Текст книги "Апельсиновая ночь"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Изобел Чейс
Апельсиновая ночь

Глава 1

Из самолета гроза смотрелась восхитительно. Все небо озарялось мощными вспышками света, самые пугающие из них освещали крылья летящей машины. Карен сквозь иллюминатор попыталась разглядеть Испанию, лежащую где-то внизу. Ей сказали, что такие грозы – обычное явление для центральной части этой страны, но сама она никогда ничего подобного не видела, а потому была скорее поражена, чем напугана.

Карен повернулась к своему маленькому сыну Тимоти.

– Как тебе полет? – спросила она.

Тимоти, как всегда, очень серьезно задумался над вопросом. Он редко улыбался и еще реже говорил, не взвесив каждое слово.

– Нормально, – сказал он наконец. – Но лучше бы сейчас был день.

– Намного лучше! – охотно согласилась Карен. – Нам придется провести ночь в Гибралтаре. А завтра мы отправимся в Севилью.

Мальчик кивнул.

– Расскажи еще раз о доме, – попросил он. – Мне очень интересно!

Еще бы! Карен подумала о последних двух годах, проведенных в полуподвальной квартирке в Пимлико, где вода текла по стенам и холод пронизывал здание насквозь.

– Это замечательный дом, – начала она. – Его белые стены увиты плющом, а на всех окнах кованые решетки. Полы из мрамора, и у каждого из нас будет своя спальня. Сверху у него плоская крыша, на которой можно сушить белье.

– И спать, когда будет жарко, – подсказал Тимоти.

– Возможно, – неуверенно проговорила Карен. – Все будет зависеть от комаров. Ты же не хочешь быть съеденным заживо?

– У меня будет москитная сетка, – твердо сказал Тимоти. – Так что никакие комары мне не страшны!

Карен Бредфорд рано вышла замуж. Ее муж Уильям владел чайной плантацией на Цейлоне. Знакомство состоялось, когда он приехал в Англию в отпуск. Карен никогда не бывала на Цейлоне, и, видимо, ей было не суждено его увидеть, потому что ее муж погиб через три месяца после свадьбы. Карен пришлось в меру своих сил справляться самостоятельно. Она была на втором месяце беременности и не имела никаких планов на будущее.

Разумеется, ей полагалась страховка. Но прошла неделя, даже две, прежде чем она смогла думать об этом, а затем два с половиной года тревожного ожидания, пока дело наконец дошло до суда. Уильям погиб в автокатастрофе, и, вполне естественно, какую-то компенсацию она должна была получить. Но никого не волновало, как ей жить все это время.

Карен занялась изучением языков. Возможность для этого была, да и ничего другого не оставалось. Тимоти должен был появиться на свет, и начать работать в ближайшую пару месяцев не представлялось возможным. Карен отправилась в Управление по оказанию государственного вспомоществования. Там с ней были очень любезны и внимательны, но денег, что ей давали, хватало лишь на очень скромную жизнь. Наконец наступило время, когда Карен поняла: все это может пагубно отразиться на Тимоти. И тогда она обратилась по объявлению в одну компанию, занимающуюся импортом и экспортом, где нужен был квалифицированный переводчик. Это случилось десять лет назад, и с тех пор Карен так там и работала.

Наконец дело о выплате компенсации за смерть Уильяма дошло до суда, но она предпочла бы совсем не вспоминать тот ужасный день. Никто не сомневался, что платить придется. Оставался единственный вопрос: какую именно сумму? А это, видимо, зависело от стройности ее ног и соблазнительности прически. Ей казалось, что выглядела она соответственно случаю. Но адвокат был в ужасе.

– Не могли бы вы сделать что-нибудь, чтобы выглядеть не так вызывающе? – безнадежно попросил он Карен.

Но она не видела в этом необходимости. И только из заключительного слова поняла, что сумма компенсации была значительно снижена ввиду высокой вероятности ее повторного замужества. Более того, деньги должны были выплачиваться малыми суммами, чтобы она якобы не потеряла голову и не потратила все сразу.

– Скажите им, что я не нуждаюсь в этих крохотных подачках для своих личных нужд, мне нужны деньги на образование сына, – в бессильной ярости втолковывала она адвокату.

В конце концов это требование было удовлетворено, и она никогда не пожалела о своем решении. Память об Уильяме была ей очень дорога, ее невозможно было оценить никакими деньгами. Но Карен неприятно удивил тот факт, что они вообразили, будто она продолжала жить те два с половиной года, как ни в чем не бывало. Как можно жить, если не можешь дышать?

Стюардесса принесла Тимоти конфет.

– Мы поднимаемся над грозой, – сообщила она. – Положи конфетку за щеку – и не будет закладывать уши.

Тимоти очень серьезно развернул леденец.

– У меня есть анкета, – гордо сказал он стюардессе. – Мне дала его авиакомпания. Вы не попросите капитана заполнить ее для меня?

– Если капитан не очень занят, – сказала стюардесса и взяла бланк.

– Это не помешает капитану? – с тревогой спросила Карен.

Стюардесса рассмеялась:

– Он привык. Такие анкеты обычно раздают всем детям.

Босс Карен был очень похож на Альберта Эйнштейна. Волосы у него торчали в разные стороны, обрамляя румяное подвижное лицо. Его интересовало все, что ввозилось или вывозилось через его агентство, но главной его страстью были апельсины.

– Я люблю смотреть, как выращивают апельсины, – не раз говорил он. – Но теперь до Испании мне, видимо, не добраться – слишком трудная дорога.

В то время Карен и предположить не могла, что «добираться» до Испании придется именно ей и, более того, прожить там какое-то время. Ей предстояло заниматься переводами важных документов, но не на английский, как обычно, а, наоборот, с английского на испанский. Предполагалось, что это поможет избежать многих сложностей при перевозке товаров из одной страны в другую.

Все началось несколько недель назад. Ее босс вошел к ней в кабинет с милейшей улыбкой, ткнул в нее пальцем и прогремел:

– Вы никогда не угадаете, что случилось!

– Никогда! – согласилась она невозмутимо.

– Они опять по ошибке отправили не то! Нам не нужны сладкиеапельсины! Мы ведь хотели получить джем!

– Разумеется, – согласилась она, подавив улыбку.

– В моем письме все было сказано совершенно ясно! – продолжал бушевать босс. – Но среди них не нашлось человека, прилично знающего английский, чтобы понять, о чем идет речь в контракте.

– Может быть, мне следовало перевести контракт на испанский, прежде чем отправлять его? – спросила она, охваченная неприятным предчувствием.

– Нет, нет! Ради святого Петра! Нет! У них там уже есть переводчик! Разве это ваша вина, что он не знает ни английского языка, ни испанского?

– А на каком же языке он говорит? – решилась спросить Карен.

– Откуда я знаю? Меня это больше не интересует, потому что именно сейчас он возвращается к себе домой, в Гибралтар. У него нашлась работа получше!

– Что ж, хорошо, – осторожно проговорила Карен.

– Ничего хорошего! – возразил ей босс. – У них не осталось никого, кто мог бы переводить наши письма. Представляете, что теперь начнется?

– Но можно переводить всю документацию здесь, – высказала предположение Карен.

– Нет, вы не понимаете! Туда же идут письма со всего мира!

Тут он прав. Карен знала, какой объем корреспонденции проходит через английский офис и со сколькими странами они работают.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

Улыбка, словно солнышко сквозь дождевые облака, проглянула на его лице.

– Именно с этим я и шел к вам. Я собираюсь послать вас в Испанию! И не будет никакого хаоса, никаких проблем! И никто не уйдет домой именно тогда, когда он нужен мне! Это идеальный выход, как вы думаете? – поинтересовался он.

– Не знаю… – неуверенно протянула Карен. – А как быть с Тимоти?

Босс замахал своими маленькими кулачками:

– Для Тимоти это будет великолепно! Солнце, свежий воздух, простор и, – тон его стал заговорщицким, – там у вас будет дом! Большой удобный дом в Севилье!

Безусловно, это не шло ни в какое сравнение с теми наемными комнатами в обветшалых зданиях, где они жили, сколько она себя помнила.

– Дом… – прошептала Карен.

– Конечно, дом! Где-то у меня была фотография. Сейчас.

С этими словами мистер Ротенштейн исчез и спустя какое-то время появился с видавшим виды снимком. Фото было в красивой рамке, правда, сама бумага сильно выгорела, и на изображении с трудом можно было что-либо разобрать. Но то, что Карен удалось разглядеть, убедило ее поехать в Испанию.

– Когда нужно ехать? – только и спросила она.

А потом был сумасшедший шопинг. И ей и Тимоти нужны были летние вещи. И еще огромное количество книг на английском языке – кто знает, когда еще представится случай купить их. Ну и наконец, надо было объяснить все Тимоти.

– Мы едем в Испанию.

Глаза у Тимоти округлились, но он ничего не сказал.

– Там ты пойдешь в школу, – добавила Карен.

– Хорошо, – согласился наконец Тимоти. – Я выучу испанский. Это пригодится.

И, очевидно решив, что разговор окончен, он вернулся к машине, собранной из конструктора «Меккано».

Самолет набрал высоту, и они могли видеть разыгравшуюся под ними грозу во всем ее великолепии. Зрелище было столь захватывающим, что Карен с трудом оторвала взгляд от иллюминатора, когда пассажирам стали раздавать план полета с любезными комментариями командира о высоте, скорости и ориентировочном времени прибытия.

– Это твоя анкета, Тимоти, – сказала улыбающаяся стюардесса, указывая мальчику на автограф капитана. – Не забудь ее в самолете.

– Ни за что! Мне это очень нужно! – воскликнул Тимоти.

Стюардесса снова исчезла, и вскоре они услышали через микрофон ее голос:

– Мы приближаемся к Гибралтару и через несколько минут совершим посадку. Пристегните ремни безопасности и потушите сигареты. Местное время в порту прибытия – восемь часов. Пожалуйста, не забудьте перевести стрелки ваших часов на один час. Капитан и экипаж корабля благодарят вас и надеются, что полет доставил вам удовольствие.

– Прилетели! – воскликнул Тимоти.

Карен была так же возбуждена, как и сын. Она почувствовала, как лайнер накренился, и увидела сквозь иллюминатор краешек мыса Гибралтар, приближающийся к ним.

Двигатели были переведены на реверс, шасси под ними заскрежетали, и самолет, вибрируя, остановился в нескольких ярдах от моря, а затем начал выруливать обратно к строениям аэропорта.

– Я думал, мы летим прямо в море, – невозмутимо заметил Тимоти. – А потом самолет поднялся снова! Но все равно ты была в полной безопасности!

Карен показалось, что они поменялись ролями, – это ведь она должна была успокаивать сына.

– Ничего не забудь, ладно? – сказала она, меняя тему.

Тимоти кивнул, все еще улыбаясь.

На улице шел такой ливень, какого Карен никогда не доводилось видеть. Вода сплошным потоком лилась с неба, спасти от нее не мог бы самый надежный плащ.

– Зимой здесь часто бывают такие дожди, – объясняла стюардесса пассажирам, не спешившим покидать самолет.

– Не думала, что в Испании бывают дожди, – заметила Карен.

– Не обращайте внимания, – рассмеялась стюардесса. – Солнышко скоро снова выглянет.

– Мне кажется, мы так давно его не видели, – улыбнулась Карен.

– Когда кончится дождь, здесь будет восхитительно ясно и чисто. В каком-то смысле здешняя зима нравится мне гораздо больше, чем лето.

– А на Рождество здесь хорошо? – спросил Тимоти.

– Думаю, что да, – ответила стюардесса.

До Рождества осталось несколько недель – как-то они встретят его в этом году? – подумала Карен.

– Пойдем, наша очередь, – сказала она Тимоти.

Здание аэропорта было довольно маленьким и битком набито людьми. Казалось, каждого пассажира встречали, по меньшей мере, двадцать друзей и родственников. Только Карен никто не встречал, и она почувствовала себя немного одиноко. Получив багаж, она попросила носильщика найти для них такси.

– В отель, мадам? – спросил он ее.

– Да, но не слишком дорогой! – добавила Карен.

– Конечно, мадам. – Он подал знак водителю такси, ждавшему на улице, и объяснил ему по-испански, куда ехать. По прошествии нескольких секунд мать с сыном забрались на заднее сиденье машины, и та покатила их из темноты к главной улице, самой значимой в Гибралтаре.

Такси двигалось по узкой улочке, притормаживая всякий раз, когда беспечный пешеход ступал с тротуара на проезжую часть прямо перед ними. Большая часть магазинов уже была закрыта, но кафе работали – везде горел свет, толпились посетители.

Наконец такси дотащилось до отеля, и водитель помог им выйти из машины. С улицы здание отеля выглядело обветшалым, но внутри оказалось довольно уютным. Карен расплатилась и, взяв Тимоти за руку, открыла дверь.

Решив, что женщина за стойкой не говорит по-английски, Карен попросила номер на испанском языке и добавила:

– Мы бы хотели немного перекусить.

Женщина очень удивилась:

– Боюсь, обеденный зал откроется не раньше девяти.

Карен озабоченно посмотрела на сына.

– Все в порядке, – сказал мальчуган, не желая быть предметом обсуждения. – Я могу подождать.

– Тогда давайте посмотрим нашу комнату, – любезно попросила Карен.

Женщина кивнула, сняла ключ с доски и вышла из-за стойки. Одетая во все черное, с накинутой на плечи шерстяной вязаной шалью, она казалась старше своих лет.

– Ты впервые в Гибралтаре? – спросила она Тимоти по-английски, пока они ждали лифт.

Тимоти, услышав родной язык, слегка покраснел:

– Я вообще впервые путешествую. Завтра мы поедем в Испанию. В Севилью.

Женщина улыбнулась:

– У меня сестра живет в Севилье. Она вышла замуж за испанца и поселилась там.

– Разве вы не испанка? – спросил, несколько удивленный, Тимоти.

– Нет, я, как и ты, англичанка, хотя живу в Гибралтаре.

Лифт приехал, и они втроем вошли в кабину.

– Я дам вам тихую комнату, подальше от ночного шума, – сказала женщина. – Некоторые постояльцы не ложатся допоздна, а детям нужно спать.

Карен тепло поблагодарила ее за заботу. Ей не хотелось признаваться, что она тоже очень устала и ей не терпится забраться в уютную постель.

– Я вас оставлю. Можете принять душ. Когда зал откроется на ужин, пробьет гонг, и, если вы спуститесь вниз, я вас туда провожу.

С этими словами она ушла.

Они подождали, пока дверь закроется, и оба кинулись к окну.

– Смотри, можно дотянуться рукой до противоположного дома, – заявил Тимоти, не намного преувеличивая. – Никогда не видел такой узкой улицы!

Улица, пусть и узкая, выглядела очень нарядной. Прохожие сплошным потоком двигались вверх-вниз по еще не просохшей мостовой.

– Давай выйдем на улицу, – предложил Тимоти.

– Давай.

Ей и самой, несмотря на усталость, захотелось присоединиться к, праздно шатающимся по улице, людям. Она давно не была за границей и успела забыть, каким упоительным может быть воздух в южных странах, где даже зимой расцветали цветы, насыщая воздух ароматом. Чуть нахмурившись, она попыталась причесать Тимоти. Но он увернулся и потянул ее к выходу.

Карен спешно подкрасилась. Потом они спустились вниз, сказали улыбающейся женщине за стойкой, что пойдут пройтись, и вышли на улицу.

На первый взгляд трудно было поверить, что весь Гибралтар состоит из главной улицы. Были еще одна-две боковые улочки, названные именами известных военных, – короткие, явно не оправдывающие своих громких названий. И только главная улица тянулась по всему городу, огибая подножие огромной скалы. На ней располагались магазины, банки, несколько отелей, а также два кафедральных собора.

Карен и Тимоти поднялись вверх до главных ворот по одной стороне улицы и затем вернулись по другой. Они миновали монастырь, резиденцию губернатора, охраняемую британскими войсками и полисменами в английской форме.

– Совсем не так, как дома, правда? – спросил Тимоти.

– Правда, – согласилась Карен.

Но какое-то сходство все же было. Магазины представляли весьма экзотическую смесь товаров. Среди названий были английские, индийские, итальянские и несколько испанских.

– Посмотри на цветы! – воскликнул Тимоти.

Продавали цветы в основном женщины, и, хотя все они были жительницами Гибралтара, по-английски не говорил никто. Карен недоумевала, как большая часть населения умудряется обходиться без языка, на котором написаны все объявления и вывески. Хотя, вполне вероятно, местные жители привыкли к особенностям английского языка. Более образованные люди говорили на двух языках, остальные знали один – испанский. Не торопясь, они вернулись в отель.

– Вам звонили, сеньора, – сообщила им женщина за стойкой. – Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа надеялся перехватить вас в аэропорту, но вы уже уехали. Тогда он начал обзванивать подряд все отели.

– Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа? – удивилась Карен.

– Да, сеньора. Он оставил вам сообщение. – С этими словами женщина торжественно вручила Карен листок бумаги. – Сеньор Гарсиа приехал в Альхесирас из Севильи, чтобы встретить вас.

– Понятно… – протянула Карен. – Очевидно, он как-то связан с компанией.

– Ваш работодатель? – дружески поинтересовалась женщина.

– Возможно, – ответила Карен.

Извиняющимся тоном, но довольно уверенно женщина объяснила:

– Сеньор Гарсиа не мог попасть в Гибралтар из-за сложностей на границе. Он советует вам выехать десятичасовым паромом завтра утром. А он встретит вас в порту в Альхесирасе.

Карен постаралась все хорошенько запомнить. Вскоре прозвучал гонг, призывающий на ужин.

– Вот и хорошо. Я попробую все, что есть в меню, – сказал Тимоти.

Карен проснулась рано. Солнечный свет просачивался сквозь жалюзи, и невозможно было оставаться в постели ни минутой дольше. Тимоти еще спал, поэтому она, стараясь не шуметь, оделась и выглянула в окно.

Кто мог встречать их в Альхесирасе? – размышляла Карен. Она определенно не слышала этого имени раньше, иначе непременно запомнила бы его – уж очень пышно оно звучало. Она знала, что две фамилии у испанцев всего лишь дань традиции: одна от отца, вторая от девичьей фамилии матери. Его мать, должно быть, сохранила свою первую фамилию и добавила к ней фамилию мужа, получилось Гарсиа Валенти. В известном смысле это позволяет легко установить, в каких отношениях состоят люди. Карен улыбнулась своим мыслям. Она, конечно, читала об этом, но сейчас, когда она собиралась обосноваться в Испании, все воспринималось совсем иначе.

Тимоти спал долго, поэтому им оставалось совсем мало времени для сборов. Карен позвонила администратору и попросила принести завтрак. Ее забавлял вид Тимоти, сидящего в кровати с огромным подносом на коленях.

– Я никогда еще не ел печенье на завтрак, а ты? – спросил Тимоти, разглядывая горку сладкого печенья, что принесли вместе с тостом и кофе.

– Я тоже! – отозвалась Карен, приступая к завтраку.

Наконец они были готовы. Карен оплатила счет, и они взяли такси до пристани, откуда уходил паром в Альхесирас.

Погода была хорошая, и путешествие оказалось приятным. Стайка дельфинов резвилась совсем рядом с паромом. Тимоти был в полном восторге.

– Это не рыбы. Это млекопитающие, – сообщал он каждому, кто его слушал.

– Тише, – сказала Карен. – Думаю, мы приехали.

Действительно, паром пришвартовался к причалу, протянувшемуся вдоль здания таможни. Через несколько минут были спущены сходни и два охранника принялись собирать паспорта. Карен передала им свой и вместе с другими пассажирами проследовала к указанной стойке, где паспорта проштамповали и вернули обратно. Служащие ловко проверили ее чемодан, и они с Тимоти вышли на солнечный свет.

В первое мгновение Карен подумала, что их никто не встречает. Немного раздосадованная, она стояла, прищурившись от солнца. Но почти в ту же секунду около нее затормозила машина, из нее вышел мужчина и дружески помахал рукой:

– Сеньора Бредфорд? Я дон Рафаэль Валенти Гарсиа. Добро пожаловать в Испанию! – Он поцеловал ей руку и обменялся рукопожатием с Тимоти. – Я отвезу вас в Севилью.

Тимоти, обычно никак не реагирующий на незнакомых людей, улыбнулся:

– Мы будем жить в красивом доме. Там есть сад, а у дома плоская крыша.

Дон Рафаэль выглядел немного растерянным.

– Именно так вам сказали в Лондоне?

Карен и Тимоти решительно кивнули.

– Ну, хорошо. – Дон Рафаэль пожал плечами. – Я полагаю, можно сказать и так. Правда, речь идет только о части дома.

– Только части?! – воскликнула Карен, не в силах сдержать разочарования.

– Это половина дома. Вы будете жить на одной половине, а я – на другой. – Он бросил растерянный взгляд на недовольное лицо Карен. – Это совершенно прилично. У каждого из нас отдельный вход. Вам будет удобно.

– Я надеюсь! – холодно проговорила Карен.

Глава 2

Усевшись в машину, Карен задумалась: следовало бы попросить какой-либо документ или что-нибудь, подтверждающее, что этот мужчина тот, за кого себя выдает.

– Я полагаю, вы работаете в компании? – спросила она осторожно.

Дон Рафаэль покачал головой:

– Я работаю на конкурирующую фирму. Но что это меняет? Мы все экспортируем апельсины и лимоны в Англию и зарабатываем для Испании много денег.

Неожиданно Тимоти оживился:

– А мы англичане! И мы хотим зарабатывать деньги для Англии!

– Вы для Англии делаете джем! – засмеялся испанец.

– Я люблю джем, – ничуть не смутился Тимоти.

Но Карен была не столь отходчива.

– Сеньор, в самом деле, почему вы нас встречаете, если не работаете в компании?

Испанец бросил быстрый взгляд на напряженное лицо Карен:

– Я отзывчивый человек! Я сам приехал сюда этим путем и никому не пожелал бы добираться железной дорогой. Этого достаточно?

– Не уверена, – откровенно ответила Карен. – Не так давно наша компания потеряла несколько контрактов.

– Да, это так. И большая их часть перешла ко мне. Вскоре я смогу, вернее, я стану владельцем вашей маленькой фирмы. Вы увидите! – Его глаза сверкнули. – Я буду миллионером в апельсиновом бизнесе!

– Да, да, – отозвался Тимоти. – И моя мама будет переводить для вас.

Дон Рафаэль с любопытством взглянул на Карен:

– Так вот вы чем занимаетесь. Я вижу, вы отважная женщина. У вас нет семьи, чтобы позаботиться о вас?

– Во всяком случае, если и будет, я все равно предпочла бы сохранить независимость, – ответила Карен. – Мне нужно думать о Тимоти.

– А когда я вырасту, я сам буду заботиться о маме! – заявил с чувством мальчик.

– Конечно! – согласился испанец, раз и навсегда проникшись добрым чувством к Тимоти и отныне воспринимая мальчика всерьез. – И это будет правильно!

Карен чуть-чуть расслабилась. Им предстоит долгий путь, напомнила она себе, и неразумно всю дорогу с подозрением коситься на спутника. Она принялась смотреть по сторонам, восторгаясь красотой окрестностей.

– Что это там за горы? – спросила она.

– Это Африка! – Он, казалось, не удивился ее восторгам. – Она совсем близко.

Каждый поворот открывал новый великолепный вид на африканский континент. Однако дороги были ужасны. Дождь разрушил верхний слой бетонного покрытия, но, к счастью, довольно внушительные рытвины были засыпаны галькой.

Дон Рафаэль вел машину очень быстро, и Карен начала беспокоиться: смогут ли они благополучно добраться до места?

Первым населенным пунктом на их пути была Тарифа, мавританская деревня, которая сейчас принадлежала Испании. Затем показался Кадис, искрившийся на просоленной равнине. Отсюда дорога стала лучше, и последние несколько километров проходили по изумительно ровным, красивым извилистым дорогам Хереса.

Дон Рафаэль бросил взгляд на часы:

– Сейчас еще рано, но я полагаю, вы не отказались бы здесь позавтракать?

Карен согласилась: пусть Тимоти привыкает к традиционно испанскому обеденному часу. Она знала, что летом почти никто из испанцев не ест до трех часов пополудни, зато довольно часто едят поздно вечером. Но сейчас, зимой, они, возможно, обедают немного раньше обычного.

– Правильно, – одобрил ее решение дон Рафаэль. – Отсюда до Севильи рукой подать, мы приедем со свежими силами.

Карен была благодарна ему за понимание. После минувшей ночи Тимоти выглядел бледным и усталым. Он не жаловался, но время от времени клевал носом, сидя на заднем сиденье машины. Для десятилетнего мальчика это было очень долгое путешествие.

Дон Рафаэль припарковался на одной из площадей, воспользовавшись помощью старого ветерана, который за скромное вознаграждение в несколько песет обязался присматривать за машиной.

Тимоти первым заметил вывеску отеля, на которой был нарисован белый лебедь. Испанец забрал мальчика с собой, чтобы привести себя и его в порядок, и предоставил Карен самой искать место, где она могла бы помыться и подготовиться к ленчу.

Блюда были отменно приготовлены и красиво поданы. Дон Рафаэль настоял, что для начала им стоит отведать немного шерри – здесь делали самое лучшее шерри. Карен, которая до этого пробовала напиток только в Англии, была удивлена тем, насколько восхитительным был испанский вариант. Бармен принес несколько блюд с креветками, улитками и другими деликатесами, которые обычно подают, иногда и бесплатно, в каждом баре Испании. Все первым делом налегли на креветок.

– У вас на одну креветку больше, – сказал Тимоти дону Рафаэлю.

– Приношу свои извинения, – невозмутимо ответил испанец, не обращая внимания на возмущение Карен. – Я закажу еще, и тогда у тебя будет больше.

Он так и сделал, и улыбающийся бармен принес Тимоти целое блюдо креветок.

– Вам не следует баловать его, – понизив голос, проговорила Карен.

Дон Рафаэль искренне удивился:

– Я и не думал его баловать! Он очень хороший мальчик, разве не так?

– Хороший, конечно, – согласилась Карен, мысленно пожав плечами.

Она решила, что одно маленькое отступление от правила не испортит сына.

– Вы знакомы с мистером Ротенштейном, моим нанимателем? – поинтересовалась Карен, как только они сели за стол.

– Вашим боссом в Англии? Да, я встречал его. Когда-то он периодически приезжал в Испанию, чтобы посмотреть, как идут дела.

– И вы были с ним лично знакомы? – спросила Карен.

Его глаза озорно сверкнули.

– Я подозреваю, вы все еще думаете, что я вас похитил. Это не так! Меня просил вас встретить сеньор Касола. Мы конкуренты в бизнесе, это правда, но мы также и друзья. Вполне возможно, однажды мы станем больше чем друзьями!

– Каким образом?

– У него есть сестра, и она очень красива! – С этими словами он поцеловал сложенные в щепоть кончики пальцев – жест, не оставляющий сомнения, как хороша была сеньорита Касола. – Это будет хороший брак по многим причинам. Ну, хотя бы потому, что это позволит объединить две компании, что, несомненно, приведет к значительному росту производства. В одиночку мы никогда не превысим среднего уровня.

Карен пристально смотрела на него до тех пор, пока не спохватилась, что это невежливо, и перевела взгляд на свою тарелку.

– Так что же с домом, сеньор? – спросила она тихо.

– Дом недавно перешел в мое владение. Это так важно для вас?

– Думаю, что да. Видите ли, мы решились переехать сюда, только чтобы жить в хороших условиях. А если дом действительно принадлежит вам, мы не можем себе позволить вас стеснить.

В темных глазах дона Рафаэля мелькнуло раздражение. Он внимательно посмотрел на нее. И Карен застеснялась своих коротко остриженных рыжих волос, больших встревоженных серых глаз и более всего – того, что она начала краснеть. Карен искренне не понимала, как это первому встречному мужчине удалось заставить ее почувствовать себя глупой девчонкой.

– Вы меня не стесните, – сказал дон Рафаэль. Он подал знак официанту, и ее бокал наполнился вином из красивой бутылки с золотой ленточкой. – И не будем больше к этому возвращаться, – решительно добавил он.

Карен открыла рот, собираясь возразить. Мужчины-испанцы могут как угодно распоряжаться своими женщинами, но она не испанка и привыкла сама о себе заботиться.

– Но… – начала она и была прервана энергичным толчком сына под столом.

– Мне понравится жить в вашем доме, – сказал мальчик дону Рафаэлю. – В Лондоне у нас было всего две комнаты, да и те не слишком удобные.

– Я понимаю. В моем доме вам будет очень комфортно. Он расположен рядом с кафедральным собором в красивейшей части Севильи. В Севилье есть районы, которые появились недавно, но в Баррио-де-Санта-Круз все дома очень старые и похожи на дома Северной Африки. Вероятно, потому, что большую их часть строили еще мавры.

– А улицы там узкие? – заволновался Тимоти.

– Очень узкие! Ту, на которой стоит мой дом, вообще нельзя назвать улицей. Это, скорее, коридор с подъемами и спусками.

– А где же вы ставите машину? – поинтересовался Тимоти.

– Недалеко от дома есть гараж, там я и оставляю машину. А еще совсем рядом располагаются несколько парков, лучших во всей Испании. Ты сможешь там играть.

Карен разволновалась, совсем как ее сын.

– А офис недалеко? – спросила она прежде, чем смогла поймать себя за язык.

– Если на трамвае, то от двери до двери. Дорога не покажется вам тяжелой. – Он свистнул, чтобы привлечь внимание официанта. Тот бросился к ним. – Счет, пожалуйста, – сказал дон Рафаэль по-испански. Он оплатил счет и улыбнулся. – Так намного лучше, не правда ли? Все мы здорово проголодались.

Карен собиралась сама заплатить за себя и Тимоти, но выражение его глаз остановило ее порыв.

– Далеко ли еще? – спросила она вместо этого.

– Около шести миль. Но дорога хорошая, и много времени это не займет.

Они ехали по относительно ровной и довольно скучной дороге, ведущей в Севилью. Пригородная зона была похожа на окраины любого другого испанского города. Сама же Севилья, только на первый взгляд, напоминала европейские центры. Восточная часть города была похожа на респектабельный Вест-Энд в Лондоне. Там жили состоятельные люди, их дети гуляли в сопровождении гувернанток, и время от времени можно было видеть, как конный экипаж с цокотом проезжал по улицам.

Казалось, прошло совсем немного времени, когда они добрались до конца узкой улицы, о которой рассказывал дон Рафаэль.

– Смотрите, там ступеньки! – крикнул Тимоти.

Он мгновенно выбрался из машины и побежал к ближайшему дому, восторженно глядя по сторонам.

Дон Рафаэль повернулся к Карен:

– Придется немного подождать, пока приготовят вашу половину дома. Будьте любезны пройти на мою, а я тем временем отдам распоряжения прислуге.

Карен согласилась. Она подумала: если у дона Рафаэля есть телефон, она позвонит сеньору Луису Касоле и выяснит, где бы она могла остановиться. С этой мыслью она последовала за хозяином вверх по узкой улочке и наконец увидела дом.

Он был мало похож на ту фотографию, что она видела в Лондоне. В тех местах, где на фото были выцветшие пятна, на фоне ослепительно белых стен буйствовало красочное разноцветье, четко вырисовывались черные кованые железные решетки на окнах и воротах. Вот место, где она хотела бы жить!

Дон Рафаэль хлопнул в ладоши, выбежала горничная и открыла ворота. Она посмотрела на Карен с откровенным любопытством и тут же, нимало не смущаясь, начала тараторить на ломаном английском:

– Ах, так сеньора будет жить в доме! Все легко устроить, чтобы сеньора была довольна. Сеньора хочет увидеть дом? Она проводит, пусть сеньора взглянет сама!