Текст книги "Иммунитет (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

В боковом отделении вдобавок обнаружился еще почти десяток фунтов. Мелочью. Гарри вытер внезапно вспотевший лоб и заказал чай. Надо было как следует подумать…

Сначала он собирался пойти прямиком в Гринготтс, чтобы добраться до своего сейфа. Собственно, а где еще он мог попытаться взять денег, без которых на Косой аллее ему делать, в общем-то, нечего? А теперь у него были варианты. И вместо того, чтобы радостно мчаться к гоблинам, он решил для начала пройтись по магазинам просто так, даже не меняя денег. Память у него, он теперь точно знал, работала как минимум на «Выше ожидаемого», так что – посмотреть, прицениться… Имело смысл.

И тут его словно что-то остановило. Может, это был чересчур внимательный взгляд проходящей мимо дамы в длинном платье и странной шляпке? Он быстро расплатился и вышел из кафе. Но направился вовсе не к «Дырявому Котлу», а вдоль по улице, в противоположном от той дамы направлении, спокойно удаляясь от нее и внимательно рассматривая витрины. Через квартал он увидел искомое и смело толкнул тяжелую, наполовину стеклянную дверь.

Расставшись всего с полутора фунтами, он надвинул на лоб аккуратную мальчишечью кепочку, вышел и посмотрел на свое отражение в витрине. Ему понравилось: головной убор сидел удобно и плотно, удачно прикрывая то, что Гарри не хотел светить. Он еще раз присмотрелся к себе. Взятый напрокат старый праздничный костюм кузена, который тот радостно ему сплавил, скорчив презрительную мину, был почти впору и выглядел… примерно как костюмчики, что носили малфоевские прихвостни, только ткань была попроще. Манжеты и отвороты ему не особо нравились, но Гарри решил пока следовать традициям магов хотя бы внешне. Ему надо было сойти за своего. Иначе…

«А что иначе-то? – спросил он сам себя, словно опять писал в тетрадке. И, конечно, начал отвечать. – На меня опять будут смотреть, разинув рот, и пальцами показывать. Ну да, мне этого точно не надо. И как аристократ тоже выглядеть не надо, я должен быть, как обычный мальчишка. Примерно так, как сейчас. И плевать на эти манжеты и дурацкие складочки».

Том, неизменный бармен «Дырявого котла» и бессменный информатор целого ряда личностей, имеющих немалые деньги и немалый же вес в магическом мире, едва заметил прошмыгнувшего мимо мальчишку. Тот, будто возвращаясь откуда-то, уверенно прошел на задний двор прямиком к проходу на Косую аллею. Вроде мелькнуло в нем что-то знакомое… Но очередной посетитель затребовал эля, которого оставалось уже не так и много, и Том отвлекся. Мало ему дел, что ли, смотреть за всякими огольцами?

Гарри шел по Косой аллее и удивлялся: как так случилось, что он счел ее прекрасной? Кривоватые домишки с не очень-то чистыми окнами, такие же кривые улицы и даже кошки криволапые! Общая неаккуратность у привыкшего к чистоте и рафинированности Тисовой аллеи Гарри вызывала едва ли не физический дискомфорт. Но он точно помнил, что ему тут понравилось просто до поросячьего визга!

Немногие прохожие не обращали на него никакого внимания, и Гарри слегка расслабился. Он якобы рассеянно попинывал какой-то камушек, когда его окликнула довольно пожилая матрона в синей добротной мантии:

– Эй, мальчик! Да-да, ты! Заработать хочешь?

Гарри задумчиво посмотрел на нее. Согласиться? Отказаться?

– А это не опасно? – и похлопал глазами. Он читал, что детям такое вроде помогает. Он ведь еще ребенок, правда?

Женщина по-доброму усмехнулась. Ей нужен был именно такой мальчик – просто курьер, передающий то, что надо, как почтовые совы, не любопытствуя, и в то же время – осторожный. А еще она не видела его ни разу, значит, появляется он здесь редко и выйти на него будет почти невозможно. Домашний ребенок, на волчат из Лютного не похож. Да, недаром она гуляла по улицам вот уже третий день. Придется заплатить побольше, ну, да главное, самой не засветиться.

И вот Гарри целенаправленно топал к почтовому отделению, звеня в кармане мелочью: пять сиклей за почтовую сову и специальное почтовое отправление и один – ему за работу. Вполне себе щедро, даже чересчур. Он не стал задаваться вопросом, что же особенного там, в письме (за такие-то деньжищи), но вот насчет того, что глаза у него слишком приметные, призадумался. Надо исправлять. Интересно, а заклинания какие-то есть для этого? Или, может быть, зелья? Вот бы найти!

На почте все прошло без сучка без задоринки: он сошел за бескрылую сову – его и не думали ни о чем расспрашивать. Служащий попросту взял деньги и выдал какую-то странную небольшую темно-серую сову (Гарри потом в книжке посмотрел и понял, что это была сипуха), смерившую его пронзительным янтарным взглядом и мгновенно потерявшую к нему интерес, словно его тут вообще не было. Ему помогли прицепить пакет к лапке птицы и выпустить ее. А потом он преспокойно отправился дальше, постепенно начиная ощущать себя частью этого странного и непонятного мира.

«В книжный или к Малкин? – думал он, выбирая направление возле следующего перекрестка. – В книжном я зависну надолго, надо столько всего найти. И, наверное, лучше быть в мантии – меньше привлеку внимания, будучи не уличным мальчишкой, а приличным школьником». И он повернул направо. Ага, с целым сиклем в кармане. Молодец, что уж…

Мадам Малкин, как он ни пытался уговорить ее на кредит или хотя бы на примерку, на него даже смотреть не стала. Зато он сам хорошо посмотрел вокруг и понял, что если что-то будет покупать в этом заведении, то ограничится только мантиями. И сверх того – ни нитки! Ох, не зря он прошелся мимо маггловских магазинов перед тем, как сюда топать. Цены отличались – мама не горюй. И совсем не в пользу волшебников!

«Значит, все-таки – в Гринготтс, но пока только поменять деньги», – решил Гарри. Встречаться с гоблинами по поводу своих денег хотелось будучи уже хоть немного подкованным насчет реалий магического мира. Он надеялся найти какой-нибудь обзор финансовой системы волшебного мира и был морально готов к не самому интересному чтению: детективам в книгах это очень даже помогало. И он справится.

Хоть он еще не записал этого в тетрадь, но мысль о том, как же так вышло, что маги вроде бы победили в Гоблинских войнах, а проигравшие гоблины теперь управляют всеми деньгами магов, его периодически беспокоила. Не так чтобы, но… Согласитесь, парадокс? Правда, у Гарри было столько других, гораздо более животрепещущих лично для него вопросов, что всякий раз, вспоминая об этом занимательном факте, он собирался подумать о нем завтра.

Деньги он поменял быстро. Представляться и что-либо говорить оказалось необязательно: он выложил на столик перед каким-то гоблином пять десятифунтовых бумажек, получил свои монеты, так же молча кивнул и удалился. После фиаско у Малкин он решил открывать рот только при необходимости.

Да и за мантией идти расхотелось. Вроде, тут был еще какой-то магазин волшебной одежды? Кажется, Твилл…что-то там, из двух похожих фамилий? Название уплыло, а вот золотистый значок из двух переплетенных букв так и встал перед глазами.

«Дорогущий, наверное», – подумал Гарри, вспоминая реплики Нарциссы Малфой, но прошел мимо «Мантий на все случаи жизни», даже на дверь не посмотрев. Обиделся…

«Твилфитт и Таттинг» он нашел в соседнем переулке. Вместо колокольчика над дверью хрипло каркнуло, когда он вошел. Гарри вздрогнул, задирая голову вверх, и увидел подмигивающего ему крупного лоснящегося иссиня-черного ворона. Тот подмигнул еще раз, наклонился и выдал тихое «Кр-р-р».

– Добрый день, молодой человек, добрый день. Вижу, что вы понравились Крому. Чего изволите?

Дружелюбный полноватый волшебник в аккуратном костюме церемонно поклонился. Гарри попытался скопировать его поклон…

– Я хотел бы… Мне нужна мантия. Самая обычная, летняя, но не слишком легкая.

Продавец (или это был хозяин?) поднял брови:

– Однако, приятно видеть столь юного клиента, точно знающего, что он хочет. Ценовой диапазон?

Если толстячок думал смутить Гарри этим словосочетанием, что ж, он просчитался…

– Я у вас впервые, если вы заметили, – не стушевался Гарри. – А потому пребываю в неведении относительно соответствия своих желаний, ваших возможностей и моей платежеспособности.

Продавец приоткрыл рот.

– Но буду весьма признателен, если вы меня просветите, – бодро закончил Гарри. Ему самому понравилось, как он завернул. И это сам, а не по книжке!

Продавец закрыл рот, взмахнул руками и радостно вывалил на довольного мальчишку массу интересного, обращаясь к нему не иначе, как «юный лорд». Поттер, все-таки представляя, хоть и смутно, кем были его предки, по крайней мере с отцовской стороны, протестовать и не думал. Ему удалось узнать много нового. Например, особенности некоторых магических тканей. Магических швов. Магических ниток. Он сам себя едва поймал на том, что невольно приоткрыл рот, внимая продавцу.

– Юный лорд, э-э, может быть, изволите чаю?

Гарри подумал, что в горле пересохло, наверное, не только у него:

– Только в компании с вами, уважаемый.

Кажется, он не прогадал. На лице продавца промелькнула такая гамма положительных эмоций… Гарри даже стало неудобно, что он собрался потратить здесь минимум средств. Теперь-то он понимал, откуда такие цены. Но все же он определенно удачно сюда зашел.

За чаем запомнив еще несколько немаловажных моментов, о которых мог вообще никогда не узнать, Гарри наконец перешел к покупке, оставшись в твердой уверенности, что как только разживется подходящей суммой у гоблинов, так обязательно закажет себе все, от трусов и до шнурков, именно здесь.

Выходя из магазина, провожаемый довольным продавцом, Гарри продолжал удивляться и мысленно вести записи в тетрадке.

«Почему так доволен продавец, ведь я купил всего одну недорогую мантию?»

«Интересно, знает ли Рон это все об одежде? А Гермиона? Ей миссис Уизли рассказала? Или нет? Ведь та-то должна знать, это точно… А мне?!»

Книжный магазин случился с ним внезапно, как приступ, да и внешне это выглядело похоже: он чуть не задохнулся. Великолепный, искрящийся волшебством в прямом смысле слова, «Флориш и Блоттс» сиял так, что голова соображать отказывалась. Видимо, от восторга. Но именно это его и насторожило, а под новенькой мантией пробежал предупреждающий холодок. Его слишком влекло в этот магазин…

В конце концов, дал же он себе слово, что купит учебник по чарам для четвертого курса!

Купить хотелось… все. Глаза разбегались, сбегались и едва не закатывались. И Гарри, хлопнув дверью, сбежал.

Немного отдышавшись, он решил, что это, как пить дать, какие-то чары. От которых он почти не защищен, и которые действуют на него, как… как на Гермиону! Он вспомнил восторженное, без единой мысли лицо, столь не свойственное обычно его подруге. Нетушки. Ноги его тут не будет! Пока он не оденется во все волшебное, да. И Гермионе обязательно надо будет рассказать! Вот только как это сделать? Писать в письме он не хотел – неизвестно, как тут вообще почта работает. Особенно его Букля...

Тут он вспомнил о своей первой подработке. Отлично. Вот прямо сейчас он пойдет и отправит ей записку, такую же, как отправлял для той леди. Он запомнил, «режим Эс-один». Вот только дорого… Да и делают ли такие отправления на адреса магглов? Сколько же он еще не знает!.. Он вздохнул и замедлил шаг.

«Из рук в руки» – прочитал он скромную вывеску на двери двухэтажного дома через улицу.

«Если это не книги, придется идти во «Флориш», время заканчивается, а без «Чар» для четвертого курса я обратно не поеду», – твердо решил Гарри, переходя на другую сторону. К счастью, ему повезло.

Зайдя внутрь, он увидел стеллажи с потертыми книгами, но сумасшедшего восторга не испытал – только чистую радость. И сразу прошел к прилавку. Гарри честно выложил перед задумчивым продавцом все до кната и проинформировал его о том, что именно жаждет прочесть. В том порядке, в котором ему самому представлялось важным.

Продавец, оказавшийся племянником хозяина этого немаленького букинистического магазина, оживился и заблестел глазами:

– Интересную задачку вы мне задали, молодой человек… Очень интересную, и славную, да. И вы были искренни, совершенно искренни – ведь у вас не осталось ни монеты?

Гарри усмехнулся и побренчал маггловской мелочью. Продавец широко улыбнулся:

– Молодой человек полагает, что я не отличу звуки золота, серебра и меди от ваших же-ле-зя-чек?

– Я ничего не полагаю, кроме того, что практика – критерий истины, – сболтнул, не думая, Гарри и, кажется, сорвал «джек-пот».

Продавец воздел руки:

– Золотые слова! Золотые! Неужели это ваши, юноша?

– Что вы, – Гарри даже покраснел, не поняв хитрого прищура собеседника. Он знал, что это не его слова, но не помнил, чьи, а что-то ответить было нужно. – Так мой… учитель говорил… говорит.

Продавец еще порассыпался в дифирамбах мифическому учителю и тому, как Гарри с ним повезло, и исчез среди стеллажей. Гарри остановил наконец свою автоматически кивающую голову, пожалел, что не успел предупредить, что его время ограничено, и стал рассматривать книги, аккуратно снимая то одну, то другую. Завис окончательно он на небольшой книжке под названием «Справочник юного артефактора».

Он бы опять потерялся во времени и пространстве, если бы из полумрака не вынырнул продавец, нагруженный десятком книг, от совсем небольших до солидного, в тисненой коже, фолианта толщиной в руку Гарри.

– Вот, молодой человек. Весьма потрепанное, но вполне читабельное. Соотношение цена-качество идеально. Учебник чар потрепан и в пятнах, но… вы сами увидите. А что это вы смотрите? О… Как интересно. Как необычно для вашего возраста и, я бы сказал, для поколения в целом.

– Сколько вы хотите за нее? – хриплым голосом спросил Гарри.

Продавец открыл ящик за прилавком, быстро перебирая бумаги.

– А, вот. Начальная цена – два сикля. Редкая вещь, по нашим временам.

Гарри сглотнул. Он не представлял, как выпустит из рук ЭТО. А продавец спросил:

– У вас достаточно маггловской мелочи, чтобы обменять на пару сиклей?

Если он пойдет в банк, потом обратно… Он опоздает на последний автобус. Дома его убьют.

Продавец словно прочитал его мысли:

– Я могу обменять и сам…

– Правда?

– Стал бы я вам предлагать…

– Да! Спасибо!

Гарри пулей вылетел из «Дырявого котла»: все-таки он опаздывал. И только глядя на вокзальные часы, сообразил, что… все, приехали. Денег-то на автобус не хватит. Прекрасные книги солидным весом оттягивали руку, бечевка резала пальцы. Вот мог ведь он попросить уменьшить – нет, опять не подумал. Все-таки он еще не так хорошо соображает, нечем гордиться-то.

И что теперь? Попрошайничать? Сказать, что деньги потерял? Поплакать? Что еще он может?

Так. Что у него есть? Палочка. Ну да, «Ночной рыцарь!» Он отошел подальше от скопления каких-то людей и резко выбросил вперед руку с палочкой…

Семейство Дурслей почти дружно выскочило из-за стола, услышав царапание в дверь.

– Гарри! – Петунья всплеснула руками, а Дадли успел ухватить за плечо бледно-зеленого кузена, норовящего прилечь прямо тут же, на коврике у порога.

Вернону досталась тяжеленная связка книг и какой-то сверток из темно-синей, почти черной ткани.

Гарри глубоко вздохнул и… запретил себе отключаться. А так хотелось. Он был дома.

Впервые в жизни он так назвал это место. Вокруг коттеджа под номером четыре прошла едва заметная рябь, словно поднялся щит из теплого воздуха. Но этого никто не заметил, даже чуткие низзлы миссис Фигг.

====== 4. Семейный подряд ======

– Вернон, – слабым голосом произнесла Петунья, – неужели это были мы?.. Как мы могли так вести себя с ребенком? Что с нами было?

Вернон Дурсль пребывал не в меньшей прострации, чем супруга, однако его гнев перекрывал на данный момент все прочие эмоции:

– Думаю, это очередные ваши эти, – он покрутил пухлой рукой и выплюнул следующие слова, – волшебные штучки.

Ему самому было противно вспоминать о некоторых моментах своего поведения в отношении племянника, но, в отличие от жены, он испытывал не вину, а злость.

– Не мои! – взвилась дражайшая супруга. – Я к ним не имею никакого отношения!

Вернон вздохнул. Он не имел ни малейшего желания обижать жену. Но кого-то обидеть хотелось: кого-то, кто был ответственен за все то безобразие, что происходило в их доме, да и в его голове, в конце концов!

Ближайшим волшебником был… племянник. Который в настоящий момент спал без задних ног после того, как вернулся от этих своих магов. Тощий и весь какой-то… хрупкий. Вернон понял, что скорее сам постучит по тому, кто обидит этого… олененка. Качественно так постучит: сначала слева в челюсть…

Петунья быстро сообразила, что муж, скорее всего, прав.

– Но кому это могло понадобиться?

– Не знаю, Пет. Может, кто-то просто решил… пошутить, – Вернон покраснел. Помнил он эти шуточки самого низкого пошиба. Одна только свадьба… до сих пор неприятно вспоминать свое полное бессилие.

– Но с таким малышом, каким был Гарри? Зачем?

– А разве этим… нужна какая-то логика или оправдания?

– Слава Богу, это закончилось… Может, в церковь сходить?

Вернон пожал плечами. Он к церкви относился достаточно прохладно. И думал уже о другом.

– Как ты думаешь, Пет, тот, кто все это спровоцировал, наблюдал за нами? Хотя бы изредка?

– Уж это-то я бы заметила, – фыркнула Петунья. – Незнакомцев на нашей улице практически не бывает!

– Практически?

– Да. И их, уж будь уверен, наши кумушки обсуждают вдоль и поперек. Хотя подожди… У Фигг немного странные кошки. Они все время лезут ко мне в палисадник. Да и сама старуха… Ты не помнишь, она давно стала нашей соседкой?

Вернон поднял домиком светлые брови, наморщив лоб.

– Не помню. Мне казалось: всегда. Когда мы переехали, она… Нет, не помню ее. Хм, мне это не нравится, Пет. Поэтому вести себя на людях надо будет так же, как прежде. Ну, ты поняла: ругать Гарри, шпынять за любую мелочь…

– Да. Неизвестно, что с нами произошло, и непонятно, что нам за это будет…

Петунья поежилась и открыла «Последние дела мисс Марпл» почти на середине. Чтение прекрасно помогало ей успокаивать нервы и подавало некоторые интересные и полезные идеи.

После фееричного обеда одного запойного чтеца Дурсли не могли не заинтересоваться, что же такого тот нашел в книгах, покупаемых ими исключительно для коллекции. Принято иметь в гостиной книги – значит, у них они будут. Детективы популярны? Их и купим. Так что сначала Петунья, а потом и Вернон все-таки заглянули в них. Прониклись. А кто бы не проникся: Конан Дойл, Агата Кристи, Дик Фрэнсис, Грэм Грин…

И начали почитывать: до племянника, конечно, им было далеко, но открыть для себя ряд приятных моментов вполне удалось. В том числе и то, как это славно – обменяться впечатлениями о прочитанном вечером за чаем. И теперь оба были категорически против того, чтобы в детектив превращалась их собственная жизнь. Они предпочли бы читать, а не становиться действующими лицами. Но раз уж так складывалось…

– Последи за Фигг, дорогая. И надо будет с Гарри поговорить.

Утром Гарри впервые в жизни встал, когда сам проснулся. Его никто не будил… В голове пронеслось, как он ввалился домой со связкой книг… от врача, ага. Еще придется объясняться… Он немного посидел на кровати, приготовив пару версий, чтобы за вранье не выпороли сразу. Или хотя бы не очень сильно.

Вот например… «Советовали больше читать – развивать зрение. Видите, бумага разного цвета? Буквы разной формы и высоты?» А может, лучше «просто зашел, пока ждал автобус»? Или вообще сказать, что кто-то продавал по дешевке нужные дорогие, но старые книги? Решив, что разберется по ситуации, Гарри медленно встал, вслушиваясь в тишину дома.

«Интересно… Дурсли вообще живы?» – он быстро оделся и спустился вниз. Дядя, уткнувшийся в газету, никак не отреагировал на его появление, а тетя одним кивком отправила его на кухню. Быстро проглотив довольно обильный и вкусный завтрак, растерянный Гарри вернулся в гостиную, ожидая распоряжений о том, что надо сделать по дому и в саду. Но вместо этого…

Разговор был длинным и удивительным. Играть в шпионов вместе, зная, что дома получишь поддержку – он и надеяться не мог на подобное! Обижаться на прошлое?.. Да, он запросто мог поступить именно так. Но смысл? Раз уж дядя Вернон предложил «зарыть топор войны»… Надо почитать этого... Купера. Наверное, тоже интересно. Теперь придется изображать, что его обижают. Вместе с Дурслями. С ума сойти! Но это всяко лучше, чем прежнее третирование. И как, оказывается, интересно, что можно просто поговорить со взрослыми, зная, что тебя воспримут нормально!

Правда, пока ему было боязно – а вдруг все вернется на круги своя? Поэтому как ни хотелось поделиться с тетей своими мыслями и проблемами, особенно тем, что он так и не нашел способа сообщить Гермионе про магическую одежду и о происшествии во «Флориш и Блоттс», он смолчал. Хватит пока и того, что шпынять его будут не по-настоящему, его дело – подыграть.

Дадли Дурсль был в шоке. Когда он, выспавшись, выглянул из своей комнаты, то услышал в гостиной тихие голоса. А подойдя ближе, с лестницы увидел, как родители о чем-то секретничают… с Гарри?! Как это так, его не позвали? Секреты? Ну, он их сейчас… Дад скатился вниз полный возмущения, которое тут же и выплеснул на всех.

Отец ему странно улыбнулся, придержав мать за руку, и отправил одеваться и умываться. И завтракать. Мол, потом ему расскажут. Ага… Дадли оделся быстрее, чем пожарный по тревоге, и снова сбежал вниз: в ванную. Расскажут, ага. Он и сам все узнает, зря, что ли, брат ему столько всякого интересного рассказывал. Он вынул зубную щетку из своего стакана и приставил его к стене, что граничила с гостиной… Слышно было неважнецки, но суть он сумел уловить. А родители так и не обратили внимания, что умывание их мальчика несколько затянулось.

Когда Дадли с таинственным видом нарезал третий круг возле Гарри, тот наконец поднял лохматую голову от очередной книжки.

– Ну подожди ты, скоро уже дочитаю, потом расскажу.

– Да я не о том, – удивил его Дад. – Я слышал, о чем вы с родителями говорили.

– И что? – насторожился Поттер. Кузен хоть и притих, но поверить вдруг в его хорошее отношение?.. С тетей и даже дядей было как-то проще. Особенно после их вполне здравого предположения о том, что их кто-то околдовал, а теперь это спало. Правда похоже. Жаль, Гарри не умел определять следы заклинаний. Но ведь это как-то делается?

«Очки у тебя не совсем обычные – это артефакт, береги их, – всплыл откуда-то тот самый знакомый голос. – Если настроить зрение определенным образом, ты сможешь отличить мага по яркой ауре, сквиба – по тонкой светлой пелене и маггла – по отсутствию этих признаков. Наложенные чары тоже видны в ауре, их различают по цветам и оттенкам…»

Гарри потрясли за плечо.

– А? Что? Ну заче-ем?.. – он был страшно раздосадован – воспоминание прервали на самом интересном!

– Это с тобой что? – насупился кузен. – Мне даже снова тебе в лоб захотелось дать.

– Э-э-э… И чего не дал?

– Тьфу. Ты дурак, что ли?

Гарри недоуменно посмотрел в поросячьи глазки: в них мелькало что-то ему совершенно незнакомое. Он едва не отшатнулся, когда Дадли наклонился к самому его уху:

– Зуб даю, старуха Фигг за тобой следит!

– Это почему?

Пусть интеллект Дурсля-младшего и был развит пока всего на семь-восемь лет, но, как выяснилось, наблюдательностью его природа не обделила. И вообще, дети умеют подмечать то, на что другие вовсе не обращают внимания. Гарри привели столько примеров, что не поверить кузену он просто не мог.

Когда в гостиную вернулась с кухни Петунья, она снова едва не потеряла дар речи, увидев, как ее сын и племянник с серьезными минами пожимают друг другу руки. «Только не Дадли, – мелькнула первая мысль, но вслед за ней сразу пришла вторая. – Он ведь тоже участвовал. Гонял Гарри. Надо поговорить…»

Семейство в полном составе сидело на кухне за чаем. Гарри рассказывал о своем визите на Косую. Он извинился перед тетей, которую пришлось обмануть, и прощение было ему обещано при условии рассказа обо всем, что ему известно. Было страшновато, но фирменные теткины печенья, щедро насыпанные ему в тарелку, и рулет с вареньем… Он раньше и не мечтал о таком. А вкусно-то как!

«Расслабился, – подумал Вернон. – Молодец, Петунья».

«И не нужны никакие заклинания», – ухмыльнулась про себя Петунья, подкладывая племяннику кусок рулета с кремом.

«Ум-м-м…» – Гарри и Дадли упоенно двигали челюстями и не думали пока ни о чем. Кулинарные таланты хозяйки дома номер четыре по Тисовой не зря служили предметом зависти окрестных домохозяек.

А потом Гарри рассказывал, рассказывал…

Дадли всегда боялся признаться в своем интересе к волшебному миру, однако, проснувшееся любопытство требовало утоления, так что теперь он ловил свой шанс. Но когда кузен в красках (оказавшихся в основном темными) расписал им не только свой визит на Косую аллею, но и вкратце изложил, чем он два года в школе занимался, Дурсль-младший пришел в ужас.

– Ну не-ет, я больше не хочу посмотреть на этот твой мир волшебников. Даже одним глазом – не хочу!

И только увидев лица матери, отца и совершенно оторопелого Гарри, Дадли понял, что проговорился.

Тяжелая ладонь Вернона опустилась на плечо племянника, и… ласково потрепала. Гарри даже немного сжался от неожиданности: дядя ему улыбался.

– Сочувствую, Гарри…

Его. Назвали. По. Имени. Хотелось выдохнуть, но он не сразу вспомнил, как.

– Неужели нет никакой возможности отказаться? Что-то можно сделать, чтобы не ехать больше в эту жуткую школу?

Гарри вздохнул и развел руками, виновато глядя на тетю. Он еще не мог привыкнуть, что она его жалеет.

– Надо узнать как можно больше о законах этого вашего мира!

Гарри широко улыбнулся дяде.

– Вам правда интересно? Сейчас принесу! – и ринулся к себе за книгами, стоило Вернону кивнуть.

– А мальчик-то не дурак…

– Дурак бы там давно помер, – ввернул сыночек.

Правильно отметил, чего там. Вернон потрепал по голове и его.

– Пап, мы теперь будем, как шпионы? – глаза ребенка горели энтузиазмом.

– А может, уехать? – жена словно озвучила его собственные мысли.

Вернон скривился: опыт уже был, и совершенно неудачный.

– Найдут, – вернувшийся Гарри протянул дяде здоровенный том, словно прибив этим надежды на легкое избавление от волшебников. –  Я пока не знаю, как они это делают, но найдут. Вот, «Свод законов магической Англии» с комментариями… кого-то там; тот продавец говорил, что он выиграл почти все свои дела в Виз… в волшебном суде, вот.

Вернон осторожно взял в руки тяжелый фолиант и с опаской приподнял кожаную обложку.

Вернон Дурсль, начитавшийся о хитросплетениях законов и прецедентного права до желания плеваться кипятком, решил переключиться на другие вопросы, не вызывающие такого негатива. А именно, кто и зачем их расколдовал. Тот, кто заколдовывал, или другой? Или спало само по себе, как с племянника? Собственно, что с ними вообще произошло? Ведь изменилось не только их отношение к племяннику, но и самочувствие… улучшилось.

Гарри в своей комнате аккуратно выводил в тетрадке все новые и новые вопросы.

Почему я счел Дамблдора своим спасителем, ведь письмо было стандартным приглашением и пришло бы в любом случае?

Или мне в тот момент было так плохо, или, – он вспомнил свою реакцию на книжный магазин, – это были какие-то чары. В каждом письме?! Нереально! Но я ведь их даже в руки не брал… Да сами совы и не давали!

…Почему, если всем до меня было дело, как до героя, никто даже не спросил ни об одежде, ни о том, почему у меня самые дешевые школьные принадлежности? Ведь в первые дни меня со всех сторон рассматривали, неужто этого не рассмотрели? В школах-интернатах, как я теперь точно знаю, полагается заботиться о школьниках. И что тогда с Хогвартсом не так? Или со мной?

… Всех сирот кто-то опекает, а меня кто? Дурсли? Сейчас-то да, но раньше?

Он нарисовал кривенький прямоугольник и вписал в него «Статут секретности», провел от него две стрелочки, одна из которых заканчивалась «Хагрид!», а вторая – «Совы!», подпер щеку кулаком и снова задумался. Получалось что-то совершенно дикое: те или тот, кто посылал их к нему, плевал на Статут… Мда.

Но вот он втянул воздух, округлил глаза и снова закорябал пером (надо привыкать, в конце концов) по странице.

…Почему директор школы Великий Волшебник Дамблдор не почувствовал у себя под носом одержимого Квиррелла? Не мог? Или… – Гарри долго думал и едва не поставил дальше просто кляксу, но все же дописал, – …не хотел?

Пока Гарри упражнялся в чистописании, старшие Дурсли обсуждали сложившуюся ситуацию. Сказать, что она им не нравилась – это ничего не сказать. Но бежать было некуда, а для эмиграции они еще определенно не созрели, хотя и такую мысль Вернон все же высказал. Вообще-то он больше всего беспокоился о собственном сыне. Ну, и о жене, конечно. Равно как и Петунья переживала за них обоих. Но и судьба бедного сироты-племянника теперь казалась им также небезразличной… Да и положительные моменты вроде тоже были…

А их сын начал вести себя удивительно тихо: он наконец тоже начал читать. Майн Рида и Фенимора Купера… Остальные это заметили не сразу, а потом оказалось поздно.

Вернон завел собственную тетрадь в толстом кожаном переплете, такую же солидную, как и он сам. Туда он начал выписывать все законы, касающиеся взаимодействий магов и магглов, и чем больше он писал, тем меньше ему все это нравилось.

Дурсли-старшие, копаясь в своих воспоминаниях, наконец пришли к выводу, что они начали меняться с того дня, как им подкинули племянника. Неприятие, если не ненависть, росли пропорционально самому мальчику… И это определенно были чары. Ведь какому здравомыслящему взрослому вообще придет в голову использовать ребенка трех-четырех лет в качестве домовой прислуги, да еще и ругать его за нерасторопность? Бред!

Так что же произошло? Кто их расколдовал? Ответ был неясен. Но оба супруга начали лучше себя чувствовать, обстановка в доме перестала быть такой напряженной, как раньше, и истерить все как-то дружно прекратили. Диддикинс и Вернон постепенно перестали есть, как не в себя, а у Петуньи, напротив, появился здоровый аппетит. Да и жить в обновленном с помощью магии племянника доме было очень приятно.

Кстати, о доме. Петунья первое время изо всех сил сдерживала себя, чтобы не позвать кого-нибудь в гости: хотелось похвастаться, но ведь тогда пришлось бы отвечать на вопросы… Как, да когда, да кто и почем сделал им такой чудесный ремонт. Придется плести небылицы – не рассказывать же правду о том, что все это сотворил с перепугу ее собственный двенадцатилетний племянник. Это ж какой должен быть перепуг…

А потом еще разговоры начнутся, расползутся сплетни по городку. Не-ет, безопасность превыше всего! Лучше самим наслаждаться новым домом, чем подвергать риску дорогого сыночка, драгоценного мужа, великолепную себя и, оказывается, совершенно неплохого и полезного племянника. Пусть он и причина неприятностей, но косвенная, опасность-то не от него исходит!