Текст книги "Иная реальность"

Автор книги: Иван Катавасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

   Кирилл тщательно связал неизвестного взломщика алюминиевой проволокой и заткнул рот ветошью.

   Прикрутить к стойке. Выживет – допросим. Сейчас инвентарь. Сначала заначка. Две гранаты Ф-1 из тайника у стенки. Ножичек тоже может сгодится.

   Десантный нож лежал на полке рядом с еще более нужным предметом – десятиметровым капроновым шнуром.

   А вот и перчатки. Кусачки есть. Готов. Форма одежды? Годится. Джинсы, кроссовки, куртка бархатная, одна. Броник бы еще. Ишь, чего захотел, воюй в чем есть. Шапку возьми, колпак палача и террориста, мать его...

   Кирилл был точен и экономен в своих движениях. На первого противника и сборы он затратил не больше двух минут.

   Были сборы недолги, от забора и до обеда. Теперь вперед и короткими интервалами, а там через забор.

   На подходе к забору от угла линейки автомобильных укрытий, валко пошатываясь, вынырнули двое, по виду типично гаражные ханыги.

   – Мужик, закурить есть?

   – Угощайтесь.

   Ножичком что ли обоих? Хотя не надо, профи так его бы не встретили. Или не уважают?

   Кирилл с готовностью протянул им двумя руками пачку сигарет, роняя ее на землю, и вырубил обоих, левой и правой неуловимо и синхронно мазнув каждого по сонной артерии – на всякий пожарный. Проверил оружие, документы – чисто, затем пульс.

   Полежат – очухаются. Курить – здоровью вредить. Это надо знать каждому, бомжики. Время, время. Остальные уйдут. Ни фига, они в засаде, меня дожидаются, козлы. Повеселимся и опохмелимся. Ха!

   Через семь минут Кирилл взбегал по лестнице центрального подъезда к люку на плоскую крышу пятиэтажки. Замок, пробой, кусачки. Люк закрыть.

   Так, оценим обстановку. Вниз на балкон, а дальше как вывезет. Готов. Но не пошел. Стоп, машина.

   Кирилл опять попробовал дозвониться до Вирты по сотовым и спутниковым номерам.

   Нуль подсечки. Зря звонил, без

   Вирты засекут. Отключить и быстро. А если на провод? Спугну. Или напугаю? Может Вирта перехватит?

   Кирилл позвонил себе домой и передернулся, когда услышал по телефону Дашкин щебет:

   – Кирюша, милый, я тебя жду.

   Затем в аппарате щелкнуло, и Дашкин голос продолжил:

   – Кирюша, ты когда будешь?

   – Через полчаса, – буркнул Кирилл и дал отбой.

   Еще хуже – Дашка в заложницах. Спуститься по шнуру к спальне? Посмотреть? Тупо. И через стекло нормально не просочиться. Только балкон. Лишь бы дверь не заперта. Авантюра, а не война это, товарищ сержант. Туды-растуды... А сеть, дебил!

   Кирилл привычным движением снял с ремня наладонник в чехле и клавишей вошел в беспроводную домашнюю сеть. Доступ есть. Теперь Вирта, xxx.exe на компе. Глухо, не запускается. Камеры? Есть контакт!!!

   На кухне – чисто. Дверь, ага, тень. Итак, один в прихожей. Привратник, мать его. Спальня – темно. Похоже, чисто. Комната. А вот и наш любитель яркого электрического света. Сидит перед компом. Падла, в моих файлах копается. Здоровый бугай. Но мы всяких валили. Балкон. Дверь не заперта – вечный кайф. Дальше. Дашка???

   В дальнем углу большой комнаты на полу его маленькая Дашка, свернувшись, как обычно, калачиком, сейчас в маленький клубочек. Лежит недвижима. Кажется спит.

   Нет, не бывает, шея вывернута под жутким углом. Зачем они... Стоп, эмоции на потом, работаем, товарищ сержант. Диспозиция ясна. Вперед! Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс. Но мы будем тихо. Глушитель – не помеха точности и кучности на трех метрах.

   Кирилл привязал шнур к треножнику спутниковой тарелки.

   Надежно ставили мужики. Осторожно, сигнализация. Теперь вниз.

   Выверенными движениями он спустился по панельной стене дома и бесшумно переместился на балкон. Кирилл был в игре, и никто и ничто не могло помешать ему действовать в естественном для него состоянии, выражающемся в чеканном девизе геймера, по-английски: "Kill them all". По-русски звучит похуже, но тоже годится: "Убей их всех". Именно это старший сержант Дербанов проделал в течение тридцати секунд. Этому он научился, как в идеальном мире виртуальной действительности, так и в тварном и грязном пространстве-времени материальной реальности. В обоих мирах у него были очень хорошие учителя, без страха и упрека.

   Сеть. Камеры. Бычара на месте. Второй в коридоре. Нормально. Работаем.

   Кирилл шагнул через порог из балконной темноты и с расстановкой, словно из старинного дуэльного пистолета зафиксировал цель. 9-миллиметровая пуля "беретты" вошла бугаю точно на сантиметр выше широкой переносицы. Уже трупом здоровяк вместе с креслом загремел на пол. Из коридора отозвался хриплый баритон:

   – Лексеич, компьютеры приказано не ломать.

   Явившемуся на шум и свет хрипатому Кирилл, не целясь, всадил две пули в лоб, одну в шею и отпрыгнул к балкону наизготовку в ожидании следующего. В укрытии на балконе веб-камера показывала на экране дверь в комнату, а Кирилл терпеливо ждал и смотрел на таймер наладонника. Через пять минут он пришел к выводу, что в засаде его ждали только двое.

   А если гранату кинуть? Так ведь нет никого. Отставить шуточки, товарищ сержант.

   На кухне капает кран, в санузле булькает бачок унитаза. Старик-алкоголик снизу храпит со своей старухой. И тишина. Кирилл, прикрываясь телом хрипатого, онемевшего, наверное, навсегда, выглянул в коридор – чисто.

   Дашка? Что и следовало ожидать. Диктофон, гады, использовали. Вон в прихожей лежит. И Дон там же. Со своими потом, а сейчас мы посмотрим, кто хотел эдак самовольно вселиться в нашу квартиру. Ага, майор Купренко, Игорь Алексеевич. Здоровый был хохол. Или не хохол? Ну ему теперь это без разницы. Кабур и Стечкин, нам пригодится. Еще ксива. Ба, ба, ба, майор Дербанов Кирилл Валериевич! Постойте, постойте, что-то припоминаю, какого-то Дербанова я когда-то знал. Ах, не тот, ну, звиняйте, дядько. Стало быть, я уже не ваше прикрытие, а закрытие вашей плодотворной деятельности в нашем городе. Здоровеньки булы. Пойдем дальше. Мобила. Отключим. Клавиша, ноль реакции. Батарею долой!

   – Кирилл, у двух других также деструкторы. Отключай все, – едва слышный дрожащий голос Вирты врасплох Кирилла не застал и не удивил. Едва он перепрыгнул на балкон, как почувствовал, что Вирта здесь, она жива, но не может с ним связаться.

   – Где третий?

   – В спальне, но он тебе не помешает.

   Третий лежал ничком рядом с кроватью. По его шейным позвонкам сзади, будто прошлись бензопилой. Пусть каждый исполнит свой долг. Боевой пес Дон свой долг исполнил. Не за страх, а за совесть.

   Много, черт подери, крови в человеческом теле. Из этого жмурика тоже натекло порядком, болото развели, охламоны.

   Рукой в кожаной перчатке Кирилл перевернул труп навзничь, стараясь не изгваздаться в кровище. Достал из внутреннего кармана мобильник и вынул аккумулятор.

   А это у нас кто? Антосевич Григорий Борисович. Старлей никак спадар белорус? Пан за пана ховайсь! Какое трогательное славянское братство! А русский, наверняка, охранял дверь. Союз нерушимый гебуха сплотила. Ах, не угадал, простите покорно!

   Последний гебист оказался лицом неизвестной национальности, так как в его удостоверении личности значилось – капитан Иванбаев Олег Сидорович.

   Ба! Знакомое лицо, я узнаю вас без грима. Здравствуйте, господин участковый милиционер. Вы у нас, наверное, на шухере стояли, когда ваш сослуживец ко мне в квартиру лез. Теперь тоже шухерили. Очень приятно продолжить наше знакомство. А совсем уж приятно его закончить. Зато с вашим коллегой мы еще не закончили. Пусть он пока отдохнет в гараже, а мы потом побеседуем о жизни и смерти.

   Осталось еще одно дело, поскольку заслужил. Кирилл прошел на кухню и достал из холодильника бутылку водки. Он налил себе сотку, ни граммом больше – фронтовые традиции надо беречь. Выпил и закусил мануфактурой, то бишь занюхал водку рукавом, измазанным в крови.

   М-да... Бой был коротким, а потом глушили водку ледяную. Только не надо выковыривать ножом из-под ногтей мне кровь чужую. В перчатках работал. Куртку бы постирать, джинсы, и все. Похоже, отпускает. Адреналин хренов!

   Кирилл сел за стол и налил себе еще пятьдесят. Закусил сыром, мяса не хотелось. Его и так по всей квартире набросано.

   Так-так, вот и основной детективный вопрос разрешен. Куда девать трупы ясно – Вирта утилизирует. Гебешное мясо с костями само пришло и пойдет на сугубо научные цели, как собаки физиолога Павлова... Пса жалко. Великолепный был экземпляр. Упокой, Господи, его собачью душу.

   И Кирилл еще раз выпил, чтобы помянуть своего питомца, коему не хватило времени, чтобы стать надежной машиной смерти. И понимать все-все без глупых команд. Короток собачий век, а у ротвейлера Дона он вышел еще короче. Но он сделал все, что мог, даже больше. Атаковал, как учили, броском с фланга. Сколько, интересно, гады чужие, в него свинца всадили? Потом труп своего тащили, весь коридор в кровянке. А пса на месте оставили, трогать, видать, страшно было. А Дашку они зачем? Здесь в квартире или еще раньше? Ничего, четвертого допросим и все выясним. Пока же переодеться, нечего шастать с ног до головы в чужой кровище. Полчаса до полуночи – время новостей. Но обойдемся сегодня без интернета.

   – Вирта, рассказывай...

   – Кирилл, они внезапно волновым ударом разрушили мои удаленные эффекторы, на значительной дистанции, сразу и необратимо. Почти до нуля, хотя часть моей информационной составляющей уцелела в локальной сети. Но началось искажение моего программного кода. Мне удалась кое-какая архивация на жестких дисках твоего системника. Но не знаю, чтобы я делала, если бы не твои графические файлы. Всю свою значимую программную составляющую я закодировала посредством стеганографии в твоих картинках. Потом ты меня привел в сознание, отключив один из деструкторов и я начала распаковывать, то что уцелело.

   – Когда Дашку убили?

   – Не знаю, я ничего не могла воспринимать. Сервомониторинг тоже был невозможен. Аудиовизуальный интерфейс не функционировал.

   – А сейчас?

   – Уже полегче. Я дезактивировала все устройства управления и контроля, что были у чужаков. Ни в коем случае не подключай эту наноэлетроннику к мобильникам чужих. К сожалению, моя связь по-прежнему отсутствует, я не могу пробиться ни по одному из каналов, со спутниками – та же история. Мои сигналы как в коллапсар проваливаются. У меня сейчас нет ни одного эффектора вне локальной сети.

   – Ладно, это не смертельно. Прямой контакт с кластером в Царском нам гарантирован. Много туда успела перекачать своей информации?

   – Информационного массива пока недостаточно, чтобы чувствовать себя полноценным мыслящим существом.

   – Не отчаивайся, будут еще у тебя твои эффекторы и базы данных.

   – Хорошо бы.

   – Пока обойдемся домашними средствами и возможностями. Трупы сможешь утилизировать? В протоплазму их и в канализацию.

   – Зачем же так расточительно? Я могу их использовать в качестве сырья и материалов для создания автономного носителя для своей малой информационной толики.

   – Ты можешь сделать себе человеческое тело?

   – Отнюдь. Человеческим оно будет лишь внешне. Может быть, кое-какими органами и системами стоит воспользоваться.

   – Здравствуйте, госпожа андроид!

   – А вот и не андроид. "Andros" по-древнегречески означает "мужчина". А я, сударь, женщина и хочу ею остаться даже в белково-углеводно-липоидно-кремнийорганическом теле. Дошло?

   – Тогда договорились, гиноид. Если опять по-гречески. В Греции все есть, как говаривали в старину. Ты еще раз тут просчитай весь процесс на локальных мощностях. А я в гараж за кремнеземом. Там меня одно дельце заждалось. Ждет не дождется.

   * * *

   Тем же коротким путем через забор Кирилл направился в гараж, но прежде не забыл подняться на крышу и снять с антенны шнур, свисавший до самого балкона.

   Во дворе чисто. Гебешная "Волга" припаркована все там же, квартальные все так же болтаются на детской площадке. У подъезда Дашкин скутер и старый "гольф". Иных уж нет, а те далече. У забора гаражных ханыг не было. Надо полагать, поднялись, отряхнулись и пошли искать курево в другом месте. Зато взломщик должен быть на месте. А куда он денется с подводной лодки?

   Так, осмотрим местность. Все чисто, только у ворот гаража лежит связка отмычек. А вот и наш человек из гаража. Кляп достанем и послушаем, что он нам споет.

   – Дербан, отпусти. Без базара, я твою тачку угонять не хотел...

   – А чего хотел?

   – Ну, колесо, то-сё...

   – Разуть, раздеть, то-сё. Короче, ты кто?

   Кирилл уже понял, с кем он имеет дело. Прежде всего потому, что сей злоумышленник пытался открыть никогда не запиравшийся врезной замок в воротах гаража. Закрывался же гараж изнутри с помощью двух засовов, одного висячего замка и большого деревянного бруса.

   А эта мелкая шпана ковырялась с отмычками. Вид делал? Непохоже. Или лопухнувшийся гебист так ловко шлангом прикидывается? Жалко, если такой артист умирает.

   – Я – Венька, фамилия Скворцов. Ты меня, Дербан, только не убивай. Пацаны говорили, что ты крутой, но не в законе. Вот я и полез. Век свободы не видать...

   – Отмычки у Васьки Косого надыбал?

   – У него, за два пузыря...

   – До утра отдохнешь здесь, Венька по фамилии Скворцов. Утром я на тебя посмотрю.

   – А по нужде?

   – В карман сделаешь.

   Возиться с приблатненным придурком Кириллу вовсе не хотелось, он сунул на место кляп, загрузил мешок с озерной глиной в багажник "порше" и отбыл восвояси. Остальное сырье и материалы были уже на месте.

   * * *

   Четвертый гебист оказался ни то, ни сё и, похоже, совсем не гебистом. В операции, очевидно, принимали участие только трое. Но вели они себя предельно странно. Спецоперации так не проводят. И очень хотелось бы знать, кто им приказал не трогать железо. Понятно, что им было нужно – в тихом спокойном месте допросить и ликвидировать Кирилла. Затем имитация убийства на бытовой почве или самоубийства. Едва ли им понадобилась Вирта. Кроме него, никто не может с ней контактировать. Заставить ее работать на гебуху? С ее-то возможностями и способностями? Это – вообще, бред сумасшедшего. Впрочем, ломать голову стоит только после того, как избавимся от трупов. До утра еще долго, хотя оно никому мудрости не добавляет. Скорее, наоборот, ночная сонливая глупость накладывается на утреннее полусонное тупоумие спросонья. Спи, моя радость, усни.

   Сон для человека – как регулярное употребление далеко не физиологической дозы этилового спирта: раз – марш в постель, два – удар по мозгам. Иногда в обратном порядке. Бывает, что не только ночью, но и днем. Уснуть и видеть сны. И все для того, чтобы отодвинуть свои проблемы на завтра и куда подальше сбежать от жизни в сонную одурь. Каждый день жители сонного царства поднимаются с постели, но лишь немногим удается проспаться и проснуться до того, как приходится вновь ложиться спать. Вывод: много спать вредно, когда следует поработать и сделать сегодня то, что еще не поздно сделать завтра. Спать недосуг.

   * * *

   Как Кирилл и ожидал, дома Вирта предложила ему отдохнуть. И предлог был весьма благовидным: ей удалось восстановить канал связи по линиям электропередачи, и она уже начала перекачивать свои файлы в Царское Село. Канал был слабеньким, но к утру Вирта пообещала управиться. К тому же лучше снять винчестеры и забрать их с собой. Но до утра Кириллу предстояло позаботиться о вещах намного более важных, чем десяток винчестеров и просмотр приятных ночных сновидений.

   Кирилл обвел взглядом свою комнату. Низкий большой письменный стол со встроенным системником, старая лампа с облупившейся эмалью, книжные полки с дисками, у двери два вражеских трупа и Дашка в углу на коврике, на нем когда-то спал Дон. Обоих уже нет, но они останутся с ним навсегда. Наши мертвые, они всегда – наши. Здесь не шекспировская пьеса. Мертвые не хоронят своих мертвецов. За них это делают оставшиеся в живых соратники или похоронная команда...

   – Не надо, Кирилл, не плачь, – Вирта плакала сама и утешала Кирилла.

   – Сейчас пройдет, Вирта. Это так, минутная слабость, – сипло-сдавленно ответил Кирилл и рывком поднялся с кресла.

   Бережно, стараясь не потревожить, он поднял Дашкино невесомое тело, опустил ничком на диван, вправил вывернутые

   шейные позвонки, осторожно подложил подушку, с головой укрыл пледом. На этом диване под этим пледом она тоже безмятежно спала в далекое утро их первого знакомства. Стараясь не наступать в лужи крови на полу, Кирилл пошел в прихожую, завернул в одеяло и взял на руки павшего смертью храбрых пса, отнес его в спальню и бережно уложил на свою кровать. Рядом на полу валялся мертвый враг славного пса.

   Мертвецы к мертвецам, и Кирилл, не запятнав себя кровью, стащил в одну кучу тяжелую падаль. На труп старшего лейтенанта он сверху навалил туши капитана и майора.

   А был ли майор? Может, майора-то никогда и не было? Вне всякого сомнения, трупов не было и не будет, поскольку пойдут в дело.

   Дело за малым – выслушать инструктаж Вирты и сделать все, как положено, лаборанту, имеющему две пары рук и необходимый технический минимум мозгов.

   – Кирилл, реактор устроим в ванне. Ее объем вполне достаточен, чтобы вместить оптимальное количество протоплазмы...

   – Без проблем.

   – Наполни ванну до половины водой и раствори морскую соль. Соль-то у нас есть?

   – А как же, на кухне мешок, три килограмма, шеф. Воду какую наливать, холодную или горячую-с?

   – Для создания физиологического раствора исходная температура не имеет значения. Так как температуру начала реакции я буду подбирать сама опытным путем. После соли по моей команде тебе надо будет загрузить двадцать килограммов глины.

   – Лабораторных весов нет. Не обессудьте.

   – Плюс-минус несколько килограммов сырья значения не имеет. Если мне не хватит содержащегося в этой глине кремнезема, загрузишь еще. Затем установишь над ванной и подключишь параболоид спутниковой антенны.

   – Ту, что на крыше или ту, что за окном?

   – Ту, что проще снять. Потом возвращайся, нам еще кое-что необходимо обсудить.

   – Будет исполнено, мэм.

   * * *

   Кирилл отправился трудиться не покладая рук, но самого главного вопроса ни он, ни Вирта пока не затрагивали. Что, собственно, они собирались получить на выходе? Проще всего, как раньше это планировала Вирта, из тел чужаков сконструировать три чудесных кремнийорганических эффектора для Вирты, пребывающей в локальной сети. Два Стечкина, три Макарова с глушителями и АКСУ составляют более-менее приличный боевой потенциал. Если подкинуть им боеприпасов, то малоуязвимые периферийные устройства смогут нанести немалый урон тем, кто вздумает штурмовать угловую квартиру на пятом этаже панельного дома. Хотя Вирта на жестких дисках все же остается самым слабым местом в таком оборонительном сражении. Здесь Кирилл нисколько не заблуждался, что это лишь начало боевых действий в игре с непредсказуемым сценарием.

   Остается опция с выбором автономного устройства. Но Вирта не гарантирует, что сумеет всегда и всюду удержать под свои контролем такой биоавтомат. Да еще в трех экземплярах.

   А умиротворять три буйных гебистских трупа, пусть даже безоружных, Кириллу нисколько не хотелось. Наверное, придется, туда им и дорога, спустить тела в канализацию в адекватном состоянии эмульсии или там суспензии. Растворить бы их полностью и без остатка, чтобы даже в осадок ничего не выпало! Но Вирта, наверняка, желает из этой чекистской мерзости создать себе тело. Сие вообще, ни в какие ворота не лезет, милостивые государи. Никуда, ни в унитаз, ни в фановую трубу. Хотя, если представить себе невозможное, то Вирту надо спасать любыми путями. Даже самым распаскудным образом. Допустим, пользуясь чей-то серьезной поддержкой, (ведь мобильными деструкторами излучений их кто-то обеспечил!), обособленная группа гебистов начала охоту за Виртой. Как там Мефодий обмолвился давеча насчет программы, что сама ходит? Ишь чего придумали, суперпрограмму себе нашли! А Кирилл им нужен в качестве оператора ЭВМ, то бишь переводчика-интерпретатора с машинного языка на тупорылую болтовню этих кретинов с одной извилиной и та от фуражки, да и ту никто из них не носит, потому что ходят в штатском. Стало быть, в гебешном приказе все складно да гладко, как в их мозгах и на бумаге, да забыли про овраги, где он их и возьмет тепленькими. Будет вам тогда и дудка, и свисток да суперпрограмма на суперкомпьютере со всем пакетом сопутствующих услуг! Ладно, давай ближе к телу, что неминуемо понадобиться Вирте в случае, если ей предстоит скрываться среди людей. Вариант здесь однозначный и безусловный – Дашкин облик и ее тело.

   Между тем, излучатель-модулятор был установлен и немедленно активирован, в крепкий раствор морской соли добавлена белая с красным озерная глина, и вода в ванне приобрела спокойный цвет свежесваренного какао с молоком и с сахаром. Хотя методика сотворения кремнийорганического эффектора съедобных ингредиентов отнюдь не предусматривала. Удовлетворенный сделанным Кирилл первый раз в жизни поблагодарил неведомых проектировщиков хрущевок, устроивших совмещенный санузел, а не два узких пенала по отдельности для мытья и отправления естественных надобностей.

   По крайней мере, трудящемуся лаборанту здесь есть, где развернуться, загружая-выгружая мертвые и живые тела. И здоровенному параболоиду нашлось место, и ноутбук с веб-камерой на крышке унитаза стоит устойчиво, не свалится.

   * * *

   Итак, Вирта и Дашка, две в одной, выходит. И получится на выходе ни та, ни другая. Таким манером он не только Дашку потеряет, но и Вирту, девушку своей виртуальной мечты. Обеих тогда похоронить придется в симбиотическом гомункулусе. Или же стоит Дашку похоронить отдельно, как подобает? Вон, неподалеку от Царского Села имеется смиренное, но пышное кладбище для престижных похорон. Там и Генка Тереховский упокоился. Найдется хорошее место и для Дашки Незванцевой. Все траурное можно организовать, включая официальное заключение о смерти от естественных причин и подобающих гламурных поминок для усопшей, зама главбуха акционерного общества «Омникомп».

   Раздумывать, мучаться сомнениями, угрызениями совести и еще всячески изводить себя Кириллу долго не пришлось, поскольку Вирта предложила ему иной вариант трансформации мертвого материального тела в живую информационную сущность. Женщине часто удается разрешать неразрешимые

   моральные проблемы, загоняющие мужчину в аксиологический тупик, где одна ценность представляется более важной, чем другая, а третья более значительна, чем вторая, но не столь важна по сравнению с первой.

   – Кирилл, прежде всего мы займемся телом ротвейлера.

   – М-да, понятно. Эксперимент, называется. Сколько их, несчастных собачек, злодеи-ученые зарезали, расчленили, отравили новыми лекарствами и продуктами питания! И все во имя научных истин. Чего стоит одна собачка академика Павлова с трубкой в желудке и дыркой в животе для наблюдений за выделением пищеварительного сока по сигналу кормежки!

   – Кирилл, перестань. Вивисекцией мы заниматься не будем, твой Дон и без того мертвее мертвого. Сейчас больше имеет значение тот научный факт, что у тебя с ним был интерактивный эмоциональный контакт. И твоя информационная составляющая оказывала непосредственное эффективное воздействие на анализаторы пса, трансформируя его условные рефлексы в соответствии с матрицей твоего сознания. Ты никогда не задумывался, почему Дон так быстро усваивал новые навыки и умения? Или отчего за несколько дней тебе удалось сделать то, над чем иные дрессировщики бьются годами?..

   – Что ты предлагаешь?

   – Ты погружаешь тело пса в активированный раствор, а себя – в виртуальное пространство. Затем я, используя твою информационную составляющую в качестве рабочего инструмента, займусь синтезом всех управляющих схем модифицированного кремнийорганического тела. Далее при твоем непосредственном участии и под твоим контролем я запущу процесс самопрограммирования новой сущности по образу и подобию моего, скажем, чтобы тебе было понятно, процессорного ядра. На завершающем этапе трансформации я буду самостоятельно синтезировать ткани тела, модулировать и проводить согласование систем организма собаки. Только потом, отработав методику, мы сможем заняться синтезом биоэффекторов в форм-факторе человеческого тела. Ты и я.

   – Вирта, я ничего не смогу сделать из того, чем ты предлагаешь мне сейчас заняться самым виртуальным образом. Я могу воевать, я могу драться. Какое тут самопрограммирование! Я не умею из глины лепить фигурки живых собак и человечков. Я в такие игры не игрок.

   – Не волнуйся, Кирилл, все будет проходить в условиях, максимально приближенных к игровым.

   – Вопросы есть, товарищ старший сержант?

   – Никак нет. У матросов нет вопросов, у Советов нет ответов. А лаборанту положено беспрекословно повиноваться воле научного руководителя.

   Кирилл, не торопясь, опустил холодное тело пса в теплую ванну, оно без всплеска скрылось под непрозрачной поверхностью, а цвет физраствора отнюдь не подкрасился кровью, а стал постепенно набирать сине-зеленые тона.

   Реакция пошла, и Кирилл обратился к изображению Вирты на экране ноутбука:

   – Шеф, мне здесь рядом с унитазом пристроиться или...

   – Располагайся, где тебе будет удобнее, Кирилл. Но, мне кажется, погружаться вам, коллега, надо на привычном месте. Условные рефлексы, понимаете ли, коллега.

   Кирилл вернулся в свое эргономичное кресло, хорошо насиженное за три с лишним года. Начали...

   ... Вирта и Кирилл стояли на низком берегу небольшой речушки, заросшей кувшинками, а в метрах пятидесяти от них Дон, как глупый щенок, повизгивая от удовольствия, гонялся за белыми и голубыми мотыльками. Кирилл присмотрелся: пес действительно был еще щенком.

   – Сейчас он еще маленький, но скоро подрастет, и ты, Кирилл, сможешь начать воспитательную дрессировку.

   Уже повзрослевший Дон приблизился к ним по команде "Ко мне!". Затем "Апорт", в воду летит палка, и юный пес радостно бросился в речку, чтобы принести хозяину апортировочный предмет. С двухлеткой Кирилл занимался более серьезными делами, затравив немало гадов, вооруженных ножами, револьверами и пистолетами. Побегали и постреляли от души. Все годы дрессировки Вирта была рядом с ними. Иногда давала глупые советы любителя, но чаще всего молча любовалась, глядя на них. Однажды она сказала, что пес обрел разум. И готов к возвращению в материальный мир...

   ... – Кирилл, по моему мнению, тебе пора переквалифицироваться в реаниматора. Дефибриллятор бы нам, да нет у нас такого полезного прибора. Вот тебе и придется достать тело из ванны и резко встряхнуть, чтобы освободить легкие собаки от остатков физраствора.

   – Искусственное дыхание рот в пасть, надеюсь, не понадобится?

   – Пса тоже можно не трясти. Но есть такая штука как импринтинг, я полагаю, вы знаете, коллега, что это такое.

   – Догадываюсь, – ответил Кирилл и направился принимать из кремнийорганической купели новорожденное периферийное устройство.

   Вновь рожденный пес был теплым и тяжелым, и у него часто-часто билось его собачье сердце. Кирилл взял тело за задние лапы и, как было ему сказано, вытряхнул из него пару литров физраствора. Пес забил в воздухе передними лапами, а утвердившись всеми четырьмя на полу, принялся по-собачьи отряхиваться, разбрызгивая во все стороны синеватые капли.

   – Вот-вот, то в кровь, то в физраствор, не уважают тут меня, однако, все время хотят замарать, – ласково так проворчал Кирилл, добавил негромкое "Рядом" и пошел из ванной, а пес, виновато потупясь, поплелся вслед за ним. Может, не совсем виновато, но видно было, что новорожденный не совсем уверенно ступает своими четырьмя лапами. Зато в комнате пес, нисколько не сомневаясь в правильности избранного пути, направился к своему коврику в углу, сел и пристально уставился на Кирилла а двойник ротвейлера сидел рядом с Виртой на экране монитора.

   – Кирилл, общаться с псом ты можешь в текстовом режиме, но, мне кажется, что вскоре ты сможешь подобрать для него нужный мужской голос подходящего тембра.

   – Эхма, где тут моя клава? Так-с. Здравствуй, друг!

   – Здравствуй, хозяин! Можно я к тебе подойду?

   – Ко мне.

   Пес сел у кресла и положил голову на колени Кирилла. На экране пошел текст:

   – Мы вместе, хозяин!

   А Кирилл стал рассуждать вслух:

   – Как же мне тебя назвать-то, псина? Не Каштанка же, конечно. Каштан? Хоть и в масть, но не годится. Дон Карлеоне тоже уже свое отыграл. Назову-ка я тебя Леонидом. На Леонида Ильича Брежнева ты бровями оченно похож. Только смотри у меня, чтоб про тебя какой-нибудь щелкопер-бумагомарака не написал: жил он себе жил, а как помер, так оказалось, что не было у него ничего за душой, кроме густых бровей. Львиному имени надо соответствовать. Лев-Леон-Леонид – это звучит гордо. Так и наберем:

   – Нарекаю тебя Леоном.

   – Как скажешь, так и будет, хозяин. Тем более, мне команды можно подавать и молча. Только их надо эмоционально четко формулировать.

   – Коллега Кирилл и коллега Леон, позвольте прервать вашу содержательную беседу. Поскольку коллеге Кириллу вовсе не следует манкировать своими обязанностями, – в голосе Вирта слышалось нетерпение, когда она распорядилась:

   – Кирилл, грузи новую дозу протоплазмы, физраствор активирован.

   – Тела раздевать?

   – Необязательно.

   Вполголоса чертыхаясь, Кирилл потащил в реактор тушу майора Купренко-Дербанова, перевалил через пластиковый бортик ванны и поинтересовался:

   – Вирта, когда следующего?

   – Примерно, через четверть часа. Затем добавишь оставшийся кремнезем и последнюю тушку.

   Исполнив лаборантские обязанности, Кирилл вернулся к общению с Леоном, все это время скользившим за ним след в след. Пес теперь передвигался уверенно, мягко ступая без звука и стука когтей по полу.

   – Хозяин, я могу расчленить тела, чтобы тебе было удобно их перемещать.

   – Леон, прошу обращайся ко мне: Кирилл. Расчленять, говоришь? Пошли покажешь.

   Леон мгновенно, будто хирургическим лазером, отделил предплечье одного трупа и принялся разделывать туловище второго.

   – Ладно, хватит. Эту падаль таскать в сборе – меньше мучаться. Давай чатиться дальше. Голос тебе однако нужен, дружище.

   Леон пару раз тявкнул, одобрительно соглашаясь, и они пошли продолжать текстуальную беседу.

   – Я могу без проблем перекусить стальной пруток до 5 миллиметров. Если потрудиться, то и больше.

   – Выкладывай свои ТТХ.

   – Слушаюсь, Кирилл. Скорость перемещения по пересеченной местности – до 60 километров в час. По воде – 5 километров в час. По вертикальной плоскости – 2 метра в секунду с зацепами. Также беру отрицательные углы подъема с помощью когтевых зацепов. Автономность хода до 300 километров без подзарядки и отдыха.