Текст книги "Дубина для Золушки (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
Если бы не полное отчаяние и страх за Ваську, я в жизни не согласилась бы на такую авантюру. Привести совершенно незнакомого и не факт, что нормального, мужика в дом, где буду жить я и маленький ребенок… ну, это по любым параметрам нешуточный риск.
Я, конечно, проверила его документы и не поверила своим глазам. Мужчину действительно звали Мордред Умбрайя, но паспорт… паспорт у него был российским! Чего я с этим паспортом только не делала, даже чуть не попробовала на зуб… но так и не нашла никаких признаков подделки документов.
Втихую отнесла чужие документы нашему участковому и попросила пробить по базам, честно рассказав старику о своих проблемах. Мужчина одобрил мою попытку перестраховаться, хотя саму идею фиктивного брака с первым встречным обругал последними словами. Но поскольку ничего другого предложить не смог и Ваську ему тоже было жалко, то поднял свои старые связи.
И… ничего. Совершенно чистые настоящие документы, выданные отделом УФМС города Москва. И даже вроде как историю их владельца можно было по косвенным признакам проследить – родился, учился, зарегистрирован по такому-то адресу, адрес не фиктивный и не хата, где миллион гастарбайтеров за деньги прописан.
– Отец местный, – вспомнила я, как отмахнулся от моих вопросов Мордред, – а мать иностранка. Двойное гражданство.
– Но в целом ничего подозрительного, – тем временем продолжал участковый. – Судимостей нет, даже приводов. Я попросил нашего спеца электронный след проверить – там тоже все в порядке. Социальные сети, аккаунтам много лет, есть семейные фото в интерьере, не дешевом таком интерьере, скажу я тебе. Фото с друзьями, и у нас, и за границей. Учился он там. Короче, вообще ничего подозрительного.
Я кивала и, с одной стороны, радовалась, а с другой, мне все же было не по себе. Не знаю почему. Сама ситуация уж больно бредовая. И успокоительного гуся под рукой нет.
– Именно поэтому я не разумею, что этому мажору от тебя надо, – вздохнул дядя Семен. – С тобой-то все понятно. Ты вот что… отцом его Ваське не записывай ни в коем случае. Никакого усыновления с его стороны, поняла? Только ты в документах быть должна. Там неизвестно, как обернется, не хватало еще пацана спасать и от родного папаши, и от этого… слишком правильного мальчика. Вот чую я – кто-то хорошенько с его файлами поработал. Не могут такие… «золотые мальчики» быть святыми, там скорее «святая» семейная система безопасности и пиара.
Документы в загс уже подали?
– Ну нет, конечно, – вздохнула я, беря из его рук полную кружку горячего чая. Беседа происходила на маленькой холостяцкой кухне, по-спартански бедной, но чистенькой. – Когда бы? Я сразу к вам…
– Правильно. Насчет загса не волнуйся. Есть у меня связи, распишут в течение двух дней. По большому блату. Если б не этот обмылок, что на моем участке шакалит, – дядя Сеня выразительно дернул подбородком вверх и влево, туда, где предположительно находилась родительская квартира, – не стал бы горячку пороть и тебя б отговорил. Но тут не до жиру, быть бы живу. А белобрысому этому скажи, я за ним присматриваю.
Ну и вот. Теперь не только заветная бумажка из загса у меня в руках, но еще и ее нотариально заверенная копия уже имеется. Именно этот листочек я с чистой совестью отнесла в отделение опеки. Там его кропотливо подшили в папочку ко всем остальным документам, которые потом внесут в базу. И вздохнувшая с явным облегчением инспектор, которая в кои-то веки оказалась не выгоревшей равнодушной шестеренкой бюрократической машины, а вполне еще живой женщиной, наконец заявила мне, что Ваську можно будет забрать со дня на день.
А потом, даже если папаша решит подать в суд, ребенок все равно уже будет у нас и выцарапать его станет не так-то просто. Хорошо, что Анюткин сожитель при всей своей масленой умильности все же не понравился этой женщине. Видать, опыт у нее имелся немалый. Почувствовала она его слащавую и подленькую натуру.
Все это время Мордред (елки-палки, это ж надо было дитë так обозвать! Даже на иностранный манер не спишешь, в британском культурном пространстве этим словом разве что ругаются!) ходил со мной и «оказывал всяческое содействие». Правда, для похода в опеку пришлось оставить у дяди Сени гуся… и я заметила один очень странный нюанс.
Такое впечатление, что без своего белокрылого скандального, шипящего и щиплющегося всю дорогу питомца блондин, во-первых, внезапно помрачнел и потерял красноречие, а во-вторых, чуть осунулся.
Дела-а-а… Ладно, с этим всем я буду разбираться позже, когда схлынет адреналиновый мандраж и перестанет нервно подергиваться веко. А сейчас мы поедем и выставим из родительской квартиры наглого узурпатора вместе с его новой женой. Документики для этого уже у меня на руках. А Ваську… малыша я заберу буквально завтра, когда от его непутевого спермодонора и его сообщницы и духа не останется в родных пенатах!
Кстати, насчет документов. Я все думала, переживала, как бы так деликатно намекнуть своему деловому партнеру на то, что фамилию в браке я менять не собираюсь и Ваську запишу только на себя. Но кажется, он сам все понял и прямым текстом выдал:
– Записывай в свой клан. Точнее, на свою фамилию. Моей желательно не мелькать, если не хочешь лишних вопросов. – После этих еле слышных слов во мне снова всколыхнулась паранойя. – Вопросов, а не проблем, ржа, не вставай ты в стойку, – странно огрызнулся парень, а потом невесело изогнул уголок губ. – Плюс ко всему, она странная и сложная для этой местности.
– Она для любой местности непростая, – хмыкнула я тогда, и Мордред только коротко кивнул в ответ.
Для начала мы зашли к дяде Сене, проведали гуся. Точнее, это Мордред его проведывал, за что получил сразу три щипка: в руку, в бедро и… м-м-м… в то, что выше бедра, но ниже спины. Как ни странно, зашипел-то он в ответ не хуже своего пернатого, но прямо на глазах повеселел и резко вышел из образа драматичного мрачного злодея. Теперь передо мной снова был тот пресытившийся роскошной жизнью молоденький аристократ. Блин, может, он мазохист? И этот, прости господи… как его? Зоофил! Тьфу. Ладно, это их с гусем дела, я даже думать о таком не хочу.
Так вот, мы зашли к дяде Сене, забрали Ганса (это я предложила так окрестить безымянную птичку, а Мордред не возражал), и я торжествующе продемонстрировала участковому все нужные бумажки. Включая, кстати, заявление на наследство, поданное от моего и Васькиного имени в нужную инстанцию.
Дядя Сеня радостно потер руки и пошел звонить знакомым омоновцам. Или кому-то похожему… ну, короче, штурмовать собственную квартиру в одиночку, пусть даже при поддержке Мордреда и гуся, мне не придется. Все будет по-серьезному.
Глава 17
Аида:
– Чтоб ты проклята была! – разорялась на весь подъезд патлатая и красная от эмоций тетка, цепляясь за перила. – Чтоб дети твои были прокляты! Права не имеешь, мочалка драная! А-а-а-а, пустите!
Это она уже ментам. В смысле – доблестному ОМОНу. Так бы, конечно, шиша с два по вызову такие силы на выдворение незаконных жильцов явились, но дядя Сеня и его связи не подвели. Представление для соседей вышло на все сто...
– И вам того же, и вас туда же, дамочка. Не засоряйте собой помещение, нам еще дезинфекторов после вас вызывать, – хмыкнул Мор, обняв меня за плечи. Демонстративно так. Напоказ. А то Анюткин бывший качок уж больно набычился, косясь в мою сторону поверх омоновских шлемов. Мордред в ответ посмотрел на него так, что мужик вдруг побледнел, увял и быстренько скрылся за широкими камуфлированными спинами. – Ну вот мы и вынесли мусор. Надеюсь, сильно вонять не будет… а то придется закопать. И сжечь, – последнее он тихо так сказал, типа про себя. Я аж поежилась, но быстро решила, что ладно, иногда попугать гадов можно.
– Мы еще посмотрим, чья возьмет! – не унималась новая жена Анькиного сожителя, подпрыгивая и плюясь от избытка эмоций. – И пацана заберем! Явилась, иностранка, на все готовое! Мы в суд подадим! Шлюха! Шпионка!
– Ты своего второго сначала из детдома забери, – внезапно вмешался наш участковый.
– Что? – ахнула тетка, разом побледнев.
– То. Или ты думала, не раскопают? – демонстративно лениво разглядывая свои ногти, спросил Мор, переглянувшись с дядей Сеней. – Ну так мы же шпионы, да? Тц, мне это уже наскучило. Как на собаку лаять. Давайте-давайте, выносите, парни.
Через полчаса, поблагодарив всех участников, а заодно и сочувствующих из зрителей, я закрыла входную дверь и устало села прямо на тумбочку в прихожей. Вроде бы все вышло, как и хотелось… но на душе все равно почему-то кошки скребут. И смотреть противно на голый поцарапанный паркет под ногами. Раньше тут всегда лежал пушистый коврик… Мама сама выбирала, а потом регулярно чистила, пылесосила и даже отстирывала. И ругалась, когда ей предлагали постелить у порога тряпку попроще, мол, такой хороший коврик жалко, поберечь бы, вдруг еще пригодится... Она всегда говорила, что для себя и своих детей красоты и уюта жалко быть не должно.
– М-да… негусто, – слегка поморщился Мордред, возвращаясь из гостиной. – Тебе принципиально жить именно в этой ха… в этой квартире? Я могу снять помещение посолидней.
– Это квартира моих родителей, я тут выросла. – Пришлось встать с тумбочки. – Пойдем на кухню. Кажется, бабушкину турку эта дама не выбросила и не утащила. Сварю кофе, а потом поедем за Васькой.
– Ностальгия, да? – Парень внезапно снова открыл входную дверь и впустил в квартиру… своего гуся? Откуда он тут взялся?! Я не видела его на лестнице, где он прятался? Все забываю спросить, за каким бесом вроде бы нормальный и, судя по наряду, очень обеспеченный парень таскает за собой несчастную птицу. Это же не собака!
Хорошо еще, что в дом ребенка он с собой своего белого друга не потащил. Хотя гусь был недоволен. Шипел нам что-то вслед и на прощание так ущипнул хозяина за филейную часть, что Мордред аж вскрикнул и потом, пока мы спускались по лестнице, всю дорогу матерился себе под нос на абсолютно незнакомом мне языке. Слова были чужие, некоторые звуки и вовсе практически непроизносимые, но интонации более чем понятные.
Я дико волновалась, настолько, что руки тряслись. В результате мой «муж», посмотрев на меня, решительно отобрал папку с документами и сумочку, чуть ли не под ручку усадил меня в такси и так же вынул из него возле нужного здания.
– Ну-ну, мамаша, не мандражируйте, – поприветствала меня здоровенная, советской еще закалки нянечка в приемном покое… или как это тут называется? – Сейчас принесут вашего крикуна. Такой горластый мальчишка, здоровенький, загляденьще.
Не знаю, что там здорового… он был такой маленький, почему-то упакованный в конверт, как младенец, хотя Ваське уже почти исполнилось пять месяцев. И из этого конверта виднелась только малиновое от возмущенного крика личико с широко раскрытым беззубым ртом. Из которого мощно лился такой оглушительный рев, что я едва не отступила на шаг от неожиданности.
– Держите, папаша, – радостно выдала нянька и всучила конверт с будущим солистом как минимум вокально-инструментального ансамбля не мне, а Мордреду прямо в руки.
Мордред на секунду замер, неловко держа сверток, потом деревянно кивнул мне и прошагал к выходу. Остановился только на крыльце, заглянул под кружевной уголок одеяла и проникновенно сказал:
– Затк… замолчи, мелкий, а то у меня ухо лопнет… хм! – И ребенок внезапно перестал плакать, угукая и кривя маленький беззубый рот в улыбке.
– Эм, – вздохнул мой карнавальный муж, задумчиво разглядывая детеныша. – Прожорливый. Хотя чему я удивляюсь? По-другому и не могло быть, если уж ты… м… короче, это у вас семейное.
– Сам ты прожорливый, – немного обиделась я и попыталась отобрать Ваську. Ага, не тут-то было. Как только маленький вокалист оказался на моих руках, на всю округу снова начался концерт по заявкам.
– Ну держи, – пожал плечами Мор. – Только от меня подальше отойди.
– Куда подальше? – возмутилась я. – Вон, такси уже приехало.
– Тогда дай сюда этого… крикуна, – распорядился Мордред. – И садись в машину.
– Как ты это делаешь? – поразилась я, глядя на моментально успокоившегося ребенка. Вот словно и правда переключателем щелкнули: только оказался на руках у парня – и моментально замолчал.
– Он чувствует мое величие и неотразимость! Ну еще и безопасность. – И непонятно, то ли в шутку последнее он сказал, то ли нет.
– Родственную душу он чувствует, – хмыкнула я. – Небось, как вырастет, тоже заведет гуся и будет с ним по мостам Петербурга гулять, прохожих шокировать. Все вы, мужики, одним миром мазаны, – вспомнила я тети-Катину поговорку
– Кого волнует шок прохожих? Главное – тебе удобно, – отмахнулся он.
– Вот-вот, его тоже не волнуют ни прохожие, ни наши уши. Пошли уже, а то придется за ожидание такси доплачивать…
А дома нас ждал… тот еще сюрприз.
Глава 18
Мордред:
– И чего теперь? – немного измученно и с искренним испугом спросила Мастер, когда мы вдвоем склонились над кроватью, на которой бешеным цвирком верещал младенец. – Есть он не хочет, пить тоже. Температуры нет…
– Судя по запаху, – сморщил я чувствительный нос, – ему надо в стерилизатор.
– О! Памперс! – Аида хлопнула себя ладонью по лбу и метеором умчалась в прихожую, откуда притащила большую пластиковую упаковку противно-зеленого цвета с щекастым карапузом на боку. – Вот! Та-а-ак…
– Ну, пойду… м-м-м… кофе сварю, – сделал я героическую попытку откосить от неприятной процедуры. Просто резко вспомнил, что на этой задрипанной планетке очень допотопные технологии и нет даже ионного очистителя. И я не хочу думать, как она будет убирать с мелкой личинки орущего Оружия это вот…
Ага, как же. Младенец, на секунду притихший было, пронзительно взвизгнул, отчего у меня в ухе что-то щелкнуло. И Мастер-дикарка, положив вынутый из упаковки пам… памс... что-то на кровать рядом с ребенком, посмотрела так, что я моментально почувствовал себя подлым предателем. Чего-о-о?! Да что эта ржавая себе позволяет?! Будто эта аборигенка смеет мне что-то ука…
– Фа-га! – Болезненный щипок сзади заставил буквально подпрыгнуть и выругаться. Да они сговорились, что ли?!
– Вот сам и помогай, раз такой умный! – злобно прошипел я, обращаясь к сэвену. – Ладно. Что делать надо? – решил я все же принести себя любимого в жертву.
– Я в интернете посмотрела: для начала снять использованный памперс и… э… вытереть ему попу. А потом еще что-то про присыпку. – Теоретические знания она из сети почерпнула, ага. Я только не понял, какие прародители, ржу им в одно место, подсунули мне это насквозь практическое занятие.
– Давай подниму этого ржавого гвозденка... то есть мелкого, а ты снимай, – мрачно предложил я и, дождавшись ответного кивка, осторожно подхватил личинку дикого Оружия поперек его довольно увесистого пуза. Не знаю, чем его кормили в том «доме ребенка», но корма явно не жалели. Толстый, как отожравшийся на складе скверны цвирк. Даже лапки толстые, со складками. Удивительно, но это не вызвало во мне отвращения. Хоть в умилении не расползся, уже хорошо. Интересно, все личинки Оружия так в первое время выглядят? Тогда что в них эти женщины находят? Страшные же. И уши от них вянут.
– Готово! – Аида тоже не выдержала и сморщилась, запах от снятой обертки, да и от самого цвирчонка шел не самый приятный. – Подержи так, я влажные детские салфетки принесу. Или лучше его помыть?
– Делай что хочешь, только побыстрее. Я и так стараюсь не дышать, – ответил я, на самом деле задержав дыхание. Мой бедный чувствительный нос, способный уловить мельчайшие оттенки запахов, страдал. Хотя эта часть тела у меня страдала все мое пребывание на планете. Отвратительный мирок. Вонючий во всех его проявлениях – от залежей навоза до угарного газа от допотопных повозок.
– Аху-у-у-унь! – радостно сказал избавившийся от грязной одежки гвозденыш и… – вашу ржу! – выпустил веселую струйку прямо мне на живот. Уделал и брюки, и рубашку, и…
– И следующим будешь отмывать меня, – мрачно констатировал я. Удивительно, но злости не было. Поразмыслив с мгновение, сам для себя сделал вывод: ну не настолько же я идиот, чтобы взбеситься на младенца. Во-первых, толку-то, эта цвирчня даже не поймет. Во-вторых – он... не нарочно… Личинка настолько жалка, что даже такую мелочь контролировать не в состоянии. Неполноценное существо. Тьфу!
– Ой! – Вот по глазам вижу, что эта ду… Мастер еле-еле сдерживает смех. Нашла себе развлечение. Ну ничего, я тоже потом… посмеюсь…
– Да вытирай ты его уже быстрее! – не выдержал я. Как же тяжело сдерживать нецензурные высказывания! – Замерзнет еще… опять будет испытывать наши барабанные перепонки на прочность.
– Да вытираю, – фыркнула она, сворачивая и убирая в пакет все неприятно пахнущее. Кроме младенца. – Во-о-от, Васенька будет сухой и чистенький. И не орущий... да?
– Понятия не имею, если ты меня спрашиваешь… Ржа! Что это?!
Я чуть младенца не уронил, когда со стороны коридора и входной двери раздался вдруг мощный низкий гул и вой, словно взревел и заскрежетал какой-то старый ржавый механизм.
– Мать моя… – Аида тоже едва не разроняла памперсы. – Я и забыла, что дверной звонок обязательно надо сменить! Пойду открою, подержи Ваську еще чуть-чуть. Ну или надень на него памперс.
Она умчалась отпирать дверь неведомым гостям, а у меня вдруг запищал коммуникационный браслет. Я глянул на него и похолодел. Потому что понял, кто там стоит у входа в эту жалкую нору!
«Мордред, немедленно отзовись!» – мигало на экране зеленым. С пометкой высшего приоритета. И локация указывала на близость объекта под кодовым названием «Главная карга».
Тц… нашли-таки. Быстро. Скорее всего, по карточке отследили, чтоб их в черную дыру засосало, коммуникатор-то я заглючил. Они мне сейчас всю игру порушат, а еще хуже, расскажут девке чего лишнего. Я что, зря тут мучился? Ржу вам в самое глубокое место и пинок туда же, для ускорения.
Собравшись с мыслями, я перехватил поудобнее весело взвизгнувшего младенца и с самым невинным из возможных видов пошел в очередной раз шокировать дражайшую родню. Я с тридцати лет прекрасно знаю, как им рты затыкать…
Выглянув предварительно в коридор, мимолетно удивился про себя. Даже странно, что мои дорогие родственницы снизошли до того, чтобы звонить в дверь, а не вперлись телепортом прямо в комнату, никого не спрашивая. Уж больно вид у них взъерошенный и грозный, будто на охоту собрались.
– Дорогая, кто там пришел? – елейно выдал я Аиде, выходя клановым мегерам навстречу и слегка покачивая на руках личинку жнеца. Я уже заметил, что мелкому это очень нравилось. – Малыша, наверное, уложить надо.
О да… Я прям галактический кайф словил, смотря на эти офигевшие рожи. Не ожидали? И хорошо, от шока молчать больше будете, лишнего не ляпнете.
– О… Матушка? Бабушка? Как неожиданно! – И улыбнулся им во все тридцать зубов и два клыка, состроив максимально невинные глаза. У главы сразу задергалось веко, а дежурная маска пошла трещинами. Что, неужели опять орать собирается? И это меня еще психопатом называют.
– Мордред?! – не выдержала мать.
– Познакомься, мама, это моя… жена. И наш сын, – продолжил переть напролом, закрывая собой Аиду.
«И мой Мастер», – отправил обеим мегерам по мыслесвязи.
Глава 19
Аида:
Я сначала испугалась, что это Анькин «муж» дождался, пока полиция уедет, и заявился отношения выяснять. Ну честно, сил уже никаких не осталось с ним скандалить. Я так рьяно воевала за то, чтобы вернуть себе племянника, что совершенно выпустила из вида одну очень важную вещь. А что потом я буду с этим племянником делать?!
Да я в жизни с такими маленькими детьми дела не имела. Даже в детстве в куклы не играла, у меня любимая машинка была на радиоуправлении и плюшевый муравьед – папа из загранкомандировки привез.
Нет, понятно, я не окончательная идиотка и как-то планировала свою дальнейшую жизнь с учетом маленького ребенка в доме. Но я сразу предполагала нанять Ваське хорошую няню с проживанием – это дорого, но деньги у меня есть, в конце концов.
Только вот няню я собиралась все же нанимать не прямо сегодня и желательно даже не в России, а уже во Франции. Ага, умница такая… Ребенок – он уже вот он. До Франции не дождется.
Ладно, интернет нам с Мором в помощь, там полно информации об уходе за детьми. Но… все планы псу под хвост, а точнее, Ваське под памперс, чтоб его.
Я как думала же? Вот мы дите у «аспидов» отбираем, вот родительская квартира возвращается к законным наследникам, вот я сажусь в самолет, вот счастливый и довольный Василий Владимирович на руках у невозмутимой и профессиональной французской няни у меня дома в пригороде Сен-Тропе.
Где-то в процессе должен был спокойно, по обоюдному согласию, «потеряться» фиктивный муж – потому что ни ему, ни мне не нужен лишний геморрой.
А теперь что?! А теперь я готова была вцепиться в парня обеими руками и взвыть в голос: «Только не уходи и не оставляй меня с ребенком одну-у-у-у!»
Потому что страшно же, блин! Он маленький, непонятный и все время орет. Кроме тех моментов, когда его нюхает гусь или держит на руках Мордред. А еще говорят, это у женщин «материнский инстинкт» и в подкорке инструкция прописана, как детей нянчить. Не знаю, или наврали, или я не женщина, потому что у меня нигде ничего прописано не было. А вот у моего фиктивного мужа что-то похожее на «успокоить ребенка одним своим присутствием» получалось, хотя он и кривил физиономию. Что, инстинкт адресом ошибся?
Ну, раз у него лучше выходит, я оставила ему Ваську и сбежала – открывать дверь. Выглянула в глазок – вдруг агрессоры и аспиды? Нет, вроде не они… и щелкнула замком.
– Добрый день, уважаемая… леди, – сказала стоявшая прямо посреди давно не ремонтированной лестничной площадки снежная королева. – Не будете ли вы так любезны позвать сюда моего внука?
Ее ослепительная элегантность и неземная красота настолько контрастировали с обшарпанными стенами и обитой старым потрескавшимся дермантином соседской дверью, что на пару секунд я потеряла дар речи. Даже не сразу заметила, что королева не одна, а со свитой. Такой же неуместно неземной.
– О… Матушка? Бабушка? Как неожиданно! – внезапно раздался приторно-сладкий голос фиктивного мужа.
Только сейчас я осознала, что снежная королева попросила позвать внука… Бабушка? Вот это – бабушка? М-да, хотела бы я так сохраниться в ее возрасте. Или она что, его мать в младенчестве родила? А та поддержала семейную традицию? Они обе выглядят моими ровесницами!
Машинально оглянувшись на голос, я обнаружила у себя за спиной Мордреда, походя отметила несомненное фамильное сходство с гостями и только потом узрела, что товарищ явился не один, а с гусем в арьергарде и Васькой на руках. Памперс неведомым чудом был уже правильно надет на ребенка, сам ребенок одной рукой вцепился в платиновые волосы своего носильщика (а тот даже не морщился!), другую сунул в рот и слюнявил с явным удовольствием. А гусь притаился за спиной парня и только осторожно вытягивал шею, посверкивая любопытным глазом.
– Мордред?! – удивленно вскрикнула одна из женщин сопровождения, делая шаг вперед.
– Познакомься, мама, это моя… жена. И наш сын. – Парень с гордостью продемонстрировал на вытянутых руках младенца, будто закрываясь им. Ребенок весело гугукнул и протянул тете обслюнявленный палец.
Вот теперь дар речи потеряли все, а не только я одна.
Первой пришла в себя старшая женщина, «бабушка» моего «мужа».
– Когда ты успел?! – рявкнула она вдруг совершенно не «элегантным» голосом. – Мордред?! – Затем женщина резко развернулась к своей чуточку более молодой копии – как я поняла, матери белобрысого сокровища – и вперила взгляд в нее. – Артурия?! Ты же говорила, что ребенок под контролем!
– Конечно! Я бы не пропустила такого… такого… Малышу где-то года два, – залепетала та. – Мы тогда были на Синей спирали, в резиденции, я его из рук не выпускала. Не мог он!
– Э-э, простите… – не могла не вмешаться я. – Но Васе всего пять месяцев.
Сама не знаю, зачем я это уточнила. Просто не удержалась – они что, сами не видят, что он еще совсем мелкий? Оно, конечно, может, и не важно… что там эти люди думают. Но сказанного не воротишь.
– Ой, ну посмотрите только на эти рожи! – внезапно заржал Мор, прижимая к себе также захихикавшего младенца. – Да приемный он, приемный. Но все равно уже мой. – Парень слегка подкинул Ваську в воздух и поймал, отчего детский смех стал громче. – И вообще… познакомились? Вот и отлично. До свидания! Я теперь вполне свободное от клана Ору… свободный игрок. Все формальности соблюдены!
– Так, – ледяная спокойная интонация вернулась к снежной королеве, из чего я сделала вывод, что ее не так просто сбить с толку даже внезапным размножением внуков. – Во-первых, вы разрешите войти? – обратилась она ко мне, и я, естественно, кивнула, проигнорировав едва слышное шипение на заднем плане. – Спасибо, леди… простите, не знаю вашего имени.
– Эм… Мадемуа… м-м-м… мадам Веро, Аида Веро. – Я вовремя вспомнила, что уже, собсна, никакая не мадемуазель, а вполне себе замужняя дама. И раз в ход пошли английские «леди» – то чего бы не французские «мадам»?
– Виктория Умбрайя, приятно с вами познакомиться. Я глава клана и бабушка юноши, которого вы забрали себе, – очень странно выразилась женщина. Возможно, у нее были такие же проблемы, как у самого Мордреда, с трактовкой явлений на других языках. – Мне хотелось бы все же подробнее побеседовать с…
– Ладно, уговорили, – вмешался вдруг Мор, подошел и сунул мне в руки племянника. А потом подопнул в мою сторону гуся. – Но ребенок устал, и ему пора спать. Дорогая, уложишь малыша? Я пока объяснюсь с родственниками.
