Текст книги "Просто Маша (СИ)"
Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Ладно, думаем, что будет, если не разбираться, что-то мне не шепчет, а орет, что целее будем, если в это дерьмо не полезем. Значит, Северус отправится в Хог прилично выглядящим, имея почву под ногами, поддержку семьи, возможно, деда, возможно, даже фамилию поменяет, хотя, может, и не стоит. С Лилей, опять же, уже совсем другие отношения. Хотя не факт, что не найдется какая-нибудь другая «роковая красотка». Но еще есть время поискать и навесить на него как можно больше всяких защит, чтоб не заколдовал никто. И дедушка мне в этом поможет, или я сама его найду и вместе с фамильным мэнором, или что там у него, закопаю! Вроде не так чтоб ужасно, может, и выживем. Вот только все эти перепутанные проклятия-заклятия и пресловутые «восемь лет», но, опять же, если устроить мозговой штурм с папочкой-Принцем, может, и извернемся.
Но все же про то же… В-четвертых, ага. Объявление в газете простые люди не дают. Да и злопыхатели про простых людей – тоже, смысла-то никакого. И Принцы никогда не были особо публичными личностями – так, знали о них, как все обо всех в узком магическом мире. Так что Тобиас у нас явно не просто магглом был – кто вообще про такого напишет! И его семья по идее должна была принадлежать к «классу выше среднего». Кстати, теперь, когда с ним стало можно нормально общаться, было видно – да, и воспитание, и мораль, и отношение к семье – были вовсе не тем, что поначалу. Даже речь немного изменилась – я ведь уже заметила, как он прилично начал выражаться. Кому же ты, Тоби, дорожку перешел?
Эх, снова от чего начала, к тому вернулась!
*
Как выяснилось уже через несколько часов, терзалась я не зря, то есть очень даже вовремя.
Когда я кормила ужином своих мужчин (и свою Эйлин, хе-хе), уже знакомая сова притащила записку от папочки. В гости он к нам собрался.
– Тобиас, ты как, выдержишь папашу Эйлин в своем доме?
– А… – отвесил челюсть дражайший супруг моей Эйлин. – Я? Выдержу? Ты меня спрашиваешь, согласен ли я?..
– Твое слово решающее, – заявила я как по наитию, так что Тоби довольно приосанился, и сразу закинула удочку Эйлин, только вслух, чтобы всем было понятно: – Дорогая, может, в присутствии мужа и сына ты тоже решишься составить нам компанию?
И – о чудо! – мы ее уломали. Втроем – Северус тоже участвовал, и весьма активно. И уложились в каких-то десять минут. Впрочем, мистер Принц уже подходил к дому, когда мы (в смысле я и Эйлин в качестве зрителя) отправились выпускать сову с положительным ответом. Да, наш папа-Принц все же тот еще фрукт – прет, как танк, если что в голову взбрело. Поди, и в дом бы без приглашения заявился, вовремя мы успели – приличия почти удалось соблюсти.
А потом начались сюрпризы.
Сцена первая – папа-Принц, с выражением лица «доел три лимона», проходит в нашу весьма скромную гостиную, ему навстречу поднимается «наш супруг», и…
– Мистер Снейп, наследник Сейр, какой сюрприз, – совершенно спокойно, как будто так и надо, протягивает ему руку наш супер-пупер чистокровный предок. И кажется, даже делает вид, что не удивлен, правда, получается не очень.
Зато у меня очень даже получается.
– Приветствую вас, мистер Принц, – пожимает ему руку наш Тоби и морщится, как от головной боли, так что обе физиономии в настоящий момент друг друга стоят.
А у меня даже мысли никакой нет, ступор. Но Тоби продолжает открещиваться от всяческой принадлежности к магическому миру… и, кажется, насчет наследника он тоже не в курсе. И Эйлин то ли снова спряталась, то ли вместе со мной уехала в страну по имени Офигения.
– Мистер Принц, – робко говорю я, стараясь не слишком громко хлопать глазами. – Вы что, знакомы? Как?
И перевожу потрясенный взгляд на «дорогого супруга». Северус так просто в позе суриката покачивается – мнение-то о папеньке у него было, так сказать, диаметрально противоположное!
И тут мы узнаем, что наш «маггл» – не кто иной, как единственный внук покойного Теобальда Сейра, потомок Уильяма Сейра, кузена знаменитой основательницы Ильверморни Изольды Сейр. Вполне себе наследники великого Салазара, не чета Гонтам – если верить почти официальному заявлению нашего папы-Принца.
Как там маги борются с тем, что их заносит, предпочитая гуманный способ? Обтекаем, господа. Зато в голове заводится интересная мыслишка…
Нет, только в моей голове – Тобиас продолжает всячески открещиваться от родства, утверждая, что он маггл, зачем-то хватает мою палочку, демонстрирует, как у него не получается Люмос, апеллирует к своей семейной истории, которая… та-дам! – имеет серьезные дыры и нестыковки уже на его родителях, которых он «почему-то» плохо помнит. И которых уже не было, когда он женился на Эйлин. Вот только домик и остался, в память о них.
«Ага, и кресла», – посетила меня идиотская мысль, а потом оказалось, что я произнесла это вслух. И папочка Принц не погнушался «познакомиться» с этой дивной мебелью, конечно, тут же с ностальгической миной вспомнив, как пил Огденское с тем самым Теобальдом, вот в этом вот или точно таком же кресле сидючи.
И Тоби, оказывается, вдрызг разругался с родителями, когда те собрались переезжать в Америку к родне и переводить его в Ильверморни. Он, видите ли, влюбился и собирался доучиться вместе со своей девушкой. Эйлин Принц, да. Семья его не поняла и то ли отрезала, то ли просто оставила выживать как получится.
«Да уж, для магов часто встречающаяся ситуация, сириусли, – подумала я. – Теобальду же что мешало заняться единственным внуком, безвременная кончина?»
Ну как в воду глядела. Дедушка Тео уже был готов сговориться с дедушкой Принцем – в смысле, папой нашего папы, да только тот, оказалось, уже пообещал свою дочь Альфарду Блэку. Хотя Сейра, то есть Снейпа, привечал как приятеля дочери. Проблема была в том, что сговаривался он со старшими Блэками еще до того, как Эйлин в школу пошла.
Повздорили мужики. После чего выжил только наш дедушка, да и тот прожил не особо долго. Что не могло не сказаться на оставшихся – без опыта и защиты стариков кто-то пошел вразнос, кто-то попал под влияние, кто-то попросту расслабился, а магический мир – это отнюдь не курорт, там выживает тот, у кого булки крепче сдвинуты, это я уже поняла. Поэтому, кстати, мысли о Родине и стали посещать – там я хотя бы ориентировалась.
Дискуссия продолжалась, и мистер Принц, кажется, уже отчаялся убедить Тоби в том, кем он на самом деле является, мы с Северусом устали офигевать и занялись наконец чаем, и тут папочка-Принц снова отмочил:
– Серпенсортиа!
И посреди! моего! столика! материализовалась средних размеров гадюка, с характерным узором и весьма, весьма сердитая.
– Ш-ш-ш… моя девочка, ш-ш-ш… – услышала я от «дорогого супруга».
Змея к нему явно прислушалась: повернулась и замерла, внимательно глядя на него и часто работая своим раздвоенным язычком. И вроде как что-то даже ответила. Приплыли.
– Випера эванеско, – мистер Принц даже не понял, как близко он стоял к тому, чтоб я его… ладно, опустим. Но как же мне хотелось хотя бы налить чай прямо в эту его сияющую физиономию!
– Ну вот, что и требовалось доказать, – мистер Принц похлопал по руке Тоби, который дернулся, как от удара, и остекленелым взглядом уставился на него. – Парселтанг – наследие всех, кто был родней Слизерину…
– Да вашу ж мать! – не выдержала я и даже не попросила Северуса заткнуть уши. – Это что же получается, наш Тоби был конкурентом Тома Реддла?
И только-только поняла, что вообще-то не знаю, сколько супругу Эйлин лет. Ровесник, наверное?
====== 15. Спасательная операция и ее последствия ======
– Тоби! – дружно заорали мы с Эйлин и бросились к супругу, который, медленно сгибаясь, то ли падал, то ли норовил спрятаться под стол. Ой, нет, все-таки падал!
И когда я увидела вблизи его лицо, стало совсем не смешно.
Вообще это страшно, когда человек вот так валится – молча. Это значит, что он в таком состоянии, что не может даже кричать. А меня учили в Школе медицины катастроф, что первую помощь надо начинать оказывать именно таким – а то некому будет. Только вот мы дружно впали в ступор – медицинских заклинаний обе знали раз-два и обчелся – раны да синяки залечивать. И шишки… А с таким-то что делать?
Быстрее всех отреагировал Северус – успел подхватить отца, пока тот окончательно не встретился головой с полом, и смог смягчить его падение. А сразу за ним пришел на выручку папа-Принц, наложив на Тобиаса чары Стазиса. После чего достал портал – оказывается, он уже и этим озаботился, и мы все дружно вцепились одной рукой в Тоби, другой – в небольшую цепочку вроде тех, которые в девяностые у нас братки носили, и через несколько секунд оказались в темном старинном доме.
Тобиаса водрузили на ближайший диван. Эйлин в панике из-за мужа на присутствие «страшного отца» даже внимания не обращала.
«Принц-холл, конечная», – пронеслось в голове. Ну а что еще это могло быть?
– Что делать? – высунулась Эйлин и чуть дрогнувшим умоляющим голосом продолжила: – Папа…
Мистер Принц внимательно посмотрел нам в глаза.
– Дочь? Это ты?
– Папа, что нужно делать? – выпалила Эйлин. – Может, колдомедика?
– Так вот что должно было случиться, чтобы ты наконец соизволила встретиться с отцом?
О, а мимика-то у них, похоже, наследственная, вон как бровь задрал… И я решила встрять, пока не поздно, – что-то я Эйлин сейчас не очень доверяю, да и ее папочке тоже. Вдруг снова «занесет», а у нас на руках пострадавший вообще-то. Серьезно причем.
– Как долго пострадавший может находиться под Стазисом?
Мистер Принц втянул воздух носом и рявкнул – похоже, на нас обеих:
– Марш в зельеварню готовить асфодель и кору волшебной рябины, будем делать Большое Очищение! Эйлин, помнишь еще, что где? Навыки не растеряла?
Мы помотали головой и наладились на выход.
– Я с вами! – заявил Северус.
Ну, с нами так с нами. Эйлин внутри охнула, что-то пискнула, и мы рванули – ноги несли ее, то есть нас, сами. Точнее, это Эйлин двигалась, а я «ехала в роли наблюдателя». Между нами, бежать по незнакомому дому неизвестно куда так, словно все тут знаешь, – незабываемое ощущение!
Папочка явился почти вслед за нами, одобрительно хмыкнул в ответ на испуганный взгляд Эйлин и занялся инструктажем. Ой-е, надо бы записать! Я схватила первый попавшийся листок, призвала перо (откуда оно взялось, думать было некогда) и начала конспектировать.
А дальше все слилось в непрестанное резание, давление, дробление, выжимание и тому подобное. Хотя нет, еще смотреть, как работает самый настоящий потомственный зельевар по фамилии Принц, было удивительно. Мастер? По-моему, надо брать выше. Да, это было красиво, вот только засматриваться не рекомендовалось – у нас были свои обязанности, и мы старались их исполнить как можно лучше.
Северус держался как мог, помогая в простых операциях, а когда освобождался, начинал что-то записывать – оказывается, у него в кармане был блокнот, так что даже заслужил скупую дедову похвалу. Рецепты, по которым варили, Эйлин были знакомы далеко не все, и, когда мне показалось, что работа подходит к финишу, я едва не начала расспрашивать, что к чему и почему. Эйлин, умница, вовремя остановила. Да, отвлекать чем бы то ни было человека, который колдует над семью котлами, и в каждом булькает разное, довольно безрассудно. Неужели на меня маговские закидоны начинают линять? Чур меня!
Как только работы стало меньше и у нас появились перерывы, Эйлин заполнила их беготней до любимого – теперь это выяснилось уже окончательно – муженька. Она и Северусу было предложила подежурить у папы, на что тот возмутился и сказал, что папа лежит и лежит, и ничего не просит, а тут можно столько всего увидеть и многому научиться. Дедуля Принц улыбнулся внуку, зыркнул на дочь… Эйлин крыть было нечем, и мы продолжили забеги. Нервная женщина, что поделать.
А зельеварня-то была в отдельном крыле – предки мудры… Я практически впервые поняла, что означает выражение «сбиться с ног». Ну не совсем впервые, но вот так по-настоящему…
– Сядь! – рявкнул наконец папа-Принц, и Эйлин испуганно присела на половинку ближайшего стула – почти промахнулась, а я же только благодарно посмотрела на своего спасителя.
И тут же начала отчитывать Эйлин – что за глупые телодвижения? Чтобы руки тряслись или чтоб сил лишиться в самый неподходящий момент? Чары оповещения забыла или вообще не знала? Так поставь!
Краем уха слышала, как примерно то же самое, может, чуть грубее, втирает ей папочка, и в конце концов…
– Отец, – Эйлин тяжело вздохнула. – Я все поняла. Достаточно, прошу вас.
Мистер Принц аж рот приоткрыл – видимо, не ожидал такого от доченьки.
– Мне тут, – Эйлин постучала себя по лбу, – все уже сказали, – она еще раз вздохнула, – только немного поласковее.
– Так, все, дайте и мне право голоса, – вылезла я, и теперь мы с Северусом и Эйлин любовались непередаваемым выражением лица мистера Принца – он наконец сообразил, что происходит и, кажется, мог оценить, как «его Эйлин» начала «петь на два голоса».
– Ух, точно как папа, когда вы начали вместе, ну, то есть по очереди, с нами разговаривать, – рассмеялся Северус, и, умница моя, то есть наша, немного разрядил обстановку.
– Между прочим, не только папа, ты и сам так выглядел! – я не могла не уточнить.
– Я? Ха-ха-ха!.. Жалко, я себя не видел.
– Этот дом не слышал детского смеха уже три десятка лет, – неожиданно проникновенно произнес папа-Принц.
– И кто вам доктор? – удивилась я. – Что мешало?
– Я больше не могу иметь детей, – ответил он. – А если вы о том, чтоб найти Эйлин… Так я поклялся, что ноги моей в ее доме не будет, пока она меня сама не пригласит! И что искать ее не буду, и помогать – тоже.
– А на улице встретиться религия запрещает? И как вы все же тогда до нас добрались?
– Э… Я же палочку искал… Которая была у вас в руке, когда я вас встретил. Как только увидел, так мысль и пришла. Сам удивился, как все оказалось просто.
Мои глаза сами на лоб полезли. Оказывается, вот как бывает! Как легко «страшные клятвы» можно обойти! Долгонько же мысли здесь ходят, через Китай, не иначе. Или головы особой твердости – проникать в них тяжело, долбиться долго. Неужели и у меня скоро такая же будет? Ох. И я впервые задумалась о том, что было бы неплохо, наверное, заселиться в какое-нибудь пустое тельце. Не магическое. А может ли быть, что магия – это такая болезнь? Брр.
Кста-а-ати… Если переселение, как и подселение, возможно, то… Это ж какие перспективы открываются! Дух захватывает! Залететь в Тома, потом в Альбуса и продолбить им черепушку – изнутри-то! Опыт долбления налицо. Ох ты ж, как интересно, м-м-м… Ой, что это Эйлин, то есть мы, подскочили как ошпаренные?
– Он дышит! Тоби!!! Отец! Мэри! Северус, папа жив!
– А ты сомневалась, что ли, – почти ласково проворчал мистер Принц, и я почувствовала, как нас гладят по голове.
Эх, только что то же самое хотела сказать. Будет у Эйлин стереоэффект когда-нибудь от нас с папой. Но все же удобно, что можно уйти, «закуклившись», отдать все в распоряжение настоящей хозяйки тела, а самой спокойно подумать – есть над чем. А потом уже поделиться с кем-то. Или нет. Но с папой Принцем как с единственным дружественным менталистом я бы посоветовалась – все же он нам точно не враг.
Увы, в ближайшее время нам всем стало не до раздумий – мистер Принц начал какой-то жутко замудреный ритуал под названием «Большое Очищение» – и даже спать приходилось по очереди. Конечно, он проводил его самолично, но и тем, кто на подхвате, тоже дел хватало. Зато улучшения у Тоби были налицо, день за днем. Сначала он начал самостоятельно дышать – ну и сердце билось ровнее, естественнее, так что можно было обходиться без чар Стазиса, но наш пациент все еще был «на краю».
Надо было вводить зелья, выводить палочкой сложные узоры на теле – оказывается, руны такие бывают, вот уж не видела. Пришлось срочно учить – страшно же ошибиться. Эйлин, двоечница, несколько раз заполучила «стереоотповедь» от меня и от папочки, но ничуть не обиделась. Слава всему, что она наконец контакт с отцом нашла, и хоть их отношениям я еще не могла особо порадоваться – они оставались деловыми, тепла в них не было ни на грош, но все же мистер Принц наконец принял дочь как взрослую девочку, способную худо-бедно жить самостоятельно.
Вот только это худо-бедно нас теперь не устраивало. И это тоже было хорошо.
Зато Северус вообще, кажется, хватал на лету все подряд – еще бы, впервые попасть в место, где можно магичить без проблем хоть круглосуточно – и никаких тебе магглов. Отрывался наш книжный мальчик.
Дед, глядя на него, кажется, светился собственным светом. Значит, одно замечательное дело у меня уже сделано, главное, чтоб наш дедуля раньше времени не загнулся и продолжал всячески поддерживать внука.
К тому времени, когда Тобиас смог говорить и соображать (судя по тому, что я наблюдала, именно в такой последовательности), а потом шевелить не только языком, но и всем собой, прошла целая неделя. Нет, спохватилась-то я через три дня, забрала у папы-Принца портал и отправила юного прогульщика в школу. Порталом же он возвращался из дома в Паучьем обратно – десятилетний волшебник, оказывается, тоже уже кое на что способен, а учитывая, что он приходился Тоби сыном, то его присутствие часто было достаточно важным.
Память к Тобиасу вернулась – тут можно было праздновать, если бы не было так грустно. Магия – нет. И колбасило его от этого будьте-нате. Утрата магии вообще очень плохо сказывается на личности волшебника, так что в конце концов Тоби попросил «вернуть все обратно».
Вот это было ударом, по крайней мере для нас с Эйлин. Она-то точно совсем о другом мечтала. Да и я рассчитывала на лучшее. Нельзя сказать, что мы Тоби не понимали – примеров, когда волшебник вообще погибал, лишившись магии, было не так и мало, а еще больше – когда он «шел вразнос» – не оттуда ли уши торчат неприятия Снейпом-старшим магии как таковой? Мистер Принц подтвердил – да, скорее всего, именно оттуда. Но если Тобиас еще и помнить будет все – ему будет много, много хуже.
Так что мы быстро выяснили, что к чему, поняли, что виноват действительно Том Реддл, и вообще Тоби едва не стал жертвой, когда услышал за стеной василиска и пошел его искать – Миртл Уоррен случилась как нельзя кстати – или некстати, для кого как, конечно. Свидетели Тому были не нужны, так что ей в любом случае ничего хорошего не светило.
После того как Тобиас «потерял» магию, разумеется, его отчислили. А Том, подождав годик, прокачав связи, озаботился удалением его имени из учеников Хогвартса, да и вообще… поднаторев в ментальной магии, изрядно поупражнялся – понятно, в каком направлении.
Конечно, всем память не затрешь, но Том был очень умным мальчиком – тех, кто способен что-то сказать или возмутиться, – достаточно мало, хорошо если один из сотни. А уж с этими-то возмутителями спокойствия и излишне памятливыми личностями он справился. В конце концов, надо же было как следует отточить навык.
Очень скоро помнящих о Тобиасе Снейпе, сыне сквибов по линии Сейр, в магической Британии не осталось. А кто остался, тот сам предпочел никогда об этом не вспоминать – мало ли что. Да и сам-то мальчишка ничего из себя не представлял особенного – подросток и подросток. И не стоял за ним никто – потомки Гормлайт сквибов за людей не считали, за океан письма тот не писал – Том и это проверил, прежде чем пускаться в авантюру «я – единственный наследник Слизерина».
Выяснилась и еще одна прекрасная вещь: Принц-старший (да, Северус тоже стал Принцем как единственный наследник) готов мне помогать с переселением. Эйлин тоже была всецело «за» – с папой теперь ей было не страшно оставаться, хотя и привыкли мы друг к дружке. Однако засада была еще та: помогать-то мистер Принц был готов, но пускать меня к себе категорически отказался. А тренироваться-то как?
Свою кандидатуру предложил было Тобиас, но когда я спросила, как мы будем с личной жизнью разбираться, быстро скис. Северус был тоже не прочь, но тут уже я уперлась, а потом и Эйлин: ребенок еще не сформировался окончательно – вдруг влияние постороннего разума будет неблагоприятным? Или еще что-то случится?
Дедушка Принц нашу точку зрения принял без доказательств – рисковать Северусом он тоже не хотел. Шебутной мальчишка и ему влез в самое сердце. Хотя шебутным он особо не выглядел, скорей из тех, о ком поговорка «в тихом омуте черти водятся». Только фамильное упрямство проявлялось будь здоров. Но и то с оглядкой – все же первые десять лет несладкой жизни были тяжелой школой. Короче говоря, истинный слизеринец с небольшими примесями от характеров других факультетов.
Лето, которое мы почти целиком провели в доме Принца, промелькнуло, словно не было. Для меня так точно – от того, чтобы поработать учителем еще годик, я отказываться не собиралась, как папаня ни фыркал, – и даже Эйлин на этот раз решила меня поддержать. Северус тоже был не против, бедняга, это он еще не знал, каково учиться в школе детям учителей. Ну да ладно, один год потерпит – бывало у него и похуже. Тест я, естественно, сдала, свидетельство получила – все же в семидесятые годы и в Великобритании не были так сильно зарегламентированы любые телодвижения ее граждан. И да, папа-Принц тоже получил документы и теперь являлся подданным короны.
Учеба, учеба, учеба… И кажется, меня все же сочли частью семейства Принц – когда мистер Принц окончательно понял, что выгнать меня из Эйлин не получится, ну и в целом я иногда оказывалась очень полезной, особенно когда они начинали ссориться с дочерью. Сначала он терпел меня, потом начал интересоваться все больше, и в конце концов стал учить меня ментальной магии. Подозреваю, в надежде, что когда-нибудь я сама дотумкаю, как можно свалить. Но ничего плохого я от него больше не видела.
После ежедневных бдений в фамильной библиотеке голова шла когда кругом, когда квадратом, а когда вовсе тыковкой резонировала. Но знания понемногу откладывались, вот только с практикой было бедновато. В начале учебного года нас с мистером Принцем осенило: Тобиаса можно попробовать «взять под крыло», и если он согласится на фамилию Принц, возможно, проклятье на его магии спадет. Другой вопрос, сможет ли он тогда быть супругом Эйлин и как это повлияет на детей, которые у них еще могут появиться, остался непонятным, и счастливый папа-дедушка уселся разбираться и просчитывать варианты, гороскопы и что там у него еще.
А у нас с Северусом начались трудовые будни. В целом ничего необычного – школа как школа. Ребенок у нас, правда, расцвел, но про динозавров, к большому огорчению однокашников, почти позабыл – немудрено, когда ему дед стал разрешать не только участвовать в варке зелий, но и понемногу колдовать – настолько проникся способностями внука в беспалочковой магии.
Пришлось нам снова посетить музей – тогда-то ребенок и выдал гипотезу по поводу драконов как сохранившихся с тех времен рептилий, только волшебных. Ну… Может, съездить в питомник какой – где там ближайший, в Румынии?
Да, я коварна, пообещала это ребенку только при условии, что он будет хорошо учиться и не будет задираться, по крайней мере с учителями. А то этот товарищ слово «авторитет» вообще не признавал. Да, это тоже было так называемой тренировкой – в Хогвартсе нужно будет уметь мимикрировать и изображать понимание и сочувствие, даже если этих чувств близко нет.
– Зачем? – задал резонный вопрос Северус.
И получил в ответ несколько длинных и весьма жизненных историй.
Так что очень хочется надеяться, что мальчик у нас будет не менее скользким, чем мистер Малфой, который Люциус – чтоб ни одна зараза к нему ручонки не тянула, а если и протянет – то исключительно безрезультатно.
Эх, серая мораль, серая мораль… А что делать, если у нас нет никакой поддержки – трудно назвать кланом семью из двух с половиной взрослых и одного ребенка. Хотя… а почему бы Тоби не написать родне – в Ильверморни?
Комментарий к 15. Спасательная операция и ее последствия Дорогие читатели, всех с праздниками! Через час уезжаю на 4 дня, без доступа к интернету и прочего, надеюсь после них привезти еще главу, но не уверена... Хотя постараюсь! Немного осталось...
====== 16. На волнах памяти ======
Комментарий к 16. На волнах памяти Такая довольно грустная повествовательная часть...
Даты по Поттервики.
Учеба ТЛ (1926): Хогвартс – 1937 – 1944
Эйлин (1929): 1940 – 1947
Тобиас: (1927): 1938 – 1945
Вальбурга (1925) – 1936 – 1943
А уж когда Эйлин выскочила за Тоби, канон умалчивает, все остальное – фанон, а значит – на выбор автора.
Ну и одно смещение дат – крестраж Том сделал на два года позже, перед самым выпуском.
Чтобы наконец представить полную картину, мне пришлось-таки вытрясти душу из Эйлин – без ее части истории было не обойтись. Это было трудно, противно, но совершенно необходимо. Потому что просто делать ноги фактически в никуда – как к потерявшему магию дальнему родственнику и его небольшой семье отнесется заокеанская родня, неизвестно и небезопасно. Оставаться там, где у нас могущественные враги, которым мы теперь уже понятно, когда и где перешли дорожку, тоже может стать очень вредно для здоровья. Разбираться надо было во всем досконально. И дедуля Принц нам в том не помощник, хотя, конечно, спасибо ему за опознание, ну и за все последующее тоже, хотя оно и не радовало.
После его филигранной работы мастера-менталиста Тобиас стал тем же магглом, что и был. А мы с Эйлин украдкой ревели в четыре ручья. В подушку. Каждую ночь. Да потому что жалко-то ведь до чего!
Тем более что Эйлин все-таки действительно была влюблена в своего Тоби… Да еще как. И началось это еще в школе, когда симпатичный второкурсник с Рейвенкло помог дойти засидевшейся в библиотеке, а потом заблудившейся первокурснице до лестницы к гостиной Слизерина. И был так вежлив и внимателен, что по пути ответил на пару ее вопросов, а потом даже представился. Для первой детской влюбленности этого хватило. Проблема была в том, что это наложилось на некоторую фамильную склонность, и на других она потом даже смотреть не думала. И на мальчиков, и на мужчин.
Ей просто стало нужно иногда его видеть, а уж если быть рядом – то вот же оно, счастье.
Нет, преследовать своего кумира маленькой Эйлин и в голову не приходило – не то воспитание. Смотрела украдкой издалека и радовалась присутствию. Не выслеживала в коридорах, не подстраивала встреч, не старалась пересечься по пути в Большой зал. Ее план был ясен и прост, и появился, когда она увидела межфакультетские соревнования по «плюй-камням» – тогда они были не менее популярны, чем квиддич – правда, еще и потому, что проводились много чаще, а развлечений в Хогвартсе было не так уж и много.
Капитан команды «воронов» едва успел отклониться от огненного плевка, принять на щит что-то острое, осыпавшееся со звоном, кувыркнулся, пропуская мимо какую-то странную шипящую субстанцию, а потом поднял руки в победном жесте и под аплодисменты зрителей сорвал защитную маску. В тот момент Эйлин поняла: она добьется того, чтобы быть в команде, как бы ей иногда ни было страшно. Кто оказался под той самой маской, как вы понимаете, можно не уточнять.
Она начала серьезно заниматься: игра в «плюй-камни» в те времена была довольно непростой и даже опасной. Пришлось стать ловкой, быстрой и очень хорошо ставить самые разные щитовые чары. И на втором курсе сбылась ее мечта – ее приняли в сборную факультета. Тобиас был четверокурсником, когда они начали играть в одной команде – общешкольной, за Хогвартс: война, препятствовавшая сообщению магов с континентом, как раз отгремела, почти не затронув потомственных британских волшебников, в отличие от магглорожденных, конечно, но последних в кругу Эйлин, потомственной слизеринки, сроду не было. Как и у потомка семьи Сейр. Учеба, игры, тренировки, снова учеба… Сборная Шармбатона бывала в Хогвартсе неоднократно. Дурмстранг – намного реже, но раз в год – обязательно. Да и они пару раз в год перемещались специальным портключом на континент.
Тогда же начались первые трения с матерью и отцом – они не одобряли ее увлечения. По их мнению, приличная девушка не должна выставлять себя напоказ, тем более – публично заниматься спортом. Даже на одежду – специальную защитную мантию, ботинки и маску – Эйлин приходилось откладывать из карманных денег, благо с ними ее не обижали – хватало, а на каникулы даже оставлять это добро в школе под своей кроватью – она предпочитала избегать конфликтов, чего бы то ни стоило. А еще она довольно быстро начала расти, и на новую форму, естественно, быстро накопить не удалось. Как ни странно, ей помог староста. «Капитан команды Слизерина должен выглядеть на зависть всем», – процедил сквозь зубы Том Риддл и организовал ей шикарный комплект из настоящей драконьей кожи. Вот только почему-то после этого у Эйлин долго было ощущение того, что она второсортная – так он кривился, глядя на ее старенькую маску и плащ.
«Можно подумать, сам богатый наследник», – проворчала она про себя, пока не поймала его взгляд – такой, что внутри заледенело. И после этого больше никогда не поднимала на него глаза. «Наследник Слизерина», – шептались на факультете, но она к этим шепоткам никогда не присоединялась, а когда в гостиной собиралась компания старшекурсников, в которой верховодил мистер Риддл, старалась проскользнуть мимо невидимой тенью, и то только если это было необходимо.
Остальные ее не пугали – разве что Вальбурга Блэк. Но той уже оставался последний год учебы, и леди Блэк в сторону «всякой мелочи», к которой относила всех, кто учился младше четвертого курса, даже не смотрела. Блэки правили этим миром.
Эйлин просто хотела мирно сосуществовать, и это вполне получалось. А вот то, как Вальбурга вела себя, как отдавала распоряжения – так, что ослушаться никому не приходило в голову, Эйлин взяла на вооружение как раз после того, как стала капитаном школьной команды. И это здорово помогло!
Близких подруг Эйлин не завела – сказывалось воспитание. В семье ценилась самодостаточность, на факультете все были себе на уме, ну и родительская муштра добавила: не доверяй никому, будь осторожна и так далее. А поскольку росла она в одиночестве, то просто привыкла: ей не было особо скучно ни с собой, ни с командой. Приятельниц было много – собственно, все, с кем она жила и общалась. На Слизерине ей было спокойно – она была Принц, а значит, их круга. Отношения с представителями других факультетов были ровными, противостояние между Гриффиндором и Слизерином едва намечалось, так что даже сами школьники еще не чувствовали межфакультетской вражды – все трения происходили в рамках личных отношений.
