Текст книги "Ненависть (СИ)"

Автор книги: Иван Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Одноглазый проверил лавку на чистоту, брезгливо скорчился, сел, закинул ноги на стол, и хлопнул в ладони затянутыми черными, кожаными перчатками.

Трактирщик самолично кинулся на зов, лебезя и беспрестанно кланяясь. Офицер отдал короткие распоряжения, и легонько потрепал хозяина по пухлой щеке.

– Зондеркомманда «Белые волки», из состава нижнетагильской айнзацгруппы «С», – понизил голос монах. – Настоящий гемморой на колесах. В Первоуральске неделю. Ведут себя как ублюдки.

– Мы их на тракте видели, деревеньку потрошили, – Стрелок внешне остался спокоен, только руки, зачем-то, спрятал под стол. – Какого дьявола им нужно?

Руди усилием воли сдержался, чтобы не вскочить и не броситься офицеру на шею. Один короткий рывок и ты на свободе, среди своих. Нет, не сейчас, если встанешь, сразу умрешь, как, впрочем и большинство в этом зале. Не глупи, выжидай.

–З вучит дико, но эти милые ребята ищут проводника в Мертвые земли, – Никита взглядом показал на пустой стакан.

Мы ведь идем туда же! – Руди посмотрел на Стрелка. – Ничего себе совпадение.

– Зачем зондеркоманде в Мертвые земли? – недоверчиво хмыкнул Стрелок, наполняя посуду. – Там даже грабить некого толком.

– Вот и никто не знает. Загадочная загадка. Поначалу таились, якобы на юг собирались.  Раскусили их быстро, стали сторониться, теперь с ума сходят, на людей как собаки кидаются. Очень им нужно в Мертвые земли. И мало их очень, два неполных десятка, а подобная братия, обычно, меньше чем ротой не ходит.

– Проводника они не найдут, можно не сомневаться, – задумчиво кивнул Стрелок. – Местные ходят, но зондеркомманду не поведут, слишком рискованно, и тем более, официально запрещено.

– Не найдут, – согласился шпион. – Хоть туристы и обещают щедро платить. Здешние мужики с головой не в ладах, но не полные психи, чужих на восток не поведут ни за какие коврижки. Заинтриговала меня эта группа, аж зудит в интересных местах. Все знаю про них, кроме цели. Мои каналы молчат, а такое редко бывает.

– Теряешь хватку, – хмыкнул Стрелок. – Вываливай подробности.

– Учти, информация платная, – погрозил пальцем Никита. – Возглавляет группу вон тот одноглазый красавчик, гауптман Вольф Дирлевангер, уроженец Нижнего Тагила, настоящее имя Семен Кузнецов. В восемнадцать лет вступил в добровольческий легион, с девяносто третьего года в айнзацгруппе. Сделал карьеру от рядового до капитана. Награжден Железным крестом за храбрость, знаком Уральский щит и именным оружием. За спинами солдат никогда не прятался, был тяжело ранен, потерял глаз, в следствии контузии склонен к припадкам. Восемь лет назад, за особые заслуги, получил немецкое гражданство, остался на службе, хотя мог уехать в Европу. К сожалению, в Европе нельзя безнаказанно убивать, любит свою работу тварь. Сменил фамилию в честь известного карателя времен Великой войны.

Гауптман поднял бокал, что-то рассказывая. Грянул взрыв смеха.

– Бугай рядом с ним, Тарас Мамчур по прозвищу Свинокол, правая рука Дирлевангера,– шпион показал на огромного мужика с мрачным, свинцовым взглядом. – Пятьдесят пять лет, обладает огромной, физической силой. До девяносто пятого работал надзирателем трудового лагеря «Чистополь», в Татарстане. После закрытия подался на восток «давить кацапов». Настоящий маньяк. Остальные мелкая сошка, шушера, собранная со всего Урала, и имеющая огромный опыт противопартизанской войны. Неплохие бойцы, надо отдать должное, раз столько лет таскают шкуры в относительной целости.

– Или в настоящем бою не были, – хищно улыбнулся Стрелок.

– Это уже другой разговор, – Никита обратился к Рудольфу. – Извини, мы тут по свойски покалякаем, – и перешел на язык унтерменшей.

Руди откинулся на спинку скамьи. Становится все интересней. Мысли в хмельной голове неслись огненной колесницей. Бежать никуда не надо! Террористы вершина айсберга, пешки в чужой игре. Сердце готово выскочить из груди. За всеми этими атаками стоит другая страна. Настоящий заговор против Рейха, и ты в самой его гуще, в твоих руках клубок который нужно распутать.  Отныне никаких побегов, будешь улыбаться им, убивать и грабить вместе с ними, жрать дерьмо, если потребуется, забудешь кто ты есть и станешь одним из них. С одной целью – спасти Германию. А это стоит всего, даже такой мелочи, как жизнь никчемного мусорщика.

Часы за стойкой показывали половину десятого. На улице стемнело. Вновь заурчали моторы, резкий свет фар резанул по окнам. Еще кого принесло на ночь глядя. Днем ни одной машины не видел, а тут сразу столько. Город полон сюрпризов. Двери открылись, пропуская в зал четверых опасного вида мужчин в однотипном камуфляже, вооруженных короткими пистолетами–пулеметами «Хеклер и Кох». Трое слаженно разошлись в стороны, и широко расставили ноги, сверля посетителей пристальным взглядом холодных, уверенных глаз. Четвертый, постарше с виду, белобрысый крепыш с шрамом во всю правую щеку, расслабленно привалился к стене и принялся подбрасывать и ловить маленький, блестящий предмет. Следом, неспешно, вступили двое. Сухонький, морщинистый старик одетый в невзрачный, серый костюм и черную водолазку под горло, с коротким ежиком седых волос. За его спиной спрятался долговязый человек в очках, с кожаным портфелем в руке, похожий на журавля.

В трактире повисла напряженная тишина. Люди застыли с открытыми ртами и поднятыми стаканами. Искрометное появление зондеркоманды, и то, подобного впечатления не произвело. Кажется слышно как в наполненном электричеством воздухе, с хрустальным звоном сталкивались кружащиеся пылинки.

– Ба, какие люди, – тихонечко удивился шпион. – Сам Леонид Петрович Амусов по прозвищу Крест, хозяин Первоуральска. А тот со шрамом, начальник службы безопасности Хуго Перлов, по прозвищу Пес.

– Мэр? – предположил Рудольф.

– Да, только не обещающий вселенского благоденствия на выборах. Бог и царь, с правом миловать и карать на территории города и окрестностей. Наследник старых воров в законе, получивших власть в середине прошлого века.

– Воров в законе?– удивился Руди.

– Это наши, унтерменшевские причуды, не обращай внимания. До сих пор соблюдают глупые традиции, Крест, например, десять лет отсидел в немецкой тюрьме, – отмахнулся Никита. – Меня другое волнует, Крест слывет домоседом и шумных вечеринок не любит. Каким ветром в трактире?

– Здравствуйте, люди добрые! – поприветствовал Крест спокойным, чуть надтреснутым голосом, в упор глядя на одного Дирленвагера. – Хлеб да соль.

Атмосфера в зале разрядилась, со всех сторон понеслись приветствия.

– Здравствуйте Леонид Петрович, – великодушно кивнул одноглазый, вся зондеркоманда ощутимо подобралась. – Или лучше Крестом называть?

– Как удобно, – сверкнул глазами хозяин города. – Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Я редко выхожу из дома, годы берут свое. А тут не смог удержаться, жалуются на тебя люди.

Именно так, «на тебя», не на команду. Ты главный, с тебя и спрос.

Крепыш со шрамом продолжал подбрасывать блестящую безделушку, привлекая внимание.

– Люди всегда жалуются, – философски отметил гауптман.

– Да, но когда на моей земле, жалуются мои люди, я не могу закрыть на это глаза, – ласково улыбнулся Крест, и от этой улыбки волосы на затылке поднялись дыбом.

– Это земли Рейха! – возразил одноглазый, нервно подергивая щекой. Чувствует за собой силу, хотя и не прав.

– Несомненно, только закон здесь я, – в голосе старика проскочили железные нотки. – Вас хорошо приняли, предоставили стол, крышу над головой и всяческое содействие, а вы злоупотребили гостеприимством. Нехорошо.

– Много на себя берешь, урка! – влез в разговор, шкафообразный Тарас.

Начальник охраны прекратил жонглировать, уставившись на бузотера внимательным, цепким взглядом.

– Придержи цепного Вольф, – Крест остался спокоен, словно не замечая, что он практически один против вооруженной до зубов зондеркоманды. – Я привык толковать с хозяином, а не собакой.

– Чего ты ска…, – завелся Свинокол, явно провоцируя на конфликт.

– Успокойся, быстро. – коротко приказал Дирлевангер.

Мамчур грязно выругался и подчинился.

В воздухе вновь замелькал блестящий предмет .

–Мы действуем согласно директивам командования, – выстроил непробиваемую защиту гаумтман.

– Террористов у меня нет, сам знаешь не хуже меня, – возразил Крест. – Бургомистр никаких указаний на ваш счет не имеет, отсюда делаем вывод,  в городе вы по личной инициативе, по какой конкретно, мне дела нет. В гостях соблюдают простые правила, с чем у вас большая проблема. Мне не хотелось бы посылать запрос в Тагил за подтверждением ваших полномочий. Вы мешаете моим крестьянам, запугиваете, угрожаете, бьете морды по беспределу. Мужики видят, что я не могу дать им защиту, плохо работают, разводят крамольные речи, убегают в леса, а это уже прямой убыток моему бизнесу. Надо решать вопрос. Где дети похищенные сегодня в Ельцовке?

– Мы их задержали для допроса, – хищное лицо Дирлевангера застыло. – По подозрению в связях с подпольем. И никакие они не дети, по пятнадцать обеим.

– Они живы?

– Скорее да, чем нет, – отрезал гауптман. – Так и не сознались сучки, мы выбросили их на перекрестке у Гамаихи. Были живы, правда ребята немного переборщили, давненько ласки женской не видели. Сунули денег, возместили ущерб.

– После этого вы ищите помощи, ждете проводника? – горестно вздохнул Крест. – Не самый верный подход. Могут быть нежелательные последствия.

– Угрожаешь? – гауптман навалился грудью на стол и тяжело задышал.

Атмосфера перестала быть благодушной. Достаточно одного лишнего слова, малейшего, резкого движения и трактир превратится в залитую кровью бойню.

– Упаси Бог, – голос Креста даже не дрогнул, продолжая литься неторопливо и веско. – Времена сейчас не спокойные.

– Мы часть вооруженных сил третьего Рейха, – гордо отчеканил одноглазый.

– Я это понимаю, – рассудительно произнес Крест, и ткнул трактирщику в грудь. – Он понимает, мои люди понимают, но я не могу объяснить это каждому. Народ малограмотный, им не втолкуешь. Если вас завтра расстреляют на дороге отцы тех изнасилованных девочек из Ельцовки, что я смогу поделать? Накажу по всей строгости, только вашим трупам это вряд ли поможет. Придется хоронить, потом приедет следователь, будет задавать вопросы, совать всюду свой нос. К чему мне эти проблемы?

– Предлагаешь убраться из твоего города?

– Ну зачем же так, – посетовал Крест. – Вы вольны находиться где заблагорассудится. Просто твоим людям не помешает преподать урок вежливости, и лучше пусть это сделает их командир, чем посторонние люди, не самыми гуманными средствами. В выстрелах в спину мало приятного. Искренне надеюсь, вы в кратчайшие сроки завершите свои дела.

–  Намек понят,– прорычал Дирлевангер сверля противника взглядом. – Мы уйдем когда сочтем нужным. Твои холопы больше не пострадают.

– Приятно, когда умные люди могут договориться. Всего хорошего, приятного вечера, – как родному улыбнулся Крест, и неторопливо покинул трактир. Начальник охраны чуть задержался, подошел к столу Вольфа, многозначительно подмигнул, поставил на край блестящий, винтовочный патрон и пружинистой походкой вышел за дверь. На улице заурчали моторы.

Дирлевангер встал, без замаха заехал в морду подвернувшемуся официанту, подошел к окну и закурил, похожий на грозовую тучу.

– Ну вот, жаль, никого не убили, – надулся шпион. – Чтож друзья, выпьем за мир и согласие во всем мире! Пусть эти времена никогда не наступят, ибо тогда, мы с вами, останемся без работы! – и поднял бокал, где водки было заметно больше чем морса. Звон рюмок был последним, что Руди запомнил в этот насыщенный происшествиями вечер.

Глава 9

Руди застонал и накинул одеяло на голову, спасаясь от навящевого, солнечного луча бьющего в глаз с точностью снайпера. Башка раскалывалась, в животе революция, во рту как по основному месту работы. Хорошо вчера погуля, молодец. Впервые в жизни так налакался, неизвестно как до койки дополз. Воспоминания обрывались в районе половины второго ночи. Песни, пляски, дикие вопли, незнакомые лица. Монах с неизвестно откуда взявшимися, распутными девками на коленях… Никогда во рту больше капли не будет, дожил, напиваешься, как унтерменш.

– Вставай, хватит лежать, – в вакуум отупения и головной боли ворвался голос Стрелка.

– Не кричи пожалуйста, – Рудольф попытался спрятаться под подушку.

– Ой извините, не хотел доставить вам неудобств, достопочтимый сэр, – одеяло улетело рывком. – Встал, быстро, у нас полно дел и задерживаться из-за жалкого алкоголика я не намерен.

Руди застонал и сел на смятой постели.

– Доброе утро! – поприветствовал Стрелок. На бандите вчерашние посиделки не отразились, свеженький, причесанный, со всегдашней, глумливой улыбкой. – Жду внизу, будем завтракать. Не заставляй себя ждать, – и вышел, не удосужившись закрыть за собой дверь.

Рудольф с трудом встал на подгибающиеся ноги. Голова закружилась, пришлось ухватиться за спинку кровати. Одевался на ощупь, путаясь в рукавах. Шнурки решил не завязывать, боясь потерять равновесие и разбить при падении морду. С трудом доплелся до ванной и поплескал в лицо ледяной воды. Стало немного полегче. Надо бы выведать секрет у Стрелка. Как можно столько выпить, а с утра быть бодреньким и подвижным? Магия, не иначе, по возрасту бандит вдвое старше, как минимум.

Руди, шатаясь и придерживаясь за стены, спустился в общую залу. Постояльцев не было, стулья подняты на столы, дородная тетка моющая полы, посмотрела как на врага, когда он поперся прямо по мокрому.

Стрелок с Зульфатом, сидящие на прежнем месте, зашептались, пряча глаза. Такое ощущение, что эти двое наверх даже не поднимались, продолжая вчерашний загул.

– Всем привет, – буркнул Руди, пытаясь быть вежливым.

– Живой? – хохотнул Стрелок, с видом заправского фокусника поднимая крышку с подноса. – Давай покушай горяченького, ты мне нужен в полной боевой готовности.

В сожженном, к дьяволу, животе заурчало. Завтрак шикарен: яичница-глазунья с колбасой, густо посыпанная зеленым луком, бутерброды с сыром и маслом, огромная чашка чая с целой половиной лимона.

– Последний штрих! – Стрелок элегантно наполнил рюмку водкой. – Прошу.

Рудольф едва не сблевал. Он издевается? От одного вида воротит.

– Надо Ваня, надо, – ободрил бандит. – Ты, главное, не вдыхай, во рту не задерживай, от твоей болезни это первое средство. Разом пройдет.

Руди вздохнул, как смертник перед эшафотом, одним махом опрокинул рюмаху и жадно набросился на еду, цепляя на вилку огромные куски колбасы и прихлебывая горячий, ароматный чаек. Давящая боль в затылке пропала, по набитым ватой конечностям прошли легкие уколы электрического тока.

– Полегчало? – сердобольно поинтересовался Стрелок.

– Намного, – с набитым ртом признался урчащий Рудольф. От утреннего, полуобморочного состояния, не осталось следа.

– Это еще что, сейчас узнаешь новости, запрыгаешь молоденьким козликом.

Руди перестал есть и приготовился к худшему.

– Вчера ночью, когда ты напился как свин, распускал руки и буянил, я занимался делами и нашел нам хорошую работенку, – хитро прищурился Стрелок.

– Я не буянил, – запротестовал Руди, не помня о вчерашнем вечере вообще ни хрена. – Какую работенку?

– Мы идем с зондеркомандой в Мертвые земли, – сообщил Стрелок и замолчал, явно довольный собой.

Сначала Рудольфу показалось, что он ослышался. С зондеркомандой в Мертвые земли? Как это, вообще, может быть?

– Удивился? – Стрелок остался доволен произведенным впечатлением. – Им дозарезу нужен проводник, а я неплохо знаю ту местность, договорились быстро и без проблем. Дел на неделю, увеселительная прогулка туда и обратно. А нам по пути, почему бы немного не заработать. Что скажешь?

– Неожиданно, – признался Рудольф. – Вы и зондеркоманда, вместе.

–Мир не делится на белое и черное, он разноцветен, – веско сказал Стрелок. – Вчерашний враг может стать другом, сидим же мы с тобой за одним столом.

– Ну это, конечно, аргумент, – согласился Руди не поверив не единому слову. Разноцветный мир, как же. Разноцветные клоуны в цирке, публику веселят. Какую игру он затеял? – А если я им все расскажу?

– Это вряд ли. Во первых ты меня полюбил. Во вторых тебе не поверят, примут за городского сумасшедшего. Какие у тебя доказательства? Набор обвинений сдобренных дикими глазами и перегаром? Попробуй, желаю удачи.  В третьих учти, эти ребята здесь по своим, насквозь темным делам, а тут ты с кучей проблем. Думаешь станут возиться, теряя драгоценное время? В лучшем случае пошлют куда подальше, а скорее всего пристрелят, что бы не путался под ногами. Нормальный расклад?

Руди не нашел что ответить. Возразить нечего.

– К тому же, я сказал гауптману, что ты мальца не в себе, – продолжил давить Стрелок. – Маленько с башкой не дружишь, всю семью у тебя на глазах террористы убили и теперь ты их везде только и видишь. Он даже прослезился, душевный мужик!

Надо же быть такой сукой, – Рудольф поперхнулся чаем. Все у него рассчитано, продуманна каждая мелочь. А в слух сказал:

– Я пошутил. Мне без разницы идти одним, или с зондеркомандой. Ты так и не сказал, что там, в Мертвых землях.

– Там ответы на все вопросы, – уклонился от прямого ответа Стрелок. – Запустение, остатки былого величия, следы преступлений, затерявшихся в череде бесчисленных лет. Ты все увидишь своими глазами, нужно набраться терпения. А теперь заканчивай жрать, мы уходим, надо пополнить припасы.

Стрелок встал и направился к выходу. Руди бросился следом, на ходу дожевывая хлеб с маслом. Зульфат остался за столом.

– Зазубри легенду, гауптман будет задавать вопросы, – сказал на улице Стрелок. – Имя, фамилию, место рождения по паспорту, чтобы тебя среди ночи будили, а ты чеканил, как Отче наш. Деревню твою сожгли террористы, все родные убиты, со мной второй год, промышляем охотой за головами. Понял?

– А мою деревню сожгли террористы?

– По официальной версии да, а на самом деле не знает никто, времени прошло много, легенд придумано в два раза больше, – загадочно улыбнулся Стрелок. – Главное не забудь, переигрывать тоже не надо, больше помалкивай, слушай, мотай на ус и все закончится хорошо. Ну, я так думаю.

– А Зульфат не с нами?

– У него свои проблемы, явится вечером, скрытный весь такой, я даже не знаю, – по обыкновению напустил туману бандит.

Людей на улице мало, двери магазинчиков распахнуты, мимо, дребезжа на брусчатке, проехала повозка, заполненная деревянными бочками. Пахло свежим хлебом и конским навозом. Убогенький городишко жил убогенькой жизнью.

Дом по левую руку привлек внимание пошловатой раскраской. Настоящее произведение унтерменшевского искусства. Здание с кирпичным первым этажом и бревенчатым вторым, выкрашенное в пронзительно розовый цвет, с окнами, подведенными как глаза старой, портовой шалавы, с завитушками, цветами и прочими, смелыми, авангардными украшениями. На крыше флюгер в виде обнаженной красотки, с бокалом в руке. Над входом, несмотря на белый день, горели красные фонари. Изнутри неслась быстрая музыка.

– Развлечься не желаете? – к ним подбежал мелкий человечек в измятом, замызганном фраке, спортивных штанах, проломленном цилиндре и сандалиях на босу ногу, похожий на потрепанного жизнью конферансье. – Девочки на любой вкус и кошелек. Шикарный отдых для настоящих мужчин!

Ну точно, публичный дом, мысль вертелась в голове с самого начала.

– Изыди калека, – рыкнул Стрелок.

– Я не калека, – опешил зазывала.

– Не otebesha, станешь.

Мужик остался стоять с дурацки разявленным ртом.

– А я бы зашел, – признался Рудольф.

– Так зайди, если не боишься без пипки остаться, – не поворачиваясь отозвался Стрелок. – Местных потаскушек можно на врага вместо бактериологическое оружие сбрасывать, смертность зашкалит за восемьдесят процентов, атомная бомба нервно курит в сторонке. Вернемся, я тебя лично сведу.

– Спасибо, как-то перехотелось, – признался Рудольф, чертыхаясь про себя. Не подумавши ляпнул. Это в немецких борделях красиво и чисто, девочки платят налоги, проходят регулярный медосмотр и следят за собой. А здесь поход за удовольствиями может обернуться бедой.

– Нам сюда, – Стрелок свернул в неприметную подворотню и стал спускаться по лесенке в полуподвал. Над массивной, тяжелой дверью вывеска «Последний довод», с двумя перекрещенными револьверами.

Звякнул дверной звоночек, запахло оружейным маслом и смазкой.

Оружейный магазин. Рудольф замер ребенком в магазине игрушек, стараясь унять рвущееся из груди сердце. Небольшое, светлое помещение, полное самых прекрасных вещей на этой грешной Земле. Охотничьи ружья, пистолеты, карабины незнакомых моделей. Несколько арбалетов и луков для ценителей извращений. Под стеклом, на прилавке, ряды патронов всевозможных калибров, баночки, наборы для чистки, запасные части, оптические прицелы. На отдельной стене чехлы, кобуры, ремни, патронташи, немного камуфляжной одежды.

Выбор не особо богат, стволов всего два десятка, ни в какое сравнение с изобилием эккентальских охотничьих магазинов, новых вообще единицы, большинство со следами нещадной эксплуатации, и похожи на хлам.

– Чем могу помочь? – навстречу вышел плотный мужик лет пятидесяти, с окладистой бородой, одетый в костюм цвета хаки и жилет со множеством удобных карманов. На ремне открытая кобура, с рукояткой пистолета отделанной костью.

– На охоту собрались с мальчонкой, – доверительно поведал Стрелок. – Ищем недорогие стволы, и чтобы сломать трудно было.

Мне, оружие?– не поверил Рудольф.

Хозяин вытащил со стенда двустволку.

– Рекомендую, вертикалка турецкой фирмы «Хатсан» двенадцатого калибра, цевье из высококачественного ореха, резиновый затыльник приклада для гашения отдачи. Неплохая вещь за свои деньги. Один хозяин, состояние на твердую пятерку.

Руки сами потянулись к ружью.

– Не доверяю я туркам, – заупрямился Стрелок. – Нам что-нибудь посерьезней, на шустрого зверя идем, возможно даже будет отстреливаться. Гевер пятьдесят первый покажи.

Продавец понимающе хмыкнул и передал винтовку.

– Самозарядный карабин «Маузер Гевер 51», укороченный, охотничий вариант известного боевого оружия, – Стрелок извлек магазин, посмотрел в ствол на просвет. – Калибр 7,62 на 57, питание из отъемных магазинов на десять патронов, начальная скорость пули 740 метров в секунду, прицельная дальность четыреста метров. Приятная во всех отношениях вещь.

– Разбираетесь, – уважительно протянул хозяин.

– Была такая в коллекции, впечатления оставила положительные, – Стрелок протянул винтовку. – Держи.

Рудольф с благоговением принял оружие. В руки легла приятная тяжесть. Холодная сталь, гладкие, бархатистые, плавные изгибы деревянного ложа. Это как прикасаться к любимой. В этом мире над мужчиной имеют власть только женщины и оружие, причем оружие предпочтительней. Винтовка никогда не обманет, не уйдет к другому и будет служить тебе до конца, в богатстве и бедности, в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Эта связь пришла из тех темных веков, когда мужчины были мужчинами, и не боялись смотреть опасности прямо в лицо. Дайте мальчишке пластиковый автомат и увидите, как в его жилах закипает древняя кровь.

– Отличный выбор, – улыбнулся продавец. – Всего сто семьдесят марок, в довесок дам две упаковки патронов и запасной магазин.

– В Тагиле геверы по восемьдесят пять, – уличил Стрелок.

– Едьте в Тагил, – резонно предложил хозяин. – Знаю я тамошний ассортимент, ржавый хлам с изношенными стволами. А у меня в смазке, с хранения, послевоенного выпуска, качество соответствующее, пристреливал лично, куча на ста метрах десять сантиметров. Наварена планка для всех видов современных прицелов. Сброшу до ста пятидесяти если возьмете что-то еще.

– Годиться, – кивнул Стрелок, от чего Рудольф едва не пустился в пляс. – Нужен короткоствол.

– Осмелюсь предложить тридцать восьмой Вальтер, – продавец вытащил из под стекла, знакомый каждому, пистолет с характерным профилем. – Надежнейшая машинка. Тридцать марок, дерьмовая кобура и запасной магазин в комплекте.

Стрелок извлек магазин, отодвинул короткий затвор, заглянул внутрь, перевел предохранитель, нажал на спуск и прислушался к щелчку курка.

– Берём, подбери чехол для винтовки, к ней плюсом два запасных магазина и двести патронов. К пистолету две упаковки девятимиллимитровых.

– Сделаем, паспорт пожалуйста.

Оформление и сделка заняли десять минут. На Урале, в отличии от остальной части Рейха оружие в свободном доступе для народа. Все что душа пожелает, кроме автоматического и тяжелого вооружения. Говорят это сделано якобы для того чтобы унтерменши занимались взаимоуничтожением поголовья. Чем они успешно и занимаются. А на запреты им плевать, каждый второй щеголяет со штурмовой винтовкой. Продавец внимательно изучил свежеподделанный паспорт, занес данные в толстенную тетрадь, пересчитал наличность, и Рудольф стал счастливым обладателем целого арсенала.

Из магазина вышел совершенно другой человек. Оружие меняет людей, вселяет уверенность, делает Богом. Десять минут назад ты был жалким неудачником, а сейчас спина распрямилась, плечи расправились, голова гордо поднята, посматриваешь на остальных свысока. Жаль винтовка в чехле, а так тянет покрасоваться.

– Спасибо, сколько я должен? – спросил он, едва оружейный остался позади.

– Нисколько, считай это подарком. Тем более я взял с нашего гауптмана аванс, своих не потратил ни драного пфенинга. Стрелять хоть умеешь?

– Конечно, – Руди немного обиделся и съязвил. – Я ведь почти немец.

– Гитлерюгенд?

– Да. Значки «Отличник стрельбы», «Мастер-парашютист» за десять прыжков, кубки за легкую атлетику.

– Ты опасный человек!

– Не-то слово!– поддержал шутку Рудольф, скромно умолчав про то как в шестнадцать лет проходил подготовку по программе «Вервольф», где учат тактике диверсионных действий. Скажешь Стрелку, засмеет. Это как перед виртуозом игры на рояле с многолетним стажем, похвастаться, что научился бренькать собачий вальс.

–Теперь надо тебя приодеть. Тут рядом. – Стрелок ускорил шаг. – К обеду надо вернуться в трактир. Приедет группа, начнем планировать путешествие.

– Скоро выходим?

– Завтра на рассвете, постарайся не нажираться сегодня.

Руди почувствовал легкий, смрадный запах. Наносило тухлятинкой. Запах с каждым метром сильнее. Однажды, еще по детству, нашли в парке дохлую кошку, у нее уже шкура сползла с ребер, и в плоти копошились личинки. Воняло точно так же. Унтерменшевский ресторан прямо по курсу?

Ответ он получил очень скоро. Дома разошлись в стороны, открывая небольшую, круглую площадь. В нормальных, человеческих городах на площади фонтан или пафосный памятник, посвященный поросшим быльем происшествиям, где фоткаются молодожены, и раз в год возлагают цветы. А здесь, уютно вписываясь в архитектуру, размещалась настоящая виселица на восемь персон, сработанная надежно и на века. Занято лишь одно место, на крайней веревке покачивался труп мужчины, тронутый разложением. Вот и источник приятного аромата. Аналогия со Средними веками становилась все более очевидна.

–Неожиданно, правда?– осведомился Стрелок.

– Дикость, – ахнул Рудольф. – Какие еще есть сюрпризы: священная инквизиция, охота на ведьм, прилюдное забивание камнями?

– Издержки местной судебной системы. Тюрем в Первоуральске отродясь не было, бюджет не потянет. Мелким пакостникам порют задницу и вышвыривают из города, а за серьезные преступления сразу вздергивают. Суд и приговор за пару дней. Адвокат один на весь город, и обычно пьяный в валежник. Будь осторожен, если задумал, что криминальное.

А в этом есть некое рациональное зерноо, – подумал Рудольф. – Скотство, конечно, зато с преступностью борются радикально, никаких присяжных, залогов и многолетних тяжб.

Они остановились перед виселицей. От трупной вони заслезились глаза. Повешенный тронут разложением, кожа почернела и сморщилась, язык вывалился наружу, лицо перекошено. Странно, глаза на месте, вороны видно побрезговали, и не видно мириадов довольно жужжащих, зеленых мух. Уж для этих тварей подвяленное теплым, весенним солнышком тело, настоящий инкубатор и детский садик для новых поколений покорителей навозных куч.

Руди поделился наблюдением.

– Химией обрабатывают, – открыл завесу тайны Стрелок. – Тушка дольше сохраняет товарный вид и воняет по божески. Мухи с воронами не дурные, облетают третьей дорогой. Ты лучше на руки глянь.

Руди опустил взгляд. Руки у повешенного отсутствовали, неряшливо отпиленные чуть выше кистей, пустые рукава свободно болтались. Будто Арлекина казнили, достал всех своим извечным нытьем и занудством.

– За воровство?

– Если бы так, то половина города щеголяла без рук, – усмехнулся Стрелок. – Есть старое поверье: руки повешенного приносят удачу, вот народ ночью и разбирает на сувениры.

– Ну нет, – ужаснулся Рудольф.

– Святая правда, – поклялся терр. – Это у вас просвещение и всеобщая грамотность. А у нас люди живут суевериями, исповедуя разные интересные культы, что не мешает им каждое воскресенье посещать церковь. Удобно когда много богов, глядишь какой и поможет. Пойдем, неча глазеть.

Прямо напротив живописной виселицы разместился магазин с вывеской «Спецодежда». Внутри горы одежды в связках, стены завешаны до потолка, опт и розница в одном месте: рабочие комбинезоны, куртки, утепленные костюмы, разнообразный камуфляж, военное снаряжение, обувь. В основном Турция и Китай. Хозяйничала толстая, нервная тетка с красным лицом. При таком изобилии волей неволей теряешься. Хорошо Стрелок точно знал что потребуется. Перед Руди выросла небольшая гора: модульная ременно-плечевая система, десяток разных подсумков, новая кобура, перчатки, зеленый, сетчатый шарф как у снайперов на пафосных фотках, легкий спальник, панама с креплениями для веток, туристический коврик, столовый набор из плоского котелка, кружки, вилки и ложки. Все немецкое, с бирками, прямиком с армейских складов. Какой-то ушлый офицер приторговывает казенным имуществом. Тетка, поначалу рычавшая, теперь улыбалась и томно облизывала толстые, предвкушая наживу.

– Вроде ничего не забыл, – Стрелок критически осмотрел барахло. – Костюм у тебя почти новый, рюкзак, что я дал, тоже потянет.

– Мне бы ботинки новые, – сконфузился Руди. Выданные щедрым Стрелком, грозились развалиться на полном ходу.

– В этих походишь, – бандит задержался взглядом на обуви. – Если беречь, сносу не будет. Не в театр собираемся. Новые разносить не успеешь, сотрешь ноги и свалишься. Думаешь тебя понесут на горбу, сюсюкая и дуя на ранки? Стопчешь эти, а там видно будет, клейкую ленту еще никто не отменял!

Руди спорить не стал, ему видней, и взвалил на плечо тяжеленный пакет с обновами. Вместе с оружием вес совсем уж не маленький, придется потеть. Благо до трактира рукой подать, обратно добрались минут за пятнадцать. А там уже кутерьма, знакомые машины, многолюдно, зондеркоманда вернулась.