Текст книги "Первый контакт. Назад в СССР (СИ)"

Автор книги: Иван Непейпиво

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Я снял обувь и осторожно ступал по холодному полу лаборатории, стараясь не издать ни звука. Казалось сердце колотится так громко, что оно вот-вот разбудит всех вокруг. Но тишину нарушало лишь мерное дыхание спящих коллег и тихое гудение приборов. Я крался мимо спящей Нинель, которая что-то бормотала во сне, и Игоря.

Наконец, добрался до заветной цели – стола с остатками вчерашнего чаепития. Там лежали пряники, банка варенья, бублики и мое любимое нарезное песочное печенье с повидлом. Я аккуратно собрал провизию.

Обратный путь казался еще более опасным. Каждый шаг, каждый вздох мог выдать меня. Когда я был уже почти у цели, Игорь громко всхрапнул, заставив меня замереть. Секунда… две… три… Он перевернулся на другой бок и продолжил спать. Я выдохнул с облегчением.

Вернувшись к Толе, я принялся за его реанимацию. Приподняв голову, я начал осторожно кормить его печеньем и пряниками, смазывая их вареньем для лучшего усвоения. Толя что-то невнятно бормотал, но послушно жевал.

Когда добрая половина провизии была уничтожена, глаза Толи внезапно распахнулись. Он резко сел, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь вспомнить, где находится.

– Первым делом, Леха, вынь пушку у нее из рук, – хрипло произнес он, кивая в сторону застывшей Натальи. – Не, ну ты же вроде умный мужик, а сам не додумался!

Мы осторожно приблизились к ней. Я аккуратно разжал пальцы, высвобождая пистолет. Ее кожа была прохладной, словно у манекена.

– И что дальше? – спросил я, держа оружие на вытянутых руках. – Внушишь ей, что этого не было?

– Нет, – решительно ответил Толя, вставая на ноги. – Так часто промывку мозгов делать нельзя. Придется рассказать и сделать из нее союзника. Да, на свой страх и риск! Да я опять лежу тебе в голову… прости, но это привычка! Но это лучше, чем навещать ее в друрдоме из-за чувства вины который будет преследовать нас до самой смерти. Это не шутки – это несовершенный человеческий мозг!

Я окинул взглядом наше «место преступления» – разбросанные крошки, следы варенья, застывшую Наталью.

– Для этого нам нужно найти место, где мы сможем поговорить, а не притуалетное помещение, – заметил я.

Толя кивнул, и мы начали операцию по транспортировке Натальи. Я обхватил ее за талию и плечи, Толя с трудом цеплялся за ее широко расставленные ноги. Несмотря на кажущуюся хрупкость, Наталья оказалась неожиданно тяжелой.

Мы медленно двинулись в сторону подсобки, каждый шаг давался с трудом. Пот выступил на лбу, мышцы напряглись от непривычной нагрузки. Путь, который обычно занимал несколько секунд, растянулся на мучительно долгие минуты.

– А ты думаешь, в подсобке нас не спалят? – прошептал я, тяжело дыша.

– Если что, притворимся, что заняты работой, – ответил Толя, сосредоточенно глядя перед собой. – Главное не тратить много времени на перетягивание Натальи на нашу сторону. Она вроде баба умная.

Наконец, мы добрались до подсобки. Я открыл дверь локтем, и мы осторожно внесли Наталью внутрь. Закрыв за собой дверь, я перевел дух, чувствуя, как рубашка прилипла к спине от пота.

Толя аккуратно усадил Наталью на стул, стоявший у стены. В тусклом свете единственной лампочки ее застывшее лицо казалось восковой маской.

– Ну, давай размораживай, – сказал я, чувствуя, как напряжение сковывает все тело.

Толя глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Он поднял руку и щелкнул пальцами прямо перед лицом Натальи одновременно откусывая пряник. В ту же секунду она ожила.

Ее глаза еще больше расширились, рот открылся в беззвучном крике. Она попыталась вскочить, но Толя мягко удержал ее за плечи.

– Тихо, тихо, Наталья, – успокаивающе произнес он. – Мы не причиним тебе вреда. Нам просто нужно поговорить.

Я стоял, прислонившись к двери, готовый в любой момент перехватить ее, если она попытается сбежать. Сердце колотилось как сумасшедшее, в голове роились мысли о том, как мы будем объяснять все это.

– Кто вы такие? – прошептала Наталья, переводя взгляд с меня на Толю. – Что здесь происходит?

Толя посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения. Я кивнул, понимая, что пути назад уже нет.

– Наталья, – начал Толя, – то, что мы сейчас тебе расскажем и покажем, может тебя шокировать. Но прежде, чем мы начнем, ты должна пообещать, что не будешь кричать или пытаться убежать. Это критически важно. Ты можешь это обещать? Сначала дай объяснить, а потом уже принимай решение что делать с этой информацией.

Наталья колебалась несколько секунд. Ее взгляд метался, между нами. Я видел, как ее грудь часто вздымалась от учащенного дыхания. Наконец, она медленно кивнула, и ее голос прозвучал тихо, но твердо:

– Обещаю, – прошептала она.

Толя глубоко вздохнул и закрыл глаза. Воздух в комнате словно сгустился, наполнившись электрическим напряжением. В следующий момент его тело начало меняться.

Кожа Толи приобрела серебристый оттенок, напоминающий расплавленный металл. Его глаза увеличились, заполняя почти половину лица, и стали полностью черными, как бездонные космические дыры. Пальцы удлинились, став похожими на тонкие ветви дерева. Через несколько секунд перед нами стоял уже не человек.

Наталья застыла, ее глаза расширились. Я видел, как ее рука инстинктивно потянулась ко рту, но она сдержалась, помня о своем обещании. Ее лицо побледнело, и на мгновение я испугался, что она может потерять сознание.

– Ты тоже? Л-леша и ты? – спросила она меня дрожащим голосом, не отрывая взгляда от Толи.

– Нет, – прошептал я, чувствуя, как пересохло в горле. Я сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. – Но и я не так прост. Такие фокусы мне не подвластны, но как оказалось, я могу видеть последствия создания этих технологий. Я ученый из будущего, попавший в тело этого парнишки… Наталья, – продолжил я, – мы сейчас расскажем то, что может показаться бредом, но это правда, и нам нужно спешить.

Следующие полчаса мы с Толей, поочередно сменяя друг друга, рассказывали Наталье о будущем, о проекте «Эфир» и о грядущей катастрофе.

Мы говорили о том, как человечество научится управлять эфиром, этой загадочной субстанцией, существующей между реальностями. Толя объяснял, как эфир влияет на ткань реальности, как он может изменять законы физики в локальных областях пространства.

Наталья слушала, не перебивая. Ее лицо менялось по мере того, как она осознавала масштаб происходящего. Сначала это был шок и недоверие, потом – растущее понимание и, наконец, ужас от осознания последствий.

– Но люди переоценят свои силы, – продолжил я, чувствуя, как от воспоминаний о видениях по спине бегут мурашки. – Видимо они начнут экспериментировать с эфиром все смелее.

Толя кивнул, его инопланетные черты делали его выражение лица трудночитаемым, но в голосе чувствовалась тревога:

– И в какой-то момент они потеряют контроль. Эфир вырвется из-под контроля, начнет искажать реальность произвольным образом.

Я закрыл глаза, вспоминая свое видение:

– Я видел города, исчезающие в одно мгновение. Людей, которые просто растворялись в воздухе. Реальность начнет распадаться, как старая ткань.

– И что мы можем сделать? – спросила Наталья тихо, но твердо.

Мы с Толей переглянулись.

– Мы должны найти все копии «Эфира» и уничтожить их, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. – Пока не стало слишком поздно.

Наталья нахмурилась, обдумывая услышанное.

– Но как вы собираетесь это сделать? – спросила она, понизив голос до шепота. – Мы заперты в лаборатории, у нас работа над «Хроносом». И, насколько я знаю, как люди, владеющие секретной информацией, мы невыездные.

Я улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что она говорит «мы», а не «вы». Это означало, что она на нашей стороне.

– У нас есть межпространственное перемещение Толика, – ответил я, кивнув в сторону нашего инопланетного друга. – Мы уже побывали в Китае и уничтожили их версию «Эфира».

Толя кивнул, подтверждая мои слова.

– Да и думаю, нас долго не продержат в запрете, – добавил он. – Ночные вылазки, а днем работа над «Хроносом». Это рискованно, но это наш единственный шанс.

Наталья задумчиво кивнула, ее брови сошлись на переносице, пока она обдумывала наш план.

– Я понимаю риски, – сказала она после паузы. – И я понимаю, насколько это важно. Но как мы объясним наше отсутствие, если нас поймают? И что, если «Эфир» уже в руках тех, кто планирует его использовать?

Я глубоко вздохнул, понимая, что ее вопросы попали в самую точку наших проблем.

– Что касается нашего отсутствия, – начал я, – мы можем использовать комбинацию алиби и способностей Толи. Например, он может создать иллюзию нашего присутствия в лаборатории, пока мы на самом деле будем в другой стране.

Толя кивнул:

– Да, я могу поддерживать такую иллюзию некоторое время. Но это потребует много энергии, так что наши «вылазки» должны быть короткими и хорошо спланированными. И нужно много еды…

Наталья задумчиво кивнула:

– Это может сработать. Кстати… я с вами. Только пусть Толя, станет прежним Толей… – она сморщилась глядя на Анатолия. – Что нужно делать?

Мы с Толей переглянулись и он принял человеческий обоик.

– Для начала, – сказал я, – нам нужно составить план действий. Определить, где еще могут храниться копии «Эфира», и разработать стратегию. Все это нужно делать так, чтобы не вызвать подозрений у остальных.

– И нам понадобится твоя помощь, Наталья, – добавил Толя. – Твои знания и доступ могут оказаться бесценными. Но мы должны действовать, и действовать быстро. Каждый день промедления приближает нас к катастрофе.

Толя кивнул, соглашаясь. Вдруг дверь подсобки распахнулась с неожиданным скрипом, заставив нас всех подпрыгнуть. На пороге, щурясь от света лампы, стоял взъерошенный Игорь в помятой рубашке.

– Вы что тут устроили, ночное собрание Общества анонимных трудоголиков? – пробормотал он, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. – Ваше шушуканье раздражает! Ничего не слышно, но очень интересно!

Мы застыли, как олени в свете фар. Толя, не моргнув глазом, выпалил:

– Работаем, коллега. Наука не ждет!

Я подхватил:

– Я спал и мне вспомнилось кое-что из работы что не дает мне покоя.

И это действительно было правдой.

– И что же такого важного не могло подождать до утра? – Игорь зевнул, но в его глазах уже появился проблеск любопытства.

Я глубоко вздохнул и начал:

– Понимаешь, Игорь, я заметил в уравнениях «Хроноса» одну деталь, которая раньше ускользала от нашего внимания. После активации и перемещения объекта, «Хроносу» потребуется время для восстановления энергии.

Игорь моментально встрепенулся, сон как рукой сняло.

– И это время, – продолжил я, – нужно точно высчитать. Судя по всему, перемещение во времени будет ограниченным. Мы не сможем прыгать туда-сюда, как в научной фантастике.

– Погоди-ка, – Игорь подошел ближе. – Ты хочешь сказать, что после каждого прыжка нужна… перезарядка?

– Именно! – я щелкнул пальцами. – И чем дальше прыжок, тем дольше перезарядка. Но, я еще не работал над эти вопросом.

Игорь нахмурился, его энтузиазм внезапно исчез. Он достал очки из нагрудного кармана и начал нервно протирать их полой халата.

– Подождите-ка, – он поднял руку, словно пытаясь физически остановить поток информации. – Если бы мы знали об этих ограничениях раньше, возможно, мы бы не выбрали «Хронос» как приоритетный проект. Это же меняет всю концепцию! Мы будем обещать партии и правительству машину времени! А что они получат?

Нужно было срочно что-то придумать, чтобы не дать сомнениям Игоря разрушить весь план. Я глубоко вздохнул и начал:

– Игорь, послушай. Эти ограничения не делают «Хронос» менее важным. Наоборот, они делают его более… реалистичным и безопасным. Подумай сам, неограниченные путешествия во времени могли бы привести к катастрофическим последствиям. Представь, что кто-то решит изменить ход истории или, того хуже, уничтожить наше настоящее!

Толя подхватил мысль:

– Да…

Игорь задумчиво почесал подбородок.

– Вы правы, – медленно произнес он. И к тому же… – он понизил голос до шепота, – уже поздно отступать. На днях уже прибудет корпус.

Мы все синхронно кивнули.

– Ну что ж, товарищи ученые, – Игорь хлопнул в ладоши, – за работу! Нам предстоит решить уравнение века!

Мы вышли в основное помещение лаборатории, где мирно посапывала Нинель, свернувшись калачиком. Игорь, уже полностью захваченный новой идеей, бесцеремонно разбудил её.

– Нинель Петровна! Вставайте!

Нинель подскочила, сонно моргая и пытаясь сфокусировать взгляд.

– Что? Где? Корпус готов?

Следующие несколько часов прошли в лихорадочной работе. Я погрузился в расчеты, пытаясь точно определить время перезарядки «Хроноса» и другие ограничения. Краем глаза я наблюдал, как Наталья крутится возле Толика, который пытался спроектировать систему управления. Бедняга явно за тысячи лет на Земле растерял все свои инопланетные знания. То и дело он чертыхался, поправляя рыжие космы.

Нинель и Игорь погрузились в обсуждение теоретических аспектов временных перемещений, периодически споря так громко, что я боялся, как бы не прибежала охрана.

Наконец, когда за окном уже стемнело, а количество выпитого чая грозило побить все рекорды, я закончил свои расчеты. Чувствуя смесь усталости и триумфа, я встал и объявил:

– Внимание! Товарищи, я это сделал. У меня есть точные данные по ограничениям «Хроноса».

Все головы повернулись ко мне. Игорь выронил карандаш, Нинель чуть не пролила кофе, а Толя… кажется, вздохнул с облегчением.

– Ну не томи, Алексей! – воскликнула Нинель. – Выкладывай!

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как все взгляды устремились на меня.

– Товарищи, – начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, – результаты исследований оказались… неожиданными. – Хронос способен на путешествия во времени, но с определенными особенностями.

Игорь нетерпеливо барабанил пальцами по столу, Нинель прикусила губу, а Толя… ну, Толя как обычно, выглядел подозрительно спокойным.

– Во-первых, время перезарядки «Хроноса» напрямую зависит от длительности открытия временного коридора. Час открытого портала – день перезарядки. Сутки – уже неделя.

– Интересно, – пробормотал Игорь.

Я кивнул и продолжил:

– Во-вторых, и это критически важно: если закрыть коридор до возвращения путешественника, он застрянет в том времени. Навсегда. В-третьих, максимальная дальность прыжка – 50 лет в любом направлении. После такого прыжка «Хронос» будет недоступен около месяца.

Я намеренно умолчал о возможности более дальних прыжков. Эта информация была слишком опасной, чтобы делиться ею даже с коллегами.

Масса перемещаемого объекта ограничена полутонами за прыжок. И наконец, энергозатраты… Каждое путешествие потребует энергии, равной недельному потреблению небольшого города.

В лаборатории воцарилась тишина. Игорь первым нарушил молчание:

– Ну что ж… что расселись? Бегом работать!

Я покачал головой и добавил:

– Мы должны быть предельно осторожны. Эти ограничения – не недостаток, а защитный механизм. Представьте, что было бы, имей мы неограниченный доступ к прошлому и будущему.

– Точно, – подхватила Нинель. – Наша задача теперь – убедить руководство, что эти ограничения – наше преимущество

Внезапно тишину нарушил резкий стук в дверь. Мы все вздрогнули, оторвавшись от бумаг и расчетов. Дверь открылась, и на пороге появился майор Соколов. Его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенного коридора.

– Добрый вечер, товарищи ученые, – сказал он, входя в лабораторию и оглядывая нашу измотанную команду. В его голосе чувствовалось напряжение.

– Здравствуйте, товарищ майор, – ответил я. – Есть какие-то новости?

Соколов кивнул.

– Да, и боюсь, не самые приятные, – он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. -Собрание переносится на завтрашнее утро.

Мы переглянулись, не зная, радоваться ли или тревожиться еще больше.

– Но это не все, – продолжил майор. – Ситуация… осложнилась.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и мы все затаили дыхание.

– Час назад поступило сообщение от китайских коллег. Они утверждают, что у них украли проект «Эфир». Более того, – продолжал Соколов, – американцы в бешенстве. Они обвиняют нас в попытке диверсии с использованием, цитирую, «инопланетных технологий». Теперь все увеличивают охрану проектов.

В лаборатории повисла гробовая тишина.

– И это еще не все, – майор сделал еще одну дико бесящую драматическую паузу. – Сегодня во Франции был задержан человек, пытавшийся проникнуть в здание, где предположительно могли храниться их проекты. Есть подозрения, что он причастен ко всем этим событиям. К завтрашнему утру будет готов его фоторобот. А теперь… до завтра друзья!

Глава 12

После своего объявления майор Соколов еще некоторое время ходил по лаборатории с видом генерала, инспектирующего войска перед решающим сражением. Внезапно он остановился возле Натальи.

– Товарищ Наталья, – его голос был тих, но разборчив, – я заметил, что вы не очень-то и компетентны в ваших прямых обязанностях. Это недопустимо в нашей ситуации. А ведь я сомневался в вашем назначении и видимо был прав.

Наталья вспыхнула, ее щеки покрылись румянцем. Я невольно залюбовался игрой света на ее лице. Черт возьми, Леха, соберись!

– Товарищ майор, – начала оправдываться Наталья, – я просто…

– Никаких оправданий! – отрезал Соколов. – Работайте усерднее, товарищ. За вами будут пристально следить.

С этими словами он развернулся на каблуках и вышел из лаборатории, оставив после себя гнетущую тишину.

– Вот же хмырь усатый, – пробормотал Толя, когда звук шагов майора стих в коридоре.

– Тихо ты! – шикнула на него Нинель. – У стен есть уши!

Я оглядел наш маленький отряд: уставшие, взъерошенные, но полные решимости.

– Так, товарищи, – я попытался придать своему голосу уверенности, – нам нужно подготовить Игоря к завтрашнему выступлению. Он должен убедить партию, что «Хронос» – это именно то, что нужно нашей великой стране.

Игорь нервно поправил очки:

– Но как я объясню им, что длительная перезарядка – это преимущество, а не недостаток?

– А ты представь, что рассказываешь о «Хроносе» своей бабушке, – неожиданно предложила Наталья. Мы все уставились на нее. – Ну, знаете, как будто объясняешь ей, почему нельзя есть много пирожков на ночь. Это вредно. А контролировать свой ночной жор, полезно для фигуры!

Мы расхохотались, и напряжение немного спало. Следующие несколько часов мы провели, оттачивая речь Игоря. Я наблюдал, как Наталья помогает ему с интонациями.

Нинель, как всегда практичная, занялась организацией нашего скромного быта. Она запрягла Толю в работу, и они перетащили мешающую ночлегу мебель.

Ближе к полуночи речь Игоря была отточена до блеска. Мы прогоняли ее снова и снова, подправляя в уязвимых местах, добавляя убедительности там, где это было необходимо.

– Товарищи! – вещал Игорь, расхаживая по лаборатории. – «Хронос» – это не просто машина времени. Это инструмент контроля!

– Браво! – воскликнула Наталья, хлопая в ладоши. – Вот это я понимаю, зажег!

Наконец, измученные, но довольные результатом, мы решили немного поспать. Все, кроме Игоря. Он продолжал бубнить свою речь, расхаживая по лаборатории как заведенный.

– Игорь, может, ты уже ляжешь? – предложила Нинель, зевая. – Тебе нужно отдохнуть перед важным днем.

– Нет-нет, я должен быть готов на все сто! – отмахнулся он. – Вы спите, а я еще поработаю.

Мы расположились кто где. Бубнение Игоря, повторяющего свою речь, странным образом действовало успокаивающе. Его монотонный голос работал как колыбельная. Глаза слипались сами собой, и вскоре я провалился в глубокий сон без сновидений. Казалось, я только закрыл глаза, как уже открыл их снова.

Резкий скрип открывающейся двери и громкий голос вырвали нас из объятий Морфея:

– Ученые! Просыпайтесь! Принимайте корпус и запчасти!

Мы недовольно заворочались, с трудом возвращаясь в реальность. Сознание еще плавало где-то между сном и явью, а тело отказывалось подчиняться. Игорь, который, казалось, вообще не ложился, первым вскочил на ноги, взъерошенный, но полный энтузиазма.

– Вставайте, лежебоки! – воскликнул он, хлопая в ладоши. – Уже утро. Наш «Хронос» прибыл! Пора вдохнуть в него жизнь!

Тоже мне доктор Франкенштейн! Постепенно лаборатория наполнилась звуками пробуждения: зевки, потягивания, шорох одежды. Кто-то из нас, наиболее проснувшийся, отправился на проходную встречать груз. Девушки, перешептываясь и хихикая, скрылись в направлении уборной, чтобы привести себя в порядок.

– Леша, ты как в воду опущенный, – заметила Наталья, проходя мимо меня. – Может, умоешься? А то страшно смотреть.

Я кивнул, благодарный за заботу, и поплелся к умывальнику. Холодная вода немного привела меня в чувство, и когда я вернулся в лабораторию, там уже кипела работа.

Коридор перед лабораторией превратился в настоящий муравейник. Рабочие в синих комбинезонах сновали туда-сюда, таская коробки разных размеров. Мы, стояли с бумагами, сверяя каждую поступающую деталь с длинными списками.

– Так, блок питания, модель ТП-7, серийный номер 28374… Есть! – бормотал я, ставя галочку в своем листе.

– Эй, осторожнее с этим ящиком! – крикнула Нинель рабочему, который слишком резво повернулся с коробкой, помеченной как «Хрупкое». – Там оптические линзы!

Но настоящее представление началось, когда прибыл основной корпус «Хроноса». Огромный каркас, медленно спускали с грузовика на толстых тросах. Игорь метался вокруг, как наседка вокруг единственного цыпленка.

– Осторожно! Чуть правее! Нет, теперь левее! – командовал он, размахивая руками. Его лицо покрылось испариной, а очки сползли на кончик носа. Казалось, случись что с этим металлическим монстром, у Игоря тут же случится инфаркт.

Когда каркас благополучно опустили на землю, Игорь лично взялся за ручки специальной тележки, чтобы ввезти его в здание.

– Пустите, я сам! – отмахнулся он от предложивших помощь рабочих. – Это дело требует особой деликатности!

Медленно, словно участвуя в каком-то священном ритуале, Игорь покатил тележку с каркасом по коридорам академии. Мы шли следом, как свита за монархом. Наконец, драгоценный груз был доставлен в лабораторию и установлен на специально подготовленном месте.

Игорь отошел на пару шагов, любуясь своим детищем. Его глаза блестели, как у ребенка, получившего долгожданный подарок на Новый год.

– Ну что, приступим? – спросил он, потирая руки.

Мы окружили каркас, разглядывая хитросплетения металлических конструкций и проводов. Девушки, Наталья и Нинель, стояли чуть в стороне, наблюдая за нашим энтузиазмом с смесью веселья и снисходительности.

– Мужчины! – хихикнула Наталья, толкая локтем Нинель. – Дай им конструктор, и им девушки не будут нужны!

– Точно, – поддакнула Нинель, но в ее голосе слышалось скорее одобрение, чем насмешка. – Хотя, знаешь, в этом что-то есть.

Я оторвался от изучения какого-то особенно заковыристого соединения и взглянул на часы. До собрания оставалось еще почти два часа.

– Так, товарищи ученые, – объявил я, выпрямляясь. – У нас есть время немного поковыряться с деталями. Но не увлекайтесь! Нам еще речь Игоря прогонять.

– Да-да, конечно, – рассеянно отозвался Игорь, уже погрузившийся в изучение схем.

Следующий час пролетел незаметно. Мы разбирали коробки, раскладывали детали, спорили. Наконец, Нинель хлопнула в ладоши, привлекая наше внимание:

– Так, мальчики и девочки! Пора закругляться с игрушками. Нам нужно подготовиться к собранию. Игорь, ты готов?

Игорь оторвался от изучения какой-то микросхемы, моргнул несколько раз, словно возвращаясь из другого мира, и кивнул:

– Да, конечно. Сейчас, только… – он посмотрел на деталь в своих руках с таким сожалением, словно расставался с любимой женщиной.

– Никаких «только»! – строго сказала Наталья, подходя к нему и мягко, но решительно забирая микросхему. – Пора репетировать твою речь.

Мы собрались вокруг Игоря, готовые в последний раз прослушать и отточить его выступление.

Но только Игорь открыл рот, как дверь лаборатории распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. На пороге стояла взволнованная секретарша, тяжело дыша, словно только что пробежала марафон.

– Приехала, делегация приехала! – выпалила она, захлопнув за собой дверь и прислонившись к ней спиной.

Я машинально взглянул на наручные часы и нахмурился.

– Раньше прибыли! – констатировал я.

Мы молча переглянулись, понимая друг друга без слов. В воздухе повисло ощущение неотвратимости происходящего. Быстро поправив халаты и приглаживая волосы, мы гурьбой направились к выходу.

В коридоре нас встретил молодой референт с папкой подмышкой.

– Товарищи ученые, прошу за мной, – проговорил он, нервно поправляя галстук. – Собрание будет проходить в малом зале. В этот раз представителей меньше, но… – он понизил голос до шепота, – это люди, от которых зависит многое.

Мы шли по коридорам академии. Наши шаги гулко отдавались в тишине, нарушаемой лишь приглушенным шепотом Игоря, который все еще бормотал ключевые моменты своей речи.

Наконец, мы подошли к дверям малого зала. Референт остановился, глубоко вздохнул и, повернувшись к нам, произнес:

– Удачи вам, товарищи. Она вам понадобится.

С этими словами референт распахнул двери, и мы вошли внутрь малого зала. Несмотря на название, помещение оказалось довольно просторным, с высокими потолками и массивными шторами на окнах.

В центре зала располагался внушительный овальный стол из темного дерева, вокруг которого стояли кожаные кресла. Пять человек уже сидели за столом, и когда мы вошли, их взгляды мгновенно устремились на нас.

Я быстро окинул взглядом присутствующих, пытаясь оценить ситуацию и запомнить каждую деталь. Справа сидел Генерал-полковник Железнов. Я уже был знаком с ним и невольно выпрямил спину под его пронизывающим взглядом.

Рядом с Железновым расположился представитель ЦК партии – худощавый мужчина средних лет с зачесанными назад седеющими волосами. Его острый, словно лезвие бритвы, взгляд медленно скользил по нашим лицам.

Дальше сидел немолодой мужчина в штатском – коренастый. Они переглянулись с Натали. Хм, это что, представитель КГБ?

С другой стороны стола я заметил человека в очках с тонкой оправой и аккуратно подстриженной седой бородкой. Его добродушное лицо выделялось на фоне остальных присутствующих. Судя по нагрудному знаку, это был представитель Академии наук.

И наконец, с краю сидел молодой мужчина лет тридцати пяти, одетый в дорогой костюм. Его холеное лицо украшала неприятная ухмылка, а в глазах читалось высокомерие. Я не мог определить, кого он представляет, но что-то в нем сразу вызвало у меня антипатию.

Генерал-полковник Железнов поднялся со своего места.

– Добро пожаловать, товарищи ученые, – произнес он глубоким, хриплым голосом. -Прошу, присаживайтесь.

Мы заняли свободные места за столом. Я оказался напротив молодого человека с неприятной ухмылкой.

Железнов продолжил:

– Позвольте представить присутствующих. Слева от меня – товарищ Климов, представитель ЦК партии.

Климов кивнул, его взгляд на мгновение задержался на каждом из нас.

Далее – товарищ Кукушкин из Комитета государственной безопасности, – продолжил Железнов.

Представитель КГБ слегка наклонил голову, не меняя выражения лица.

– С другой стороны стола – академик Волков из Академии наук, – Железнов указал на человека в очках, который приветливо улыбнулся нам.

– И наконец, товарищ Стрельцов, начальник специального отдела ГРУ, – закончил генерал-полковник, кивнув в сторону молодого человека.

Стрельцов окинул нас оценивающим взглядом, его ухмылка стала еще шире. В его глазах читалась смесь высокомерия и острого интеллекта, характерная для человека, привыкшего иметь дело с самыми секретными и опасными проектами страны. Его присутствие здесь явно означало, что наш проект привлек внимание самых высоких кругов военной разведки.

– А теперь, – сказал Железнов, садясь обратно в свое кресло, когда мы все познакомились, давайте перейдем к главному вопросу нашей встречи. Мы хотим услышать о вашем проекте и о том, почему именно он должен стать нашим выбором в этой… скажем так, космической гонке. Ситуация критическая. Американцы наступают нам на пятки. Нам нужен прорыв, и нужен сейчас.

Молодой человек с неприятной ухмылкой подался вперед.

– Ну же, товарищи ученые, – произнес он, – расскажите нам, какой проект вы выбрали для защиты нашей великой Родины. Надеюсь, это что-то действительно… впечатляющее?

Игорь сделал глубокий вдох, расправил плечи и начал свою речь:

– Товарищи, после тщательного анализа и долгих обсуждений, мы пришли к выводу, что наилучшим выбором для нашей страны будет проект «Хронос» – машина времени.

По залу пронесся удивленный шепот. Молодой человек скептически приподнял бровь, но Игорь, не обращая внимания на реакцию, продолжил:

– Я понимаю, это может звучать неожиданно, но позвольте мне объяснить. «Хронос» – это не просто устройство для путешествий во времени. Это инструмент стратегического превосходства, который даст нам беспрецедентные возможности.

Он сделал паузу, окидывая взглядом присутствующих, и продолжил:

– Во-первых, «Хронос» позволит нам предвидеть действия наших противников. Мы сможем заглядывать в будущее, анализировать потенциальные угрозы и предотвращать их еще до их возникновения. Это даст нам неоспоримое преимущество в любом конфликте.

Генерал-полковник Железнов заинтересованно подался вперед, но молодой человек все еще выглядел неубежденным.

– Во-вторых, – продолжал Игорь, – мы сможем исправлять стратегические ошибки прошлого, оптимизировать наши ресурсы и технологии. Представьте, что мы можем отправить в прошлое информацию о современных технологиях, ускорив наше развитие на десятилетия!

– А как насчет прямого военного применения? – перебил молодой человек. – Американцы разрабатывают «Вавилон», как они его назвали – «Звездные врата», китайцы – искусственное солнце. Это оружие! Японцы «Нептун». Это оружие! А вы предлагаем нам… машину для путешествий?

Игорь кивнул, словно ожидал этого вопроса:

– Я понимаю ваше беспокойство, товарищ. Но позвольте мне объяснить, почему «Хронос» превосходит эти проекты. Да, «Звездные врата» и искусственное солнце звучат впечатляюще, но они несут в себе огромные риски. Неконтролируемый доступ к другим измерениям или неограниченный источник энергии могут привести к катастрофическим последствиям не только для отдельных стран, но и для всей планеты. А мы, в случае чего, сможем предотвратить апокалипсис.

Он сделал паузу, давая присутствующим осмыслить сказанное, и продолжил:

– «Хронос», имеет встроенные механизмы безопасности. Один из них – система перезарядки. После каждого использования устройству требуется время для восстановления, что предотвращает злоупотребление и дает нам возможность тщательно планировать каждое вмешательство в ход времени.