Текст книги "Сунь Ят-сен"
Автор книги: Исаак Ермашев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Знал ли Сунь Вэнь о том, что еще восемь месяцев назад в России победила социалистическая революция? Знал ли о том, что русские рабочие, крестьяне и солдаты под руководством партии большевиков свергли буржуазное Временное правительство? Знал ли о том, что Второй съезд Советов избрал рабоче-крестьянское правительство – Совет Народных Комиссаров и что во главе нового правительства стоит Ленин?
Китайские газеты сообщили о победе Октября в России 10 ноября 1917 года. Правда, сведения, поступавшие из Петрограда, были отрывочные, смутные, профильтрованные буржуазными агентствами, и по этим сведениям, вероятно, было очень трудно представить себе, что же именно произошло в России. Буржуазная пресса вопила на весь мир о том, что большевики установили в России режим «красного террора» и конфискуют имущество частных лиц.
В это время Сунь Вэнь находился в походе. Он вел войска на Север. Едва ли ему доставлялись газеты в те захолустные деревушки, через которые проходила армия. Фактически он был отрезан от источников информации.
Но как только Сунь вернулся в Шанхай, он накинулся на газеты, и из многочисленных сообщений, пусть даже пропитанных враждой к Советской республике, мог все же составить представление о грандиозном повороте в ходе мировой истории.
Сунь Вэнь узнал об историческом документе, в котором были выражены принципы мирной политики Социалистической Советской республики: Декрете о мире, принятом Вторым съездом Советов 8 ноября 1917 года. В этом документе провозглашалось, что советская власть предлагает всем народам мира – «мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций». Для всех народов, а особенно для угнетенных империализмом народов Востока, призыв к справедливому миру и освобождению от чужеземного гнета прозвучал как предвестник избавления от цепей империалистического рабства.
Сунь Вэнь прочитал о революционных событиях в Харбине и в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, где работало много русских, о том, что 12 декабря 1917 года Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов взял в свои руки управление дорогой и власть в полосе отчуждения и прогнал самозванного управляющего, белогвардейского генерала Хорвата и его бандитов. Иностранные консулы потребовали вмешательства китайских властей. Военный губернатор Гиринской провинции занял своими войсками Харбин и КВЖД, разоружил Красную гвардию и распустил Совет. Но Харбин продолжал бурлить. Вдоль всей магистрали империалисты расставили свои войска, оккупировав северную часть Маньчжурии. Начались репрессии и против китайских рабочих. Фактически складывался общий боевой фронт русских и китайских трудящихся.
4 июля 1918 года на Пятом съезде Советов народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин выступил с докладом о внешней политике Советской республики. И в этом докладе много места отведено Китаю. Г. В. Чичерин сказал:
«Мы уведомили Китай, что отказываемся от захватов царского правительства в Маньчжурии и восстанавливаем суверенные права Китая на той территории, по которой пролегает важнейшая торговая артерия, – Восточно-Китайская железная дорога, собственность китайского и русского народов, поглотившая многие миллионы народных денег и потому принадлежащая только этим народам и никому более. И даже дальше, мы полагаем, что если часть вложенных на постройку этой дороги денег русского народа будет ему возмещена Китаем, Китай может ее выкупить, не дожидаясь сроков, обусловленных навязанным ему силой контракта. Мы отозвали из Китая все военные охраны при консульствах, посланные туда царским правительством и правительством Керенского для поддержания самочинств и, произвола старых русских чиновников. Мы согласны отказаться от прав внеземельности [6]6
Так называемое «право экстерриториальности» – особые права иностранных подданных в Китае.
[Закрыть]наших граждан в Китае, Монголии, Персии. Мы готовы отказаться от тех контрибуций, которые под разными предлогами были наложены на народы Китая, Монголии и Персии прежним русским правительством. Мы бы только хотели, чтобы эти миллионы народных денег пошли на культурное развитие народных масс и на дело сближения восточных демократий с российской».
И далее Г. В. Чичерин говорил о влиянии, оказанном Октябрьской революцией на народы Востока.
«Понятна, – сказал он, – какое впечатление произвела на народные массы Востока Октябрьская революция. События в России прежде всего нашли отзвук у наших азиатских соседей. Великий переворот пробудил в них стремление к новой, свободной жизни. И этого не могли скрыть от нас даже официальные представители капиталистического правительства. Та партия, которая совершила переворот в России, именуется в Китае партией широкого гуманизма (Гуанидан)… В Южном Китае с населением более сознательным бушует уже открытая революция, и мы еще на днях слышали признание руководителей этого движения, что один факт существования в России в течение восьми месяцев социалистической республики дает народам Востока уверенность в возможности установления на Востоке подобного же нового, прочного строя. И там, на Дальнем Востоке, идет та же борьба против навязанных народу тайных договоров. Открытое заявление Южного Китая о непризнании им недавнего союза с соседней державой союза [7]7
Имеется в виду антисоветский сговор Японии и Дуань Ци-жуя 16 мая 1918 года об участии в интервенции китайских войск.
[Закрыть], лишившего китайский народ права решать свою судьбу, союза, который непреодолимо влечет китайский народ в кровавую бойню, – это открытое заявление вручено нам и всем демократиям мира представителями революционного Китая».
Враги народов Советской России и Китая не дремали. Заправилы империализма были в ужасе от одной мысли, что обе великие страны поведут рука об руку борьбу за национальную свободу и социальный прогресс. Империалистическая дипломатия решила построить между Китаем и РСФСР стену из штыков. Началась вооруженная интервенция Японии, США, Великобритании, Франции и некоторых более мелких государств на Советском Дальнем Востоке.
5 апреля 1918 года японцы высадили десант во Владивостоке. Туда же прибыли английские и американские войска. Японское военное командование постепенно довело численность своей оккупационной армии до ста пятидесяти тысяч человек, расставило свои гарнизоны по всему Советскому Дальнему Востоку; совместными усилиями интервенты захватили контроль над полосой отчуждения КВЖД, а также над Сибирской магистралью, приступили к организации белогвардейских банд. Между интервентами шла грызня, но это нисколько не влияло на их общее стремление задушить Советы в Приморье, в Забайкалье, в Сибири – везде, по всей России.
Дуань Ци-жуй оказался весьма любезным другом русских белогвардейцев. Весной 1918 года в Пекин съехались белые генералы. Туда из США прибыл адмирал Колчак. И 16 апреля было объявлено о сформировании самозванного «Дальневосточного правительства» с премьер-министром Хорватом и военным министром Колчаком. Сибирская контрреволюция организовалась. Японцы имели своих «собственных» наемников – атамана Семенова, барона Унгерна и других, но сильнейшим из наемников всего блока империалистических интервентов был все же Колчак, присвоивший себе через некоторое время титул «верховного правителя всей России». Ему империалисты оказывали наибольшую помощь деньгами, вооружением, снаряжением, продовольствием, подвижным составом. За эту помощь Колчак расплачивался интересами России, которыми он беззастенчиво торговал. Под командованием Колчака, возглавившего контрреволюционные силы в Сибири, находилась белогвардейская армия численностью в триста тысяч человек.
В Китае было известно, и, по-видимому, Сунь Вэнь тоже об этом знал, что в Советской России сформированы китайские воинские части, сражавшиеся в рядах Красной Армии плечом к плечу с русскими товарищами против интервентов. В китайских частях Красной Армии насчитывалось до сорока тысяч человек, проявивших в боях храбрость и стойкость. Китайские красноармейцы пользовались уважением советских людей. На Советском Дальнем Востоке немало китайских рабочих и кули участвовали в боевых действиях партизан: вместе с русскими товарищами они били интервентов, особенно японцев и солдат Дуань Ци-жуя. Многие китайские красные бойцы потом вернулись в Китай и там продолжали свою революционную борьбу как солдаты и командиры революционных войск.
3. «Великая надежда»Когда Сунь Вэнь внимательно ознакомился с материалами прессы, он постиг громадное значение для будущего Китая того, что произошло в далекой России, сразу ставшей близкой и родной китайским революционерам-патриотам. Тогда-то он с волнением воскликнул: «Революция в России породила у всего человечества великую надежду!»
Из Шанхая Сунь Вэнь отправил телеграмму Ленину – Советскому правительству. Он писал, что китайская и русская революции имеют общие цели и что эти цели приведут к освобождению народов. Сунь Вэнь заявляет в этой телеграмме, что сочувствует Октябрьской революции, желает правительству Советской России успехов и призывает его продолжать свою борьбу. «Революционная партия Китая, – говорилось в телеграмме Сунь Вэня Ленину, – выражает глубокое восхищение тяжелой борьбой, которую ведет революционная партия Вашей страны, и выражает надежду, что революционные партии Китая и России объединятся для совместной борьбы». Прежде чем попасть в Москву, телеграмма Сунь Вэня очутилась в Канаде, у китайских революционных эмигрантов, и уже от них пошла дальше в Европу окольными путями, но все-таки достигла столицы Советской республики и была вручена адресату – В. И. Ленину.
Как ни занят был Ленин в те трудные для молодой Республики Советов дни лета 1918 года, он нашел время для того, чтобы обсудить с народным комиссаром иностранных дел Г. В. Чичериным проект ответа Сунь Ят-сену. Ответ этот был отослан в начале августа 1918 года.
« Москва, 1 августа 1918 г.
Дорогой д-р Сунь Ят-сен! Совет Народных Комиссаров дал нам почетное задание благодарить Вас, уважаемый Учитель, за приветствие, присланное несколько месяцев назад Рабоче-Крестьянскому правительству от имени Южно-китайского парламента, и приветствовать Вас, как вождя Китайской революции и как человека, который с 1911 года в особенно трудных условиях продолжает идти во главе китайских трудящихся масс против поработителей – северной китайской и иностранной буржуазии и империалистических правительств.
Вы, уважаемый Учитель, некоторое время назад в приветствии Рабоче-Крестьянскому правительству России указали, что у русской и китайской революции одни и те же цели и что они клонятся к освобождению рабочих и крестьян и к установлению прочного мира, основывающегося на признании общих интересов двух великих пролетариатов – русского и китайского.
Эта великая задача, понимаемая нами как установление всеобщего мира в результате всеобщего братства трудящихся классов этих наций, была основой всей деятельности Рабоче-Крестьянского правительства с момента, когда власть перешла из рук буржуазного правительства в руки народа. Эта наша программа выражена в Декрете о мире, который, уважаемый Учитель, известен Вам, и она повторена в нашей Декларации относительно народов Востока, зачитанной на Пятом Всероссийском съезде Советов.
Мы тоже, как и Вы, сами сталкиваемся с беспримерными трудностями на нашем пути. Окруженные стальным кольцом штыков империалистических правительств, наемников буржуазии, – чехословацких орд и русской буржуазии, стремящейся восстановить монархию в России, мы отрезаны от наших друзей, южно-китайского пролетариата. В течение двух месяцев связь с Вами была прервана. На Дальнем Востоке распространяются лживые слухи нашими общими врагами через прессу, развращенную банками и капиталистами, слухи, цель которых – скрыть от китайского народа правду, что Рабоче-Крестьянское правительство живет и ведет мощную и неустанную борьбу, теперь, как и прежде, неся знамя победы пролетариата над мировой буржуазией и европейскими ворами и грабителями.
Наша участь горька, и борьба неравная. В этот час испытания, когда империалистические правительства протягивают свои жадные руки с Востока и Запада, с Севера и Юга, чтобы сокрушить русскую революцию и отнять у русских крестьян и рабочих то, что они завоевали для себя такой революцией, которую мир никогда раньше не видел, когда к этим грабителям готово присоединиться правительство Пекина, созданное там иностранными банкирами, в этот момент русские трудящиеся классы обращаются к их китайским братьям и призывают их к совместной борьбе.
Ибо наш успех есть ваш успех, наше уничтожение есть ваше уничтожение.
Сомкнем теснее наши ряды в великой борьбе за общие интересы пролетариата всего мира.
Да здравствует трудящийся китайский крестьянин! Да здравствует китайский рабочий! Да здравствует союз между русским и китайским пролетариатом!
С нашими самыми искренними пожеланиями счастья и процветания китайским трудящимся классам и их уважаемому Учителю д-ру Сунь Ят-сену,—
Г. Чичерин, Народный Комиссар Иностранных дел Российской Федеративной и Социалистической Республики Советов».
Это письмо, направленное по поручению Ленина Г. В. Чичериным Сунь Вэню, до него не дошло. Непосредственная связь между Советской Россией и Китаем была уже прервана вмешательством интервентов. Но документ этот служит ярким показателем уважения, с каким руководство большевистской партии и Советского правительства неизменно относилось к китайскому народу и его учителю д-ру Сунь Ят-сену.
Для идей Октября не было преград. Они не признавали никаких кордонов, заграждений, границ. Китай жаждал обновления. Уже были в это время в Китае силы, способные вести борьбу по-новому. Лучшие люди Китая искали истину, которая открыла бы им пути к возрождению страны и спасению народа. На политическую арену выходил молодой китайский пролетариат.
Только реакция и милитаристские клики ничего не видели и не понимали: в их среде все оставалось по-старому.
Давно назревавший конфликт между «президентом» Фын Го-чжаном и «премьером» Дуань Ци-жуем достиг как раз в это время большой остроты. Но до войны дело не дошло. Фын счел за лучшее подать в отставку: 4 сентября 1918 года Дуань «устроил выборы» в новый «парламент», составленный целиком из сторонников аньфуистской военной клики, и по его приказу этот «парламент», прозванный «болотным», 9 октября «избрал» президентом Сюй Ши-чана. Пост вице-президента занял другой милитарист с темным прошлым – Цао Кунь. Немедленно началась комедия «примирения» северных и южных милитаристов. Инициативу проявил новый президент. А Дуань, чтобы показать, какой он «патриот», 10 октября подал в отставку с поста премьера. После этого начинаются мирные переговоры. 17 октября объявлено перемирие. Прекращение войны между Севером и Югом дало возможность отправить в Париж единую делегацию от Китая для участия в Версальской мирной конференции.
Китайские делегаты надеялись, что смогут добиться возвращения Китаю провинции Шаньдун, захваченной еще в 1914 году Японией. Но… Япония сказала «нет!», и никто не собирался принуждать ее говорить «да». Китайская делегация отказалась подписать Версальский мирный договор и вернулась домой. Китайские патриоты еще раз убедились в том, что Запад по-прежнему враждебен Китаю.
И в эти же недели в Китае стало известно о том, что 2 декабря 1918 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов принял постановление об отказе Советской республики от русской доли в «боксерской контрибуции», наложенной иностранными империалистами на Китай после подавления восстания ихэтуаней в 1900 году. Советское правительство выразило пожелание, чтобы эти деньги пошли на развитие народного просвещения. Это был еще один дружественный акт новой России по отношению к китайскому народу.
В феврале 1-919 года в Шанхае возобновились мирные переговоры между Севером и Югом. Они не привели к положительным результатам. Ни одна милитаристская клика не желала уступать другой. Стало ясно, что назревает новая война между милитаристами.
…А страна жила совсем другими интересами, тревогами и думами. Те, кто обладал способностью понимать происходящее, видели, что в развитии Китая наступил новый, исключительно важный исторический рубеж.
События в великой соседней стране побудили передовых людей Китая переосмыслить свой собственный опыт. Октябрь в России был для них уроком жизненного значения.
4. РаздумьяСунь Вэнь именно в это время стал все больше задумываться над вопросом о роли иностранного империализма в Китае. Раньше, в годы подготовки к первой революции, когда передовые китайцы, и он сам в их числе, пытались найти истину, они также искали ее на Западе. И республику они тоже хотели построить по западным образцам. И вот теперь, в свете того, что происходит в России, не может быть сомнений, что от Запада ждать китайцам нечего, ибо империализм – самый главный и опасный враг китайской революции.
Раньше революционеры считали, что главная задача революции – свержение маньчжуров, завоевание республики и обеспечение народного благосостояния. Маньчжуры свергнуты. Республика устояла против гнусного заговора Юаня и его иностранных покровителей. Но разве Китай стал после этого действительно независимым государством?
Китай по-прежнему слаб, он полуколония империалистических держав. Такова горькая правда.
Отсюда следует, что нужна новая ориентировка, необходимо дополнить учение о революции и генеральном направлении политики партии. И еще: необходимо заняться проблемами массовой работы, изучением положения масс в стране.
Был у Сунь Вэня важный разговор с Ляо Чжун-каем еще год назад в Японии. И теперь он вспомнил о нем. Он спросил тогда Ляо Чжун-кая, хорошо ли тот посвящен в условия жизни крестьян и рабочих в Китае. Ляо удивился: рабочих? Разве в Китае существует рабочий вопрос? Да, в Китае уже существовал рабочий вопрос. Промышленное развитие Китая ускорилось в годы войны. Иностранные державы, которые до войны наводняли китайский внутренний рынок своими товарами, были по горло заняты войной и их промышленность еле справлялась с военными заказами. Им было не до Китая. Этим воспользовались китайские предприниматели. Пошло вверх производство тканей, цемента, спичек, намного увеличилась добыча угля и выплавка металла. Росла промышленность – стало больше промышленных рабочих: в 1913 году их было во всем Китае шестьсот пятьдесят тысяч, в 1916 году – уже около двух миллионов. А живется им хуже даже, чем крестьянам. В цехах полно женщин, подростков и просто детишек пяти-семи лет от роду. Так что в Китае есть рабочий вопрос.
Появился современный китайский национальныйкапиталист, такой же эксплуататор, как и иностранные капиталисты, но выступающий с требованием ограничения прав иностранных предпринимателей-конкурентов.
Увеличилось число японских предприятий. Там тоже заняты сотни тысяч китайских рабочих и работниц.
И начались первые стачки.
Надо изучать проблемы рабочей и крестьянской жизни. Это важная задача революционера в настоящее время. Ляо Чжун-кай был согласен с Сунь Вэнем, хотя не представлял себе, с чего начать.
Ответ на этот вопрос дали китайские марксисты-ленинцы.
5. Идет молодой Китай!Одним из первых китайских марксистов был Ли Да-чжао – ученый, учитель и друг молодежи, народный герой. В 1918 году ему исполнилось 30 лет. Всего только девять лет продолжалась после этого кипучая, бесстрашная деятельность этого пролетарского революционера. Он был зверски убит в застенках пекинской тюрьмы. Но эти девять лет имели громадное значение для китайской революции и ее молодого авангарда – рабочего класса.
Слегка сутулую фигуру Ли Да-чжао в темно-сером халате часто видели в стенах пекинских учебных заведений, и всегда спокойное выражение его широкого лица, чуть смеющиеся глаза за стеклами очков преображались, когда он начинал говорить, и горячность его слова передавалась слушателям.
Когда до Пекина дошла весть о победе российского пролетариата, Ли Да-чжао воскликнул: «Весна возвращается! И возродится Китай!»
В журнале «Еженедельное обозрение» («Мэйчжоу пинлунь») 5 января 1919 года появилась статья Ли Да-чжао «Новая эра»: «Во мраке Китая, в могильной тишине Пекина словно блеснул луч зари. Это было подобно тому, как в глубоком мраке ночи крошечная звездочка освещает путь появившемуся на свет человеку. Мы должны идти по этому пути…»
Он глубоко понимал взаимосвязь между судьбами Китая и мировым революционным движением. Для Китая, говорил Ли Да-чжао, нет пути вперед вне связи с революционными силами мира.
Студенческая и учащаяся молодежь столицы видела в нем своего наставника. Он стал властителем ее пылких дум о грядущем революционном обновлении мира и собственной страны. Студенты жадно слушали его лекции и речи, они добились, чтобы Ли читал им курс экономической науки. Он читал им науку Маркса.
В Пекинском университете Ли Да-чжао работал несколько лет. Читал курс и заведовал обширной университетской библиотекой. И очень скоро в ее залах, на книжных стеллажах, на столах стали попадаться книги и брошюры, которые читались и перечитывались, за которыми засиживались допоздна, о которых говорили горячим шепотом, с блеском в глазах, с волнением в голосе. Благодаря заботам Ли Да-чжао библиотека стала рассадником марксизма.
В это же время на русском факультете слушал курс двадцатилетний вольнослушатель Цюй Цю-бо, впоследствии коммунист, один из видных деятелей революции.
На литературном факультете учился двадцатидвухлетний Дэн Чжун-ся. Он все время отдавал не классикам эпохи Конфуция, а классикам марксизма. Он также стал коммунистом, бесстрашным солдатом революционной армии.
В Тяньцзине на юридическом факультете университета учился Чжан Тай-лэй, позднее – один из организаторов китайского комсомола, герой Кантонской коммуны 1927 года.
Были и другие зачинатели коммунистического движения в Китае.
Распространение марксизма в Китае происходило под влиянием победы Октября в России и быстрого роста китайского пролетариата. На очереди была новая историческая задача – соединение марксизма с массовым рабочим движением.
В 1919 году было уже в Китае более двух миллионов промышленных рабочих. К ним надо прибавить двенадцать миллионов рабочих мелкой и кустарной промышленности, десятки миллионов сельских пролетариев и полупролетариев – бедняков. Вместе они составляли половину населения страны.
В полуколониальном Китае легальное «мирное» развитие рабочего движения было исключено. Любое предприятие немедленно становилось полем битвы, как только рабочие объявляли забастовку. Рабочих не убеждали – их расстреливали. Опыт классовой борьбы приобретался ценой крови. Но рабочим еще не хватало боевого руководителя – партии пролетариата. Для ее возникновения быстро созревали исторические предпосылки.
Пришла весна, памятная всему Китаю, весна 1919 года. Уже чувствовалось приближение революционной бури. Молодые силы, бродившие в народе, искали выхода. Время споров за глухими стенами внутренних двориков, в тесных каморках студенческих общежитий; время взволнованных дум одиночек прошло. На очереди стало действие. По примеру русских: массовое открытое действие.Пекинские студенты, учащиеся, молодые рабочие – все те, кто честен и смел, рвались в бой. А таких было много той весной.
Ли Да-чжао и его товарищи много сил отдавали подготовке студенческой демонстрации, послужившей исходной точкой Движения 4 мая, первого ручья, из которого возник мощный революционный поток.
В то утро 4 мая 1919 года Ли Да-чжао и его друзья повели молодых патриотов на площадь, в открытый бой.
Поводом для демонстрации было решение западных империалистов, заседавших в Версале и решавших судьбы народов, передать Японии захваченные ею китайские земли в Шаньдуне. Это возмутительное решение вызвало бурю негодования во всем Китае. Зародилась она в Пекине. 4 мая 1919 года тысячи студентов и учащихся собрались на площади. У стен старого дворца звучала страстная молодая речь. Ее подхватили тысячи звонких голосов: «Отказаться от подписания мирного договора!», «Долой неравноправные договоры!», «Клянемся своей жизнью отобрать у японцев Циндао!», «Бойкотировать японские товары!» Вся площадь в кипении. Власти угрожают репрессиями? Долой милитаристов! Тысячи дают клятву бороться. А потом – вперед! Поток вырывается на улицы. Дорогу! Идет молодой Китай! В демонстрации против империалистов и их слуг приняли участие шестнадцать тысяч человек.
Аресты среди студентов. Схвачена тысяча молодых патриотов. Ах, так? Всеобщая забастовка! Пустуют аудитории и классы. Забастовка перекидывается на другие города. Бастуют рабочие, студенты, служащие, торговцы, купцы. Дело принимает серьезный оборот. Власти бьют отбой – арестованных выпускают на свободу. Поздно! Движение идет вширь и вглубь. В воздухе носится ощущение грозы.
И в это горячее время, 25 июля 1919 года, раздается прямой призыв из Москвы к китайскому народу. Колчак разгромлен. Красная Армия уже за Уралом. Она идет на Восток. Под ее ударами рушится не только царство российской контрреволюции в Сибири, но и кольцо интервенции. Советское правительство говорит китайцам, что рабоче-крестьянская Россия отказалась от всех завоеваний, которые сделало свергнутое народом царское правительство, и объявляет не имеющими силы все соглашения и договоры царского и Временного правительств, наносящие ущерб суверенитету китайского народа. Обращение призывает китайских патриотов: «Идите с нами, объединяйтесь под знаменем борьбы против империализма. Поймите, ваш единственный союзник и брат в борьбе за свободу есть русский рабочий и крестьянин и его Красная Армия».
Журнал «Новая молодежь» напечатал привет русским друзьям: «Рассвет приходит из России, бросающей свои лучи на темный Восток. Дружеская рука протягивается к нам. Протянем же и мы ей без колебаний руку!»
…Октябрь 1919 года. Приближается восьмая годовщина китайской революции. О чем думает в этой связи Сунь Вэнь? О необходимости новой революции. Об этом он говорит на собрании членов Союза молодежи в Шанхае.
Тема его, выступления: «Первый шаг в переустройстве Китая». Почему нужно такое переустройство? «Потому, что политическая система современного Китая насквозь прогнила», – отвечает Сунь Вэнь. С чего же начать? Одни говорят, что необходимо начать с образования, другие говорят, что спасение – в развитии торговли и промышленности, третьи утверждают, что прежде всего нужно привить народу навыки самоуправления. Все это важно, но не может быть первым шагом в переустройстве Китая. «Я полагаю, – говорит Сунь Вэнь, – что этим первым шагом может быть лишь революция».
Прежде чем перестраивать, нужно расчистить строительную площадку от старого грунта – от старой бюрократии, от милитаристов и политиканов, связанных с военщиной и феодальными эксплуататорами народа. Одним словом, необходима антифеодальная революция!
Мысль правильная.
