Текст книги "Пропало лето. Спасите утопающего."

Автор книги: Исай Кузнецов

Соавторы: Авенир Зак
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Авраам Григорьевич Зак, Исай Константинович Кузнецов
Пропало лето. Спасите утопающего

Пропало лето

Сборы в дорогу – необычайно важное дело. Особенно если человек уезжает впервые и дорога предстоит дальняя. Сколько нужно человеку трусиков, если он едет на всё лето? Три пары, пять? Надо ли на всякий случай захватить свитер и шерстяные носки?

В семье Жени Ручкина все эти сложные вопросы после долгих обсуждений и споров были наконец решены. На круглом стопе посреди комнаты лежало всё, что должно быть уложено в чемодан путешественника.

Дед читал список вещей, которые берёт с собой Жека. Мать считала эти вещи и перекладывала на другой край стола. Отец сидел в кресле и читал книгу.

– Носки шерстяные белые – одни, – громко и даже несколько торжественно произнёс дед.

– Носки белые… одни, – как эхо откликнулась мать.

Дед вычеркнул в списке носки и снова сказал:

– Тапочки – две!

– Как так две? – продолжая читать, спросил отец.

– Две пары, – объяснил дед.

– Возможно, – так же, не отвлекаясь от книги, сказал отец.

– То есть как это… возможно? – пожал плечами дед. – Не возможно, а две пары!

– Есть две пары… – сказала мать.

– Зубные щётки – две, – несколько успокоившись, произнёс дед.

– Почему две? – спросила мать. – Зачем ему две зубные щётки?

– Одну он потеряет в дороге, – безапелляционно заявил дед.

– Обе потеряет, – иронически бросил отец, продолжая читать.

– Возможно, – согласился дед. – Маек – пять.

– Маек… пять. – Мать огорчённо вздохнула.

– Может быть, ты всё-таки передумаешь, – сказала она деду. – Поехал бы с ним на дачу. Я так боюсь отправлять его в Курепку.

– Об этом не может быть и речи, – строго заявил дед. – Я должен наконец вырезать свой аппендикс. – И решительно продолжает чтение списка: – Трусиков – четыре.

– Четыре, – хмуро откликается мать.

– А почему бы вам не взять его в Саяны? – предлагает дед, искоса поглядывая на отца.

– Потому что мы едем работать, – вздыхает мать.

– Нянек у нас в экспедиции нет, – сердито говорит отец и откладывает в сторону книгу. – Ему пора начинать самостоятельную жизнь! Я в его возрасте…

Мать пошла к двери.

– Ты куда? – окликнул её отец.

– За чемоданом, – ответила мать.

– Чемодан он достанет сам, – решительно останавливает её отец. – Пусть хоть что-нибудь сделает сам! Жека! – кричит он. – Жека!

В тесном коридоре собирается вся семья. Жека, худенький черноволосый паренёк, неловко карабкается по стремянке на самый верх и с трудом открывает дверцы антресоли. Здесь сложены чемоданы. Они лежат один на другом.

Дед придерживает лесенку. Мать и отец, задрав головы, разглядывают чемоданы. Жека потянулся за верхним чемоданом, но в это время лесенка, стоящая на коврике, поползла по полу. Дед быстро подставил ногу, и лестница застыла.

Жека взялся за ручку серого чемодана.

– Нет, нет, – запротестовал отец. – Этот мы берём с собой.

Жека ухватился за ручку красного чемоданчика.

– В красный ничего не войдёт, – сказала мама.

Дед отошёл от лестницы, вытянув шею, заглянул на антресоль, указал на нижний чемодан.

– Бери мой, фибровый.

– Этот? – спросил Жека.

– Этот, – подтвердил дед.

Жека резко рванул чемодан, лестница вместе с ковриком снова поползла по полу, Жека беспомощно взмахнул руками и полетел вниз. Чемоданы, один за другим, валились на головы родителей…

И вот уже злополучный фибровый чемодан в руках у отца, выходящего из автобуса на привокзальной площади. Вслед за отцом из автобуса выбирается мать с сумкой, полной продуктов, и дед со связкой книг. Дверца автобуса захлопывается, и автобус трогается.

– А где Жека? – спрашивает мать.

– Остановите автобус! – кричит дед. – Остановите!

Автобус притормозил, из распахнувшейся двери вылез виновато улыбающийся Жека с рюкзаком за плечами.

– И в кого он такой рассеянный? – широко разводит руками дед, сбивая фуражку с головы милиционера, стоящего рядом. – Ради бога, простите, – извинился он. – Мы опаздываем.

По перрону, заполненному провожающими, вслед за отцом бежит мать, задевая встречных сумкой с продуктами. За ней торопится дед. А позади ковыляет Жека.

– Какой вагон? – обернувшись на бегу, спрашивает отец.

Мать переадресовывает вопрос деду:

– Какой вагон, дед?

Дед, как эстафету, передаёт вопрос Жеке:

– Какой вагон, Жека?

– Третий, – кричит Жека деду.

– Третий, – кричит дед матери.

– Третий, – кричит мать отцу.

У третьего вагона возле молоденькой проводницы стоит высокий крепкий паренёк со свисающей на лоб прядью волос. Это Валерий, ближайший друг Жеки Ручкина. Он приехал на вокзал со своей матерью Надеждой Ивановной и со своим любимым псом – огромной немецкой овчаркой. Валерий грустно смотрит на пса.

Надежда Ивановна взглянула на часы.

– Где же всё-таки Жека? – спросила она.

А семейство Жеки бежит по перрону.

– У кого билет? – обернувшись, кричит отец матери.

– Дед, билет у тебя? – кричит мать бегущему за ней деду.

– Жека, билет у тебя? – кричит дед, оглядываясь на Жеку.

– Нет у меня билета! – кричит Жека деду.

– Нет у него билета! – кричит дед матери.

– Нет у них билета! – кричит мать отцу.

– А где же билет? – восклицает отец, уже не обращаясь ни к кому.

Жекино семейство подбегает к третьему вагону.

– Мы забыли дома Жекин билет, – обескураженно сообщает отец Надежде Ивановне.

– Всё в порядке, – смеётся она. – Билет у меня. Но где же он сам, Жека?

Жека, прихрамывая, подходит к вагону.

– Я, кажется, натёр себе ногу, – широко улыбаясь, сообщает он.

– Занимайте места! – строго приказывает проводница. – Живо!

Мама, папа и дед прощаются с Жекой, целуют его, мама шепчет последние наставления, отец похлопывает по плечу.

– Граждане! Поезд отправляется, – торопит проводница непослушных пассажиров и поднимается в тамбур.

Поезд плавно трогается.

И только тогда Жеку заталкивают в вагон. Он растерянно смотрит на родителей и деда.

– А как же… вещи? – неуверенно спрашивает он.

– Держи чемодан! – кричит отец и бросает чемодан в тамбур.

– Продукты, продукты!.. – кричит мама и бросает сумку вслед за чемоданом.

– Книги! – кричит дед и кидает связку с книгами.

В открытом окне появляется Валерий, все бросаются к нему. А он, высунувшись из окна, безуспешно пытается погладить свою овчарку, бегущую рядом с поездом.

– Валерий, смотри, чтобы Жека не отстал от поезда! – кричит Жекина мама.

– Следи, чтобы не упал с полки! – кричит Жекин отец.

– Не давай ему пить сырой воды! – кричит дед.

Валерий бесстрастно кивает головой.

– Не огорчайся, Валя, – кричит Надежда Ивановна. – Всё будет хорошо!

– Тебе хорошо, – срывается Валерий. – А мы – на всё лето к трём старым тёткам. Лето у меня пропало. Пропало лето!

По залитой солнцем улице Курепки, занимая всю проезжую часть, едут на велосипедах три женщины – три сестры Надежды Ивановны – тётя Саша, тётя Даша и тётя Маша. Тётушки едут, приветливо улыбаясь прохожим. Но вот через дорогу бежит крохотный чёрный котёнок. Он испуганно останавливается и, выгнув спину, угрожающе фырчит. Тётушки, нахмурившись, резко сворачивают в сторону и, миновав препятствие, снова улыбаются.

Продовольственная палатка-фургон на высоком берегу Курепки. У окошечка стоит, придерживая рукой велосипед, тётя Саша, старшая из трёх сестёр. Она протягивает продавщице мешочек для крупы.

– Взвесьте манной крупы, Зиночка. Пять кило.

– Александра Ивановна, взрослые мальчики, разве они будут есть манную кашу?

– Боюсь, не будут, – сокрушается тётя Саша. – Вешайте четыре.

– Может быть, три? – улыбается Зиночка.

– Хорошо. Три, – говорит тётя Саша.

– А если два? – смеётся Зиночка.

– Знаете что, Зиночка, – решает тётя Саша, – манка у меня ещё есть. Взвесьте пять кило овсянки.

Магазин культтоваров. Тётю Машу, младшую из сестёр, встречает пожилой завмаг, маленький, быстрый, с коричневой от загара лысиной.

– Мария Ивановна, вы пришли за подарком племяннику, – радостно приветствует он тётю Машу. – Я угадал?

– Да. Я хотела бы…

– Молчите, я знаю, что мы ему подарим. – С сияющим видом он ставит на прилавок игрушечную пожарную машину.

– Нет… – начала было тётя Маша.

– Молчите. Знаю. – Завмаг ставит на прилавок лошадку, заводную лягушку и резинового надувного крокодила.

– Мальчики уже большие, – говорит неуверенно тётя Маша. – И вообще… за подарком должна была бы пойти Даша… Она как-никак педагог и лучше разбирается в том, что нужно мальчишкам…

Аптека. Тётя Даша, средняя по старшинству среди сестёр, укладывает в сумочку лекарства, бинты, вату. Девушка-провизор помогает ей.

– Дикая нелепость, – улыбаясь, говорит тётя Даша. – Маша – дипломированный врач, а лекарства покупаю я… Нюрочка, мы с вами что-то забыли… Касторка, зелёнка, английская соль… Ну конечно, забыли рыбий жир.

– Бутылочку, Дарья Ивановна? – спрашивает Нюра.

– Гулять так гулять. Давайте для начала… дюжину!

Обтекаемый электровоз увлекает за собой длинный железнодорожный состав. Валерий и Жека в своём купе разложили на столике еду. Здесь и жареная курица, и котлеты, и домашние пирожки, и варенье, и яйца… Но Валерий и Жека не едят. Валерий мрачно поглядывает в окно, а Жека, зажав ладони между колен, – на Валерия. Мягко постукивают на стыках колёса поезда, и Валерию чудится, будто они совершенно по-человечески говорят:

«Про-па-ло ле-то… про-па-ло ле-то… про-па-ло ле-то…»

Дверь распахнулась, и в купе ворвался грузный мужчина в брезентовом плаще.

– Держи! – Он протянул свой портфель Жеке.

– Держи! – Он сунул Валерию свою шляпу и тут же взял у носильщика чемодан и какой-то ящик.

– Это наверх! – сказал он Валерию, передавая ему ящик, и тут же выглянул в коридор.

– Проводник, чаю!

Он сел, раскрыл свой пухлый портфель и вытащил из него сушёную воблу.

– Здесь кто? – спросил он, показывая на одно из нижних сидений.

– Я, – ответил Валерий.

– Держи!

Он сунул воблу Валерию.

– А здесь кто? – спросил мужчина про другое нижнее сиденье.

– Я… – ответил Жека.

– Держи! – Вторая вобла досталась Жеке.

– Здесь я! – Мужчина показал на Жекино место. – Я по-стариковски внизу, а ты молодой – наверх! Вам, молодым, кверху надо стремиться. – Он вытащил из своего необъятного портфеля тапочки и стал натягивать их на ноги. – Значит, договорились?

– Договорились, – робко произнесли ребята.

– Молодцы!

А грузный мужчина уже стягивал пиджак, мурлыча старую песню:

– «Всё выше, и выше, и выше стрёмим мы полёт…»

В дверях купе появился проводник, он принёс стакан чаю. Мужчина взял чай, уселся поудобнее, шумно вздохнул.

– Фу-у, устал… Всё в пути, всё в пути… Ну, попутчики, а вы куда едете? – Он будто впервые оглядел ребят.

– В Курепку.

Грузный мужчина с удовольствием отхлебнул чаю.

– Молодцы!

И, вздохнув, добавил убеждённо:

– Курепка – гиблое место.

Мальчики растерянно посмотрели на попутчика.

– Был я в вашей Курепке. Гостиница маленькая, даже ресторана нет. Одна столовка… В Курепке, между прочим, меня пароход поджидает…

– А вы… кто? – спросил Валерий.

– По должности я… главный экспедитор, – поднимаясь, сказал грузный мужчина и, снова выглянув в коридор, крикнул: – Проводник, ещё чаю. С лимончиком!

Валерий шепнул Жеке:

– Экспедитор… это кто?

– Это… как его… – растерялся Жека. – Ну, в общем… начальник экспедиции.

Экспедитор вернулся в купе.

– Простите… – сказал Валерий. – Вы… начальник?..

– Я? – сказал экспедитор, взяв куриную ножку из ребячьих припасов, лежавших на столе. – А как же… Возглавляю определённый участок… со всей вытекающей ответственностью.

Валерий и Жека переглянулись.

Проводник в служебном купе отрезал кусочек лимона и бросил его в стакан с чаем.

А у ребят с экспедитором продолжался разговор.

– Да, три тётки – это многовато, – сочувственно говорил экспедитор. – Однако ничем помочь не могу.

В купе вошёл проводник, принёс чай с лимоном.

– Спасибо, – поблагодарил экспедитор и, посмотрев на мальчишек, сказал: – Ребята вы хорошие… Были бы постарше… Взял бы к себе, пристроил к делу…

Глаза у Валерия засверкали.

– А вы куда… из Курепки? – спросил он.

– На пароходе вниз по реке… Красотища! Горы, долины, пригорки, ручейки…

Экспедитор приблизился к мальчишкам и, таинственно подмигнув, зашептал:

– Есть предположение, что в озере ледникового происхождения живёт доисторическое животное. Не то ихтиозавр, не то зауропод. – И тут же предупредил: – Однако, ребятки, поменьше болтайте. Я вам ничего не говорил, вы ничего не слыхали. Договорились?

– Договорились, – сказал Валерий.

– А вообще-то у нас хорошо, – сказал экспедитор. – Река, лес… Кругом зверьё бродит. Романтика. Костёр на берегу. Захотел дичи – бац, бац!

Жека вздрогнул от неожиданности. Валерий засмеялся.

– Бац! И утка в котелке, – продолжал экспедитор. – На рыбку потянуло… забросил удочку. Пять минут – ведро окуней. Царская уха!

Экспедитор взял котлету, положил её на хлеб.

– Да… – нахмурился Валерий. – Вам хорошо, а у нас… лето пропало.

– Считайте, пропало, – согласился экспедитор. – Тётки займутся вами, как положено. Туда не ходи, сюда не гляди, того нельзя. Этого нельзя. То вредно, это полезно. Так и будете всё лето манную кашу рыбьим жиром запивать.

Больница. Тётя Маша в своём кабинете выслушивает пожилого толстяка в пижамных брюках.

– Дышите, – говорит тётя Маша, прикладывая стетоскоп к спине толстяка.

Толстяк шумно дышит.

– Радость-то какая, радость-то какая, – приговаривает, слегка заикаясь, толстяк. – Племянник из Москвы едет?

– Повернитесь, – командует тётя Маша. – Из Москвы.

– Племянник-то, говорят, единственный?

– Единственный. Не дышите.

– Радость-то какая, радость-то какая…

– Молчите, – строго говорит тётя Маша. – Перестаньте разговаривать.

В дверь просовывается молоденькая медсестра.

– Не опоздаете, Мария Ивановна?

– Не волнуйся, Тонечка, успею, – улыбается тётя Маша и приказывает толстяку: – Дышите глубже!

…В пустом классе, из которого вынесены парты, девочки под руководством тёти Даши заканчивают оформление выставки учебных работ по домоводству.

– А какой он, ваш племянник? – спрашивает хорошенькая черноглазая девочка. – Высокий?

– Да, – с гордостью говорит тётя Даша. – Валерий рослый мальчик. У него русые волосы, крупные черты лица и на левой щеке очаровательная родинка.

– А вы давно его видели? – интересуется одна из девочек.

– Я не видела его никогда, – говорит тётя Даша. – Но я представляю его себе абсолютно точно.

– Представляю себе этого москвича, – шепчет подруге черноглазая девочка. – Небось задаётся!

– Во всяком случае, не больше тебя! – тоже шёпотом отвечает подруга и громко говорит: – Дарья Ивановна, вы опоздаете. Идите, мы всё сделаем сами.

Столовая. На кухне тётя Саша помогает поварихе раскладывать по тарелкам котлеты. В раздаточном окне появляется официантка.

– Два раза солянка, гороховый суп, – говорит она. – Александра Ивановна, не забудьте пирожки для племянника.

В раздаточное окно просовывается ещё одна официантка.

– Где мои тефтели? Борщок и три шницеля. – Она торопливо ставит на поднос тарелки. Одна из тарелок падает, разбивается.

– Тьфу! – сердится она. – Опять кокнула!..

– Ничего, девочка, ничего, это к счастью, – улыбается тётя Саша.

Мчится поезд. Длинная змейка вагонов, изгибаясь, бежит между холмами и приближается к тоннелю. Вагон за вагоном скрывается в нём.

Зажглись огни внутри поезда. Валерий и Жека шепчутся в коридоре.

– Мы к тёткам не поедем, – заговорщически произносит Валерий.

– Куда же мы денемся? – испуганно спрашивает Жека, заглядывая в глаза Валерию.

Валерий мужественно не отводит глаза.

– Поедем в экспедицию, – не очень уверенно говорит он.

Жека скис.

– Меня не возьмут…

– Возьмут…

Жека безнадёжно махнул рукой.

– А… а… Прошлый год поехали в Анапу… я сначала ангиной заболел, потом свинкой, потом грипп вместе с ветрянкой подхватил, потом…

Поезд выскочил из тоннеля. Погасли плафоны, и солнце, яркое летнее солнце ворвалось в коридор.

– Это ещё не самое страшное, – задумчиво сказал Валерий. – Как с тётками быть? Такая паника начнётся… Письма, телеграммы посыплются… Лучше домой не возвращаться.

Жека спросил упавшим голосом:

– Чем я могу тебе помочь?

Валерий вздохнул.

– Ты? Что ты можешь?

Жека опустил голову.

Дом тётушек стоит на высоком холме. Это старый деревянный двухэтажный дом с чердаком и верхним балконом, с большой террасой, на которой стоит высокая клетка с попугаем. Дом венчает башенка с ажурным флюгером.

Тётушки собираются на вокзал. Тётя Саша возится на кухне у плиты. Посмотрев на часы, она поднимает тревогу.

– Девочки! – кричит она сёстрам. – Маша! Даша! Мы опаздываем! – и продолжает заниматься своими делами.

А тётя Маша возле террасы выправляет руль у велосипеда.

– Даша! Саша! Пора ехать!

Тётя Даша наверху, в спальне, пудрится, стоя у зеркала.

– Сашенька! Маша! Надо торопиться!

И весь дом наполняется голосами тётушек.

– Сашенька! Маша! – кричит тётя Даша.

– Маша! Даша! – вторит ей тётя Саша.

– Саша! Даша! – зовёт сестёр тётя Маша.

Наконец все трое собрались на веранде.

– Мы, кажется, опаздываем, – вздыхает тётя Саша.

– Кошмар, – говорит тётя Маша, глядя на часы.

– Кошмарр… Кошмарр… – кричит попугай.

По улице Курепки, быстро вращая педалями, проносятся тётушки на велосипедах. Они скрылись в облачке пыли, мелькнули возле сквера и, как ракеты, понеслись по шоссе…

Посреди дороги, на деревянной подставке, висит какое-то объявление… Тётушки остановились, прочитали объявление.

Проезду нету, опосля не пеняй! —

выведено мелом на фанере.

Тётушки переглянулись.

– Придётся ехать кругом, – вздохнула тётя Даша.

– Опоздаем, девочки, – робко возражает тётя Саша.

– Ерунда, проедем! – решительно говорит тётя Маша. – Вперёд!

И тётушки двинулись дальше, пренебрегая предупреждением.

Между берегами реки торчит скелет бывшего моста. Настил снят. Рабочие канатом стаскивают последнее бревно.

Тётушки подъезжают к мосту и резко тормозят.

Тётя Даша укоризненно посмотрела на тётю Машу.

– А всё ты, Маша, – говорит она. – Теперь мы из-за тебя опоздаем.

– Ну конечно, – иронически замечает тётя Маша. – Главное, выяснить, кто виноват.

– Не ссорьтесь, девочки, не ссорьтесь, – примирительно говорит тётя Саша, – мы и так опаздываем.

На перроне станции Курепка экспедитор руководит погрузкой своего хозяйства на автомобили.

– Осторожно, не кантовать! – распоряжается он. – Ставь на попа! На попа, говорю!

Валерий и Жека оглядывают опустевшую платформу.

– А где же… тёти? – упавшим голосом спрашивает Жека.

– А я откуда знаю… – говорит Валерий, вглядываясь в проходящих мимо него трёх молодых женщин.

Жека, заметив взгляд Валерия, тихо спрашивает:

– Они?

Валерий сердито пожимает плечами.

А экспедитор, отправив две машины, оказался без грузчиков. Заметив ребят, он крикнул:

– А ну-ка, попутчики, подсобите! Опаздываем на пароход.

Валерий бросается к грузовику, нагнувшись, разбирает горку маленьких ящиков. Экспедитор подбежал к кабине, вскочил на подножку.

– На попа! На попа! – кричит экспедитор.

Валерий поднимает ящик побольше и с силой вталкивает его в кузов. Рядом бестолково суетится Жека.

Убедившись, что всё погружено, экспедитор забирается в кабину.

– Поехали! – приказывает он шофёру.

Валерий бросает в кузов свои и Жекины вещи, подсаживает Жеку. Жека с трудом забирается в кузов. Валерий уже сверху втаскивает Жеку. Грузовик трогается, Жека переваливается через борт и падает в кузов.

…Нажимая на педали из последних сил, тётушки въезжают на пустынную платформу, останавливаются возле станционного здания. Навстречу им бежит долговязый паренёк.

– Тётеньки, – плачет он, – тётеньки!

– Валерий! – радостно кричит тётя Саша.

– Валя! – всплеснула руками тётя Даша.

– Валька! – бросается к нему тётя Маша.

– Я не Валерий, – всхлипнул паренёк. – Я Микола. – Он говорит с украинским выговором. – Где тут дежурный? Я отстал от поезда…

Из станционного здания выходит дежурный, и паренёк, заметив его, бросается навстречу!

– Дяденька! – кричит он. – Дяденька!..

Тётушки растерянно смотрят ему вслед и с грустью убеждаются, что платформа пуста.

Грузовик доставил Валерия и Жеку на пристань. Но не успели мальчики соскочить с машины, как Жека тут же потерял своего друга из виду. Сжимая в руках ручку чемодана, с книжками и рюкзаком он толкался среди работающих грузчиков, пока не пристроился у груды ящиков.

Он сидел на ящике, тоскливо разыскивая глазами Валерия.

Подошёл старик сторож в шапке-ушанке.

– Ты чего тут сидишь?

– Чтобы не путаться под ногами, – серьёзно ответил Жека.

– Ну тогда сиди.

За спиной Жеки рабочие разбирали гору ящиков.

– Убери чемодан с дороги! – закричал один из грузчиков, огромный детина в тельняшке.

Стена ящиков растаяла, открывая вид на пристань, на дебаркадер, на пароход, стоящий под погрузкой. Жека стал искать глазами Валерия.

Вереница рабочих с ящиками потянулась к трапу парохода. Последний в этом караване – Валерий.

Жека со всех ног бросился за Валерием.

– А ну посторонись! – послышалось за его спиной.

Жека обернулся и увидел, что автопогрузчик, зажав в своей клешне здоровенные доски, несётся прямо на него.

Жека отскочил в сторону. Прижавшись к стене, он проводил глазами автопогрузчик и с облегчением вздохнул.

Внезапно стена, оказавшаяся огромным контейнером, поехала. За контейнером снова показался пароход. Рабочие, среди них Валерий, грузили бочки, одну за другой катили по трапу на палубу.

– Валька! – завопил Жека.

– Не болтайся под ногами! – раздалось у него за спиной.

Жека увидел, что на него несутся огромные тюки, которые на талях переносят рабочие. Жека попятился и упал на ленту транспортёра, которая понесла его всё ближе и ближе к трюму…

Жека пополз по ленте в обратном направлении. Он пролез сквозь автомобильные шины и наткнулся на какой-то огромный тюк… Тогда, отчаявшись, Жека, будто пловец на старте, отвёл руки назад, приготовившись прыгать в трюм, но тут Валерий подхватил его, и он оказался на борту парохода…

Прячась от команды парохода, мальчишки забрались за спасательную шлюпку.

– Валя, Валечка, куда мы ползём? – шепнул Жека.

– В кормовой трюм.

– А если нас поймают?

– Не бойся. Не поймают. Спрячемся в трюме.

Жека зацепился за крюк.

– Ой, Валечка, Валечка, меня уж поймали. Беги!

Валерий обернулся, отцепил Жеку. Мальчики спустились по внутреннему трапу на нижнюю палубу.

– Ну вот что. Ты мне друг? – испытующе спросил Валерий.

– Друг. Конечно, друг, – удивился Жека.

– А ты на подвиг способен? – снова спросил Валерий.

Жека опустил глаза.

– Я? Нет. – И тут же посмотрел на Валерия. – А что надо сделать?

– Запомни адрес. Садовая, тринадцать дробь семь, – чётко сказал Валерий. – Повтори!..

– Садовая, тринадцать дробь семь, – повторил Жека.

– Пойдёшь к моим тёткам один, – будто отдавая приказ, отчеканил Валерий.

Жека задрожал.

– Нет, Валька, нет. Мама сказала, чтобы я от тебя ни на шаг.

Валерий взял Жеку за плечи.

– Пойдёшь к тёткам один. Скажешь им… Ну, сам придумай, что им сказать. Говори, что хочешь. Только чтобы меня не искали.

Жека всё ещё дрожал.

– Что же я им скажу… Они тебя ждут. А не меня. Меня они даже не знают. – Жека развёл руками. – Здравствуйте, Ручкин приехал…

Валерий смягчился.

– Жека, я тебя никогда ни о чём не просил. Можешь ты меня выручить?

Жека вздохнул.

– Такой случай, экспедиция, понимаешь? Настоящая экспедиция! Ну, Ручкин, будь человеком, выручи, – просил Валерий.

И Жека наконец решился:

– Ладно, Валя. До свидания. Ой, Валечка, прячься. Сюда идут.

Жека снова опустился на четвереньки и быстро пополз в другую сторону.

– Эй, приятель, ты куда?

Жека поднял голову и увидел экспедитора.

– А? Это вы… – Жека поднялся на ноги. – Я… Я на берег.

– Живей, живей, отчаливаем! – прикрикнул экспедитор.

Мимо прошли матросы.

– Ну-ка проводите мальца, а то заблудится. – Экспедитор вытащил из портфеля кукурузный початок, дал его Жеке. – А это – тебе. На память. Привет тётушкам!

Матросы спровадили Жеку с парохода и убрали трап.

– Валечка, Валечка! – испуганно закричал Жека.

Гудит пароход, гудит долго, протяжно.

По дебаркадеру мечется Жека.

– Человек! Человек на борту! – кричит он.

Но гудок парохода заглушает его крики. Отчаянно гудит пароход. Капитан с мостика приветливо машет рукой Жеке.

А Валерий тем временем забрался в трюм.

Спрятавшись среди тюков и ящиков, он пишет куском угля:

«Ура!»

По опустевшей улице, держа за руль велосипеды, идут тётушки. Из соседнего переулка появился милиционер Муравей. Он поглядел на тётушек и, сообразив, что произошло, сочувственно спросил:

– Не приехал?

– Не приехал, товарищ Муравей, – вздохнув, ответила тётя Даша.

Муравей нахмурился.

– Да, плохо дело, плохо… – сказал он и тут же улыбнулся. – Однако унывать преждевременно. Не приехал сегодня, приедет завтра.

– Нет, уж видно, совсем не приедет, – огорчённо сказала тётя Даша.

По улице, обсаженной деревьями и кустами, едва плетётся Жека с чемоданом, свёртками и рюкзаком. Его догоняет паренёк на велосипеде.

– Приехал? – кричит он, проезжая мимо Жеки.

– Приехал, – удивлённо отвечает Жека.

Паренёк скрылся за поворотом. Из-за угла навстречу Жеке бегут несколько ребятишек.

– Приехал!

– Приехал!

– Они в том доме живут! С терраской! – наперебой кричат ребята, помогая Жеке тащить вещи.

– Мы про тебя всё знаем, – говорит мальчуган в старых огромных сапогах.

– Про меня?! – снова удивляется Жека.

– А то про кого. Ты москвич?

– Москвич.

– В триста двадцать девятой учишься?

– Да, – удивляется Жека.

– Всё известно!

– Тебе сюда! – распахивая калитку, говорит мальчуган.

На калитке табличка: «Садовая, 13/7».

Испуганно оглядываясь, Жека входит в калитку.

Тётушки с велосипедами проходят мимо больничного корпуса, где в дверях столпились врачи и сёстры в белых халатах. Они сочувственным взглядом провожают тётушек. А на невысоком каменном заборе в больничных пижамах сидят выздоравливающие. Заметив их, тётя Маша строго приказывает:

– Опять на заборе! Марш отсюда!

Выздоравливающие торопливо скрываются за забором. Пожилой толстяк, заикаясь, огорчённо говорит соседу:

– Вот беда. Племянник-то не приехал.

Жека обходит дом тётушек. Он заглядывает в окна, поднимается на крылечко террасы – в доме никого нет.

Из большой клетки, подвешенной к перекладине, на Жеку с любопытством смотрит попугай.

– Как зовут? – спрашивает попугай.

– Меня? – удивлённо улыбается Жека.

– Как зовут? Как зовут? – повторяет попугай.

– Жека. Меня зовут Жека.

– Жека, Жека, Жека! – выкрикивает попугай.

Жека повеселел. Он подмигнул попугаю, вышел на крылечко, спустился вниз, в сад, и вдруг услышал какое-то шипение. Вытянув шеи, на Жеку шли гуси. Жека двинулся на них, но гуси не испугались. Они взмахнули крыльями и бросились в атаку. Жека стал пятиться к сараю. Один из гусей больно клюнул его в ногу. Жека упал и уже на четвереньках пополз в сарай, торопливо прикрыл за собой дверь.

Гуси разбрелись, и только один из них стал прохаживаться у двери сарая, словно часовой на посту.

Жека, отдышавшись, выглянул в щель, увидал сначала гуся-часового, а потом тётушек, входящих в калитку. Тётушки поставили велосипеды возле сарая и присели здесь же на скамейку.

Тётушки были расстроены.

– Я так и знала, девочки… – тихо сказала тётя Саша.

– Конечно, – согласилась тётя Даша. – Кто мы для него?

– Три скучные старые тётки, – сказала тётя Маша.

Тётушки помолчали.

– Естественно, – сказала тётя Маша.

– Он нас не видел, – сказала тётя Даша.

– Не любит… – всхлипнула тётя Саша.

– Как он может нас любить, если и не видел ни разу, – резонно заметила тётя Маша.

Жека тяжело вздохнул, и тётушки переглянулись, будто услышав этот вздох.

А тётя Маша увидела на крыльце рюкзак.

– Посмотрите! – крикнула она. – Рюкзак!

Жека в панике бросился на сено и притворился спящим. А тётушки забегали по дому, осматривая все комнаты, обшарили весь сад и наконец в полном недоумении остановились возле сарая. И уж просто для очистки совести тётя Маша заглянула в сарай.

Жека лежал на сене и притворялся спящим.

Тётя Маша выглянула из сарая и поманила сестёр. Жека всё ещё притворяется спящим, а возле него стоят все три тётушки.

– Вылитая Надя… – с нежностью, шёпотом, чтобы не разбудить мальчика, говорит тётя Даша.

– Он похож на отца, Дашенька, – так же тихо говорит тётя Саша.

– Где же его приятель? – недоумевает тётя Маша. – Почему он один?

Тётушки внимательно разглядывают Жеку. Тётя Даша достаёт из сумочки какую-то фотографию. Все три тётушки рассматривают старый любительский снимок голого шестимесячного Валерия.

– Удивительно, – говорит тётя Саша. – Мальчик вырос, а черты лица… и нос, и форма бровей, овал лица…

– Удивительно! Даже родинка, – умиляется тётя Даша.

Тётушки склонились над фотографией. Жека чуть заметно приоткрыл один глаз и тут же снова зажмурился. Тётушки говорят так тихо, что он не слышит ни слова.

– Устал… – тихо говорит тётя Даша.

– Ты спишь? – окликает Жеку тётя Саша.

– Вставай, вставай! – решилась наконец разбудить его тётя Маша.

Жека приоткрыл глаза.

– Проснулся, солнышко! – улыбается тётя Даша.

Жека, испуганно оглядев тётушек, хрипло произносит:

– Здравствуйте… как поживаете?

– Хорошо!

Тётушки помогают ему подняться.

– Ты один? А где же твой друг? – спрашивает тётя Маша.

– Друг… он… это самое… как это… – мнётся Жека. – Он… там… задержался…

– Заболел? – сокрушается тётя Даша.

– Нет. То есть да, заболел…

Жека дотронулся до живота.

– Живот? – догадалась тётя Даша. – Съел в дороге что-нибудь немытое?

– Да… нет… В дороге он ничего не ел, – выпутывается Жека. – У него…

– Дизентерия? – спрашивает тётя Саша.

– Нет. – Он жалобно и неуверенно взглянул на тётю Машу.

– Аппендицит? – спрашивает тётя Маша.

– Да, аппендицит.

– Сняли с поезда и положили на операцию? – понимающе кивнула тётя Маша.

– Да. Сняли и положили, – обрадовался подсказке Жека. – Я приехал один.

– Ну, аппендицит – это пустяки, – говорит тётя Маша.

– Конечно, пустяки, – радостно соглашается Жека, – подумаешь, операция!

– Боже мой, я не верю своим глазам, – умиляется тётя Даша. – Наш племянник, наш единственный племянник наконец здесь, с нами, в Курепке. Какое счастье! – Тётя Даша прослезилась. – Приехал!

Жека растерянно смотрит на неё, смотрит на растроганную тётю Сашу, на тётю Машу, которая курит, стараясь скрыть своё волнение. Глаза его широко раскрылись от изумления и страха. Он наконец понял, что тётушки приняли его за своего племянника. Он вскочил, готовый объяснить им ошибку, но вдруг увидел счастливые лица тётушек, их глаза, полные любви к нему, к Жеке, которого они приняли за Валерия. Жека не решается сказать правду, сказать, что Валерий уехал в экспедицию, не подумав, какое это будет огорчение для тётушек. И, раньше чем Жека успевает понять, что он говорит, он произносит роковые слова:

– Да, приехал…

И вот уже тётушки обнимают, целуют, тискают, снова и снова разглядывают Жеку, ставшего вдруг нежданно-негаданно их племянником.

– Чудеса, – удивляется тётя Саша. – Я была уверена, что ты блондин.