Текст книги "Первый контакт. Назад в СССР (СИ)"

Автор книги: Иван Непейпиво

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19

После визита к доктору Веберу мы с Толиком приступили к подготовке нашей операции по проникновению в таинственный дворец. Времени было в обрез, и мы понимали, что каждая деталь может оказаться решающей.

Первым делом мы занялись вопросом провианта. Учитывая неуемный аппетит Толика и его специфические потребности в питании, это был не просто поход в магазин, а целая экспедиция по продуктовым лавкам Западного Берлина. Мы обошли, кажется, каждый уголок города, выбирая самые калорийные и долго хранящиеся продукты.

Закупившись провизией, мы занялись экипировкой. Нельзя было явиться на собрание нацистской элиты в обычной одежде. Нам требовались смокинги. Поиски подходящего наряда заняли целый день. Мы обошли несколько ателье и магазинов мужской одежды, прежде чем нашли то, что нужно.

Следующие несколько дней мы посвятили наблюдению за дворцом. Мы устроили настоящую засаду в небольшом перелеске неподалеку. Вооружившись биноклем и удивительным слухом Толика, мы следили за каждым входящим и выходящим из здания. Толик, благодаря своим почти полностью почившим способностям слышать на большом расстоянии, улавливал обрывки разговоров, которые складывались в тревожную картину. Речь шла о каком-то эксперименте, прорыве и новом мировом порядке.

Именно тогда мы и узнали дату предстоящего «торжественного вечера» – пятница, всего через три дня. Времени на подготовку оставалось катастрофически мало.

Наконец, настал час «Х». Сумерки окутали Берлин. Мы с Толиком заняли позицию в трехстах метрах от главного входа во дворец, укрывшись в тени раскидистых деревьев.

– Готов? – прошептал Толик.

Я молча кивнул, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах. Мы провели много времени, изучая каждую деталь, каждый возможный сценарий. Теперь пришло время действовать.

Толик сосредоточился, схватил меня за плечо, его лицо напряглось от усилия, и… Я почувствовал, как реальность вокруг нас начинает искажаться, словно мы оказались внутри гигантской линзы.

Когда мир вновь обрел четкость, мы оказались возле окна огромного зала, за алыми плотными шторами. Толик перенес нас именно сюда чтобы скрыть появление и это место он видел снаружи, чтобы использовать для перемещения. Сердце бешено колотилось, к горлу подступала тошнота – побочные эффекты перемещения были не из приятных. Но времени на адаптацию не было.

Толик мгновенно оценил обстановку выглянув из-за шторы.

– Два охранника у западного входа, еще пара патрулирует периметр, – прошептал он, быстро оглядывая помещение. – Нужно действовать осторожно и быстро.

Я кивнул, внимательно изучая зал. Десятки людей в масках и длинных мантиях сновали туда-сюда, негромко переговариваясь.

– Вон те двое, – Толик едва заметно кивнул в сторону двух мужчин, стоявших чуть в стороне от основной группы. – Их мантии и маски – наш пропуск на этот бал у Сатаны.

Мы начали осторожно приближаться к намеченным целям, стараясь слиться с толпой. Внезапно один из мужчин повернулся в нашу сторону. Но Толик был готов к этому.

– Entschuldigung, meine Herren, – произнес он с безупречным немецким акцентом, – könnten Sie uns bitte den Weg zum Hauptsaal zeigen? (Извините, господа, не могли бы вы показать нам дорогу в главный зал?)

Мужчины переглянулись, явно озадаченные нашим появлением. В этот момент Толик незаметно активировал свои гипнотические способности. Глаза мужчин на мгновение расфокусировались, и они застыли, словно манекены.

– Быстро, – скомандовал Толик, – пока никто не появился.

Мы споро сняли с мужчин мантии и маски, облачившись в них. Затем Толик открыл неприметную дверь в стене, и мы затащили туда бессознательные тела.

– Они очнутся через пару часов, – пояснил Толик, закрывая дверь. – К тому времени, надеюсь, все уже будет кончено. – Нужно найти лабораторию этого безумного ученого. Ставлю сотню что она в подвале!

Теперь, облаченные в одеяния участников собрания, мы могли свободно передвигаться по залу. Однако расслабляться было рано – каждый неверный шаг мог стоить нам жизни. Зал постепенно наполнялся людьми.

Внезапно раздался гулкий удар гонга, и все присутствующие как по команде повернулись к главному входу. Двери медленно распахнулись, и в зал вошел Эрих фон Туле. Его высокая фигура была облачена в черную мантию, расшитую золотыми рунами, а лицо скрывала маска, напоминающая череп какого-то древнего существа.

– Братья и сестры, – произнес фон Туле, и его голос, – сегодня великий день. День, когда мы стоим на пороге новой эры!

Толпа разразилась приглушенными аплодисментами. Я почувствовал, как Толик слегка толкнул меня локтем, напоминая поддержать всеобщее воодушевление.

– Прошу всех проследовать в Зал Откровений, – продолжил фон Туле, – там нас ждет пиршество не только для тела, но и для духа.

Собравшиеся начали двигаться к боковым дверям. Мы с Толиком влились в поток, стараясь держаться в середине, чтобы не привлекать внимания. Зал Откровений оказался огромным помещением, освещенным сотнями свечей. Длинные столы были уставлены изысканными блюдами и серебряными кубками. На стенах висели странные символы и карты, а в центре возвышался постамент с чем-то, накрытым черной тканью.

Мы заняли места в конце одного из столов, откуда открывался хороший обзор на весь зал. И тут я увидел её. Нинель. Она сидела справа от фон Туле, и её вид буквально приковывал взгляд.

Нинель была облачена в платье цвета кроваво-красного вина, которое плотно облегало её фигуру. Глубокое декольте открывало вид на соблазнительную ложбинку пышной груди, а высокий разрез на юбке при каждом движении обнажал стройную ногу. Волосы были уложены в сложную прическу, открывающую изящную шею и подчеркивающую высокие скулы. Несколько выбившихся локонов мягко обрамляли лицо.

Каждое движение Нинель было исполнено грации и сексуальности. Когда она наклонялась к фон Туле, чтобы что-то прошептать, или неспешно подносила бокал к губам, казалось, что весь зал замирает, завороженный её присутствием.

Я поймал себя на том, что не могу отвести от неё взгляд, и, судя по реакции других мужчин в зале, был в этом не одинок. Нинель излучала ауру соблазна и опасности, словно прекрасная и смертоносная хищница.

– Вот черт, – прошептал я Толику, – кажется, наша милая коллега оказалась куда глубже в этом замешана, чем мы думали.

Толик лишь молча кивнул, его взгляд был прикован к фон Туле, который поднялся со своего места.

– Друзья мои, – начал он, поднимая кубок, – мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать триумф человеческого духа над ограничениями, навязанными нам природой и слабыми правителями. Годы исследований, бесчисленные жертвы – все это привело нас к моменту истины.

Он сделал паузу, обводя взглядом собравшихся. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда его глаза на мгновение остановились на нас.

– Многие из вас задавались вопросом, чем именно мы занимаемся в недрах этого замка. Сегодня, после нашего скромного пиршества, я покажу вам плоды наших трудов. Вы увидите технологии, способные изменить ход истории!

Аплодисменты прокатились по залу. Фон Туле поднял руку, призывая к тишине.

– Позвольте представить вам ключ к нашему будущему успеху. – Он указал на «Нинель». – Эта прекрасная дама, Ева фон Рихтер, потомок одного из величайших умов прошлого века.

Ева слегка наклонила голову, принимая аплодисменты. Ее лицо оставалось бесстрастным.

– Фройляйн фон Рихтер принесла нам бесценные знания, – продолжал фон Туле, – которые, в сочетании с моими исследованиями и… скажем так, внеземными технологиями, позволят нам создать оружие, способное не только завоевать мир, но и подчинить время!

Зал взорвался овациями.

– После ужина, – фон Туле поднял руку, призывая к тишине, – я лично проведу вас в святая святых – нашу лабораторию. Вы увидите то, что перевернет ваше представление о возможном и невозможном.

С этими словами он сел, и зал наполнился звоном бокалов и приглушенными разговорами. Слуги в черных ливреях начали разносить блюда.

– Что думаешь? – прошептал я Толику, делая вид, что изучаю содержимое своей тарелки.

– Думаю, что мы влипли по самые уши, – прошептал Толик, осторожно принюхиваясь к бокалу с вином. – Я, конечно, многое повидал, но, в таких сборищах не участвовал!

Я кивнул, стараясь не выдать своего волнения. Внезапно свет в зале потускнел, и раздались первые ноты странной, гипнотической музыки. В центр зала вышли несколько обнаженных девушек, их тела были покрыты замысловатыми узорами, нанесенными чем-то похожим на кровь.

– О боже, – пробормотал я. – Это уже не просто тайное общество. Это настоящий культ.

Девушки начали двигаться в ритме музыки, их движения были одновременно грациозными и пугающими. Толик сидел неподвижно, капюшон его мантии был низко опущен, скрывая рыжие кудри. Я заметил, что он был не единственным, кто предпочитал оставаться в тени – несколько гостей также сидели, не снимая капюшонов.

Фон Туле поднялся со своего места, держа в руках большой серебряный кубок.

– Братья и сестры, – провозгласил он, – настало время отведать кровь наших врагов!

По залу пронесся возбужденный шепот. Слуги начали разносить бокалы с темно-красной жидкостью. Когда один из них приблизился к нам, я почувствовал, как Толик напрягся.

– Не пей, – едва слышно прошептал он. – Просто поднеси к губам и делай вид.

Я последовал его совету. «Кровь» как мы поняли из разговоров после, было очень старинное и крепкое вино.

Краем глаза я заметил, что Ева – Нинель – внимательно наблюдает за нами. Ее взгляд был особенно сосредоточен на Толике, который упорно не снимал капюшон.

Наконец, жуткий ужин подошел к концу. Фон Туле снова поднялся. А теперь, дорогие друзья, настало время показать вам плоды наших трудов. Прошу всех следовать за мной.

Мы встали, стараясь держаться в середине группы. Фон Туле повел нас через анфиладу комнат, каждая из которых была богаче и страннее предыдущей. Наконец, мы остановились перед массивной железной дверью.

– За этой дверью, – торжественно произнес фон Туле, – лежит будущее человечества. Приготовьтесь увидеть чудо!

Дверь медленно открылась, открывая крутую винтовую лестницу, уходящую глубоко под землю. Мы начали спускаться, лампы на стенах отбрасывали жуткие тени. Воздух становился все холоднее и влажнее.

Спустя, казалось, целую вечность, мы оказались в огромном подземном зале. Лаборатория поражала воображение. Высокие сводчатые потолки терялись в темноте. Вдоль стен стояли столы, заваленные странными приборами. В центре зала возвышалась конструкция, напоминающая гигантское кольцо, окруженное сложной системой проводов и механизмов.

– Вот оно, – прошептал Толик, и я почувствовал, как он напрягся рядом со мной. – Устройство для управления эфиром. Они действительно это сделали.

Фон Туле повернулся к собравшимся, его глаза сверкали за прорезями маски.

– Дамы и господа, перед вами – ключ к господству над самой материей. С помощью этого устройства мы сможем манипулировать эфиром – первоосновой всего сущего!

Я заметил, как несколько человек в белых халатах суетились вокруг устройства, проверяя показания приборов и что-то записывая. В центре конструкции находилось что-то похожее на кресло, окруженное сложной системой проводов и датчиков.

– А теперь, – продолжил фон Туле, – позвольте продемонстрировать вам истинную мощь нашего изобретения. – Он сделал паузу, обводя взглядом собравшихся. – Фройляйн фон Рихтер, не окажете ли нам честь?

Ева шагнула вперед, ее красное платье, казалось, светилось в полумраке лаборатории. – С удовольствием, герр фон Туле, – сказала она, и ее голос эхом разнесся по залу.

Фон Туле помог Еве устроиться в кресле. Ученые начали подключать к ней различные датчики и электроды. Изначально это устройство было создано на основе технологии, полученной из… скажем так, внеземных источников, – пояснял фон Туле, пока шли приготовления. – Но мы пошли дальше. Мы усовершенствовали его, сделав интерфейс между человеческим разумом и эфиром более прямым и мощным.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Толик рядом со мной едва заметно покачал головой, словно не веря своим глазам и ушам.

– Начинаем демонстрацию! – провозгласил фон Туле.

Устройство загудело, по проводам побежали искры. Ева закрыла глаза, ее лицо напряглось от концентрации. Внезапно воздух вокруг нее начал мерцать и искажаться.

– Наблюдайте внимательно, – сказал фон Туле, указывая на Еву. – Сейчас фройляйн фон Рихтер продемонстрирует способность манипулировать самим эфиром. Его голос дрожал от едва сдерживаемого восторга. – Она может изменять саму структуру материи силой мысли!

Зал разразился аплодисментами.

– А теперь, – голос фон Туле разнесся по лаборатории, заставив всех присутствующих затаить дыхание и перестать хлопать, – настал момент истины. Фройляйн фон Рихтер, прошу вас.

Ева грациозно поднялась с кресла. Она сделала несколько шагов вперед, и я заметил, как воздух вокруг неё начал слегка мерцать, словно летний зной над раскаленным асфальтом.

– Дамы и господа, – начала Ева, её голос был мягким, – то, что вы сейчас увидите, изменит ваше представление о реальности.

– Ну что друзья вам натерпится увидеть на что способна эта женщина? – фон Туле обвел взглядом собравшихся. – Кто из вас готов стать свидетелем и участником следующего этапа эволюции человечества?

На несколько секунд воцарилась тишина. Люди переглядывались, никто не решался выйти вперед. Наконец, высокий мужчина в дорогом костюме шагнул к центру зала. Я узнал в нем Генриха Шмидта, известного промышленника и, если верить слухам, одного из тайных спонсоров нацистской партии.

– Я готов, – сказал он.

Фон Туле одобрительно кивнул.

– Прекрасно, герр Шмидт. Ваша храбрость будет вознаграждена. Фройляйн фон Рихтер, прошу вас.

Ева приблизилась к Шмидту. Она протянула руку и легко коснулась его предплечья. На мгновение ничего не происходило, и я уже начал думать, что это всего лишь искусный трюк. Но затем…

Рука Шмидта начала меняться. Сначала это было едва заметно – кожа словно стала более гладкой и прозрачной. Но потом изменения ускорились. Плоть начала терять форму, становясь все более текучей.

– Боже правый, – выдохнул Толик на чистом немецком рядом со мной.

Мы все с замиранием сердца наблюдали за невероятной трансформацией, происходящей на наших глазах. Рука Шмидта, еще секунду назад бывшая плотной и осязаемой, начала изменяться на молекулярном уровне. Процесс начался с кончиков пальцев, где кожа внезапно стала прозрачной, словно тончайшее стекло.

Эта прозрачность быстро распространялась вверх по руке, словно невидимая волна перестраивала саму структуру материи. Мышцы, сухожилия и кости постепенно теряли свою плотность, превращаясь в нечто, напоминающее желе, а затем и вовсе в жидкость.

Капли, некогда бывшие живой тканью, начали стекать вниз. Они падали на пол с едва слышным «плинь», образуя небольшую лужицу кристально чистой воды.

Особенно завораживающим был момент, когда трансформация достигла запястья. Здесь можно было наблюдать четкую границу между еще плотной человеческой плотью и уже преобразованной водной субстанцией. Эта граница постоянно смещалась.

– Что вы со мной сделали?! – закричал он. – Верните мне мою руку!

Шмидт попытался вырваться, но двое крепких мужчин в черных костюмах, словно материализовавшиеся из воздуха, крепко схватили его за плечи.

– Спокойно, герр Шмидт, – провозгласил фон Туле, его глаза были как у больного фанатика. – Вы только что стали героем науки! Ваша жертва приблизила нас на шаг к божественному могуществу!

Шмидт, бледный как полотно, смотрел на место, где только что была его рука. Теперь там зиял ровный срез, словно конечность отсекли. Кровь начала сочиться из раны, сначала медленно, потом все быстрее.

– Мо-моя рука! – пробормотал Шмидт глядя на лужу воды у ног, его голос дрожал.

Фон Туле махнул рукой.

– Уведите нашего героя.

Когда охранники подхватили Шмидта под руки, тот внезапно обмяк. Его лицо приобрело пепельный оттенок, глаза закатились.

– Он теряет слишком много крови! – крикнул кто-то из толпы.

Фон Туле нахмурился. Пока охранники торопливо выносили потерявшего сознание Шмидта, фон Туле вновь обратился к собравшимся:

– Друзья мои! То, что вы сейчас видели – лишь первый шаг!

Толпа разразилась аплодисментами, хотя я заметил, что некоторые гости выглядели встревоженными. Фон Туле, однако, был в своей стихии.

– Представьте себе армию солдат со сверхспособностями! Ученых, манипулирующих материей на атомарном уровне! Политиков, способных буквально чувствовать пульс нации! Мы стоим на пороге новой эры человечества!

Внезапно устройство на шее Евы заискрило. Она вскрикнула и схватилась за него. Несколько ученых бросились к ней, быстро отсоединяя провода и снимая аппарат.

Не волнуйтесь, друзья мои, – спокойно сказал фон Туле. – Это всего лишь небольшая техническая неполадка. Наша технология все еще находится в стадии доработки. Но результат… результат говорит сам за себя! Представьте себе мир, где каждый из нас обладает силами, о которых раньше мы могли только мечтать! Люди, способные летать, повелевать стихиями, изменять реальность по своему желанию!

Толпа была в экстазе. Люди кричали и аплодировали.

– Мы сможем замораживать целые океаны и создавать огонь из воздуха! – продолжал голосить фон Туле. – Метать молнии, как сам Зевс! Мы преодолеем все ограничения, наложенные на нас природой и эволюцией!

– Это безумие! – прошептал Толик. – Люди безумны и мои братья не лучше!

Я кивнул. Пока фон Туле продолжал свою пламенную речь, завладев вниманием толпы, Ева медленно двинулась в нашу сторону. Её походка была грациозной и хищной. Красное платье облегало её фигуру, подчеркивая каждый изгиб.

Мы с Толиком застыли, словно кролики перед удавом. Ева приблизилась вплотную, её глаза сверкали опасным огнем. Она наклонилась к Толику, её дыхание коснулось его щеки. Внезапным движением, быстрым и элегантным, она сорвала капюшон с его головы. Рыжие кудри Толика растопырились в разные стороны как пружины.

Не останавливаясь, Ева повернулась ко мне. Её рука скользнула по моей груди, и я почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Одним плавным движением она сорвала маску с моего лица.

– Что у нас здесь? – промурлыкала Ева, её голос был низким и бархатистым. – Русские ученые? Какой приятный сюрприз.

Её возглас привлек внимание остальных. Фон Туле прервал свою речь, его взгляд метнулся к нам.

Как, черт возьми, вы тут оказались? – прорычал он.

Толпа расступилась, и к нам направились несколько охранников. Ева отступила на шаг, её губы изогнулись в довольной улыбке.

– Думаю, нашим гостям нужно более… уединенное место для беседы, – сказала она, обращаясь к фон Туле.

Тот кивнул.

– Уведите их в допросную. Ева займется ими позже.

– Все впорядке… – прошептал Толик. – Так и надо.

Охранники грубо схватили нас за руки. Последнее, что я увидел, прежде чем нас вывели из лаборатории, было торжествующее лицо Евы и яростный взгляд фон Туле.

Нас провели через лабиринт коридоров и спустили по узкой лестницеНаконец, нас втолкнули в маленькую комнату без окон. Единственным источником света была тусклая лампочка под потолком.

– Располагайтесь поудобнее, господа, – усмехнулся один из охранников, захлопывая тяжелую металлическую дверь. – Скоро вас навестит Фройляйн фон Рихтер.

Глава 20

Наручники впивались в запястья. Нас с Толиком усадили на два жестких стула, спиной друг к другу, и крепко связали. Руки были стянуты за спиной, а ноги примотаны к ножкам стульев. Фашик который занимался этим делом явно знал толк в узлах – даже малейшее движение вызывало болезненное натяжение веревок, врезавшихся в кожу.

Время в этой комнате, больше похожей на бетонный склеп, казалось, остановилось. Без окон и часов было невозможно определить, сколько прошло с момента нашего пленения.

Стены помещения были голыми и серыми, покрытыми какими-то темными пятнами, о происхождении которых я предпочитал не думать. В углу виднелась ржавая труба, из которой периодически доносились зловещие звуки. Воздух был спертым и влажным, с легким металлическим привкусом, который оседал на языке.

– Эй, Толик, – прошептал я, стараясь не поддаваться панике, которая медленно, но, верно, охватывала меня, – у тебя есть какой-нибудь гениальный план? Ты сказал, что все схвачено, пора уже действовать, ибо ноги у меня затекли пару часов назад и это приносит… если мягко сказать – мучение!

Я услышал, как он тяжело вздохнул:

– План?

– Да Толя план! Как насчет твоих сверхспособностей? – спросил я. – Может, телепортируемся отсюда?

Толик снова вздохнул, на этот раз еще тяжелее. Я почувствовал, как он пытается повернуться, но веревки не позволяли.

– Видишь ли, дружище, – начал он медленно, словно подбирая слова, – с этим есть небольшая проблема. Я пытался дотянуться до тебя хоть кончиком пальца, но тщетно! Что-то я не подумал о том, что нас могут присобачить к стульям или вообще закинуть в разные камеры. Да и я могу переместиться максимум два раза, а потом… Ну, скажем так, тебе придется таскать мое бессознательное тело. И это в лучшем случае.

– Прекрасно, – пробормотал я, чувствуя, как последние крохи надежды улетучиваются. – И что нам делать?

– Нужно выгадать момент, – ответил Толик после паузы. – Разом уничтожить и эфир, и эту фашистскую конуру. Но для этого нам нужно выбраться отсюда.

Не успел я ответить, как тишину прорезал резкий звук открывающейся двери. Металлические петли протяжно заскрипели. В комнату вошла Ева, и у меня перехватило дыхание.

Она была одета в строгий черный костюм, который, казалось, был создан специально для нее. Облегающая юбка-карандаш подчеркивала изгибы ее фигуры, высоко поднимаясь над коленями и открывая стройные ноги. Белая блузка, застегнутая на все пуговицы, кроме верхней. Высокие каблуки цокали по бетонному полу, отмеряя каждый ее шаг с точностью метронома.

Ева остановилась перед нами, скрестив руки на груди. Ее глаза, холодные и расчетливые, изучали нас, словно мы были подопытными кроликами в ее личной лаборатории.

– Добрый вечер, господа, – начала она. – может быть, вы объясните мне, как вы здесь оказались? – Она сделала паузу, ожидая ответа, но мы молчали. – Молчание? – Ева изогнула бровь, ее губы растянулись в легкой усмешке. – Как… предсказуемо.

Она начала медленно обходить нас по кругу. Ее голос приобрел оттенок снисходительного превосходства:

– Знаете, отправлять ученых на такую миссию – это не просто бессмысленно, это абсурдно. Даже самый некомпетентный лидер в истории не додумался бы до такой глупости. Ученые – это мозги, а не мускулы. Они нужны в лабораториях, за чертежными досками, а не в полевых операциях.

Она остановилась позади Толика, наклонившись так близко, что ее дыхание шевелило его рыжие волосы.

СССР никогда бы не поступил так расточительно со своими интеллектуальными ресурсами. Они бы отправили специально обученных агентов, а не… вас. Значит, вы здесь по собственной инициативе. Вопрос – зачем?

Ева обошла стул и встала прямо перед Толиком, впившись в него взглядом.

– Может, ты ответишь, рыжий? Что заставило двух якобы ученых рисковать жизнью ради… чего именно?

Ева резко повернулась ко мне и за мгновенье уже оказалось рядом. Она наклонилась так близко, что я мог почувствовать аромат ее. Ее глаза, казалось, проникали прямо в душу.

– Любопытно… – прошептала она, ее дыхание коснулось моей щеки. Ее рука скользнула по моему плечу, поднялась к шее. Я почувствовал, как ее ногти слегка царапнули кожу.

Она выпрямилась и отошла к столу, стоявшему у стены. На нем лежал кожаный чемоданчик, который она открыла с почти нежной осторожностью. Звук открывающихся застежек прозвучал в тишине комнаты как выстрел.

– Знаете, – продолжила Ева, не оборачиваясь, – я предпочитаю начинать с простых вопросов. Кто вы? Откуда? Как узнали о нашем… маленьком проекте? – Она повернулась, держа в руке что-то похожее на скальпель. Лезвие блеснуло в тусклом свете лампы. – Но, если вы предпочитаете молчать, мы можем перейти к более… интересным методам.

Я сглотнул, мой взгляд невольно метнулся к скальпелю в её руке. Внезапно Ева рассмеялась. В её глазах появился озорной блеск.

– Ох, мальчики, – проговорила она, покачав головой. – жалко мне вас! Я к вам уже так привыкла…

Она грациозно опустилась мне на колени, и я невольно напрягся. Я попытался сфокусироваться на её лице, но мой взгляд предательски скользнул ниже на грудь. Ева заметила это и рассмеялась ещё громче.

– Да-да, именно они обычно и мешают мужчинам распознать во мне шпиона, – сказала она с нотками самодовольства в голосе. – Но сейчас не об этом. Вы здесь из-за экспериментов с эфиром, верно? Думаете, что можете их остановить?

Я открыл рот, чтобы возразить, но Ева неожиданно подалась вперед. Её губы встретились с моими в неожиданном поцелуе. На мгновение мир вокруг перестал существовать. Я ощутил мягкость и влажность её губ, требовательный язык.

Когда она отстранилась, в её глазах плясали озорные искорки. Но не успел я осмыслить произошедшее, как дверь резко распахнулась. На пороге стоял высокий солдат в форме.

– Фройляйн Ева, – произнес он, – Герр Туле требует вашего присутствия. И пленников тоже.

Ева мгновенно преобразилась, снова надев маску холодной и расчетливой женщины.

– Конечно, – кивнула она, – мы уже закончили… предварительную беседу.

Солдат жестом приказал двум другим охранникам войти. Они грубо подняли нас со стульев, разрезав веревки. Руки и ноги, затекшие от долгого сидения в одном положении, отозвались острой болью.

– Шагом марш, – рявкнул солдат, подталкивая нас к выходу.

Нас повели по длинному коридору, тускло освещенному редкими лампами. Стены были голыми и серыми, изредка прерываемыми тяжелыми металлическими дверями. После нескольких поворотов и лестничных пролетов мы оказались перед массивной дверью. Солдат постучал, и изнутри раздалось хриплое «Войдите».

Двери с лязгом распахнулись, и нас грубо втолкнули внутрь. Яркий свет ламп на мгновение ослепил после полумрака коридоров. Когда глаза привыкли, я смог оценить масштаб помещения – это была другая лаборатория, не та в которую нас с гостями сопроводили вчера. Эта была больше и напичканная самым современным оборудованием.

Стены были уставлены металлическими шкафами и стеллажами, заполненными приборами и химикатами. Вдоль одной стены тянулся ряд компьютеров – впечатляющее зрелище для 1965 года. А в центре комнаты возвышалась массивная конструкция, похожая на гигантское кольцо, окруженное проводами и мигающими панелями управления. От нее исходило низкое гудение, вибрация которого ощущалась даже сквозь подошвы ботинок. Установка управлением эфиром!

У дальней стены за огромным столом восседал Эрих фон Туле. Его тонкие губы изогнулись в холодной улыбке, когда он увидел нас.

– А, наши любопытные гости пожаловали, – произнес он, поднимаясь из-за стола. – Надеюсь, вам понравилась экскурсия по нашему скромному объекту?

Фон Туле неспешно приблизился к нам. Он остановился в нескольких шагах, внимательно разглядывая нас, словно интересные экспонаты.

– Знаете, господа, – начал он почти дружелюбным тоном, – обычно я не столь… гостеприимен с непрошеными визитерами. Но вы меня заинтриговали.

Мы молчали. Фон Туле вздохнул с наигранным разочарованием.

– Не хотите говорить? Что ж, я вас понимаю. Но, видите ли, у нас есть небольшая проблема. Вы видели то, чего не должны были видеть. И теперь у меня есть два варианта: либо вы становитесь очень мертвыми… ну, либо… – он сделал многозначительную паузу, – вы становитесь частью нашего проекта.

Он щелкнул пальцами, и двое лаборантов в белых халатах подкатили к нам странную конструкцию, напоминающую медицинское кресло, обвитое проводами.

Видите ли, господа, – продолжил фон Туле, поглаживая блестящий металл кресла, – обычные методы допроса слишком… примитивны для такого случая. Мы проведем небольшой эксперимент. Вы расскажете нам все, что знаете, а мы заодно испытаем силу эфира. Ну, один умрёт, а другой чтобы не отправиться следом на тот свет… сольет нам все что нужно! Убьем двух зайцев, как говорится. Приступайте! – скомандовал он охранникам.

Мы переглянулись с Толиком.

– Начнем с тебя, – сказал Туле указывая на меня. Он махнул рукой, и двое охранников грубо схватили меня под руки, таща к зловещему креслу в центре лаборатории.

– Герр Туле, – нервно произнес один из ученых, – мы не проводили достаточно тестов. Это может быть чрезвычайно опасно! Не для него, а для нас…

Туле резко обернулся, его лицо исказилось от гнева.

– Вы здесь не для того, чтобы мне перечить! Вы здесь, чтобы выполнять приказы!

Меня с силой втолкнули в кресло. Холодный металл обжег кожу даже сквозь одежду. Металлические ремни защелкнулись вокруг запястий и лодыжек, впиваясь в плоть. Сердце колотилось как сумасшедшее, во рту пересохло.

Краем глаза я видел, как Толика привязывают к стене напротив.

– Я хочу проверить, какую мощность можно пропустить через человеческое тело до того, как ему будет причинен непоправимый вред, – продолжил Туле, поглаживая панель управления. – Мне нужно знать предел для дальнейших экспериментов с Евой.

Холодок пробежал по моей спине. Я посмотрел на Еву, стоявшую в стороне.

– Начинайте, – скомандовал Туле.

Я почувствовал, как что-то холодное коснулось моей шеи. Что-то напоминающее нейроошейник. Внезапно острая боль пронзила позвоночник – десятки микроскопических игл вонзились в нервные окончания.

– Включайте питание. Начнем с минимальной мощности, – голос Туле звучал откуда-то издалека, сквозь пелену боли.

Сначала я почувствовал лишь легкое покалывание во всем теле. Но затем мощность начала расти. Покалывание превратилось в жжение, словно каждый нерв в моем теле был оголен.

– Увеличить на 20%, – командовал Туле, не обращая внимания на встревоженные взгляды ученых.

Жжение усилилось. Мышцы начало сводить судорогой. Я стиснул подлокотники кресла так.

– Герр Туле, показатели зашкаливают! – воскликнул один из ученых. – Мы должны остановиться!

– Молчать! – рявкнул Туле. – Еще 30%!

Боль стала невыносимой. Казалось, каждая клетка моего тела горит. Я закричал, не в силах сдерживаться. Сквозь пелену агонии я увидел, как по моей коже начали пробегать голубоватые искры. Они становились все ярче, сливаясь в настоящие молнии, которые оплетали мое тело.

– Невероятно! – Туле был в экстазе. – Продолжайте! Я хочу знать предел!

Мое зрение затуманилось. Сознание балансировало на грани. Я чувствовал, как энергия пульсирует внутри меня, грозя разорвать на части.

Внезапно, сквозь вой сирен и крики ученых, я услышал знакомый голос.

Продержись еще немного, дружище! – это был Толик.