Текст книги "Случайный попутчик."

Автор книги: Иван Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

На напутственной встрече Император спросил:

– У тебя есть друг, Кинжал Империи?

– Нет, Великий Император. Не нашел.

– У меня тоже нет друга. Был. Око Империи. Был другом, потому что не хотел власти, не хотел быть Императором. Хотел только выведывать чужие секреты. И мои тоже. Я ему это прощал. Он был мой друг. Отомсти за него, Кинжал Империи. Или не возвращайся.

– А Владетельный господин Посол, Великий Император?

– Мне нужен его зять, Воитель. Поэтому оставь жизнь Послу. Но накажи его. Пусть Воитель задумается о моем гневе.

Кинжал Империи вышел из кабинета Посла, спустился по лестнице. Во дворе посольства темнело. Старик-воин с обнаженным мечом почтительно кланяясь, подбежал к нему.

– Мы готовы, мой господин!

– Пойди и освободи из тюрьмы Владетельного господина Посла Великого Императора чугов. – Стоял, вдыхал теплый воздух и не чувствовал ничего приятного. Все уже позади, все чувства. И это хорошо.

Когда Посла привели, Кинжал Империи жестом отослал и рабыню смерти и старика-воина в сторону – под его равнодушным, но долгим взглядом, они отошли достаточно далеко.

– Слушай, говно собак, – сказал Кинжал Империи. Посол был сильно измучен и ослаб, но Кинжал Империи знал, что его тело большого урона не понесло. – Так получилось, что сегодня здесь все умрут. Кроме тебя. – Посол сглотнул. – Я не хочу, чтобы меня убил гиль. Или слуга гилей. Меня убьешь ты. Сейчас. Возьми эту бумагу. Это мой приказ тебе убить меня. Покажешь ему, – Кинжал Империи кивнул на старика-воина, – чтобы он по глупости не убил тебя. Покажешь эту бумагу Императору, когда будешь отвечать ему за свои преступления. Чтобы тебя не тронули гили, которые придут сюда, сиди в своем кабинете. Когда их меч пригрозит тебе смертью, просто скажи им: война еще не началась. Если ты не выполнишь мой приказ, рабыня смерти убьет тебя. Теперь отойди вон туда.

Кинжал Империи жестом подозвал рабыню смерти.

– Убитые были твоими подругами? – спросил он рабыню Смерти.

– Нет, мой господин!

– Хочешь отомстить за них?

– Нет, мой господин.

– Чего ты хочешь?

– Умереть, мой господин. Умереть в бою. Как они.

– Это правильно, женщина. Я позволю сделать тебе это. Защищай Посла от всех, кто нападет на него, и ты умрешь в бою. Хорошо, если ты умрешь, забрав гилей.

– Спасибо, мой господин, – опустилась к его ногам рабыня.

– Пошли! – приказал Кинжал Империи Послу и повел его в глубь территории посольства. Между небольшими домиками с почти плоскими, как в Империи, крышами была площадка. – Возьми, – он протянул Послу нож-кадык. – Ты когда-нибудь пользовался им? Не дрожи! Сейчас я встану на колени, поверну голову, ты увидишь жилы на шее. Просто проведи по ним ножом и отскочи, чтобы не умыться моей кровью. Ты ее не заслуживаешь. Сделай так, когда я произнесу слово, все равно, какое. Через пару минут сюда придет рабыня смерти. Если она увидит меня живым, ты станешь мертвым. У тебя совсем нет времени, Посол.

Кинжал Империи неторопливо опустился на колени, уперся руками в бедра, выпрямил спину, вытянул шею, повернул голову налево и сказал:

– Говно!

Рука Посла сама все сделала. Отскочить он, увы, не успел. Тяжелая кровь Кинжала Империи не достала его лица, но совершенно испачкала рубашку. Он простоял гораздо больше двух минут, рабыня смерти не шла. Тогда Посол, взглянув на переставшее дергаться тело, нерешительно пошел к главному зданию посольства. Старик-воин сразу же увидел кровь на рубашке Посла, побежал на площадку и уже оттуда крикнул "Измена!" и бросился с отведенным для удара мечом на Посла.

– У меня его приказ! – закричал Посол, убегая от старика-воина и размахивая бумагой. Главное было – добраться до кабинета. Но старик-воин не догнал Посла, на его пути гибкой молнией промелькнула рабыня смерти, и старый боец упал, срезанный ударом кривого кинжала. – У меня приказ! У меня приказ! – в панике, бегом поднимаясь по лестнице, продолжал кричать Посол. И только в привычном кабинете он перестал кричать.

В проеме двери в его кабинет встала рабыня смерти с пикой в руке. На левом бедре у нее висел в ножнах короткий женский меч, а на правом – набор метальных ножей. Просидев почти неподвижно целый час, Посол несколько осмелел. Косясь на свою, то ли охранницу, то ли палача, он переоделся, помыл руки, разложил бумаги на столе в привычном порядке, попил воды. В посольстве было тихо. Захотелось есть, кушать, жевать. Но в вазе около окна лежали только засохшие орешки. Доев орешки, Посол еще раз попил воды. И сразу захотелось облегчиться по малой нужде. Но память о том, как это остро-больно, удержала его в кресле. Только теперь Посол вспомнил, что он не прочел приказ. Развернул лист. Чистый лист бумаги, никакого текста. И на Владетельного господина Посла обрушилась страшная усталость. И безразличие ко всему. Опустилась голова, закрылись глаза… Наверное Посол задремал, сидя в своем кресле, потому что пропустил начало штурма: для него совершенно внезапно рядом раздался шум, брань и вопли. Вопили так, как вопят в бешеной рубке, вопят не голосом, а душой, расстающейся с телом. Втянув голову в плечи, Посол в оцепенении наблюдал – словно сидел в первом ряду над гладиаторской ареной Владетельного господина Дор – как метнула пику в сторону лестницы рабыня смерти, как она кинулась на кого-то с мечом… И там по детски вскрикнула. А в кабинет шагнул Чужак, Господин Кадет, Великий и Могучий Вождь с Холодных Земель с окровавленным раздвоенным мечом в руках.

– Придется ответить, – как-то по-деловому, скучным голосом произнес он на чистом гиккейском, и Посол увидел в его глазах не ярость, не жажду мести, а вынесенный окончательный приговор. Меч Чужака заиграл своими тусклыми лезвиями.

– Война еще не началась!… – закричал Владетельный господин Посол Великого Императора чугов. – Это не я!… – И наступило облегчение – это горячая моча окатила его ноги.

Простые слова остановили ужасного Чужака. Он сел в кресло напротив Посла и посмотрел на него.

– Вы, наверное, увидите Императора, господин Посол? – вежливо спросил он Посла. – Передайте ему, пожалуйста, Владетельный господин Посол, что Император и его семья – кровные враги моей семьи. Запомнили? И передайте Императору этот стилет, пожалуйста. Он ему пригодится для его личных дел.

После этих слов Чужак встал и спокойно вышел из кабинета. Какие-то люди пришли и, не обращая на Посла внимания, начали рыться в шкафах за его спиной, взяли бумаги с его стола – люди Резидента заканчивали обыск в посольстве Императора, а люди Большого Носа – его грабеж.

В башмаках Посла было сыро, а красивые штаны прилипли к ногам.

– Ты так ему и сказал?! – у Принцессы заблестели глаза. Она села на кровати. Щеки пылают, глаза горят… Повысилась температура? Монах сказал: ночью плохо спала и ничего не ела. – Каддет!… – Поцеловала в нос, в щеки. – Коммодор! – Из ее памяти выпрыгнуло это слово, хорошее, крепкое слово. Кадет потрогал ей лоб, нащупал пульс. Принцесса отвела его руки. – Как хорошо, что ты объявил об этом его Послу. Я беспокоилась о том, что мы будем мстить, а он не поймет, чья это месть. А скоро он узнает – его ждет смерть. Пусть сейчас он не боится нас и презирает любые угрозы! – с вызовом произнесла Принцесса. – Он всегда фыркает, когда презирает. Он перестанет фыркать!

– Он перестанет… – пообещал Кадет. – Тебе опять придется жить под сильной охраной, Принцесса!…

– Как жалко… Мне было так хорошо и свободно… Ты думаешь, они опять будут пытаться нас убить? Конечно, будут! Император мстителен, говорил мой отец. – Принцесса пододвинулась к Кадету, закинула одну руку ему на шею, погладила перевязанными пальцами по затылку. – Нам придется всю жизнь ждать покушения, да, Каддет? – Она заглянула ему в глаза. – И нашим детям… Его надо убить еще до их рождения. Но бежать от мести Императора, прятаться, а самим мечтать о мести… Мне стыдно вот здесь, – Принцесса показала на свое сердце, – но здесь, – она дотронулась до головы, – я знаю, как нам надо поступить, чтобы сохранить время наших жизней для мести, я знаю!… – она замолчала, надолго. – И ты знаешь.

– Уплыть на Срединные Земли… – тихо предположил Кадет. Принцесса оттолкнула его обеими руками:

– Коммодор!… – произнесла не Принцесса, не его любимая Стрела, а гордая принцесса Гигар. – Ты хочешь, чтобы я сама это сказала? Посмотри мне в глаза! Когда ты бился в посольстве Императора, я уже все решила. Я всегда знала, что есть только одно место, где нас от людей Императора будут защищать не из дружбы и не за плату, а из ненависти к Императору. И чугам.

– В…

– Да, в Королевстве гилей, в Стерре. Ненависть к Императору и мой Долг выше моей нелюбви к гилям. И если Императору можно отомстить только при помощи гилей… я приму эту помощь. Неспящий согласен.

– Принцесса, девочка моя, послушай… Следующей весной Император начнет последнюю войну с Королевством. Сто по сто на десять воинов ударят по Стерре…

– Я знаю это. Их будет еще больше, Каддет! Чугов много, Каддет, много больше, чем думают гили. Воинов учат повсюду. У Владетельных забирают всех подданных. Им обещают земли, рабов, Имена для безымянных, вырубают леса для приготовления военных машин, изготовления лестниц и щитов… Выдержит ли Стерра, Каддет? Или нам опять придется бежать?

– Немного это зависит и от нас, Принцесса. Я хочу помочь Стерре, любимая… Не королю Стерры, не лорду Барку – Королевству Стерра, против Императора. Я хочу его уничтожить, как и ты. Тогда мы отомстим ему, и все нас оставят в покое. И мы наладим нашу собственную жизнь.

Принцесса обняла его.

– Разве я не говорила тебе, что пойду за тобой всюду, куда ты скажешь? – спросила она.

Когда на следующее утро Баку повез на своей спине запеленатое в ткани и перевязанное веревками тело Валея вниз, в Гавань, под узцы его вела перевязанная рука Принцессы. Люди расступались перед маленькой процессией: впереди Принцесса в белом платке, закрывающем ее с головы до ног, по обоим сторонам коня – Чужак и толмач Монах. За ними шли три охранника из оборонного полка. Шепот возникал то перед процессией, то позади нее.

Около дальней пристани в Гавани на волнах болтался баркас. Три похоронщика терпеливо подождали, пока Чужак и его Принцесса снимали мертвое тело с коня, пока они постояли в молчании над перевязанным кулем, затем подняли тело Валея. Баркас отвалил от пристани и медленно, борясь с волнами, направился из Гавани в открытое Внешнее Море. Принцесса не отрывала взор от суденышка и дождалась, когда оно вернулось к пристани.

– Море сразу взяло его, – сообщил Принцессе один из похоронщиков, вступив на настил пристани. – По нашим приметам, Госпожа Принцесса, это значит, что у него не осталось на земле долгов.

Очень много работы было в конце лета у кузнецов и плотников порта Дикка. Одни ковали гвозди и скобы из мягкого железа, другие гибкими пилами нарезали столбы и доски. Люди господина Каддета очень дотошно проверяли качество их работы – немало кривых гвоздей и треснувших досок скапливалось во дворах мастерских, а все одобренные ими изделия отвозились на строительство новой крепостной стены. Там другие кузнецы и плотники, нанятые Главой порта, строили леса, подъемники, сколачивали широкие крепкие лестницы. А по удивительной дороге из рядом расположенных дубовых брусьев четверки волов таскали и таскали из каменоломен на широких низких тележках напиленные блоки черного и серого базальта. Блоки раскладывались по толщине и длине в штабеля, а самые большие и тяжелые, черные, которые по круглым бревнам по одному с трудом медленно тянули шесть волов, подвозили к самому фундаменту и долго устанавливали их на место. Господин Каддет клал на каждый установленный блок свой странный инструмент с пузырьком воздуха. А мастер Проекта, которого многие из жилого города знали по прежнему прозвищу Книгочей, на каждом привезенном блоке рисовал мелом значки, всего шесть видов значков. Зрители спорили между собой – и даже на деньги – для чего эти значки. Одни говорили, что это указание размера блока, другие – что веса, а третьи – что места, куда этому блоку лечь. И такая работа продолжалась уже двадцать дней, прерываясь только на ночь. Праздным горожанам уже наскучило наблюдать за этой однообразной работой, их становилось все меньше и меньше вокруг строительной площадки, особенно с утра.

И вдруг на двадцать первый день забредшие с утра на стройку бездельники увидели начало чуда: как-то враз у них зарябило в глазах от мелькания на стройке множества людей, и прямо на их глазах волы покатили по круглым бревнам к фундаменту один за другим большие квадратные серые блоки, ватаги бывших рабов Чужака железными ломами направляли эти блоки, прижимая их друг к другу, и скоро один к одному они вставали в ряды на всю немалую толщину стены. Но волы уже тянули следующие блоки и заскрипевшие подъемники ставили эти блоки на нижележащие. Чужак и мастер Проекта почти не вмешивались в работу ни строителей, ни погонщиков волов, ни тех, кто ловко впрыгивал на площадки противовесов подъемников. Очень быстро стена поднялась на высоту роста среднего человека. А к обеденному часу, когда молва разнесла весть о начале возведения стены и на строку потянулись со всех концов порта люди, новая стена уже сравнялась по высоте со старой, и Главе пришлось выставить дополнительные посты стражников, чтобы отгонять людей, пытавшихся забежать на стройку. Так что почти одновременно прискакавшим в порт гонцам и Короля Стерры и Императора чугов пришлось проезжать через воротный разрыв в новой стене, единственный. И те и другие с удивлением и озабоченностью оглядывались на строящуюся новую крепостную стену, жители видели это и улыбались, а кое-кто из портовых даже довольно засмеялся. До сумерек люди стояли и смотрел, как стена, переставшая расти вверх, становится все толще и могучей.

На следующее утро многие по дороге на работу забежали посмотреть на новую стену, но за ночь ничего не изменилось, только опять около стены выросли штабеля небольших блоков – такие и два сильных мужчины могут поднять, да еще из каменоломен навезли узких длинных каменных плит. Зато к вечеру в новой стене появились странные, колесные ворота – не распашные, не щитом, а каменным колесом, собранным из точно подогнанных косых блоков в железном ободе. Вокруг этого колеса высотой в два человеческих роста вместе с кузнецами хлопотали Чужак и мастер Проекта. Леса вокруг стены поднялись очень высоко и с них нет-нет, но падала то толстенная доска, то железный гвоздь. Уже в сумерках раздались команды, заскрипел противовес, загремели цепи, хрустнули маленькие камушки под железным ободом новых ворот и колесо сдвинулось, закрыло воротный проем.

Еще пять дней новая крепостная стена то росла вверх, то в толщину. К ней уже не подпускали, смотреть приходилось издали, из-за старой, и уже приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на самую ее вершину, где укладывали плиты. А еще через шесть дней вечером на Площади прокричали, что за мелкий медяк, медячок, всякому желающему завтра и на другой день дозволено будет выйти за границу порта и посмотреть на новую крепостную стену со стороны дороги. Только лишь имей при себе ярлык, чтоб обратно пустили, потому что в воротах новой крепостной стены будут стоять люди из нового оборонного полка, а они мало кого в лицо знают.

Отчего ж не пойти поглядеть, на что налог уплачен был… Медячок этим летом – и не денежка даже, цены сейчас высокие, но и портовые люди хорошо нажились – Стерра все скупает подчистую, свой весь товар продает недорого, торопится! Склады во всем порту почти пустые, хорошо бы еще один-другой морской караван пришел, еще бы денег порт нажил.

– Господин Пиппер, и ты любопытствуешь?… – Сам Пиппер, скоробогач, пожаловал. Верно, в лавке помощников оставил. Или "бисер" уже весь продал, скучает…

– Здравствуй, приятель Гиитль! А как же, интересно. Пойдем, старый приятель, посмотрим на защитницу нашу, да в кабак зайдем отсюда, попотчую тебя от души… Что ж давно ты ко мне не заходил, Гиитль, приятель? У меня для жены твоей подарок припасен, угадай, что?

– Неужто?…

– Верно, приятель! Наилучшего бисера, в семь цветов большая мера! И новый, жемчужный цвет там же.

– Ну, добр ты, господин Пиппер! Благодарствую от себя и жены… Богатство не испортило тебя, добрейший Пиппер!…

Вошли под старые крепостные ворота – крытая, мощеная черным базальтом галерея из серого камня, в боковых стенах – кованые решетки на колесиках. Ловко придумано – задержать в галерее что повозку, что людей просто: выдвинул решетку в галерею – и запер между каменных стен. Новые ворота вблизи – громадное колесо, обод на ребре острый – вмиг раздавит даже повозку, если наедет, уж очень тяжелое. Уважение вызывает. За воротами – сразу мощеная дорога, поворачивает, уходит за скалы, двум повозкам с трудом разминуться.

– А как же теперь, господин Пиппер, королевским и императорским разминуться у ворот?

– А нам-то что до того, друг Гиитль! Это наш город и наши порядки, говорит господин Каддет, Великий и Могучий Вождь. Приехал чуг или гиль – так займи свою очередь на досмотр и въезжай, если мы пустим, верно, друг Гиитль?! – засмеялся господин Пиппер.

Протолкались к повороту дороги, оглянулись на стену, задирая головы…

– Девятый вал! – ахнул кто-то из моряков в уже скопившейся толпе.

И верно – вздымалась новая крепостная стена под самые облака не отвесно, а как набегающая на плоский берег и склоняющаяся к удару об него злая серая морская волна. Боками она тесно прильнула к скалам, крепко упиралась черным своим основанием в камни дороги, немного прогибалась назад в середине высоты, а на высоком вздыбленном ее гребне по грудь закрытые парапетом стояли и смотрели вниз воины оборонного полка. И кинь они сейчас оттуда бочку с гарным маслом – всю толпу, собравшуюся у подножья стены, сожжет и разметет. Только за поворотом дороги спрятаться можно. Сметет такая волна врага, раздавит!

– Девятый вал, девятый вал, – подхватили в толпе, и уже новые любопытные, напирающие из ворот, повторяли эти слова. Сразу нашли имя новой крепостной стене в порту Дикка.

Все последние дни утро Специального Посла Короля Стеры лорда Барка начиналось с того, что он с крыши самого высокого здания посольства рассматривал, как растет стена. Очень помогал ему в этом подаренный Господином Каддетом новый инструмент – «бинокль». Стоило поднести его к глазам и подкрутить колесико между двумя трубами с увеличивающими стеклами, как стена вырастала перед взором во всех подробностях. Вот болтается в подвешенной на канатах корзине строитель – вколачивает плоские деревянные клинья в швы между неплотно пригнанными блоками. Зачем? В молодости, когда нанятые отцом его жены строители ремонтировали стены их родового замка, лорд Барк видел, что в такие швы они заколачивали мягкую глину, перемешанную с мелом и песком. Тогда строители объясняли, что через два года такая глина застынет, и каменные блоки склеятся. А здесь деревянные клинья… Однако сомневаться в правильности действий господина Каддета не приходится – взять тот же «бинокль»: он соединил в ряд два «дальних глаза», сделал самые толстые части трубок подвижными через колесики – и совершенно иной вид перед глазами! Лорд Барк зажмурил один глаз и посмотрел на стену через один окуляр – нет, так – обзор куда хуже, и глаз быстро устает… Полезная вещь, этот бинокль…

По строгим подсчетам лорда Барка выходило, что эту большую крепостную стену из готовых материалов возвели за пятьдесят два дня. Это очень хорошие сроки, в Королевстве так быстро никогда не строили, и, когда мастер Каддет прибудет в Стерру, надо будет поручить ему построить пять-шесть таких стен на главных дорогах Королевства. Еще доносят, что в пространстве между старой и новой крепостной стеной в скале вырубили ямы-ловушки, на самой стене устроили два ряда бойниц, на гребне установили три желоба для метания вниз больших предметов. Бочек с кипящим маслом, например… Генерал Варра, отвечая на письмо лорда Барк с рисунком строящейся стены, написал: "Если бы мне пришлось штурмовать эту стену, мне понадобилось бы сто на сто воинов и вся весна или лето, чтобы истощить запас мужества защитников такой стены. При этом, Барк, я потерял бы больше половины войска покалеченными…" Семь работников покалечилось за время строительства стены, трое умерло от тяжести ран, четверо выжили. Урон совсем пустяковый, и подумать только: принцесса Гигар лечила их своими волшебными руками! Еще год назад такое невозможно было себе представить.

Уже давно лорду Барк хотелось самому постоять около новой крепостной стены, потрогать ее, убедиться, что господину Каддету и мастеру Проекта удалось на страх врагам слепить из камня высокую морскую волну, но это было невместно, приходилось ждать официального приглашения от Главы порта. И вот накануне вежливое приглашение было получено. Как и полагается в официальном документе, никаких благодарностей и упоминаний о большой денежной помощи, оказанной Королевством для строительства, в приглашении не было. Досадно! Досадно, что народ порта Дикка еще много лет или никогда не узнает, кто понес основные расходы на то, чтобы защитить его от чугов. Господин Каддет не скупился – каждый его бывший раб или нанятый человек по окончании строительства получил по три Империала! Разумеется, довод – опять слово из языка господина Каддета! – что теперь Стерра располагает хорошо обученными и опытными в строительстве подобных стен работниками, весьма справедлив, однако и заплачено немало!

А там, в Стерре, лето проходит впустую – Король писал ему: "Поторопись, друг мой, поторопись с отправкой нужных нам людей. Здесь все так медленно – и часто неверно – делается, что я с трудом не выхожу из роли Доброго Короля. Как бы я хотел быть Справедливым Королем, мой друг, чтобы воздать всем по заслугам!… Я тороплю тебя и понимаю, что за быстроту платят вдвойне, поэтому отвожу от тебя все упреки Верховного Казначея в непомерных тратах. Жаль, однако, что он сделал своей союзницей Королеву. Можешь упрекать меня, мой друг, но я еще не смог заставить лордов прислать мне два по сто на десять крепких молодых работников с гор, еще только сорок шесть из затребованных тобой ста и пятидесяти телег черного угля нагружены и направляются к Пограничным Воротам… Но могу и похвастаться – на кирпичных заводах уже изготовлено много-много сот штук обожженного кирпича, почти половина из затребованного. Защитная стена будет кирпичной? Это странно… Но это мы обсудим позже, когда генерал Варра представит окончательный план обороны. А также: ко дню Перелома лучей пятнадцать горных мастеров прибудут к Пограничным Воротам, чтобы встретиться с мастером Каддетом, которого ты почему-то в двух последних письмах упорно именуешь Коммодором. Ты дал ему это новое Имя?…"

Никто господину Каддету нового имени не давал. Он сам его себе дал. Однажды на Площади прокричали среди прочих решение Главы порта и Старейшин: "Впредь именовать Господина Каддета, Великого и Могучего Вождя с Холодных Земель равным прежнему его титулу новым титулом господин Коммодор Каддет", вот и все. Слишком большое влияние получил господин Коммодор Каддет в порту Дикка, это может повредить королевству Стерра.

Лорд Барк спустился в свой кабинет, занялся просмотром новых документов. Резидент, будущий лорд Диккар, писал: "… Почти уверенно можно считать, что старой агентуры у посольства Императора не осталось, новую они еще не приобрели по причине сугубой осторожности и неумения Посла чугов. Пока на территории посольства действует только один наш агент – новый повар Посла, и я прилагаю все усилия, чтобы лекарь, лечащий незаживающую рану Посла, начал помогать Стерре. К настоящему времени в порту Дикка находится семьдесят два наших боевика, все они имеют настоящие ярлыки, пятьдесят четыре из них официально заняты в торговом городе и Гавани, а также в гостиницах порта, восемнадцать – в оборонном полку порта. Наша агентура пронизала порт Дикка от самых низких кабаков до помощников Главы порта…" Хоть здесь лето прошло недаром. Пора одеваться на прием к Главе порта у новой крепостной стены. И следует поговорить с Резидентом о господине Коммодоре, мастере Каддете.

Владетельный господин Посол Великого Императора чугов осторожно спустил нижние штаны, чтобы лекарь мог осмотреть его рану. Размотал тряпки, поморщился от распространившегося запаха. Остаток корня был багровым и сочился кровью.

– Я когда-нибудь выздоровею, господин лекарь? – спросил он, справившись с болью, которую ему причинил осмотр. Послу хотелось знать правду. Поэтому он сменил лекаря, выгнав старого, и по совету повара, знавшего всех местных лекарей, нанял нового.

Молодой лекарь, обтирая руки от гноя и крови, увел глаза в сторону.

– Мы только недавно начали правильное лечение, Владетельный господин Посол…

– Я выздоровею?

– Долг утешителя велит мне солгать вам, Владетельный господин Посол… – тихо ответил лекарь.

– Не лги, лекарь! – Посол сел голым задом в кресло, снова посмотрел на то, что осталось от его прежнего великолепия. – Не лги мне, я заплачу тебе за правду втрое.

– Мне трудно говорить вам, Владетельный господин Посол, но для лучшего заживления вашей раны ее следует… освежить.

– Освежить? Что ты хочешь сказать?

– Отрезать дальнюю часть… И прижечь свежую рану раскаленным серебром, – шепотом и глядя в пол, ответил лекарь. – Я имею опыт с подобными ранами в Гавани… Там иногда беспутные женщины своим обидчикам…

– Лекарь! – со стоном произнес Посол. – Кто-нибудь пережил твое лечение таким способом?

– Еще есть одна женщина, госпожа Принцесса, жена Господина Каддета, Коммодора… Иногда ей удается невозможное… способы с Холодных Земель… Но… ваша рана… место раны…

– Ты сошел с ума, – укоризненно произнес Посол. – Замужняя женщина… И мне запрещено приближаться к Чужаку после той истории… Что ты мне принес сегодня?

– Это отвар из морских трав, он хорошо лечит загноившиеся зубы…

– Зубы?! – закричал Посол.