Текст книги "Просто Маша (СИ)"
Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Расстались мы вполне довольными друг другом и договорились, что Северус придет в класс уже через пару дней. Хотя закупить учебники и подогнать программу – дело не самое быстрое, и нам давали неделю, но мы решили не откладывать.
«Это судьба, Мария… даже после того как помрешь, продолжать работать с детишками!» – думала я по дороге домой. Северус убежал сам – «дела» у него, видите ли. Надеюсь, у этих дел нет зеленых глаз и рыжей шевелюры. А я начала вполголоса объяснять встревоженной Эйлин, как представляю себе нашу дальнейшую жизнь.
И начала с того, что поблагодарила ее – ведь только что Северусу пригодилась часть ее воспитания – держаться с достоинством. Ну и латынь. По крайней мере, изображал мальчика из приличной семьи он вполне себе достоверно.
Бедняга, кажется, от счастья лужицей растеклась – ну да, похвалы она от меня дождалась впервые. А ведь так же нельзя! Человека надо поддерживать, а не топить. В конце концов, кто тут старший, а кто – всего лишь обиженная, плохо, точнее, криво воспитанная, глупая девочка? А нам надо умную! Все, срочно меняем политику партии. От постоянного шпыняния и битья, пусть и только морального, еще никто лучше соображать не начинал. Проверено.
Моим главным аргументом погружения в историю был, конечно, поиск того, как остановить часы, отсчитывающие те самые восемь лет – искать надо было срочно, потому как никто из нас не знал где. Конечно, хорошо бы начать с Принцев, но у Эйлин, стоило мне назвать ее девичью фамилию, возникало что-то вроде идиосинкразии. Реально, в медицинском значении – похожая на аллергию реакция, вплоть до того, что она моментально шла пятнами и начинала задыхаться. Слишком это было подозрительно!
Я окончательно убедилась, что с этой девочкой что-то очень и очень не так. Но как же выяснить, что именно? Знаний о магии из Поттерианы было не то что крайне недостаточно, это вообще было непонятно что, а не знания. Ох, узнает Эйлин, расколет меня, магглу, как белочка орешек! Это пока она по ряду причин плохо соображает, а что будет потом?
Хотя, если у Северуса будет нормальная вменяемая мать и адекватный отец – какое мне дело? Ну, вышибут из тела. Один раз я уже умирала. Что-то будет дальше?
*
А на следующий день были разговоры – конечно, с Северусом. Утром, за завтраком, в автобусе до Бирмингема, по дороге к книжному. А еще, попутно с закупкой, точнее, копированием книг – денег у нас по-прежнему не было, так что Джеминио под прилавком и отвод глаз – наше все! – мы посетили Геологический музей Лэпворта. Так посетили, что пришлось заночевать в той самой ночлежке Армии Спасения.
Заодно удалось немного подработать, а после того, как я поделилась тем, что семейные отношения налаживаются, не забывая благодарить через каждую пару фраз Всевышнего, нас даже пригласили выступить перед неофитами – с трудом удалось откреститься. В конце концов, я и так еле на ногах держалась.
Северус же, бледный и усталый, продолжал фонтанировать впечатлениями, правда, только в разговоре со мной – с посторонними он оставался привычно молчаливым. Ну еще бы: он наконец «понял», как устроена Земля и как развивалась на ней жизнь! Прикоснулся к истории тысячелетий! А динозавры… Наверняка это были волшебные животные! Нет, волшебные бы не вымерли… А может, где-то водятся?.. Он продолжал фантазировать, и мне оставалось лишь направить его в определенное русло. О да, стать ученым, найти такой вот скелет самому – да какому бы десятилетнему мальчишке, только что увидавшему все это, не захотелось бы?
Я, кстати, втихую наджеминила зуб тираннозавра, точнее, его кусок, без сигнального маячка, и спрятала в рукав – будет Северусу подарочек. Но покажу его только дома и под самым большим секретом! Что меня восхитило – ребенок моментально схватывал классификацию и зубодробительные названия этих чудовищ – латынь же… Вот только когда о продолжительности жизни прочел, нахмурился – видите ли, всего по тридцать лет настоящие магические звери жить не могут.
– А ты не думаешь, что в те времена и тридцать лет были долгожительством? Они же до нашего времени сколько еще должны были развиваться? И как вообще появилось и развивалось волшебство?
– Думаешь, это кто-то записывал?
– Ну а как иначе? Волшебники должны были как-то передавать информацию – хотя бы своим детям, вдруг те забудут?
– А… библиотека там была? В музее?
Я покачала головой.
– Ты же уже знаешь, что такие вещи надо искать не в библиотеках?
– А где?
– В музейных фондах. В хранилищах. Изредка на экспозициях. И большинство из них совсем не похожи на книги. Это могут быть древнеегипетские письмена на папирусе, глиняные таблички с клинописью, чеканки, резьба, узелковое письмо… про последнее не спрашивай, я только картинку видела с описанием.
– Где?
– В маггловской энциклопедии, представь себе.
– Да, – протянул он. – Магглы вообще того… дают.
– А ты думал. Есть что изучить. И просто море полезного.
– Это точно, – вздохнула… Эйлин!
– Поздравляю, деточка, – шепнула ей я. – Твой разум более не девственен.
– Э… ты… вы… при ребенке?
– Я просто имела в виду, что наконец-то ты по-настоящему узнала маленький кусочек другого мира, который считала… чем считала? Глупостью, недостойной упоминания?
– Маленький? – пискнула она. – Да я… мы же чуть живы!
– Хорошо, следующий кусочек будет после отдыха.
– Мне уже страшно…
– Страшно или интересно?
– Страшно интересно! – встрял Северус, и я, то есть, кажется, мы, потрепали его по умной голове. Не дадим этому ребенку пропасть!
– Спи уже.
– А вы?
– У нас еще одно дело, но скоро придем! Не волнуйся, сынок, тут ни тебя, ни нас никто не обидит, ты ведь знаешь. Спи, Северус.
– Кажется, он уже. Намаялся, – растрогалась я, но быстро поднялась и зашагала к комнате старика-кастеляна.
– Мария… какое счастье, что вы со мной, – вздохнула Эйлин.
Она продолжала лепетать извинения – все еще за свое прошлое поведение, но мне пришлось переключиться: та самая подработка, без которой нельзя – так уж заведено было в ночлежке, да и сумма, пусть мизерная, была нам нужна… На этот раз я сортировала постельное белье. Поэтому то, что она говорит, а я не размыкаю губ, дошло до меня не сразу.
– Я могу тебя слышать! – воскликнула я мысленно и тут же получила ответ: Эйлин тоже.
– Это прекрасно, но… что будет дальше? Мне и раньше казалось, что я ощущаю некоторые твои чувства.
– Я тоже… Но что может случиться?
– Понятия не имею. Но… а вдруг мы срастемся? Сольемся?
– У Северуса будет мабушка…
– Ты – и шутишь?!
Эйлин хихикнула. Осспадя, неужели девочка становится нормальной? Это что – то, что делает похвала животворящая? Ну все, Мария, двойка тебе по… как это будет… внедрению? Ладно, тройка с минусом – вас все-таки не сдали в психушку, и вообще с тобой еще продолжают контачить.
– А что с откатом и остальным, что на тебе висит? Как это будет действовать тогда? На что завязана клятва, кроме крови? Изменится ли тело? Будем ли мы помнить опыт каждой из нас? В конце концов, мне не надо твоего Тобиаса в мужья, мне вообще никого не надо, а ты… ты же еще молодая!
– Разве можно о таком? – я почувствовала, как щеки запламенели – да, Эйлин, воспитание…
– Как раз и можно. Ребенок спит и далеко. Расскажешь ты мне хоть что-нибудь или подождать еще немного, пока твоя память сама в мою не проникнет?
– А… – начала Эйлин, но осеклась. – Я не знаю.
– В смысле? Как я, что ли – тут помню, а тут не помню?
– Ну да.
– Приехали…
– Да вроде пока пришли.
«Дорогая, неужели ты еще и острить начала?» – хотела спросить я, но Эйлин просто констатировала факт, что мы действительно пришли. А ноги от усталости ныли несмотря ни на какую магию. Так что мы приземлились на кровати рядом с Северусовой и провалились в сон.
*
На следующий день был настоящий отходняк. Конечно, совмещенный с домашними делами – но по сравнению с пребыванием на ногах шестнадцать часов за последние сутки это показалось отдыхом.
Почти весь день мы провели на кухне. Северус сравнивал, что он знал по программе, и готовился к урокам, я пыталась помочь, Эйлин, лапушка, тренировалась в готовке – и у нее даже начинало получаться. Домашняя лапша в товарном количестве для супов была заготовлена на пару недель. А драники, которые я, дабы не травмировать нежную английскую психику, обозвала крокетами, получились аппетитными – золотистыми, хрустящими, только самую малость пересоленными. Тоби, по крайней мере, был очень доволен – ему под банку пива зашло, пискнуть не успело. Вторую он благоразумно не взял, взглянув на усталую и хмурую меня.
Зато он в кои-то веки выслушал Северусов фонтан по поводу динозавров и даже нашел что вставить – оказывается, наш папа смотрел один из первых фильмов про них, еще черно-белый – «Бегемот, морской монстр». Потом разговор перешел на другой фильм, «Миллион лет до нашей эры», а потом произошло настоящее чудо – Тобиас! Пригласил! Северуса! В кино! И тот с радостью согласился…
Блин, я чуть слезу не пустила. Да и Эйлин…
– Ты… вы тоже хотели бы сходить?
Я задумалась и почувствовала, что Эйлин снова побаивается. Ну а я… мой список фильмов «про динозавров» пару десятков точно насчитывает.
– Спасибо, конечно, но, может, мы лучше сэкономим на еще один музей…
– Думаешь, я не могу жену в кино пригласить? – Тоби вдруг разозлился.
– Как это не можешь, если уже пригласил? – сделала вид, что сильно удивилась я.
Он нахмурился, но подвоха не нашел, а потому махнул рукой и отправился спать, предварительно смерив странным взглядом нас. Или… Эйлин? А ведь она стала посимпатичней, да и в новом платье выглядела неплохо. Охохонюшки… «Вам кого в постель, жену или тещу?» Вот уж… Интересно, а закуклиться, как Эйлин поначалу, я смогу? Главное потом выбраться. Вот не хватало мне проблем, еще и что-то вроде семейной жизни, кажись, намечается.
*
И вот настал тот день. Я настояла на своем присутствии в школе, объяснив это Северусу тем, что просто хочу осмотреться – все же мне вроде как там работу предложили.
И вот мы в коридоре школы, рядом с завучем – высоким тощим мужчиной с тусклым взглядом, который перед началом уроков провел нам небольшую экскурсию. Дружно поблагодарили – теперь мы знаем, где тут и что. В коридоре начали появляться дети, и мы срочно сделали вид, что каждый сам по себе.
Оказывается, о новичке кое-кого из них уже предупредили.
– Северус Снейп – это ты, что ли? – подошел к нашему мальчику какой-то светловолосый мажористый пацан, и я напрялась.
– Сам догадался? – приподнял бровь Северус, а я сразу вспомнила Рикмана и едва сдержала нервный смешок.
– Неа, – мотнул головой парнишка. – Я Майк. Это правда, что ты шаришь в латыни? Нам о тебе все уши прожужжали.
– Даже кое-что нашарил, – отшутился Северус, удивительно попадая в тон.
– Сядешь со мной? Урок будет здесь, – Майк кивнул на приоткрытую дверь, но пройти не торопился.
Я старательно делала вид, что изучаю висящие на стенах плакаты. Мальчишки косились на меня, но я вроде никому не мешала. Ну тетка и тетка, подумаешь.
– Не вопрос. Тебе помощь нужна?
– Как догадался?
– Не поверишь, сам!
Мальчишки засмеялись, и у меня отлегло от сердца. Один контакт, кажется, есть.
– А вы кто?
А я еще на что-то надеялась. Подростков не обманешь, даже в десять лет! И глаза им, кстати, не отведешь – налетят, и ничем хорошим это не закончится. Ох, Северус, кажется, готов провалиться – не хватало, чтоб его маменькиным сынком с первого дня дразнить начали!
– Возможно, ваш будущий учитель истории, – отвечаю я. – И по совместительству мать этого оболтуса. Сейчас осмотрюсь и пойду искать свой будущий кабинет.
– А он на третьем этаже!
– Благодарю вас, – я демонстрирую одну из своих скупых официальных улыбок. – Обещаю зачесть подсказку при первом опросе.
Майк хмыкнул и уже открыл было рот, как…
– Северус! – подлетел к нам рыжий вихрь. – Классно, что тебя к нам перевели! Сядешь со мной на латыни?
Упс… Значит, они все-таки уже знакомы. Бли-и-ин.
– Привет, Лили. Прости, но я уже Майку пообещал. Но-о-о… мы же можем сесть через проход, все равно рядом? Я помогу, если тебе будет нужно.
– Ладно, я сама справлюсь, – задрала симпатичный носик рыжая и промаршировала в класс.
Я сделала незаметный пасс, улучшая собственный слух, отправилась в сторону лестницы на третий этаж и выглянула в окно – ну а что, надо посмотреть на школьный двор, в конце концов.
– Ну как знаешь… – слегка растерялся Северус, но лицо держал без проблем, я краем глаза видела. Отражение на стекле, а не его самого, конечно.
А может, он не настолько еще увлечен?
– Ты откуда знаешь Эванс?
– Да встречались пару раз у реки.
– Она тебя латынью грузила?
– Да нет, с чего бы! Так, поболтали. Одно правило ей рассказал, она тогда что-то написала неудачно. Знаешь, с другой стороны реки без ненормативной лексики и поговорить не с кем. Ну, в школе, где я до этого был.
– Много ругательств знаешь?
– Тебе шпору написать?
– Я так запомню. Ну?
– Ха. Думаю, страницы на три наберется. И что мне за это будет?
– А что тебе надо?
– Откуда мне знать, что у тебя есть интересного?
– Откуда я знаю, что тебе интересно?
– Для начала расскажи, чем увлекаешься ты сам, – Северус шагнул к классу уже вместе с тем, кто явно мог стать его новым приятелем – Майк уже начинал ему что-то рассказывать.
О! Не зря я мальчика натаскивала, семь потов сошло… Главное – интересоваться людьми. Потому что общие интересы здорово помогают найти контакт. А когда контакт установлен, можно и своими делами заняться. Но как же он талантлив! Ну, дай бог…
А с Лилькой, значит, наш мальчик уже знаком. И когда успел-то? Ничего… за год постараемся дурь-то выбить. У нас динозавры есть, в конце концов!
====== 7. Ремонт всеобъемлющий ======
Комментарий к 7. Ремонт всеобъемлющий Еще раз напоминаю, что бабушка у нас – бодрая, языкастая, смелая, но – не Мэри Сью, а просто пожилая женщина. А потому непоследовательна, как и большинство людей, что-то забывает, что-то выпускает из внимания и меняет мнение на ходу, если ей это хочется.
Я предупредиль.
– Ну как? – ноги сами понесли в прихожую, стоило только открыться входной двери – Северус вернулся из школы.
– Ну… лучше, чем я думал, – скупо улыбнулся он, скидывая курточку и пристраивая ее на вешалке.
– Все удалось?
– Ты… вы что, нет, конечно, за один-то день. Но там учиться и правда можно, – он вздохнул. – Было бы чему.
Вот прямо так? Мы не сразу обрели дар речи, да так, что Эйлин вдруг меня опередила:
– Ты показал им всем!
– Нет, мама, что ты! Бабушка же говорила, что не надо сразу все, да я и сам не больно-то хочу прослыть заучкой, – тут он хитро улыбнулся. – А вот в музей теперь хочет весь класс, даже те, кто уже там пару раз был. Бабушка, ты здесь? А мы правда в каникулы на раскопки поедем?
Эйлин вежливо «подвинулась», и я обрела возможность говорить:
– Дай угадаю: ты решил припрячь меня как экскурсовода?
– Ага…
– А что твоей маме будет тяжело, ты подумал?
– Правда? Мама?
Теперь уже «подвинулась» я.
– Если мы ограничимся динозаврами, то я переживу. Но если весь музей…
Я ощутила как тело передергивает плечами и поторопилась успокоить напарницу – вслух, потому что – какие секреты от Северуса-то?
– Не думаю, что у нас будет времени больше, чем пара часов. Но если действительно устраиваться работать в школу, такой опыт точно не будет лишним. Заодно репутацию семьи… отремонтируем.
– Не поняла…
– Коукворт – городок маленький, уверена, что тут все всё и про всех знают, и вам с Тобиасом кости местные кумушки перемыли не раз и не два… Да и Северус, наверное, личность известная.
– Я? – опешил Северус. – Это как это?
– Известность бывает разной, и хорошей – далеко не всегда. Особенно если учесть, что дурные дела люди помнят гораздо лучше, то скорее всего, твоя известность укладывается в простую фразу: «Этот оборванец из Паучьего». Ну и про родителей твоих говорят что-то примерно в этом роде.
Эйлин внутри сжалась, потом разозлилась, – я ее эмоции уже довольно хорошо чувствовала, как и она мои, – но с комментариями не вылезла. Ай, молодец.
– А я-то думал, чего это меня сегодня целых три учительницы похвалили, мол, я аккуратно одет…
– А то. По одежке принимают, по уму провожают. С одеждой мы постарались, ум тебе, надеюсь, уже удалось показать?
– Ну я не выпендривался, как ты и говорила, оно само так вышло. Хотя математика была нормальная, есть над чем подумать. А остальное… детский сад, – он скривился так, что я едва не рассмеялась.
– Получается, ты опять впереди всех? И как это тебе удается? – удивилась я.
Как-то не клеился у меня образ этого десятилетнего мальчишки с образцовым отличником. А выяснилось, что все просто: бедняге совершенно нечем было себя занять, особенно когда мамочку в очередной раз накрывало депрессией или чем там еще. На улицу идти – быть битому. К отцу? Еще хуже. Игрушки? Помилуйте, он давно вырос «из этой ерунды» – да еще с таким апломбом заявил об этом, что сразу захотелось купить ему железную дорогу и пару хороших конструкторов или головоломок. Вот только на какие шиши? Эх.
А занимался он тем, что было доступно – и это были отцовы книги, благо тому было однофигственно, что с ними и где они. Утаскивал к себе, читал, рисовал, пытался повторять. Ну и постепенно вырос у нас вундеркинд по принципу «не мы такие – жизнь такая». Когда мы пролистали книги, что у него в комнате лежат, я поняла, что он примерно уже первый этап средней школы «подбивает», вот только доступа к лабораторным, конечно, нет и не было. Может, перевести его на класс вперед? В его новой школе были объединены вторая ступень начальной и обе средние…
До каникул оставалось учиться всего месяц – смысла пока нет. А вот с нового учебного года можно попробовать. Кстати, насчет общей легенды договориться тоже бы надо. Поэтому когда Тобиас пришел с работы, начала подготовку – он снова был усажен за накрытый стол – да, картошка быстро надоедает, так оно и есть, если ее только варить и ничего больше. Сегодня же у нас была запеканка с прослойкой «из всего» – обрезки мяса и колбасы, жаренные с большим количеством лучка. Жаль, быстро закончилась. Правда, попросили повторить, но вот с чем? Ладно, что-нибудь придумаю. Обрезки – штука недорогая, а порубить их в фарш…
Сектусемпрой, – хихикнула я про себя, и настроение резко испортилось – снова вспомнила про того доктора. Нет, надо будет узнать… И опять одернула себя, что это ничего не изменит – помочь я ему не смогу, скорее только наврежу, а найти того, кто поможет – тоже нет, в магический мир-то мы еще не выходили. Страшно.
Интересно, конечно же, кто «облагодетельствовал» Эйлин той дрянью, да и вообще, как все произошло с ее замужеством, но если сама она не помнит, Тобиас – тоже, то вывод таки напрашивается. И соваться в магмир мы пока точно повременим. Пока оборотное не сварим.
Кстати, тот самый подвал, в котором Эйлин якобы зелья варила – чистейший фанон. Нет, подвал был, только полный хлама – старой мебели. Кстати!
– Тобиас, надеюсь, вы не против того, что мы продадим старье из подвала?
– Да кому оно нужно? Там же хлам, только в камин!
– Ну вот пусть и заберут. На камин, – раскрывать карты я не стала, Тоби хоть и стал вести себя более-менее, еще неизвестно, чего от него можно ждать. Вон как с психушкой недавно подсуетился! Да и соображать понемногу начал. А значит что? Значит, надо загрузить его соображалку другими вопросами, чтоб некогда было туда лезть всякому… неправильному.
– Не сезон на дрова остатки мебели продавать, лето на носу, – буркнул он вполне резонно, и я кивнула.
– А если из остатков сделать мебель? – решила я все же поделиться планами. В конце концов, я, что ли, буду ворочать весь этот хлам? Мне тогда никаких сил не хватит. Северус, конечно, будет помогать, но его там вообще на раз-два похоронить может, потом откапывай. Нетушки.
– Да все давным-давно развалилось!
– Я же могу колдовать!
Тобиас передернулся и посмотрел на… сковородку.
– Хорошо, сделаю твои любимые крокеты. К пиву, – я не сразу заметила, как стала вести себя все более фамильярно, словно мы действительно были одной семьей.
Он прокашлялся.
– Ну а тебе-то что от меня надо, ведьма? Ты заколдуешь, я продам, а потом все развалится, у вас же подолгу не держится!
– Так чтобы держалось, твоя помощь и нужна!
У Тоби заработал мыслительный процесс, но с такой натугой…
– Поясняю: там у самой двери есть развалившееся кресло. Помнишь?
– Ну да.
– Ты знаешь, отчего оно развалилось, чего в нем не хватает?
– Перекладину надо поменять. Обивка… Ну и набивка никакущая.
– Вот я и хочу с помощью магии попробовать нормальную починку! Чтоб перекладину, чтоб набивку поменять…
– И где ты это возьмешь?
– С помощью волшебства можно выточить недостающие детали, деревяшек там хватает. А на набивку ветошь пустить, ее там полподвала. С обивкой труднее, но я что-нибудь придумаю.
– Так это ты со своим диваном намагичила?
– А, оценил наконец. Ну естественно. Совсем я дура, что ли – спать как котенок?
– Какой котенок?
– Обычный. Который клубочком свернувшись спит, потому что таков был размер места, где можно нормально лежать.
– Это что получается, – Тоби нахмурился, – Эйлин все эти годы?..
– Нет, Тобиас, – вздохнула Эйлин, мягко отстранив меня. – Он же сначала почти совсем новый был. Это уже все потом… постепенно.
Мне кажется, или между этими двоими все же что-то, кроме неприятия друг друга и злости, имеется? Как-то не в тему их сейчас грузить ремонтом, это дело для отношений штука опасная – а ведь придется.
Эх, что-то меня все время с мысли сбивают… Нам же общую легенду надо устаканивать! Северус еще исчез куда-то по-английски, ничего не сказав. К рыжей, что ли, пошел?
– Северус! – воззвала я в надежде, что он все же прибежит со своего чердака.
И – о радость, ребенок действительно был дома. Вот же бывают дети – не слышно и не видно, пока не позовешь или едой не запахнет. Безобразие, если вдуматься.
– Северус, – неожиданно обратился к нему отец. – В кино про динозавров пока нет ничего. Я все посмотрел, но… – он развел руками.
– Так будет же… подождем, – философское спокойствие десятилетнего Северуса на фоне недовольного и немного растерянного Тоби выглядело уморительно.
– Давайте все договоримся, как объяснить перемены, которые произошли в вашей семье, – начала я. – Чтобы никто лишних вопросов не задавал и не сплетничал, предлагаю вот что: Эйлин тяжело болела… – подожди, помолчи, – попросила я Эйлин, которая начала было возмущаться. – Болела, ты, скажем, менингитом. Да, это голова. У Тобиаса едва хватало денег и сил сводить концы с концами, но наконец ему предложили какое-то экспериментальное средство, и жена стала выздоравливать. Постепенно, а пока дома сидела – делами занималась. Под это и отремонтированная мебель, и комнаты, и приборка, и одежда отлично пройдут.
Тоби неопределенно хмыкнул.
– А что тебе не нравится? Ты тут вообще оказываешься героем – вылечил жену, а что все запущено было и сам никакущий… тьфу, я сама уже беспамятной становлюсь! – хлопнула я себя по лбу и метнулась к пакету, что стоял за диваном. – Вот, держи.
– Это… мне? – мужик даже спал с лица, кажется, получив джинсы, «которые рекламировали аж сами «Битлз», по крайней мере, глаза у него сделали попытку аккуратно съехать в кучу.
Ой, как он на нас смотрел! Пришлось временно уступить место Эйлин, и пошла ностальгия. Оказывается, не всё они забыли – «Girl», например, когда-то была их любимой песней. Мда-а-а. Раскаяние? Ой ли… Совсем другие чувства, насколько мне подсказывает женский опыт и женское же еще не выветрившееся чутье.
Северус смотрел на родителей во все глаза. Для него тоже стало открытием, что они могут быть вот такими. Мирными. Но долгий и странный разговор о каких-то там песенках перенести он не смог.
– Я понял. Мама болела, отец делал все, чтобы ее вылечить, поэтому мы жили так… – он немного замялся и закончил просто гениально обтекаемо: – Как жили.
– Умница. Какой же ты умница, – я вытеснила Эйлин – в конце концов, хорошего помаленьку, а то еще вечером совсем на личную жизнь переключатся, а мне куда деваться? Попкорн и ноги на тумбочку? Так я ж того, случайно и прокомментировать могу… Они этого не переживут, я отвечаю. Ну или переживут, но мне не простят. Никогда.
– А теперь идем в подвал! – провозгласила я.
*
Разгребать завалы втроем было любо-дорого. Кресел оказалась пара, причем, собака, кожаных! Натуральных! В наше бы время, да за такую антикварную мебель… Ух!
Оба наших мужчины потрясенно смотрели, как я тренируюсь – сперва на плинтусах. Заклинание для чистки рыбы подошло и здесь, в результате наждак дистанционного действия с помощью палочки Эйлин получился отменный. Перекладину Тобиас нашел и сам же на место впендюрил. А теперь…
– Репаро, – сказала я.
Тоби подергал перекладину и одобрительно хмыкнул – сидела как влитая.
– Репаро, – повторила я, переместив палочку, и «рана» на обивке подлокотника затянулась. Мужики дружно присвистнули и повернули кресло другим боком.
– Что же ты мне раньше не сказала? – выдохнул Тоби.
– Потому что раньше бабушка Мэри не приехала, – отрезала я. – А еще была эта ее сумасшедшая клятва. Что с каретной стяжкой? Нужны эти… как их… типа гвозди. И вообще, завтра посмотрим, вдруг обратно развалится. По идее еще бы месяц выдержать, чтобы твердо знать, что на нас, как на безответственных продавцов никто не подумает.
– Мебельные гвозди я куплю, – пообещал Тоби.
– А еще клей и нитки сапожные. Или леску какую. Это если сшивать придется.
– Ты и это умеешь?
– А кто мне платье делал, ты, что ли?
– Ты сама?
– Нет, оно само выросло. Чтобы вещь получилась, надо знать точно, как она устроена, и добавлять необходимое, можно трансфигурацией, а можно чарами.
Тоби покривился, но смолчал.
– Их же еще рунами закрепить можно! – выдал Северус. – Ты забыла?
Я вздохнула. Не признаваться же, что и не знала… Точнее, не была уверена – фанон такой фанон.
– Я же говорила тебе, что помню все урывками, кусочками. Заклинания и те приходится в школьных тетрадях твоей мамы подсматривать. Так что давай, готовься, будет и тебе работа! Поищешь самые лучшие сочетания?
Северус кивнул и унесся наверх. Забыла упомянуть – столь часто упоминаемый в фанфиках старый школьный сундук Эйлин стоял у Северуса на чердаке. И до него я так толком и не добралась – только несколько тетрадей, в которых было самое необходимое.
Наконец реставрация двух «вольтеровских» кресел была завершена, даже потертостей не осталось, и Тобиас потер руки:
– Прямо как новые! Хоть сейчас в магазин неси…
– Такие вещи на аукцион надо, – вздохнула я, вспоминая времена интернета и онлайн-сервисов. – Гораздо больше получим. Откуда такие дорогие вещи, а? Тоже не помнишь? Да что же это за наказание, – вздохнула я, глядя на насупленного Тобиаса и слыша, как безнадежно вздыхает Эйлин.
– Я думал, это она меня, – поделился Тобиас явно через силу. – А оказывается, ее тоже. Эйлин, ты меня простишь?
… Is there anybody going to listen to my story…
Ой, нет! Нет-нет, не сейчас и точно не сегодня!
– Тоби, – осторожно убрала я его руки с талии… его жены. – Извини, но я еще не научилась закукливаться так, чтобы… хм… не присутствовать. Понимаешь?
Ох как беднягу перекосило! Нет, это неописуемо, как баобаб для маленькой собачки.
– Я тебе очень сочувствую. Как и Эйлин. И… себе тоже. Поэтому хочу разобраться как можно быстрее с тем, кто и что с вами сотворил или сотворили. И выбраться в магический мир, потому что только там мы можем найти какой-то выход.
– Психушка… – начал Тоби, и я мысленно дала ему пинок в самое дорогое, но продолжил он совсем не то, что я ожидала: – Не поможет, сам понимаю.
И с опаской покосился на меня.
– Надо бы узнать, как тот доктор, которого я… того.
– Узнавал уже, – буркнул Тобиас, и я распахнула глаза, словно впервые его увидела. – Работает он.
– Правда? – мне трудно было поверить своему счастью. – Ты не врешь, чтобы только меня успокоить? Поклянись!
– Негоже бросаться клятвами, словно это пустые слова, – голос Тоби странно изменился. – Это может выйти боком.
Так ответил бы… волшебник, житель магического мира! И никто другой, потому что для всех остальных слова – это просто слова. Но Тоби схватился за голову, словно ее раздирала боль, и повалился на отреставрированное кресло, едва удерживаясь в нем, и страшно заскрипел зубами.
– Больно? – я – или то была Эйлин? – неважно, метнулась на кухню и вернулась с мокрым ледяным полотенцем – в холодильнике теперь был небольшой пакет специально для льда.
– Что… что это было? – спросил Тоби через пару минут, поправляя компресс.
– Ничего не было, – неожиданно твердым голосом ответила Эйлин, и я вдруг поняла – так надо. И перевела разговор совсем в другое русло.
– Знаешь, а ведь на работе у тебя не складывается тоже потому, что люди привыкли к тебе такому. Мало сменить одежду, надо вспомнить, что ты никогда не был последним человеком, в конце концов, ты специалист! Пусть не руководитель, рядовой инженер – но это же далеко от подсобного рабочего. И если ты просто не имел сил, пока болела жена, делать что-то еще, то теперь…
– Предлагаешь мне сменить работу?
– Да куда ее менять, – вздохнула я. – Не в этом городе.
– Значит, переезд, – он скрестил руки и сел.
– Не знаю, – я присела рядом. – Мне кажется, мы к этому не готовы.
– А я подумал было, что ты изо всех сил будешь нас тащить прочь отсюда, – хмыкнул Тоби.
– Ну нет. Напрягаться, конечно, придется, но лучше постепенно. А потом… Этот дом – твой, верно? Он достался тебе от родителей? Погоди. Не отвечай, если это…
Тобиас с серьезным лицом прислушивался – видимо, к себе, а потом кивнул.
– Нормально все. Но что-то изменилось. Я раньше о родителях не думал даже, но… а сейчас вспомнил! Я… они были волшебниками! Я… я помню… мы с Эйлин в школе…
Он закрыл лицо ладонями, потом с силой провел ими к вискам и потрясенно уставился куда-то вдаль.
Тобиас Снейп был волшебником. Но настоящее ли имя он носит сейчас, понять так и не смог, как и вспомнить имена родителей.
*
Мне не спалось, сколько ни ворочалась я на обновленном диване.
Потрясения потрясениями, а как-то надо жить дальше. И желательно хорошо. К счастью, с этим были согласны все, поэтому план был намечен следующий: разбираем подвал, ищем покупателей, в освобожденном помещении устраиваем небольшую зельеварню и первым делом готовим Оборотное. А потом уже разбираемся, кто что сотворил со Снейпами и почему. Очень осторожно, потому что жить, как мы дружно определили, хочется.
Засада была одна – за ингредиентами надо было в любом случае выбираться в магмир. Ну или посылать сову – а где бы еще ее взять-то. Идея была лишь одна – Эйлин прикинуться сквибкой, которая работает на волшебницу, и пойти купить сову. Загримировать ее, то есть себя, надеюсь, у меня получится. Опасно, но…
