Текст книги "Чёрный вдовец (СИ)"
Автор книги: Ирина Успенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)
Глава 13, о драконах и чучелах
Виен, Астурия
Людвиг
После разговора с испалийскими гостями Людвиг гнал домой так, словно его преследовали сразу десять бешеных драконов. Герцогиня Ортис ничего не сказала о времени, к которому относится ее видение. Вдруг это – сегодня? Сейчас? Пока он вытанцовывает дипломатический балет, Рину…
Думать дальше он не желал. И так перед глазами слишком явственно стояла картина пикирующего красного дракона – и насмерть перепуганные глаза жены. Однажды он чуть не потерял ее, будь прокляты политические игрища Барготом любленных франков! Хватит. Больше он не намерен ею рисковать. Никогда.
Герцогиня Ортис права, упавшая ему в руки девушка принесла ему счастье. И он это счастье не упустит!
А о политике, убийствах, проклятиях и прочем он подумает потом. Когда убедится, что с Риной все в порядке, и убедит ее держаться как можно дальше от опасности.
– Где Рина? – спросил он Рихарда, едва заглушив мотор.
– В библиотеке, читает…
Не дослушав, Людвиг отодвинул дворецкого с дороги и понесся в библиотеку. Наверное, спешить уже было необязательно, но ему необходимо было ее увидеть. Сейчас же.
Она подняла голову от книги, улыбнулась…
– Рина! Ты дома! – начал он, не останавливаясь.
– Людвиг!.. – она заговорила одновременно с ним.
Так же одновременно они замолчали, словно боясь спугнуть… Людвиг не знал, что именно – может быть, такое непривычное и такое прекрасное ощущение дома. Тепла. Доверия. Нежности.
Только подойдя к жене вплотную – она поднялась навстречу, сияя доверием и радостью – Людвиг вспомнил, что даже не снял перчатки.
К Барготу перчатки! И этикет, и весь мир к Барготу! Она ждала его, она…
Она приникла к нему, умостившись в его объятиях, и потерлась щекой о его плечо. Так уютно, по-домашнему, что у Людвига из головы тут же вылетело все, что он хотел сказать. И мысль про перчатки тоже – он просто стянул их и бросил. Куда-то.
Ее нежное ушко, едва прикрытое шелковым завитком, было слишком близко, чтобы не поцеловать его. И она слишком прерывисто вздохнула, слишком быстро забилось ее сердце, чтобы он смог остановиться. Да и зачем? Не было на свете ничего важнее, чем целовать собственную жену. Медленно. Вдумчиво. Впитывая цветочный, с примесью шамьета и меда запах ее тела, нежность ее кожи, ее взволнованное дыхание, ее тихий шепот:
– Людвиг…
Мягкая, податливая, горячая, она желала его так же сильно, как он ее. Ее пальцы уже теребили пуговицы его сюртука, ее платье уже сползло с плеч, позволяя губам Людвига исследовать тонкие ключицы и терпко-влажную ложбинку между грудей. На миг он прервался, когда она сердито фыркнула, не справившись с его шейным платком, оторвался от нее – и на пол полетел сначала едва не придушивший его платок, следом сюртук и сорочка. Он раздевался, не отрывая взгляда от Рины. Мелькнула мысль о чешуе, он же возбужден до предела, значит, наверняка опять превращается Баргот знает во что – и тут же исчезла, смытая восторгом в ее глазах. Словно его метаморфозы ничего для нее не значили, словно он нравился ей любым, даже хитиновым чудовищем. А когда она изогнулась, что-то там сзади расстегнула и, лукаво улыбнувшись, стала выскальзывать из платья, Людвиг позабыл к Барготу последние сомнения, с рыком сдернул штаны – и поймал ее, приник к ее губам, стянул ненужное платье прочь и закинул ее ногу себе на бедро.
Она вскрикнула, вцепилась в его плечи, запрокинула голову…
И весь мир окончательно перестал существовать, оставив лишь ее, его прекрасную, нежную, страстную Рину.
А потом он обнаружил себя стоящим на коленях, в ней, все еще вздрагивающей от наслаждения. Ее ноги обнимали его бедра, пальцы путались в его волосах, нежную кожу покрывала испарина, а прямо перед его глазами на ее плече розовел след поцелуя.
Людвига посетило странное желание: сегодня вечером, в опере, видеть ее в платье с декольте, чтобы это розовое пятнышко осталось на виду. Как метка.
Он лизнул метку, потерся об нее губами. Рина тихо-тихо рассмеялась и шепнула:
– Ваша светлость – опасный маньяк. Или чудовище?
Людвиг на миг замер. Чудовище? Он? Но… она же не боится?
– Самое нежное на свете опасное чудовище, – проворковала Рина, целуя его в висок и лаская пальцами затылок. – Людвиг.
Закрыв глаза, он поднял голову, поймал ее губы своими – вместе с окончанием собственного имени. Чудовище? Да пусть, для Рины он никогда не будет опасным. И никому…
– Я никому не позволю тебя обидеть, ни одному чудовищу.
В ответ она его поцеловала. Снова. А потом поежилась и прижалась к нему плотнее:
– Холодно. Ты горячий, но тут холодно.
На миг Людвиг пожалел, что ему не подвластна трансфигурация, да и перемещение предметов тоже хромает. А согреть любимую женщину некромантией – определенно дурная идея. Примерно как поджечь камин в библиотеке. Пришлось, как обычному человеку, подбирать с пола ее платье и, смеясь и целуя ее, застегивать хитрые крючки на спине. Не все, часть оторвалась.
И лишь надев на нее платье, а на себя штаны и сорочку, Людвиг вспомнил – и о гостях из солнечного Испалиса, и о предсказании Лорен, и о Барготом залюбленных политических интригах.
– Рина, послушай…
– Людвиг, мне надо сказать…
Они замолчали одновременно, снова потянулись друг к другу, и Рина смущенно пожала плечами:
– Ты первый.
– Рина, тебе угрожает опасность. Прошу тебя, держись как можно дальше от драконов, увидишь тварь в небе – беги, прячься. Кто бы тебе не рассказывал, какие они умные, прекрасные и добрые, не верь. Драконы – опасные, хищные, коварные твари.
Рина нахмурилась, собралась возразить, но Людвиг разгладил пальцем хмурую морщинку между ее бровей и коснулся этого же места губами.
– Прошу, пообещай мне.
– Но они разумны!.. – заупрямилась она.
– Я не могу потерять тебя. Ты такая хрупкая и беззащитная, я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится. Будь осторожна, всегда бери с собой охрану, а лучше ближайшее время не покидай дом без меня. Я не знаю, что нужно от тебя этим тварям, но если кто-то из драконов хотя бы приблизится к тебе, клянусь – убью и сделаю чучело.
– Но с чего ты решил, что они хотят меня обидеть? – с тоской в голосе перебила его Рина. – Может, как раз наоборот!..
– Знаю. Точно. И я обещаю, скоро все это закончится. Я найду тех, кто покушается на нашу семью, и ты будешь в безопасности. Ты веришь мне?
Рина кивнула, опустив глаза. Словно ее лишили мечты. Это было плохо и неправильно, но лучше отказаться от сказки, чем рисковать жизнью.
– Обещай мне: никаких драконов. Никогда.
– Обещаю, – тихо отозвалась она, так и не подняв глаз.
Людвиг обнял ее, потерся губами об ее растрепанные волосы.
– Все будет хорошо, моя радость. Совсем скоро. Хочешь, сегодня вечером поедем в оперу? Ты же любишь музыку… – Людвиг дождался неуверенного согласия и спросил: – Ты хотела мне что-то сказать?
Она вздохнула и прижалась к нему всем телом.
– Да ничего особенного. Просто хотела взглянуть на Академию, доктор Курт приглашал…
– Нет! – он не смог сдержать гнева, слишком хорошо помнил предсказание Лорен: Рину похитят прямо от Академии. Сама Академия сгорит, да и демоны с ней, но Рина!..
Она сжалась в его объятиях и попыталась отстраниться.
Проклятье!
– Рина, не сейчас, – он постарался говорить как можно мягче, но она все равно не расслабилась и не прильнула к нему. – Я не могу тебе объяснить всего, я сам не все понимаю, но Академия и доктор Курт опасны для тебя. Чуть позже я сам тебя отвезу, и ты увидишь все, что захочешь. А вечером я вернусь, и сходим в оперу, хорошо?
Она снова вздохнула и тихо спросила:
– Ну, хоть в салон мадам Шанталь мне можно? Все же опера, надо бы платье.
– Конечно, – с облегчением согласился Людвиг. Он бы предпочел, чтобы Рина осталась дома, но понимал: ее доверие слишком хрупко, стоит немного пережать, и все. Она замкнется. И все равно сделает все по-своему. В этом она похожа на него самого, маленькая упрямица. – Я оставлю тебе мобиль, возьми шофера, камеристку… лучше еще кого-нибудь для охраны. И будь готова к половине седьмого.
– Спасибо! Я буду, – она погладила его по щеке, чуть грустно улыбнулась и сбежала.
А Людвиг остался в библиотеке с назойливым ощущением, что он что-то упустил. Что-то очень и очень важное.
Возможно, он бы через минуту-другую понял, что именно, но в гостиной зазвонил фониль.
– Герр Людвиг, вас к аппарату! – Рихард возник на пороге, когда Людвиг сражался с сюртуком, пытаясь надеть его поверх наполовину застегнутой рубашки. Пуговицы опять куда-то делись.
– Чтоб вас, – вздохнул Людвиг, гадая, что и кому от него понадобилось на этот раз.
Брийо, Франкия. Резиденция Ордена Белой Лилий
Антуан де Флер
Антуан, облокотившись на книжный шкаф, с восхищением внимал воплям любимого начальства. Начальство бегало по кабинету, смешно переваливаясь на коротких ножках, и размахивало непропорционально длинными руками, то и дело задевая по носу стоящего навытяжку секретаря. Секретарь морщился, но терпел.
– Опять Виен! Опять этот некромант, чтоб его!.. Чтоб ему!.. Почему? Почему, если какая пакость, то она обязательно приходит из Астурии? Бедная моя голова! Стоит подумать, что снова придется кланяться этому несносному мальчишке… Чтоб его!
– Ну почему же, – весело заметил Антуан. – Предыдущая пакость приходила из Испалиса.
– Уверен, что без Ортиса и в этот раз не обошлось. Мсье Товиль! – кавалер Д'Амарьяк остановился напротив секретаря и упер указательный палец ему в грудь. – Почему я узнаю последним, что проклятые ящеры сожгли архив центрального госпиталя? Чтоб вас!..
Антуан про себя повторил особо заковыристый оборот и пожалел, что нельзя записать – такого издевательства Черный Карлик уже не стерпит.
– Ну так это же госпиталь, – развел руками секретарь. – Мне и в голову не могло прийти, что лекарские архивы входят в сферу наших интересов.
– Не могло, значит? Так может голова вам и не нужна, раз умные мысли в ней не рождаются? – прошипел Черный Карлик, и на кончиках его пальцев заискрилось заклинание.
Товиль покачнулся и схватился за сердце.
– Принесите мне все, что сохранилось! Каждую обгоревшую бумажку! – рыкнул Д`Амарьяк, и секретаря воздушной волной вышвырнуло в распахнувшуюся дверь. – Вы меня поняли, вашу!..
– Понял, ваше превосходительство! – донеслось из приемной.
Дверь захлопнулась, и Черный Карлик развернулся к де Флеру. Пришлось поспешно сесть на стул для посетителей, чтобы любимое начальство в состоянии аффекта не укоротило ему ноги – Черный Карлик терпеть не мог задирать голову в разговорах с подчиненными.
– Ты! Слушай меня внимательно, твою!..
Продолжая нецензурно орать, Черный Карлик жестом велел Антуану следовать за ним и стряхнул с пальцев так и мерцающее на них заклинание. В следующий миг он шагнул назад, а на его месте осталась иллюзия – вполне материально топающая ногами и изобретательно ругающаяся.
Подойдя к книжному шкафу в глубине кабинета, Черный Карлик выдвинул толстый том, и шкаф беззвучно повернулся на хорошо смазанных петлях. Де Флер, так же оставив на стуле неотличимую от него-настоящего иллюзию, последовал за начальством в крохотную комнатушку со стенами, увешанными артефактами. Даже воздух в ней казался густым и ватным от силы наложенных защитных чар. Антуан чуть не присвистнул: с прошлого раза «параноидальный кабинет» обрел еще несколько дополнительных плетений, хотя, казалось бы, если сунуть в него еще одно заклинание, то вся конструкция обрушится или взорвется. А нет. Д`Амарьяк сумел. Что ж, если его паранойя и на этот раз поможет им уцелеть – то слава ей во веки веков.
Стоило Антуану войти, как Карлик опустил рычаг, и кусок стены со шкафом встал на место.
– Антуан, у нас проблемы, – совершенно спокойно произнес Д`Амарьяк, садясь в одно из двух обтянутых кожей кресел.
Прозвучало это как: «У нас катастрофа, и мы все уже мертвы».
Де Флер молча сел во второе и сплел пальцы в замок, чтобы не вздумали дрожать.
– Среди нас предатель, – так же спокойно продолжил Д`Амарьяк. – Я лично распустил слух, что в архиве центрального госпиталя хранятся документы по делу Массена. Ты слышал о массенах?
– Нет.
– Читай, – на стол между ними легла тонкая папка без опознавательных знаков.
Антуан без лишних слов раскрыл дело и принялся читать.
Из документов следовало, что три века назад, когда Испалис и Бриттия начали колонизировать Новый Свет, некий кавалер Массен, необыкновенно одаренный маг и целитель, создал секретный орден ученых и магов, названный его именем. Массены разработали магический вирус, поражающий конечности драконов. Как показали испытания, заболевший ящер не мог двигаться около трех недель, затем выздоравливал. По приказу первого императора Франкии вирус распылили над Драконьей долиной – тогда драконы жили в горах между Астурией и Франкией. Драконы заболели, испалийские и бриттские войска застряли в Новом Свете, франки почти не встретили сопротивления при захвате территорий в Старом Свете и заложили основу нынешней империи. Но случилось непредвиденное. Вирус мутировал, драконы начали умирать, а вместе с ними и драконьи всадники. Драконы прекратили все отношения с людьми и ушли в непроходимые горы на востоке. А единственный маг, который хотя бы теоретически мог остановить эпидемию, сначала сбежал из Франкии, а вскоре погиб при загадочных обстоятельствах.
Антуан оторвался от документов.
– Так я не понял, драконы в самом деле разумны? И кто убил Массена? Здесь нет об этом ни слова.
– На первый вопрос – да. На второй – Бастельеро.
– Людвиг? – ошарашено нахмурился Антуан. – Или сам Маркус?
Темный Карлик болезненно скривился.
– Разумеется, нет. Младший внук Маркуса, сбежавший во Франкию. Что-то они там не поделили с наследниками. Он был всадником и некромантом незаурядной силы. Не таким, как основная линия, разумеется, но ему хватило их проклятого везения, чтобы докопаться до правды!
– Почему тогда Франкия до сих пор существует? После такого скандала соседи должны были стереть нас с лица земли, – хмуро спросил Антуан. – А наша империя до сих пор процветает.
– Потому что Франциск Первый сразу, как разразилась эпидемия, уничтожил орден вместе со всеми его членами и архивами. Идиотское решение! Вместо того чтобы бросить все силы на прекращение драконьего мора, он сжег все материалы исследований, все записи, все образцы и всех, кто хоть что-то знал о вирусе!
– И Бастельеро тоже?
– Его убили с большим трудом, – кивнул Д`Амарьяк. – Хотя его записи так и не нашли, сожгли на всякий случай дом и вымарали его имя из всех документов. До сих пор Бастельеро считают его смерть несчастным случаем и не знают, что в их роду был драконий всадник. Мой дальний предшественник поработал на славу, – Д`Амарьяк надолго замолчал.
– И?.. – осторожно напомнил о себе Антуан.
– Часть ордена Массена уцелела как раз благодаря тогдашнему главе Белой Лилии, чтоб ему демоны печень грызли! Массены существуют до сих пор. И я об этом узнал только благодаря милости наших испалийских друзей. Ко мне вчера прилетал ворон.
– Колдун?
– Да, один из братства. Он и поведал эту замечательную историю. Пришлось прижать умертвие императора, чтобы узнать подробности.
– И какие цели преследуют массены?
– Установление нового, справедливого и разумного миропорядка, какие ж еще, – Д`Амарьяк презрительно фыркнул. – С помощью магии и науки. Они продолжают исследования, пытаются создать на основе того вируса нечто, лишающее драконов разума и свободы воли. Драконы в роли преданных псов, каково, а?
Антуан сжал кулаки. Ученые! Благородные цели! Если им удастся, мировая война, прекращенная Бастельеро, покажется цветочками. Ведь никто и никогда не сумел использовать драконов в войне, а эти – сумеют. Десятки ящеров, с воздуха поливающих города огнем, жгущих армии на марше, способных мгновенно перемещаться куда угодно! Сохрани Единый от такого кошмара!
– Поэтому их надо уничтожить, – кивнул Д`Амарьяк. – Я встречаюсь с коллегами завтра вечером, надо скоординировать действия. И еще, де Флер, среди нас предатель. Кто-то из Ордена сливает информацию массенам. Они до сих пор ищут бумаги того самого Бастельеро, потому что проклятый некромант, прикончив Массена, забрал его архив! И Орден Лилии этот архив так и не нашел. Возможно, Бастельеро успел его передать своей родне в Астурии, возможно, спрятал во Франкии. А может быть вообще где-то на Пустоши, с них, некромантов, станется! И только представь, что будет с Франкией, если этот архив всплывет!
– Да уж, войну со всем континентом нам не выдержать, – вздохнул Антуан, про себя подсчитывая активы и размышляя, достанут его в Кордильерах или нет? Пожалуй, не достанут. Но вот Франкия… все же он здесь родился. Да и титул. И вообще, он еще побарахтается! – И что мы будем делать?
– Поедешь в Виен, встретишься с Бастельеро и расскажешь все. Язык у тебя подвешен, как у балаганного зазывалы, так что убеди его, что мстить уже некому и что мы, демоны подери, друзья и союзники навек. Обещай ему… да что хочешь, обещай! И параллельно начинай искать крота, это совершенно точно кто-то из высших офицеров. В Виен подключи к расследованию Тори, есть у меня подозрение насчет нынешнего главы массенов. – Д`Амарьяк злобно хмыкнул и подвинул к Антуану листок бумаги с именем, но в руки не дал. – Прочитал? Запомнил?
– Запомнил, – кивнул Антуан, почти не удивленный кандидатурой.
– Вот и молодец. Действуй, барон, действуй!
Глава 14, о дружбе и диете
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
Когда Людвиг, поминая Баргота, политику и любимое начальство в различных позах, умчался на службу, Рина вздохнула с облегчением. Или с разочарованием. Она сама не понимала, чего больше. С одной стороны, от признаний Людвига ей хотелось взлететь и петь, словно жаворонку на рассвете. Пусть он не сказал «люблю», но он искренне заботился о ней, и его страсть… ох…
Ринка прижала ладони к щекам, чтобы немножко их остудить. Горели. И что-то такое внутри трепетало и жаждало продолжения. Можно прямо сейчас, на худой конец – вечером, в опере. Интересно, в Виенской опере предусмотрены места для поцелуев?
А с другой стороны, его пассаж о драконах спутал все ее планы. Ей нужно, необходимо было показать ему Фаберже! Сейчас же! Чтобы никакие тайны и недомолвки не стояли между ними! Чтобы Людвиг помог ей, ведь малыш растет, а Рина даже не знает, чем его кормить и как за ним ухаживать! Ей срочно нужна помощь!
Но если Людвиг настолько зол на драконов (интересно, почему?), что в самом деле убьет Фаберже? Или перепугает до смерти, вряд ли новорожденный дракон обладает настолько крепкой психикой, чтобы пережить встречу с разъяренным некромантом! Людвиг, конечно же, до кончиков ногтей утонченный аристократ, не мыслящий трапезы без двенадцати столовых приборов, и предпочитает уничтожать противника презрительным движением брови, но в поединке со взрослым драконом Рина бы определенно поставила на Людвига. Даже после того, как видела расплавленную драконьим плевком статую.
Ладно. Страдать и сомневаться все равно некогда, надо обращаться за помощью к доктору Курту. А Людвигу она непременно все расскажет. Сегодня же. Найдет подходящий момент, когда ему будет не до злости, и расскажет.
Кажется, она снова покраснела, представляя в деталях этот самый момент, и вспоминая, какое у Людвига было лицо… Боже… разве может мужчина быть настолько открытым, нежным и беззащитным? Словно он не занимался с ней любовью, а дарил ей душу и сердце.
Ринка так глубоко задумалась – или размечталась? – что не заметила, как в будуар вошел вызванный ею Рихард.
– Кхе… ваша светлость? – ему пришлось напомнить о себе.
Рина встрепенулась и попыталась спрятать руки за спину, словно ее застукали на чем-то неприличном. Хотя она просто сидела в кресле и думала о муже. Законном муже, между прочим! И тут совершенно нечего стыдиться!
– Рихард, – начала Ринка, пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться на важном деле, а не на эротических фантазиях. – Как вы считаете, если я возьму с собой девушку с оружием, сведущую в убийстве, Людвиг не будет возражать?
– Вы имеете в виду мадемуазель Бальез? – невозмутимо уточнил дворецкий.
– Да. Хочу проехать по магазинам.
– Думаю, мадемуазель сможет вас защитить. Позвонить ей? – дождавшись кивка Рины, он уточнил: – Где вы предпочитаете с ней встретиться?
– Пожалуй, в салоне мадам Шанталь. Через час. А я пока зайду в лабораторию, надо навестить малыша. Машину подавайте через полчаса.
Звать Тори домой Ринка сочла преждевременным. Не стоит нервировать Людвига информацией о том, что она общается с его бывшей любовницей и коллегой. Или соперницей? Черт разберет эти конторы, то они сотрудничают, то строят друг другу пакости, то все одновременно. Прямо как у нас.
И еще неизвестно, что Людвига напрягает больше, дружба жены с бывшей любовницей или общение поднадзорной иномирянки со спецслужбами вероятного противника. Впрочем, прямо сейчас Ринку это не волновало, как и мнение клуш на лавочке у подъезда, в данном случае – великосветских сплетниц. Пусть сколько угодно живут «как положено» и «как все», играют в свои дурацкие общественные игры, Ринка плевать на них хотела.
Тори – бесценный источник информации, Тори может ее защитить в случае чего, и с Тори не нужно притворяться такой же клушей, как «правильные» дамы. А что Людвиг с ней спал, так и что? Это было до его знакомства с Риной. Она тоже не в монастыре все свои двадцать лет прожила. Людвиг не ревнует ее к бывшим, и она его – тоже. Ей нервы дороги, мало ли, сколько у него было любовниц! И жен. Все в прошлом.
Вот если Тори снова полезет к Людвигу в постель, тогда…
Впрочем, в такой вариант Ринка не верила. Ему спать-то некогда с его службой, какая тут к Барготу любовница!
Ринка хмыкнула, поймав себя на поминании любимого мужнина персонажа. Заразилась. Теперь бы не заразиться от Петюни привычкой дергать лопатками, проверяя крылья.
Малыш, запрыгнувший ей на руки сразу, как только Ринка вошла в лабораторию, в пятый, наверное, скосился назад и пошевелил крылышками. Он откровенно и неприкрыто нравился себе, что Ринка всецело одобряла.
– Красивый. Самый красивый на свете малыш, – она почесала ему шейку под гребнем.
Фаберже довольно заурчал, потянулся и свернулся клубочком наподобие кошки. Клубочек вышел большим, не меньше Собаки. Малыш рос с невероятной скоростью, а его активности мог бы позавидовать Энерджайзер.
– …колбу тоже разбил, – докладывала Магда о ночных проделках чешуйчатого непоседы. – Не знаю, что у вас там такое синенькое, но Петюня его съел. И как не потравился!
«Глупое двуногое, – проворчала Собака, наблюдающая за Магдой со стола. – Драконы не могут отравиться. Он килограмм цианида съест и даже не пукнет».
Ринка уже почти привыкла к тому, что ушами слышит «мяу» и «фыр», а чем-то еще – внятную речь. Пока она списывала это на магию, но в обозримом будущем собиралась докопаться до истины. Не зря же доктор Курт зовет себя именно ученым, а не магом! Значит, и она сможет разобраться.
– Опять она мряфкает, – вздохнула Магда. – Как будто говорит чего, только я не понимаю.
– Не обращай внимания на глупое животное, – улыбнулась ей Ринка и едва удержалась, чтобы не показать Собаке язык, уж очень смешно та встопорщила усы и сверкнула глазищами.
«Сами вы глупые животные», – фыркнула Собака и отвернулась.
– Я и не обращаю. Мадам, смотрите, он опять голодный! – Магда умиленно (и устало) всплеснула руками. – Вашу шаль ест!
Ринка опустила взгляд и обнаружила, что дракончик уже разделался с кистями на конце шали и, прикрыв глаза, жует вышитую розу.
– Похоже, молока ему уже мало, – Ринка сбросила шаль и отдала ее дракончику целиком. Раз Собака сказала, что не отравится, пусть доедает. Может, у него в организме как раз не хватает вышитых роз. – Магда, как думаешь, что едят взрослые драконы?
– Девственниц? – невозмутимостью Магда внезапно напомнила Рихарда. Вот и еще одна заразилась! Хотя до троллизма восьмидесятого левела ей еще расти и расти.
– Думаю, просто юных девиц тоже. Они ж большие, девственниц на напасешься, – парировала Ринка.
– Так то небось простые драконы, а наш – благородный. Мама целая герцогиня. Только девственниц! – заявила Магда и протянула руки к дожевывающему шаль Фаберже.
Ринка заподозрила, что камеристка не шутит. Уж слишком серьезна. И решила не развивать тему, а то такого наслушается, что ум за разум зайдет.
– Иди к Магде, малыш, – Ринка подпихнула Фаберже под хвост.
– Магда тебе пирожка даст, вкусного пирожка, с ягодками. Любишь малинку, Ути-Петхен?
Ути-Петхен тут же заинтересованно принялся обнюхивать Магду в поисках вкусненького, а Ринка открыла коробочку, где хранилась красная чешуйка. Потрогала ее, убедилась, что чешуйка теплая. И положила рядом с ней еще одну, найденную сегодня в библиотеке. Находка ее изрядно удивила, ведь когда они с Людвигом занимались любовью, чешуи не было! Или была? Может, чешуя появилась, а Ринка ее не заметила?
Прижав ладони к полыхающим щекам, Ринка пришла к выводу, что запросто. У нее и сейчас перед глазами все плывет и заканчивается воздух в легких, стоит только вспомнить Людвига. А в процессе… Да если бы он весь чешуей покрылся жвалы отрастил, черта с два она бы что заметила!
Так. Хватит грезить! Надо заняться делом. Исследовать чешуйки, к примеру. Что-то они кажутся уж очень похожими.
Но не сейчас. Времени нет. Вот завтра, как Людвиг уедет на службу – так сразу. А пока надо все же выяснить, что едят подрастающие драконы.
«Мяусо! – прозвучало у нее в голове. – Драконы едят много мяус-са! Пирожки с малиной тоже вкусные, но мяусо лучше!»
Она обернулась к Фаберже, сидящему на руках у Магды и доедающему второй (или пятый?) пирожок.
– Договорились, будет тебе мясо, малыш. Вот только как это спрятать от Людвига?
– Как-нибудь, – оптимистично улыбнулась Магда. – Не волнуйтесь, мадам, я все устрою!
Пришлось поверить Магде на слово, по крайней мере, сейчас. И, поцеловав Петюню в нежный прохладный носик, оставить его на попечение Собаки. Ненадолго. Лишь пока Магда помогала ей надеть платье и подавала лисий палантин, чтобы ехать на разведку.
«Лишь бы разведка была не боем», – подумала Ринка, когда шофер истинно арийской, но не особо утонченной наружности открывал перед ней дверцу мобиля.
Француженка ждала Рину, попивая чай с пирожными и болтая с мадам Шанталь о новинках моды. Стоило Ринке войти в салон, кругленькая мадам оставила Тори и подкатилась к ней, всплескивая пухлыми ручками и щебеча что-то на тему «вы очаровательны, мадам, специально для вас вот только что завезли изумительные кружева и лионские шелка». Дождавшись паузы, Ринка озвучила пожелание:
– Платье для посещения оперы сегодня вечером.
Мадам снова всплеснула ручками, восторженно охнула и позвала мастериц с тканями, чтобы «их прекрасная светлость» могли выбрать цвет по вкусу.
– Бери темно-синюю с изумрудным отблеском тафту, – посоветовала растерявшейся от суеты и слишком богатого выбора Ринке французская шпионка. – Под королевские топазы и твои глаза.
Ринка с облегчением согласилась. Тафта и ей самой нравилась, но цвет непривычно смелый, она никогда не носила ничего подобного дома. Впрочем, теперь ее дом – здесь, а у мадам Шанталь ей снова сделают правильный макияж…
– Ах, ваша светлость! Вам невероятно идет! Вы позволите подобрать вам аксессуары? Его светлость Бастельеро открыл на ваше имя неограниченный кредит! Только жалость какая, – запричитала мадам, – мэтр Джованни освободится лишь через час!
– Не беда, – улыбнулась Ринка. – Мы с Тори как раз прогуляемся по магазинам. Дорогая, ты обещала показать мне лучшего в Виен ювелира.
– О, да, – просияла Тори. – Здесь совсем близко, если сразу выйти на параллельную улицу. Шанталь, милая, ты же не заделала дверь в лавку мсье Роже?
Мадам Шанталь мило порозовела, став цветом в точности как отделка салона, и кокетливо взмахнула ресницами:
– Конечно же, нет. Мсье Роже так любезен…
– Что позволяет твоим клиенткам время от времени сбегать от надзора мужей. За скромную мзду.
– Пфе! Ревность нынче не в моде, но эти мужья… – мадам Шанталь явно могла много чего сказать об «этих мужьях», но дипломатично промолчала, памятуя о неограниченном кредите от герцога Бастельеро. – У мсье Роже сегодня совершенно изумительные круассаны, непременно попробуйте.
Не переставая щебетать, мадам провела их какими-то коридорами и кладовками, отперла замаскированную гобеленом дверь – и вывела в почти пустой зал небольшой кафешки. За стойкой хозяйничал невысокий, жилистый и носатый франк, чем-то смахивающий на знаменитого детектива Пуаро. Он любезно предложил дамам дивно пахнущего шамьета и совершенно не расстроился, когда дамы отказались и выскользнули прочь, на соседнюю улицу. Совсем рядом с кофейней был припаркован вишневый мобиль.
– Поехали, – кивнула на него Тори.
Водила она так же темпераментно, как употребляла пирожные и ругала начальство, которое вконец запуталось, чего же хочет от этой жизни, и завалило бедняжку противоречивыми указаниями…
– …и как я буду выяснять, что затевает Оранжерея, когда все знают, кто я такая? Спрашивай, говорю Антуану, сам, раз вы теперь друзья, а я вообще в отставку хочу. Выйду замуж и кафе открою, как у мсье Роже. И назову «У белой лилии». Я, может, всю жизнь мечтала о тихом уютном местечке, – Тори печально вздохнула и тут же, без паузы, вдавила газ и подрезала ни в чем не повинную бричку. Лошади шарахнулись, кучер заорал нечто нецензурное, а Тори с безмятежной улыбкой обернулась к Ринке: – Будешь приходить ко мне пить шамьет и немножко сплетничать?
– Буду, – согласилась Ринка.
– Не хочу возвращаться в Брийо. Здесь спокойнее. Ты знаешь, что Астурия – самая спокойная, мирная и скучная страна на континенте?
– Скучная? – не поверила Ринка.
– Именно. За последние три века самое значительное событие – это юбилейная, трехсотая, пивная ярмарка. Не то что в нашей ненормальной Франкии! То мы кого-то завоевываем, то нас кто-то завоевывает, надоело! Хочу мира и покоя.
– Ага, – хмыкнула Ринка. – Видела я этот ваш мир и покой. То драконы летают, то спецоперации средь бела дня. От Людвига теперь все шарахаются, как будто он прокаженный.
– Обыватели, – презрительно фыркнула Тори и тут же просияла: – Смотри, Академия Наук! Похожа на вашу? Никогда не бывала в Руссии!
– Немножко, – не покривила душой Ринка. – Я выросла в научном городке. У нас там восемь НИИ, в смысле, институтов, каждый на своей территории. А в парке Химфизики живут лоси.
– Лоси, это как вон те? – Тори кивнула на стайку студентов в черных мантиях и разноцветных шапочках, несущихся во весь опор из одного корпуса в другой.
Корпуса, кстати, ничем не походили на архитектуру Виен. Белые, высотой за десять этажей, с витыми наружными лестницами, разнокалиберными окнами – квадратными, круглыми, трапециевидными – и случайным образом понатыканными балкончиками, арками, колоннами и галереями, соединяющими корпуса между собой. Центральный корпус был выше остальных раза в полтора и заканчивался сверкающим, как бриллиант, граненым стеклянным куполом.
