Текст книги "Апельсиновая ночь"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 12

Первым на следующее утро проснулся Тимоти. Он тихонько прокрался в комнату матери, подошел к ее кровати и попытался разбудить, гипнотизируя взглядом, что ему и удалось. Карен с легким стоном повернулась, открыла глаза и посмотрела на сына.

– Весело было? – тут же спросил он, реагируя на ее сонную улыбку.

– Это было потрясающе!

– Здорово! Можно я заберусь к тебе, и ты мне все расскажешь. – Он пристроился рядом и замер в ожидании. – Дон Рафаэль собирался сказать что-то важное. Сказал?

Карен покраснела.

– Сказал.

– Что?

– Разве он тебе не говорил? – в притворном удивлении поинтересовалась она.

– Нет. Он сказал, что прежде хотел бы знать, как ты к этому отнесешься. Хотя я не понимаю, почему ты?

– Я тоже не знаю, – улыбнулась Карен.

Мысль, что Рафаэля волновало, как она отнесется к тому, что его кузен, а не он сам женится на Консуэле, встревожила ее. Разумеется, думала она, свадебные планы Рафаэля не касаются ее ни в коей мере! Но Луис мог рассказать Рафаэлю или хотя бы намекнуть, что его будущее зависит от щедрости Рафаэля. Но она никогда не согласилась бы с тем, что его бизнес имеет к ней хоть какое-то отношение, пусть даже Луис преподнес Рафаэлю все дело именно так.

– Рафаэль объявил о помолвке своего кузена и Консуэлы.

– И все? – недоверчиво спросил Тимоти.

– Да.

– Ну, это не очень интересно.

– Вовсе нет. Понимаешь, все ведь думали, что Консуэла выйдет замуж за Рафаэля.

Тимоти насмешливо фыркнул:

– Дон Рафаэль не мог этого сделать! Консуэла, конечно, милая, но она очень глупая! А дон Рафаэль нет!

Карен ничего не ответила. Она вспомнила, что чувствовала, когда танцевала с ним, вспомнила исходившее от него тепло и свое нелепое желание, чтобы танец продолжался вечно, и как она расстроилась, когда музыка перестала играть.

– Мистер Ротенштейн подписал с Рафаэлем контракт на поставку апельсинов, – неожиданно сказала она. – А это означает, что нам придется вернуться в Англию. Ты очень расстроишься?

Тимоти резко выпрямился, побледнел и явно огорчился.

– Но мы не можем отсюда уехать! Наш дом здесь! Я не могу сейчас уйти из школы! Кроме того, где мы будем жить в Англии?

– Мы найдем что-нибудь, глупыш! – сказала Карен, изо всех сил стараясь казаться спокойной и уверенной. – Конечно, это будет не такой дом, как этот, но крыша над головой у нас будет. Разве нам плохо было раньше?

Тимоти, не отрываясь, смотрел на мать, его глаза наполнились слезами.

– Нет, не плохо.

Карен и самой хотелось заплакать.

– Ничего не поделаешь. Луис продаст бизнес Рафаэлю, и для меня не будет работы, – попыталась она объяснить сыну сложившуюся ситуацию.

– Мой дом здесь! Мне здесь нравится. А ты можешь заняться чем-нибудь еще.

– Чем, например? – устало спросила она.

Тимоти расплакался, и Карен сразу напомнила себе: ему всего десять лет, и думать о его будущем должна она. До чего же горько и обидно! Они были так счастливы в Испании! И снова – ежедневные поездки в лондонской толпе на работу и с работы, возвращение в их более чем скромное жилище и бедный Тимоти, ненавидящий городскую жизнь.

– Ничего! Мы что-нибудь придумаем! – бодро сказала она.

Тимоти всхлипнул и вытер нос кулаком.

– Что?

– Я еще не знаю. Но должен же быть какой-то выход. Я подумаю об этом.

Тимоти чмокнул ее мокрыми губами.

– Я тоже подумаю!

Он ушел в свою комнату, а Карен встала с постели и подошла к окну – ей хотелось еще раз взглянуть на ставший таким привычным пейзаж. Светило солнышко, и все вокруг было на редкость красивым. И все же должен быть способ остаться здесь, думала она. А если он есть, то она найдет его! И, довольная своей решимостью, она отвернулась от окна и начала одеваться.

Когда Карен спустилась вниз, Рафаэль уже ждал ее в холле.

– Что вам угодно? – удивленно спросила Карен.

– Тимоти дал знать, что вы хотите меня видеть.

Карен покраснела. На самом деле она не просто хотела его видеть – она была рада,что видит его. При одном только взгляде на Рафаэля у нее перехватило дыхание, и, боясь выдать свои чувства, она держалась с ним подчеркнуто сухо.

– Тимоти, должно быть, что-то напутал!

– Разумеется, нет! Его слова были предельно ясны. Вы оба попали в крайне затруднительное положение, так он считает, и только я способен помочь вам избежать вашей жестокой доли!

– Не думаете ли вы, что Тимоти начитался «Дон Кихота»?

– Я полагаю, что он еще слишком мал для этой книги!

– Тогда я совершенно не представляю, откуда у него возникла мысль, что вам следует бороться с ветряными мельницами!

– Смотря с какими, – серьезно сказал Рафаэль. – То, что вы называете ветряной мельницей, я могу посчитать опасным драконом!

– Только не вы! Вы слишком хладнокровны для непродуманных выводов!

– Полагаю, прежде всего, следует попросить Кармен принести вам завтрак, а затем мы все обсудим.

– Вам не стоит оставлять вашего гостя в одиночестве.

– Сейчас его нет. Он уехал, хочет посмотреть несколько садов. Мне кажется, это его хобби.

– Да, мистер Ротенштейн обожает Испанию.

– А вы любите старика, не так ли?

– Очень! Он всегда был добр ко мне, когда я работала в Лондоне, и именно он отправил меня сюда, поэтому я никак не могу понять, почему он стремится теперь все разрушить, – честно призналась Карен.

– Разрушить?

– Я же не смогу работать у Луиса, когда он продаст вам свой бизнес!

– Не сможете. Впрочем, я не думаю, что вам этого хотелось бы.

– Почему?

Рафаэль был удивлен:

– Я полагал, вам трудно управлять делами всей компании. Вы же приехали сюда только переводить, не так ли?

– Но это не значит, что мне хочется вернуться в Англию, – возразила Карен.

Разговор пришлось прервать, так как Кармен принесла дымящийся кофейник и свежий хлеб с маслом. Служанка удивилась, увидев Рафаэля, и тут же ретировалась на кухню за второй чашкой для него. Когда она вернулась, Рафаэль и Карен уже сидели за столом.

– Сеньор не завтракал дома? Моя сестра хочет уморить его голодом?

– Нет, нет, я завтракал. Но это было давно. И я готов испробовать ваш кофе.

Кармен жеманно улыбнулась, поставила кофе на стол и исчезла на кухне, довольная тем, что удалось услужить Рафаэлю. Вся прислуга женского пола обожала Рафаэля. Его пытались поддразнивать, флиртовать с ним, но все очень его уважали.

– Так что же с вашим возвращением в Англию?

Карен шмыгнула носом, боясь расплакаться.

Она всегда презирала женщин, плачущих по любому поводу, а сейчас сама была похожа на одну из них.

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!

Рафаэль протянул руку и вытер слезу, катившуюся по ее щеке.

– Все это совершеннейшая чепуха!

– О! – Карен вздрогнула от внезапного прикосновения. – Неужели? Чем еще я могу заняться в Испании? Меня не возьмут на работу просто так.

– Конечно, нет! Но у вас уже есть работа переводчика, разве нет? Естественно, когда я выкуплю у Луиса фирму, то приобрету все ее активы. Вы, моя дорогая, входите в их число и, соответственно, будете заняты в моей компании.

Карен вытерла слезы, злясь на себя за то, что расплакалась.

– Вам не нужен переводчик! Вы прекрасно говорите по-английски, а также по-французски и по-немецки!

Рафаэль откинулся в кресле. В его взгляде было столько заботы и участия, что Карен боялась поднять на него глаза, как бы снова не расплакаться.

– Да, это верно. Но было бы замечательно, если бы моя деловая корреспонденция обрабатывалась сразу, а не ждала, когда я смогу уделить ей время! Мои интересы очень разнообразны.

Теперь Карен рискнула взглянуть на него. Конечно, как можно было упустить это из виду, подумала она. Помимо поставок апельсинов у него обширный круг деловых интересов. И вполне вероятно, он обеспечит ее работой.

– Но мне не нужна благотворительность! – бросила она.

– Последнее слово за вами. Но прежде я бы советовал вам посмотреть, какого рода работу я предлагаю. Как только вы закончите завтрак, мы отправимся на обзорную экскурсию по моим предприятиям и офисам.

Карен с трудом проглотила последний кусочек хлеба. Казалось бы, теперь ей только радоваться. Но вместо этого она чувствовала себя расстроенной, хотя и не могла понять почему.

– Я не могу, – сказала она слегка дрожащим голосом. – Тимоти сегодня дома, и вообще мне нужно в офис: посмотреть, что там нужно делать сегодня.

Рафаэль поднялся и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Мы возьмем Тимоти с собой.

Раз так, Карен смирилась. Она нанесла на лицо легкий макияж, чтобы хоть немного лучше выглядеть, потом тщательно причесала Тимоти и настояла на том, чтобы он переменил рубашку и повязал галстук, чего тот ужасно не любил.

– Дон Рафаэль все равно не заметит!

– Меня не интересует, заметит он или нет! Я хочу, чтобы ты хорошо выглядел!

Тимоти скорчил рожицу.

– Женщины! – только и сказал он.

Карен засмеялась, зная, что иногда может быть совершенно невыносимой.

– Возможно, Рафаэль даст мне работу. Я хочу произвести хорошее впечатление.

Тимоти это ужасно развеселило.

– Дон Рафаэль разбирается в таких вещах! Он знает, как надо выглядеть. И, кроме того, ему нравится, когда твои волосы растрепаны. Он мне сам сказал.

Карен покраснела.

– Но он не говорил, что ему нравится, когда твои волосы растрепаны!

И почти тут же появился Рафаэль – узнать, готовы ли они к отъезду.

– Я приму это к сведению, – заметил он, услышав ее последние слова, и подмигнул Тимоти.

– Она нервничает, – вздохнул Тимоти.

– Вы нервничаете? Почему? – удивился дон Рафаэль.

– Вовсе я не нервничаю. Просто иногда я думаю, что Тимоти следует причесываться. Что в этом странного?

Дон Рафаэль потрепал мальчика по голове, и волосы Тимоти легли в обычном беспорядке.

– Так ему гораздо лучше, – извинился дон Рафаэль. – Вы готовы?

Как только они сели в машину, Карен поняла, что действительно очень волнуется. Она чувствовала себя неловкой и бестолковой, и это ужасно ее злило. Именно сейчас она должна выглядеть элегантно и держаться с достоинством, а ее рыжие волосы всегда все портят! И почему она сидит так неестественно прямо – уже спина начала болеть, а все потому, что никак не может расслабиться.

– Куда мы едем?

– Прежде всего, мы осмотрим одну из моих фабрик. Думаю, вам будет интересно.

– А что там делают? – спросил Тимоти.

– Шелк. Мы разводим гусениц-шелкопрядов и откармливаем их листьями тутовых деревьев. Ты увидишь весь цикл.

Тимоти зарделся от волнения.

– Правда?

– Да, сеньор Каларги покажет тебе все и все расскажет, а я тем временем поговорю с твоей мамой. Потом мы перекусим в столовой.

Тимоти открыл, было, рот, чтобы сказать: ему хотелось бы, чтобы Рафаэль показал все сам, но он промолчал.

– Приехали, – сказал дон Рафаэль. – Пойдем, я тебя познакомлю.

Карен смотрела, как они пересекали внутренний двор, держась за руки. Тимоти все больше походил на своего испанского кумира. Он копировал его манеры и сейчас шел совсем как Рафаэль: не отставая, быстрой походкой, слегка вскинув голову – чувствовалось, он очень гордится собой.

Карен нервно теребила перчатки, пока Рафаэль не вернулся. Он сел в машину и, не говоря ни слова, тронулся с места. Спустя некоторое время Севилья осталась позади, и они въехали в пригород, где аисты начинали вить свои гнезда, а это, как известно, хорошая примета – год непременно будет успешным.

– Ранние птицы, – заметил Рафаэль.

Карен с удовольствием разглядывала птиц, удивляясь, почему эти длинноногие создания выбирают такие высокие и неудобные места для гнезд.

– Я никогда раньше не видела аистов.

– Они тысячами прилетают в Испанию.

Дон Рафаэль остановил машину в некотором отдалении от птиц, чтобы хорошенько их рассмотреть. Вздохнув, он расслабленно откинулся на спинку сиденья. Карен сняла перчатки и тут же натянула их снова.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она наконец, не в силах больше выносить затянувшуюся паузу.

– Я думаю, вы знаете, – спокойно ответил он.

Карен закусила губу. Она не может знать, не должна. Возможно, она ошибается, а разочарования она бы не вынесла.

– Думаю, я должна рассказать вам об Уильяме.

– Это отец Тимоти?

Она кивнула, не зная, с чего начать.

– Я очень его любила.

– Надеюсь, что да, ведь вы были женаты!

– Но мы так мало были вместе… А потом он погиб, Тимоти тогда еще не родился. Он даже не узнал, кто у него будет – мальчик или девочка. Он вообще не увидел ребенка!

Рафаэль молчал, но она почувствовала его сострадание.

– Понимаете, – продолжала Карен, рассказывая ему то, что никогда ни с кем не обсуждала. – Я совсем недолго была замужем, а потом вдруг стала вдовой. А вдова – это совсем другое, нежели жена!

– А вы не думали снова выйти замуж?

– У меня Тимоти. Я была не просто молоденькой девушкой, я была матерью со всем грузом ответственности за маленького ребенка.

Рафаэль вздрогнул, как будто какая-то мысль ранила его.

– Полагаю, вы пытаетесь мне сказать, что Тимоти остается непреодолимым препятствием для брака, независимо от того, насколько я привязался к нему? Так?

Карен с усилием кивнула:

– Он мой сын!

Рафаэль взял ее за руку и сильно сжал ее, но она даже не поморщилась.

– Вы думаете, я плохо отношусь к Тимоти?

– О нет! Я знаю, вы его очень любите.

– Тогда…

– Но это совсем другое.

Он посмотрел ей в глаза:

– Другое? Нет. Я полагаю, вы слишком все усложняете, моя дорогая. Мы с Тимоти прекрасно понимаем друг друга. Он уверен в том, что я завоевал его расположение и интерес, и, думаю, он уважает меня…

– Он в вас души не чает! И вы прекрасно это знаете! – засмеялась Карен.

– Да, Тимоти меня любит, – сказал Рафаэль, немного смутившись. – Ему требуется мужское общение, и я вижу, что он привязался ко мне.

– Да, но, может быть, вам не захочется…

Он осторожно притянул Карен к себе, и она положила голову к нему на плечо. До чего же надежно она чувствовала себя рядом с этим мужчиной! Карен даже не пыталась закончить предложение.

– Карен, дорогая, – прошептал ей на ухо Рафаэль, – возможно, это вас удивит, но я хотел поговорить с вами не о Тимоти!

– Нет? – поддразнила она его.

– Определенно нет. – Он колебался. – Знаете, очень трудно делать предложение женщине, которая смеется над тобой!

– Но я вовсе не смеюсь! – Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза, – Дорогой мой, я никогда не позволила бы себе этого! Вы должны это знать!

– Это, несомненно, льстит моему самолюбию. Но если вы не смеетесь надо мной, то почему улыбаетесь? – усмехнулся Рафаэль.

В конце концов, Карен решила, что ей не удастся уклониться от откровенного разговора. Она поняла, что Рафаэль действительно хочет знать о ней все: что она думает и что она чувствует. Это было так ново для нее, что она не могла не оценить этого глубокого интереса к ней как к личности и постаралась быть предельно честной с Рафаэлем.

– Я думала, вас беспокоит, что я уже была замужем. Но теперь думаю, что это не так.

– Да, не так. Ведь это было давно. И сейчас у вас осталось только воспоминание об Уильяме.

– Думаю, вы правы. Но я действительно любила его. Он был очень хорошим человеком. И вы должны знать об этом.

Рафаэль поцеловал ее в щеку.

– Я знаю, дорогая. Вы были его женой и любили друг друга. Но время идет, вы изменились. Вы уже другая. И теперь вы станете моей женой, и мы будем очень счастливы!

– Но вы даже не спросили, согласна ли я!

– Видите ли, я решил, что раньше разговор, возможно, не получился бы. Представьте себе: вы спрашиваете меня, готов ли я стать отцом Тимоти, до того, как дал вам понять, что собираюсь сделать вам предложение.

– Я и не спрашивала! – горячо возразила Карен.

Рафаэль рассмеялся и смеялся до тех пор, пока Карен не покраснела.

– Я не была уверена, – проговорила она изменившимся голосом. – Видите ли, прежде чем думать о нас с вами, мне необходимо было убедиться, как вы относитесь к Тимоти.

– Смело сказано, моя дорогая!

– Разве я не права? Я ничего не понимала! С той самой минуты, как мы приехали в Испанию, вы занялись устройством нашей жизни. Я не могу вам передать, как меня это возмущало. В конце концов, я припомнила всю свою жизнь за последние десять лет, и у меня не осталось никаких аргументов в защиту моей прежней жизни.

Рафаэль крепко обнял ее.

– Так вы выйдете за меня замуж? И как можно скорее. Мне не терпится сделать из вас испанскую женщину!

– Сеньора Валенти. – Карен попробовала на слух новое имя. Звучало очень романтично и совсем не похоже на нынешнее. – О, Рафаэль! Я так люблю вас, я чуть не умерла, когда думала, что вы собираетесь жениться на Консуэле!

Рафаэль удивленно поднял брови:

– С этим было покончено, как только я увидел вас! И я не помышляю ни об одной женщине, кроме вас! Я сделал так, что вы остались жить в моем доме. Я проследил за тем, чтобы у вас было много работы, пока я не смогу все устроить. Меня немного пугало, что вы можете увлечься Луисом, а я не мог допустить, чтобы прервалась наша с ним дружба. Наши семьи связывают тесные отношения уже много поколений, но это не означает, что я позволил бы Луису впутывать вас в мои дела. Нет, я написал мистеру Ротенштейну, и он все понял. Он приехал в Испанию, скорее чтобы увидеть нашу свадьбу, а не для того, чтобы разбираться с делами!

Карен покраснела.

– Но как вы узнали, что я хотела стать вашей женой?

– Я и не знал. Но я полагал, что смогу убедить вас выйти за меня замуж – так для вас будет лучше. Я надеялся, что вы полюбите меня после того, как мы поженимся.

Карен была несколько смущена и в то же время благодарна судьбе за то, что такой мужчина хочет видеть ее своей женой.

– Но я люблю вас! Я люблю вас больше жизни, – сказала она наконец. – Я испытывала очень сильные чувства к Уильяму, но вы никогда не станете для меня просто его заменой. Я хочу, чтобы вы знали: наших с вами детей я буду любить так же, как люблю Тимоти! Я обещаю вам, обещаю…

– Любовь невозможно забыть. Ничего нельзя забыть, – торжественно проговорил Рафаэль. – Ваше замужество и Тимоти – это часть вашей жизни, и именно вас я хочу видеть своей женой!

Рафаэль поцеловал ее очень осторожно, а потом и не очень. Карен как будто охватило пламя, и она поняла, что наконец-то обрела свой дом. Она знала также: Рафаэль понял, что она действительно любит его. И радовалась тому, что смогла убедить его в своих чувствах, как он того заслуживал.

– Я думаю, мы должны забрать Тимоти и сообщить ему эту новость!

– Конечно! Скажем ему, что скоро у него появится дюжина испанских братьев и сестер… – развеселилась Карен.

– Лучше я сам скажу ему. Скажу, что вы дали согласие стать моей женой и теперь он будет моим сыном. А потом мы будем принимать его поздравления!

И, к своему удивлению, Карен почувствовала, что полностью с ним согласна и что Тимоти тоже будет рад.

Конец