Текст книги "Предводитель маскаронов"

Автор книги: Ирина Дудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Вечер настал. Влад приехал. И как только добрался! Пьянущий. Вонючий. Только дыхнул в маленькую комнату мою, как я почувствовала, что пьянею, будто сама напилась. Влад не просто пьяный, а качается и хрюкает, и пытается влезть на мою половинку дивана. Если влезет, то мне труба – мне негде спать будет. Я его подтолкнула, он легко завалился на пол, прямо головой у картины моей «Солдат со свиньёй», упал на ковёр, что там подстелен, и тут же уснул богатырским рыцарским сном, каким рыцари и богатыри, а также гладиаторы и наёмные солдаты спят. Упал, ручонку положил под голову, и захрапел зверски и под солдатом, и под свиньёй, сам как солдат и свинья в едином флаконе.

Митя вбежал покачаться на спортивной лесенке, увидел Влада вонючего, завалившегося под лесенку и качельки. Тут же что-то смекнул, убежал в туалет, вернулся с ароматизатором воздуха «Душистая сирень», густыми струями Владика и воздух над ним опрыскал.

Я, чтоб заглушить ужасающий храп с улюлюканьями Влада, включила ящик, программы какие-то ночные. Владик храпел так, что картина на стене колыхалась. Вонь из Влада была жуткая. Я костыликом форточку приоткрыла, чтоб от вони не умереть. На Владика свой халат зелёный накинула, зелёный в чёрный горох, как олицетворение тоски зелёной домашней.

Когда заснула, вдруг Влад ожил, скинул со своего розового тела одежды свои, и как-то вытянулся вдоль меня и моего гипса, как змей, и мордой стал храпеть и дышать прямо мне в лицо. Я рассвирепела. Ну что за гад такой! Разбудить его невозможно, так тогда я решила его заморозить. Сдёрнула с Влада одеяло, пусть голый спит. Под форточкой морозной, которую я костылём своим золотым открыла. Влад очнулся заледенелый, удивлённый, что вот часть тела у него ужасно промёрзла, в 6 утра встал и ушёл.

Исчез. Появился через две недели. Оказалось, что получил воспаление лёгких. Блин, я его чуть не убила! Мне стало стыдно…

((((((((

Пайков периодически звонил и долго разглагольстовал о том, что мне нужен зачем-то калий, который есть в бананах. «Хочешь, я тебе бананов привезу!». «Ну, хочу!», – говорила я без всякого энтузиазма. Меня ужасно утомило моё насильственное сидение взаперти. Хотелось почаще выходить на улицу, хотелось съездить на Невский, посидеть в кафе с приятелями. Машин ни у кого из богемной братии не было, Вампир впал в запой, Вера работала за двоих. Чтобы выбраться в центр города, надо было допрыгать до трассы, поймать тачку, махая призывно золотым костылём с розовым пухом, заплатить рублей 200… Таня, раз 10 посмотрев «Ночной позор», увлеклась чем-то своим, заходить перестала. У Пайкова всё время были какие-то дела, он тяжко долго обсасывал, во сколько и когда приехать, но всё никак не мог. За два месяца, что я была в гипсе, Пайков навестил меня всего один раз. Привёз килограмм бананов. Посидел полчаса, уехал. Бананы тут же съели дети.

(((((((

Я выезжаю в центр города на костылях, выпрыгиваю на шоссе, ловлю машину. Познакомилась с таксистом Пашей, звоню ему на мобилу, он подъезжает через 20 минут, очень удобно, и денег берёт меньше, чем остальные. Прыгала по Невскому на своём золотом костыле, встретила революционера Богданова в оранжевом шарфике и старика в шипах и металлических украшениях, с белой бородой и белой гривой, диджея Вспышкина. Стали гулять по Невскому втроём. Богданов меня угощает в кафе, я всюду с ним прыгаю на золотом костыле, монстрю потихоньку, выводя обывателей из снов розовых. Таксист Паша помогает мне допрыгать до четвёртого этажа на костыле моём золотом с розовым пухом. При этом пару раз пытался меня прямо на лестнице изнасиловать, сдёрнуть с моей костяной ноги розовые мои легинсы… Тьфу ты зараза, как плохо быть беззащитной женщиной!

((((((

Наступил июнь, мой день рождения. Детей бабушка забрала на дачу. Какой там день рождения! В магазин не сходить, гостей не позовёшь! Раздался звонок. Это были Наташа и Женя с жёлтыми цветами, винцом и печеньем. Мы попили винца. Раздался ещё звонок. Наташа пошла открыть дверь, вернулась с изумлённым видом. «Там 5 мужчин, все красивые, с белыми розами, в белых брюках!». Я решила, что это глюк. «Нет-нет, правда, они к тебе! Это не глюк!». Это был кинорежиссёр Костик и его друзья из Германии, с ними были коньяк и закуска. И огромный роскошный букет белых роз.

Потом опять раздался звонок.

Это был красномордый от пива «Охота» Влад, с ним были красные и оранжевые надутые шарики, красные розы, а также пузырь красного вина. Стало тут не просто празднично, а по сумасшедшему празднично. Влад всех очаровал, потом он зачем-то достал свой огромный чёрный нож, схватил за горло самого маленького мужчину кинорежиссёра Костика и стал показывать, как нужно перерезать горло ментам, неприятно водя ножом перед Костиковым носом. Костику это не понравилось, и красивые мужчины в белых брюках ушли. Мне было стыдно, что у меня такой придурковатый экзальтированный друг. Женя, более терпимый к выходкам демонстрирующего своё бешенство Владика, с Наташей остались. Мы выпили все напитки, ребята ушли, я осталась с красномордым пьяным Владиком среди красных и оранжевых шариков и роз. Я злилась на Влада, что он распугал всю компанию, всё испортил, всех прогнал.

Ночью я подумала, что вот что лучше – пять красивых мужчин в белых брюках с розами, которые поздравили бы меня и ушли в свою жизнь, оставив меня одну на диване, или же свой собственный красномордый Владик под боком, голый, горячий и влажный, и присасывающийся ко мне с моей каменной ногой, и женственно пищащий от удовольствия. Я вдруг подумала, что второй вариант всё же намного лучше. Лучше голый Владик рядом в ночи, чем пять красивых успешных мужчин днём, уходящих на ночь в свою жизнь в свои норы к своим женщинам.

(((((((

Пришла пора снимать гипс. Я так привыкла к гипсу, мне было так страшно увидеть свою помертвелую ногу, которая не мылась три месяца. Ещё я боялась, а вдруг нога не срослась! Было так дико представить, что надо же – те кости, которые так противно треснули, хряснули, наехали друг на друга, которые так противно торчали под кожей, натягивая её, почти что прорывая её, и вдруг – сами по себе вдруг раз и срослись. Влад помог допрыгать мне до травмпункта. Там была страшная очередь, аж скамеек не хватало. Стоять уныло в коридоре среди травмированных, поломанных, порезанных, к тому же коридор почему то пах обезьянником – это было слишком мучительно. Нервный Владик всё время покидал меня, он курил на свежие берёзы у входа. Я заглянула в пустой гипсовочный кабинет, мне стало плохо от ужаса. Там стояла юдоль страданий, топчан депрессивный с клеёнкой, таз с гипсом, на стене висели ужасные молотки, ножницы, клещи какие-то с удлинённой одной клешнёй. Я сказала: «Влад, пошли-ка погуляем по парку!».

На самом деле я ужасно нервничала, я боялась, что вот чужой мужик, врач, будет долбать мне по гипсу молотком, я ж с ума сойду. Ещё опытные люди пугали волосками. Что, бывало, волоски прицеплялись к гипсу, и потом гипс отдирали с волосками. Я сказала Владу: «Достань-ка тот твой чёрный нож, который ты любишь всем моим друзьям демонстрировать. Давай-ка ты сам мне сейчас расковыряешь гипс. Ну их, этих врачей». Владик, который всегда был абсурдистом, своевольным хулиганом, не признающим общепринятых правил, тут неожиданно проявил упорство и волю. Он наотрез отказался взрезывать мне гипс, он убеждал, что это должен делать врач, только врач. Я умоляла Влада поковырять гипс, он говорил «Не-не-не-не-не!», не боясь показаться трусом. Я пыталась даже улизнуть, я искала лазейки: «Очередь огромная, до ночи тут стоять надо, давай домой пойдём, в другой раз приду!». «Не-не-не-не-не!», – отшучивался Владик, – Сказали сегодня, значит сегодня!».

От ужасного страха, что вот придётся скоро остаться без гипса, с которым я так сроднилась, что скоро придётся увидеть свою ногу, которая будет, как глист, болтаться с мягкой косточкой посередине, от этого у меня началась настоящая медвежья болезнь. Когда стало совсем невмоготу, я скатилась вместе с костылями в какую-то мусорную яму, поросшую сверху молодым лопухом, там я сделала своё дело, утираясь лопухами. Владик сверху сторожил меня. Гипс доктор не бил молотком, а чем-то взрезал типа клещей. Нога была в чешуйках, смешная, не страшная. Кость прицепилась на место. Я натянула легинсы уже на свою чешуйчатую ногу, и мы попрыгали домой, увы, с костылями. Мечта, что вот костыли отброшу в разные стороны, как взлетающая в небо ракета отбрасывает свои ступени какие-то, она не осуществилась. С костылями не рекомендовалось расставаться ещё какое-то время. Нога в чешуйках закостенела и была сама как гипс. Дома Владик сфотографировал мою освобождённую ногу и сладострастно отдирал чешуйки. Мы с ним едва не подрались за чешуйки, почему-то это оказалось очень увлекательным занятием.

(((((((

Влад пытается устроиться на работу. Он отлично делает ремонты любой сложности. У него безупречный вострый глазомер. Он может выровнять стены, сделать арки, просверлить входы, он может настлать ламинаты, сделать проводку и подсветку, навесные потолки и установить унитаз. Он может сделать принудительную вентиляцию. Он может построить на даче вам бассейн. Он может сделать светомузыку на дискотеке в сельском клубе. Он умеет крепко и ровно выложить плиткой кухню. Он может привесить вам сверхпрочные полки. Влад читает всякие строительные журналы, он всё знает, все новые материалы, новые изобретения и технологии. Влад знает толк в хороших инструментах: какие только снаружи красивые, а какие добрые и прочные внутри. От лучезарной улыбки Влада и его яркого громкого голоса поднимается настроение.

Влад приходит ко мне и перестилает мне полы, вешает мне полочки. На наши то дряблые хрущёвские стены, из которых все шурупы вываливаются вместе с кусками цемента, в которые хрущёвские строители чего-то всё же не доложили. Влад какими то особыми чёрными шурупами пронзает стены, вешает полки так, что для доказательства сам на них подвешивается, и они не падают! Он превращает депрессивную кухонку с провалившимся полом и отвалившимися плитками в хорошенькое розовое гнёздышко.

Я жарю Владику печень на сковородке в свежей светлой радостной кухне. Мебель вся убрана, кухня пуста, только газовая плита посередине. Я бросаю кусок кровоточащей печени на сковороду, но что-то я заболталась и перегрела сковородку, или ещё что-то неясное происходит. На сковородке вдруг возжигается столпом подсолнечное масло, а кусок печени почему то на языке пламени подлетает залпом вверх и приклеивается к свежевыкрашенному в сиреневые тона потолку! Мы с Владом с изумлением взираем на это чудо. Масло мгновенно выгорает и огонь на сковороде потухает. Я броском выключаю газ. Но печень висит на потолке. Высокий Влад подпрыгивает и сшибает печёнку, которая падает прямо обратно в сковороду. Цирк! Самое удивительное – печёнка не сгорела и не обгорела. Я её дожариваю. Жирное пятно на потолке почему то легко и без следов смывается тряпкой. Это было типа салюта кухонных духов приятному обновлению и ремонту этих старых сорокалетних стен?

((((((

Влад даёт объявления в газеты, позитивно настраиваясь. Но что-то изменилось в воздухе. Всюду ремонтные работы делают какие-то бригады. Я видела такую бригаду – как моей подружке Нине «бригада» похабнейше криво и косо поклеила обои по капиталистическим расценкам. Когда я ей предлагала взять на работу Влада, она стала ехидничать и от его услуг отказалась. «В ЖЭКе то работают профессионалы, а твой Влад самопальщик!». Ну вот «профессионалы», плохо говорящие по-русски, ей обои поклеили вкривь и вкось, даже удивительно, как так плохо можно поклеить. И гипсокартонные стены у неё колышутся, если дверь хлопаешь! Ха! Профессионалы!

Владу предлагают какой-то испытательный срок на полставки при 8-часовом рабочем дне. Я ему говорю: «Ищи халтуру. Подавай объявление как единичный мастер!». Влад со скрипом нашёл халтуру. Он очень дорого, по высшей планке ценит свой труд. Впрочем, он прав. Он реально мастер на все руки и знаток всех технологий и инструментов. Влад не хочет идти на уступки и на экономию барских денег.

По сути, иногда Влад выглядит так, как будто он не хочет работать, а хочет склочничать. Как будто специально зацепляет клиента за его нужду, а потом такие гадкие подковыки выставляет, такие болезненные, дорогущие, такие странные требования – типа купить ему циркулярную пилу для резки плитки, что клиенты разбегаются в ужасе. Идут к «бригадам», к гастарбайтерам, к каким-то левым продюсерам строительных шоу. Влад бы сделал лучше, крепче, красивее, профессиональнее. Но люди будто сошли с ума. Все жадничают. Никто справедливость Владиковых заковык не признаёт. Все хотят подешевле, или чтоб разговоры вести с «Профессионалом», с прорабом, с бригадиром, с менеджером или с перекупщиком рабочей силы. Всюду все как-то встали раком перед менеджерами и перепродавцами, пиарщиками и оптовиками. Это непонятно. А где конкуренция? Где здравый смысл и осторожность? Да, на пару тысяч дешевле, но в два раза хуже и в три раза быстрей развалится… Мне искренне жаль Владика, что вот он такой вроде как обаятельный, но такой непристойно нахрапистый и чудаковатый, клоунский такой.

((((((((

Мне Нина дарит две рубашки мужские – огненно-пламенно-терракотовую и ярко розовую. Первая турецкая какая-то нарядная для дискотек. Вторая древняя мальчиковая, для советского юноши-подростка, вьетнамская, из неснашиваемого хлопка. Владик радостно начинает носить эти дикие смешные рубашки. Подлецу всё к лицу. Идёт Владик в ярко розовой рубашке и чёрном комбинезоне с лямками, стройный такой и стильный, и рукава засучены, как положено крепкому мускулистому пролетарию. И ходит он по городу по объявлениям. И всюду в виде боссов какие-то бычины и бандитские ряшки сидят, и по-мясному взирают на пришедшую рабсилу. А стройный высокий и крепкий Владик уж больно хорош и огнен. И говорят бычины: «Мы б, мужик, тебя б на работу бы взяли б. Нам и охранники нужны, и рабочие… Но ты того… Больно ты чудной какой-то. Чего-то мы понять не можем тебя, в розовой этой рубашечке. Вроде как того, а вроде как не того… Не, парень, иди отсюда. Странный ты какой-то!».

Я говорю Владику: «Одень чего-нибудь другое!». Но он говорит: «Зачем? Мне нравится!». И мне дико нравится. Так странно и оригинально никто так не одевается. Особенно хорош мускулинный Владик с повышенным содержанием тестостерона в ярко розовом, явственно невинном и пылающе инфантильном… Ну не одеваться же ему в серые китайские бомберы с катышками! Ну не носить же ему что-нибудь зелёное и коричневое, красивое по гамме и сдержанное, как это делают бедные, но со вкусом интеллигенты и художники. Ну не ходить же ему в пиджаках и костюмах, тогда точно за бандита примут, слишком красивый будет.

Хотя как хочется Владика в белой рубашке с изящным галстуком, в стильном приталенном пиджаке! Мне порой хочется рыдать, так я хочу Владика в белой рубашке и стильном костюме из хорошей ткани. В узких дорогих кожаных ботинках высшего качества с манерными неброскими деталями, отличающими подделку от истинного качества. Владика, меняющего галстуки. Ему пойдут тёмно-голубые, серебристые, кожаный узкий пойдёт. А ещё лучше в золотом пиджаке со стразами и в расклешённых серебряных штанах со стеклярусом. Как мне хочется рыдать! Красота Владика тревожит меня, будто он бедная неодетая девушка в сером платьишки, а я мужик, влюблённый в неё. Ситуация неразрешима. Ни у меня, ни у Влада денег чего-то нет, только на еду и хватает, как ни бейся. Донашиваем старьё какое-то, блин, два талантливых человека в расцвете рабочей силы.

((((((((

Владика опять не взяли на работу. До этого ему дала одна буржуйская дама покуражиться над полом. Чтоб сделал с подогревом. Он стал пилить брусья, точно, до миллиметра всё отмеряя. В комнате возникли дюны из опилок. Дама пришла с веником и мокрой тряпкой, наработанную за день пыль прибрать. Владик рассвирепел. Он любит чтобы сначала зверски напылить, нагреметь, навалить, а потом, когда последний этап работы – тогда уж и убрать всё как следует. Владик не любит суеты и лишних телодвижений, промежуточных уборок. Они почему то его раздражают. Хотя с точки зрения гигиены дама права. Дышать легче. Владик приходит злой и ужасный. У него рыжая пыль набилась в брови и в волосы в ноздрях. «Влад! Она права! Побереги лёгкие! Смотри, что ты на ноздрях принёс! Что ты там вдыхаешь! Тебе нужен респиратор!». Влад лихо высасывает полуторалитровую бутыль пива «Охота». «Мне всё по фигу. Я чрезвычайно крепкий джентльмен! Мне не нужен никакой респиратор! Алкоголь восстанавливает и прочищает все органы! Я даже своим дыханием оживляю лазерную иглу!». «Как это?». «А вот есть у тебя дивидишник или сидишник?». «Есть. Но он не работает!». «Это то, что мне надо! Поднеси мне его. Открой. Вот так. Да, не работает. А сейчас я на него дыхну! Увидишь, что будет!».

Это удивительно, но сидишник в магнитоле заработал. После этого Влад дыхнул на всю замершую технику в доме, и всё заработало. Я сижу на стуле, выпучив глаза. Это круто!

(((((((

Владик делал ремонт в своей собственной родной школе. Вот так карта легла. С бригадой весёлых маляров. Поставили леса, чтобы высоченный потолок покрасить. Протянули верёвочку и повесили бумажку, на которой написали «Не ходить! Идут ремонтные работы! Опасно!». Влад в комбинезоне своём живописном стоял на верхней полке с огромным ведром краски. Вдруг вышла откуда ни возьмись завуч, боже мой, всё та же родная завуч детства, которая Влада из школы выгоняла… Вот так карта легла. И стала она за малярами следить пристально и въедливо. Ишь, не оставила своей зловредной привычки следить за всеми, всех в чём то дурном подозревать! Бегает вокруг лесов, за верёвку заходит. А там работы во всю идут. Влад и его напарник кистями широкими уже вовсю шуруют. Завуч подняла глаза и узнала! Узнала ученика хулигана, который уроки прогуливал, экзамены сдал экстерном на пятёрки, нагадив в душу пристальным и бдительным учителям, которые боролись за дисциплину и вредных учеников изничтожали разными способами. Влада папа отмазал от злых фурий, как-то он их ублажил, аттестат Влад получил после множества разборок. Узнала любимого Влада немолодая завуч, всё в таком же костюме джерси, теперь уже явно белорусского производства, всё с той же причёской – волосы в пучок намотаны сверху… Влад с ней приветливо поздоровался, приподняв раз десять быстро брови и сверкнув раз десять глазками, а также типа сделав лёгкий воздушный поцелуй и воскликнув: «Мария Степановна! Не узнаёте? Это я, Влад волосатик!». Завуч зарделась, поздоровалась, сделав высказывания по поводу оригинальной Владиковской причёски, типа, что вот всё у вас крайности – то с волосами чрезмерными ходили, уж да, боролись тогда мы с вами, чтобы причёска была как у всех, а теперь вот напротив, вообще побрились!

Наконец она ушла, но опять вскоре вернулась. Ей чудилось, что нехороший Влад сопрёт, сопрёт непременно краску! Влад краску пока ещё не спёр, хотя как не спереть краску, это же святое!

Завуч вместо уроков раз двадцать выскакивала и пристально следила за работой маляров. Опять заскочила за верёвку. Напарник Влада, крупный дядька, вдруг поскользнулся, воскликнул: «Аааааа!!!! Чёрт!», нога его взбрыкнулась, будто реально чёрт её за штанину дёргал, и огромное ведро с хорошо размешенной краской опрокинулось, и краска розовая школьная выплеснулась, и прямо на завуча, на милую, милую Марию Степановну!

Последнее, что успела женщина сделать, это понять, что Влад здесь точно ни при чём. Он стоял далеко, на другом конце дощатого настила под потолком, это точно не он краску вылил.

Влад быстро слез, потребовал много-много газет, их из библиотеки с охами и ахами принесли, сдерживая смех, так как полагалось плакать. Влад Марию Степановну обвернул газетами, промокал газетами, краска влипла в волосы, и Марии Степановне тут явно светила в этом месте такая же причёска, как у Влада. Кто-то принёс из школьной столовой подсолнечное масло, оттирать кожу лица и рук. Волосы были прекрасны – розовый такой колтун, стоящий дыбом! Ноги спасли колготки с добавлением хлопка. Костюм явно уже требовал немедленной отправки в мусорный бак. И вообще ученики умирали от попытки сдержать неприличное ржание, завуч была как из мультика «Футурама», розовая и весёлая. Влад вывел розового завуча на улицу и стал ловить тачку. Никто брать такое не хотел. Наконец, Марию Степановну, обклеенную газетами, обёрнутую Владиковой рубашкой, которую он галантно ей пожертвовал, усадив женщину на сидение, всё проложенное ворохом газет, отправили домой – раздеваться, отчищаться подсолнечным маслом и брить налысо голову…

((((((((

У Владика как у крупного самца бешеная энергия. Он оббегал весь город и пригороды, он заглянул в бесчисленное количество жопных дыр. Где-то он успел по пол дня или по одному дню поработать. Всюду деньги брал вперёд. Где-то что-то делал, но всегда непослушно и своевольно, не вписываясь в групповой труд или в привычки хозяина. Отовсюду Влада за его игровой и чудной нрав выгоняли. Так как это и ежу ясно – Влад работать не хочет. Он и денег то особо не хочет. Он хочет заострить глупое тупое пространство, шокировать и встревожить обывателя, пощекотать его жабры и мозги, ослепить его огненной своей переливающейся рубашкой, обманув предварительно своим чёрным рабочим комбинезоном с множеством карманчиков.

– Влад, да ты же актёр! Владик, тебе надо идти в кино, в диджеи. Тебе надо быть телеведущим, или вести на радио передачу о музыке. Влад, тебе никогда не устроиться на работу. Ты лезешь не в свою ячейку. Твоя ячейка выше. Никогда тебя ниже, чем ты заслуживаешь, не пустят. А чтобы полезть в свою ячейку, тебе надо проявить мужество, храбрость, собрать волю в кулак, преодолеть комплексы, кислятину и неуверенность в себе, надо поработать над собой, кой-где надо себя пообтесать, прислушаться к советам извне, выстроить себя в струну.

Влад идёт в диджеи. Ему предлагают смешную мальчиковую зарплату. Можно подумать, что Влад получает больше в целом по итогам месяца! У Влада просыпается мужское гавно в его жадной глупой необработанной душе. Владик взъерепенился и от работы красивым лысым диджеем отказался.

Потом выяснилось, что всё не совсем так было. Влад поставил для посетителей ту музыку, которую любит на сегодняшний день. Это странная, супер новая музыка, она опережает моду на год или два. Но посетители возмущены, они хотят других ритмов и мелодий. Влад, сияющий, шёл в люди и получил больно по морде. Он не из тех, кто пойдёт вперёд, обтеревшись.

Влад опять бегает по каким-то чудовищным дырам.

(((((

Однажды Влад куда-то бежит, и я с ним. Пробегаем мимо заведения, торгующего «суши». Противное слово, сухое земляное слово, а означает мокрую сырую рыбу. Лживое слово, неправильное. Влад притормаживает свой бег.

– Знаешь, а здесь раньше пивбар был… Здесь я с друзьями всё время проводил. Тут аквариум такой стоял большой, один из первых аквариумов в Питере времён перестройки, с золотыми рыбками. И вот тогда одноклассник мой Никита Спиридохин пришёл с деньжищами, гордый такой, что бабла много заработал в своём кооперативе по шитью варёных джинсов. И вот он нас всех поил, поил, а потом потребовал три литра водки у барменов. Непременно в одной таре. Мы все не поняли, зачем это ему. Думали, он будет рекорд ставить по питию алкогольных напитков, типа как для книги рекордов Гиннеса. Бармены забегали, нашли вазу для цветов, туда водку слили. А он взял и все три литра выбухнул в аквариум! Все мы изумились, думали, что вот гад, золотых рыбок убил по пьяни! Стали вопрошать его: «Ты чего, мол, такое сотворил, отвечай!». А он говорит: «Хочу, чтобы и рыбки золотые выпили вместе со мной, чтобы они тоже отпраздновали со мной первую прибыль моего кооператива!». Мы все тогда носами прилипли к стеклу аквариума, стали на рыбок смотреть…

– Ну и чего? – волнуюсь я искренне за бедных рыбок в руках пьяных чудовищ.

– И знаешь, им ничего не было! Вообще ничего! Они совершенно не пострадали! Только глаза у них ярче засверкали, плавать стали чуть резвее… И через день с ними ничего не произошло, и через месяц.

– Это удивительно…

– О, да тут много чего удивительного происходило… А про глистогонный чай я тебе рассказывал?

– А у тебя чего, глисты были, да?

– Во-во, тогда все такой вопрос задавали… Тогда Никита Спиридохин закупку в Китае сделал, целый контейнер каких-то пакетиков с целебными травами завёз. И они плохо продавались. И мы опыты ставили над пакетиками ихними. Всё ж трава… Как то попробовали на вкус чай глистогонный, вкус у него такой странный был, интересный. И вот если сразу 4 пакетика заварить, так шоркало по мозгам, круче водки! Потом курить пробовали – не тот эффект. И тогда стали всех друзей угощать чаем этим глистогонным. В баре этом тогда всю партию распродали. Тогда прикольно было. Люди в бар заходят, ничего не понимают. Никто пиво водку не пьёт, все чай пьют какой-то, и вид у всех забалдевший…

– Да, весёлый чел был тот твой одноклассник…

– Никита Спиридохин? Почему был? Вот 10 лет отсидит, скоро уже на свободу выйдет… Время быстро идёт…

(((((((

– А чего ты, собственно, Владик, хочешь? У тебя мечта есть? Сформулируй! – говорю я Владику, с трудом отобрав у него одну из трёх подушек. Владик даже и во сне грабитель и захватчик. Он даже в бессознательном состоянии забирает всё сверх всякой меры. Вот сколько есть подушек, все себе заберёт. Одеяло стянет и обмотается, как гусеница листовёртка. Не сон, а вечная битва за кусок, хотя бы маленький, своего одеяла и своей подушечки.

– Я чего хочу?

– Ну да, помечтай!

– Ну, я хотел бы жить в огромном доме на природе, только не в деревне.

– Типа поместье своё иметь, да?

– Ну да. Вот дом на горе на берегу залива, там, в Карелии. Или лучше вообще у фиников.

– Нет, там холодно и депрессивно.

– Нет, чем северней, тем люди меньше испорчены.

– Да блин холодно там, не искупаться в воде.

– Ты чего, к хохлам хочешь, да? В Хохляндию, да? А я решительно не люблю Хохландию, я Финляндию люблю!

– Да ладно, чего ты завёлся, это ж только про мечту. Давай, мечтай дальше. Ну дом большой – это я согласна.

– Да, и чтоб народу никого рядом, чтоб дикий лес.

– Ладно, сойдёт.

– И вот я этот дом набью техникой всякой, компьютерами, синтезаторами, всякой светомузыкой, и вот буду я сочинять музыку и громко-громко её врубать, чтоб сосны вокруг тряслись и чтоб снег с них, белки всякие и рыси бы падали, оглохшие.

– Тьфу на тебя, что за мечта о белках глухих, они то чем тебе надоели? Я вот по – другому хочу. Хочу зверей всяких, собак борзых, коней, корову любимую, петушков, фазанов, страусов, лося, скворца дрессированного… Правда блин кто за ними ухаживать будет. Корову блин надо кормить и доить, ужасный это геморрой… Да, а дом большой, несколько этажей, с пристройками – это отлично. Я бы там рисовала и делала бы объекты. Ваяла бы из камня. Во мне орёт монументалист. Ты не представляешь, как я мечтаю о красках, о масштабах, о больших светлых залах, чтоб окна во всю стену… И твоя музыка бы не помешала бы. Правда, топить всё время надо, с холодом бороться круглый год. Хотя всё это можно решить, был бы кусок земли. Руки то и фантазия есть… Я же тоже всё умею делать. Мне кажется, я бы своими руками бы печь бы сделала, брёвна бы сложила как надо…

– Неа. Ничего не выйдет. Нужно 100 тысяч долларов минимум.

– Да иди ты в баню. Где их взять? Нужно как предки славяне – кусок земли с лесом. Лес вырубаешь, вырываешь озеро. На грунте из озера, на горе такой – дом из брёвен строишь. И ничего не надо. Там стёкла всякие только и чуток гвоздей и железок… Ну, кирпич на печи, черепицу на крышу. Можно, конечно, и дранкой выстлать… Или дощечками, как предки славяне.

– Неа. Ничего не выйдет! Ничего не выйдет! Нужны доски, брусья, инструмент, электричество, нужно много-много денег. Если не будет стройматериалов тысяч на 30 долларов, я ничего делать не буду.

– Ты не друид. Ты не герой. Ты современный слюнтяй и присоска к глобализму, к его мерзким наёПкам и наёПистым хилым материалам. Ну тебя! Ты просто ничего делать не хочешь! Тьфу! Лежи на своём сраном диване ещё тридцать лет и три года!

((((((((

Владик и у себя сделал ремонт. Ободрал зелёные обои свои с потёртой позолотой, до самого основания ободрал. Зашпаклевал. Покрасил всю комнату и потолок в яркий розовый цвет. Теперь нора его выкрашена инфантильным розовым цветом изнутри, будто Владик – девочка, или он сидит в розовой нежной девичьей вагине инфантильной, в плоти поросёнковой сидит, в коже розовой здоровенькой сидит, пропитанной хорошим кислородом и гемоглобином. На самом деле Владик живёт и выглядит как труп. Он быстро новую нору свою прокурил, по нескольку пачек в день – это серьёзно.

Перед Новым годом я делаю маски свиней, мы их красим в розовый цвет и в таком виде собираемся идти в маломерную художественную галерею, которая располагается во дворе. У меня есть ещё маски с собой. Влад выбирает страшную такую серую харю с дырками для глаз и с дыркой в губах. Он вставляет туда сигарету, закуривает, на голову одевает фуражку советского мента, которую стырил с пьяного милиционера ещё отец Владика, когда был жив, много пил и любил похулиганить.

В таком виде мы идём в галерею. Вокруг Влада-мента с серой харей тут же начинают виться обольстительницы, вокруг меня – седобородые художники – сатиры.

Выпили водки, прыгали в своих тяжёлых зимних сапогах и свитерах до самого потолка, некоторые падали на пол и портили свои новогодние маски – всякие морды хрюшек и белок. Я сплясала зажигательный свинячий рок-н-ролл. Нина вместе со мной подпрыгивала весело. Правда свинячий рок-н-ролл не всем нравился, кто-то всё время убирал мою любимую запись и ставил более банальную. Влад же быстро от тусовки устал. Одна из шаловниц стянула маску с Влада, его живое лицо оказалось бледным и грустным, растерянным. Он шепнул мне, что устал и уходит в свою нору, и чтоб я не задерживалась долго и шла к нему на совокупление.

Тьфу, какой он одичавший и не светский человек оказался! А мне было так весело, я ещё долго плясала в этом уютнейшем подвале.

((((((((

Владик со мной не гуляет. Может, ему мой имидж не нравится? Самая большая мука – моё лицо. Их у меня слишком много. На всех фотографиях получались разные лица, надо было забить одно из них, и с ним работать, но жаль было другие лица и возможности. Вот и Владик со мной по городу не гуляет, так как лица на мне нет. Он и сам себя потерял, своё яркое, фантастически яркое лицо, рядом с вялым моим лицом. Ему бы подошла женщина-рокерша, этакая стерва в кожаных штанах и с красным крашеным петухом на голове, в чёрных очках. Я пыталась ходить в чёрных очках. Блин, я в них ничего не вижу. Иду, неловко вскидывая ноги вперёд, боясь упасть, с паребриков конкретно падаю, в метро вообще труба, можно навернуться больно-больно с эскалатора. К тому же куда девать свою античность. Античная я, всегда была и остаюсь, у меня задница Венерская, а рожа жёсткая.