Текст книги "Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты"
Автор книги: Ирина Райкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
43. Бык с черным сердцем
Однажды ехал государь Петр I в Архангельск по большой дороге. Приехал к крестьянину и видит, что живет исправно, что на сарае корму, под окном дров, на дворе скотины много. И спрашивает государь:
– Что, крестьянушка, хорошо ли тебе жить? Кажись, всего у тебя в сытость.
– Нет, надежа-государь. Мы ведь работаем, стараемся, а вот как господа-то живут противу нас, так далеко лучше.
Петр приказал крестьянину к его следующему приезду выкормить быка, да так, чтобы был он жирен, а сердце в нем было черно.
По совету приятеля крестьянин рядом с быком в углу держал медведя. Как медведь рыкнет, так бык медведя ужасается и назад присядет: он думает, что медведь его съест. Оттого в быке стало сердце черное.
Царь приехал, приказал убить быка: действительно, сердце в нем гнилое.
– Так и господин живет, которому завидуешь ты: сегодня во всем у него продовольствие, а сердце все в нем тлеет, как бы под суд не попасть. Завтра может лишиться всего и остаться без куска хлеба. А ты грешишь, что Бога не славишь: поработал ты, лег спать – и руки за голову. Подати отдал – и ни о чем ты не тужишь. Сердце у тебя спокойное, не тлеет оно, как у этого быка.
Так государь и разговор кончил.
IV раздел
Ума много, а денег нету
Петр Первый и солдаты
«Мир хорошо, однако притом дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами».
Рассказы Нартова о Петре Великом
Тут сидит большой боярин…
Он наборы набирает,
Солдатиков забривает.
Все солдаты стоят-плачут,
Что один солдат не плачет —
Вдоль по ярмарке гуляет,
В золоту скрипку играет.
Солдатиков забавляет:
– Вы не плачьте-ка, ребята,
Не тужите, новобраны,
Нам не пашенку пахати,
Не работу работати,
Только в фрунты постояти,
Только ружья заряжати…
Из исторической песни
44. Петр Первый и новобранцы
…Петр I обходил новобранцев. Он ведь сильный был, Петр I: ну, того захватит – полетел, того захватит – полетел. Одиннадцатый новобранец:
– А ты что, – говорит, – всех ворочаешь-то? А ну-ка, я тебя!
– Ну, давай.
Тот сопит. Тот как поднял Петра – полетел Петр сразу. Так за это Петр I ему еще вина налил два стакана. И потом этот новобранец стал в чести у Петра I, как очень сильный был.
А фамилии его не знаю…
45. Новобранец на часах
Один из новобранных солдат стоял на карауле в таком месте, куда, думал он, не придет так скоро командир его, всего же меньше ожидал он тогда самого государя, потому больше, что уже время было обеденное. Сей пост его был на самом берегу Невы, или Невки; и так как время было весьма жаркое, то и вздумал он раздеться и искупаться.
Но сверх чаяния своего увидел идущего к его посту государя, и так уже близко, что успел он, выскочив из воды, надеть на себя одно только исподнее платье, шляпу и перевязь, и подхватя ружье и став в позитуру, отдал оным честь и продолжал стоять вытянувшись. По строгости, с какового монарх желал, чтоб хранима была воинская дисциплина, казалось, что он велит его как преступника наказать, но вместо того не мог, смотря на него, не рассмеяться, сказав сопровождающим себя: «Хоть гол, да прав».
Он спросил солдата:
– Давно ли в службе?
– Недавно, – отвечает часовой.
– Знаешь ли ты, – продолжал государь, – что велено делать с теми часовыми, которые оставляют пост свой и кидают ружье, как сделал ты?
– Виноват, – сказал солдат.
– Ну, быть так, – заключил государь. – Прощается сие тебе как новичку, но берегись вперед дерзнуть что-либо (делать, сему подобное.
46. Петр и часовой
Когда у Петра I родился сын, обрадованный государь немедленно послал своего генерал-адъютанта в крепость к обер-коменданту с приказанием возвестить народу эту радость пушечными выстрелами. Но так как перед тем отдан был приказ не пускать в крепость никого после пробития вечерней зари, то часовой, из новобранцев, остановил генерал-адъютанта.
– Поди прочь! Не велено никого пускать.
– Меня царь послал за важным делом.
– Я этого не знаю, а знаю только одно, что не велено мне никого пускать, и я тебя застрелю, ежели не отойдешь.
Нечего было делать: генерал-адъютант вернулся и доложил Петру.
Тот сам, как был в простом кафтане, без всяких отличий, идет в крепость и говорит солдату:
– Господин часовой, пусти меня.
– Не пущу.
– Я тебя прошу.
– Не пущу.
– Я приказываю.
– А я не слушаю.
– Да знаешь ли ты меня?
– Нет.
– Я государь твой!
– Не знаю, а я знаю то одно, что он же приказал мне никого не пускать.
– Да мне нужда есть.
– Ничего я слышать не хочу.
– Бог даровал мне сына, и я спешу обрадовать народ пушечными выстрелами.
– Наследника? Полно, правда ли?
– Правда, правда!
– А когда так, что за нужда: пусть хоть расстреляют меня завтра! Поди и сегодня же обрадуй народ сею вестью.
Государь приказывает коменданту сто одним выстрелом известить столицу о рождении сына; затем спешит в собор, где при звоне колоколов благодарит Бога за милость. А солдата жалует сержантом и десятью рублями.
47. Петр учит солдата быть экономнее
Царь собрался на Васильевский остров к корабельному строению со многими солдатами. Один простой солдат и говорит:
– Петр Алексеевич, государь великий! У меня жена сына родила. Желаешь ли ты ко мне кумом и отобедать в такой день?
– Как не желать? Желаю, солдат, возьми. Я всегда готов.
Приказал солдат жене все справить: «Государь сам будет обедать со мною». Накупили всякой водки кума попотчевать, государя.
Пришли в дом. Кум и говорит:
– Жена, давай выпивку на стол!
Государь видит на столе всякие водки и говорит солдату:
– Надевайся-ка, кумушко, да пойдем назад на строение.
Пища набрана на столе, а они пошли назад на Васильевский.
– Скидавай-ка, кумушко, шинель да ложись-ка, кумушко, на нее!
И лег кумушко на шинель. Государь приказывает:
– Трижды палкой ударить его!
И трижды палкой ударили его по царскому слову.
– Вставай-ка, кумушко, надевайся и теперь пойдем обедать.
Стали они есть и пить и кушать, увеселили свои головы.
– Кумушко, прости меня, что я почтил тебя. Отобедали бы с тобой, чем Бог послал: и для царя солдат не должен расточать копейки!
48. Старое седло
При Петре I солдаты служили 25 лет. Вот один солдат прослужил 25 лет и перед концом службы был назначен в караул во дворец, туда, где находился Петр I. Вот видит солдат, что Петр I прошел в свою комнату, идет мимо двери, и солдат громко сказал про себя:
– Да, прослужил я у Петра 25 лет и ничего не выслужил, хотя бы он меня старым седлом наградил.
Этот разговор услыхал Петр, вызывает солдата к себе:
– Что ты, солдат, говорил?
– Да я извиняюсь, Ваше величество. Прослужил я у тебя 25 лет, и никакой наградой ты меня не наградил. Наградил бы ты меня хоть старым седлом.
– Зачем тебе старое седло? Я могу тебя наградить новым седлом.
– Зачем мне новое седло? Ты меня старым награди.
Пришел конец службы солдату. Петр награждает его старым седлом. Пишет документ: «За продолжительную службу 25 лет и честность в боевой подготовке награждаю такого-то солдата старым седлом».
Получил старое седло солдат, пошел домой пешком. Вышел за город:
– Куда, – говорит, – мне старое седло?
Взял да и бросил его к черту! А откуда был солдат, там было барское имение и называлось оно «Старое седло». Прибывает солдат домой, приходит к барину, предъявляет документ:
– Можешь освободить имение. Вот документ, подписанный Петром I. Катись отсюда!
Так и жил солдат в этом имении до самой смерти.
49. Чьи солдаты лучше
Известно, что великий государь многократные имел свиданья с королями польскими и датскими. Однажды, и кажется при одержании уже Полтавской победы, они забавлялись после обеда разными разговорами. И когда между прочим зашла речь о храбрости и беспрекословном повиновении солдат, то король датский сказал: «Должно дать неоспоримое преимущество его датским солдатам как старым и к дисциплине издавна привыкшим. Король польский, напротив, отдал преимущество саксонским своим войскам, приводя из истории некоторые примеры отличной их храбрости. Герой наш, выслушав оное, обратяся к последнему, сказал: «Я бы советовал тебе молчать с твоими саксонцами; я их знаю совершенно, они не много лучше трусов поляков; а датские солдаты, сколь они ни стары, но против моих новых никуда не годятся».
Когда спор усилился, государь сказал: «Хорошо, сделаем теперь пробу тому. Призовите сюда по одному из своих солдат, кто из них храбрейший и вернейший, по мнению вашему, и велите им броситься из окошка. Покажут ли они к повелениям вашим беспрекословную готовность?
А я в своих уверен. Ежели бы хотел только из тщеславия обеспечить себя пожертвованием одного из них, то бы каждый беспрекословно исполнил оное». И настоял, чтобы опыт сей был сделан.
Начато сие с датского. Призван один из неустрашимейших гренадеров. Король повелевает ему броситься из окна (сие происходило на третьем этаже); гренадер падает перед королем на колени, просит о помиловании, но король кажется не внемлющим, повторяет приказ свой. Гренадер проливает слезы и просит по крайней мере сказать вину его и дать время на покаяние. Герой наш, усмехнувшись, говорит королю: «Полно, брат! Дай ему время на покаяние!» И выслал его вон. «А с твоими саксонцами, – обратяся к польскому, сказал, – и пробы таковой делать не надобно; опыт сей только бы осрамил тебя».
Наконец призывает к себе монарх своего офицера, велит ему ввести какого-нибудь из своих гренадеров. Вводят его, и государь с холодным духом велит ему броситься из окна. Гренадер, ударя рукою по шапке своих, идет к окну и, перекрестяся, поднимает ногу на окошко. «Остановись! – закричал монарх. – Мне тебя жаль, и поди вон». Гренадер оборачивается, делает честь ударением рукою по шапке и выходит.
Монарх спрашивает удивленных королей: каковы им-кажутся его солдаты. Признаются они, что сей подлинно неустрашимый и есть слепой исполнитель воли государя своего. И просят отличить его, наградя офицерским чином.
Монарх ответствует, что не один он таков, но что и все его солдаты таковы же точно. «И по-вашему, надобно будет всех мне пережаловать в офицеры. Не хотите ли подобное же испытать и на других? Изберите из них сами такого, который бы, по мнению вашему, менее имел духа; я уверен, что и он так же поступит». Однако ж государи сии не захотели пуститься на новую таковую пробу, а настояли только о пожаловании офицером первого. Великий государь снисходит к их просьбе, призывает его опять и объявляет ему чин офицерский. Короли же пожаловали ему по сто червонных.
50. Деревянный тесак
Такого рода дело было у Петра Великого. Однажды Петр Великий вечером пришел в штатской одежде в трактир (тогда пивных не было, все трактиры были). Кроме одного солдатика в трактире никого не было, и тот сидел у столика, понурив голову.
Петр Великий сел рядом с ним и спросил:
– О чем задумался, служивый?
– А, барин, задумаешься, что вчера был пьян, а сегодня похмелиться не на что.
– На деньги, возьми полштофа.
Солдат моментом принес полштофа (обрадовался он, что похмелье есть) и с барином выпили (потому что он его за барина считал). Поразговаривал минут пять с солдатом, Петр Великий сказал:
– Ну, ладно, я пойду.
А солдат и говорит:
– Спасибо, барин, а когда я с тобой рассчитаюсь?
– Ладно, когда-нибудь.
А солдат говорит:
– Ладно-то мало радости, а по-нашему, по-русскому, надо бы сейчас.
– Да как же сейчас, коли у тебя денег нет!
Солдат говорит:
– Пойду к куме, заложу тесак.
А Петр Великий и спрашивает:
– А если будет внезапный осмотр, как же ты выйдешь без тесака?
А солдат и говорит:
– Знаем, как ихнего брата объегорить (значит, про начальство).
Петр Великий заинтересовался этим ответом, что как же он объегорит, и сказал:
– Ну, ладно, иди, да только быстрей.
Минут, значит, через двадцать вернулся солдат, купил штоф вина и сел рядом с Петром Великим. Когда окончили выпивку, у солдата здорово загудело в голове. Петр Великий говорит:
– Теперь можем расходиться.
Солдат отблагодарил его и сказал:
– Ну, барин, может, когда и увидимся.
А Петр и говорит:
– Наверно, скоро увидимся.
На следующий день рано утром в казарме поднялась суматоха, стали говорить, что надо идти на парад: царь будет войска проверять или осматривать. Значит, этот солдат забегал. Что же ему делать, как без тесака выйти? И недолго думал, взял растропину, обтесал, ручку пристроил, главное дело, и вложил в ножны.
Проходит Петр Великий по рядам, ища виновника. А рядом с ним начальство: генералы, офицеры, в общем, начальство; и поравнявшись с этим солдатом, дает команду:
– Два шага назад. Руби ему голову!
И показывает на офицера. Офицер весь задрожал от испуга и подумал: «За что мне будут голову рубить, если я ни в чем не виновен?»
Солдат сделал два шага назад. Поставил глаза свои в небо и сказал:
– Господи! Если неповинен сей человек, претворись мой тесак в лучинину.
И моментом выхватил лучинину.
Все присутствующие были изумлены таким случаем, в особенности тот офицер, которому нужно было голову срубить. Все подумали, что здесь какое-то чудо сотворилось. Петр Великий, не сказав ни слова (он смекнул, в чем дело, а другие этого не знали), пошел дальше по рядам. После осмотра велел позвать этого солдата к себе.
Когда солдат пришел, Петр Великий спросил его:
– Ты вчера в трактире был?
Тот говорит:
– Да, был.
Петр Великий говорит:
– Вино пил?
Тот говорит:
– Пил.
– С кем пил?
– С каким-то барином.
– А ты знаешь, что это был я?
Солдат весь задрожал от испуга (он думал, что теперь ему беда).
А Петр Великий и говорит ему:
– Ну, не бойся ничего, но молодец, что так мог устроить.
И отпустивши, сказал ему:
– Смотри, никому не говори, что такое дело было.
Этого солдата офицер в честь благодарности сколько раз поил вином и отпустил на две недели в отпуск домой. Но однажды солдат под пьяную лавочку просказался офицеру. Офицер плевался, ругался с досады:
– Знал бы, не стал бы на тебя денег тратить и в отпуск не отпустил бы.
Но уж поздно было.
51. Как солдат шашку заложил (вариант)
Идет солдат, говорит сам себе:
– Эх-ма, много ума, а выпить не на что.
Навстречу ему Петр I:
– Что, солдат, говоришь?
– Да ума много, а денег нет.
– Пойдем со мной, – говорит Петр солдату, – я тебя угощу.
Петр покупает солдату полбутылку, выпили. Солдат говорит:
– Эх, еще бы!
Петр говорит ему:
– У меня денег больше нет.
– И у меня нет.
На солдате была шашка.
– Давай, солдат, шашку заложим, а завтра выкупим.
Заложили шашку за полбутылку, выпили и пошли. Когда солдат скрылся из виду, Петр вернулся в трактир и выкупил шашку, а наутро приходит в ту часть, где служит солдат. Солдат утром проснулся рано, хватился шашки, а шашки-то и нет. И вспомнил, что он ее вчера заложил в трактире с каким-то человеком, неизвестным для него. Побежал, занял денег у товарищей и пошел в трактир.
– Шашку бы мне выкупить.
– Шашку, – говорят, – еще вчера выкупил твой товарищ, с которым вы вместе сидели.
– Ах! Черт возьми!
А там уже команда – выстроить всех для парада в полной боевой готовности. Сейчас же побежал солдат к столярам, заказал деревянную шашку, подкрасил ее под цвет стали, мимоходом забежал к сапожникам, сшили ножны, и все было сделано под форму шашки.
Петр I солдата заметил. Он приказал выстроить весь полк, разбить его побатальонно, поротно, по отделениям. Петр I долго ходил, осматривал войска, у кого ремешок посмотрит, у кого подворотничок, дошел до того солдата, который шашку в трактире заложил, дошел и смотрит: вот он стоит. Спрашивает командира взвода. Взводный говорит ему:
– Я! – Ваше величество!
– Выйдите два шага из строя. И вы, солдатик, выйдите.
Вышли из строя. Петр говорит:
– Ну, солдатик, отрубите взводному голову, сейчас же.
– Что Вы, Ваше величество, безвинному человеку голову рубить!
– Я приказываю.
Тогда солдат вынимает шпагу и говорит:
– О Господи! Превратись моя шашка из стальной в деревянную!
Как тяпнул взводного по шее, и шашка пополам. Петр говорит:
– Раз ты меня перехитрил, то награждаю тебя долгосрочным отпуском и деньгами на всю жизнь.
И поехал солдат домой с почетом.
52. Шашку за рубль (вариант)
При Петре брат царствовал – Алексей. Надо было бы царствовать-то Петру, а мать постановила ему. И захотел поехать Петр в Данию. Ездили тогда на лошадях. Он запряг шестерку и едет.
Приезжает в Данию. Заезжает он в одно село. Подъезжает к кузнице и говорит: «А ну-ка, поди-ка сюда, кузнец!»
Кузнец подходит. «Мне нужно подковать лошадь. Но нужны прочные подковы – лошадь у меня сильная». Кузнец взял лист железа и говорит: «Сейчас, ваше императорское величество». Берет полосу железа, выковывает подкову, выносит и говорит: «Вот вам готова подкова». Петр берет ее и согнул сразу: «Плохая».
Кузнец взял опять то же железо и сковал еще другую подкову. Петр взял ее и говорит: «Вот эта хорошая». Стал он расплачиваться. И дает ему серебряный рубль. Бумажные деньги в чужом государстве в уплату давать было нельзя. Кузнец берет этот рубль между пальцев и проткнул его большим пальцем: «Плоховат, ваше величество». Петр дает ему другой – нечего делать.
Заезжает Петр в пограничный город. А там много войска стояло. И прослышал он о распущенности войска. И вот он надевает простое платье и идет по городу. Заходит в гостиницу и видит: сидит солдатик и пьет. Он и говорит:
– Здорово, солдатик!
– Здорово!
– Вы что, выпиваете?
– Да, выпиваем.
– Можно с вами?
– Можно.
– Слушайте, вы мне продайте ваш клинок?
– Что же, можно. Рубль.
Петр отдал ему рубль и пошел.
Приходит на квартиру и отдает приказ в этот полк: «Выйти на смотр, царь едет».
Приезжает царь. «Здорово!» – «Здравия желаем, ваше императорское величество».
Вот он сходит с повозки и проходит по полку раз и два. И этого солдатика заприметил. Подходит к нему и спрашивает: «Ну как, дисциплину выполняешь?» – «Да».
А когда только всех солдат гнали, то у этого солдатика шашки нет. Он подбегает к мастерской, берет щепку и вставляет. Теперь царь ему и говорит: «А ну-ка, отсеки голову вот этому солдату». (А у него нечем сечь).
«Ваше величество, у меня руки не поднимаются на брата своего».
Тогда он оборачивается к другому и говорит: «А ты дисциплину выполняешь?» – «Да». – «А ну-ка, отсеки ему голову!» – и показывает на того солдата, у которого нет шашки.
Тот перепугался – и видит, что делать ему нечего, и говорит: «О господи! Ты сотворил чудо в Канне Галилейской, претворил воду в вино, преврати мою шашку в щепку!» Вынул, размахнулся и переломил об его шею щепочку пополам.
Тогда все солдаты и офицеры делаются в панике: что такое, шашка превратилась в щепку. А Петр подходит к этому солдату и говорит: «Вот тебе рубль, и не продавай ты больше свою шашку за рубль. Тогда она в щепку не превратится».
53. Деревянная сабля (вариант)
Вот раз один солдатик сидел в ресторане. Пришел царь Петр I. Пришел, за стол сел к столу и сидит. А солдатик не знает, что это за царь. Выпили по чарочке. У солдатика денег не стало. Он и говорит:
– Давай еще выпьем!
Царь говорит:
– Да денег-то больше нету у нас.
– Ладно, – говорит, – я саблю заложу.
– А если завтра смотр?
– Ничего, – говорит, – я до завтра выкуплю.
Ну, вот, сходил, саблю и заложил. А царь Петр I и ушел. Солдатик выпил и отправился в часть домой.
А утром как раз полк выстроили ихний. А у солдатика сабли-то нету. Он на скору руку взял да сделал деревянную, сунул в ножну. Вот выстроили на плац войска. Царь Петр I идет осматривать. Знает, из какой роты солдат. Дошел до этой роты, узнал этого солдата и вызывает.
– Пять шагов вперед! – говорит.
Солдат и вышел.
Царь и говорит:
– Руби мне голову!
– Что ты, – говорит, – Ваше высокоблагородие, царю голову рубить!
– Руби! – говорит.
Вот солдат перекрестился.
– Господи, благослови!
Как шмякнет царю по голове! Так эта деревянная сабля на три части и разлетелась! И царь его в унтер-офицеры произвел. «Вот какие солдаты у меня есть – не трусят царю голову рубить!»
54. Царь и солдат в лесу
Был Петр Великий, занимался разными издельями и ездил в лес с борзой собакой зверье ловить; и настигла его темна ночь. Он и дале, и дальше, да и заплутался. Напал на него лютый медведь и растерзал его охотную собаку. И так было ему жаль ее, что легче бы сам жизни решился. «Ах, остался я ни при чем!» И скружился в темном лесе, три ночи ночевал.
И в то же время новобранный солдатик, прослужа недолго время, из полку убежал и на Петра Великого напал. Смотрит Петр Великий на форму солдатскую и видит по форме, какого полка. «Ах, – думает, – солдат-то мой!» Солдат идет пешком, Петр едет на коне да и кричит: «А подь-ка, землячок, сюды!» Землячок подошел, говорит Петр Великий:
– Здравствуй, земляк!
– Здравствуй.
– Ты чей, откуда?
– А что тебе за надобность?
– Ты не бежал ли? Я ведь тоже бродяга.
Солдатик признался, что бежавший. Остановился Петр, покалякал с ним.
– Кто у вас ротный? Кто полковником?
Солдат сказал, кто. Петр вынул бумажку с карандашом, это все записал, стал спрашивать:
– С какого ты году?
– С такого-то.
– Отчего ты бежал?
– Да вина-то небольшая: потерял всего только одну пуговицу, да замучил меня полковник мукой и кажен день бьет. Оттого я и бежал.
– Ну а как, земляк, у вас в полку пища? Говядины по скольку варят?
– А так варят – только славу делают.
Петр Великий назвался земляком, Петрушей. Его солдат и спрашивает:
– А у вас в полку как?
– У нас варят по фунту на каждого солдата.
– Нет у нас этого, Петруша, нет ничего.
– А варят ли крутую кашу?
– Варят да никогда, а такую только варят, что крупинка за крупинкой, и на ложку не поймать.
Пойдем, землячок, куды-нибудь.
Долго ли, мало ли ехали, вечор их пристигает. Подъехали к высокому дубу, и говорит Петр Великий:
– Земляк, похрани моего коня, а я влезу на дуб, погляжу, нет ли где огонька.
Петр Великий полез на дуб, а солдат смотрит: у него у седла чумоданчик. Открыл его, посмотрел: там графинчик водочки. Вот солдатик из горлышка-то и потягал, похваливает себе: «Ах, да водочка какая хороша!» А Петр рассмотрел: в незнамой стороне светится огонек. Он слез с дубу, подходит к своему коню, открыл чумоданчик, вынул графинчик да и смотрит.
– Ах, землячок, знать, ты чумоданчик открывал и водочки выпивал?
– Виноват, земляк, потянул.
– На-ка, потяни еще!
А вор-солдат да и гораздо потянул. Петр Великий сел на своего коня и поехал прямо в ту сторону, где виднеется огонек. А солдат за ним вприпрыжку, хмельной. Подъехали к огоньку – преогромный двор. Да на двор ворваться никак невозможно. Вот они думали, думали, как бы влезть. Солдатик вздумал да и говорит: «Слезь-ка ты с коня». Петр слез с коня, солдат вскочил на коня и перепрыгнул через ворота. Отпер их. Въехали они на двор и смотрят: где лежит рука человеческая, где голова… Петр Великий немножко оробел.
– Ах, землячок, да не ладно! Кабы нам здесь живым быть? Должно быть, здесь нехорошие люди.
– Ну-ка я еще потяну!
Он водочки еще потянул, взошел к сенной двери, в комнату – навешаны престрашные орудия: разные сабли, ружья, и в этой горнице – одна старая старуха. Вот солдатик, как выпивши, смелый, с грубостью на нее закричал:
– А, старая ведьма! Дай-ка нам поесть!
Старуха видит, что он шибко на нее наступает, сейчас собрала им поесть. «Водки дай!» Старуха по стакану водки подала. Солдатик приурезал, а Петр Великий испугался: стакан в руки не берет и водочку не пьет.
– А что же ты, земляк, не пьешь? Что оробел? Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Я на то ведь уж пошел. Выпьем! Живы в руки еще не дадимся. Баушка! Живо! Дай нам овса!
Та амбар отперла и овса насыпала. Солдатик, что было у ней в печке жарено и варено, все поел и спрашивает: «А где ж, баушка, нам отдохнуть?» Показала старуха на сушила. «Там и спите», – говорит.
Вдруг бряк, стук, скачут с колоколами, с побрякушками и гайкают, свищут – едут разбойники. Старуха выбегла, ворота отперла, на двор их впустила. Они лошадей выпрягли, корму задали, всходят в дом.
– Ну-ка, давай, хозяйка, поесть!
– Да нечего!
– Что такое?
– Да у меня есть два солдата, они все поели, чуть и меня-то не прибили.
Атаман и говорит:
– А где же они?
– Да вот на сушилах.
– Ну, ладно. Пущай лежат до время.
Старуха избу затопила, ужин заварила, потом, как поужинали, полегли все спать. Ложимшись спать, и говорят:
– Надо их, солдат-то, убрать.
– Поспеем еще! Пущай лежат.
Как завечерело, Петр Великий и говорит:
– Как же, земляк?
– Ну, что же?
– Давай кониться, кому до полуночи спать ложиться, кому караулить; а то нас они похитят.
– Ну, давай!
Стали кониться; досталось Петруше караулить. Вот Петруша немножечко посидел, вздремал да и повалился, лег спать; а солдат не спит, на ногах стоит и сам себе и говорит: «Эка сонуля, а еще караулить взялся!»
Разбойник встал:
– Ну-ка, робята, идите двое! Угомоните их там!
Один из разбойников и говорит:
– А чего двоим-то делать? Я один, еще мне и то мало двоих-то.
Надел орудие и побежал. Влез на лестницу. Петр Великий спит, а солдат во все глазыньки глядит. Только разбойник голову показал, как солдат размахнулся шашкой, да и голову долой. Атаман ждать-пождать – разбойника нет.
Послал другого. Он и другого так; а Петруша крепко спит. Солдат работает: как который ни покажет голову – с каждого долой. И всех до одного порубил. Атаман думает: «И куды ребята делись? Идти-ка самому!» Подошел к лесенке – их куча лежит. «А, так вон как!» Взбежал на лестницу, как голову показал – и с этого голова слетела. Кончились все. Ну, и стало светать.
Петр Великий спит, ничего не чует. Лег на часок – и всю ночь проспал. Солдат на свету будит Петра.
– Что это ты, земляк, за сонуля? Открой-ка мне чумодан-то, дай-ка я водочки потяну: измучился.
Петр встал, водочки ему подал и посмотрел с лестницы вниз. Испугался.
– Кто это, земляк, набил?
– А, сонуля! Ты словно из дворян: всю ночь проспал, ничего не видал!
С сушилов слезли, вбежали к старухе в горницу, и говорит солдат, подняв на нее саблю востру:
– Старая ведьма! Айда, показывай нам, где у вас деньги лежат!
Старуха испужалась, подвалы отпирала; злата-серебра там множество. Петр Великий сказал солдату:
– Ну-ка, земляк, насыпай себе казны!
Вот земляк зачал насыпать и золото и серебро, – и говорит:
– А ты что же, Петруша, не насыпаешь?
– Мне, земляк, не надо.
Взял немного, а солдат кругом себя деньгами обсыпал. Петр и спросил у старухи:
– А где же вот в такое-то место дорога?
Она вывела их на дорогу.
– Вот здесь, – говорит.
Солдат вышел на дорогу и снес с старухи голову. Поехали по дороге. Ехали долго ли, мало ли, выехали на свой трахт, к городу. Видит Петр Великий, что близко.
– Ну, земляк, теперь прощай, в гости приходи.
– А где же мне тебя найти? Ведь меня там поймают.
– Иди, никто не тронет. Спроси только, где Петруша живет – всякий доведет.
Петр Великий въехал в свой город; несколько тут было застав, караульных солдат. Вот он приказал, чтобы каждый солдат таковому солдату прохожему честь отдавал, как ему.
Бежавший солдатик пошел. Подходит к первой заставе – караульные его встречают, честь воздают, как царю. Он жертвует им горсть золота и думает себе: «Вон что, паршивый, сделал! Как честь-то мне воздают! Знают, что у меня деньги есть». И пошел дальше. Покамест до царского дворца шел, которы деньги были, все роздал. Подходит к дворцу и спрашивает сторожей: «Где бы мне найти Петрушу?» (Ну, а Петр I всем уж рассказал). Все сторожа во дворец его принимали, Петру Великому доложили. Петр Великий одел на себя царскую одежду и вышел на крыльцо.
Солдат подошел к крыльцу, видит, что царь. Немножечко знает, как честь отдать, – честь отдал. Царь стал его спрашивать:
– Чей ты, откуда?
Солдат думает: «Ах, да вот где попал! Петруша куды меня довел!» Видит, дело плохо: Петр Великий его допрашивает. Солдат сознался (нечего делать-то):
– Бежавший я, – говорит.
Петр Великий со страхом сказал:
– Взять его на три сутки на обвахту, а после трех суток отправить его в Сибирь на поселенье, навечно!
Солдат идет и головой только поматывает. Посадили его; солдат говорит себе: «Ах, да Петруша! Чего теперь делать?» Просидел трое суток на обвахте. Петр Великий надел на себя ту одежду, в которой с ним был, приходит.
– Здравствуй, земляк!
– Здравствуй, брат Петруша! Хорошо ты делаешь? Тебе не быть живому, да и мне тоже. Чай, знаешь, сколько я из-за тебя душ погубил? До чего ты меня довел?
– А что?
– Да вот я на обвахте сижу; только фунт хлеба да фунт воды мне, да еще мало того: навечно в Сибирь, на каторгу.
– Кто это сказал?
– Петр Великий сам сказал мне.
– Погоди, земляк, я схожу к нему и попрошу, не отправить ли тебя в старый полк.
– Эх, да, брат любезный, постарайся и попомни мою добродетель.
Петр Великий тем же часом отправился, куды ему следует, приказал караульным с обвахты его взять и привести опять во дворец. Повели его к царю – и прямо на крыльцо. Петр Великий вышел, взял его за руку и повел в свое зало, посадил в стул, сам в другую перегородочку пошел, царскую одежку скинул, надел охотницку, вышел.
– Здравствуй, земляк! Не робь, земляк. Останешься без последствий. Что тебе царь сказал?
– Ничего не сказал.
– Вот я его переспрошу пойду.
Повернулся в другие двери, надел царскую одежу, подошел к солдату.
– Здравствуй, земляк!
– Здравия желаю!
– Ну, а что, ты Петрушу узнаешь ли?
– Да кабы пришел, когда бы не узнал.
– А что, он на меня не помахивает ли?
– Есть немножко.
Тут Петр Великий по головке его погладил, да и сказал:
– Благодарю тебя, земляк, что ты спас меня!
Написал своеручное ему письмо и отправил его в свой полк, на казенный счет, заступить на то место полковником, а того полковника – на его место рядовым.
55. Брат Алеша (вариант)
Служил солдат на службе 25 лет. Вот тебе, отслужился и пошел домой. Шел-шел и говорит:
– Что ж я двадцать пять лет отслужился и царя не видел. Дай же я вернусь, погляжу царя.
Шел-шел и облудился он дорогою, и зашел в лес. И блудит по лесу. А царь, у какого он служил, был на охоте и облудился. И вот они сошлись вместе с солдатом.
– Ну, ты, парень, где был?
– Да вот я служил, не видел царя, воротился и облудился.
Царь говорит:
– И я тоже.
Солдат спрашивает:
– Как тебя звать?
– Да назови брат Алеша.
– Ну, брат, где будем ночевать?
Ходили-ходили, никакого там селения не нашли. Этот солдат говорит:
– Ну-ка, подсади меня, я на дуб влезу, погляжу, не светится ли где огонек.
Влез он на дуб и глядит – светлеется огонек. Приезжают туда к этому двору – двор весь чугунный, на запоре, собаки лихие. Постучали – собаки заворчали. Выходит старая старушка, отворила.
– Не можно ли у вас переночевать?
– Можно, – отвечает старуха.
Отворила ворота, ввел он своего коня, прибрали коня, приходят они в избу, при ней немая девка одна. Попросили они чего-нибудь поесть. Старуха говорит:
– Нет ничего.
