Текст книги "Кель и Джил. Золото.(СИ)"

Автор книги: Иван Кириллов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Отсмеявшись, бандиты подошли ближе к сети. Сухой молча протянул руку. Кель быстро посмотрел на Джил, она кивнула, тогда он передал свой нож Сухому, тот воткнул его в землю, после этого Пёс забрал клинок Джил, осматривая его, он присвистнул:

– Слышь, Сухой, да это не обычный кинжальчик, смотри, у него рукоятки даже нету, а лезвие какое необычное.

Он протянул нож Сухому, тот осмотрел его, не опуская меча:

– А девка-то, не так проста, как кажется. Надо их осмотреть, прежде чем спускать. – Воткнув нож в землю рядом с предыдущим, Сухой скомандовал. – А ну-ка, показывайте, что под плащами!

Кель и Джил, переглянулись и выполнили приказ, настолько, насколько это было возможно в их положении. Сухому явно нравилось командовать, а то, что его слушались, доставляло ему ещё большее удовольствие. Он осмотрел имущество пленников:

– Так-так-так, что тут у нас? О-о-о, эй, пацан, давай-ка сюда сумку. – Он посмотрел на Пса и мотнул головой в сторону сети. – Вы тут и дырочку удобную проделали, я смотрю?

Джил действительно успела перерезать несколько верёвок, всё ещё недостаточно, чтобы бежать, но этого хватало, чтобы передавать вещи так, чтобы разбойники чувствовали себя вне опасности. Пёс принял сумку и отдал её Сухому, тот принялся в ней бесцеремонно рыться, меч ему пришлось опустить:

– Пёс, не спускай с них глаз!

Внимательно изучив содержимое сумки, Сухой радостно воскликнул:

– Ого, Пёс, да нам свезло, пацан-то, лекарь! Пополним запасы нашего старикана, и можно будет и дальше здесь промышлять!

Пёс никак не реагировал на слова Сухого, внимательно следя за Джил, она всё ещё держала плащ настолько открыто, насколько это было возможно:

– Слышь, Сухой, а у девки-то полно ножей, да ещё и кинжалы на поясе какие-то, чего доброго прирежет кого из нас, а?

Сухой насторожился, осторожно поставил сумку Келя на землю и принялся разглядывать Джил:

– Значит, так, девка, сейчас ты очень медленно снимаешь свой плащ и отдаешь его моему другу, затем, ещё медленнее снимаешь свой пояс и его тоже отдаешь. После этого, ты очень осторожненько вытаскиваешь все свои припрятанные в укромных местах ножички, а если попытаешься что-то провернуть, – тут он поднял меч на Келя, – твой дружок пострадает, ясно?

Джил кивнула и очень осторожно, чтобы не спровоцировать Сухого, развязала плащ, в этом ей сильно мешался рюкзак, и, скомкав его, передала Псу через дыру в сетке. Тот постелил его на землю.

Когда пришла очередь пояса, Джил уже положила на него руки и приготовилась снимать, как вдруг медленно посмотрела на свои кинжалы, затем перевела взгляд на меч Сухого, который смотрел прямо в бок Келя. Было видно, что с кинжалами ей расставаться абсолютно не хотелось. Сухой поторопил:

– Давай быстрей, а то сейчас лишнюю дырочку ему в лёгком проделаю, – он потыкал мечом в сторону груди Келя, – чтобы легче дышалось! – Хохотнул бандит.

Джил отстегнула свой пояс и передала его Псу. Тот осмотрел кинжалы, не обращая внимания на метательные ножи, висевшие тут же, и опять присвистнул:

– Сухой, да это не какие-нибудь заточки, тут работой самого настоящего мастера попахивает!

Сухой ответил, не прекращая наблюдать за пленниками:

– Не поворачивайся к ним спиной, болван! Покажем атаману, он будет доволен, авось и нам перепадёт побольше в этот раз, за такой-то улов!

Пёс бросил пояс Джил на расстеленный на земле плащ и выжидающе уставился на путников.

Джил, немного подумав, ухватилась одной рукой за сетку, а другой потянулась к голенищу сапогов и достала из каждого по два метательных ножа. Сухой был несказанно рад, что всё идёт как по маслу:

– Это всё?

Джил мола мотнула головой, Сухому это не понравилось, он решил немного усложнить правила:

– Девка, словами отвечай, когда я к тебе обращаюсь!

– Да, это всё. – Джил с ненавистью посмотрела на своего мучителя, благо, в темноте он этого не заметил.

– Прекрасно, прекрасно. – Сухой помахал мечом, будто расслабившись, но сразу же сделал резкий выпад в сторону шеи Келя, остановившись в паре десятков сантиметров от сонной артерии. – Но за каждый нож, который найдёт у тебя сейчас Пёс, – он осторожно переместил лезвие ножа на кисть Келя, – твой дружок лишится по одному пальцу, усекла?

– Усекла. – Кивнула Джил.

– Отлично. Пёс, проверь-ка её обувь ещё разок, на всякий случай.

Пёс послушно просунул пальцы в голенище сапога Джил и пошарил по всей окружности, ничего там не обнаружив, повторил то же самое со вторым, с аналогичным результатом, затем повернулся к Сухому и отрицательно помотал головой, тот кивнул:

– Проверь-ка ещё сапоги пацана.

– Но я должен осматривать только девку! – Возмущенно пролаял Пёс.

– Идиот, если девка шлёпнет меня по башке, то пока ты сообразишь – она уже и тебя прибьёт, ты у нас проворен, как мешок с камнями.

– Ладно, но только один раз! – Без удовольствия согласился Пёс.

Он провёл ту же процедуру с обувью Келя, что и с сапогами Джил. Удостоверившись, что в легкодоступных местах оружия у пленников нет, Сухой приказал:

– Так, теперь давайте сюда рюкзак.

Джил с трудом пропихнула рюкзак через дыру в сети и случайно выпустила его, Пёс поймал, чуть не уронив, не ожидая, что тот настолько тяжелый. Порывшись в нём, он крикнул Сухому:

– Здесь спальные мешки, жрачка и котелок, ничего ценного я не вижу.

– Кошелька нет? – Сухой на секунду отвлёкся от наблюдения.

– Нет.

– Чёрт, у пацана в сумке тоже не было. – Он задумчиво посмотрел в землю. – Не отправились же они в путешествие без единого вятого? – Келю показалось, что Джил собралась что-то сделать, но тут Сухой резко вернулся в боевую позицию и она сразу же передумала. – Ладно, в лагере разберёмся, у костра лучше видать будет. – Он снова обратился к приятелю. – Теперь опускай их на землю и осмотри, как следует.

– Бабу я осмотрю, а пацана ты должен сам! – Обиженно пробасил Пёс.

– Ладно-ладно, поторопись уже!

Пёс бросил рюкзак на плащ, к поясу и зашёл за дерево, на котором висели Кель и Джил, повозился немного с верёвкой и они рухнули на землю, сеть раскинулась на земле, освобождая пленников. Кель охнул, из Джил же не вырвалось ни звука. Кель и раньше падал с деревьев, но сейчас что-то было совсем не так, как тогда. Сейчас ему было страшно, как никогда раньше, от одного лишь осознания ситуации, в которой они оказались. Почему-то меньше всего он боялся за себя, судя по всему, то, что он был лекарем, могло спасти ему жизнь, хоть на какое-то время, но вот о том, что ожидало Джил, ему даже думать не хотелось. Вначале он понадеялся, что бандиты заберут их вещи и отпустят, но когда они заговорили про лагерь, самая последняя надежда угасла.

Разбойники приблизились совсем вплотную, и Сухой пригрозил, наставляя меч на Келя:

– Правила те же, если один рыпается – другой получает увечья, может быть, даже не совместимые с жизнью. – Сухой расхохотался мерзким, рокочущим смехом. – Поднимайте руки. – Пленники послушались.

Пёс принялся осматривать Джил, весьма нагло хватая её в таких местах, где что-то спрятать, в принципе, было довольно непросто. Поначалу он положил ладонь ей на бедро и провёл рукой по всей ноге, до самого голенища сапога, при этом его маленькие глазёнки заблестели и забегали. Довольный Пёс взглянул на приятеля, спеша поделиться своей радостью:

– Сухой, а девчонка-то хороша, знатно сложена, хоть и одноглаза!

Это заявление Пса вызвало в Келе бурю негативных эмоций, Сухой же отреагировал спокойно:

– Продолжай, давай, да поторопись.

Затем, он спешно похлопал её по рукавам, торопясь поскорее перейти к груди. Когда он начал наглейшим образом лапать Джил, злоба в Келе уже просто бурлила, ему хотелось сорваться и начать душить Пса, обхватив его мерзкую, жирную шею. Джил же воспринимала всё это весьма спокойно. С высоко поднятыми руками, она даже не пыталась помешать Псу. Её лицо, как обычно, не выражало никаких эмоций, при этом, за всё время "обыска" из неё не вырвалось ни единого звука. Она незаметно взглянула на Келя и, заметив его состояние, начала всем видом стараться показать, чтобы он не совершал глупостей.

Когда Пёс попытался запустить руку в штаны Джил, Келю уже стало всё равно, что произойдёт дальше, Джил пыталась показать одними глазами, не привлекая внимания Сухого, что оно того не стоит. Буквально за мгновение до того, как Кель окончательно решился накинуться на Пса, на выручку внезапно пришёл сам Сухой:

– Слышь, Пёс, завязывай. В лагерь вернёмся – там развлечёшься, тут в любой момент могут вылупиться следопыты Раутовские, надо спешить.

Пёс нехотя прервался, выпрямился, отошёл, снял с пояса свою дубинку, приготовился к обороне и обратился к коллеге:

– Давай, твоя очередь.

Сухой по-быстрому обыскал Келя, ощупав штаны и рубаху, будто и не ожидал что-то найти. Закончив, он обратился к Псу:

– Ладно, у него тоже ничего. Вроде оба чистые, давай, тащи их в лагерь.

– А чё опять я? – Снова возмутился Пёс.

– Мы с тобой вначале об этом договорились, дубина.

– А... точно. – Расстроился Пёс, видимо, теперь он понял что возможность "обыскать" Джил не стоила того, что ему придётся сделать.

– Я пойду позади, понесу добычу и буду следить за ними.

– Ладно. – Пробурчал Пёс, вновь затягивая сеть так, что Кель с Джил опять оказались в весьма тесных условиях, как когда висели на дереве.

Кель не выдержал и вновь выкрикнул так громко, как мог, понадеявшись, что их могут услышать следопыты:

– Да мы же кожу так в кровь сотрём! Дайте нам идти самим!

Пёс закончил затягивать сеть, а Сухой в это время свернул плащ Джил так, что из него получился мешок со всем её имуществом и двумя ножами. Сумку Келя он повесил на левое плечо, а плащ-мешок закинул за спину, придерживая левой же рукой, так, чтобы в правой держать меч. Он повернулся к Келю и ответил:

– Не, брат, твоя девка слишком опасной выглядит, но ты не беспокойся, это здесь земля голая, а дальше мы вас по травке, по травке, нежно, прям как мама родная! – Съязвил Сухой, мерзко улыбнувшись, снова демонстрируя дырки на местах зубов, и подал знак Псу, махнув мечом в сторону леса, тот перекинул верёвку за плечо, покрепче ухватился и потащил пленников в лагерь, пыхтя и грязно ругаясь.

Кель посмотрел на звёздное небо прежде, чем оно скрылось за кроной деревьев. Путешествие пошло не по плану.

Глава третья. Разбойники.

"Четыре тысячи триста двадцать три, четыре тысячи триста двадцать четыре. А, бесы! – Лекарь прошёлся спиной по очередному корешку. – Сколько же ещё? Четыре тысячи триста двадцать пять", – Кель не переставал вести счёт времени с того самого момента, как разбойники упаковали их с Джил и утащили в лес. Он понимал, что любой нормальный человек налегке преодолеет то же самое расстояние гораздо быстрее, чем обрюзгший, стареющий разбойник, несущий за своими плечами двоих человек. Тем не мене, Кель хотел хотя бы примерно представлять, на каком расстоянии от дороги они находятся, на случай, если им вдруг удастся сбежать.

На протяжении всего пути Пёс хрипел, ругался и периодически останавливался отдышаться. Лекарь заметил, что чем дольше они шли, тем тише Пёс старался себя вести. Кель понадеялся, что Пса хватит удар и тогда Джил без проблем разберётся о вторым бандитом. Тщетно.

Сухой же ни на секунду не спускал глаз с пленников, и, благодаря тому, что Пёс двигался очень медленно, ни разу не запыхался, несмотря на нелёгкий груз в виде вещей двух молодых людей.

Джил притворялась камнем – непроницательность её лица побила все предыдущие рекорды за прошедший день. Лишь один раз она удостоила Келя укоризненным взглядом, в самом начале, когда Пёс только протащил их сквозь придорожные кусты.

Чем дальше они заходили, тем гуще становился лес, и тем тяжелее Псу удавалось маневрировать между упавших деревьев и кочек.

К каждым корешком, который пересчитывал все позвонки, внутри лекаря нарастало беспокойство. Но благодаря услышанному на дороге, он понимал, что разбойники сразу их не убьют, тем самым дав время придумать какой-нибудь план.

Наконец, когда счёт Келя перевалил за пять тысяч, он обратил внимание на слабое мерцание в той стороне, куда их тащили разбойники.

Когда до места назначения оставалось всего около двадцати шагов, лекарь заметил узкую полосу света на высоте, сильно превышающей человеческий рост. Лучи словно пробивались через какую-то дымку, но лекарь всё равно не мог понять, почему не заметил их раньше, особенно в такой темноте.

Вся группа приблизилась почти в упор и Кель наконец-то смог как следует рассмотреть место, откуда исходил свет.

Оказалась, что это была самая настоящая лесная крепость.

Стены заменяли невероятно высокие, трёхметровые кусты, в то время как сторожевыми башнями на углах стен служили стволы деревьев. Пышные кроны деревьев стали крышей крепости, таким образом, это чудо природы выглядело как монолитная лиственная стена, которая шла от земли до самых кончиков деревьев. Кель подозревал, что такое место не могло появиться само по себе. Тем не менее, кое-где, между крышей и стенами оставались небольшие зазоры, через один из которых Кель смог увидеть тот самый свет. Он резонно предположил, что источником мог служить только лагерный костёр.

Из-за того, что они слишком близко подошли к крепости, до того, как Кель её заметил, он не смог оценить её истинных размеров. Зато успел приметить нечто, отчего у него по спине пробежал мерзкий, замогильный холодок.

Справа от крепости, в упор к правой стене, стояла большая, деревянная телега, груженная бочонками с пивом. Правда, нескольких уже не хватало. Упряжь телеги пустовала, но Келю не то, что не удалось обнаружить поблизости каких-либо лошадей, он даже не успел услыхать никакого фырканья или ржания.

В глубине души лекаря стала нарастать паника.

Кое-как добравшись до зелёной стены, Пёс с облегчением сбросил с плеча верёвку, за которую тащил пленников и вздохнул так тихо, как только мог:

– У-у-у-уф. Наконец-то доползли. – С этими словами Пёс спиной привалился к стволу ближайшего дерева и принялся восстанавливать дыхание. Его грудь тяжело вздымалась, а голос сипел.

Сухой тихонько промычал что-то в ответ.

Внезапно, из-за стены послышалось громкий, хриплый смех, смахивавший на звук распиливаемого дерева, но явно человеческий, за которым незамедлительно последовал неодобрительный возглас, после которого вновь наступила тишина.

Теперь, сильно напрягая слух, Кель смог уловить едва различимый человеческий шёпот, тихие звуки возни и треск костра.

Только сейчас лекарь понял, что с того момента, как впереди замаячил свет, он ни разу не услышал внятной человеческой речи, которая доносилась бы со стороны крепости. Не говоря уже о шуме, которые обычно производят взрослые, пьяные мужики.

"Они слишком хорошо маскируются: нашли самое укромное место во всём лесу, которое и днём с огнём-то не сыщешь, не то, что ночью. Во время пьяной посиделки ведут себя слишком тихо – не поют, не ругаются, не дерутся. Но бес его раздери, они рядом с Раутом, если их найдут – немедленно порубят на куски. Наверное, у них что-то есть, какой-то козырь. По другому, в здравом уме, рядом с Раутом никто не стал бы промышлять". Тогда Кель ещё не подозревал, что окажется прав насчёт козыря. Ещё более неожиданным для него впоследствии стало то, что козырей оказалось целых три.

Отдышавшись, Пёс спросил у Сухого, продолжая шептать:

– Что атаману скажем? – И потыкал пальцем в Келя с Джил.

Сухой посмотрел на партнёра, как на недоумка:

– Мы ему что-то особое должны говорить, что ли? Мы же ничего не натворили, наоборот, притащили лекарства, другого лекаря и бабу в придачу! – Разбойник хищным взглядом посмотрел на Джил.

Пёс поспешил поправиться:

– Да не, я про порванную сеть. У нас запасных не очень-то и много. Ультону не понравится, что мы затормозили, и дали им время сеть продырявить.

Сухой крепко задумался, потирая подбородок:

– Придётся сказать, ничего не поделаешь. Если они сбегут через эту дырень – Ультон нам не только бошки открутит, но ещё и без пива оставит, а может даже нас самих продырявит.

Пёс пожал плечами, очевидно, сам он какие-либо решения принимать был не в состоянии, всегда покорно следуя решениям и приказам более рассудительных товарищей.

Сухой мотнул головой в сторону дерева, на котором отдыхал Пёс. Тот поначалу не понял, что от него хотят, затем кивнул, развернулся и принялся выстукивать условный сигнал. В этот момент из-за лиственных стен крепости перестали доноситься какие-либо звуки, кроме треска костра. Складывалось ощущение, что он горел там сам по себе, не поддерживаемый никем.

Когда Пёс закончил, со стороны крепости снова послышался шёпот, кто-то с облегчением вздохнул. Спустя пару мгновений грубый голос приказал:

– Заходите.

Человек, разрешивший войти, не повышал голоса, но в общей тишине единственное его слово, сказанное нормальным тоном, прозвучало как гром среди ясного неба.

Сухой, удовлетворительно кивнув, прошёл вперёд, к стене крепости, затем, раздвинув кусты так, чтобы Псу было легче затаскивать пленников внутрь, подождал, пока напарник закончит и вошёл сам.

***

Попав внутрь, Кель сразу же принялся рассматривать лагерь, пытаясь запомнить как можно больше подробностей, опасаясь, что их могут связать и надеть на голову мешки.

Оказалось, что в крепости было гораздо больше места, чем поначалу показалось – светом от костра не получалось осветить всё, что находилось внутри.

Кель почувствовал тонкий, манящий аромат жареного мяса.

В самой дальней части крепости, в противоположной стороне от того места, откуда вошли Сухой и Пёс, росло ещё несколько деревьев. Кель увидел, что на одном из деревьев в той стороне висел какой-то мешок. Рядом, опёршись на ствол того же самого дерева, стоял человек. Лекарь решил, что он охранял тот самый мешок.

Вдоль правой стены, относительно того места, откуда они вошли в крепость, стояли тканевые палатки, в которых, по-видимому, ночевали разбойники. Для защиты от дождя, бандиты накрыли свои палатки шкурами животных.

Рядом с каждой палаткой стояли мешки и бочонки. Перед входом самой большой палатки, стояла пара маленьких сундучков, больше напоминавших резные шкатулки.

В центре лагеря горел костёр, вокруг которого положили четыре толстых бревна.

От костра до брёвен здесь виднелась почва, а от брёвен и дальше все заросло высокой, зелёной травой. Вообще эта поляна напоминала Келю ту, на которой они с Джил недавно сделали привал, но в отличие от мелкого, серого песка там, земля здесь была жирной и маслянистой.

На каждом из брёвен, кроме того, что находилось слева от входа, сидели разбойники.

Все они одевались, так же как Пёс и Сухой, одежда различалась только по цветам и оттенкам. Но только эти двое имели пурпурные накидки солдат из Раута. Больше такие никто не носил, по крайней мере из тех, кого сейчас мог видеть лекарь.

У одного из тех разбойников, которые сейчас сидели к пленникам спиной, на поясе висела сабля, из-за чего он первым бросился в глаза Келю. Разбойник с саблей сидел ближе всего к тому месту, откуда Пёс и Сухой попали в лесную крепость.

На одном бревне с владельцем сабли, положив руку ему на плечо, сидел самый высокий и самый крупный из бандитов: "Настоящий великан", – так обозначил его Кель. Тот бандит, который сидел рядом со здоровяком, на его фоне казался весьма тщедушным, хотя по комплекции и росту не уступал любому другому нормальному человеку.

Сзади Кель смог увидеть только то, что на поясе великана висела самая настоящая дубина, по сравнению с которой дубинка Пса выглядела как зубочистка. Из-за того, что великан заслонял своей могучей спиной Келю весь обзор, ему не удалось сразу рассмотреть остальных челнов разбойничьей шайки.

Все эти люди не выглядели как разбойники, которых себе представлял юноша: подлыми кривозубыми душегубами, в грязнущей, рваной одежде, с кровожадными ухмылками на пол-лица, поголовно вооруженными кривыми саблями и арбалетами. Настоящие разбойники смахивали на самых простых солдат. Конечно, гораздо менее опрятных и дисциплинированных, но тем не менее, именно это и внушило лекарю страх – то, что разбойника, как оказалось, нельзя было отличить от обычного человека: "Получается, здесь, на континенте, любой может пустить тебе кровь, а потом пойдёт дальше, по своим делам?".

От этой пугающей обыденности у юноши затряслись поджилки, но он всё ещё инстинктивно продолжал осматриваться.

Вдруг низкий, грубый голос, тот же, что разрешил им войти, спросил:

– Ну что, как рыбалка?

Ни один из разбойников при этом не пошевелил губами и не повернул головы, но Кель догадался, что голос принадлежал великану.

Сухой покашлял, прочищая горло, и произнёс полушёпотом, обращаясь к одному из сидящих к ним спиной разбойников:

– Отлично, атаман, просто отлично, у нас наконец-то появился улов! Видимо, путники из Раута наконец-то решились высунуть носы из-за стен города.

– Показывай. – Коротко приказал великан.

Сухой дал отмашку Псу, тот тихо возмутился:

– Мы ж договорились только до лагеря! – Его шипящее бульканье напоминало Келю звуки кипящей воды.

Глупость Пса начала выводить Сухого из себя:

– Идиот, что мне теперь, бросить их шмотки и тащить? Тут всего пара метров.

Толстяк вновь схватился за верёвку и, недовольно бурча под нос ругательства, потянул пленников в сторону костра.

Пёс дотащил пленников до центра лагеря, что бы вся шайка могла рассмотреть их как следует, но при этом лучший обзор достался главарю.

Кель не стал смотреть на великана, потому как в этот момент ему показалось жизненно необходимым срочно пересчитать общее количество разбойников в лагере, для этого он принялся интенсивно крутить головой.

Первое, что бросилось лекарю в глаза – это источник вкусного, мясного запаха, который он почуял, сразу после того, как они попали в крепость. Им оказался внушительных размеров кабан, которого разбойники жарили на вертеле над костром. Кель понял, насколько правильно поступила Джил, что решила пообедать заранее – ему совсем не хотелось истекать слюной перед целой ватагой негодяев.

На бревне справа от великана сидела другая парочка разбойников. Они, в отличие от первых двух, не клали руки друг другу на плечи, наоборот, они находились на расстоянии друг от друга. На земле, между ног каждого из них, стояло бочонок пива. Они о чём-то оживлённо спорили. Из-за того, что обстоятельства вынуждали их общаться шёпотом, им пришлось наклониться друг к другу поближе. Оба бандита держали в руке по пивной кружке. Каждый раз, когда один начинал говорить, другой делал смачный глоток и сразу же доливал из бочонка недостающее количество живительной влаги, наклоняя его ногой. Когда Пёс дотянул пленников до костра, оба бандита резко замолчали, уставившись на Келя с Джил.

Лекарь краем глаза успел заметить, что напротив великана сидел ещё один разбойник. Поворота головы не хватило, чтобы как следует его разглядеть, поэтому пришлось задействовать ещё и торс. Теперь он заметил, что, с того момента, как пленников доставили в лагерь, какой-то тип держал лук наготове, намереваясь выстрелить при первом неверном движении.

Грубый голос отдал новый приказ:

– Успокойся, Кривой, они же практически связаны. Сядь.

Кривой спрятал стрелу обратно в колчан и присел обратно на бревно, положив рядом лук. Помимо того, что этот человек пользовался совершенно другим оружием, в отличие от остальных разбойников, у него ног ещё и не стоял пивной бочонок. Кель догадался, что это был часовой, который, по-видимому, прикрывал спины тех, кому этой ночью не приходилось держать голову в трезвом состоянии.

Грамотное расположение часовоых рассеяло последние сомнения лекаря: "Это точно не простые разбойники. У них имеется какая-то специальная подготовка. Может быть, бывшие солдаты? И прячутся они тут наверняка с помощью амулетов". До этого момента Кель надеялся, что его последний крик у дороги мог услышать хоть кто-нибудь. Теперь и эта надежда растаяла: "Такие парни случайные места для ловушек не выбирают".

Из задумчивости Келя вырвала фраза, брошенная в его адрес:

– Не ссы, пацан, Кривой тебя не прошьёт, по крайней мере, пока я ему не скажу.

Наконец, лекарь посмотрел в глаза великану, ничего хорошего там не обнаружил.

Внешность здоровяка внушала первобытный страх. Большой, горбатый нос, широкие, сухие, потрескавшиеся губы и двойной подбородок дополняла густая, пепельная, трёхдневная щетина. Жирные, длинные волосы слипались, роняя на лицо толстые сальные локоны. Но самое главное – глаза, они выражали холодную, животную ярость, хотя всем остальным видом великан выражал ледяное спокойствие. Кель до этого никогда не видел подобного человека.

Атаман внимательно смотрел на Келя, изучая.

Человек, который сидел с ним на одном бревне, наоборот, абсолютно не обращал никакого внимания на пленников. Судя по всему, он уже успел надраться до такой степени, что окружающая действительность давно перестала его волновать. Он лишь раз скользнул отсутствующим, всеодобряющим взглядом по Келю и Джил, и сразу же продолжил лакать своё пиво.

Услышав кличку часового, Джил прыснула. Кель посмотрел на неё с недоумением. Наконец, великан обратил внимание и на неё:

– Я что-то смешное сказал? Или тебя забавляет ситуация, в которой вы оказались? – Спросил главарь разбойников угрожающим тоном, но выражение его лица ни капли не изменилось.

Джил нацепила обратно серьёзную маску:

– По твоему, разумно назначать часовым человека по прозвищу "Кривой"?

У Келя мелькнула мысль, что если бы эти двое участвовали в конкурсе непроницательных лиц – оба непременно прошли бы в финал.

Лекарь мотнул головой, отгоняя неуместные мысли.

Великан хмыкнул:

– Я гляжу, ты у нас дерзка. Это хорошо, чем отважнее девка, тем приятней её потом ломать. – Главарь хищно оскалился. Его примеру последовали остальные разбойники.

Джил собиралась ему что-то ответить, но Кель опередил её, решив срочно сменить тему, чтобы переключить внимание на себя, прежде чем Джил успела бы усугубить ситуацию:

– Что вы сделали с торговцем пивом и его охраной?! – Кель очень боялся, что его голос задрожит, но к счастью, ему хватило смелости.

Великан приподнял бровь:

– Я смотрю, у вас у обоих большие яйца, да? Видимо, поэтому вы решились ночью гулять по лесу, где пропадают люди, а? – Он осклабился. Кель заметил, что у здоровяка не хватало зубов, прямо как у Сухого. – Вообще, вы совсем не в той ситуации, чтобы задавать вопросы.

Кель решился давить до конца:

– Вы убили их. – Лекарь сам удивился своей храбрости.

Великан продолжал улыбаться:

– Нет, что ты! Они отдыхают в нашей комнате для гостей, здесь недалеко – всего пара метров под землёй, прямо за телегой. – В голосе главаря зазвучали весёлые нотки – ему нравилось посмеиваться над мальчишкой.

– Вы животные! Человеческая жизнь неприкосновенна, вы не имели права её отнимать! – Кель вдруг понял, что попытавшись избежать конфликта, сам усугубил ситуацию. Возможно даже сильнее, чем это сделала бы Джил.

Ещё он подметил, что на конкурсе каменных лиц здоровяк явно занял бы второе место, так как последняя фраза вывела его из себя.

Его гримасу исказил гнев, в то же время глаза всё ещё походили на ледышки.

Бандит резко взмахнул левой рукой, выхватывая кортик. Оказалось, что на правой половине пояса главаря висели ножны, которых Кель до этого не видел:

– О-о-о, уверяю тебя, они там великолепно проводят время. Может быть, хочешь подселиться к ним? – Великан освободил правую руку и провёл пальцами по лезвию. Как только он это сделал, бандит, которого он придерживал, сразу треснулся лицом о бревно, выронив кружку. Здоровяк не обратил на это внимания. – Я уверен, они обрадуются такому болтливому собеседнику, а то что-то они там больно неразговорчивые в последнее время. – Главарь провёл ножом по языку, выпуская на волю мелкие капельки крови. – Как думаешь, это заразно? – Разбойник коротко хохотнул, но тут же осёкся.

Браваду Келя как рукой сняло. Великан заметил это и улыбнулся. Он уже собирался встать, чтобы воплотить своё предложение Келю в жизнь, но в этот момент вмешался Сухой:

– Ультон, не кипятись! Этот пацан лекарь, он может нам пригодиться.

Слова Сухого заставили Ультона сесть на место:

– Хм, лекарь, говоришь? – Великан почесал щетину кинжалом. – Ладно, пускай ещё поживёт немного.

Главарь продолжал осматривать кортик:

– А девка что-нибудь умеет?

– Кажется, она метает ножи. Не уверен, что мы сможем найти этому какое-то применение.

– Ничего страшного, Сухой, скламдной девке всегда можно найти какое-нибудь применение.

Двое на правом бревне оскалились ещё более мерзко и принялись о чем-то возбуждённо перешёптываться. Ультон хохотнул и, пряча кортик, спросил, в этот раз, обращаясь к Псу и Сухому одновременно:

– Улов поймали там, где должны были?

Отвечать решился Пёс. Он восторженно пробулькал:

– Да-да! Прямо там, где Ворон сказал, шаг в шаг!

Сухой внезапно нахмурился, затем, быстро сместился в сторону Пса и смачно, от души, ударил того кулаком в скулу.

Пёс отшатнулся, ошалело посмотрев на напарника, схватился за ушибленную скулу, и собрался было заорать, но вовремя одумался, оглянувшись на Ультона. Вместо этого он злобно прошипел:

– Ты чё, совсем охренел?!

– Это ты охренел, дегенерат! Мы условились не упоминать Ворона ни в коем случае!

– Да а чё такого-то?! – Пёс сжал кулак, собираясь отомстить за несправедливо нанесённую обиду, но его остановил Ультон, подняв руку:

– Ты бы радовался, Пёс, что тебе Сухой вмазал раньше, чем это сделал я. Сейчас ты бы уже зубы с земли собирал. – К великану вернулось ледяное спокойствие. – Но если ты ещё хоть раз упомянешь при чужаках Ворона – одними зубами уже не отделаешься. – Главарь провёл пальцами по ножнам. – Я понятно объясняю?

Пёс потускнел, сейчас он выглядел, как провинившийся мальчишка, которого только что отчитала строгая нянечка. Он пробубнил в свойственной ему манере:

– Понял я, понял.

– Отлично. – Подытожил Ультон. Теперь он обратился к Сухому. – Было у них с собой что-то ценное?

Сухой поставил свою поклажу на землю перед главарём и развернул плащ Джил, демонстрируя добычу:

– Пацан нёс с собой лекарскую сумку, в ней полно реагентов. Можем пополнить собственные запасы.

Ультону это явно понравилось:

– Отлично. Наконец-то у старика снова появиться возможность нас подлатать, в случае чего. Это всё?

– Нет. – Сухой указал на рюкзак и пояс Джил. – У девки мы отобрали больше дюжины метательных ножей и один необычный, явно мастерской работы. Ещё на поясе она таскала пару здоровенных кинжалов, с виду, очень дорогих. – Сухой замялся. – Мы решили, что раз у неё столько оружия, значит, она явно не пальцем деланная, поэтому я не разрешать им самим идти до лагеря, а заставил Пса тащить их в сети.