Текст книги "Екатерина Медичи"

Автор книги: Иван Клулас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Внутренний двор Амбуазского замка, превращенный в зал для пиров и празднеств, был покрыт драпировками, украшенными гирляндами из самшита, а стены затянуты гобеленами. Когда праздновались крестины дофина, там были организованы танцы и балет из семидесяти двух дам, разделенных на шесть групп, одна из которых состояла из[23] итальянок в масках, игравших на тамбуринах. За танцами последовал праздник, на котором новобрачный сидел около короля, а новобрачная – рядом с королевой Клод в окружении именитых сановников и послов. В течение трех часов при свете факелов разносили самые тонкие яства, о каждом из них возвещали звуки фанфар и, наконец, уже на заре королева проводила герцогиню Урбинскую в свадебную опочивальню.

Король приблизил к себе герцога Урбинского: с 19 по 25 мая, оставив в Амбуазе свою юную супругу, он сопровождает короля в Бретань. Последний подарил ему перед отъездом трех скакунов, среди которых был турецкий конь, покрытый золотой попоной стоимостью в 2000 экю. Он несколько раз навещает герцогиню в Амбуазе, а потом возвращается к ней окончательно 25 июня: вдвоем они объедут семейные владения де Ла Туров. В Оверни Мадлен и ее сестра, герцогиня Олбани, поделят свое наследство. Наконец, в августе, молодые супруги, выехавшие из Лиона во Флоренцию по суше, проезжают через Шамбери, Болонью и принадлежащую им виллу Поджо. 7 сентября 1518 года они торжественно вступают в столицу Тосканы.

Еще в июне в Риме стало известно о беременности герцогини Урбинской. Сам папа сообщил об этом послам, аккредитованным при Святом Престоле. Для Лоренцо Медичи это было равнозначно победе. Высказывались опасения, что он не сможет иметь детей в результате ранения, полученного при осаде Урбино, и, возможно также, из-за другой болезни, которой он заразился, ведя беспорядочную жизнь. Будущий отец направился в Монтефьясконе, чтобы передать Льву X устные поручения Франциска I: папа оказался весьма доволен этой беседой.

Осень оказалась благоприятной для молодой княжеской четы: двадцатисемилетний герцог сосредоточил в своих руках всю полноту государственной власти; дворец Медичи оживляла пышная светская жизнь; все любили молодую герцогиню, славившуюся своей приветливостью и изяществом. Она охотно носила флорентийский костюм, который ей чудесно шел. Только одна тень омрачала эту счастливую [24] картину: мать Лоренцо – Альфонсина, вдова Пьеро Несчастного, была тяжело больна. Вскоре, увы, настал черед герцога лечь в постель из-за непрекращавшейся лихорадки и общей слабости. Врачи настояли, чтобы 21 декабря 1518 года больного перевезли на виллу Саккетти, стоявшую на холме Монтуги, где воздух был чище. Но оттуда он приказал перевезти себя снова во Флоренцию, чтобы присутствовать при родах своей супруги.

В среду 13 апреля, в одиннадцать часов утра, герцогиня родила девочку. Новорожденную показали ее умирающему отцу и окрестили 16 апреля в церкви Сан-Лоренцо, приходе Медичи, дав ей имена Екатерины, Марии, Ромолы. Франциск I когда-то пообещал быть крестным отцом, если герцогиня родит сына. Из-за болезни отца и слабости матери не было времени с ним посоветоваться. Управляющий больницей Санта-Мария-Нуова Лионардо Буонафеде окрестил ребенка, которого над купелью держали четыре церковных сановника – Франческо д'Ареццо, генерал ордена Сервитов, Франческо Кампана, приор Сан-Лоренцо, сестра Сперанца де Синьорини, бенедиктинка, аббатиса монастыря Мурате, и Кьяра дельи Альбицци, настоятельница Анналены, а также двое дворян – Паоло д'Орландо Медичи и Джан Баттиста де Нобили.

Екатериной звали прабабку девочки по отцовской линии – Катарина д'Америго Сан Северино была матерью Альфонсины Орсини и бабкой Лоренцо Медичи. Но это имя было также одним из имен герцогини Урбинской. Мария – ее второе имя – было ей дано в честь Девы, которой была посвящена Суббота. Третье имя – Ромола – давалось благородным флорентийкам в память о Ромуле, легендарном основателе Фьезоле – колыбели Флоренции.

У молодой матери была легкая горячка, которую скрыли от герцога, чтобы не тревожить его. Но 18 апреля горячка возобновилась, 25-го она стала очень сильной, а вечером 26-го Мадлен соборовали. 28 апреля, через две недели после рождения дочери, герцогиня умерла. На следующий день ее тело было перенесено в Сан-Лоренцо, где находился семейный склеп Медичи.[25]

Лоренцо пережил свою супругу всего на несколько дней. Прикованный к постели, обессилевший, он умер утром 4 мая.

Со смертью герцога Урбинского рушились все надежды папы на возможность прочного закрепления династии Медичи во Флоренции с помощью Франции. Лев X уже предпринял попытки сближения с молодым королем Испании Карлом Габсбургом, и по тайному договору, заключенному 17 января 1519 года через несколько дней после смерти императора Максимилиана, деда молодого короля, он заложил основы союза, рассматривавшего Флоренцию как «единое целое вместе с государствами и суверенитетом Его Святейшества». Однако он не сделал публичного заявления об изменении своего отношения к Франции. Он даже поддержал кандидатуру Франциска I на императорский трон и изменил линию поведения только после смерти Лоренцо, незадолго до выборов Карла V (28 июня 1519 года), пытаясь все-таки проявлять одинаковую милость по отношению к обоим государям.

С самого рождения Екатерина стала ставкой в дипломатической игре. Она была серьезно больна в августе, а в октябре ее отвезли в Рим ее бабка Альфонсина Орсини и ее кузен, кардинал Джулио Медичи, сын Джулиано, брата Лоренцо Великолепного, которому Лев X поручил управление Флоренцией после смерти отца Екатерины. Папа очень горевал по поводу ее несчастья, но тем не менее нашел ее «красивой и пухленькой».

От имени Льва X Флорентийским государством управляли папские легаты – кардинал Джулио Медичи, а потом кардинал Кортоне Сильвио Пассерини. Теперь уже во Флоренции не было ни одного князя Медичи, способного взять на себя бразды правления. Великий поэт Ариосто вспоминал Флоренцию, охваченную то страхами, то надеждами, не знающую, пощадит ли зима или сломит хрупкую жизнь Екатерины – последнюю веточку с несколькими зелеными листочками, оставшуюся от могущественного рода.

Франциск I потребовал назначить его опекуном юной герцогини, надеясь таким образом заполучить ее в качестве [26] заложницы, чтобы вынудить Льва X сдержать свои обещания. Но все оказалось напрасно. Чтобы удержать девочку в Италии, понтифик заявляет, что намерен ее выдать замуж за ее кузена Ипполита, незаконнорожденного сына Джулиано Немурского. В действительности же он пытается выиграть время, чтобы безболезненно разорвать отношения с королем Франции. Став союзником Карла V, он прогоняет французов из Милана в ноябре 1521 года, но плодами своего успеха ему воспользоваться так и не удалось: 2 декабря 1521 года, в возрасте сорока шести лет, он умирает от малярии.

Маленькая Екатерина живет в одиночестве. 7 февраля 1520 года умирает ее бабушка, заботившаяся о ней, Альфонсина Орсини. Ее воспитание взяли на себя дядя, герцог Олбани, обосновавшийся в Ватикане в мае 1520 года, двоюродная бабушка Лукреция Сальвиати, супруга банкира, и ее добродетельная и энергичная тетка Кларисса Строцци.

Вместе с Екатериной воспитывались оба незаконнорожденных ребенка Медичи: Ипполит, родившийся в 1511 году, сын Джулиано и одной из пезарских дам, и Алессандро, прозванный Моро (Мавром), родившийся в 1512 году. Последний, считавшийся сводным братом Екатерины, скорее всего, был незаконнорожденным сыном кардинала Джулио Медичи (будущего папы Климента VII) и женщины низкого происхождения. Она была, вероятно, крестьянкой из Колавеккьо, деревни, расположенной недалеко от Рима, вотчины Альфонсииы Орсини, а может быть, африканской рабыней, от которой ребенок унаследовал негритянские черты: толстые губы, курчавые волосы и темную кожу.

Спокойная жизнь трех детей продлилась до конца понтификата Адриана VI. Кардинал Адриан Утрехтский, архиепископ Тортозы, бывший наставник Карла V, который поручил ему управление Испанией, ко всеобщему удивлению был избран конклавом, собравшимся после смерти Льва X без согласия на то претендентов. Новый папа начал с проведения суровой реформы церковных нравов. Кардинал Джулио Медичи удалился во Флоренцию, приняв бразды правления. Он не долго оставался в этом уединении: после[27] смерти Адриана VI он был избран папой 19 ноября 1523 года под именем Климента VII.

В течение всего своего понтификата, продолжавшегося одиннадцать лет, новый папа вел политику балансирования, используя Франциска I против Карла V и наоборот, прибегая в случае необходимости к вмешательству третьего мошенника – Генриха VIII Английского. Положение в северной Италии стало особенно опасным, когда король Франции снова захватил Ломбардию в 1523 году. Адмиралу Бонниве противостоял коннетабль Франции Карл де Бурбон, переметнувшийся на сторону врага, а вместе с ним – де Ланнуа, вице-король Неаполя, и маркиз де Пескара. В 1524 году французской армии пришлось отступить перед императорскими войсками, осадившими Марсель. Только политика выжженной земли, с помощью которой французы сами опустошили земли Прованса, позволила изгнать захватчиков.

Этот успех напугал Климента VII. Чтобы защитить себя от императорского могущества, в декабре 1524 года он заключил тайный договор с Франциском I. Смело возобновивший поход король Франции вступил с еще более значительной армией в Ломбардию: он захватил Милан, затем двинулся на Павию, которую оборонял испанский генерал Антонио де Леива. Осада длилась три месяца – время, оказавшееся достаточным для перегруппировки императорских войск, чтобы 24 февраля выставить против Франциска I и его союзников – в частности, сильного контингента швейцарцев и папской армии, посланной Климентом VII, под командованием одного из Медичи, кузена императора Джованни делла Банде Нере. Исход сражения оказался для французов роковым: король был взят в плен, около 10000 убитых, все дворяне погибли или были взяты в плен. Климент VII немедленно извлек из этого надлежащий урок и поспешил заключить договор с императором.

Пока происходили все эти события, Флоренцией управлял кардинал Кортоны Пассерини от имени Ипполита Медичи. Молодой человек вступил в город 31 августа 1524 года, и все ожидали объявления его помолвки с Екатериной, законной наследницей династии Медичи.[28]

Итак, в июне 1525 года Екатерина и Алессандро приехали со своим гувернером Россо Ридольфо. Они вместе провели лето на вилле Поджо, построенной архитектором Сан Галло для Лоренцо Великолепного в Кайано на берегу Омброне, в великолепной местности, среди рощ и садов. В начале зимы оба ребенка переехали во дворец Медичи во Флоренции. Папа Климент VII позаботился, чтобы обеспечить доходы своей маленькой кузине, которую он называл своей племянницей. Екатерину называли «маленькой герцогиней», хотя она не владела герцогством Урбинским – папа Адриан VI вернул его законному владельцу Франческо-Мария делла Ровере. Ее состояние было значительным. Оно состояло из доходов ее матери Мадлен де Ла Тур, некогда присвоенных ее дядей Джоном Олбани, а также из невыплаченной ренты, данной Франциском I Лоренцо Медичи. В детстве она вела действительно княжеский образ жизни.

Папа договорился с флорентийцами, что власть будет передана знаменосцу, назначаемому каждый год, «до тех пор, пока Ипполит достигнет того возраста, когда сможет править сам», но Климент VII втайне предпочитал Алессандро – своего собственного незаконнорожденного сына и явно намеревался заменить Ипполита на него.

Именно тогда во Флоренции произошел бунт против Медичи. Это событие было тесно связано с международной ситуацией.

После своего тягостного пленения в Испании король Франциск I в 1526 году вступил в Святую Лигу, поддержанную Климентом VII против Карла V. В нее входили папа, Англия, Венеция и Флоренция. Если бы тогда Франция смогла сделать необходимое военное усилие, император, сдерживаемый турецкой угрозой на венгерских границах и не очень надеявшийся на лютеран, мог бы быть разгромлен. Но контингент французских войск, состоявший из нескольких отрядов, не смог предотвратить поражение папы и Венеции в Миланском герцогстве.

Император решил отомстить Клименту VII. В сентябре 1526 года он приказал своим римским сторонникам атаковать[29] Ватикан, что вынудило папу укрыться в замке Сант-Анджело и отречься от Святой Лиги. Но как только Климент вышел из своего убежища, он жестоко отомстил Колонна, преследуя их: стер с лица земли четырнадцать их замков и деревень и вырезал всех жителей в их вотчинах: мужчин, женщин и детей.

Возмущенный жестокостью этого фальшивого евангельского пастыря, император подготовил достойное возмездие. В ноябре и декабре, воспользовавшись бездействием итальянских союзников, он направил подкрепление своим генералам Ланнуа и Бурбону, чтобы захватить папские провинции. В этой огромной армии были собраны головорезы и висельники со всей Европы. Наиболее многочисленными были лютеране – около 16000, из которых 10000 – ландскнехты. Они громко требовали идти на Рим, чтобы повесить Антихриста. Их предводитель Фрюндсберг носил на шее выставленный на всеобщее обозрение шелковый шнур, на котором он собирался повесить Климента VII.

Папа оказался зажатым в тиски между Бурбоном на севере и Ланнуа на юге. Не помог и предложенный выкуп – 100000 дукатов. Невыплаченное жалованье императорской армии больше, чем в два раза превосходило эту значительную сумму. И тогда произошло страшное разграбление Рима. 6 мая 1527 года императорские захватчики с легкостью преодолели крепостные стены. Ими командовал де Бурбон, смертельно раненный во время штурма крепостных стен. Папа укрылся в замке Сант-Анджело и оттуда мог видеть все происходившие вокруг ужасы: никого не пощадили – ни мужчин, ни женщин, ни детей, не было никакого уважения к сану священников, пожилых кардиналов, монахов, были осквернены многочисленные монастыри; обители, церкви и соборы: добыча мародеров оценивалась в 1000000 дукатов. С великим трудом Филиберту, принцу Оранскому, преемнику коннетабля де Бурбона, удалось отвлечь разъяренные войска от замка Сант-Анджело. Климент умолял своих союзников прислать ему на помощь армию, но ее пребывание в Риме длилось недолго. Она состояла из венецианцев, флорентийцев и швейцарцев на жалованье [30] у Франциска I. Командовал этой армией герцог Урбинский, который, выяснив сложившуюся ситуацию, предпочел убраться. У союзников папы были дела поважнее: пользуясь разгромом Святого Престола, они вернулись в свои государства, чтобы вернуть территории, которые некогда были отобраны Римом. Разграбив город, императорские орды получили достаточно средств, чтобы еще в течение девяти месяцев оккупировать Вечный Город, из которого их смогли изгнать, как говорили, только чума и венерические болезни.

Враги Медичи во Флоренции воспользовались переходом армии коннетабля де Бурбона к югу, в долину Арно, чтобы организовать восстание. Дворец Синьории был атакован: во время его штурма левая рука огромной статуи «Давида» Микеланджело была отбита камнем. Новое разграбление Рима 11 мая вызвало всеобщий бунт. Его возглавил Никколо Каппони: потомок знаменитых флорентийцев, он был членом группировки, враждебно настроенной по отношению к Медичи. Кардинал Кортоны оказался неспособным сопротивляться давлению народа.

17 мая оба юных незаконнорожденных Медичи – Ипполит и Алессандро, вместе с кардиналом были изгнаны из города. 19-го новое правительство Синьории издало указ о вечном изгнании семьи, но сохраняло за ней право пользоваться своими доходами.

Маленькая Екатерина, которой было тогда восемь лет, жила на вилле Поджо. Ее никто не беспокоил, скорее всего, благодаря вмешательству ее тетки Клариссы Строцци, муж которой присоединился к Никколо Каппони. Кларисса относилась к Екатерине как к собственной дочери. Она воспитала ее в Риме вместе со своими родными детьми – семью сыновьями и тремя дочерьми, которых Екатерина любила.

Но когда юные Медичи покинули Флоренцию, Синьория вдруг поняла, что совершенно легкомысленно лишила себя очень полезных заложников. Прошел слух, что Климент VII, выйдя из замка Сант-Анджело и став во главе армии, устремился во Флоренцию, чтобы ей отомстить! Также в Поджо был направлен Бернардо ди Джакопо Риначчини со[31] свитой, чтобы забрать оттуда девочку и вернуть ее во Флоренцию, где, несмотря на вмешательство своей тетки, Екатерина оказалась запертой в доминиканском монастыре Святой Лючии на дороге Сан Галло, известном неприязненным отношением к Медичи.

После благодушного начала флорентийская революция начала свирепствовать: «бешеные» повсюду разбивали гербы Медичи и уничтожили статуи Льва X и Климента VII в церкви Аннунциаты. Тогда папа, несмотря на свою злопамятность, решил вступить в сделку с Карлом V, чтобы воспользоваться императорской помощью и наказать Флоренцию, которая осталась верна своему союзу с Францией. Знаменосец Каппони, поддерживавший переписку с папой, был низложен в апреле 1529 года и заменен Франческо Кардуччи – непримиримым предводителем народной партии. Теперь ничто, кроме содержания Екатерины под стражей, не могло помешать Клименту VII отомстить флорентийцам.

Дипломатическая изоляция Флоренции стала возможна благодаря тайному Барселонскому трактату, заключенному в июне 1529 года между папой и императором, а потом – Камбрейскому договору, который 5 августа 1529 года закрепил отказ Франции от своих итальянских союзников. После этого Карл V как победитель смог направиться в Италию, отданную ему папой. Высадившись в Генуе в конце августа, он направился в Милан, чтобы восстановить власть Франческо Сфорца и продиктовать свои условия Венеции и Ферраре, вынужденных вернуть Святому Престолу земли, захваченные в 1527 году. А Флоренция должна была быть уничтожена силой в соответствии с обещанием, данным папе. Поэтому императорская армия под командованием принца Оранского в конце сентября получила приказ идти на столицу Тосканы. К ней быстро присоединилось папское войско. В октябре город был осажден со всех сторон. Уже два года Екатерина жила в бунтующей Флоренции, запертая в разных обителях. В декабре 1527 года она перешла из монастыря Святой Лючии в монастырь Святой Екатерины Сиенской; но там началась эпидемия заразной болезни, и посол Франции де Велли смог с согласия Синьории [32] забрать ее оттуда вечером 7 декабря 1527 года и закутанную перевезти в бенедиктинский монастырь Мурате, или Замурованных. В этом аббатстве со строгим монастырским укладом жизни юную Екатерину Медичи ожидал присмотр, больше похожий на заточение. В то же время, благодаря толстым стенам, это было убежище более надежное, чем дворец. Впрочем, эта новая жизнь Екатерины, записи о которой мы находим в летописи монастыря, составленной сестрой Джустой Никколини, не была особенно мрачной. С давних пор знатные дамы выбирали эту обитель для своего уединения. Екатерина занимала там просторную келью, построенную в начале века для Екатерины Сфорца Риарио, вдовы одного из Медичи, матери кондотьера Джованни делла Банде Нере. Ей прислуживали две женщины, но недоставало любви ее близких: Кларисса Строцци, ее тетка, умерла 3 мая 1528 года. К счастью, девочка не всегда находилась в окружении, враждебном Медичи.

В 1519 году аббатиса Мурате стала ее крестной, и, возможно, она была все еще жива в 1527 году. Многие монахини принадлежали к крупной флорентийской знати и во время осады они продемонстрировали свою привязанность к Медичи, посылая сторонникам семьи, оказавшимся в плену, сладости и корзинки с фруктами, украшенные шестью геральдическими шарами этой династии.

В монастыре, куда не доносилась пушечная канонада, почти ничто не нарушало установленного уклада жизни, заполненной простыми удовольствиями. Сестра Никколини рассказывает, что «матушки хорошо встретили и баловали эту хорошенькую восьмилетнюю девочку с очень изящными манерами, вызывавшую всеобщую любовь». Она была «такая мягкая и приветливая, что матушки очень сочувствовали ее горестям и неприятностям». Она с удовольствием слушала великолепное пение монахинь во время служб, на которые верующие стекались со всей Флоренции в церковь, открытую для внешнего мира.

Екатерине было десять лет, когда началась памятная осада Флоренции, которой суждено было продлиться с октября 1529 по август 1530 года. В качестве военного инженера в [33] ней участвовал Микеланджело: он укрепил античную базилику Сан Миниато. Но усилия осаждаемых были сведены на нет слабостью кондотьера Геркулеса д'Эсте и предательством правительства Малатеста Бальони. Чума и голод только разжигали ненависть «бешеных» по отношению к Медичи; они сожгли виллу Кареджи и распространяли неприличные карикатуры и позорящие папу куплеты.

Еще в начале осады Леонардо Бартолини посоветовал Синьории забрать Екатерину из монастыря и поместить ее в дом терпимости, чтобы навсегда замарать ее имя и лишить Климента VII надежды выдать ее когда-нибудь замуж за знатного вельможу.

Позже некоторые советовали оставить обнаженную девочку на крепостных укреплениях, чтобы она погибла под пулями осаждавших. Высказывались опасения, что монастырь, слишком близко расположенный к крепостным стенам, может подвергнуться нападению с целью освободить заложницу. Тогда было решено перевести ее в центр города в доминиканский монастырь Святой Лючии. Вечером 20 июля 1530 года посланец Синьории Сильвестро Альдобрандини, посадив юную Медичи на спину мула, перевез ее в обитель на дороге Сан Галло; девочка была переодета монахиней и ей обрезали волосы, как настоящей послушнице. Думая, что ее приговорили к смерти, Екатерина хотела своим видом взволновать народ, явившись ему в облике посвященной монахини, насильно вырванной из монастыря.

Девочка оставалась в монастыре до самого конца осады, снятой после сражения у Гавинана, около Пистойи, 3 августа 1530 года. В этом сражении погибли два командующих из лагеря противника – принц Оранский и Франческо Ферруччи. Почетные условия, предложенные Флоренции 12 августа, в частности – папа должен был выплатить 80000 флоринов выкупа, были нарушены Климентом VII, как только он получил уверенность в том, что владеет городом: своим декретом он выслал из города тысячи людей. Были казнены храбрые предводители восстания. Наконец, незаконнорожденный сын папы Алессандро был провозглашен «главой Республики» в исполнение соглашения, заключенного [34] между Карлом V и папой в Барселоне, а потом повторенного в Болонье в момент коронации императора 24 февраля 1530 года. По этому договору Алессандро должен быть вступить в брак с Маргаритой, внебрачной дочерью императора. Медичи вышли из французского круга, теперь наступило время вращаться вокруг Австрийского дома.

Таким способом Климент VII добился своего и навязал Алессандро в качестве флорентийского правителя в ущерб Ипполиту и Екатерине.

В Риме, где Екатерина оставалась с октября 1530 по апрель 1532 года, девочка жила, скорее всего, с Ипполитом и Алессандро во дворце Медичи, сегодня он называется Дамский Дворец. Это здание славилось своим пышным убранством из разноцветного мрамора и своей библиотекой, украшенной статуями и картинами. Летом молодые Медичи жили на великолепной вилле в Монте Марио, построенной для Климента VII, когда он был еще кардиналом Джулиано Римлянином, по рисункам Рафаэля.

Именно в этот период – с одиннадцати до тринадцати лет, в городской римской школе по-настоящему сформировался ум и художественный вкус Екатерины.

Город, пострадавший во время грабежей 1527 года, был восстановлен. В то время Ватикан стал одним из чудес света. «Лоджии» и «Станцы», великолепно расписанные Рафаэлем, Сикстинская капелла, где на потолке сверкала фреска Микеланджело, привлекали своей новизной. Сады были настоящими музеями на открытом воздухе, населенными недавно найденными чудесными античными статуями – среди них были статуи Лаокоона и Аполлона Бельведерского.

Екатерина имела свободный доступ в одну из богатейших библиотек той эпохи – библиотеку Медичи, перевезенную в Рим папой Львом X и насчитывавшую, кроме шедевров античности, трактаты гуманистов и архитекторов-новаторов эпохи Возрождения. Строившийся тогда собор Святого Петра соперничал с гигантскими банями Римской империи. Триумфальные арки, ротонды, колоссальных размеров колонны, конные статуи выступали из земли на территории [35] славного античного форума – переименованного в «поле для выпаса коров», – или, обновленные, украшали церкви и площади.

Из детства Екатерина сохранит воспоминание о великолепных постройках флорентийских архитекторов и грандиозных античных развалинах. Вероятно, именно это будет способствовать развитию страсти к красивым зданиям, что было одной из самых ярких ее черт.

Пока юная девушка училась, наблюдала, гуляла, Климент VII делал все возможное, чтобы посадить своего незаконнорожденного сына Алессандро на флорентийский престол.

Первое препятствие, которое необходимо было устранить, скрывалось в семье Медичи. Ипполит, сын Джулиано, герцога Немурского, еще со времен понтификата Льва X надеялся когда-нибудь получить власть своих флорентийских предков. Прекрасно сложенный, изящный, умный, проницательный и образованный; против своей воли ему пришлось стать кардиналом в двадцать лет в январе 1520 года, когда его к этому принудил тяжело больной папа Климент VII, который таким образом, возможно, собирался обеспечить будущее Медичи в Священной Коллегии. Перед этим ему много раз предлагали вступить в брак с девицами из благородных семей: когда он был еще ребенком, его отец выбрал для него наследницу знаменитой семьи Паллавичини; в 1520 году решено было женить его на знатной француженке, родственнице адмирала де Бриона, потом – на дочери сеньора Фонди – Веспасиано Колонна.

В глазах очарованной двенадцатилетней Екатерины Ипполит предстал сказочным принцем. Сам он тоже испытывал к своей кузине далеко не невинный интерес: женившись на ней, он получил бы значительный козырь в своей борьбе за власть во Флоренции.

В начале 1531 года прошел слух, что он собирается отречься от духовного сана и жениться на маленькой герцогине: об этом сообщил венецианский посланник Антонио Сориано. Но папа, крайне недовольный такими планами, категорически этому воспротивился.[36]

Ипполит не смог добиться руки Екатерины и уехал из Рима до опубликования акта, устанавливавшего императорскую инвеституру [1]1
  Инвеститура (от лат. investire – облачать) – юридический акт, передававший кому-либо право на управление феодом или государством, а также обряд введения в должность епископа или аббата, получавшего верховную власть над населением и право сбора доходов (прим. ред.).


[Закрыть]в пользу Алессандро. Он попытался организовать движение флорентийцев в свою защиту, но эта затея провалилась, и чтобы окончательно отодвинуть в сторону возмутителя спокойствия, папа дал ему богатые бенефиции покойного кардинала Помпео Колонна. Взамен он потребовал дать клятву оставаться кардиналом, удалил его, назначив своим легатом в Венгрии 20 июня 1532 года. Юную Екатерину отправили во Флоренцию, чтобы присутствие законной наследницы было гарантией при организации нового правления. В мае бастард Алессандро был провозглашен вечным и наследным герцогом Флоренции.

В самый разгар осады Климент решил наградить предводителя осаждавших Филибера де Шалона, принца Оранского, отдав ему руку Екатерины и 80000 золотых экю в придачу – жалованье солдатам армии принца и передачу права на военную дань в 150000 золотых экю, которую должен был заплатить город. Судьба рассудила иначе: принц Оранский погиб через некоторое время в сражении при Гавинане.

Когда после осады Флоренции Екатерина жила в Риме, появлялись и другие претенденты: Федерико Гонзаг, первый герцог Мантуи; Гвидобальдо делла Ровере, наследный правитель Урбино, который бы дал возможность Екатерине оправдать титул герцогини Урбинской. Но дальше разговоров дело не продвинулось.

Больше всего в этом свадебном соревновании повезло другому итальянскому принцу – герцогу Миланскому Франческо II Сфорца, болезненному мужчине тридцати семи лет, истерзанному бесчисленными вторжениями на земли его герцогства и к тому же разоренного выплатой огромной дани в 900000 дукатов, которую от него потребовал Карл V. В декабре 1529 года в Болонье герцог Миланский [37] помирился с императором, который предложил Клименту VII рассмотреть его кандидатуру в качестве претендента на руку племянницы. Тогда Екатерина стала бы герцогиней Миланской, но папа, напротив, оказался бы окончательно связанным. Он боялся, что будет вынужден удовлетворить требование Карла V о созыве вселенского собора по поводу религиозной реформы, которая, как он опасался, рано или поздно положит конец некоторым приносящим выгоду злоупотреблениям Святого Престола.

Предупрежденный обо всех этих колебаниях, Франциск I решил, что пришло время в дипломатическом сражении победить своего противника. В 1530 году он поручил герцогу Олбани, потом в 1531 – епископу Тарба Габриэлю де Грамону представить кандидатуру своего младшего сына Генриха, тринадцатилетнего герцога Орлеанского, на роль будущего супруга маленькой герцогини.

24 апреля 1531 года в замке Анэ король подписал контракт, все условия которого были тщательно разработаны. В ожидании, пока оба супруга достигнут брачного возраста, Екатерина будет жить при французском дворе, на доходы от своего родового имущества. Со своей стороны, сын короля сможет располагать имуществом, унаследованным от его матери, королевы Клод, и доходами от своего герцогства, всего – 30000 ливров ренты. Таким образом, наследство мужа, завещанное в пользу Екатерины, составит 10000 ливров ренты, и эта сумма добавится к приданому, обещанному Святым отцом. В секретных статьях контракта уточнялось, что папа признает право Франции на огромные владения на севере Италии. Он передаст «своей племяннице» в совместное пользование с мужем Пизу, Ливорно, Реджо, Модену и «Рубиеру», а также Парму и Пьяченцу. Он окажет поддержку герцогу Орлеанскому в новом походе на герцогство Миланское и Генуэзскую синьорию: эти княжества «ему принадлежат как вклад через инвеституру, переданную императором покойному королю Людовику, недавно скончавшемуся». Наконец, он будет участвовать в возвращении герцогства Урбинского – вотчины, титул которой носила Екатерина.[38]

В июне 1531 года секретарь Никола Ренс, живший в Риме, сообщил королю, что 9 числа этого же месяца папа ознакомился со статьями контракта в присутствии герцога Олбани, дяди Екатерины, который вел переговоры о браке с кардиналом де Грамоном. Он высказал мнение, что они «весьма разумные и что он хотел бы, чтобы они немедленно были выполнены». Однако Климент VII сделал два замечания: во-первых, в 100000 экю приданого, обещанного им за Екатериной, будут включены доходы от имущества молодой девушки во Флоренции, а во-вторых, Екатерина приедет во Францию только после осуществления брака, который может состояться в Ницце в мае 1532 года.