Текст книги "Чёрный вдовец (СИ)"
Автор книги: Ирина Успенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
– Ой, я и не заметил! – Отто с удивлением взглянул на свою тарелку. – У нас тут такой опыт намечается!
– Мама, можно мы в твою лабораторию? – Фаби потянулся за куском пирога. – И можно, Магда нам принесет туда чай?
Ринка только вздохнула. Быть мамой дракона она уже привыкла, но быть мамой непоседливого мальчишки было очень странно. Скорее бы король уехал, и они с Фаби смогли спокойно поговорить! А то сидит, разговоры разговаривает, за жизнь интересуется, и все так проникновенно и доверительно! Прям отец родной! Или кавалер, галантный сверх всякой меры. Неужели государственные дела не ждут? И вообще, нечего тут жене кузена глазки строить! Тоже мне, Казанова! Все равно Ринка ему ничего полезного о своем мире не расскажет. Не в этот раз.
– Можно, – ответила она, – но только под присмотром Рихарда.
– Мы Собаку возьмем! – довольно улыбнулся Фаберже и пихнул Отто в бок. – Побежали?
Его высочество, в отличие от юного дракона, рос при дворе, поэтому он сперва спросил у отца позволения покинуть столовую. Ринка сделала себе мысленную пометку: Людвигу надо позаниматься с «сынулей» этикетом, раз уж он вот такой вот… оборотень.
– Только ничего не трогайте! – крикнула она вслед детям и мысленно добавила: «Особенно чешую и скорлупу от яйца».
«Мама, – простонал Фаберже у нее в голове. – Я взрослый дракон и понимаю, что можно, а что нельзя говорить новому другу. Мы просто хотим кусочек э… скелета под микроскопом рассмотреть!»
«Какого еще скелета?» – тут же испугалась Рина. Неужели раскопали могилу, кладбище-то рядом!
«Того, что на чердаке в стенке замурован! Ну, помнишь, я про привидение рассказывал?»
Боже! Хоть бы не забыть рассказать Людвигу! Вдруг это призрак его любимого прадедушки!
К счастью, король отбыл после обеда, прихватив с собой Германа и пообещав прислать за Отто мобиль через пару часов. Ну и оставив с принцем человек половину охраны, прохлаждающейся в саду: оказывается, наложенные на дом чары не позволили им войти внутрь, чему Рина была несказанно рада.
После общения с королем она чувствовала себя вымотанной, словно кросс пробежала. По пересеченной местности. Все эти галантные намеки, милая улыбка, «нечаянные» прикосновения и прочие ухищрения держали ее в постоянном напряжении. И ведь не расскажешь Людвигу, что король откровенно и беспринципно ухаживал за его женой. Нет, он ничего лишнего себе не позволял, но был таким милым и очаровательным, что Ринка раз десять пожалела, что обед накрыли в малой столовой, а не в парадной. В малой стол был как раз на шесть персон, и она сидела по левую руку от короля.
Чтоб им, харизматичной арийской бестией, Ктулху подавился!
– Рихард, где принц и…
– Бастард его светлости? – бесстрастно уточнил дворецкий. – Слуги весь день судачат, от кого родился такой прелестный мальчик и где он до сих пор проживал.
– Думаешь, Людвиг обрадуется?..
– Не думаю, что его светлость расстроится. Он с детства любил тайны, – Рихард позволил себе намек на улыбку. – Юные аристократы исследуют некие кости. Но мне кажется, они просто спрятались, чтобы принц Отто смог научить Фаберже играть в карты. В подкидного дурака.
– Мяу! – возмущенно подтвердила вернувшаяся из нянек кошка. – Мр-р-мяу! Безобразие!
– Я с вами полностью согласен, мефрау Собака, – чопорно кинул Рихард. – Но мальчикам иногда полезно нарушать правила.
Он ушел, а Ринка и кошка вылупились друг на друга. Первой не выдержала кошка по имени Собака, которая вообще-то и не кошка.
«Это очень большой секрет. В этом мире его никто не знает».
– То, что драконы – оборотни, никто не знает?
«Только до первой тысячи лет, потом теряют эту способность. Но обычно к тому времени дракон уже понимает, в каком теле желает прожить остальную жизнь».
– И что они чаще всего выбирают?
«А ты как думаешь? Променять небеса бесконечного множества миров на вечное ползанье по земле? Фу, это же глупо! Хотя извращенцы встречаются и среди драконов».
– И?..
«Среди драконов тоже есть всякие… нет, не преступники, но… любители обойти закон. Понимаешь, Рина, – кошка улеглась на бок и нервно задергала кончиком хвоста. – Драконы честолюбивы, наглы, умны и очень сексуальны… до тысячи лет. Молодежи бывает скучно, и тогда они уходят в мир людей. Чтобы немного развеяться или чему-нибудь научиться. Это официальная версия».
– А неофициальная?
«Золото. Камни. Произведения искусства. Драконы как сороки, они веками собирают свой клад. Традиция, однако. Они помнят о каждой монетке: откуда она, где нашлась, как досталась. О каждом артефакте или амулете. Они чувствуют свои сокровища и найдут их в любом мире, если родится безумец, укравший из сокровищницы дракона хоть медяк».
– Так сказки не врут! – Ринка слушала внимательно. Вот сейчас она узнает…
«При этом они все остаются подданными своего клана и подчиняются Совету Мудрых, ну и они должны платить налоги. Драконы очень высокоразвитая раса. Но некоторые молодые и наглые забывают об этом. Чтобы следить за такими дерзкими, нужен свой эээ… дракон среди людей. Так сказать, под прикрытием дипломатической драконьей миссии».
– Полиция для драконов?
«Можно и так сказать»
– И папа-дракон выбрал на эту роль Фаберже? – догадалась Рина. – И то, что он подружился с Отто, тоже запланировано?
«Алый это предвидел. Здесь давно не рождались сильные слышащие и сильные всадники, но когда появился всадник, драконы стали искать для него слышащую. Но слышащую искали не только драконы, но и массены. Потому что их глава сказал: найдем слышащую, найдем всадника и на него поймаем дракона. Хороший план, между прочим. И массены нашли тебя первыми, следили за тобой в твоем мире. Они надеялись притянуть тебя в лабораторию во Франкии, но я, – гордо потянулась кошка, – и твое подсознание привели тебя в Виен. Мы думаем, потому что ты знала язык и здесь живет Курт. Петер Курт, который умеет во сне входить в чужой разум иных мирах и который контролировал твоего Петеньку, не давая тебе возможность сбежать, пока не подвернется случай пихнуть тебя в случайный портал».
– То есть анонимку написал доктор Курт?! Зачем?! Он же меня перепугал…
И настроил против Людвига. А заодно сам показался на фоне неизвестного злодея милым и безопасным. Манипулятор хренов!!!
Ринка покраснела, подумав, что если доктор Курт был Петечкой – значит, они в каком-то смысле бывшие любовники… ох, черт. И самое неприятное, что если бы она встретила сначала доктора Курта, а не Людвига – он бы получил ее с потрохами. Потому что… потому что Петер Курт – чрезвычайно привлекательный мужчина, и у них очень много общего, и вообще… Как хорошо, что этого всего не знает Людвиг! И лучше, чтобы не узнал. Потому что сейчас она ни за что не променяет Людвига на сотню докторов Куртов. На тысячу докторов Куртов вместе с тысячей Академий магических наук!
Кошка беззвучно засмеялась.
«Дальше все просто. Слышащая позвала всадника. Остальное было вашим личным выбором, хотя на самом деле выбора и не было».
– В смысле, не было? Людвиг в самом деле всадник? Но почему он об этом не знает?..
«Слишком много вопросов. У тебя есть мозги и лаборатория».
Потянувшись, кошка презрительно фыркнула и ушла, задрав хвост. А Ринка осталась размышлять над горой информации.
Главное, не забывать, что все это – магия, детка. Или все же наука и технологии? В этом безумии сам Ктулху щупальца сломает!
Глава 18, о чешуйчатых симпатяшках
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
Ринка последовала совету Собаки и отправилась в лабораторию. Мальчишек там не оказалось – они, если верить Рихарду, играли в карты на чердаке. И Ринка подозревала, что лексикон обоих существенно пополнится.
Она же занялась давно откладываемым исследованием. Не зря ж она хранила чешуйку, упавшую с Людвига! Самое время проверить… или доказать…
Часа два провозившись с исследованием двух чешуек, красной и черной, по отдельности, Ринка заполнила с десяток страниц – в основном вопросами. Свойства чешуи, честно говоря, вгоняли в ступор. Особенно способность красной сохранять стабильную температуру в девяносто пять градусов по Цельсию. Никаких источников энергии! Никаких химических реакций или излучения, которое можно зафиксировать здешним отвратительно устаревшим оборудованием. Тем не менее – красная чешуйка исправно нагревала воду в кувшине до тех самых девяносто пяти градусов за три с половиной минуты. Чуть помедленнее, чем хороший электрочайник.
Как?!
Наука в лице Ринки отчаялась найти ответ. Впрочем, она наверняка скоро придумает еще десяток-другой опытов, а пока – надо все же их не просто сравнить, а совместить. У доктора Курта написано, что всадники каким-то образом охлаждают драконов. Имеет ли их чешуя отношение к данному феномену?
Опыт показал, что очень даже имеет. Стоило дать чешуйкам соприкоснуться, как красная начала охлаждаться. Причем – не нагревая при этом черную! Как эндотермическая реакция, только без какой-либо видимой реакции.
Ринке остро захотелось разбить к чертям собачьим микроскоп. Толку от него, когда все, что она наблюдает – это магия, детка?!
Попортить ценное оборудование ей помешал Рихард. Явился в лабораторию и доложил, что пора провожать принца Отто, а заодно объяснить Фаберже, что такое этикет. С облегчением положив чешуйки обратно в пробирки, Рина отправилась исполнять материнский долг, и едва не столкнулась с обоими мальчишками, бегущими вниз по лестнице. При этом глаза дракончика сверкали так хитро, что Ринка заподозрила неладное. А когда услышала о том, что мальчишки намерены во что бы то ни стало добыть пиратское сокровище, для чего им нужен Рихард с топором и пара-тройка некромантских гримуаров, потому что на сокровище наложены какие-то очень, просто очень интересные проклятия, она чуть не наорала на обормотов. Удержал ее опять же Рихард:
– Не беспокойтесь, ваша светлость, пока юные господа не трогают то, что охраняет пират, они в полной безопасности.
– Вот и не трогайте ничего без Людвига. Вы меня хорошо поняли, юноши?
– Хорошо, мама, – кивнул Фаби с таким честным видом, что Ринка чуть за голову не схватилась.
Вот как так получилось, что она внезапно оказалась мамой девятилетнего шалопая?!
Однако, после того как проводили Отто, шалопай на удивление успокоился. Он даже с интересом выслушал лекцию на тему этикета и заявил, что это тоже очень увлекательная игра, и он обязательно научится в нее играть. А еще ему надо срочно научиться читать, потому что Отто умеет, а он – нет, непорядок! Отто ему столько интересного рассказал! И вообще, они будут дружить, потому что Отто – отличный парень! И это же здорово, что они двоюродные братья!
– Конечно, будете дружить. Отто очень нужен настоящий друг.
«Которому плевать, наследник он или нет», – добавила она про себя. Может быть, тогда у Отто появится шанс вырасти меньшей сволочью, чем Гельмут.
– А теперь давай учиться читать! – потребовал Фаби и оглядел библиотеку с неподдельным интересом естествопытателя.
Рине ничего не оставалось, как только согласиться. Но она плохо представляла себе, с чего начать. Вряд ли в библиотеке есть детская азбука или хотя бы простенькие книжки с картинками. Пока она думала, шалопай обежал всю библиотеку и вернулся к ней с тонкой папочкой в руках.
– Вот, я хочу сначала прочитать это!
Пожав плечами, Рина опять согласилась. Какая разница, на самом-то деле? Тем более папка выглядела новой, а значит, вероятность напороться на какой-нибудь древний диалект была куда меньше.
– А откуда ты это взял? – на всякий случай спросила она.
– Со стола, – махнул рукой Фаби.
– Вот за стол и пойдем.
За изучением папки, полной материалов о массенах, драконах и семействе Бастельеро, причем сразу на двух языках, немецком и испанском, их и застал Людвиг. Сначала он, зайдя в библиотеку, поздоровался с Ринкой. Нежно. Потом нахмурился и переспросил:
– Ты – Фаберже?!
– Привет, пап! – радостно отозвался мальчишка. – А мама научила меня читать по-астурийски!
Когда он в доказательство потряс в воздухе листочком с печатью Братства, глаза Людвига округлились, а на скуле стала проступать чешуя.
– Где ты это взял? Рина?..
– Да здесь на столе лежало. Это что-то секретное? – Ринка включила блондинку, а для убедительности похлопала ресницами.
– Уже нет, – Людвиг на миг зажмурился, а потом открыл глаза и улыбнулся. Чуть кривовато, но уже почти спокойно.
– Пап, а почему у тебя чешуйки? А почему они черные? Пап, ты тоже дракон?.. – подскочивший к нему Фаби попытался отковырнуть чешуйку, получил по рукам, но ничуть не расстроился и принялся прыгать вокруг Людвига, забрасывая его вопросами.
Ринка смотрела на это, едва сдерживая смех. Бедный Людвиг, всего день не был дома, а тут такие новости! У него, оказывается, бастард. И дракон – оборотень. И король являлся. И секретная папка уже прочитана и почти пущена на самолетики. А вот нечего разбрасывать секретные документы где ни попадя.
– Фаби, угомонись, – прикрикнула на малыша Рина и, когда синие-синие глазки уставились на нее в ожидании ответов на сто и один вопрос, сказала уже спокойно: – Людвиг не дракон, Людвиг – всадник.
– Барготова мать, – устало выдохнул супруг и упал в ближайшее кресло. – Рина, радость моя, ты можешь мне по-человечески объяснить, что за дурдом у нас творится?
– Я и объясняю. Все хорошо, Людвиг, – Ринка едва подавила желание спеть ему песенку «Все хорошо, прекрасная маркиза». – Фаби, оказывается, оборотень. Мне тут Собака кое-что рассказала…
– А она тебе не рассказала, почему он похож на меня и Гельмута в детстве?
– На Гельмута тоже? Э…
– Потому что ты мой папа! – радостно разрешил все сомнения Фаби. – Я видел твой портрет. И я хочу быть как ты.
– Барготовы подштанники…
– А кто такой Баргот? А зачем ему подштанники?
– Тихо! – в один голос велели Ринка и Людвиг, переглянулись и засмеялись.
Ринка – немножко истерически, Людвиг… наверное, тоже.
– Ладно, продолжаем. Значит, Фаби – оборотень и похож на меня, потому что ему так захотелось. А если тебе захочется стать похожим на Рихарда?
– Не-а, не захочется. Он старый и некрасивый.
– Для игры, чтобы никто не догадался, что это ты. Сможешь?
– Не-а, – чуть подумав, грустно ответил Фаби. – Я же пока не умею колдовать. Но я научусь! Папа, а ты научишь меня снимать проклятия? А проклинать? А делать умертвия, как Рихард? А…
– Тишина в библиотеке, – спасла супруга, у которого опять стала проступать чешуя, Ринка. – Фаби, люди могут отвечать только на один вопрос за одну единицу времени. Твое мышление может быть сколь угодно параллельным, но речь-то последовательна.
– Параллельное мышление, а что это такое? – теперь интерес Фаби сосредоточился на Ринке.
– Объясню потом, если ты не доведешь Людвига до… хм… – теперь научный интерес обуял Ринку. Видимо, это очень заразно. – Людвиг, а если ты не будешь сдерживаться, каким ты станешь?
– Ты не хочешь этого видеть, поверь, – поморщился он.
– Хочу! – в один голос заявили Ринка и Фаби. – Папа, ну пожалуйста! – это уже был один Фаби, все же взрослой герцогине канючить не пристало, а мелкому дракончику – запросто. Иногда удобно быть маленьким и невоспитанным.
– Нет, – устало прикрыл глаза Людвиг.
– Ну па-ап!
– А ты пробовал когда-нибудь? – Ринка сделала Фаби знак помолчать, потому что с папой надо иначе. Ласково. И под научным соусом. – У тебя, наверное, дневники наблюдений есть…
– Есть, и я их тебе дам. Только при условии, что ты не будешь меня просить превратиться в монстра.
– Не буду! В монстра – точно не буду! – радостно пообещала Ринка, уже готовая бежать за дневниками наблюдений.
– Завтра. А сейчас не увиливайте, господа, и выкладывайте все. – Строго глянув на Ринку, он веско добавил: – Все, радость моя, а не избранные моменты.
– А я что… – Ринка похлопала ресницами. – Мне скрывать нечего! Фаби – дракон-оборотень и будущий драконий полицейский, я – слышащая, ты – всадник, доктор Курт – глава ордена массенов и манипулятор хренов, Гельмут – сволочь наглая. Да, и я выяснила, что такое твоя чешуя, вот! Это такой термокостюм, чтобы охлаждать дракона для полета. Я совместила две чешуйки, твою и алого дракона. Хочешь, покажу опыт?
– Что за опыт? Почему без меня? Я тоже хочу!.. – разумеется, встрял Фаби.
– Тишина в библиотеке! Я тебе зачем объясняла про этикет?
– Ну, ма-ам!
– Ну-мам и ну-пап не сработает, юноша. Или вы ведете себя прилично, или марш из аудитории! – Ринка скопировала интонации своего университетского профессора.
Фаби тяжело вздохнул, а со стороны Людвига послышались аплодисменты.
– Ты открываешь все новые грани твоего совершенства, моя радость. Браво!
– Великая укротительница чешуйчатых монстров сегодня и всегда с вами! – Ринка шутливо поклонилась. – Так что, в лабораторию? Прекрасная, изолированная от дома, в отдельном помещении. Наверное, там и магическая система безопасности есть. Ты же посмотришь, правда? – подойдя к Людвигу, она протянула ему руку.
– Я не буду превращаться в монстра, Рина, – он улыбнулся и поцеловал ее запястье.
– А я и не прошу в монстра, – она кокетливо склонила голову набок. – Мы просто поставим маленький, совершенно безопасный эксперимент!
– Ага, – поддержал Фаби. – Совершенно безопасный!
Переглянувшись, Ринка с Людвигом рассмеялись. Все же быть родителями юного дракончика, который никак не может выучить значение слова «тормоза» – чрезвычайно увлекательно. Если вы это переживете.
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Людвиг
Вечер в кругу семьи Людвигу неожиданно понравился. Он даже на удивление быстро смирился с тем, что перед глазами постоянно маячило напоминание о безоблачном детстве. Фаби взял образ с последнего детского портрета Людвига, сделанного за месяц до того, как на него свалилось наследство. Этот портрет Людвиг держал дома в качестве напоминания: жизнь непредсказуема и изменчива, надо радоваться тому, что имеешь, пока оно у тебя еще есть. Однако каждый раз при взгляде на тот портрет становилось грустно и одиноко, вспоминался ужас отца и матери, когда они впервые увидели Людвига Бастельеро вместо Людвига Хаас.
Но все изменилось за считанные дни. Кто-то бы сказал, что вся жизнь Людвига снова встала с ног на голову. Самому же Людвигу казалось, что все наоборот. Что его жизнь становится такой, как надо. Становится с головы на ноги. У него теперь есть любящая семья, и его семья принимает его таким, какой он есть, а не вопит о проклятии и не морщится при каждом взгляде на него. А что первый сын у него – дракон… ну… так даже интереснее. Чешуйчатый чешуйчатого лучше поймет.
– Ты не сердишься на Фаби? – спросила Рина, когда за окном зеленела луна, а маленький дракончик мирно спал в обнимку с плюшевым медведем.
– Уже поздно сердиться, – Людвиг ласково взъерошил и так растрепанные волосы супруги. – Да и не за что. Малыш молодец, быстро сориентировался. Как представлю картину «Гельмут и дракон»…
– О нет… – Рина тихонько рассмеялась. – Тогда бы Гельмута от счастья удар хватил, а нам потом расхлебывать. А то, что он называет тебя папой, и вся эта история о бастарде?
– Мне кажется, это прекрасная возможность успокоить матушку и сестер. Они в ужасе от того, что семейное проклятие может передаться их детям, а если у меня есть сын – то их детям уже ничто не угрожает. Кстати, может быть это поможет выдать, наконец, Анну замуж.
– Честно говоря, не понимаю, почему для красивой девушки с титулом и приданым это такая проблема. Не может быть, чтобы все настолько боялись вашего проклятия.
– Для девушки с характером и амбициями, – хмыкнул Людвиг, обнимая жену теснее: вот так лежать с ней рядом и просто разговаривать о том и о сем было невероятно хорошо и уютно. – Она, кажется, до сих пор не смирилась с тем, что Гельмут наотрез отказался на ней жениться, мотивируя это слишком близким родством.
– А на самом деле?
– На самом деле ему не нужна колючка под хвостом. К тому же Отто ее терпеть не может.
– Как у вас все сложно… или она влюблена в Гельмута?
– Еще чего. Она влюблена в себя и в корону на своей голове. Упаси Баргот Астурию от такой королевы! Кстати, я подумываю, а не выдать ли ее замуж в Испалис. Гельмут сказал, испалийский король жаждет породниться с Бастельеро. Для наследника Анна старовата, мальчик не намного старше Отто, но думается мне, он найдет, за кого ее выдать.
– Это из-за всадников?
– Наверняка. Кстати, я так и не спросил: как Фаби удалось открыть ту папку? На ней был десяток охранных заклинаний, половина моя, половина – кардинала Диего. Или это ты ее открыла?
– Нет, Фаби. Ты уверен, что заклинания были? Он просто взял ее со стола и открыл.
– Я смотрю на мальчишку, радость моя, и понимаю, что ни Баргота не понимаю в драконах.
– Но теперь-то ты их не боишься.
– Как сказать, как сказать. Я не боюсь Фаби, но он – не все драконы. А кто знает, что на уме у прочих? Поэтому, пожалуйста, будь осторожна. Очень-очень осторожна.
– А ты не хочешь взять выходной на завтра? Твое присутствие очень-очень помогает мне быть осторожной, – для убедительности супруга погладила его по животу, и чем ниже опускалась ее рука, тем более привлекательной казалась идея выходного. А лучше двух. Или трех. В конце концов, он уже три года даже в отпуске не был!
Проснулся Людвиг с ощущением солнца и праздника. Рина все еще спала, обняв его руку и выставив из-под одеяла трогательно-розовую пятку. Людвигу страшно хотелось ее пощекотать, но будить было жаль. Она так мило посапывала во сне! И улыбалась, нежно и доверчиво. Так что он тихонько выбрался из-под одеяла и, едва умывшись, отправился в кабинет, звонить Герману. По причине раннего утра – домой, а не в контору.
– Еще пораньше не мог? – проворчал Герман. Голос у него был совершенно больным и несчастным. – Что стряслось?
– Ничего. Просто звоню сообщить тебе, что у меня сегодня выходной. И завтра выходной. И суббота с воскресеньем тоже.
– Ну и отдыхал бы молча. Какого демона названиваешь в восемь утра?!
– Извини, я был уверен, что ты уже собираешься на службу. Как обычно, к девяти.
– Твою канарейку… Людвиг, хоть провались. До понедельника меня нет. Я болен. Я умер. Скажи Гельмуту, что меня уже отпели и кремировали! И запомни, я никогда, ни при каких условиях больше не буду смотреть память твоей жены! Близко к ней не подойду! Проклятье, моя голова… – простонал Герман и отключился.
А Людвиг сделал себе заметочку: выяснить, что такое Рина сделала с лучшим менталистом Астурии, что он через сутки общения с ней едва не умирает. Но только потом, когда она проснется. Не будить же ее ради таких пустяков, право слово!
– Прикажете подать завтрак, герр Людвиг? – в дверях кабинета возник Рихард.
– Завтрак, пожалуй. Фаби уже проснулся?
– И уже позавтракал. У юного господина отменный аппетит.
У юного господина оказался не только отменный аппетит, но и отменное шило под хвостом. То, что надо! Представив, как скривится матушка, когда увидит внука, не имеющего ни малейшего понятия об этикете, Людвиг злорадно ухмыльнулся. То есть, конечно же, он научит Фаби вести себя, как подобает герцогскому отпрыску, но не так сразу.
Стоило подумать об отпрысках и драконах, как тут же вспомнилось и предупреждение видящей, и политические проблемы, и собственное сомнительное родство со всадниками. И Рина говорила об этом с полной уверенностью, и кардинал Диего настаивал, что в роду Бастельеро были всадники. К тому же, архив. Баргот знает, где его искать!
А вот искать Фаби особо и не пришлось. Рихард услужливо проводил Людвига к кадке с фикусом возле кухни (кто-то из предков обожал растения в кадках и заставил ими весь дом). Из-за кадки торчал синий, подрагивающий от нетерпения чешуйчатый хвост.
«Только не вслух, папа Людвиг! Я в засаде!.. э… в смысле, с добрым утром, папа!» – раздался голос в голове.
«С добрым утром, Фаби. На кого засада?» – спросил Людвиг так же, мысленно.
«На кухню! Я туда проберусь, и никакая фрау Шлиммахер мне не помешает, якорь ей в печенку! Вот она сейчас пойдет в погреб…»
«Где ты нахватался таких выражений?» – скривился Людвиг.
«Меня пират научил! Он веселый и знает столько всего интересного! Он научил нас с Отто играть в очко!»
«Что за пират? Откуда он взялся?» – у Людвига начала побаливать голова от несуразицы, творящейся в его доме.
«С чердака! Его там замуровали сторожить сокровище, а на сокровище проклятия, и мы с Отто не смогли его достать! Ты же поможешь? А ты научишь меня некромантии? Пап, пойдем на чердак, я вас познакомлю!» – малыш выскочил из-за фикуса и принялся прыгать вокруг Людвига, выпуская из носа колечки дыма и искры.
Головная боль усилилась, и Людвиг потер виски. Пират на чердаке? Сокровище? Но там же никогда ничего такого не было!
– Так, прыгать – в сад, юноша, – вслух велел Людвиг. – А на чердак – спокойно. Учись ходить, как подобает аристократу. И превратись, что ли. Не то мы останемся без обеда. В прошлый раз фрау Шлиммахер чуть не разгромила кухню, увидев рогатого жука, что же с ней будет, когда она наступит на хвост дракону?
«А что с ней будет? А давай посмотрим! Почему она разгромила кухню? А зачем?..»
– Сначала чердак, Фаби. Потом урок этикета. А фрау Шлиммахер пусть готовит обед, я не хочу остаться голодным.
Остаться голодным Фаби тоже не хотел и послушно превратился в мальчишку. Такого же, как вчера, даже в том же парадном костюмчике двадцатилетней давности. Ах, маменька, вам непременно надо это увидеть!
– Пошли скорее, пап! – мальчишка потянул Людвига за руку. – Сыграешь с нами в очко? Красавчик Морган обещал научить меня правильно мухлевать!
– Мухлевать в карты – нечестно и не подобает благородному человеку. Дракону тоже! С теми, кто мухлюет, не станет знаться никто из приличного общества. К ним относятся, как к вонючим бродягам. Ты же не хочешь, чтобы тебя презирали?
– Не хочу, – Фаби в задумчивости даже перестал прыгать по лестнице. – А Морган ничего об этом не сказал.
– Потому что он пират. Человек без чести и совести.
– Ну… а мне он нравится! С ним весело!
Людвиг пожал плечами:
– Веселись на здоровье. Ты должен знать, как устроено человеческое общество, и уметь играть по правилам этого общества. Иначе тебя не примут.
Фаби дернул плечом и фыркнул:
– Это я их не приму, если будут играть не по моим правилам. Я – дракон и сын герцога!
– Забыл добавить: мой дядя – король, моя макушка упирается в солнце, под моими ногами весь мир, – передразнил его Людвиг. – Я самый могущественный властелин, падите все ниц и вознесите мне хвалу!
– Чего вознести? – обернулся заинтересованный Фаби.
– Хвалу и славу, – подмигнул ему Людвиг. – А иначе ты спалишь весь мир, останешься один и взбесишься от безделья и скуки. Да, и готовить тебе пирожные тоже будет некому.
– Ну… так не честно! Я хочу быть великим и могущественным властелином мира! И чтобы пирожные. Много пирожных. А ты будешь возносить мне хвалу?
– Нет, не буду, – Людвиг сделал скорбное лицо. – В роду Бастельеро не хвалят зазнавшихся и обнаглевших мальчишек. Нельзя. Пра-пра-дедушка не велел. Так что придется тебе, как станешь могучим властелином мира, запереть меня в башне и слушать мои горестные стенания и увещевания. Мои и мамы.
– Маму-то зачем в башню? – спросил Фаби растерянно.
– Затем, что мама тоже не будет хвалить зазнайку.
– Так не честно, – печально постановил Фаби. – Как мне стать властелином мира, если мама не будет хвалить?
– Не знаю, малыш. Но если ты не хочешь принимать правила общества, тебе придется или отказаться от общения, или изменить эти правила – а для этого надо стать тем, кого люди будут согласны слушаться. Например, великим магом и ученым, или великим духовным учителем.
– Духовным учителем? А это как?
– Для этого надо стать мудрым, малыш.
– Мудрым… а чтобы магом – сильным?
– Мудрым и сильным. Силу без ума уважают только дураки.
Фаби потряс белобрысой головой, явно не способной вместить столько идей сразу.
– Ладно, я стану мудрым. А как?
– Для начала научиться правилам человеческого общества. Вот как научишься вести себя достойно уважения, тогда можно будет идти дальше.
На миг остановившись перед дверью, ведущей на чердак, Фаби с подозрением посмотрел на Людвига:
– Мне кажется, где-то тут подвох. Почему, чтобы заставить кого-то играть по моим правилам, я должен сначала выучить чужие?
– Никакого подвоха. Надо уметь разговаривать с людьми на их языке, а этикет и благородное поведение – это часть человеческого языка. Он же состоит не только из слов. Но ты хотел познакомить меня с пиратом?
– Ага, – задумчиво пробормотал Фаби. – Получается, пират не умеет?
– А ты как думаешь?
– Ну… наверное, нет.
– У тебя есть шанс стать великим магом, – подмигнул ему Людвиг.
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
Ринку разбудил грохот и проклятия откуда-то сверху. Она бы, наверное, не побежала проверять, что творится на чердаке, если бы не обиженный детский визг, за которым последовало сотрясение всего дома и запах дыма.
– Магда! – крикнула Ринка, вскочив с постели и босиком несясь к двери. – Магда, ты где?
Камеристка выскочила из своей комнаты, взъерошенная и полуодетая, а следом за ней – адъютант Людвига, Мюллер, путающийся в штанах.
– Мадам, куда вы? – поймав Ринку на полпути к лестнице на чердак, завопила Магда. – Не ходите туда, мадам! Там пожар!
– Бегите к выходу, ваша светлость! Пожар! – присоединился к ней Мюллер, застегивая штаны и оглядываясь в поисках то ли огнетушителя, то ли своего господина.
– Там Фаби! – Ринка оттолкнула девчонку и ринулась к лестнице.
Тут сверху донеслась еще порция ругани – ужасно громкой, словно ее пропустили через усилитель, повалили клубы дыма, дом снова дрогнул… замер… и наполнился топотом и паническими воплями. А сверху пополз мрак. Вместе с дымом и страхом. Все это внезапно напомнило Ринке бойню на Айзенштрассе, не хватало только Людвига, окруженного сворой призрачных химер.
Видимо, напомнило не ей одной, потому что Мюллер подобрался, обогнал ее и заступил дорогу.
– Ваша светлость, вам нельзя туда. Герр Людвиг сам справится!
– А если нет?
– Вы ему не поможете, ваша светлость. Идите вниз, прошу вас.
– Мадам, пожалуйста! – Магда потянула ее за подол ночной рубашки. – Пойдемте вниз, мадам!
Ринке очень хотелось послушаться и сбежать, но ведь там был Фаби! Если Людвиг не справится… с чем? Какие чудовища живут на чердаке? Если они нападут на Фаби? Он дракон, но он совсем малыш! Нельзя оставить его одного!..
– Прочь с дороги! – велела Ринка, оттолкнула Мюллера, вырвала подол из рук Магды и понеслась наверх, стараясь не вдыхать дым.
Наверху было темно, безумно страшно и почему-то пахло морем, рыбой и чем-то кисло-горьким. Порохом! – мелькнула невесть откуда взявшаяся догадка.
– Фаби! Людвиг! – закричала Ринка, но из горла вырвался лишь жалкий сип.
Ринка закашлялась, одной рукой схватившись за горло, а другую вытянув вперед, чтобы не наткнуться на стену, и все равно пошла вперед, упрямо повторяя себе: это все иллюзии, нет никакого пожара!
