Текст книги "Женщина с той стороны (СИ)"
Автор книги: Ирина Шайлина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Седьмая глава
Утром я первым делом достала камень, и подошла к окну чтобы его разглядеть. Он был пастельно-зеленого цвета, с темно розовыми прожилками. Ночь не выстудила его тепла, он все также грел мою ладонь.
– Есть или не есть, вот в чем вопрос, – задумчиво произнесла я, и понесла камень к свету. Он не отражал его, не искрился подобно вульгарным бриллиантам. Казалось наоборот, он его поглощал. – Погожу с этим решением.
И правда, а вдруг я бесплодна? Тогда мне бы точно не пришлось вынашивать императорского сына. И я была бы свободна… камень я спрятала как можно дальше, в самую глубину самой глубокой полки, положив внутрь перчатки. Потом вернулась к стене. Секретами она делиться не хотела, но мысль о том, что в мою комнату в любой момент могут зайти меня смущала. Анна вошла в комнату как раз, когда я толкала к потайной двери массивную тумбу. По крайней мере это несколько притормозит незваных гостей.
– Госпожа, – встрепенулась она. – Что вы делаете?
– Жизнь новую начинаю. Теперь строго по фен шую.
Она смерила меня пытливым взглядом, затем подошла и помогла. Весовая категория у неё внушительная, да и силы немерено, дело сразу пошло веселее.
– Ну все, – сказала я, отряхивая руки. Дворец, а пыли на мебели тьма. – Теперь только трусы красные на люстру, и заживем мы с тобой Анька, как белые люди.
Анна никак не отреагировала. Начала привыкать. Провела меня в гостиную, где уже был накрыт завтрак.
– Кушайте госпожа. Сегодня будем гулять, здесь с вами не так строго.
– Да и куда я денусь то, с подводной лодки.
– Что? – иногда мне всё-таки удавалось её удивить.
– Давай говорю, доставай мне телогрейку и пойдём на променад.
Мной овладело какое-то лихорадочное возбуждение. Не хотелось и не моглось стоять на месте, хотелось гарцевать, как молодому норовистому коню, а потом желательно вскачь, и за горизонт. Я не узнавала себя, мою апатию сдуло как ветром. Не знаю, перемены ли тому виной, а может близость камня жизни дала мне сил. Дворец по прежнему казался мне тюрьмой, впрочем, он и был ею по факту. Необходимость лечь под ледяного Валлиара вызывала временный паралич, стоило лишь об этом подумать, а Назар…. Это боль, которая все время жила где-то в самой глубине моего сердца, и нудила, нудила. Сделать вид, что её не существовало не получалось, но иногда я отвлекалась и забывалась. Воистину, женщина создание глупое и ветреное, нет ей веры.
Мои окна выходили на тот самый парк, что мы видели по приезду. Но как оказалось, он лишь для красоты, летом в нем цветут самые красивые цветы мира, а на площади проводятся публичные выступления. Сзади, за махиной дворца был настоящий парк. Деревья, стриженые кусты и лужайки, многочисленные дорожки путаясь разбегались в разные стороны. В укромных нишах стояли лавочки, а в стратегически выгодных местах статуи каких-то государственных деятелей и их красавиц жён. Эпоха возрождения здесь либо не наступила ещё, либо протекала иначе, к моему прискорбию все статуи были одеты. На земле лежал тонкий слой первого снега. Я выбирала девственные участки, которых ещё не коснулась нога человека, и подняв юбки, оставляла на них свои следы. В парке ещё шуршали неубранные листья, было тихо и мрачно. Я шла медленно, поддевая их ногами и скучая. Анна держалась далеко позади, она свято блюла субординацию на людях.
– Хорош, – повернулась я. – Мне скучно. А парк явно не пользуется популярностью у местных жителей. Давай уже догоняй меня, и рассказывай все сплетни. Я же вижу, что тебя буквально распирает.
– О чем бы вы хотели услышать? – Анна не запыхавшись догнала меня в несколько широких шагов.
– Да я здесь никого не знаю кроме императорской четы. Про них и рассказывай.
– Госпожа Айя бесплодна, вы знаете?
– Да я давно догадалась. Очень давно.
– Говорят вчера у неё была истерика. Она била посуду и кричала, а в свою служанку запустила жаровней, та лежит с ожогами сейчас. Сказала, если Валлиар к вам придет, она наложит на себя руки.
– А он что, не изменяет ей? А то я такого читала в исторических книжках.
– Ну как же не изменяет. Бывает. Но госпожа сказала, для женщины зачавшей от императора, день, когда она узнает эту радостную весть будет последним. И ей верят, она очень скора на расправу, а император прощает ей все. А она боится потерять его любовь, за возможность родить ребёнка она бы полцарства отдала, считает, раз она пуста, то и женщина не настоящая.
– А если она родит сына, император может отпустить меня? – я вспомнила о теплом камне, ждущем меня в глубине бельевого шкафа.
– Нет, – покачала головой Анна. – И не вздумайте бежать от своего счастья. По всем законам сын от женщины с той стороны, непременно первенец, наследник престола. Даже если у императора уже есть десять сыновей. Это непреложная истина, иного повелителя не примет народ.
– Жаль, – прошептала я, понимая, что слишком глубоко увязла, и с крючка сорваться мне не дадут.
После обеда я сидела в своей комнате. Особой свободы передвижений мне пока не дали, опасались, я смотрела в окно. Моя комната находилась на втором этаже, и я могла вдосталь наблюдать за кутерьмой во дворе, рассеяно покручивая на пальце подарок императора. На меня столько всего свалилось сразу, что я словно забыла о нем. Впрочем, ничего особого в нем не было. Тяжёлая золотая печатка с чёрным камнем. Кольцо пришлось впору. Я хотела его снять и оставить там же где и другой свой подарок, то есть в шкафу, но побоялась. Вдруг превратно истолкуют, а я не хочу привлекать к себе излишнее внимание. Надо быть самой тихой мышкой в мире, и быть может тогда появится шанс ускользнуть из мышеловки. Людей на дворцовой площади было много, но взгляд мой едва по ним скользил, ничего интересного не происходило. К соседнему крылу подъехали повозки с провиантом. Я уже знала, что там находятся продовольственные кладовые и кухни. Из повозок вынимались многочисленные мешки и туши завернутые в окровавленные тряпки. Я поежилась, и отвела взгляд. С недавних пор я не переносила вида крови, особенно чужой. Своя не так пугала. С телеги лихо спрыгнул паренек с большой корзиной. Лихачество ему дорого обошлось. Нога подвернулась, он упал, из корзины на грязный камень выпало и разбилось множество яйц. Он стоял растерянно глядя на дело рук своих. Из дверей кухни выскочила дородная тётка, и стала лупить его полотенцем. В том, как он прикрывался спасаясь от гнева, в каждом его движении мне чудилось что-то знакомое. Наконец меня осенило.
– Анвар, Анвар! – закричала я и бросилась открывать окно. Оно не открывалось, я не знала как, привычные ручки отсутствовали. – Анна! Скорее же, Анна!
– Госпожа, – испуганной клушкой влетела она. – Что-то случилось? Где болит?
– Нигде не болит. Смотри в окно. Видишь, вон там, возле кухонь мальчишку? Да не того! А вот этого, у него штаны на колене порваны, упал он сейчас. Да-да. Анвар его зовут. Беги и разыщи, и чтоб к вечеру был тут.
– И зачем вам это отребье? – пробормотала Анна, но обещалась Анвара найти.
Вечером он робко вошёл в мою комнату. Мялся в дверях и смущался. А ведь тогда чувствовал себя ровней мне, даже относился немного снисходительно, как к несмышленышу.
– Проходи же, чего стоишь, – поторопила я в нетерпении. Повернулась к Анне, застывшей молчаливым изваянием со скорбью во взгляде. – Я знаю, ты боишься, что у него вши. Но если у меня тогда не было, а я была в разы грязнее, то может и с ним обойдётся? Иди на кухню, потрепись там за жизнь, не бойся.
Она вздохнула, помедлила, но поддалась уговорам. Мы остались одни. Анвар сидел на самом краешке кресла, и сжимал кулаки со сбитыми на костяшках пальцами. Дырку на штанах так и не зашил, и через неё виднелась худая коленка.
– Голодный? – спросила я, и пододвинула ему поднос со своим ужином. Меня в общий зал на ужин не звали, и к императорскому столу тоже. Анна злилась, что это происки Айи, а мне так было проще. – Ешь давай. Чего стесняешься? Мы с тобой в одной палатке спали, ты меня от насильника спасал. Наворачивай. А мне Анна ещё принесёт.
Стеснялся он не долго, голод перевесил. Содержимое тарелок было сметено в течение нескольких минут.
– А вы как добрались? Пешком?
– Это долгая история. Ты мне лучше скажи, – я наклонилась вперёд и перешла на шепот. – О Назаре ничего не слышал?
– Нет, не слышал. Боитесь, что вернётся за вами? Так не бойтесь, не достанет тут.
– Нет, другое. А не можешь узнать? У тебя наверняка остались знакомые…ты же с детства варишься в этой каше.
– Я могу сходить на рынок в нищем переулке. Обычно там продают контрабанду, которую везут в этот город. Но просто так мне никто ничего не скажет, даже по знакомству.
Я жила во дворце и ходила в красивых платьях, на моём пальце было кольцо подаренное императором. Но денег у меня не было ни копейки. Я прошла в гардероб и достала из под узкой кровати сумку Анны. Из её кошелька выгребла горсть монет.
– Этого хватит? У меня есть драгоценности…пусть и не мои. Все равно. Я могу их продать, но тебе дать опасаюсь, отнимут. Спроси, купит ли их кто. Я не знаю, как называются камни, сейчас покажу.
Я вынесла и продемонстрировала свои бусы и серьги. Анвар кивнул, бросил полный сожаления взгляд на пустые тарелки и был таков. Я понадеялась, что Анна не заметит пропажи до тех пор, пока я не компенсирую ее деньгами от продажи бус. А если заметит, извинюсь и попрошу подождать. Пока она не вернулась, я вновь обследовала стену, чуть отодвинув тумбу. Мои поиски увенчались успехом. Одна из декоративных деревянных панелей при нажатии запускала механизм, и дверь со скрипом открывалась. Я постаралась запомнить её, чтобы в случае спешки без проблем выделить искомое из десятков таких же. Принесла опустевшую тарелку из под мяса, готовили его не жалея жира. И осторожно, макая в жир пальцем размазала его по петлям. Открыла закрыла, ещё смазала. Больше бы масла, но и так меньше скрипит. Спуститься по ступеням в темноту за дверью не решилась, если придёт Анна, и не найдёт меня, то поднимет страшный переполох. Поэтому задвинула тумбу на место, и села ждать.
Ожидание давалось мне непросто, в голове тучами родились планы. Они изматывали душу и не давали спать. У меня появился реальный шанс избежать ненужной мне почести стать коронованным инкубатором. Даже не коронованным причём, руку и сердце мне никто не предлагал. Моя ставка была на Анвара. Я была уверена, что малец за недели пребывания здесь изучил все до последнего закутка. Хотя бы там, куда смог попасть. И город он знает хорошо. Хоть бы эти чертовы бусы стоили дорого, надеюсь на маму будущего императора не повесили дешевку. И этот потайной ход…Анвар, бусы и ход. Вот и все мои козыри. А там…я мечтательно улыбнулась. Наверняка Назар, он конечно же жив, я отказываюсь верить в обратное оправляется от ран в той самой хижине. Я вернусь к нему, и мы уйдём вместе. Надо купить коня, скорость может меня спасти. Себе, и Анвару, он не откажется меня сопроводить.
– Вы ещё не спите? – поинтересовалась Анна бесцеремонно входя в комнату.
– Не смей входить по ночам в мою комнату, – противно взвизгнула я. Этой ночью, ближе к рассвету я планировала обследовать ход, и мне вовсе не хотелось чтобы моё отсутствие заметили. – У меня может поэтому и бессонница, потому что ты бродишь по ночам словно привидение!
– Хорошо, – попятилась обратно испуганная Анна.
Отмучавшись ещё два часа, я решила, что император сегодня точно не придёт. Встала, и надев тапочки и накинув шаль я осторожно взяла горячий подсвечник. Было холодно, но в гардероб я пойти не могу, там Анна спит. Стоило подумать об этом заранее. Тумбу оттолкала в сторону вечером. Тихонько нажала на панель, и дождавшись открытия вошла внутри. Узкий, предельно узкий закуток, каменная лестница наверх и вниз. Наверх мне точно не нужно. Здесь рычаг не прятался, я просто надавила на него и закрыла за собой дверь. И осторожно пошла вниз. Этажом ниже, то есть на первом лестница не обрывалась, а шла дальше в подвал. Туда я лишь заглянула, и поняла, что без сопровождающего я буду плутать тут вечность. Потянула за рычаг и открыла дверь на первом этаже. Она вела на улицу. Я не понимала, куда именно, совсем не знала дворца. Но приподняв свечу поняла, что это задняя часть дворца, передо мной был большой парк. Затем закрыла дверь, пока меня не увидели, и вернулась в комнату. Да, это очень хороший козырь.
– Да что же это такое, – всплеснула руками Анна, увидев мои красные глаза. Уснуть я смогла уже на рассвете, и спала не больше пары часов. – А если император сегодня придёт?
– А смысл? – лениво спросила я. – У меня сегодня того, безопасные дни. О чем вашей жертве Нотр-Дама, горбунье то есть доподлинно известно, она же мне график дней дала, по которым ублажать императора. Думаю Карагач тоже осведомлен. Расслабься.
– Нужно привести тебя в приличный вид. Я сбегаю к Ханне. Ну, к горбунье то есть.
Горбунья не находилась. Этой ночью я вновь не могла спать. Упрямо лежала и смотрела в потолок. Комната серела на глазах, и наконец посветлело совсем. Наступило утро.
– Пойдем гулять, а? – попросила я. – Вот увидишь, стоит мне выйти из своей тюрьмы и подышать свежим воздухом, как я тут же усну.
– Я спрошу, можно ли, – побежала губы моя надзирательница.
Гулять нам позволили. Я не пошла в парк, а вышла на дворцовую площадь, насильно утянув Анну за собой, она боялась. Здесь привычно мельтешили люди. Анвара я не видела, сгинул негодник. Решила испытать пределы допустимого, и целенаправленно пошла к одним из ворот в стене. Они были открыты, и народ спокойно тек туда и обратно. Однако стоило подойти мне, как солдат выступил наружу.
– Извините, госпожа, вам выходить не велено.
Сзади меня нагнал запыхавшийся мужчина. Персональный сторож, догадалась я. Чуть не проворонил меня. Он вежливо, но настойчиво сопроводил меня обратно во дворец.
– Вот, принесла, – улыбнулась вечером Анна, и показала мне маленький пузырек. – Ханна дала, для сна. Давайте, выпейте глоточек, не упрямьтесь. Надо отоспаться за неделю, что господин нас посещать не будет.
– Он и до этого не спешил, – буркнула я, и послушно отпила.
Ночью поняла, что этот глоточек, как мертвому припарка. Спать хотелось, но не получалось. Я встала и достала с полки стоящий там пузырек. И выпила половину. И случилось чудо. Я не знаю, из чего сделала Ханна свой отвар, но он дарил праздник. Праздник царил в моих снах. Там я была свободна, тёплый ветер развевал мои волосы, а передо мной было море. На моих коленях сидел кучерявый малыш с серыми, как хмурое небо глазами. Но глаза смеялись, малыш хотел ползать по песку и тащить в рот камни. Я смеялась тоже. А потом крепкие руки, на которых змеями вились татуировки подхватили ребёнка и подбросили вверх. Я улыбнулась Назару, и мы пошли в наш дом. Это был чудесный день. А ночью, когда наш сын уснул, я…проснулась. В реальности наступило утро. Возможно моё тело выспалось, но сама я жаждала спать. Мне хотелось снова в мой полный счастья сон.
– На сегодня есть какие-нибудь планы, кроме как есть и в окно смотреть? – хмуро поинтересовалась я.
– Мы можем вышивать, можем рисовать, можем..
– Ясно, – перебила я. – Я пошла спать.
Не обращая внимания на Анну, я вернулась в спальню. В бутыльке осталась половина. Хотелось выпить все, и сразу, но я бережливо поделила жидкость пополам. И вернулась в сон, которым наслаждалась до самого вечера. Потом меня грубо вернули в реальность.
– Госпожа! Вы меня слышите?
– Что тебе? Я спать хочу!
– Там мальчик пришёл, которого вы в тот раз кормили, с рваными штанами. Охранник его хотел гнать, а я впустила. Вы выйдете к нему, или отправить его восвояси?
– Иду, – я сунула ноги в тапочки, и хотела было идти, как есть, но Анна возмутилась.
– Разве можно? Будущая мать императора! Мало того, что шепчется с беспризорниками, которых петля ждёт, так ещё и на люди не умывшись, не одевшись.
Пришлось идти в ванную, а потом и платье натягивать. Самым сложным было вытурить Анну.
– Милая Анечка! Ну там же все равно сторож снаружи. Никто меня не украдет. А с мальчиком я хочу общаться без свидетелей, он мне дорог, как память о прошлой жизни, похож на покойного двоюродного дедушку. Все будет тип топ.
Наконец она ушла. Я повернулась к Анвару. Он вновь смотрел на столик, на котором стоял поднос, Анна вечно пыталась меня накормить, ей казалось, что я непростительно худа. А Анвар стремительно рос, с момента нашего расставания в горах наверно сантиметров на пять вырос. И тощим был безумно, его бы под опеку Анны.
– Ешь, – сказала я. – Расправляешься с едой ты быстро, успеешь все рассказать.
Он не заставил ждать, и вскоре у тарелок показалось дно. Я ерзала от нетерпения, но прекрасно помнила, что такое голод, да и жалко было мальчишку. Поэтому ждала.
– Брызги солнца, – сказал он насытившись. – Дорогой камень. При работе разламывается на такие вот острые кусочки, и поэтому возиться с ним не любят. Но берут хорошо.
– Значит у нас есть деньги? А Назар, ты узнал?
– Деньги есть, если продавать открыто хорошему мастеру. А у нас купят ночью и за четверть цены, смиритесь.
– А Назар, что же Назар?
– О нем ничего не слышали уже пару месяцев. С тех пор, как он с нашим караваном ушёл в горы, так и сгинул. А зачем он вам?
Что ему сказать? Что нашла любовь всей жизни, собралась замуж, рожать детей и варить борщи? Не поймёт, ребёнок же. Да и предмет девичьих грёз сгинул бесследно в горах? Сердце заныло тревожно. Я так верила в волю Назара, в силы Карагача в которых до этого не единожды убеждалась, что позволила себе надеяться, и мало того, мечтать…
– Я не знаю здешних денег. Ничего здесь не знаю. Этих денег хватит на коня, продукты в путь, теплую мужскую одежду?
– Чистых кровей скакуна нет конечно, а вот хорошую рабочую лошадку вполне.
– Раздобудь мне мужскую одежду сегодня же, и ночью жди меня в нашем большом парке. Только чтоб с курткой и сапоги тоже взял, заплатим за них с вырученных денег. Прямо у главного входавхода жди. Я с тобой в город пойду. Проведешь поди мимо охраны?
– Но госпожа, ночью там опасно!
– Проведешь я спрашиваю?
– Да, конечно, мы с мальчишками знаем лаз.
– Вот и замечательно, жди после полуночи.
Анвар ушёл. Я не мешкая, и не теряя времени, в гардероб. Колготок в этом мире не бывало, надо кстати ввести моду. Если меня когда-нибудь всё-таки выведут в люди. В холодные дни местные дамы надевали под платье что-то вроде узких трико с гольфами, и у меня такие имелись, так же как и рубахи. Все это у меня имелось. Вещи я спрятала под кроватью. С тоской посмотрела на волшебную бутылочку, в которой было уже так мало, но решила пожертвовать ею ради дела. И её содержимое было вылито в вечерний чай Анны. Благо он такой горький в этом мире, что там и мышьяк не распознать. Конечно, на её вес такая доза, что слону дробина, но буду надеяться, что спать будет крепче.
И в назначенный час торопливо одевшись через потайной ход вышла на улицу. Свечу затушила только отворив дверь наружу, не хватало ещё, чтоб заметили. Широкими шагами, оглядываясь на дворец пошла к парку. Анвар сгорбившись сидел на лавочке у входа, рядом с ним баул.
– Вы как вышли? Я и не думал, что получится!
– Это вещи?
Он кивнул, я торопливо оделась. В дешёвой, чуть пахнущей чужим потом куртке я выглядела крупнее, чем оно есть на самом деле. Но сойти за мужчину, или хоть паренька могла если только в кромешной тьме.
– Ох дурная затея, – причитал Анвар ведя меня вдоль стены окружающей дворец. Казалось, она тянулась бесконечно. Я молчала и топала за ним, мужские ботинки норовили с меня свалиться, и все моё внимание было сосредоточено на хотьбе. – Не случилось бы худого.
– Не ной, – велела я. – Под лежачий камень вода не течёт. А я настолько лежачий, что скоро в грунт врасту.
Мы подошли к будке, которая лепилась к стене. Дверь была заперта лишь на обманку, замок висел не запертым.
– Здесь раньше сидел сторож, – пояснил Анвар. – Но здесь вообще никто не ходит, все заперли и его убрали.
– Сократили, – перевела я. Анвар покосился на меня, но промолчал.
Он открывал большую окованную железом дверь, которая была быть закрыта на засов, да кто-то его заботливо отпер ещё до нас. Потом два шага под широкой, на века построенной стеной и следующая дверь, уже решётчатая. Она была заперта, но ключ покоился под одним из камней внизу. Надо запомнить.
И все, я на свободе. Вдохнула глубоко-глубоко воздух, словно тут он должен был пахнуть иначе. Пахло также. Особой морозной свежестью, немного дымом от печных труб. Но все равно все было иначе. Я была на свободе. Мы шли извилистыми улочками, на которых вовсе не было никакого света. Поначалу я ничего не видела, потом глаза привыкли. Старались держаться у стен, при любом непонятном шуме таились, или вовсе ныряли в подворотни, если они имелись. Анвар перестраховывался. Я шла, и жалела, что первый мой настоящий выход в город пришелся на ночь, мне было так интересно с ним познакомиться.
Относительно благоустроенные районы остались позади. Сейчас мы вступили в район трущоб. Вокруг нас стояли кривые холодные лачуги, пахло нищетой и безнадежностью. Зато здесь было оживлённее, то и дело основали куда то едва видимые в темноте люди. На нас к счастью никто внимания не обращал. Я ожидала, что мы прибудем в вертеп. Огромных мужиков, пьяных проституток, что там ещё бывает, в вертепах. Но было все до обидного просто. Анвар постучал в ворота условленным стуком, нас впустили. Маленький двор, на крыльце спит собака, такая ленивая, что её пришлось перешагивать. Если бы не мальчик со свечой, точно бы переломали об псину ноги. В комнате по местным стандартам было достаточно светло, поэтому я скромно отступила в самый тёмный угол, предоставив говорить Анвару.
– Отец, – окликнул встречавшийся нас мальчик. – Камни принесли.
– Давайте сюда, – буркнул мужчина сидящий у стены за столом. Анвар отдал.
Я огляделась. В комнате было достаточно пусто, только лавки вдоль стен, да стол. Посмотрела на мужчину. Тот перебирал звенья бус и что-то бормотал под нос.
– Десять серебряных, – наконец сказал он.
– Десять? – возмутился Анвар. – Но обещали то взять дороже.
– Ты говорил вместе с серьгами. Где серьги?
Я отдала серьги Анвару, тот барыге. Вновь воцарилась тишина.
– Хорошо. Анвар, только потому что полный комплект, и потому что ты выручил моего дурня, а добро я помню. Двадцать за бусы, и по пять за серьги.
Я не знала, много это, или мало. Анвар робко улыбнулся и согласился. И все, никакого криминала. Нам дали деньги и выпустили наружу. Я профукала императорское добро. Зато теперь при деньгах.
– На то, что мне нужно хватит?
– Хватит, и останется ещё.
Я возликовала. Мало того, что я в двух шагах от свободы, самой настоящей, так ещё и не нищая. Смогу скакать до самых гор с ветерком, в мужском костюме, как делали все героини читанных мной книг. Буду смело смотреть опасностям в лицо, и сражаться за свою любовь, и также за права своей матки. Вот удивится Назар, что я снова девственная! Я хихикнула. Мысли метались с одного на другое, было их миллион, они просто не умещались в моей голове. Я даже не заметила, как мы прошли остаток пути, и уже пересекли стену и вошли в сторожку.
– Две ночи тебе даю. На третью жду за стеной, дорогу я запомнила. С лошадью, ну или конем, главное чтобы бегало и меня удержало. То, что необходимо в дорогу, возможно долгую дорогу. Ты это лучше меня знаешь. И мужскую новую чистую одежду. Это забери, оно воняет. Хорошо?
Он согласился. Я отдала ему почти все деньги, оставив лишь то, что собиралась вновь подкинуть Анне в сумку, и чтобы были деньги при себе. Мы попрощались.
Уже пытаясь попасть во дворец поняла, что не знаю как открывается дверь. Убила на это почти весь остаток ночи, начала паниковать, но к счастью проникнуть внутрь всё-таки сумела. Залезла под одеяло, закрыла глаза. Ну как спать то! Если от эмоций и мыслей распирает? Если волшебный отвар скормила Анне? И зачем спрашивается, она и так спит, как убитая… Но за планированием предстоящего побега, разморившись под тёплым одеялом сама не заметила, как уснула. Анна меня будить боялась, лишь хлопотала вокруг, эдакая грациозная слониха на цыпочках.
– Анечка, да знаешь ли ты, как я тебя люблю? – вновь и вновь спрашивала я у неё, и бросалась к ней с поцелуями. Бедная женщина была готова провалиться сквозь землю.
А я любила весь мир. Я даже ела за троих, ведь в дороге мне нужны будут силы. И спала, как положено. И даже гуляла по скучным дорожкам скучного парка. Я была умничкой, пай девочкой. Меня ждала свобода, я была счастлива. Все получится, все будет хорошо. Я вырвусь из этого дворца, в котором про меня никто кроме Анны и не вспоминает. Вырвусь на простор, пришпорю коня, и полечу вперёд. А там впереди меня ждёт Назар. Он жив, просто оправляется от серьёзных ран. Вместе мы плюнем на весь белый свет и уйдём к нашему домику у моря. Так оно и будет, я верю.
На прогулке перед ночью икс я встретила Айю. Странно, я думала в этот забытый всеми, похоже даже дворниками парк никто не ходит. Она шла в сопровождении нарядно одетых женщин, которые начали жадно пожирать меня взглядами. Странно, мне показалось, или у большинства из них укорочены и завиты волосы? Похоже не показалось, а я и в самом деле всем интересна. Тогда сколько можно меня прятать? Айя сегодня была на удивление ярко одета. Её лёгкая шубка была насыщенного зелёного цвета, и отторочена белым мехом. На этом фоне она казалась ещё белоснежнее чем обычно, но это не умаляло её привлекательности, даже наоборот подчеркивало. Она была такая воздушная, лёгкая, тонкая, светлая, с прозрачными глазами и длинными косами перевитыми лентами. Я по сравнению с ней была такой земной. Такой простой.
– Здравствуй, – сказала она подойдя. Дамы вокруг неё замерли в предвкушении.
– Здравствуй, – ответила я.
– Уйдите, – велела Айя своим спутницам. Анна замешкалась, и удостоилась императорского внимания. – Да-да, и ты тоже.
Я молчала в замешательстве. Что она хочет мне сказать? Кольцо с чёрным пальцем казалось жгло кожу, как хорошо, что я в варежках, иначе бы пыталась как школьница шпаргалку, спрятать руки от её пристального внимания.
– Я много думала, – наконец заговорила она. – К сожалению, не все в твоей власти, даже если на голове твоей корона. Будь моя воля, ты бы уже пересекала крайнее море, в кандалах и в трюме. А быть может, я бы попыталась откупиться от тебя. Хотя кто в здравом уме откажется от такой судьбы? Родить императора это почесть. Это дар богов, и достался он не мне. Мой муж любит меня. О, я трезво оцениваю свои способности. Именно поэтому я не встану на твоём пути, ведь сражаясь с тобой я могу посеять раздор не только в собственной семье, но и в родной стране. Ты поняла меня?
– Нет, – ошарашено проговорила я.
– Делай то, ради чего пришла в наш мир. Рожай императору сына. И пусть лучше это будет мой муж, чем правитель соседней страны, который сможет таким образом возвыситься. Но! Даже не мечтай занять место в его сердце, там я, и всегда там буду. Если ты будешь умнее, мы поладим. Но как только ты понесешь ребёнка, его сына, в твоей постели моего мужа не будет. Я все сказала.
Она повернулась и ушла. А я стояла и думала. Господи, как сложно устроен этот мир! Если бы я смогла её обрадовать, сказать, что сегодня уйду из её жизни навсегда…Но я не стану этого делать. Пусть покой в её душу придёт завтра, одна ночь ничего не решает, а я не хочу рисковать своим планом.
Весь вечер я была задумчива. Даже радоваться не получалось, было тревожно. Падал крупными хлопьями снег, до моего побега оставалось лишь несколько часов. Но как же нестерпимо долго они тянутся! Меня немного пугала перспектива ехать одной, от мысли взять с собой Анвара я отказалась, и предлагать ему не стала. Здесь он пристроен, худо бедно накормлен, а дорога это неизвестность. Но зато у меня есть от руки нарисованная им карта. Учитывая, что я уже примерно знала, куда двигаться, доберусь.
Наконец Анна ушла спать. Вскоре послышался её храп. Я выждала ещё полчаса, давая ей уснуть покрепче, и собралась в путь. Спустилась по лесенке в стене, вышла на улицу, пересекла парк, надеясь, что мои следы надёжно укроет снег. Выбралась за стену. Там, как и условлено стоял Анвар. С лошадкой. Ну, или конем.
– Спасибо, мой хороший, – обняла я выручившего меня мальчика. – Без тебя я бы пропала.
– Неправда, – наверняка покраснел. Но темно, так сразу не скажешь. – Вы бы и сами все смогли, госпожа. Вы умная, смелая, решительная…Вы очень изменились.
– Просто привыкла, – пожала плечами я. – Веришь нет Анвар, люди привыкают абсолютно ко всему.
Оделась в мужскую одежду которую он мне принёс. Чистую, как и обещал. После платьев в ней было даже неудобно. А в лабутенах и восхитительных штанах я теперь наверно и вовсе метра не пройду. Потрепала по морде лошадку.
– Здравствуй, милая, – поздоровалась и с ней. – Меня зовут Зоя, надеюсь мы подружимся.
– Его зовут Огонёк.
– Вот и славно.
Обняла ещё раз Анвара, и вскарабкалась на коня. Грациозно у меня это проделывать все ещё не получалось, видимо мой конёк это ослики. И тронулась вперёд, к тем городским воротам, в которых меня должны пропустить по договорённости, скрепленной парой монет. Анвар поистине бесценен, мой клад.
Огонёк сделал шагов десять, когда я услышала неясный шум. Задумалась, что бы это могло быть. Сейчас, когда казалось, что весь город спал. Здесь, в мире без электричества и интернета люли ложились спать с последними лучами солнца. На чисто белый, такой заметный в темноте снег вступила фигура. Потом вторая, за ней третья. Загорелся яркий свет, непривычно яркий, режущий. Каждая фигура сорвала накидку с масляного фонаря. Сердце моё заметалось словно птица в клетке, я просчитывала варианты. Огонёк испугался, и нервно притоптывал, мотая головой. Меня окружали, людей было много. Я пришпорила коня, но его схватили под уздцы. Раздались хлопки в ладоши, жидкие аплодисменты в этой тиши, прерываемой лишь моим дыханием, и фырканьем коня, воспринимались, как акция устрашения.
– Браво Зоя! – ко мне шёл император. – Женщина с той стороны, ты меня не разочаровала.
– Вы все знали? – разочарованно вскрикнула я. Осознание того, что моя мечта, мой побег был лишь иллюзией ещё не пришло, только жгучая обида и разочарование. Я пнула по руке мужчину, держащего моего коня. Он даже не поморщился.
– Конечно. Думаешь без присмотра ты смогла бы гулять по ночам, и при этом остаться невредимой? И не советую бежать, все ворота перекрыты, а наши кони твоему не чета.
– Так нечестно!
– Так правильно. У нас ещё есть одно незаконченное дело.
– Какое? – в отчаянии крикнула я. – Отпустите меня, я не хочу с вами никаких общих дел.
