпинистское снаряжение уже отправлены на объект, также как и деко, страховочные баллоны и мое дополнительное снаряжение. Мы не можем взять все это с собой, поэтому пещерные дайверы учатся путешествовать налегке и не брать с собой ненужные вещи, но всегда иметь с собой дополнительное снаряжение. Там, внизу, что угодно может пойти не так, поэтому нужно быть готовым к неожиданностям.

У меня есть термобелье, которое я надеваю под костюм, и пара комплектов одежды и предметов первой необходимости в рюкзаке. Я прихватываю свою бандану и сумку, – и вот мы готовы к путешествию. В тот вечер мы ужинаем в отеле, прежде чем сесть на другой самолет, после чего летим на морском самолете, добираясь до лодки для дайвинга.

Мы оба устали, поэтому спим несколько часов, пока солнце все еще не встало и рассекаем волны на пути к острову. Туда можно добраться только на лодке или вертолете с корабля. Корабль доставляет последнее снаряжение, склад, заполненный баллонами, тросами, запасами продовольствия, водой, фонарями, скутеры DPV⁹ и многое другое. Это впечатляет.

Мне не терпится поиграться со всем этим оборудованием.

Когда восходит солнце, я уже проснулась и стою на палубе, потягивая кофе из кружки. Ярко-синяя вода разбивается о борт лодки, и я замечаю, что приливы и отливы сегодня довольно сильные, что заставляет меня усмехнуться.

Затем мы подплываем к острову, и я замираю в благоговении. Черт, я люблю исследовать новые места. Видеть их, гадать, какие еще секреты они могут скрывать. Остров возвышается над океаном, как необузданный зверь, бросая вызов нам, чтобы мы покорили и исследовали его.

С нашей стороны в небо уходят огромные скалы, поросшие деревьями и листвой. Майкл присоединяется ко мне на палубе, пока мы смотрим на вид.

– По словам капитана, мы причалим у края скалы, а потом нам придется карабкаться вверх по утесу. До базового лагеря две мили¹⁰. Когда будешь там, сообщи им, что корабль ждет, чтобы они могли перетащить снаряжение наверх.

– Да, черт возьми, – бормочу я, допиваю кофе и спешу внутрь, чтобы натянуть гидрокостюм поверх шорт и майки. Я заправляю ожерелье и собираю волосы в хвост, а затем беру маску. – Мы собираемся совершить свободное погружение¹¹ в это дерьмо, – говорю я ему, пока он ругается и влезает в свой костюм. Я хватаю рюкзак, накидываю на спину, и жду в задней части лодки.

Когда двигатель выключается и якорь опускается, я оглядываюсь назад и показываю большой палец вверх капитану, а Майкл встает рядом со мной.

– Наперегонки, старина.

– Гребаная Минноу, ты знаешь, что выиграешь, – бормочет он, когда я поворачиваюсь и ступаю на надводный борт.

– Не моя вина, что мой рекорд по задержке дыхания – одиннадцать минут, – поддразниваю я и, повернувшись, ныряю в прохладную воду.

Я первой добираюсь до обрыва и взбираюсь на выступ возле подножия. Сняв маску, я закрепляю ее на бедре и беру мел, покрывая им ладони, чтобы облегчить подъем. Здесь уже есть спусковой крюк, веревки и скобы. Я хватаю одну из касок, лежавших на ящике с припасами, и натягиваю ее.

Безопасность превыше всего.

Я закрепляю себя на веревке, но вместо того, чтобы использовать ее для подтягивания, я начинаю карабкаться. Используя небольшие камни и выступы, я упираюсь пальцами ног и рук, подтягиваясь и отталкиваясь ногами. На полпути вверх по стене я слышу Майкла внизу. Ухмыляясь, я ищу следующую опору для рук и нахожу одну поперек стены. Я перепрыгиваю к следующей опоре, раскачиваясь, и пытаюсь найти опору для ног.

Я слышу, как Майкл кричит, и когда надежно закрепляюсь, смотрю вниз и вижу, как он смотрит на меня.

– Да ладно, старик, что за жизнь без небольшого риска? – подмигнув, я начинаю подниматься к краю обрыва, двигаясь быстро и легко. Подтянувшись на вершину, я отвязываюсь и смотрю вниз на Майкла, который двигается медленно, но уверенно. Сняв шлем, я раздеваюсь, складываю костюм и убираю его в специальный мешок, после чего надеваю солнцезащитные очки и оглядываю лес, раскинувшийся перед нами.

К участку ведет расчищенная тропинка, и я не могу дождаться, когда доберусь туда и приступлю к работе. Волнение переполняет меня, и я почти подпрыгиваю на месте в ожидании Майкла. Я оглядываюсь на океан, замечая лодку, которая отсюда кажется просто точкой, и бескрайнюю синеву, простирающуюся вдаль, докуда я могу видеть.

В этом мире еще так много интересного – невиданные места, непройденные тропинки, скалы, на которые никогда не забирались, пещеры, куда никогда не ныряли… и я планирую отыскать их все. Начиная отсюда. Это погружение – то самое, которое положит начало всей моей карьере, я чувствую это.

Когда Майкл поднимается на вершину, я с улыбкой поворачиваюсь к тропе.

– Давай сделаем это, – я подмигиваю ему, и он улыбается, качая головой.

– К следующему приключению.

– Всегда, – соглашаюсь я, когда мы углубляемся в лес.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПЕЙТОН

Мои ноги горят, а пот стекает по лбу и спине. Мне это нравится, боль лишь заставляет меня двигаться дальше. Это не самый длинный поход, но пробираться через тропический лес после двух недель постоянных погружений – тоже нелегко. Местность неровная и холмистая, и хотя они прорубили дорогу сквозь листву, нам все равно приходится карабкаться, пригибаться, преодолевать воду, взбираться на небольшую гору и спускаться с нее.

Майкл пыхтит позади меня, когда мы достигаем нижней точки и преодолеваем последнюю милю¹² между нами и лагерем. Секунда – и мы в лесу, над нами воркуют обезьяны и снуют змеи, а в следующую секунду мы уже вышли на поляну.

К лагерю.

Это удивительно, и вы определенно можете сказать, что Стив богат. Палатки установлены по периметру с предупреждающими устройствами от хищников. Место для погружения огорожено, рядом с ним находятся припасы, ожидающие своего часа. Здесь есть костры, подготовленные к розжигу, посадочная площадка для вертолетов, один из которых находится прямо здесь, и вокруг суетятся люди, несущие оборудование, поднимающиеся из пещеры и помогающие обустроиться.

Это невероятно, одно из лучших мест, в которых я когда-либо была.

– Господи, малыш, ты только посмотри на это. По сравнению с этим наша последняя лодка держалась на скотче, – Майкл смеется, обхватывая меня за плечи. – Наконец-то у нас все получилось, малыш, как ты того и заслуживаешь.

– Не становись таким мягким со мной, старик. Пойдем, представимся и начнем, – я ухмыляюсь, отстраняясь.

– Просто не терпится туда спуститься, а? – бросает он и смеется, следуя за мной. Мне улыбаются и быстро здороваются, пока я двигаюсь по лагерю. Я замечаю Стива, разговаривающего с огромным чернокожим мужчиной со свирепым видом, но когда он замечает меня, он отпускает его и поворачивается с ухмылкой, широко раскинув руки, показывая лагерь.

– Ты здесь! – я встречаю его на полпути, чтобы обнять. Когда он отпускает меня, я бросаю свое снаряжение на землю и осматриваюсь.

– Это впечатляет, – говорю я ему, и он улыбается еще шире.

– Это так, не правда ли? Не могу дождаться, когда ты увидишь саму пещеру. Мы почти ничего не делали, только планировали наш поход, но об этом мы можем поговорить позже, во время брифинга. Я уверен, что вы устали. Позволь мне проводить тебя в твою палатку, прежде чем ты встретишься с командой.

– Спасибо, – киваю я, хватая свой рюкзак и закидывая его на плечо. – И еще, сообщи им, что корабль уже здесь и ждет разгрузки.

Он кивает и зовет кого-то, пока я снова оглядываюсь вокруг, замечая огромную дыру в земле, вокруг которой построен лагерь. Очевидно, это спуск в пещеру и вход в камеру. Мне не терпится спуститься по ней и посмотреть, что приготовила для нас мать-природа.

Стив оборачивается и направляет нас через лагерь, по ходу болтая, – его голос наполнен спешкой и волнением. Это еще одна вещь, которая мне в нем нравится: у него душа авантюриста, просто он слишком поздно включился в игру, чтобы заниматься дайвингом и исследованием. Вместо этого он финансирует других, чтобы каждый мог увидеть, что может предложить мир.

Он мог бы потратить свое огромное состояние на что угодно, но он выбрал это, и за это я его уважаю. Он делает это не ради прибыли, хотя это и способствует, а потому что хочет вдохновить и доказать, что наш мир невероятен и по-прежнему остается таким неизведанным.

– У нас здесь всегда находится команда, включая экипаж, который доставит дополнительное оборудование и пайки, если понадобится, и, конечно, экстренную помощь. Здесь установлен коммуникатор и ретранслятор, так что в конце каждого дня ты сможешь отправлять информацию о том, что удалось найти. У нас есть медики и специалисты, но это будет твоей миссией и миссией моей команды. Ты будешь руководить совместно с другой командой, и ты будешь оставаться внизу, пока мы будем наверху.

Я киваю, пока он объясняет все детали.

– О, а вот и она, – он указывает на одну небольшую палатку. Я закидываю свои вещи внутрь и разминаю мышцы, пока он ухмыляется. – Ну что, готова посмотреть?

– Да, черт возьми! Я думала, ты никогда не спросишь.

Он ухмыляется и ведет меня обратно к дыре. Я иду по краю, держась на безопасном расстоянии и заглядывая внутрь. Но там темно, кромешная чернота и большая глубина.

– Какая глубина?

– Сорок метров, – отвечает он, заставляя меня присвистнуть.

– И ничего еще не нанесено на карту? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся в лагерь.

– Не совсем, с момента, когда мы начали спускать оборудование, нанесли лишь первый туннель, – я киваю, пока Майкл отходит в сторону, чтобы проверить наше оборудование, которое должно быть здесь.

– А что насчет твоей команды? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг. Любопытно познакомиться с ними. Они должны быть хорошими, чтобы погружаться и разбираться во всем этом. Не могу дождаться, когда приступлю к работе с ними. Надеюсь, они не разозлятся, что Стив привлек меня, но мы все взрослые люди.

– Внизу… о, подожди, я думаю, они поднимаются, – говорит он мне, я киваю и осматриваю окружающий нас лес, гадая, что еще там скрывается и как далеко под поверхностью простирается система пещер. Черт, интересно, доходит ли она до океана… Разве это не здорово?

– Пейтон, позволь мне представить тебя команде. Они только что вернулись после того, как спустили еще больше оборудования, – объясняет Стив, и я поворачиваюсь с вежливой улыбкой на лице, но замираю. Мое сердце останавливается, легкие кричат, а желудок опускается.

– Пейтон, это…

Но его слова стихают для меня, когда я смотрю на мужчин, отстегивающих веревки и разговаривающих между собой, совершенно не обращая внимания на мое присутствие в шумном лагере.

Это они.

Тайлер.

Кален.

Риггс.

Фин.

Все четверо мужчин, которых я любила… и покинула.

Они здесь, стоят на краю моей новой работы, расстегивают ремни и смеются между собой. Я стою неподвижно, не зная, что делать. Паника пронизывает меня насквозь, сковывая на месте. О блять, о блять.

Но тут Стив свистит и привлекает внимание Тайлера. Он прикрывает глаза рукой и оглядывается.

– Тайлер, познакомься с Пейтон, дайвером, о котором я тебе рассказывал! – зовет он.

Тайлер замирает, его взгляд переходит на меня. Наши глаза сталкиваются и остаются прикованными друг к другу на расстоянии фута¹³, никто из нас не говорит и не двигается. Я впитываю его, не в силах удержаться. Даже спустя столько времени он все еще заставляет мое сердце бешено колотиться, а желудок сжиматься.

Он красивее, чем когда-либо.

Он изменился. Он стал крупнее, мускулистее, у него более темная кожа. У него также появилось больше татуировок, насколько я могу судить, но именно его лицо заставляет меня вздрагивать – более жесткое, холодное и мрачное.

Тайлер, которого я знала, был милым и добрым, сострадательным и мог смешить меня часами. У него были надежды, мечты и дух искателя приключений. Это не мой Тайлер. Я не знаю этого человека с каменным лицом, который так легко отдавал команды. Я знала, что когда оставлю его, это убьет часть его самого… разобьет его сердце. Я думала, что смогу справиться с этим, если это будет равносильно тому, что он никогда не узнает правду. Увидев его сейчас, увидев, как сильно я его изменила, я понимаю, что была не права… это заставляет меня сомневаться, стоило ли вообще так поступать.

После всех этих лет и расстояния между нами, когда мы не разговаривали и не виделись, рана по-прежнему свежа и легко вскрывается. И, уже не в первый раз, я начинаю сожалеть о своем решении уйти. На мгновение мне кажется, что он чувствует то же самое, что и я. Каменный фасад падает и под ним открывается человек, которого я любила.

Но потом он исчезает.

Словно он не был моим миром.

Теперь он смотрит на меня так, будто между нами ничего не было, будто я не была девушкой, которая разбила его сердце и разрушила свое собственное. Его глаза холодные, непрощающие, и, не говоря ни слова, он отворачивается, выкрикивая кому-то распоряжения, освобождая тем самым меня из ловушки своего взгляда, но уже слишком поздно.

Остальные оглядываются.

Они все застывают.

У Риггса от шока отвисает челюсть, на его лице вспыхивает надежда, а затем сменяется грустью, и я вздрагиваю. Из всех нас он всегда был самым мягким. Он слишком много чувствовал, слишком легко доверялся… У меня сердце разрывается, от вида того, что мой обычно счастливый друг даже не может встретиться со мной взглядом. Он тоже отворачивается, его плечи опускаются. Его короткие, аккуратно уложенные светлые волосы блестят на солнце, и я замечаю, что он тоже подкачался. Раньше он был долговязым и худым, но теперь его телосложение не уступает Тайлеру, его мышцы выступают, когда он двигается.

Фин стоит рядом с ним, и мой взгляд переходит на него. Он бросает на меня взгляд, а потом на его губах появляется улыбка, когда он пробегает взглядом по моему телу, как всегда игриво. Он стал выше, шире. Его волосы более длинны, до плеч, половина из них откинута назад и вьется от влаги. Его ярко-голубые глаза холодны там, где раньше они были наполнены теплом. Я отвожу взгляд от его глаз, мне не нравится насмешливое выражение его лица, и встречаюсь взглядом с теми темными глазами, которые я раньше ненавидела и любила.

Кален.

Черт.

И Кален?

Черт, Кален выглядит рассерженным – нет, не рассерженным, а разъяренным.

Брат Тайлера всегда был другим, злым на весь мир. С тех пор как он вернулся из службы за рубежом, мы думали, уж не желает ли он умереть. Его сломанная часть взывала к моим сломанным частям. Девочке, потерявшей маму… и отца. Я ненавидела ту часть, которая процветала в его гневе, которая питалась нашими ссорами. Я хотела быть той девушкой, которой Тайлер считал меня тогда, которой я притворялась все время – счастливой и идеальной. Но я просто не была такой, и Кален знал это. Он пробудил во мне самое худшее… а я в нем.

Он крупный, широкий, как черт, и выше Тайлера. Его впечатляющие татуировки выставлены напоказ. Черные волосы зачесаны назад, более длинные на макушке и укороченные по бокам. Темные глаза пронзают меня такой ненавистью и отвращением, что я почти отшатываюсь. Его тело вибрирует от ярости, прежде чем он сбрасывает свое оборудование и уносится прочь.

Что-то вроде воссоединения.

Я почти трясусь от переполняющих меня эмоций, но я уже не та девушка. Мне было семнадцать, когда я влюбилась в Тайлера. Двадцать один, когда я поняла, что люблю их всех, и ушла. За три года, прошедших с тех пор, я сильно повзрослела. Я подняла себя с самого дна после того, как чуть не спилась до смерти. Я основала свой собственный бизнес, когда была на мели, и мне приходилось спать на протекающей лодке. Я занималась любым дайвингом, как опасным, так и бесполезным. Сколько раз я едва не погибла и неоднократно сдавалась, пока не стало легче.

Пока я не начала ставить рекорды и крушить остальных.

Пока меня не заметили и я не начала зарабатывать деньги. А сейчас? Сейчас я одна из лучших в мире. Я гребаный исследователь… сильная женщина… верно?

Я думала, что исправила себя, как всегда говорил мне мой папа… но теперь я понимаю, что просто исправила свой разум, а не сердце. Эта часть меня все еще сломана, все еще принадлежит им.

Черт, я должна уйти… но это была услуга, и мы уже получили деньги… и, черт, это такое большое исследование. Для меня это может оказаться тем, чем я прославлюсь. Я не могу уйти, не сейчас, не потому, что они здесь, и при взгляде на них снова все всплывает на поверхность.

Вся боль, душевные муки и горе… все, чего я так старательно избегала с тех пор, как уехала все эти годы назад.

Прошло три года, четыре дня и двенадцать часов с тех пор, как я видела их в последний раз.

Ни одна искра моих чувств не погасла, и, глядя на них сейчас, я понимаю, что никогда не погаснет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ТАЙЛЕР

Мне приходится отвернуться, чтобы собрать остатки самообладания, чтобы не преодолеть расстояние между нами и не поцеловать ее – нет! Блять.

Она больше не моя, чтобы целовать ее. Может, она никогда и не была моей.

Я любил ее больше всего на свете, я сделал бы для нее все. Я хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь… С момента нашей встречи я знал, что люблю ее.

А потом она разбила мое гребаное сердце.

Вырвала его прямо из груди, словно оно ничего не значило, и выбросила.

Я до сих пор помню, как она мчалась прочь через океан, а я стоял бок о бок со своей семьей, держа в руке кольцо, которое я купил. Потеря ее разрушила меня.

А теперь она вернулась.

Словно ничего не произошло. Она стоит там, такая же красивая, как всегда, с той же улыбкой, с теми же зелеными глазами, в которые я смотрел часами напролет, с теми же изгибами, которым я поклонялся. Она тот же человек, которого я любил.

Но я уже не тот человек.

Я стискиваю зубы, когда слышу, как Кален стремительно уходит и закрывает ящик с компьютерами. Я должен подойти к ней, быть вежливым, но, блять, если я не хочу крикнуть ей, чтобы она съебалась обратно на ту лодку, на которой приплыла.

Это наша находка.

Наша, мать ее, добыча. Мы вкалывали, чтобы оказаться здесь, чтобы иметь возможность исследовать такие места, как это, и она не имеет права приходить и забирать это. Развернувшись, я направляюсь прямо к ней, делая свое лицо невозмутимым и непринужденным, жестким, хотя мое сердце замирает, когда я встречаюсь с этими изумрудными глазами, которые я так люблю.

Я становлюсь лидером, на которого полагаются мои люди.

– Так ты дайвер?

– Была в последний раз, когда проверяла, – поддразнивает она, отчего мне хочется свернуть ее долбаную шею. Мне приходится сжать кулаки, чтобы не схватить ее, притянуть к себе и потребовать повиновения, чего я никогда не делал раньше… чего я всегда боялся ей показать.

К черту это.

Как она смеет дразнить меня и стоять передо мной, как будто она не убила меня, когда ушла?

– Мы не можем допустить туда людей, которых не знаем и которым не доверяем, – прорычал я, оглядывая ее. – Ты задержишь нас, – я смотрю на Стива. – Я говорил тебе, что мы не нуждаемся в еще одном дайвере.

– А я говорил тебе, что это мое условие – иметь здесь того, кому я доверяю.

Я фыркнул на это, задаваясь вопросом, можно ли вообще доверять такой змее, как Пейтон. Она морщится от этого звука.

– Тай…

Я перевожу взгляд на нее и сужаю глаза, шагнув к ней и опустив голову. Она не отшатывается, это не в стиле Пейтон. Она выпрямляется и сужает свои глаза, в которых вспыхивает гнев, и, черт возьми, если это не возбуждает меня.

Раньше мне нравилось ссориться с ней, а потом заниматься примирительным сексом.

Мое тело, похоже, не получило гребаную памятку о том, что этого больше никогда не повторится.

– Меня зовут Тайлер. Мне похуй, уговорила ты или купила себе место в экспедиции, – гребаная ложь. Я хочу знать, как ей… как она сюда попала. Я знаю, что она одна из лучших. Черт, она всегда была такой, не то чтобы я следил за ее карьерой. – Но это мое погружение, ты делаешь то, что тебе говорят, или убираешься отсюда, поняла?

Она ухмыляется мне и подходит ближе, ее грудь прижимается к моей, и я в свою очередь отступаю назад, не в силах прижиматься к ее телу. Я не хочу, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу ее, как сильно мои мышцы кричат о том, чтобы я прикоснулся к ней. Схватить ее. Сцеловать эту наглую улыбку с ее лица, пока она не начнет выкрикивать мое имя.

– Со мной не будет проблем, Тайлер, – она перекатывает языком мое имя так же, как делала это всегда. Это сводило меня с ума и тогда, и сейчас. – Но я останусь здесь, тебе лучше привыкнуть к этому.

– Им это не нравится, – огрызаюсь я. – Для тебя это будет нелегко.

– Ничто стоящее никогда не бывает легким, – она подмигивает, бросая мои собственные проклятые слова обратно в меня. Я сказал ей эти слова относительно попытки встречаться с ней, когда мы только познакомились, зная, что ее отец возненавидит меня за это. Затем она поворачивается к Стиву.

– Я собираюсь поспать несколько часов. Мы прибыли почти сразу после очередного погружения, разбуди меня к началу брифинга.

Затем, как гребаная принцесса, она разворачивается и, не говоря ни слова, уходит, словно лагерь принадлежит ей.

Я ненавижу, что опускаю глаза на ее упругую задницу, обтянутую шортами цвета хаки, любовно прикрывающими ее. Я все еще помню ее вкус на моем языке. Помню эти длинные, стройные ноги, обхватившие мою талию, когда я трахал ее так, словно она принадлежала мне.

Обладал ею.

– Это будет проблемой? – озадаченно спросил Стив.

– Нет, никаких, блять, проблем, – рычу я.

– Вы знакомы? – спрашивает он, переключая свой взгляд на меня, пока я отвожу свой от ее удаляющейся спины.

– Нет, она всего лишь незнакомка.

КАЛЕН

Три года.

Три гребаных адских года с тех пор, как она ушла.

Я наблюдал, как мой брат ломался и боролся за то, чтобы продолжать жить каждый гребаный день без любви всей своей жизни. Видел его бледным, уставшим и не похожим на самого себя. Видел, как он почти не ест и не спит, с головой погружаясь в работу.

Как он шел на глупый риск, на сумасшедшие погружения… только чтобы заглушить боль.

Когда это я стал защищать его? Всю мою жизнь все было наоборот, хотя я старше на четыре года. Я всегда был более безрассудным, глупым. А он – умным и осторожным.

Но это было до Пейтон, мать ее, Эндрюс.

После… после нее он стал лишь оболочкой того человека, который существовал раньше. Оболочкой, наполненной гневом и болью. Болью, которую она ему причинила. Я отворачиваюсь от нее с отвращением, не в силах больше смотреть на нее, не в силах видеть эти зеленые глаза, кричащие мне что-то.

Кричащие о прощении.

Она стоит там одна, такая маленькая и чертовски совершенная, как всегда. Я не скажу «слабая», Пейтон никогда не была слабой. Это одна из тех вещей, которые… мать твою, нет, я не вернусь на эту дорогу.

Как… как она может быть здесь?

Почему сейчас, после всех этих лет?

Пейтон была нашей… чтобы дразнить, терзать, заботиться. Не то чтобы я когда-либо делал что-то в этом роде, мы никогда не сходились во взглядах. Мы постоянно ссорились и спорили, но, честно говоря, это был единственный известный мне способ общения с ней.

Тайлер всегда говорит, что если я не спорю с тобой, то ты мне безразличен.

Разве это не гребаная правда? Его слова до сих пор преследуют меня, потому что в его глазах было понимание. Мы никогда не говорили об этом, как и о том, что я спорил с ней больше, чем с кем-либо другим. Что я специально из кожи вон лез, чтобы затеять с ней ссору.

Чтобы вывести ее из себя и взбесить.

И, блять, когда она взорвалась… это было чертовски захватывающе.

Ничто не сравнится с жаром наших стычек, с затаенным ожиданием, гневом, потребностью. Рычащие угрозы и оскорбления, ее взгляд, когда она сталкивалась со мной лицом к лицу. Наши тела вибрировали от этой силы.

Все, что я хотел сделать после этого, – схватить ее и поцеловать, но так и не сделал этого. Она никогда не была и не будет моей. Она всего лишь осколок прошлого, который, когда все закончится, снова исчезнет в тумане.

Я хочу задушить ее, убить за то, что она сделала с моей семьей. Я никогда не ненавидел кого-то так сильно, как ее.

Она – ничто.

Я ухожу, оставляя ее там, смотреть мне вслед, повторяя это в голове.

Она – ничто, она – ничто…