Текст книги "Просто Маша (СИ)"
Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Чей закон? – после приличной паузы, за которую я успела вычистить диван, спросила Эйлин.
– Какая тебе разница? Репаро.
– Все-таки вы похожи на мою бабушку…
– Она была такой ученой? Тергео.
– Нет, она мне так же говорила. И что я глупая.
– Знаешь что, радость моя? Будешь все время считать, что дура – дурой и останешься. А это для нас – не вариант, так что готовься, придется поднапрячься. Усталость или чего-то неприятного не чувствуешь?
– Нет…
– Книги по магии есть почитать?
– Конечно. Только мало.
– Так, сейчас закончим с гостиной, приоденем тебя – и в магазин. В доме жрать почти нечего. Северус в обноски одет. Сама… я вообще молчу. Только сама пойдешь, я тут ничего не знаю. Тергео!
Упс… Не сработало. Видимо, все же есть какой-то предел. Ладно, немного осталось. Уборка вручную, конечно, после колдовской, штука вообще неприличная, но оставлять на потом один-единственный угол?
*
Приодеть, пользуясь памятью заклинаний Эйлин по трансфигурации, оказалось просто. Скромная юбка-клеш до середины икры, такая же блузка, грязные волосы, которые после тергео стали дыбом и ввергли Эйлин в очередной ступор, а меня – во ржач, спрятаны под косынку, изготовленную из старого атласного халата – после очистки, конечно. В целом смотрелось нормально – такая простая рабочая женщина.
Эйлин внутри шипела, и я, кажется, даже чувствовала, как она кривилась. Так… теперь надо как-то отдать ей тело. Сморозила какую-то чушь, мол, пускаю ее назад, и офигела – получилось. Кажется, Эйлин тоже, потому что пробормотала:
– Вот так можно?
А потом мы отправились на улицу.
Город как город, точней, городишко. А что рядом ткацкая фабрика, так для меня, прожившей почти всю жизнь в глубоко промышленном городе-“миллионнике”, воздух и прямо на ее территории, наверное, будет чист и свеж. Относительное изобилие на полках тоже приятно удивило, но ненадолго – денег на все желаемое, конечно, не хватило – хотя мы благоразумно не взяли все. И все же мясо было чертовски дорогим. Ладно, я знаю, как из одного куска сделать и суп, и подливку на пару дней. Поделилась с Эйлин. Черт… все равно невыгодно. О, курица подешевле. Берем. Так, еще муку, это всегда пригодится, и яйца. И молоко, вон то, просроченное, оно совсем дешевое. Зачем? Бери, говорю, бабушка плохого не посоветует. Блины делать будем. Панкейки то бишь. Сметанки бы… А еще лучше сгущенки. Ну помечтать-то можно?
*
Северус вернулся под вечер, хмурый и подозрительный. Вслед за ним – точно такой же супруг. Черт, похожи-то как! Хотя у Северуса нос поаккуратнее и глаза другого цвета. Носы дружно потянули воздух… и оба наших мужчины протопали на кухню, неприязненно косясь друг на друга.
За круглым столом места хватало, а главное, хватало и еды.
– Руки мыть! – распорядилась я, а Эйлин внутри что-то пискнула.
Мужчины разом моргнули, и Тобиас быстро занял туалет. Северусу я кивнула на раковину в кухне. Как они забавно моются… Набирают раковину и потом в ней палькаются.
– Ты не Эйлин, – обвинительно ткнул в меня пальцем Тобиас, войдя на кухню.
– Есть садись, – я покачала сковородой, на которой подходил последний блин.
Ужин произвел фурор. Как ни странно, сваренная на муке сладкая молочная подливка пошла на ура.
– Ну а теперь поговорим, – я проглотила последний кусочек и отодвинула тарелку.
«Эйлин, вперед! Кто в доме хозяйка?»
«Я не знаю…»
«Ты знаешь обо всем, что с тобой произошло, лучше меня».
«Не уходи! Не бросай меня!»
«Размечталась. Я тебе еще суфлировать буду».
«Что?»
«Текст подсказывать. А еще подслушивать и подсматривать».
====== 3. Одна против всех ======
Комментарий к 3. Одна против всех Выкладываю текст немного сырой, но через несколько часов уезжаю в Ебург и вернусь только завтра ночью. Не портить же вам выходные! Так что буду благодарна за ПБ.
И да, ловите ту самую сковородку... ;) Приятного воскресенья.
– Я не виновата, – пискнула Эйлин и… самоустранилась. Лань моя робкая. Пришлось снова брать все в свои руки.
– А вот нечего было бить жену по голове!
– Я не бил! Не по голове то есть.
– Вообще нечего было бить! Будешь еще обижать Эйлин, получишь!
– Это от тебя-то?
Видимо, шаблон у супруга оказался резиновым… и не порвался пока, а растянулся. И теперь обратно рванул. Я предвкушающе улыбнулась, примеряясь к сковородке – как же без нее, родимой! – но мужик не внял.
Поднимался из-за стола Тоби медленно и брутально – сгорбленный, нахмурившийся, нижняя челюсть вперед. Эйлин внутри почти забилась в истерике, но если на нее эта демонстрация наводила ужас, я только вспоминала шипящих друг на друга гусей. Вот точно так – голову вниз, плечи вверх. Щипала я вашего брата…
Бледный Северус сжимал кулаки, расширенными глазами глядя на эту сцену, но защищать не торопился – ясно, незнамо за кого он грудью на танки не бросится, уже неплохо, но… надо мной уже занесли кулак. Не, ну ваще охренел мужик.
– Баммм! – сказала сковородка при встрече со лбом главы семьи.
– Довыделывался? – спросила я, и глаза несчастного начали медленно закатываться. – Вопрос чисто риторический, ответа не требует, – продолжила я, сбавив тон, но успокаивать было уже некого.
Тоби обмяк и стек на пол, едва не своротив стол. А я поймала восхищенный взгляд Северуса. Или мне просто хотелось, чтобы он таким был? А нет, вот ребенок расплывается в робкой и какой-то неверящей улыбке. О да, за такой взгляд, полный надежды, я готова… а на что я готова, собственно? Беречь его мамочку? Так это мне с самого начала ясно было. А Северусу-то – нет, точно! И я заговорщически подмигнула.
– Ты… вы поможете… вы защитите маму?
– Ну естественно. Знаешь, ее голова теперь немножко и моя, а я категорически не люблю, когда меня по ней бьют. И по всему остальному тоже!
Он просиял.
– А как вас зовут?
– Зови меня просто бабушкой.
– А как же…
– Меня зовут Ма… Мэри.
– А…
– Погоди. Для начала надо привести в порядок это тело.
– Зачем еще? – ребенок скривился, кажется, повторяя мимику матери – ну не должно быть у детей таких ужимок!
Я достала палочку и отлевитировала Тоби сначала в коридор, потом – на диванчик в гостиную, несмотря на протесты наконец пришедшей в себя Эйлин. Ее диван, видите ли. Ничего, потерпит. Пообещала ей, что к вечеру тело все равно уберется. Правда, по пути случайно треснула его о косяк… точнее, об оба косяка. К полному восторгу Северуса и его маман. Да вы, ребята, злые!
И точно – во время лечения они оба дали мне жару. Точней, попытались. Ну, Северус-то просто громко возмущался, а Эйлин, самка собаки, как-то ухитрилась мне доступ к магии перекрыть. И даже порывалась вообще тело занять, это после всего-то, что я для нее сейчас сделала, нахалка!
«Ах, ты так? Без тебя обойдусь!» – я метнулась на кухню и с пары ударов поварешкой получила достаточное количество льда – морозилка им изрядно заросла. Поварешка погнулась, правда. Пристроив ледяной компресс на шишке Тоби, я присела рядом и заявила:
– А вот теперь поговорим за справедливость.
Северус подбоченился. Какой он недоброжелательный, оказывается… Хе. Или совсем его папаня достал. А скорее всего, и то и другое, и даже без хлеба.
– Я ему справедливо врезала?
– Конечно, но…
– Тихо. Этот дом чей?
Мне ответили почти в голос:
– Отца.
– Тобиаса.
– Деньги на еду и вообще на жизнь откуда берутся?
– Тоби приносит…
– И что вы будете делать, если с ним что случится? Жить будете на что? Травку кушать?
Северус, похоже, о таком вообще не думал – ну ладно, он ребенок, хотя… уже и пора бы. Эйли-и-ин…
– Ну… дом продадим! – заявила она, а Северус немного прибалдел, глядя, как мать начала разговаривать на разные голоса.
– А себе норку выроешь? – не удержалась я. – Северус, хочешь пожить в норке? Особенно зимой, м?
Эйлин моментально заткнулась, а градус обалдения ребенка, кажись, еще повысился… Надо как-то пригасить.
– Зато теперь ты можешь слышать все наши разговоры с твоей мамой, хорошо ведь?
– А… да, – «отвис» ребенок. – С-спасибо, бабушка и м-м-мама.
– Теперь слушайте бабушку, вы, оба. Пока мы с мамой Эйлин не научимся, как продержаться самим, как заработать и прожить без него, – я кивнула на тело, которое все еще не пришло в себя: то ли сковородка была тяжеловата, то ли косяки прочные… – Тобиаса трогать только в целях самозащиты! А потом приводить в порядок. Он вас кормит который год, а вы?
– Фигово кормит, – насупился Северус.
– Можешь предложить лучше? – спросила я, внутренне радуясь: почувствовала стыд Эйлин. Кажется, до нее дошло, КТО фигово кормит. Значит, не все потеряно.
Северус сердито засопел. То-то же. Гарри в его годы на всю семью готовил… Или то было в фанфиках? Нет, кажется, в каноне его к домашней работе будь здоров привлекали. А еще кто-то считает, что детство у Снейпа и Гарри похожее. Да фигушки. Уж я-то вижу!
Эйлин все же попробовала пискнуть насчет того, что кормить семью – это обязанность мужа. Пришлось ей напомнить про то, что у нее тоже вообще-то есть обязанности. И Северусу на них намекнуть – кстати, парнишка нормально отреагировал. Адекватней, чем мамочка. Соображает, что в жизни ничего просто так не дается, даже родительские деньги и бутерброд. Даже если он без масла, то есть просто хлеб.
Тут тело на диване закряхтело и завозилось.
– Ну что, лечить будем? – спросила я и наставила на него палочку.
Эйлин, надо отдать ей должное, больше не возражала.
И тут в глазах Тобиаса промелькнула такая острая ненависть… рука с палочкой опустилась сама, я даже отложила главное орудие в сторону. И только потом поправила лед на удивленном лице Снейпа-старшего.
– Колитесь… то есть рассказывайте. Что она тебе сделала?
– Ты же клятву дала… не колдовать! – Тобиас ощерился, но в голосе сквозил испуг.
– А при чем тут клятва Эйлин, я тебе ни в чем не клялась!
Мужик сбледнул и скрипнул зубами.
– Я хотела как лучше! – пискнула Эйлин в голове и тут же заткнулась.
– Рассказывай первым ты, Тобиас. Как потерпевшая сторона.
Северус был весь внимание. Мдя… Может, рано ему будет слушать такие вещи? С другой стороны, может, оно и к лучшему – хоть немного поймет, что к чему. Главное, мы все будем в курсе, а не только эти двое… ущербные.
Ба, что открывается-то, – подумала я, узнав, что Эйлин действительно пробовала колдовать на мужа – с самыми лучшими побуждениями, конечно. Чтобы он на работе стал… начальником. Ну он и стал. Промежуточного звена. То есть между молотом и наковальней. Вот только для того, чтобы руководить, да еще работягами на заводе, плюс еще с начальством договариваться уметь, нужен определенный характер. И склад ума. И знания.
Ни того, ни другого, ни третьего у рядового инженера – йес, я была права насчет интеллигенции! – не было. А потому пришлось ему, мягко говоря, несладко. После того Эйлин, кстати, клятву-то и дала, когда Тоби на работе совсем до ручки дошел. Ну или довели. Потому что он тогда много кому разом дорожку перешел. И в результате загремел прямиком в подсобные рабочие.
– Чем выше взлетишь, тем больнее падать, – я сделала вид, что посочувствовала Тобиасу, и обратилась к Эйлин:
– И ты, ненормальная, поклялась, что вообще колдовать не будешь? Хоть бы бытовое колдовство оставила, ворона…
– Я его любила! А он… – Эйлин опять начинала хлюпать, а супруг едва с дивана не свалился после этого признания.
– Не реви, разберемся. Кстати… Северус, – я повернулась к мальцу, который выглядел, как человек, только что сделавший открытие. – Видишь, к чему приводит слепая любовь? И ворожба, последствия которой не просчитаны? Никогда так не делай!
Тоби же являл собой карикатуру на недавнее выражение лица своего сына – обалдение. Ну да, ну да, одно лицо с партитурой на два голоса – это, конечно, не для слабонервных. Хм, а не озвучить ли эту мысль?
– Я понимаю, видеть, как одна баба распинается двумя голосами – не для слабонервных, но вы же у нас не такие? Нам тут тоже… своеобразно.
Эйлин согласно хмыкнула. Северус приосанился. Тобиас медленно сел на диване.
– И что дальше будет?
Мы с Эйлин дружно вздохнули.
– Обед готовить пойду…
– Тебе… вам помочь? – подскочил Северус.
– Ну пошли. Тоби, не скучай. На нижней полке в шкафу пара пива, если что.
Далеко ли сбрякала челюсть супруга, я не интересовалась. Опьянеет и начнет снова хвост задирать – полечим. Сковородок в доме даже две.
* * *
Пока готовили обед, узнала от Северуса много нового. Он вообще молодец, быстро успокоился после того, как признал во мне защитницу матери, так что я чувствовала себя с ним самой настоящей бабушкой. Даже анекдот ему рассказала, почти про себя и него. То есть про охотника и медвежонка. Благоразумно переделав медвежонка на дракончика, естественно. Даже мама Эйлин хихикала, когда дракончик в ответ на наезд охотника бабушку позвал (1).
А вот потом… Северус наконец разговорился, и я много чего узнала, например, что в школу он почти не ходит. Видите ли, маггловское у них с маман вызывает отвращение. При том, что живут-то они в маггловском мире! Нет, это надо срочно лечить. Отсеканием.
Искры летели, шаблоны трещали, но твердолобые волшебнички стояли на своем. Тогда пришлось объяснить им, что по их логике пора бросать этот дом, этот город, свою комнату, свой диван… и идти фактически в никуда. Проняло наконец.
Северус ушел рассерженным, а с Эйлин мы крепко поругались. Но если пацану я вроде сумела внушить, что никакие знания лишними не бывают, то мать его… перемать ее, уперлась всеми копытами. И ничего с ней поделать я не могла. Ладно хоть из тела меня не прогоняла – боялась обед сжечь. Хотя попытку сделала, но прекратила, когда я ей намекнула, чем дело кончится. Все же вменяемая. Местами.
За обедом продолжала убеждать семейство по поводу того, что магическая школа магической школой, а обычное маггловское базовое образование тоже имеет смысл. К моему удивлению, Тобиас меня поддержал. Хотя лучше бы он этого не делал – папанины идеи у этих двоих явно не котируются.
Выходной день прошел более-менее нормально. Даже еще кухню и коридор прибрали, а Тобиас ванну отмыл – я ему пообещала нагреть воду бесплатно. Последнее слово, кстати, имело на него странное действие сродни магическому… Не только наши русские нежно любят халяву!
Правда, первой пролезла я сама – хоть голову отмыть. Увы, мыло было только хозяйственное… Точно, в холодильнике же яйца есть! Эйлин, кажется, выпала в осадок, когда я вылила на голову мутную водичку – смесь желтка и муки. Зато эффект был что надо! После себя затащила мыться Северуса – он был грязнее.
Тоби сердито вякнул насчет перевода воды в денежном эквиваленте, после чего я наставила палочку в ванну и гордо произнесла: «Агуаменти максима». Он сразу бросился к счетчику.
– Ну как? – а что, мне тоже интересно.
– Не крутится, – кажется, мужик глазам своим не верил.
– Халява, плиз.
– Что?
– Все задаром. Обращайся. И вещи в стирку кинь. Одежда посвежей на завтра есть? Нет? Неси, почищу.
Северус, который после внушения вымыл-таки голову той же смесью, что и я, радовал глаз чистой шелковой волной волос – реально красивой. Сработала на сей раз фраза, что «иначе добро пропадет». Оставалось только подстричь…
Ножницы нашлись. Но как их наточить, не знала ни я, ни Эйлин. Пригодился Тоби: нашел точильный камень, вжикал им довольно долго, но резать стало значительно лучше. Конечно, для начала я на бумаге попробовала. Потом свои космы подровняла. И только после усадила Северуса.
– Эйлин, будь ласка, не таращи так глаза, у меня уже череп болит!
Тихо смешливо фыркнул более-менее аккуратно подстриженный Северус – не стрижка, скорей что-то вроде длинного мужского каре, заканчивающееся на уровне подбородка, довольно выгодно подчеркнуло острые, но красивые мальчишечьи скулы. Он посмотрел на себя в зеркало удивленно и улыбнулся. Тобиас хотел было что-то сказать ему, но прокашлялся и повернулся ко мне.
– Может, и меня того… тоже?
– Я так коротко без машинки не умею.
– А… магией?
– Эйлин, милая, ты еще не в обмороке? Тоби, может, клятву как-то того? Переформатировать?
– Пере… ну да, я не против.
– Не получится, – безнадежно прошелестел голос Эйлин. – Такие клятвы… их не обойти.
– А снять?
– Это была особенная клятва.
– На крови, что ли?
– На жизни и магии.
– И ты все равно подколдовывала? – я едва не взвилась. – Ты же… ты сколько прожить вообще собиралась в таком случае?
– Мне бы только чтобы Северус школу закончил. А там он справится.
– То есть себе ты отвела всего лишь восемь лет жизни?
– Восемь лет? – воскликнул Тобиас. – Как это?
Северус потрясенно смотрел на меня, точнее, на нас. Пришлось объяснять…
Эй, а я куда через восемь лет? Помирать? Нетушки, слишком часто, мне не нравится!
(1)
Бородатый детский анекдот, но вдруг кто не слышал…
Пошел охотник в лес и провалился в берлогу. Смотрит – а там маленький медвежонок…
Охотник спрашивает его шепотом: – Мама дома?
– Нет… – отвечает медвежонок.
– А папка?
– Нет…
– Ну все, щас я тебя…
Медвежонок, жалобно: – Бабушка-а-а!
====== 4. По одежке встречают ======
Когда умотавшаяся от уборки, непривычных эмоций, бурных разговоров и от семейной жизни в целом троица Снейпов наконец уснула, я смогла поразмыслить. Особенно тому способствовал сон Эйлин – она постоянно мне мешала, причем не только думать, но и делать, пытаясь снова и снова «отсечь» меня от тела и главное – от магии. Ее мировоззрение для меня было настолько диким, что даже спорить не хотелось. А ведь придется. Эх, давно я дятлом не работала. И хорошо бы вообще понять, стоит ли долбиться – а то ну как продолблю дырку, а там вылезет то, что меня совсем не обрадует?
Да, надо признать, что обе мы в раздрае. Разном, конечно… Это она еще меня не спросила, кто я и откуда, видимо, мои «знания заклинаний» сработали – она признала во мне такую же ведьму, как сама. И старшую. А что бы было, узнай она, что в ней обычная маггла сидит? И вообще – это пока она в шоке, а когда придет в себя, что будет?
Даже Тобиас показался мне более дрессируемым, чем Эйлин, а еще говорят, что у женщин гибкая психика! А она ведь и сыну уже мозги изрядно засрала преимуществом магов и чистокровностью. Главное, логики никакой! Замужем за магглом – и туда же, «мы лучшие». Тьфу. И всего год остался, чтобы это исправить. Вот что делать? Мириться? Щас… Выживать ее? Северус не простит.
Да и супруг, когда узнал, на что она «подписалась» своей клятвой, как-то странно себя начал вести – неужели что-то у него к ней еще осталось, и это не только память? В конце концов, они же оказались вместе, да так, что дите получилось? Придется в душу лезть без мыла, ох, придется. Иначе я рискую таких дров наломать…
И толку от того, что я «внутри», как оказалось, не было, ничего там, сидя в чужих мозгах, не подсмотришь. Или специально учиться надо, или иметь особые способности, или это невозможно в принципе. Было бы неплохо узнать, как это на самом деле. Но пока придется как-то обработать Эйлин, чтобы просто прилично одеть ребенка для начала. Интересно, в Коукворте какой-нибудь филиал Армии Спасения имеется?
*
Утро началось с очередного бодания с Эйлин сразу после того, как все позавтракали и Тобиас, все еще не оклемавшийся, судя по его виду и поведению, отправился на работу, а я попыталась отправить Северуса в школу. Моя бывшая принцесса снова попыталась вынести мне мозг по поводу того, что маги лучше всех просто потому, что они маги, а маггловская школа – это только чтобы не прикапывались всякие и Статут соблюсти. На мой закономерный и совсем чуточку ядовитый вопрос, давно ли она смотрела на себя в зеркало и что она там такого «лучшего» увидела, взяла и… разревелась.
В ее всхлипываниях я различила лишь то, что она не может колдовать и что всегда была некрасивая. С трудом сдерживая некоторые русские, идущие с самого дна души слова, я сосчитала до десяти, и – о чудо! – Эйлин сделала паузу – перестала ныть. Может, воздуха набирала, может, с мыслями собиралась…
– Да при чем тут твоя внешность и магия? – рявкнула я. – Мимикрировать надо уметь и без заклинаний! Любой проходящий мимо волшебник шутки ради кинет Финитэ, и что?
– Мими… А это поможет?
– Обязательно! Сама себя не узнаешь!
– Тогда я… ты… вы… меня научите?
Кажется, она решила, что мудреное слово ”мимикрировать”– это ритуал такой… Ладно, не будем разуверять.
Ого! А вот и наш школьник. Я остановила смурного, как осенняя туча, Северуса перед самой дверью, критически осмотрела, и… Нет, таким ребенка выпускать нельзя.
– Пожалуй, сегодня ты в школу не пойдешь, – руки сами скрестились на груди, кажется, по причине, что эти самые руки я хотела бы оборвать. Беда, что они теперь и мои тоже. Хоть дело, конечно, не в них.
Он вопросительно поднял глаза, и я кивнула. Точнее, мы кивнули.
– Вы больше не ругаетесь?
Заткнув Эйлин, я присела рядом с ним на ящик для обуви.
– Мы не ругаемся, мы спорим. Иногда это получается эмоционально, у нас с твоей мамой очень разное… – чуть не брякнула «воспитание», но вовремя поправилась: – Жизненный опыт.
– Бабушка Мэри, а сколько вам лет?
– Семьдесят восемь, внучек.
– О. Прилично.
– Спасибо, что оценил, – хмыкнула я. – Надеюсь, твоя мама тоже наконец это поймет.
– П-простите… я не думала, – прошелестела Эйлин.
– А о чем и когда ты вообще думала, дорогуша? Вот в таком виде ребенка в школу отправлять, чтобы его там травил кто ни попадя?
Северус покраснел и вскинулся было, но я быстро поднесла палец к носу – мол, это не будет всем доступной информацией. Но маме знать надо. А то совсем от жизни оторвалась в своей норе, прикрываясь депрессией. Пусть даже у нее были на то основания, но у нее ведь был и сын!
Так что Северус отправился к себе – как обычно, читать, а мы с Эйлин еще немного пободались. В конце концов она согласилась выползти из дома и посмотреть самой на то место, где учится ее ребенок. Много слов, которые снова просились ко мне на язык по этому поводу, пришлось отправить обратно, нечего переводить мат в активную лексику, пригодится для более серьезных случаев. В том, что они еще будут, я уже не сомневалась.
*
Одеть это тело в более-менее соответствующее времени и возрасту, и не слишком бросающееся в глаза оказалось опять-таки непросто. Выручило то, что я вспомнила про материю, которая в сундуке – там и правда оказался отрез приличного натурального шелка. Кремовый. И еще что-то, но возиться долго я не собиралась. Шить я умела – лет с пятнадцати, когда появилась подружка-мастер на это дело, но вот любить не любила никогда. Только по необходимости. Так что модного платья от меня Эйлин не дождется. Точнее, я сама не дождусь, разве что брюки. Но моя соседка, точнее, хозяйка тогда точно спятит.
Выкроить и наскоро сшить юбку-полусолнце удалось быстро. Как зачаровать иглу, было – та-дам! – в школьных конспектах, значит, в Хогвартсе все же не только фигней страдают, полезному тоже учатся. Труднее дело было с верхом. Я представила было блузку-кимоно с запàхом, но вытерпеть очередную истерику Эйлин не смогла, в результате получилось мешковатое нечто вроде наволочки. И по длинной наволочке на каждую руку. Спас, как водится, пояс – широкий, в ладонь. А вот результат…
Эйлин смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Пояс подчеркнул тонкую талию, блузка собралась сверху, обрисовав подобие груди, юбка так же замечательно расширила бедра. Я чувствовала ее восторг, но она, зараза такая, вместо того чтобы высказать благодарность, предъявила претензию, что «юбка короткая и ноги вообще неприлично видно». Желание прибить ее на месте испарилось, едва я увидела, во что она собирается сунуть ноги. Потому что это было действительно неприлично…
Тут нам наконец удалось договориться – я взяла на себя заклинание, а Эйлин старательно представляла результат – и из непонятных бот получились аккуратные винтажные туфли позапрошлого века на устойчивом каблучке.
Замаскировав это великолепие старым плащом, приметные волосы – той самой косынкой, отправились «на дело». Поначалу Эйлин пыталась возмущаться, но я ли в детстве не ходила в свое время с подружками, обсуждая встречных девчонок и их шмотки? И Эйлин быстро включилась в разговор. Главным было отмечать, у кого что удачно – а это таки видно любой женщине, а ее “постПринцесса” в себе все-таки не окончательно задавила.
Правда, что было, когда она увидела юбки выше колен! А девушек в брюках!.. Я чуть не оглохла от ее причитаний.
– Тебе все равно не пойдет, – отрезала я раздраженно.
– Почему?
– Серьезно? Я думала, ты ответишь, что не больно и хотелось…
– Это же просто неприлично!
– Вот и не будешь так ходить. Хотя твои понятия о приличиях устарели лет так на полсотни минимум, если не на все сто! И вообще-то речь не о тебе, дорогая. Вон, посмотри, как одеты школьники. Твой сын не должен сильно отличаться от ровесников, если ты не хочешь, чтоб его задразнили.
– Но он… Погоди, это я старомодная, что ли?
– Разуй глаза и смотри!
– Но…
– Если бы ты приехала в Хогвартс в такой одежде, которую мы видели… ну хотя бы на той блондиночке возле булочной, как бы тебя встретили?
– Меня бы… ой. Но я приехала, как все…
– Вот и твой сын наконец должен быть, как все. И в Коукворте как все. И в Хогвартсе как все. Если не хочешь каждый день лечить его избитого. И мы приложим для этого все силы,
понятно? До тебя дошло хоть немного?
– Да… А… как?
– Ручками, ручками. Ну и ножками, конечно. А еще языком – вежливо расспрашивать незнакомых людей умеешь? Нет? Тогда учись, я пошла.
*
Армии Спасения в Коукворте ожидаемо не оказалось. Зато выяснилось, что совсем рядом – Бирмингем, до которого каждый час ходит автобус. И самое замечательное – этот автобус нам по карману.
– Значит, так. Возвращаемся домой, напяливаем те вещи, которые готовы больше никогда не надевать, берем Северуса и едем. Тоби оставляем записку. И еду. Входим в образ «Мы жертвы домашнего насилия».
– ЧТО???
Чтоб я еще связалась с этой семейкой…
*
Из Бирмингема мы вернулись последним автобусом, благо темнело поздно, так что успели засветло. На Северусе были, боюсь, первые в его жизни приличные брюки и дешевенький тонкий, но совершенно новый свитер, на Эйлин – темно-бордовое, почти коричневое в мелкий цветочек платье почти того же фасона, что наш самопальный шелковый комплект, кроме того, в пакете лежала пара настоящих, совсем чуть поношенных джинсов «Либро» для Тобиаса. Скольких нервов мне это стоило… успокаивало меня лишь то, что сами нервные клетки принадлежали этой засранке Эйлин.
Мало того, что она рылась и воротила нос, как герцогиня, она поначалу еще и работать отказалась!
Зато порадовал Северус – получив комплект приличной одежды, сразу спросил, что он должен за это сделать, чем умилил моложавую даму в коричневой шляпе, которая тут же начала втирать ему насчет «божьего промысла». Ну, к этому парень был подготовлен, как и маман, зря я им, что ли, все полчаса, пока шел автобус, лекцию читала. Ну и настраивала, что мы, собственно, в маггловский мир на разведку идем – эта идея, кстати, понравилась обоим. Дети…
Хотя поведение Эйлин в первый же момент нас едва не выдало – я едва успела ее заткнуть. Аристократка из подвала, блин. Но в конце концов пошли мы… прибираться. В местную ночлежку для таких вот беглянок, вроде нас – а что еще можно было поручить странной женщине с улицы?
Но сперва нам провели что-то вроде экскурсии – очень удачно, кстати – я как раз комментировала Эйлин, где мы окажемся, если останемся без дома и без мужа. Лично я бы, конечно, не испугалась, выжить можно было, а ведьме так точно, но Эйлин впечатлилась и надолго притихла. Так что мы спокойно поменяли белье на одном из этажей, утащили его в прачечную, а там…
А там стояли старенькие, но вполне приличные стиральные машинки, которые были кое-кем приняты за колдовство. Хорошо, что сил у нас с Эйлин уже почти не было, так что ничего не сломалось и не перегорело. Ну и сунуться поближе к машинкам после того, как их включила, я ей, конечно, не дала.
Нам, кстати, предложили переночевать, но я ответила, что все же постараемся еще раз поговорить с супругом – мы прекрасно сошли за жертву домашней тирании, видок был еще тот – синяки мы не сводили. Эйлин вполне справедливо опасалась, что примененное к ее телу колдовство подпадет под запрет клятвы, которую она дала, как я подозреваю, в состоянии аффекта. Так что дамочка она была, конечно, упертая, но все же не окончательная овца, особенно если ей все по полочкам разложить. Иначе мне тут и делать было бы нечего.
Наше начинание оценили и всячески поддержали, предложили и супруга притащить, мол, пастор с ним побеседует. Или даже к нам приедет. Ну а что? Не мне одной им всем мозги полоскать, устану же, а пастор, может, и сработает. Настоящая ведьма по имени Эйлин внутри уже не выступала, кажется, и ей на сегодня более чем хватило. Но как же она была удивлена, когда поняла, что мы еще и заработали!
Когда нам выдали деньги, которых хватило на автобус в Коукворт (заначку я предусмотрительно показывать не стала) и кое-какие, невероятно дешевые здесь продукты – вот где надо брать мясо! – Эйлин едва в осадок не выпала.
Зато когда уже в магазине я объяснила ей, что вот на это мы можем получить то, то и вон то… Осспадя, спасибо, что она в уме неплохо считала и наконец прониклась.
Да, на нас смотрели странно – все время что-то бормочущая худая хмурая женщина в платье не по фигуре, потому что на такое платьев не шьют, но дело мы делали, так что опасными психами нас не признали, признали безопасными. Да я еще про сотрясение рассказала, конечно, надо же было от лишних расспросов откосить. К счастью, после приборки к нам присоединился Северус, что-то там переписавший «для вот того дядьки», предполагаю, парня посадили за религиозные тексты, но комментировать все происходящее я могла уже свободно, обращаясь к нему.
Мы едва успели на последний автобус, а в нем едва не уснули, намаявшись за день.
Тобиаса дома не было. Где он, меня, конечно, просветила Эйлин.
Та-а-ак. Значит, вернется пьяным и буянить начнет. Ах, если совсем пьяным, то свалится спать? Ладушки. Приготовим пару пива из заначки, ну, и сковородочку, конечно. А пока мясцо оприходуем, чтобы завтра с бульоном не возиться – качество соответствовало цене, варить придется долго.
Северус уже спал в своей комнатке наверху, а мы все ждали Тоби. Наконец тот явился.
– Эйлин!!! – загремел он, по его мнению, грозно.
Тело сжалось, я фыркнула, загоняя основную его хозяйку куда подальше. Поведение жертвы – лучшая провокация, так что на фиг.
– О, Тоби, – ухмыльнулась я, глядя, как тот поводит носом: бульончик пах правильно…
– Эт-та шта?
– Пиво будешь?
– От-ку-да?
– От вер-блю-да, – не выдержала я и протянула ему бутылку, к которой он моментально присосался, так что про верблюда, кажется, не услышал.
