Текст книги "Брутфорс 1 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Думаю, если нам это действительно интересно, мы сможем договориться о контакте.

– Но как можно допустить андроидов к работе в инкубаторе⁈

– К самостоятельной – нельзя, но этого и не произойдет. Не понимаю, что заставляет тебя сомневаться? Кто может тебя вообще заставить сделать что-либо?

– Ты намекаешь на саботаж? Это низко! Я бы предпочла решить вопрос радикально!

– Радикально и решим.

Постепенно Марго с Гелием сместились в ту комнату, где сидел я. И я не выдержал.

– Извините, что я подслушиваю, а почему нельзя допустить сюда андроидов?

Марго с Гелием замолчали и мрачно посмотрели на меня. Я уже понимал, что спросил что-то совсем ужасное, и хотел отозвать свой вопрос. Жаль, что в жизни не бывает кнопки «отменить», я бы воспользовался, но теперь оставалось только ждать ответа.

Но тут в соседней комнате раздался громкий хлопок, как будто две огромные ладони ударили друг о друга, посыпались на пол какие-то металлические детали и светящаяся сетка начала сползать по стенам с мерзким писком, отрезая лабораторию от улицы и коридора.

– А вот почему, – ухмыльнувшись, ответил Гелий.

* * *

Со следующей главы книга становится платной. Спасибо всем, кто дошел до этого момента, и двойное спасибо тем, кто продолжит читать. Благодаря вам пишется цикл!

Глава 22

– Спокойно, действуем по инструкции! – зазвенел из соседней комнаты голос Шведа.

Гелий с Марго двинулись к месту аварии, на ходу Гелий обернулся и скомандовал:

– Риц, берите планшет, будете на подхвате.

Я поспешил за ними.

Разорвало тестовую станцию. Даже не столько разорвало, сколько повредило, но зато с впечатляющими последствиями. Несмотря на то, что физические повреждения были не очень большими – у блока ожидания отвалилось соединение с основным корпусом, – на программном уровне творился ад. Вся комната была забита фрагментами программ разной степени крупности, различить, что к чему относится можно было только по тонким оттенкам цвета, выдающим авторский почерк. Я вспомнил, что третий вариант медузы, над которой я работал, в процессе приобрел зеленоватый оттенок, в отличие от золотистых первых двух. Я обреченно осмотрел месиво в поиске знакомого цвета, но не нашел. Или моя медуза еще не поступила в тестовый корпус, или ее уже разнесло совсем в лоскуты. Ладно.

Программный суп плескался по всему объему помещения, более мелкие фрагменты постепенно вытягивало в соседнюю комнату, Швед и Зима выкатили какую-то трубу и возились с ней, пытаясь то ли запустить, то ли сдвинуть с места.

Гелий и Марго вооружились рабочими очками.

– О, неееет! – застонала Марго. – Хуже, чем в прошлый раз.

Гелий взмахнул рукой, и четыре крупных фрагмента построились в ряд у его руки.

– Риц, откройте ваше внутреннее хранилище и складывайте всё, что мы вам будем давать. Каждый фрагмент отдельно.

Я открыл рот, намереваясь спросить, но Гелий тут же уточнил:

– Если покажется, что фрагменты сцепились по своей инициативе, разделяйте и складывайте в отдельные ячейки, потом разберем. Собрать обратно проще, чем разделять.

Я кивнул, активируя ячеечное хранилище. Но думать мне не пришлось, потому что Гелий с Марго разделяли слипшиеся фрагменты сами. Делать это приходилось очень быстро, потому что программные контуры стремительно проникали друг друга, образуя подчас редкостных уродов.

Вот и сейчас у меня перед носом проплыла помесь ежа с ужом, на ходу пытающаяся изобразить колючую проволоку. Я посмотрел, как действует Марго, прикинул, что вижу в ней три фрагмента, и подвел планшет, чтобы заселить каждый отдельно. Но тут у меня из-за плеча выскочила Влада с каким-то сачком и развеяла получившуюся структуру.

– Этого не спасти! – заявила она.

– Риц, не отвлекайтесь! – велел Гелий. – Берете фрагменты только у нас с Марго.

– Хорошо, – я вернулся к приему элементов из рук профессора.

Минут через двадцать мы собрали все крупное. Сложносочиненных перерожденцев уничтожили Марго с Владой, а Гелий кивнул Шведу с Зимой, и они запустили свою трубу, которая развеяла все мелкие фрагменты.

– Проверить остальные помещения, – велел Гелий.

Я думал, Швед сразу покатит куда-то пушку, но оказалось, что за проверку помещения отвечает светящаяся сетка, которая вылезла в самом начале, и ее писк раздался от входной двери. Вот теперь Швед с Зимой взялись за пушку, а я помчался за ними смотреть. Дверь была облеплена мелкими фрагментами программ, а по центру красовалась октаграмма.

За мной подошли и Гелий с Марго.

– Это что еще за символы? – нахмурившись, спросил Гелий.

– Это мое, – пискнула Зима. – Две версии вместе…

– Неспасаемо, – вынес вердикт Гелий, и Швед включил пушку.

Всё испарилась, и защитная сетка, предупредительно пискнув, исчезла.

– Хаос ликвидирован, – торжественно произнес Швед.

Все выдохнули.

– Так о чем мы говорили? – вспомнил обо мне Гелий.

– Почему нельзя допускать андроидов, – напомнил я.

– Да! Спасибо. Потому что у нас возникают неалгоритмизируемые ситуации. Причем если то, что вы сейчас видели, ерунда, в конце концов, здесь можно было бы все развеять на автомате, но бывают ведь и более сложные вещи.

– А почему тогда не развеять всё сразу? Зачем мы спасаем фрагменты, у которых точно есть копии?

– Потому что нас интересуют линии разлома. По большому счету, то, что сейчас произошло, лучше всего показывает точки уязвимости. Это лучший из возможных тестов, жаль, что повторять его регулярно в таком виде совершенно невозможно. В наших условиях на такой экзерсис не хватит ни сил, ни времени. Но зато сейчас, считайте, нам повезло. Авария произошла в рабочее время, мы большую часть собрали, и авторы получат те фрагменты, которые вы любезно собрали и изучат их. И вот это уже точно работа для людей.

Я даже посожалел, что моя программа не попала в спонтанный вылет. А что, если мне ее потом самому выпустить?

Гелий повернулся к лаборантам.

– А теперь скажите мне, кто опять перегрузил тестовую станцию? Это ведь она еще пятничную порцию не смогла переварить?

Швед нахмурился.

– Моя вина. Я не проследил. И не остановил новую загрузку. Но всё, что было отправлено сегодня, так и сидит во входящем блоке. Мы сейчас починим корпус и снова запустим.

– Уж, пожалуйста, – велел ему Гелий. – Марго, тебе не кажется, что мы с тобой заслуживаем чаю? Очень много волнений с утра. Думаю, это ты во всем виновата, не надо было так эманировать по поводу андроидов. Техника – она тоже чувствует.

– О, да! – фыркнула Марго. – Вали всё на меня. Пойдем, я угощаю, пока молодежь наводит порядок.

Гелий забрал со стола свою трость, и они с Марго торжественно отбыли, оставив нас с пушкой в размотанных проводах и тестовой станцией с дыркой в боку.

Я вызвался собрать станцию обратно, но Швед заявил, что он сам всё сделает, а я могу посидеть рядом и посмотреть. Всё равно это не в последний раз. Починка свелась к замене переходника и заняла примерно минут десять.

– И всё? – удивился я.

– Всё! – торжественно объявил Швед, отряхивая руки. – Запасные переходники лежат вон в том шкафу.

– А почему, если это так просто, их не меняют в плановом режиме?

– Меняют. Раз в квартал. Но последний раз меняли в прошлом месяце, поэтому совесть наша чиста. Или переходник был говно, или что-то из нашей продукции отличилось. Такое тоже бывает.

– Или и то, и другое, – подключилась Влада.

– Или так, – согласился Швед.

– А почему мы так ревностно всё зачищаем? – спросил я. – Ведь они же…

– Сами гаснут?

– Ну да.

– Потому что на самом деле вовсе не сразу. Некоторые упорные живут несколько часов.

– Да ладно! Всё, что я видел, гасло за несколько минут.

– Потому что ты видел наши готовые продукты. В них специально встроен блок самоуничтожения на случай, если они окажутся вне кристалла, а здесь такого нет. Это же рабочие варианты.

– Ой…

– Что, никогда не проверял свои программы на скорость распада? Вот поэтому от вас любителей одно зло. Не обижайся, шучу. Обычно они все-таки быстрее исчезают. Проблема не в этом. В мире полно дефектных кристаллов и ущербных программ, и если какой-то из кусков встретит такой кристалл и решит там поселиться, он легко выбьет оригинального обитателя, а что уж он потом устроит, никому неизвестно.

– Понял.

– Супер! Теперь перегрузи Владе всё, что вы с Гелием наловили, а я попробую запустить эту шарманку заново.

* * *

На консультацию по истории мира пришло гораздо больше народа, чем на прошлую встречу. Зал был практически полон. Баклан с Димой пришли первыми, за ними Софья с двумя друзьями-тумбочками, Макс примчался прямо с поезда, а Риц всё не появлялся. Макс положил рюкзак рядом с собой, чтобы занять ему место, но все равно приходилось отбивать поползновения всех, кто хотел задать удобное место с краю. Софья с верхнего ряда с интересом разглядывала наши маневры. Крепкий затылок Центуриона как и в прошлый раз маячил на первом ряду.

– Макс, давай сдвинемся на край, а Рицу придержим место ближе к центру. А потом быстро пересядем. Ты задолбаешься каждой собаке объяснять…

– Какой собаке? – подошли Анеуш с Питоном.

– Хищной, – улыбнулся Баклан.

– Рицу место заняли? – догадалась Анеуш. Они с Питоном пролезли вглубь ряда.

– Ну да, он куда-то делся.

– Макс, напиши ему.

Группа «Универ»

Макс: @Риц, ты где? Мы тебе место заняли. Ты придешь?

Но Риц не откликнулся.

– Напиши в нашу, может, эта у него на мьюте стоит? Заодно в выражениях можно не стесняться, – предложил Баклан.

– Вот возьми и сам напиши, – фыркнул Макс.

Группа «Экзамен лето»

Баклан:@Риц, куда ты делся? Сам больше всех рвался и сам и слился

Баклан:@Риц, осуждаем!

Баклан:@Риц, але! Уже препод на месте. Начинает вещать

Группа «Универ»

Софья: В инкубаторе сегодня днем произошла авария. Возможно Риц там. Я выясняю.

Баклан: Что?

Дима: Что?

Между тем в аудиторию прибыл заявленный преподаватель истории мира Валерий «Валент» Валентинов, подтянутый сорокалетний мужчина, в своем костюме больше похожий на сотрудника консалтинга, чем на университетского профессора. Никаких презентаций он запускать не стал, а сразу встал за кафедру, проверил микрофон и приступил.

– Дорогие абитуриенты, рад, что вы нашли время прийти на нашу встречу, постараюсь быть вам полезным. Отмечу, что наша встреча уже отмечена удачей, ведь прямо сейчас на улице поливает дождь. А мы с вами в идеальном комфорте обсуждаем судьбы мира.

И он показательно стряхнул капли с рукава пиджака. По залу прошли смешки, атмосфера потеплела. В этот момент в аудиторию прокрался мокрый как мышь Риц. Баклан замахал ему рукой, и друзья быстро подвинулись, освобождая ему место с краю. Риц с благодарностью кивнул и сел.

– Куда ты делся? – прошипел Баклан. – Что еще за авария?

– Закопался. Авария нестрашная. Мы пока порядок наводили, кучу времени потеряли. А вы писали мне? Я планшет в лабе оставил.

– Ну ты вообще!

– Ш-ш…

Группа «Универ»

Баклан: Риц говорит, авария нестрашная

Софья: Я тоже выяснила, что последствия ликвидированы.

Баклан:!!!

Вступление преподавателя к консультации началось с его заявления о несовершенстве названия предмета, что опять вызвало смешки в зале.

– Было бы логичней оставить прежнее название – обществознание. Но в связи почти с полной заменой материала, Министерства сочли, что сохранение названия вводило бы людей в заблуждение. Безусловно для школьников, которые начинают жизнь, так сказать, с чистого листа, это несущественно. Но важно для родителей, преподавателей и тех, кто будет вынужден этот предмет пересдавать. В этот момент разница будет ощутима. Итак, сам предмет истории мира ставит своей задачей дать представление о фрейме, в котором живет современное общество. Вижу, что здесь собрались взрослые люди, поэтому позволю себе быть честным с вами.

По аудитории опять пронесся шорох, абитуриентам понравилась обещанная честность. Преподаватель, между тем, продолжил.

– Школьная история в любом варианте и на любой территории представляет собой не столько набор фактов, сколько картину, которая позволит выпускнику адекватно ориентироваться в жизни. Поскольку мир сегодня стал единым как никогда, мы встали перед необходимостью сформировать общую для всех картину и наметить те пути, в которых будет развиваться человечество. Вот поэтому в материале так много, как вы любите говорить, идеологических моментов. На этом мое вступление закончено, предлагаю задавать вопросы.

Вопросы с задних рядов посыпались как горох.

– А если я не сдам, когда можно будет пересдать? А в этом году можно? А много ли будет вопросов о древних валютах? А почему нет никакой информации о тайном правительстве? А правда ли, что тесты одинаковые во всех регионах?

Валент улыбнулся и поднял руку.

– Я всё услышал, давайте притормозим, и я отвечу пока на заданные вопросы. На этой неделе только пробный экзамен, настоящий будет через три недели, поэтому ответ – да. Не только можно, но и нужно, результат этого экзамена, даже если он будет блестящим, к сожалению, засчитан не будет.

Аудитория захихикала.

– Вопросов о древних валютах не будет. Мы принудительно отсекли более ранние события, и назначили точкой отсчета 75-й год – момент введения общей валюты. Поэтому талер, и ничего кроме талера.

Кто-то попытался задать следующий вопрос, но Валент взмахом руки прервал говорящего.

– Терпение, друзья мои. Я еще не закончил с предыдущей партией. Информации о тайном правительстве нет, потому что и правительства такого нет. Всё очень явное, и вы можете получить информацию по любому ведомству в любой столице. Напомню, что главой исполнительной власти является председатель Совета регионов, которого избирают на пять лет. А как избирают его? Кто мне скажет?

– А его избирает Совет регионов! – раздался нестройный хор голосов из разных углов.

– Вот и отлично! Вы уже готовы к экзаменам! – широко улыбнулся преподаватель.

Аудитория еще немного взбодрилась и зашумела.

– Теперь о самих тестах. Вынужден признать, что они не совсем одинаковые. После долгих совещаний регионы решили, что некоторые вопросы для них важнее, чем другие, и поэтому северная версия отличается от восточной, западная – от южной, и так далее. Со временем мы преодолеем и эти различия, но не сейчас. Вот теперь я готов к следующей порции вопросов.

– Скажите, пожалуйста, – с верхних рядов раздался женский голос. – А чем вызваны разночтения в региональном толковании некоторых эпизодов? Я понимаю, когда есть разброс по темам. Но встречаются и радикально иные трактовки. Например, введение плавучих электростанций на Юге рассматривается как отрицательный пример сотрудничества, а на Севере – как положительный. Как предполагается сводить такие нестыковки, если мы все стремимся, эээ, к искренности и доброжелательности?

Баклан ухмыльнулся. Ему эта история была известна, он покосился на Рица, судя по выражению его лица, тому тоже. Тема с плавучими электростанциями была болезненной для Юга, потому что такая электростанция в случае неоплаты ее услуг, могла быть легко перемещена на другое место. Ну а принадлежали они в основном Северу, так что Северу-то было норм. Ну-ка, как этот Валент будет выкручиваться?

И Валент не подвел.

– Видите ли, в любом вопросе, как говорят, есть две стороны. А в данном – все четыре. Я лично склоняюсь к тому, что плавучие электростанции – все же положительный пример сотрудничества, поскольку одновременно с обеспечением энергии не происходит замораживания оборудования, если вдруг получателям энергии она стала не нужна. Это ведь честно? Не нужно – отдай тому, кому нужно.

– А Юг считает, что такая постановка вопроса не дает им возможности диктовать условия Северу…

– Именно! И, боюсь, что идеально гармоничная трактовка здесь невозможна, конфликты интересов всегда были и всегда будут. Но вы знаете, мне нравится ваша обеспокоенность. Если вы выберете своей специальностью наш предмет, у вас будет возможность смягчить неизбежные мировые противоречия и приблизить наступление полной гармонии! Я ответил на ваш вопрос? – преподаватель лукаво вгляделся в задние ряды.

Девушка не ответила, поэтому Валентин снова взмахнул рукой:

– Еще вопросы!

Больше задачек с подковырками не было, и примерно через час мы разошлись.

– Прикольный он, – прокомментировал Баклан по дороге в общагу.

– Ага, – кивнул почти высохший Риц. – Язык без костей.

– Чего там с электростанциями? – спросил Макс. – Чувствую, я всё пропустил.

– Да, это славное изобретение, есть деньги у региона – подгоняешь станцию к побережью, нет денег – отправляешь к другому. Не только наши, Восток тоже практикует. Гораздо меньше рисков, чем со стационарными. Те то простаивают, то вообще непонятно кому достаются.

– Как это прекрасно! А разве нельзя ее захватить? Пиратам, например?

– Да щас, захватили одни такие. Нет, там схвачено.

– Забавно… – протянул Макс.

– Макс, а ты-то чего пришел? – до меня вдруг дошло, что Макс историю мира не сдает.

– Да ты знаешь, я решил попробовать сдать. Есть один курс, на который требуют и ее.

– Риц, а что за авария-то? – вспомнил Баклан.

– Будешь смеяться, у нас программы разбежались. И почти все по дороге развалились.

– А твоя?

– А моя не участвовала. Сидела в блоке ожидания.

– Повезло!

– Да я вот теперь думаю – а так ли повезло? Мне рассказали, что такой побег программ – и есть оптимальный тест на крепость структуры.

– Ахаха, и ты хочешь теперь сам такое провести?

– Вот не знаю…

Глава 23

Утром предстояло сдавать математику.

– А почему андроиды сдают отдельно? – спросил Баклан, нехотя вылезая из кровати. – Их надо как-то по особенному пасти?

– Или из-за этого, или чтобы мы на них не отвлекались, – откликнулся я. – Их, наверное, будут к чему-то подключать, что-то грузить и потом смотреть на результаты. Тумбочки ведь вообще писать не умеют. Кстати, надо спросить, умеет ли писать Софья. Ну или хотя бы имитировать?

– А давай сейчас спросим. Может, она еще не ушла.

– А давай!

Группа «Универ»

Баклан: @Софья, скажи, ты умеешь писать руками?

Софья: Умею. Но это неэффективно – я пишу всего четыре слова в минуту. Поэтому мы все выгружаем материал по сети, как сейчас.

Баклан: Круто!

На входе в аудиторию возникла толкучка: администрация изо всех сил пыталась рассадить всех через одного, но с таким количеством народа об этом не было и речи. Кто-то креативный предложил выгнать нас на центральную лужайку, как часто делают на Востоке. Мы даже прошвырнулись туда всей толпой, но столы со стульями хозслужба выносить из соседнего корпуса не разрешила, а трава после ночного дождя была мокрая, и на ней никто сидеть не захотел. Поэтому мы просто потеряли полчаса, вернулись обратно, нас посадили плечом к плечу, раздали ручки и материалы, и велели писать. Объяснять ничего не стали, ну а, с другой стороны, чего там объяснять, первый раз что ли? Пиши давай. Я на прошлой неделе математикой пренебрег, и зря, два задания сделать не смог. Ждал до самого конца, думал, может, придет чего в голову, но так и не осилил. Все наши тоже досидели до упора, и на улицу мы вышли вместе.

– Ну чего, кто как? – спросил Макс с довольной рожей. – Я вроде всё решил.

– Ты лучше меня, – меланхолично прокомментировал Дима. – Я три задания совсем не решил, а в других наверняка налажал.

– Я два не решил, – сообщил я. – А чего там еще, не знаю.

– Вскрытие покажет! – бодро объявил Баклан.

* * *

Ближе к ночи я вспомнил, что сегодня ведь и андроиды сдавали экзамены:

– Как там наши роботы, давайте спросим! У них ведь тоже была математика.

– Точно! Как они там? – забеспокоился Дима. – Сами ведь никогда не напишут.

– А давай, – поддержал Баклан и немедленно набил сообщение в нашу общую группу.

Группа «Универ»

Баклан: @Софья, как у вас дела? Мы сегодня все написали. Ждем результатов

Софья: Наши дела не очень плохо. Я ответила на все вопросы. Жду проверки. 3 Мимиги перегорели в процессе загрузки теста, 1 перегорел в процессе выгрузки.

Баклан: Какой ужас! Мимиги – это твои друзья-тумбочки?

Софья: Почему тумбочки? Да, это те андроиды, которых вы видели со мной. Но наш куратор расстроен, ведь нас осталось всего 9. Это меньше, чем должно быть, университет хочет, чтобы нас было не меньше 10. Надеюсь, что еще кого-нибудь привезут, и никто из новеньких не сгорит.

Риц: Это я их так назвал, извини. Просто они похожи. Такие же маленькие и компактные

Софья: Это необидно. Это интересно. Я скажу им, что они тумбочки.

Риц: Не надо. Мы же не знали, что они Мимиги. Хорошее название, так и будем их звать

Софья: Мимиги – это неофициальное наименование. Но здорово, что тебе нравится! Я скажу Гиги. Мимиги – это сокращенное название программы «Маленькие машины Гиги», так называлась группа, которой он занимается. Я не маленькая машина, но меня присоединили недавно, и ради меня название группы не стали менять.

Баклан: Шикарно!

* * *

Заседание по вчерашнему экзамену собрали поздним утром. Ректор хотел дождаться проректора, но Бином застрял в Новосибирске, и, как бы это не было отвратительно, пришлось проводить встречу без него.

Все приглашенные явились с недовольными лицами, потому что их оскорбляла сама тема приема школьных экзаменов на территории университета. Не царское дело – школьников строить. Но поскольку эту тему нельзя было изъять из темы набора студентов, ее все равно пришлось бы обсуждать.

Собрались малым коллективом. Ректор позвал Аду с Борисом, свою правую и левую руку в Приемной комиссии, декана инженерного факультета Помора, который сегодня изображал из себя воплощение зла, и Гиги, которому были вверены поступающие андроиды.

Началось все относительно мирно, но быстро набрало обороты.

– Господа, понимаю соблазн заявить, что это не наша проблема, но она наша. Мы не можем игнорировать прием экзаменов – там участвует слишком много потенциальных студентов.

Ада поморщилась:

– Мы ведь не будем обсуждать мебель на траве? Хозслужбы высказались однозначно против. Пробные экзамены примут так, а под реальные задействуем по две аудитории, чтобы рассадить всех по стандарту.

– Человеческие экзамены меня волнуют меньше всего, хотя хорошо, что вы это продумали. Я надеюсь, эти две аудитории будут расположены рядом? А то я представляю себе эти забеги по кампусу…

– Да, разумеется. Выберем большие аудитории бок о бок.

– Отлично! Теперь об андроидах. Гиги, вам слово, что произошло?

– Если честно, я не знаю. Этого не должно было произойти, но произошло. Мы отрабатывали этот сценарий много раз и гоняли пробные варианты…

– Я надеюсь, нет никаких претензий к качеству помещения? Качеству сети? Может быть, электричество было недостаточно вкусным? – раздраженно прокомментировал декан инженерного факультета.

– Помор! – поморщился ректор.

– Что Помор⁈ Мы занимаемся ерундой. Если кто-то наверху хочет реформировать законодательство, пусть резвится в свое удовольствие: жизнь расставит всё на места. Еще никогда ни одно правило не было настолько идеальным, чтобы его воплощение приносило всем счастье. Необязательно для этого ставить гиблые эксперименты руками и так занятых людей. А еще вы пытаете отнять у меня фонды, которых и так недостаточно! Всегда недостаточно!

– Мы тебе пытаемся их вернуть. Бином сейчас этим занимается. Но если мы полноценно не наберем, или хотя бы не инсценируем поступление десяти андроидов, придется платить твоему факультету!

– Плоти нологи! – передразнил его декан, но тут с него дошел смысл сказанного ректором. – Что значит «вернуть»?

– Значит, что на андроидов дадут отдельный бюджет. А твой, который, между прочим, еще не отнят, трогать не будут. Но для этого их должно быть десять. А еще лучше двенадцать, потому что их изначально было двенадцать, но три сгорели. Поступить кровь из носу должно десять. Помнится, Бином предлагал набрать газонокосилок, но это, на мой взгляд, перебор, мы не сможем оправдать такой авангардизм. Гиги, через вашу программу мы можем получить еще андроидов? С запасом, на случай, если опять кто-нибудь сгорит?

Гиги опустил голову.

– Понятно, – вздохнул ректор. – В такой ситуации идея Бинома не кажется такой уж плохой. А почему нельзя? У вас физически нет доступа к большему количеству, или вопрос упирается в какие-то разрешения? Бюрократические рычаги у нас есть.

– Физически нет…

– Что ж вы сразу не сказали! Почему самое главное из вас надо тянуть клещами! – декан понял, что ситуация далеко не так плоха, и ринулся в бой. – Что у вас там, совсем всё перегорело?

– Совсем всё, – вздохнул Гиги. – Не подлежит восстановлению, по крайней мере, моими силами.

– Ну и ладно. Я свяжусь со своим бывшим замом, он, кстати, тоже в Новосибирске сейчас, он поможет. Запрошу два десятка. Два десятка – это не много будет, если реально столько дадут? Боливар вынесет? И, пожалуй, у меня есть идеи, что могло произойти. Будьте добры, следующий экзамен только в моем присутствии. Когда он планируется? – декан повернулся к Гиги.

– Сегодня, после обеда. В 15:00. И вчера была математика, а теперь история мира. Я вообще-то думал, что андроиды будут гореть на гуманитарных предметах, а не на математике…

– Я думаю, вы совершенно правы! На гуманитарных они будут гореть лучше и ярче. Я лично приду, попробуем сохранить ваших подопечных. Какие у нас еще проблемы?

– Больше никаких, – почти пропел ректор. – Главной проблемой на этой неделе были андроиды. Не смею больше никого задерживать.

* * *

За шашлыками и экзаменами появление в общаге новых жильцов прошло почти незамеченным. Питона и Анеуш пропустить было невозможно, зато остальные абитуриенты возникли внезапно для старых обитателей. Заселение второго и третьего этажа пропустил даже бдительный Центурион, которого отвлекла установка камер в коридоре.

Шанкс обожал размещать всех сразу максимально плотно, чтобы не возникало неудобных дыр, и чтобы люди сразу формировались в комплекты, но для Питона с Анеуш сделал исключение. Поскольку для пар совместного проживания не было предусмотрено, Шанкс максимально затянул появление соседей в их комнатах.

– Да у вас хоромы, как в замке, отдельные спальни, все дела, – хохотал Баклан. – По вечерам можете спрашивать, «не соизволит ли герцог навестить мои покои?»

– Ты не поверишь, – хмуро отвечал Питон. – Она примерно так и говорит. Надо было квартиру снять, но на два месяца нигде не сдают, да и тут пока бесплатно…

Баклан смеялся и стучал нового знакомого по плечу. Он ему немного завидовал, но только немного, потому что с девушкой вроде как лучше, чем без, но только не тогда, когда экзамены не сданы, и сам ты непонятно кто и непонятно где.

Всех новых знакомых Баклан водил знакомиться с кухней, потому что Шанкс этот маршрут саботировал, не без оснований опасаясь, что новоприбывшие выпьют его чай, а взамен купят какую-нибудь ерунду. Баклан уже два раза восстановил на свои деньги чайный запас Шанкса и надеялся, что со временем народ начнет покупать чай самостоятельно.

– Может, кофейную машину заведем? – предлагал Дима.

– Лучше чайник. И чай нормальный, – говорил Риц.

– А какой нормальный? А этот чем плох? – тормошил его Баклан.

Риц пообещал, что он всё сам купит, когда получит первую зарплату. Там должно хватить и на чай с чайником, и долги раздать.

– Какие долги?

– Я должен тебе за тетрадь, Диме за мясо, в покупке вариантов тоже не участвовал, но хотел за это карточку в прачечную на всех купить. В результате ее тоже купил ты.

– Риц, отстань, там мелочь. Мы знаем, что у тебя нет денег.

– Это сейчас нет. В понедельник должны быть.

– Если ты нам всё раздашь, то опять не будет.

– Вы как будто богатеи невероятные…

– Уж всяко побольше, чем у тебя.

Риц, как обычно, фыркнул и спрятался в планшет.

– Ты лучше купи себе браслет для связи. Я серьезно, в универе это важно, а ты вечно планшет куда-то деваешь.

– Потому что у меня есть рабочий, а этот я держу в ящике. И вообще я все узнаю вовремя. Вы же мне скажете?

– Ага, если только встретим тебя. Случайно. Внезапно. На улице. Ты видел, что экзамен в четверг на час подвинули?

– Что? Куда?

– На час позже. Можешь лишнюю минуточку потрудиться.

– Вот за это спасибо. А то у меня в полдень встреча с Антоном, не буду тогда рваться.

– Я тебе о чем и говорю.

Риц смешно сморщил лицо. Опять всё пропустил!

Кампус жил счастливой летней жизнью: экзамены у первых курсов все закончились, теперь оставались только защиты проектов у выпускников, и в самом разгаре были летние проекты, которые университет показывал у себя вместе с Министерством, столичной администрацией и студиями разработки. Вот и сегодня вечером на центральной поляне, той самой, куда взрослых абитуриентов не пустили пересдавать математику, шло мероприятие по созданию скульптур внутри виртуальных контуров. Сама разработка была предназначена для детских садов, но специально для презентации контуры сделали побольше, в человеческий рост, чтобы взрослым интересней было лепить. Лепить и правда было всем весело, облегченный пластилин легко собирался в большие фигуры.

Мероприятие подпортил только поднявшийся ветер, который унес зеленого бегемота к пруду за пределами кампуса и бросил скульптуру в самую середину. Вид у композиции получился самый аутентичный. Доставать животное пришлось работникам городской парковой службы, которые решили, что за это имеют право оставить скотинку себе и спрятали бегемота у себя в подсобном помещении. Другие фигуры участникам удалось удержать, и финальная фотосессия зафиксировала все шедевры, кроме, соответственно, бегемота.

Ректор был решительно всем доволен. Бином привез подтверждение бюджетов, второй пробный экзамен у людей прошел без приключений, и ни одного андроида больше не сгорело. Помор в своих предположениях оказался прав: материалы, загружаемые в андроидов, имели в себе набор защитных кодов от ушлых абитуриентов, и должны были уничтожать материалы при попытке их сканирования. Нечто подобное использовалось и в материалах для подготовки, которые Министерство привезло в начале месяца в библиотеку. Но защита материалов оказалась гораздо более злодейской, и, как утверждал Помор, странно, что они все там оптом не сгорели.

Гиги пришел в бешенство, лично помчался в Министерство выяснять отношения и добился чистых материалов для андроидов. Помор, который составил ему компанию, получил массу удовольствия, не сказав при этом ни слова, за что себя тайно похвалил. На таких заседаниях он слишком часто выступал плохим полицейским, приятно было для разнообразия выступить хорошим. Всё, от него ему потребовалось, – это уверенно кивнуть в ответ на вопрос главы комиссии «правда ли, что воздействие материалов настолько разрушительно?» Так что Министерство они покинули с чемоданчиком чистых материалов, пообещав запереть их в сейф ректора.

На сейф ректора им, впрочем, спретендовать не удалось, тот заявил им, что ничего, кроме коньяка, в своем сейфе не потерпит, но зато они смогли уговорить Аду уступить под материалы свой сейф, что было в каком-то смысле даже лучше. По крайней мере, Ада всегда была на месте. За завтрашний день, пока люди сдавали логику, Гиги с Помором собирались протестировать андроидов и по логике, и по истории мира, которую люди сдали вчера.