Текст книги "Его строптивая любовь (СИ)"
Автор книги: Иринья Коняева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 9
Первый день в академии прошёл в трудах и заботах: мне предстояло разобрать и разложить вещи, взять учебники, получить доступ в соответствующие моим стихиям лаборатории, а так же оставить специальные метки на дверях в помещения с ограниченным доступом, чтобы ректор позднее их активировал. И начала я в обратном порядке, в конце концов гардероб подождёт, а все инстанции лучше обойти до прибытия остальных студентов, вдруг есть те, кто рвётся грызть гранит знаний и явится до начала обучения.
Я уже знала любовь Академии к бюрократии и морально была готова, меня она не пугала. В конце концов я с детства наблюдалась в государственной поликлинике, помогала лучшей подруге оформлять визу, стояла в ужасных очередях, чтобы подать документы на загранпаспорт и, можно сказать, первичную подготовку прошла. И даже не сильно расстроилась, когда интернет пришёл в государственные структуры и всё вышеперечисленное стало в сто раз проще и удобнее. Напротив! С гордостью рассказывала подругам о километровых очередях с бумажными списками, которые берегли как зеницу ока. Однажды собственными глазами видела, как наш список на загранпаспорта просто… съели! Огромный, переходящий из рук в руки, а потому грязный, мятый и насквозь пропитанный потом двойной лист в клеточку в считанные мгновения исчез в недрах желудка тщедушного и щуплого мужичонки средних лет.
– У меня свадьба летом, обещал невесте Тунис, – как ни в чём ни бывало сообщил он, утёр выступившие слёзы и в идеальной тишине зашёл в кабинет инспектора.
Такая воля к победе заслуживала уважения, никто не стал с ним спорить, извлекать силой назад в коридор. Стоящие рядом с кабинетом моментально сориентировались в обстановке, составили новый список и все присутствующие внезапно оказались в первых рядах, чему, разумеется, не расстроились. Выживает не только сильнейший, но и расторопнейший!
Так что и в Эрмиде я решила воспринимать бюрократию как небольшой подготовительный квест с бонусами, а диплом – это уже сражение с большим боссом и триумф.
К обеду я закрыла почти все вопросы и зашла в библиотеку за братом. Он сосредоточенно читал малюсенькую, с ладонь, книжку, однако почувствовал моё приближение, кивнул на соседний стул, безмолвно приглашая посидеть молча и не мешать. Я уже немного освоилась, не чувствовала себя в стенах академии ни чужой ни лишней, без стеснения попросила библиотекаря выдать свод правил, лишь затем присоединилась к брату. После забега по кабинетам ноги горели, так что небольшая передышка пришлась как раз к стати. Ещё бы поесть, конечно, но это подождёт.
– Я закончил, – сообщил Рагнар спустя время.
Посмотрела на него с подозрением, потому что мгновением раньше у меня забурчало в животе.
– Я, судя по всему, закончу не в этом столетии, – пробубнила недовольно. Текст был мелким и страшно витиеватым, сложным для понимания, кроме того, книга по габаритам и наполнению напоминала Большую Советскую Энциклопедию и весила примерно столько же.
– Не насилуй глаза, я расскажу тебе об основных правилах, остальные не так важны, – пообещал брат, мгновенно улучшив моё настроение.
– Спасибо! – Прижала руки к груди. – Эти минуты чтения были сущим наказанием.
– Сущее наказание – это каллиграфия и магическая геометрия, – со вздохом донеслось из–за соседней парты.
Я с интересом посмотрела на симпатичного молодого человека. И когда он только пришёл? Не слышала ни крипа двери, ни шагов, ни дыхания. А ведь в Эрмиде я быстро привыкла контролировать пространство, здесь по–другому никак. Хотя, возможно, присутствие Рагнара я восприняла как защиту и отпустила вожжи. Стоит над этим поработать. Всегда нужно быть начеку.
Незнакомец был апельсиново–рыжим, сухощавым, долговязым и невероятно иноземным из–за бездонно–чёрных вытянутых к вискам глаз. Внешне он напоминал подкрашенных, аристократически бледных, статных и словно лишённых энергии героев азиатских дорам, однако в этом парне чувствовалась мощь. Сумасшедшая, дикая, неистовая сила, выжигающая вены и тонкую, едва способную выдержать её натиск, оболочку. Сила, делающая его глаза печальными, а улыбку – вымученной.
– Тебе больно? – непроизвольно спросила я.
Лицо парня вытянулось, затем он склонил голову к правому плечу и внимательно, точно сканируя, осмотрел меня с ног до головы.
– Не может быть, – произнёс он, нахмурившись ещё сильнее, а после вытянул руку в мою сторону. Почувствовала прохладное касание Тьмы ко лбу. Она недоверчиво скользнула вниз по виску, по щеке, спустилась к подбородку, прокатилась по шее, сделала круг и замерла у основания. – Да ну! – неподдельно удивился он.
Кажется, он попытался причинить мне вред, но Тьма отказалась повиноваться. И чем я ему не угодила? Или так принято проверять истинных тёмных? Неужели он хотел придушить меня немного и посмотреть?
Парень сжал пальцы, но Тьма не повторила его движение, не превратилась в невидимую для остальных удавку. Просочилась под кожу и ехидно – я совершенно в этом уверена! – затаилась, наблюдая за развитием ситуации.
Рыжий опустил руку и сузил глаза, так, что они стали напоминать нарисованные чёрным фломастером запятые, хвостики которых почти прятались в огненно–рыжих волосах.
Я бы на его месте носила хвост, неприятно ведь, когда ресницы цепляются…
«Нашла, о чём думать», – хмыкнул Огонёк.
«Ну тебя. Похоже, я угадала. Меня испытали и признали за свою». Однако моё заявление было поспешным.
– А если так? – пробормотала рыжик и сжал руки в кулаки.
Не знаю, что он делал, в этот раз я не почувствовала ничего, но он вдруг выпрямился и посмотрел на меня совсем другим взглядом – оценивающе и… не уверена, но мне показалось, что лицо его на мгновение стало едва ли не развратным.
– Достаточно, – приказал Рагнар ледяным тоном. – Эта леди неприкосновенна.
– Для тебя – да, – поднимаясь, хмыкнул рыжик. – Однако мне никто и ничто во Вселенной не сможет помешать прикасаться к этой леди. Она – моя.
Я успела лишь подумать, что кто–то чересчур самоуверен и кого–то очень мне напоминает, однако в следующее мгновение мысли вылетели из головы.
Его голос клеймил, заставлял подчиняться. Я замерла, словно парализованная, забыла, как дышать. Он приближался неспешно и плавно, совершенно беззвучно, однако каждый его шаг, каждый вздох резонансом отдавались в груди. Он, словно кукловод, точно знал, за какую ниточку потянуть, чтобы я сделала то, что ему нужно.
Сердце трепыхалось пойманной в сачок бабочкой, мне никогда не было так страшно.
И вместе с тем интересно.
Кто он?
Отчего я так реагирую на совершенно незнакомого человека?
Хотя какой он человек? Всё измеряю земными лекалами, когда давно пора привыкнуть к эрмидским реалиям.
Цвет волос и глаз рыжего незнакомца напоминали огонь и тьму, напрашивался закономерный вывод, что это огненный тёмный. Но тогда я совершенно непохожа на братьев по крови. Я светловолосая, голубоглазая, хрупкая и добрая, даже странно, что тёмная.
И всё же… кто он?
«Огонёк, он – огненный тёмный?» – спросила у друга и соратника, а также источника всевозможной полезной информации.
«Попробуй приложить его магией и узнаешь», – подсказал живой огонь, но тут же, пока я не додумалась именно так и поступить, предупредил: – «Сложно сказать, чьей он крови, но то, что тёмный, несомненно. Сейчас он не уверен в своих подозрениях, потому что Тьма не трогает светлых и он может обмануться твоим внешним видом, подумать, что в тебе много древней светлой магии. Я бы на твоём месте воздержался от любых проявлений тьмы. Включай глупенькую девочку, восхищайся им – по логике он должен поверить, что ты купилась, и успокоиться».
«Но я купилась! Ты видишь, как он на меня воздействует? Я словно кобра заклинателя змей, танцевать танцую, а напасть не могу. Меня это не на шутку пугает».
«Ерунда. Ты не на его обаяние купилась, а почувствовала заключённую в нём силу. Он старше, его тьма сейчас сильнее твоей, так что ты в подчинённом положении».
«Постой, ты хочешь сказать, что есть иерархия внутри тёмных, и более опытные вправе повелевать молодняком?»
«А чему ты удивляешься? Почти все магические расы признают силу. На дракона своего посмотри – он и до женитьбы отца мог стать главой рода, поскольку родился, как его прадед, стихийным. Просто не хотел лишней ответственности и не претендовал на эту роль, наслаждался молодостью. Пытался, точнее».
Разговор с Огоньком позволил отвлечься от сокрытой в голосе рыжего мага силы, сбросить оковы её очарования. Я поднялась, расправила плечи и совсем немного приподняла голову – задирать её кверху, открывая беззащитную шею не собиралась, в мире хищников могут не так понять. Полюбуюсь подбородком – может, без контакта глаз будет проще общаться.
Огонёк дал дельный совет, но он противоречил моей натуре. Я могла играть на мужских нервах давно, но строить дурочку… здесь я начала играть в высшей лиге совсем недавно, ещё не отточила умения. Парень непрост, сейчас мне его не обвести, куда разумнее вести себя натурально.
– Мы не представлены – это раз. Ваше заявление сомнительно – это два. У вас нет никакого права командовать мной и строить какие–либо планы в моём отношении – это три, – произнесла спокойно, размеренно и… тихо. Так тихо, что рыжику пришлось склониться и замереть, вслушиваясь.
От него пахло землёй, пеплом и копотью, а ещё – кровью.
По коже поползли ледяные змеи страха, обвили шею, сдавили безжалостно.
– Дер–р–рзкая, – сверкнув глазами, довольно рыкнул рыжий.
Я не придумала, что ответить. Не успела. За моей спиной выросла стена. Огнедышащая и злая. Жестокая.
– Маро Адан Турос, вечером на арене, – бросил Рагнар и, взяв меня за руку, повёл к выходу.
Я машинально переставляла ноги, сама же в оцепенении думала, что, кажется, из–за меня будут биться два не самых слабых мага, один из которых – тёмный. А вдруг Рагнар пострадает?
Уже было открыла рот, чтобы возмутиться и отчитать его за излишнее рвение в обеспечении моей защиты, но так же быстро его захлопнула. Рагнар – мужчина, он глава рода, мой старший брат, и действует так, как принято в Эрмиде, а я, увы, отнюдь не специалист по поведению в столь деликатных ситуациях. Если он посчитал, что должен выяснить отношения с этим Маро подобным образом, значит, так надо. Только… а вдруг с ним что–то случиться?
«Лучше подумай о том, что Рагнар не видит и не чувствует Тьму, а значит, не представляет, с кем придётся иметь дело», – подсказал Огонёк.
Меня тряхнуло от ужаса. Кто сильнее, драконы или огненные тёмные? Или… если рыжий не огненный тёмный, а просто какой–то жуткий тип… Что же мне делать?
– Рагнар, а эти… встречи на закате, они… я понимаю, что вряд ли их можно назвать безопасными, но, надеюсь, смертельный исход исключён? – уточнила, когда мы вышли на улицу и направились в сторону столовой.
– Да.
– Ясно. Хорошо.
Я кусала губы и стоически молчала, хотя меня буквально разрывало от идей, нотаций и претензий. Дуэли – это варварство и пережиток прошлого. К чему они в магическом мире? Неужели нельзя выяснить отношения цивилизованно, более того – зачем вообще что–то выяснять, когда девушка уже прямо сказала: «Вы мне не интересны, идите лесом»?
Видимо потому, что рыжеволосый Маро не признаёт отказов и будет продолжать настаивать, тогда как слову силы он безоговорочно подчинится.
«Вот, ты уже начинаешь постигать Эрмид и его традиции», – дал комментарий довольный Огонёк.
Угукнула в ответ.
– Рагнар, если мне нужно поговорить с тобой на деликатную тему и я не хочу, чтобы разговор стал достоянием общественности, что нужно сделать? – уточнила, принимаясь за обед. Готовили в академии великолепно.
– Поставить специальную защиту. Но ты пока не сможешь выстроить правильно контур, нужно приноровиться,, – ответил Рагнар, а затем воздух вокруг нас задрожал, размывая фигуры и интерьер. – Говори.
– Маро – огненный тёмный или ещё какой–то тёмный, – выпалила я без промедления. – Он прощупал меня Тьмой и теперь не сомневается, что я тёмная. Другое дело, знает ли он, какая именно я тёмная? Наверняка он с меня глаз не спустит.
«Он может решить, что ты светлая», – напомнил Огонёк, и я тут же сообщила брату, что есть ещё один вариант, но лично я склоняюсь к тому, что рыжий не обманулся. Чувствую, что это так. Почти уверена.
Рагнар выслушал мою сумбурную, сбивчивую речь и… кивнул. Развеял заклинание и продолжил неспешно наслаждаться обедом. Мне же кусок не лез в горло. Однако когда в дверях появился Маро, я вежливо ему кивнула и начала есть, словно меня совершенно не трогало произошедшее.
Я завела пустой разговор о вещах, которые нужно разобрать, о живущем в шкафу паучке, о том, что стоит заказать наряды для занятия с мечом и специальную обувь типа земных кроссовок, и когда в нашу сторону заскрежетал передвигаемый магией стул, лишь на мгновение взглянула на приближающегося рыжика.
– Позвольте, я присоединюсь к вашей… – высокопарно начал Маро.
– Падай! – безразлично ответила я, нарочно используя земной лексикон, и продолжила рассказывать Рагнару о самой скучной для мужских ушей теме – шоппинге.
Удивлённый, а то и шокированный рыжик молча ел, не включаясь в беседу (хотя о какой беседе может идти речь, когда разглагольствует лишь одна сторона, а вторая усиленно старается не звереть?), однако когда тарелки опустели и мы с Рагнаром поднялись, правила этикета обязывали нас пожелать остающемуся за столом парню приятного аппетита. Маро тут же отреагировал в своём стиле.
– Этой ночью я приду к тебе. Жди, принцесса, – произнёс он холодно. И приказал: – Наряжайся.
Тьма заскользила по венам, наполняя силой, сдерживая эмоции, подсказывая, что я тоже не лыком шита и, помимо тёмной силы, владею удивительным даром сирен. Я посмотрела на Рагнара и качнула головой, мол, не вмешивайся. Он удивлённо изогнул брови, поджал губы, но едва заметно кивнул, всем видом демонстрируя, что у меня катастрофически мало времени до смерти одного зарвавшегося нахала.
Мне большего не надо было, и такой поддержки достаточно. Тьма плескалась в крови, подзуживая, направляя. Я склонилась к рыжику, приблизила губы к его уху так близко, что почти коснулась их, прошептала едва слышно и с нескрываемым злым удовольствием:
– Не играй со мной в эти игры, котик, не то я тоже… прикажу. И ты подчинишься. Безоговорочно.
Выпрямилась, взяла разъярённого, а оттого каменного сейчас Рагнара под руку и ушла, мягко покачивая бёдрами. Зная, что за мной следит не только обескураженный Маро, но и весь преподавательский состав. Образ милой и застенчивой юной барышни, которую бесконечно опекает и наставляет стихийный дракон, в их воображении был безжалостно стёрт, я показала зубы.
И это лишало меня очков.
И вместе с тем добавляло немало бонусов, я каждым из них воспользуюсь. В конце концов, нельзя обладать всеми стихиями, обучаться бою на мечах, кинжалах, ножах, и при этом быть хрупкой и беззащитной феечкой. Никто не поверит.
Я всё сделала правильно и в подходящий момент, и не жалела о содеянном. Сожаления – для слабых, а я буду действовать так, как посчитаю нужным, когда посчитаю нужным, и если совершу ошибки, они будут мои собственные, как и ответственность за них.
Напряжение полностью ушло из тела. Я двигалась плавно и грациозно, уверенно и целеустремлённо, и дышала полной грудью, наслаждаясь жизнью в Эрмиде, мире, который, похоже, был мне не рад, но смирился с моим присутствием.
«Тёмная. Настоящая тёмная», – со скупой мужской слезой в голосе похвалил гордый моими достижениями Огонёк.
«На Земле так ведут себя самые обычные женщины», – заметила с улыбкой.
«Женщины по природе своей необычные, вы даруете жизнь и заговариваете Смерть, вы сами по себе – чудо природы. Ты молодец, моя девочка», – произнёс Огонёк, растворяясь в крови, смешиваясь с Тьмой.
«Наше дитя. Растёшь», – довольно прошептала огненная тьма.
– Мы идём в твои покои. Надо поговорить, – отрывисто и жёстко произнёс Рагнар, стоило выйти на улицу. – И меня можешь не запугивать – не сработает.
Упс. Приехали. Тьма с Огнём бессовестно затихли, бросив меня на произвол стихийного дракона.
– Ну что ты! Я и не собиралась, – ответила, на мгновение прижавшись щекой к мужскому плечу. Подумала и решила не мелочиться – потёрлась кошечкой, мол, смотри, какая я ласковая и добрая, разве таких милых барышень обижают?
– Не подлизывайся, это тоже не сработает, – совсем другим голосом сказал брат.
Бедный Огонёк чуть со смеху не покатился, хотя мгновением ранее сидел в засаде и не отсвечивал. Да–да, мы так и поняли, что не работает. Именно потому твоя рука расслабилась под моими пальцами, а голос потеплел градусов на двадцать.
– Буду очень стараться, – с максимальной искренностью заверила я. И вновь прижалась щекой, а затем и вовсе игриво чмокнула его плечо.
«Не перегибай», – встревоженно предупредил Огонёк.
– Алессаль, – выдохнул Рагнар, а затем одной рукой обвил мою талию, приподнимая над землёй, прижал к себе и спешно направился прямиком в Хрустальную башню.
«Ну, я предупреждал, ты не слушала, теперь сама разбирайся со слетевшим с катушек драконом. Сам удивляюсь, как он так долго продержался», – выдал Огонёк и испарился, оставив меня непонятливо хлопать глазами.
– Рагнар, а что происходит, а?
Глава 10
Дракон не желал прислушиваться к голосу разума, то есть к моему. Он летел вверх по винтовой лестнице в Хрустальную башню с такой скоростью, словно нас преследовал рой пчёл. Я уже знала, что все этажи пустуют, звать на помощь бесполезно, также понимала и то, что мне незачем это делать. Рагнар не обидит. Даже если Огонёк подозревает обратное.
Прекратила извиваться и беситься, расслабилась, даже обняла бешеного брата за талию, чтобы ему удобнее было доставлять меня на верхний, мансардный этаж. Когда он рванул дверь на себя и захлопнул её за нашими спинами чистой стихией, оставившей чёрные подкопчённые следы на деревянном полотне, недовольно зацокала языком. Он отреагировал молниеносно. В одно мгновение последствия его гнева испарились, точно их и не было, а я, осторожно высвободившись, спустилась на пол и присела в глубоком реверансе, грациозно склонив голову, словно на приёме в королевском дворце.
– Дорогой брат, благодарю за оперативную доставку уставшей сестрицы в её покои. Вы невероятно заботливы и милы.
Голос звучал спрятавшимся в траве весенним ручейком, тонко и тихо, однако дракону не нужно было вслушиваться – у хищников слух развит и прокачан веками эволюции.
«Только не смейся», – вновь вышел на связь Огонёк, не скрывая, что он на грани неприличного хохота. Вот, кому сегодняшний день доставляет нескончаемое удовольствие, тогда как я кручусь, словно уж на сковородке.
– Что? – выдохнул Рагнар.
Если бы я не отвлеклась на разговор с живой стихией, ответила бы растопорнее, в итоге пришлось сперва выпрямляться, вспоминать свой пассаж, затем продолжать игру.
– Спасибо, что доставил в башню, говорю, – тоном Вовки из Тридевятого царства выдала я. Моя «золотая рыбка» опешила так же, как мультипликационная. – Извини, не могу предложить тебе чай или кофе, не обжилась, – продолжила, вышагивая по заставленному коробками помещению. На кровать и вовсе было больно смотреть – всю одежду из гардероба в городском доме просто свалили на неё. – Ты пришёл помочь с вещами? – поинтересовалась с намеком.
«Гы, – неприлично загоготал Огонёк. – Он пришёл воспользоваться кроватью, а она… занята! Хорошо, не Маро!» – всхлипывая от переполнявших его эмоций едва не пищал живой огонь. – «Хотя я бы посмотрел! Ха–ха–ха!»
Посмеяться бы с ним, да при Рагнаре чревато лишний раз терять бдительность. Мало ли, какие у этих драконов нравы, может, кровать им и не нужна вовсе, не будем рисковать. Да и кровать, как по мне – перебор. Хотя я явно сделала что–то не то. Понять бы, что! Вызвала ревность, коснувшись Маро? Ну так Рагнару не стоит забывать, что я – его сестра, а не девушка, моё общение с мужчинами – неизбежное будущее.
В груди запекло. От мысли, что можно встречаться с таким мужественным, красивым и заботливым мужчиной, как Рагнар, стало жарко, однако я стоически отбросила подобную мысль. Нет и всё, никаких романов и мыслей о них! Я собираюсь вернуться домой, когда…
Зависла. Аргументов, почему я не могу быстро вернуться домой, оказалось внезапно много: когда закончу академию, когда научусь владеть магией, когда полноценно приму Тьму и пройду ещё одну инициацию огненных тёмных, когда обучусь бою с холодным оружием, когда разберусь в тайне своего происхождения, а так же в интригах и кознях мамули, когда… Список казался бесконечным. И самое плохое, что Рагнар в нём тоже был. Пусть написанный карандашиком, вроде как можно стереть этот пункт, но был.
Нужно взять себя в руки и никогда, никогда не думать о нём, как о мужчине, с которым у меня что–то может случиться.
Плохо, что напоминать себе эту заповедь приходится регулярно.
Но я держусь!
Плохонько, с перебоями, но стараюсь. Не сдаюсь.
Посмотрела на брата (да–да, именно так буду его всегда называть, чтобы не забываться!), тот выглядел напряжённо и дико, всё ещё не отпустив ситуацию с Маро, но уже приходил в себя.
– Алессаль, – с мученическим вздохом начал Рагнар. Я по доброте душевной его едва не пожалела. – Не прикасайся к мужчинам, это неприлично. Не запугивай их – это и неприлично, и недопустимо, и слишком интимно, будто вас уже объединяет нечто личное. Не целуй дра… никого не целуй, это строго запрещено.
Представила, что отвечаю этому ревнивому чудовищу: «Ты ведь мой любимый братик! Как здесь удержаться?», однако даже в фантазии его ответ мне не понравился. Бессловесный такой. Понятный даже неопытной семнадцатилетней девице, насмотревшейся ТВ, а оттого не совсем тёмной.
Щёки покраснели от неприличностей, но я решила использовать реакцию тела во благо, опустила немного голову, ножкой шаркнула, мол, смотри, мой дорогой брат, как мне стыдно. Прямо–таки сгораю от стыда и места себе не нахожу!
«Ты меня до истерики доведёшь!» – прыснул со смеху Огонёк. Не знаю, как я не повторила за ним– сдержаться было невероятно трудно. Покраснела от напряжения ещё сильнее, но это только на пользу – это я изо всех сил стыжусь, вот! Как порядочная…
«… бесстыжая морда», – закончил фразу Огонёк.
Я забыла об одном важном нюансе – дракона не проведёшь. Он руководствуется не внешними проявлениями чувств и эмоций, он знает, что происходит с собеседником на самом деле. А я, как ни крути, взбудоражена собственным воображением и его близостью.
Только понимаю это с запозданием.
В следующее мгновение Рагнар оказывается рядом. Так близко, что кончик моего носа касается нагретой его телом рубашки. В ноздри проникает едва уловимый непривычный аромат. Не его. Другой. Опасный и хищный. Терпкий, вязкий, бесконечно манящий. Гипнотически притягательный.
Поднимаю одурманенный, осоловелый взгляд, намереваясь задать вопрос, но могу лишь беззвучно ахнуть, когда талию сжимают горячие ладони, тянут лёгкое, словно оно ничего не весит, хрупкое тело наверх, пока наши взгляды не оказываются на одном уровне. Мой – обескураженный, удивлённый, всё ещё затуманенный, его – жестокий, холодный, словно древний арктический лёд, с узкими, вытянутыми узкими зрачками. Пугающими.
Несколько шагов – и мои лопатки прижаты к прохладной каменной кладке, а грудь – к горячему, словно солнце, дракону. Меня обжигает его страсть, палит лёгкие, не позволяя сделать глоток прохладного воздуха, спастись. Кровь теряет влагу, густеет. Голова кружится.
– Я… Рагнар… – шепчу пересохшими губами, не понимая, от чего сел голос, от ужаса или предвкушения. Сознание уплывает с каждым не сделанным вздохом, с каждой секундой контакта наших тел.
– Я не люблю повторять, Алессаль, – чеканит он. – Ты – моя. Вся моя. До кончиков пальцев. Смирись.
И ни секунды на осознание.
Ни мгновения на ярость или злость.
Твёрдые, настойчивые губы сминают мои, нежные и мягкие, обжигают беспощадной, дикой страстью, затягивают в водоворот безумия, наполняют энергией. Я словно оживаю под его пальцами. Трепещу. Пью его дыхание, его силу, его мощь. Возрождаюсь.
И с новыми силами схожу с ума. Растворяюсь в его объятиях.
Уже я тянусь к нему. Уже я цепляюсь пальцами в широкие плечи, норовя вонзить в них хищные когти, не отпустить, притянуть–приблизить ещё сильнее, вдавить в себя, впечатать, впаять. Нечто древнее и ненасытное, тёмное ревёт в груди: «Мой! Весь мой!», и нет в этом рыке ни грана цивилизованности или разума, чистое архаичное безумие, искреннее и категоричное, безжалостное.
Пространство наполнено электричеством, искрит, словно вот–вот взорвётся молниями. Трещит одежда, разделяясь на лоскуты, скользит по ногам, улетает в сторону. Крошится каменная стена за спиной, цепляет кожу, дразнит рецепторы.
Изнемогаю.
Сознание царапает какой–то звук. Инородный. Несвоевременный и ненужный. Бесит и раздражает, словно писк комара. Надоедает. Мешает.
Отстраняюсь. Смотрю на своего дракона. Он держит меня на руках, прижимает к стене и, кажется, злится, что я посмела разорвать одно на двоих безумие, одно на двоих дыхание. Его плечи и предплечья будто сотканы из живого огня, хотя я отчётливо ощущаю пальцами гладкую кожу. Царапаю её. Поглаживаю. Оторваться не могу.
В его глазах переливается раскалённое олово, отражается в моих глазах, уводит нас на новый виток спирали, которой нет конца и края, лишь наполненная пламенем и страстью бесконечность. Шаг – и я вновь сорвусь в этот бег, в эту череду падений и взлётов, в сладкое безумие.
– Алессаль! Немедленно открой! – требует мать из–за двери. – Я вызову ректора! Я должна! Обязана с тобой поговорить до отъезда! Ты всё не так поняла! Умоляю, открой же дверь, скорее!
Голос матери, что ледяной водопад, замораживает всё вокруг. Дышать неприятно и больно – словно мы внезапно оказались за Полярным Кругом. Плечи покалывает изморозью, спину режут острые кромки заиндевевшей стены… И я отмираю. Понимаю, что это не фантомные ощущения, а реальность. Она применила магию, которой «почти не владела»!
Рагнар раскалён, его не отвлекают посторонние звуки, он дышит мной, смотрит лишь на меня, в силу своей огненной натуры, возможно, совсем не замечая похолодания. Однако он чутко и внимательно отслеживает изменения в тонком, удерживаемом на весу теле. Дрожащем, покрытом мурашками там, где наша кожа не соприкасается.
Моргает, выныривая в реальность. Невероятные, неземные глаза вспыхивают рыжим пламенем и холод полностью отступает из спальни, не оставляя следов. Мы вновь в заваленной одеждой, заставленной коробками просторной полукруглой комнате. Полуодетые, разгорячённые, недовольные посторонним вмешательством.
– Немедленно откройте! Алессаль! Тебе нельзя быть с драконом! – вопит мать на грани истерики. Визжит. Бьётся в дверь, словно у неё есть шанс её выбить, снести с петель. – Только не с ним! Нельзя! Не верь ему!
Смотрю на Рагнара.
Кому? Ему не верить? Да он единственный, кому я небезразлична! Кто не врёт мне при первой возможности. Не затаскивает в другой мир обманом. Не обещает через год отправить на Землю, когда это невозможно. Он единственный, кто заботится и оберегает по–настоящему.
И сводит с ума поцелуями. Бесстыжий! Я ведь вовсе того не планировала!
Но ведь не жалею…
Точнее, жалею лишь о том, что нас прервали. Это было слишком прекрасно, чтобы я молниеносно пришла в себя, вспомнила аргументы, из–за которых нам нельзя переходить черту, и прониклась ими.
– Алессаль! Доченька! Открой! – доносится из–за двери.
Вздох. Ещё вздох. Тело горит, плавится, не позволяет полноценно включить разум, а тот и рад – плавает, бессовестный, в розовом сиропе, не желая менять локацию, так ему в нём хорошо. Лишь из вежливости подплыл к берегу, мол, здесь я, здесь, если очень нужен, так уж и быть, выползу и начну шевелить извилинами. Может быть. Когда–нибудь.
– Отпусти, пожалуйста, – шепчу практически беззвучно, однако за дверью всё прекрасно слышат те, кому не стоит.
– Тебя удерживают силой? Я сейчас позову кого–нибудь на помощь! – кричит мама и удаляется, спускаясь по ступеням. А я так напряжена, так взволнована, что отчего–то слышу каждый её шаг и точно знаю, где она находится. И скорость у неё удивительно высокая – потому что и пяти секунд не прошло, а она уже скрипит дверью, выбегая на улицу.
– На помощь! – кричит она, и я, наконец, избавляюсь от гормональной бури внутри, более–менее прихожу в себя, осознаю, где и с кем нахожусь, что на самом деле происходит. И это не виртуальная реальность, а моё настоящее!
– Неугомонная женщина, – вздыхает Рагнар и одним движением руки запускает всю мою одежду в полёт. Она послушно выстраивается в линию, будто висит на невидимых плечиках, и начинает медленно плыть над кроватью, образуя хоровод. – Выбирай, во что тебя нарядить.
– Сама оденусь, – проворчала смущённо. – Вон то синее платье давай, – указала на первый подходящий вариант, не зная, как бы деликатно высвободится из его объятий и переодеться. Складывалось ощущение, что кое–кто драконистый не шутил, когда предложил меня одеть, словно дитя малое или куклу какую. Я, конечно, отказалась, но с Рагнаром порой так сложно спорить – вобьёт себе дурь какую в голову, пиши пропало.
– Лучше красное – под цвет щёк, – дал рекомендацию дракон, который, в отличие от меня, неловкостью ситуации не проникся, но выбранное платье приблизил.
– А теперь отправь остальную одежду в шкаф, пожалуйста, и отвернись, я оденусь, – попросила по–человечески.
– Ты всё–таки решила освободить кровать? Разумно, – мурлыкнула эта громадина, вгоняя меня в более насыщенный алый тон.
– Очень смешно! Сюда сейчас ворвётся толпа людей и нелюдей, вот увидишь. Мамуля пленных не берёт, – перевела я разговор из горизонтальной плоскости в вертикальную.
Попыталась осторожно высвободиться из стального зажима и сохранить хоть остатки приличия, но дракон не пошевелился. Посмотрела укоризненно – изогнул бровь. Протянула его имя, кивая в сторону двери, намекая, что времени мало, – хмыкнул. И только когда я зло сощурила глаза, отреагировал адекватно – сделал шаг назад. А я… осталась висеть в стене! Уже не прикрытая его огромным телом!
– Рагнар! – рявкнула недовольно, не понимая, что за магию он применил, что вообще происходит и смогу ли выбраться, если противный драконище упрётся и не станет помогать. Но тот с хохотом подошёл, обхватил меня за талию и поставил на каменный пол, затем демонстративно щёлкнул пальцами, облачив меня в выбранный наряд и лишь тогда отступил, позволяя, разглядеть стену, к которой мы прижимались.
– Это… это как вообще? – севшим голосом задала вопрос вслух. – Мы проплавили камень? Телами?
– Немного потеряли контроль над стихией, – объяснил Рагнар красноречивую нишу в стене. Я даже отошла на несколько шагов, чтобы рассмотреть её получше.
