Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 5 (ЛП)"
Автор книги: Итиро Сакаки
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Чайка − принцесса с гробом V
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Редактура: Бурда
Работа с иллюстрациями: IzeNik
Перевод с японского: arknarok
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
http://ruranobe.ru
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
http://vk.com/ru.ranobe
Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
R125820793397
U911921912420
Z608138208963
QIWI-кошелек:
+79116857099
Яндекс-деньги:
410012692832515
PayPal:
А так же счет для перевода с кредитных карт:
4890 4943 0065 7970
Версия от 11.04.2016
Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте – вы поддержали воров
Начальные иллюстрации
Пролог. Где сокрыта жизнь
…Почему?
Его спрашивали об этом не раз и не два.
Но он ни разу не отвечал на этот вопрос.
Он не мог ответить на него.
В этом не было какой-либо причины или смысла.
Он просто не понимал, почему его вообще о таком спрашивают.
Ему казалось, что это то же самое, что спрашивать «почему один плюс один равно двум». Ответ казался ему очевидным и естественным – не больше и не меньше.
Даже если бы он постарался изо всех сил, то смог бы ответить лишь «потому что».
Просто «потому, что я таким родился».
И вообще, зачем люди всему ищут объяснения и причины?
Почему они надменно считают, что могут затолкать весь окружающий мир в удобные им рамки «рациональности»?
Мир просто существует сам по себе.
Пытающийся навязать ему несуществующие объяснения и глубокие смыслы, уверенный в своем понимании человек подобен ребенку-всезнайке, который объясняет все на свете нелепыми теориями. Птице не нужна причина, чтобы летать, а рыбе – чтобы плавать. Ветер дует просто потому, что он ветер, а море играет волнами просто потому, что оно море.
«Только и всего», – считал он.
Поэтому…
– …Вы закончили? – раздался вопрос со спины, и он молча кивнул.
– …
А затем он снова посмотрел себе под ноги.
На гладком черном полу лежали останки.
О них уже нельзя сказать, что это «человек» или «два человека» – они уже не более чем вещь. Хотя для него линия, разделявшая «людей» и «объекты» всегда казалась чем-то очень эфемерным.
Аккуратно, очень аккуратно… разделанные без жестокости, с аккуратностью повара останки с перерезанными нитями жизни закончили истекать кровью и начали остывать.
Все как всегда.
Люди говорят, что жизнь дорога.
Они говорят, что душа важна.
Но как бы аккуратно он ни вскрывал, ни расчленял их, ему никак не попадались органы, которые можно назвать «жизнью» или «душой». Многие говорят, что это не материальные объекты, а явления бестелесные, подобные ветру или свету. Но от этого он тем более не понимал, почему люди так дорожат ими и так боятся их потерять.
Оторванная от реальности теория. Бессмысленные слова.
Его всегда удивляли люди, которые придают им такое значение.
– Все как всегда?..
– …
Он молча улыбнулся и вновь кивнул.
Он относился к разделке людей как к дыханию.
Мы не проникаемся чувствами от каждого вдоха, ведь в нем нет ничего особенного.
Нет причины. Нет смысла.
Когда его спрашивают «почему ты так делаешь?», он в ответ задает обратный вопрос:
«Почему вы так не делаете?»
И тогда они чаще всего… теряют дар речи и отворачиваются.
«Как я и предполагал, причин нет», – думал он.
Нет причин не делать этого.
Глава 1. Летающая крепость
В полутьме ее кожа выглядела особенно бледной.
Казалось, будто эта девушка сама излучает слабый свет.
Ее облик и без того почти не обладал пошлостью, присущей обнаженному телу… но сейчас девушка выглядела особенно изысканно. Она подобна созданию, живущему в снах и дышащему иллюзиями. На всем ее теле не отыскать ни единого изъяна.
И она… полуголая.
Самая характерная черта ее внешности – черный гроб – лежал подле ног, рядом с платьем в черно-белых тонах. Там же лежали и украшения для волос, и туфли. На ней осталось лишь нижнее белье.
– …
Она стояла в кабине машины.
А машина… стояла в роще рядом с дорогой.
Было около полуночи.
Маленькая лампа слегка отгоняла тьму от машины… но чуть подальше начинался кромешный мрак. Без лампы в такой ночи не увидеть даже собственных пальцев.
За этой дорогой особо не следили, повсюду виднелись ямы и мусор, нередко переворачивавшие машины или ломавшие им колеса. Из-за этого ночью машины здесь почти не ездили, не говоря уже о повозках. Впрочем, здравый смысл подсказывает, что, за исключением совершенно экстраординарных случаев, на машине вообще стоит передвигаться исключительно днем.
Но, как бы там ни было…
– Чайка? – удивленно произнес имя полуголой девушки Тору Акюра.
Чайка Трабант.
Так ее звали.
– Мья?!
Чайка вздрогнула и обернулась.
– Тебе уже спать пора, чем ты занимаешься? – спросил Тору, высовываясь из багажного отсека, расположенного прямо за кабиной. Можно сказать, этой машиной могла управлять лишь Чайка. Поэтому любая стоянка должна служить ей долгожданным отдыхом…
– Тору?! – Чайка едва не сорвалась на крик, прижала к себе одежду и съежилась. – Н… не смотри, требую!
– А? А… ага.
Услышав эти слова, Тору отвел от нее взгляд.
Видимо, она стеснялась. Хотя это уже не первый раз, когда Тору видел ее в исподнем, не говоря уже о том, что они как-то вместе мылись в горячих источниках.
С чего ей сейчас-то стыдно стало?
– Тебе что, нравится гулять голой по ночам?
– М?! О… ошибка! – воскликнула Чайка, заливаясь краской.
– Ну, о вкусах не спорят, но ты так простудишься.
– Ошибка! Ошибка! – ответила Чайка, махая головой.
Ее длинные серебристые волосы красиво блестели на свету лампы… но у их владелицы, конечно же, нет времени гордиться подобным. Она махала крепко сжатыми кулаками и продолжала восклицать:
– Превратное понимание! Искажение реальности!
– Не, ну, может, и ошибка… но чем ты в таком случае занимаешься?
– Поиск! Розыск! – ответила Чайка, глядя на Тору исподлобья.
Поскольку эта девушка, представлявшаяся Чайкой Трабант, пришла с севера, то на Лаке, языке северных стран, она разговаривала свободно, однако при переходе на континентальное наречие начинала говорить обрывисто. В последнее время Тору научился более-менее сопоставлять ее речь тону и интонации, начав понимать даже мелкие детали сказанного, но поначалу они общались с трудом.
Впрочем, возвращаясь к теме…
– И что ты ищешь?
– Гильзы! – воскликнула Чайка.
– Гильзы?.. А-а, те патроны для гундо?
– …М-м.
Чайка кивнула, а затем потянулась к гробу, извлекая из него тонкую металлическую трубку.
Она как раз умещалась на маленькой руке Чайки. Трубка была серебристой и сужалась посередине. За это сужение цеплялся «коготь», вернее, выбрасывающий механизм гундо, когда патрон загружался или выбрасывался из него.
Гильзы.
Именно они служили источником магической силы для заклинаний мага – другими словами, именно в них загружалось сухое топливо. В принципе, гильзы сами по себе предназначены для хранения какого-либо редкого реагента… но сейчас ими чаще всего пользовались маги в качестве контейнера для сухого топлива на одно заклинание.
Предварительно взвешенные стандартизированные меры сухого топлива облегчали применение магии и повышали мобильность мага… Во всяком случае, так их смысл понимал Тору, не слишком разбиравшийся в деталях.
– Ты ищешь такие гильзы?
– В одежде. В гробу. Везде, – подтвердила Чайка. – Источников… немного недостаточно.
– А-а… понятно.
Тору кивнул, начав понимать происходящее.
При использовании заклинания заключенное в гильзу топливо расходовалось, превращаясь в бесполезный песок. Хоть сами гильзы не тратятся, магическое топливо – расходный материал.
Естественно, что после магической стрельбы гильзы извлекались, отработанное топливо выбрасывалось и заменялось на новое.
– На вождение «Светланы» оно ведь тоже тратится.
– М-м…
– Значит, ты искала, не завалялся ли у тебя в одежде хоть какой-нибудь запас?
– Подтверждаю… – печально протянула Чайка.
Несмотря на обрывочную речь, не передававшую тонких нюансов, ее жесты и лицо выражают эмоции прямо и честно. Из-за этого Чайка кажется младше своих лет… Сложно сказать, осознает ли она это сама.
И, размышляя об этом, Тору со вздохом сказал ей:
– Это же ценный ресурс, за ним следить надо.
Несмотря на ту легкость, с которой тратилось топливо, оно весьма дорогая вещь. Во всяком случае, с ним точно нельзя обращаться как с завалявшейся мелочью.
Возможно, сказывалось королевское происхождение Чайки или просто ее неряшливость.
– …И только не говори, что мы больше не сможем ездить на машине.
– Машина. Есть запас. Пока что, – сказала Чайка.
Эти слова означали, что внутри магического двигателя машины еще остался запас топлива, который позволил бы им дотянуть до следующего города.
– Но для гундо… лишь столько, – Чайка вывалила на ладонь пять гильз.
Еще пять она всегда держит в магазине гундо… итого десять.
Значит, это и есть предел количества доступных им заклинаний.
– Да уж… – Тору нахмурился. – Никогда не знаешь, когда нас догонят.
Чайка – великолепный маг… и, словно в противовес, страшная растяпа во всем остальном. Другими словами, она ценный боец, когда может использовать магию, но без нее становится лишь обузой.
Но…
– Есть. Резерв, – вдруг сказала Чайка, словно что-то вспомнив.
– Резерв?
– Тут, – Чайка указала на свой лоб.
– …О чем ты?
– Даже сейчас… запал.
– …Чего? – Тору нахмурился и посмотрел на Чайку, не понимая ее слов.
– Магия. Есть мысли. Сознание, – продолжила она.
Смысл ее объяснения состоял в том, что магия сама по себе – результат умственной деятельности живых существ. В останках существ накапливаются следы всей умственной деятельности, совершенной существом за свою жизнь.
Источники магической энергии – останки живых существ, обладавших относительно высоким интеллектом.
Но это не обязательно окаменелости.
Конечно, чаще всего под магическим топливом понимаются именно они, но только потому, что их легко хранить и переносить. Останки в окаменелой или высушенной форме стабильны и удобны в использовании, только и всего.
Поэтому, после определенной обработки, топливом могут служить и человеческие останки.
Часто можно услышать рассказы о том, что во время войны, когда магического топлива сильно не хватало, на него пускали трупы жертв войны, одновременно решая проблему гниения.
И, если на то пошло… человек вовсе не обязательно должен быть «мертвым».
– Ты хочешь сказать…
– М-м. Сознание. Память. Обмен, – ответила Чайка, кивая.
В конце концов, вся магия есть извлеченные извне мысли и воспоминания разумных существ.
И это значит, что магию не обязательно извлекать из трупов.
Например, фейлам не нужны источники магической энергии.
Они являются ими сами по себе.
А значит…
– Это как? Забываешь что-то каждый раз, когда применяешь заклинание?
– М-м, – Чайка смущенно улыбнулась.
По ее словам получалось… что запал, «поджигающий» топливо, – собственные воспоминания мага. Обычно их расходуется совсем немного – маг даже сам не сможет понять, что именно он забыл – и на жизнь это особо не влияет, но…
– В экстренных случаях. Использовать, – Чайка указала на свою голову.
– Выходит…
И наоборот, если использовать собственные мысли для всего эффекта заклинания… то, получается, можно за раз лишиться воспоминаний за несколько дней, месяцев, а то и лет?
Видимо, Чайка могла выбирать, какими именно воспоминаниями жертвовать… но все равно, в случае достаточно сильного заклинания «съесть» придется что-нибудь важное.
– Одно стандартное заклинание. Примерно… месяц. Воспоминаний.
– Погоди-ка. Это же очень приличный провал! – изумился Тору.
Другими словами, чтобы применить магию лишь раз, нужно израсходовать месяц воспоминаний.
Даже при возможности выбирать эти самые воспоминания, нельзя просто так лишиться памяти о примерно 30 днях и не ощущать дискомфорта. Если подумать, Тору встретил Чайку лишь полгода назад. И если все воспоминания об этом времени можно стереть за каких-то 6 заклинаний, то Тору не мог пропустить такие сведения мимо ушей.
– Но. Тору. Крайняя необходимость. Выхода нет. Пословица. М-м… – Чайка задумчиво склонила голову. – «Щепки делают, рубя дерево»?
– Если уж цитируешь, то говори правильно. «Лес рубят – щепки летят», – отозвался Тору, ощутив резкую слабость.
Действительно, когда стоит вопрос жизни и смерти, при возможности спастись за счет пары месяцев воспоминаний выбирать не приходится.
«Ее амнезия, случайно, не из-за…»
Может, она довела себя до этого, потому что слишком часто пользовалась магией?
Даже сама Чайка говорила, что не помнит, как смогла пережить падение Империи Газ и как жила все эти годы. Но если она все это время использовала магию направо и налево, используя свои собственные воспоминания, такое бы многое объяснило.
«Но, погоди-ка…» – Тору нахмурился. – «Красная Чайка ведь тоже ничего не помнит».
Несколько дней назад отряд Тору встретился с еще одной Чайкой – Чайкой Богдан.
Она тоже страдала от амнезии.
Но она сражается с помощью комбоклинка, а не магии. Она не могла стереть свои воспоминания заклинаниями.
Значит, это просто совпадение?
Или же…
– Я тут подумал. Можно ли использовать воспоминания других людей?
– М-м?
– Ну, скажем, для примера… можешь ли ты применить магию, использовав мои воспоминания?
– М-м… возможно. В теории, – ответила Чайка.
Значит, возможность имеется. Тогда вероятность того, что воспоминания красной Чайки использовали для заклинания, все еще сохраняется.
Судя по словам Чайки, воспоминания живых людей – далеко не самый эффективный источник, и маг пойдет на их применение только в самом крайнем из всех возможных случаев. Эта возможность существует в теории, но на практике ей почти никто не пользуется.
– Как бы там ни было, – сказал Тору. – Считай эту возможность не «секретной», а «запретной».
– М-м?
– Забывать вещи естественным образом – еще куда ни шло, но стирать свои собственные воспоминания… все равно, что лишать себя жизни. Это омерзительно. Никогда так не делай.
– Тору. Но…
– Для чего ты собираешь останки? – перебил Тору ее попытку запротестовать.
– ?..
Чайка наклонила голову.
Этот жест выглядел искренне и обаятельно, как у маленькой пташки.
И именно поэтому Тору боялся за нее.
Искренние люди часто обладают узким взглядом на мир… спотыкаются на сущей мелочи и затем не могут подняться. Искренность и частота соседствуют с хрупкостью.
«Чистое железо легко ломается», – вспомнил Тору услышанные когда-то слова.
– Ты ведь хочешь похоронить своего отца, так? Ты понимаешь, что, если будешь тратить свои воспоминания, можешь лишиться и этого чувства?
Забыть какую-то мелочь не страшно.
Но если забыть о цели всей жизни, о цели, ради достижения которой ты готов на все… то такое сродни смерти.
Что, если… Тору забыл бы о Хасумин?
В таком случае ему незачем бы было путешествовать вместе с Чайкой.
Или же, что если он забыл бы о своей встрече с Чайкой?
Тогда… Тору влачил бы жалкое существование, не видя в жизни смысла.
– …М-м, – Чайка кивнула с несколько сомневающимся видом.
«Почему-то она иногда на удивление небрежно относится сама к себе».
Она до невероятности умиротворена и не эгоистична.
Ей чужды низменные желания. Может показаться, что это хорошо, ведь всевозможные монахи и священники многие годы тренируются избавляться от плотских стремлений, но у Чайки этих желаний не было никогда, и такое уже опасно.
Ведь из-за подобного она могла пожертвовать собой без каких-либо сомнений.
Даже сейчас могло показаться, будто Чайку не очень беспокоит и совсем не страшит потеря собственных воспоминаний. Во всяком случае, в ее речи не слышались ни трагическая решимость, ни отзвуки тяжелых раздумий.
– Ты знаешь… – начал Тору, глядя прямо в похожие на аметисты фиолетовые глаза Чайки. – Благодаря тому дню, когда я встретился с тобой, я смог вырваться из плена жизни по инерции. Жизнь во мне поддерживают именно воспоминания о том дне.
– Тору… – Чайка моргнула в ответ.
– Поэтому я не хочу забывать о нем. И не хочу, чтобы забывала ты. Как бы ни сложились обстоятельства.
– … – Чайка еще какое-то время молча моргала. – М-м. Поняла… запретная, признавать.
Почему-то с этими словами она немного покраснела, опустила голову и еще крепче прижала одежду к груди. Эта поза показалась Тору особенно очаровательной…
– Кстати, Чайка.
– М-м?
– Немедленно одевайся, – сказал Тору, вновь отворачиваясь.
– …А.
Легкий розоватый оттенок на щеках Чайки резко сменился ярко-алым, и она послушно кивнула.
А ведь каких-то несколько мгновений назад ей и в голову не приходило так себя вести. Впрочем, как уже сказано, Чайка – это Чайка, и даже в таком обнаженном виде она казалась Тору ребенком… и особых эмоций не вызывала.
Впрочем, из-за того, что в последнее время реакция Чайки так изменилась, Тору легче не стало – приходилось думать о том, куда девать взгляд.
– Если нас увидит Акари, она опять…
– Ты что-то хочешь мне сказать? – вдруг раздался из-за спины ясный голос.
И, едва услышав его…
– !..
…Тору рефлекторно дернулся.
Краем глаза он заметил девушку, выглядывавшую из-за угловатого корпуса «Светланы».
Подтянутая фигура и опрятная внешность.
Хотя она все еще относилась к подросткам, как Тору и Чайка, ее внешний вид следовало описывать уже не как «очаровательный», а как «прекрасный» или даже «изысканный».
Ее блестящие черные волосы собраны в длинный хвост, кожаная одежда плотно прилегает к телу, подчеркивая его изгибы… а из-за спины, как обычно, выглядывает молот. В руке она держала пучок диких трав – видимо, собирала, пока патрулировала окрестности.
Акари Акюра.
Младшая сестра Тору.
Вообще, в «деревне», где они выросли, понятия брата, сестры, родителей и детей вовсе не подразумевали кровное родство… но сейчас речь не об этом.
– Брат… – спросила Акари, прищуриваясь. – Ты что-то хочешь мне сказать?
– Нет. Ничего, – проговорил Тору со вскинутой правой рукой, словно он клялся в чем-то.
– Ясно, – Акари кивнула.
Ее тон и лицо казались безмятежными и не выражали никаких эмоций.
Акари всегда такая. Не то чтобы у нее не было эмоций, просто они томились внутри и практически не просачивались наружу… и именно поэтому любые проявления эмоций в ее действиях всегда оказывались неожиданностью.
– Ничего, значит? – переспросила Акари нейтральным тоном.
– Да. Ничего.
– Значит, раздеть девочку догола – это ничего… Понятно, для моего брата такое – совершенно обыденное дело…
– Хватит обо мне так говорить! – воскликнул Тору и указал пальцем на Чайку. – Чайка разделась сама!
– Я понимаю, – теперь руку подняла Акари, словно успокаивая Тору. – Заставить раздеться, не притрагиваясь и пальцем, – поистине великое умение. Я всегда восхищаюсь твоим искусством довести противника до такого одной лишь ловкостью языка.
– Ни черта ты не понимаешь?! Какая еще ловкость языка?!
Разве его обычно не «вербальным мастерством» называют?
– Кстати, я могу завязать черенок от вишенки в узел языком, не вынимая его изо рта.
– И чем ты пытаешься похвастаться?
– Языком. Правда, конечно, раздеть своего брата языком мне будет непросто.
– И не надо! – воскликнул Тору и сразу же вздохнул. – Что же у тебя с головой-то такое…
– Моя голова всегда занята размышлениями о моем дорогом и уважаемом брате, – гордо ответила Акари. – Более того, я всегда боюсь, что эти мысли перельют через край.
– Ясно, – безразлично бросил Тору, кивая.
– Я думаю о брате, даже когда сплю.
– Ясно.
– Потому что, если я отвлекусь хоть на мгновение, мой брат изнасилует девочку.
– Я же сказал, не будет такого!
– Тогда как ты объяснишь эту ситуацию? – Акари указала на полуголую Чайку.
– Я говорю, ты просто недопоняла! Пойми уже! Чайка разделась по своей воле! Когда я ее увидел, она уже была в одном лишь белье!
– М… м-м, – смущенно подтвердила Чайка..
– Неверо… А. Ясно, – Акари нахмурилась, но затем сразу же понимающе кивнула. – Так это Чайка пыталась изнасиловать брата?!
– М?! – Чайка немедленно замотала головой.
– Я же не настолько хилый… – со вздохом протянул Тору.
– Хорошо. Я поняла.
– Нет. Я почти уверен, что нет.
– Возьми, брат.
С этими словами Акари сняла с пояса метательный нож и протянула Тору.
– Не нужны мне твои, мне и своих хватает. И вообще, зачем он мне?
– Чтобы ты покончил с собой, когда почуешь, что не можешь защитить собственную невинность.
– Даже диверсанты себя не убивают от такого! – сказал Тору и бросил нож обратно.
Акари поймала вращающийся клинок в воздухе, вновь убрала его и ответила:
– Ясно. Тогда я…
– Что ты задумала?!
«Ладно, послушаю. Хотя явно ничего хорошего», – подумал Тору.
– Чтобы не растягивать твои страдания, я прикончу тебя са…
– Я же сказал, не надо никого убивать!
– Моя любовь и уважение к тебе не настолько поверхностны, брат. Я могу довольствоваться и одной твоей головой или туловищем. Так что не волнуйся.
– Теперь я еще больше волнуюсь! – закричал Тору.
Кстати, еще совсем недавно она грозилась сделать из него чучело. Конечно, это, скорее всего, была шутка, но поскольку Акари почти не проявляла эмоций, боязнь того, что «а вдруг она не шутит» никуда не девалась.
– …Так вот, по поводу сухого топлива, – вновь обратился Тору к Чайке после протяжного вздоха.
Если не оборвать разговор с Акари силой, он может продлиться вечно.
– В следующем городе мы эту проблему как-нибудь решим. В конце концов, он знаменит именно производством топлива.
– Действительно, Ивеко считается главным производителем топлива Вимарка, – подтвердила Акари.
Ивеко – город, в который отряд Тору в настоящее время направлялся.
Он относился к владениям герцога Гавани, вместе с крупной шахтой окаменелостей рядом с городом. Поскольку и добыча, и оценка качества топлива сильно полагается на магию, магов в городе жило весьма много.
И, естественно, где маги – там и магазины, которые их обслуживают.
– Вопрос в том, кто перекупил останки… – сказал Тору, складывая руки на груди.
Чайка, принцесса с гробом.
Ее цель – сбор останков ныне покойного императора Империи Газ, Артура Газа.
Того самого Артура Газа, которого называли «корнем всего зла».
Его победил отряд из восьми героев.
А поскольку император Газ считался величайшим магом, то они разделили его останки на восемь частей и забрали с собой в качестве трофеев.
Настоящее имя Чайки – Чайка Газ. Она дочь Артура Газа.
Чайка хотела достойно похоронить своего отца и с этой целью наняла Тору и Акари, чтобы те помогали ей в поисках останков. Другими словами, суть их путешествия состояла в поисках останков и героев.
Однако по некоторым причинам имена этих героев не разглашались.
И это одна из причин, из-за которой отряд Чайки испытывает такие трудности.
Они даже не знали, у кого находятся останки. Им приходилось действовать, полагаясь лишь на непроверенные слухи.
Кроме того… эти «трофеи» вполне могут подарить или перепродать.
Не факт, что они находятся у героев.
И это тоже относится к трудностям, которые приходилось решать отряду Тору.
Конкретно сейчас они искали «останки», которые один из героев, по слухам, решил продать. Судя по рассказам торговцев, обсуждавших эту сделку, останки, в итоге, оказались у герцога Гавани, подданного королевства Вимарк.
– Однако… возникает вопрос, что задумал герцог Гавани.
– М-м?
– Если он действительно купил «останки», то вопрос в том, зачем он это сделал, – пояснил Тору озадаченной Чайке.
Если ему нужно магическое топливо, то собственные земли герцога производят его в достаточном объеме. Ему незачем покупать крайне дорогое топливо с темным прошлым.
– Хм-м… – протянула Акари, складывая руки на груди. – Герцог Гавани, случайно, не поклонник императора Газа?
– А?
– Может, он хотел себе на память хотя бы часть его останков.
– Такие маньяки, как ты, в мире так просто не попадаются.
– Брат. Я рада, что ты так льстишь мне, но… – Акари покачала головой.
– Нет, это не лесть.
– Но все же в моем понимании главный маньяк – мой брат. В этом мне его ни за что не догнать.
– …Признайся, ты ведь на самом деле ненавидишь меня?
– Погребет? Похоронит? – задумчиво предложила Чайка.
– Еще раз – у него вовсе не обязательно те же причины, что и у вас. Ты еще скажи, что герцог Гавани – внебрачный сын Проклятого Императора.
– М-м… – протянула Чайка, складывая руки на груди. Видимо, даже она поняла, что несет чушь.
– Но все же, брат. Оставив в стороне вопрос о поклонничестве, ты не думал, что его могло интересовать именно «темное прошлое» останков?
– …Думаешь, он коллекционер?
Среди знатных людей немало заядлых любителей редкостей, не понятных простым смертным.
Кто-нибудь вполне может рассматривать останки Проклятого Императора как ценный экспонат.
Но как бы там ни было…
– Город Ивеко… – Чайка моргнула и посмотрела точно в сторону города, словно выглядывая его во тьме.
И, смотря на это предельно целеустремленное лицо…
– Если наш противник – правитель… то у нас опять будут сложности, – уныло пробормотал Тору.
***
Пожалуй… в первый раз он ощутил беспокойство, когда они проходили сквозь городские врата.
Почти все города Фербиста по периметру окружали защитные стены, причем от страны это не зависело.
Виновата в таком продолжавшаяся целую вечность война. Стены выполняли не только защитную функцию, но и ограничивали перемещения горожан, а также позволяли взимать плату за въезд и выезд из города.
Стена Ивеко впечатляла особенно сильно.
Высокая мощная стена, выложенная из крепкого камня, казалась неприступной – такую ни таран, ни боевая магия так просто не сломают. Врата, расположенные в северной и южной частях города, тоже оказались настолько гигантскими, капитальными и тяжелыми, что открывать и закрывать их приходилось исключительно с помощью магии.
Естественно, что внушительно выглядели и караульные помещения городской стражи, расположенные у ворот.
У каждых дежурило почти по 20 стражников, разделенных на отряды, которые проверяли всех въезжающих в город людей, а также их грузы. Все они носили легкую броню из крепкой кожи, явно сделанную на совесть.
Другими словами, город всегда находился в полной боевой готовности.
Взять его силой – практически нереальная задача.
Тору решил оставить «Светлану» снаружи, поставив сторожить Акари, а сам вместе с Чайкой попытался войти в город через ворота…
– …Маг? – тихо произнес дежурный офицер, окидывая их взглядом.
– М-м, – подтвердила Чайка.
Скорее всего, маги приходили в Ивеко часто – кто-то закупался сухим топливом, а кто-то искал работу. Чайка даже собрала обычно хранившееся в гробу гундо и пришла к воротам с ним, словно доказывая этим, что она маг. Такая картина должна была быстро убедить стражников.
Но…
– …
На них внимательно смотрели.
«Что такое?..»
В голову Тору закрались подозрения.
Сквозь врата проходило слишком мало людей.
Точнее… только Тору и Чайка.
Именно поэтому взгляды всех 20 стражников оказались прикованы к ним. Казалось бы, такой известный производством магического топлива город как Ивеко должны постоянно посещать купцы… но сейчас их нет. Видимо, пришли не вовремя.
Но в то же время не слишком похоже, что эти стражники смотрят на них от скуки.
Есть в их взгляде что-то странное.
Можно с уверенностью сказать, что Тору и Чайка привлекли их внимание.
Но почему?
Конечно, девушка, разгуливавшая с гробом на спине, неизбежно привлекала к себе внимание… но стражники уже успели заглянуть внутрь и убедились, что никакой контрабанды или опасных товаров внутри нет. Собранные останки они замаскировали под запчасти для гундо.
Однако если так… то почему?
«Что-то здесь не так…»
Тору уже не раз видел, как люди смотрели на необычную внешность и гроб Чайки.
И взгляды стражников… чем-то отличались от тех, к которым он привык.
«Что за…»
Не враждебность.
Не ненависть.
И в то же время – явно не доброта и не радушие.
И вообще, почему все их внимание привлекал не Тору, а именно…
«Чайка?»
Казалось, будто все они смотрят на нее.
Тору уже успел было подумать, что это с ней что-то не так, когда…
– Можете проходить, – заявил офицер.
– …Спасибо.
Поблагодарив стражников, Тору и Чайка вошли в город.
Но…
– …
Внутри их ждало то же самое.
Город Ивеко, владения герцога Гавани.
Территория, прямо подчинявшаяся семье герцога.
Это значит, что здесь нет никаких наместников – семья Гавани живет прямо тут и управляет городом изнутри крепости или особняка. Другими словами, если рассматривать владения герцога Гавани как страну, то здесь – ее столица.
Однако Ивеко, город под контролем знатной семьи герцога, оказался на удивление маленьким.
И дело не только в площади… но и в количестве людей.
Большая часть территории, подконтрольной семье Гавани – холмы да горы, и ее можно рассматривать как естественную крепость. История этой земли насчитывает множество славных эпизодов успешного противостояния длительным вторжениям со стороны других государств… но, с другой стороны, пахотных земель им не хватало. Есть и множество других проблем – например, немногочисленность хороших торговых маршрутов.
Эту землю можно считать изолированной.
Каких-то пять столетий назад в этих горах почти никто не жил, но ни одну соседнюю страну такая территория не интересовала. Предки семьи Гавани, правившие этой территорией, когда-то были просто кланом… вернее, даже шайкой разбойников, обосновавшихся в горах.
Но с появлением магических технологий все резко изменилось.
Даже не так. Не сами технологии, а возросший спрос на магическое топливо резко повысил ценность земель герцога Гавани. Камни, которые раньше считали обычным мусором, вдруг стали цениться на вес золота.
Как результат, семья Гавани стала одной из богатейших во всем Вимарке, а Ивеко, столица их территории, и главный склад магического топлива, расцвел.
Но…
– Что такое?..
Тору озирался на ходу, прищурив глаза.
Что-то не так.
Вроде бы никаких следов разрухи и запустения нет.
Вдоль широкой мощеной улицы стояли ряды домов и даже фонари, благодаря которым по городу можно ходить и ночью. Возможно, они газовые, может, масляные или магические… но факт в том, что у города есть средства нанимать людей, которые бы каждый вечер зажигали их.
Город богат. Это очевидно.
И все же…
– М-м? – шедшая рядом с Тору Чайка задумчиво наклонила голову.
Ее фиолетовые глаза удивленно смотрели на него.
Она словно спрашивала его: «Что такое?». Видимо, дочь императора, на удивление бестолковая во всем, что не касалось магии, до сих пор не обратила внимания на плотное ощущение ненормальности, наполнявшее город.
– Как бы сказать-то… этот город кажется…
Усталым? Унылым?
У всех мрачные лица – и у прохожих на улицах, и у торговцев за прилавками. Если кто и улыбается, то неловко, словно маскируя улыбкой страх. Наконец, некоторые жители вообще сидели возле дороги с измученными лицами.
