Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты

Текст добавлен: 22 марта 2017, 19:00

Текст книги "Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты"

Автор книги: Ирина Райкова

Жанры:

Сатира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Назад к карточке книги

Annotation

Настоящий сборник объединяет фольклорные прозаические произведения нескольких жанров: предания, легенды, бытовые сказки, авантюрные сказки и анекдоты. Весь материал связан с именем русского царя Петра Великого.

В приложении публикуется лубочная повесть о Петре и солдате.

Тексты почерпнуты из классических собраний устной народной прозы, редких изданий XIX и XX веков, лучших сборников нашего времени и архива кафедры фольклора МГУ им. М. В. Ломоносова.

Ирина Райкова

От составителя

Предисловие

I раздел

II раздел

III раздел

IV раздел

V раздел

VI раздел

VII раздел

VIII раздел

Приложение

Лубочная повесть о Петре Первом

Предание о том, как солдат спас Петра Великого от смерти у разбойников

Алфавитный указатель имен

Комментарии

Перечень использованных источников

notes

Ирина Райкова

Петр Первый в русских народных преданиях, легендах, сказках и анекдотах

От составителя

Тексты почерпнуты из классических собраний устной народной прозы, редких изданий XIX и XX веков, лучших сборников нашего времени и архива кафедры фольклора. МГУ им. М. В. Ломоносова (публикуются впервые).

Материал располагается по разделам, соответствующим тематическим группам. Жанровая принадлежность произведений внутри каждого из разделов различна. Различаются и время записи, и текстологические характеристики: наряду с аутентичными фольклорными текстами (дословно воспроизводящими речь рассказчика) есть пересказы и обработки собирателей и издателей прошлого. Источник каждого произведения, время и место записи, источники его известных вариантов, жанровая и текстологическая характеристики указываются в Комментариях. Для сказок указан и номер по существующим указателям сюжетов.

Важной и специфической особенностью сборника является включение в него нескольких вариантов самых распространенных сказочных сюжетов. Варианты отличаются друг от друга временем и местом записи, деталями сюжета, особенностями стиля и индивидуальной манеры сказочников. Расположенные подряд с соблюдением хронологии, они дают наглядное представление о подлинной жизни фольклора, его эволюции, о многоликости и единстве народной сказки.

Наряду с фольклорными текстами в сборник включены высказывания Петра I, взятые из современных ему и более поздних изданий, выдержки из работ историков.

Тексты воспроизводятся точно и, как правило, полно. При составлении унифицировались только орфография и пунктуация. Самые яркие особенности местных говоров, не препятствующие пониманию, сохранены, сложные слова объясняются в постраничных сносках. Произведениям, не озаглавленным в источниках, даются заглавия.

Сборник рассчитан на всех любителей старины и народного творчества.

Предисловие

У каждого народа знания и представления об историческом прошлом сохраняются письменно: в летописях, хрониках, документах, сочинениях авторитетных историков. Эти источники формируют и закрепляют в умах людей чаще всего одну – общепринятую, «официальную» – версию былого, которая и признается большинством людей как непреложная истина. Однако у каждого же народа существует и другая – устная, неписанная – история, хранимая и передаваемая по традиции от поколения к поколению, от дедов к внукам в преданиях, легендах, сказках, анекдотах. В этой истории есть свои герои и злодеи, свои причины и следствия, даже, случается, и хронология своя.

«Сказка!» – скажет иной читатель пренебрежительно, перелистнув страницы нашего сборника. Да, оказывается, история народа оживает и в сказке, таком несерьезном, по мнению многих современных людей, жанре фольклора. Но оживает она в каком-то особенном, преломленном виде. Взгляд людей на свою историю здесь очень избирателен и пристрастен: он проходит мимо крупных исторических событий – и останавливается на мелких, частных. Более того, фольклорный рассказчик додумывает, достраивает, изменяет своей фантазией историю, дополняя её желаемым. Судить о том, насколько достоверна устная историческая проза, чрезвычайно сложно, потому что правда во всех фольклорных рассказах тесно переплетается с вымыслом который может и не осознаваться самим рассказчиком.

История отражается в зеркале фольклора не прямо и точно, как на фотографии, но как на живописном полотне – сквозь призму оценок, идеалов, вкусов, пристрастий, творческих принципов самого художника.

Все произведения, вошедшие в сборник, объединяет одно – образ Петра I, с именем которого связывается все, что в них происходит. Немногие государственные деятели во всем мире удостоились такого поистине величественного нерукотворного памятника – стать героями фольклора. Устные народные рассказы о Петре I возникали еще при жизни императора, а после его смерти сформировали целый мощный поток. Даже по сей день их можно услышать и записать в разных уголках России, но больше всего – на русском Севере, где каждый камень помнит тяжелый шаг царя.

Почему же именно Петр I? Воображение людей разбудили неординарная, яркая личность и необычный для старого времени образ жизни этого царя, «работника на троне русском», великого и простого, императора «с топором в руках и трубкой в зубах». Благодарность многих поколений людей, добрую память в их сердцах и неугасающий живой интерес вызвали грандиозные дела этого преобразователя России, поднявшего её «на дыбы», дела, значение которых вышло далеко за пределы его эпохи и границы национальной истории. Все это послужило поводом для воплощения в русском фольклоре идеи «справедливого», идеального, то есть мудрого, демократичного и деятельного, царя. Вера в «справедливого» правителя, чрезвычайно живучая во все времена и у всех народов, – одна из разновидностей социально-утопических иллюзий. «Справедливый» царь наряду с «благородными» разбойниками, кладами, землей обетованной, «золотым» веком и т. п. мыслится как возможный способ достижения социальной справедливости, обретения счастья, довольства и покоя в этом мире.

Петр I как герой сказки, легенды, предания и анекдота, безусловно, отличается от своего реального исторического прототипа. Устная история, запечатленная в фольклоре, более добра и романтична, чем история, известная нам по письменным источникам. И образ Петра – идеализированный, цельный, почти лишенный внутренних противоречий.

Это царь-первооткрыватель и преобразователь многих сторон жизни; царь-герой, побеждающий внешних врагов; царь-труженик, многое умеющий делать своими руками, постоянно стремящийся к наукам и ремеслам и требующий того же от окружающих; царь-защитник и большой ценитель ума, находчивости, трудолюбия и здорового оптимизма в людях независимо от их рода и звания; царь, щедрый на награду и скорый на расправу; царь, обладающий необыкновенными свойствами и способный вступать в контакт с природной стихией и сверхъестественными силами.

События, о которых говорится в устной прозе, могут быть только приурочены к имени Петра как к имени очередного лица, отвечающего представлениям о «справедливом» царе. Так, другие герои-правители в мировом фольклоре тоже наказывают море плетью (сожжением), узнают свою судьбу у прорицателя, входят в контакт с природной стихией, убивают своих сыновей и т. п. Это могло случаться уже с персидским царем Ксерксом и Александром Македонским, царицей Тамарой и Карлом Великим, Фридрихом II и Иваном Грозным.

Некоторые сказочные сюжеты, вошедшие в наш сборник, являются «бродячими», то есть международными, переходящими из одного национального фольклора в другой. Это сюжеты «Царь и солдат в лесу» (см. №№54–56), «Беспечальный монастырь» (№№99–104), «Умные ответы» (№№96–98), «Царь и вор» (№№78–81), «Чья жена лучше» (№84) и другие. Эти сказки традиционны еще и потому, что каждая из них входит в более широкий тематический круг сказочных «бродячих» сюжетов. Так, истории о разрешении трудных задач и мудрых отгадчиках были излюбленными в средневековых сказках и песнях разных народов. Испытание загадками из волшебной сказки (где оно является условием женитьбы героя) через бытовую пришло в современный анекдот и легко связывается с любым новым содержанием.

Итак, в сборнике вы найдете самые разнообразные произведения: короткие и длинные, незатейливые и хитроумные, смешные и жутковатые, слезливые и поучительные. В них действует множество персонажей, имеющих исторические прототипы и вымышленных, начиная от Карла XII, Меншикова и царевича Алексея и кончая безымянными солдатами, крестьянами, монахами и «пьяницами трактиров и кабаков». Действие происходит в разных уголках страны и за рубежом, в столичных городах (даже «в Ленинграде») и маленьких деревушках. Каждое произведение несет на себе печать яркой индивидуальности его рассказчика, что не противоречит традиционности сюжета, образов, стиля. Не всякий человек может стать хорошим исполнителем исторической прозы. Для этого нужно особое умение сопереживать своим героям, отдаленным от тебя во времени, примерять события прошлого к современности, извлекая из них уроки, наконец, верить в то, о чем рассказываешь, чтобы увлечь слушателя, заставить и его верить, что это не пустая байка.

Читатель нашего сборника имеет редкую возможность сравнить, как разные люди (более того, в разное время и в разных местностях) рассказывают один и тот же сюжет. Для этого мы помещаем варианты некоторых самых распространенных сказок. Только прочитав несколько вариантов подряд, можно по-настоящему почувствовать, как живет фольклорное произведение, не имеющее устойчивого текста, как высокое искусство рождается прямо-таки у нас на глазах, из обыкновенной будничной беседы.

В том, что эти произведения существуют и дошли до читателя, огромная заслуга их собирателей. В прошлом и нынешнем веке энтузиасты, влюбленные в свое дело и не боящиеся трудностей, отправлялись и отправляются за тридевять земель в поисках бесценных, но очень хрупких сокровищ – произведений фольклора. С собой они берут только тетрадь, ручку (в нашем веке – и магнитофон) и открытое сердце, да еще твердую уверенность в том, что если именно они и именно сейчас не разыщут знатока народного творчества, не запишут от него все, что он помнит и чем дорожит, то пусть земля и не рухнет, но прервется духовная связь поколений, обеднеет национальное самосознание, люди забудут, кто они, откуда и зачем пришли на эту землю.

Читатель встретит в нашем сборнике и произведения, дошедшие до нас в пересказах и обработке знаменитых собирателей прошлого (И. Голикова, Е. Барсова, П. Минорского, В. Майнова и др.), и точные (воспроизведенные с магнитофонной записи) тексты, собранные такими опытными собирателями современности, как В. Бахтин, Дм. Молдавский, В. Евсеев, Н. Криничная, Э. Померанцева, В. Пулькин и многие другие. Без самоотверженного труда этих людей наше национальное богатство могло бы быть просто утеряно. Но этого, к счастью, не произошло. Так в добрый путь, читатель, давай вместе заглянем в одну из интереснейших страниц нашей истории и увидим ее глазами нескольких поколений наших предков.

I раздел

По словам Петра и называется…

«Петр был гостем у себя дома. Он вырос и возмужал на дороге и на работе под открытым небом. Лет под 50, удосужившись оглянуться на свою прошлую жизнь, он увидел бы, что он вечно куда-нибудь едет. В продолжение своего царствования он исколесил широкую Русь из конца в конец, от Архангельска и Невы до Прута, Азова, Астрахани и Дербента. Многолетнее безустанное движение развило в нем подвижность, потребность в постоянной перемене мест, в быстрой смене впечатлений. Торопливость стала его привычкой. Он вечно и во всем спешил. Его обычная походка, особенно при понятном размере его шага, была такова, что спутник с трудом поспевал за ним вприпрыжку».

«Петр прожил свой век в постоянной и напряженной физической деятельности, вечно вращаясь в потоке внешних впечатлений, и потому развил в себе внешнюю восприимчивость, удивительную наблюдательность…»

В. О. Ключевский. «Петр Великий, его наружность, привычки, образ жизни и мыслей, характер»

1. Как Петр Первый Ладогу наказал

Из Питера поехал Петр Первый по Неве и по Ладожскому озеру; вдруг поднялась буря, погода непомерная, насилу доплыли к Сторожевому носу (где маяк Сторожевский). Вышел царь на берег, кружит его – укачало сине море.

– Ай же ты, мать-сыра земля, – закричал царь, – не колыбайся, не смотри на глупо на Ладожское озеро.

Того часу приказал подать кнут и порешил наказать сердитое море. Место, где изволил наказать своими царскими руками, звали Сухая луда^[1], а с тех пор называется Царская луда. После того Ладожское озеро стало смирнее и тишину имеет, как и прочие озера: это в виду у нас, мы сами там ездили и рыбу ловили.

2. Лисья голова

Дело тут не простое… В старинные годы в том месте, сказывают, был царь Петр… так от него дело пошло… Ехал по Свири Петр этот на судах, – только суда были большие, – и доехал он до порога Лисьей Головки, а тут были уж лошади приготовлены для тяги. Потянули первое судно, а оно на камень, да только как дело против воды было, то вреду не сделало. Тут доложили царю, что кабы не камень, то простору бы больше было и ход бы чистый был. Его царская милость сам смотрел камень и задумал поднять и отвалить в сторону.

С помощью немногосложных инструментов и снастей, какие находились под руками, под личным наблюдением царя сделаны были под камень закладки, и он был поднят из воды; оставалось подложить подкладки, и камень был бы на помостах; но дело все испортил один старик, крестьянин из деревни Важины, которому велено было подложить балки под камень, когда он будет на виду: старик оплошал, и камень, сорвавшись с веревок и цепей, юркнул в воду.

Император, от глаз которого не укрывалось никакое дело, заметил оплошность старика и в справедливом гневе изволил обозвать его из царских уст Лысой головой.

С той-то поры и мужика звали Лысой головой, да и порог стали называть Лысой Головой, а что теперь-то зовут Лисьей Головой – так это уж по забытью народ переменил.

3. Беседная гора

Петр Первый имел проезд при деревне Шестовой, ехал он в Архангельск; почтовая дорога тут пролегала и теперь виднеется. Крестьяне из окольных мест собрались во множестве, видимо-невидимо на горе – верста будет от деревни; день был гулярный^[2]. Наместный староста с выборными навстречу вышли с хлебом-солью, как водится, по русскому обычаю. Выступил Петр Первый из коляски; росту он был высокого, ученья великого; хлеб-соль принял и с крестьянами разговор держит.

– Каково вы, крестьяна, поживаете и какой же у вас промысел есть?

Тут крестьяне пословечно стали ему высказывать…

(Далее предание повествует о том, как крестьяне предложили Петру создать Мариинскую водную систему – соединить Ковжу с Вытегрою, чтобы им не возить хлеб гужем. – Соcт.)

Придумался Петр Первый, головой потряхивает и видит: живут тут люди не слепцы, не по канату ходят, народ сметливый, работный. Заложил себе это слово на ум и поехал дале. С тех пор эта гора зовется Беседная гора…

В начале нынешнего столетия еще жив был 115-летний старик Пахом, который был непосредственным свидетелем того, как Петр I, скоро после этой беседы, хлопотал уже о соединении этих вод. Седой, как лунь, этот старик подробно рассказывал, как царь, в течение десяти дней, бродил по лесам и болотам и осматривал те места, где предполагалось соединить Ковжу с Вытегрою. «А батюшка-государь, – говорил Пахом, – был роста высокого, всех людей выше целою головою. Он часто встряхивал своими черными волосами, а пуще когда бывал в раздумье. Надежда-государь не гнушался нашего житья-бытья; кушивал нашу хлеб-соль и пожаловал отцу моему серебряный полтинник».

4. Важная солома

В Архангельской губернии есть селение Важмосолма. Ехал государь в Архангельск, к этой деревне подъезжает и видит: жнут девки и бабы в басе-красе – что твой маков цвет, и песни поют – что твой соловей заливается. Загорелась душа у царя Петра I, заискрились очи ясные, сколыхалась грудь его белая, закипела утроба богатырская. «Стойте, – говорит он. С коня слез. – Здесь пир устрою, – говорит, – на весь мир». Велел он тут из снопов столы делать и скамейки, и кушанья варить, и вино курить. Рассадил по местам, кому где быть надлежит: баб с мужиками, девок с молодыми парнями. И давай угощать! Петр Великий все хохотал, а девушки и бабы ему песни пели. Одна песня в особе ему прилюбилась: как споют ее, еще, скажет, девоньки, спойте. Девки пели:

Собирались бояре на совет,

Собирались думу думать государеву:

Время тяжкое подходит,

Хочет турка воевать…

Слышит он ее и голову свою наклоняет и думает, а парни и девки развеселились, не дают ему думу думать. Снопы разбросали и стали разноличные игры водить и плясать в размашистую. «Вот так важная солома!» – сказал будто бы Петр I. И с этих-то слов государевых стали будто бы звать это место Важмосолма.

5. Подарок Петра Великого

В последнее пребывание, весной 1724 года, на Олонецких марциальных водах государь получил какое-то важное известие, которое требовало немедленного присутствия его в Санкт-Петербурге. Государь недолго собирался в путь, тем более что намерен был сряду же возвратиться на воды для лечения. Приказал подавать лошадей.

Надобно заметить, что во всех отъездах государя с марциальных вод ему поставлял отличных лошадей крестьянин деревни Кончезеро Иван Федоров – человек зажиточный, ловкий и вполне искусный кучер.

Лошади были готовы. Государь, садясь в экипаж, изволил заметить кучеру Федорову, что ехать нужно поскорее. Станция была немалая – 35 верст, на трех лошадях и по дороге неважной. Федоров вполне уверил государя.

Лошади тронулись, и экипаж поехал вдаль. Проехавши верст 15, одна из пристяжных стала останавливаться. Ямщик, не задумываясь, спрыгнул с экипажа, отложил ее и оставил тут же, на дороге, а сам за вожжи – и вперед. Оставалось шесть верст до Шуи.

Поднялись лишь на гору, у самого берега озера Укшезера – и другая пристяжная стала, нейдет и только. Делать нечего, ямщик должен был так же поступить, как и с первой.

Государь серьезно сказал Федорову:

– Не довезти тебе.

– Нет, ваше царское величество, довезу, эта лошадь стоит десяти тех.

И в самом деле, Федоров обнадежил не напрасно: он знал своего испытанного коня, да и вся дорога впереди покатистая, под гору. Лишь только взялся за вожжи, конь с бешенством, как вихрь, понесся по дороге, и в несколько минут экипаж остановился в Шуе, у перевоза.

Государь, видимо, был доволен такой находчивостью и решительностью своего ямщика: вышел из экипажа, снял с себя спальный или рабочий, вышитый серебром колпак и, надевая на голову Федорова, сказал:

– Вот тебе подарок, приеду – награжу.

Не знал Федоров, что с ним делается: и подарок царский, и страх, и удивление…

Государь отправился вперед. Федоров же с тех пор стал прозываться Колпаков, и фамилия эта доселе принадлежит его потомству.

6. Дедновцы

Есть народное предание, что дедновцы (жители села Дедново Рязанской губернии) отправили своего старосту с выборными людьми от всего мира встретить Петра Великого с хлебом и солью. Государь, принимая от них приношение, спросил старосту об имени. Староста огласил себя Макаром. Государь сказал: «Хорошо». Потом спросил и других об имени. Дедновцы вообразили, что имя старосты их понравилось царю, и все до единого назвались Макарами. Государь, смеясь, сказал: «Будьте же вы все Макарами». С тех пор дедновцы слывут Макарами.

7. На пути к Архангельску

Путешествуя к Архангельску, Петр посетил Топецкое село Архангельской губернии, и, выходя из карбаса на илистый берег села, он с трудом мог идти по нем, сказавши при этом: «Какой же здесь ил!» И с той поры место это и поныне не называется иначе как Ил.

Придя в село, государь вошел в дом крестьянина Юринского и у него обедал, хотя обеденный стол был приготовлен для Петра в другом доме. Сей крестьянин, когда Петр выходил из карбаса на берег, случайно рубил на берегу дрова и, таким образом, первый поздравил государя с благополучным прибытием. Посему-то Юринский и был отличен перед прочими односельчанами. На память посещения своего государь пожаловал ему две чарки серебряные и таковой же именной перстень да несколько тарелок. Сверх того Петр дарил Степану Юринскому столько земли, сколько он видит, но благоразумный Юринский довольствовался пятьюдесятью десятинами.

8. Вытегоры – воры

Существует пословица, распространенная по всей России: «Вытегоры – воры, у Петра Великого камзол украли». Сохранился рассказ о самом факте, который послужил поводом к ней.

Была стоянка в Вытегорском погосте; лошадей меняли. Петр I ходил на Вянгинскую пристань; оборота, пришел в избу, начал собираться в дорогу и хотел надевать свой камзол. Вдруг выступил вперед Гриша-простец, тамошний житель. За святого его почитали: рубил он правду и злых людей краснеть заставлял. Пал этот Гриша в ноги Петру I и говорит:

– Надежа-царь-государь! Не прикажи казнить, прикажи слово вымолвить.

– Говори, что тебе надо, – изрек царь.

– Дай-ко ты нам, надежа-государь, этот камзол, что по плечам откидываешь, – сказал Гриша.

– А куда ты кладешь мой камзол? – спросил Петр I.

Тут Гриша-простец возответствовал:

– Себе, надежа-государь, и тем, кто умнее и добрее, – на шапки, а шапки мы не токмо детям, а и правнукам запасем, на память твоей к нам, царя-батюшки, милости.

Прилюбилось Петру I это Гришино слово, и он подал ему свой камзол.

– Добро, – сказал, – вот тебе, Гриша, камзол, да смотри, не поминай меня лихом.

Взяли вытегоры этот камзол и пошили себе на шапки. Завидно стало жителям соседним и стали они говорить, что «вы-де камзол украли». И пронеслось это слово в Москву, а из Москвы во все города, и с тех пор стали звать Вытегор «Камзольниками»: «Вытегоры-де воры, у Петра Великого камзол украли».

9. Остров Воротный

В городе Повенце на Онежском озере стоит ветхая, убогинькая церковь во имя апостолов Петра и Павла, построенная еще Петром Великим. Перед городом, саженях во ста, виднеется плоский островок Воротный, который занят теперь лесною биржей. Славится он тем, что от него должен был повернуть обратно Петр, когда хотел, несмотря на бурю, пуститься по озеру.

Дело в том, что едва только вы явитесь в Повенец, как вам не преминут рассказать, что Петр хотел оставить Повенец как раз в день памяти апостолов Петра и Павла, 29 июня. Все было готово к путешествию, как вдруг поднялась буря страшная, да такая, что царя стали все отговаривать от поездки. Но не таков был Петр, чтобы обращать внимание на бури и тому подобные задержки, когда в виду у него какое-нибудь дело. Петр сел и отправился в озеро, но противный ветер решительно не давал возможности идти судну. Нечего делать, вернулся Петр назад в Повенец и заявил во всеуслышанье, что, видно, повенецкий Петр (церковь Петра и Павла. – Сост.) сильнее московского Петра.

Всякий мальчуган знает этот рассказ в Повенце и с необыкновенной гордостью сообщает его всем и каждому.

10. Петрова кара

От нас Петрова кара километров за двадцать. Сама она что представляет? Залив на Ладожском озере как с северной, так и с полуденной стороны защищается каменистыми носками. Глубину имеет полтора-два метра, где в бурное время на небольших лодках можно найти спасение.

Почему называется Петрова кара? Это не только папаша, но и дедушка так говорил. Она называется потому, что, когда проезжал царь Петр I на лодочке по Ладожскому озеру, его застигла буря и он наказал плетью это озеро за то, что оно шибко бурливое.

11. Травное озеро

Бывает и не будет дождя. Если нанесут тучу на Травное озеро, то и разобьет. Такое чудесное озеро – не то чтоб очень великое, и все зеленое, как трава. Как туча до него дойдет – и всю разобьет, и воду всю выпьет.

Писатель был Ломоносов (может быть, слыхали?) – гак мальчиком все туда бегал и наблюдение делал. А потом ушел жить в Москву, так доложил царю Петру Первому:

«Как будете в Архангельске, съездите на Травное озеро».

Ну, царь сам, конечно, не поехал, послал офицеров. Ну, дорога плохая была, трудная, они в трактире просидели, а воды из Двины набрали да царю и представили. Царь дал анализ делать – вода как вода. Говорят, он на Ломоносова-то рассерчал: «Ты что, меня за нос водить вздумал?» А тот, говорят, обиделся: «Я знаю, озеро наше особенное, Травное, и вода в нем особая, а эта вода – речная». Ну, царь тех офицеров казнил и велел самому, Ломоносову ехать… Да только не пришлось – то недосуг, а то царь помер – так и забылось. А сейчас бы надо вспомнить да на исследование взять.

12. Ох, как обрезал!

Знаете фамилию такую – Обрезковы? Так она Петром I была дана. Петр, он когда со шведами воевал, часто ездил в наши места к одному старику советоваться.

А у старика было три сына. Старший сын солдатом уже был, у Петра служил, а другие два – еще нет.

Вот Петр один раз и говорит среднему-то сыну: «Иди и ты ко мне на службу». А тот ему: «Ох, ты меня как обрезал! Я-то жениться собирался, а ты на службу зовешь». Вот Петр и дал ему фамилию Обрезков. А младшему – Николаев (старика-то Николаем звали), а старшему, что у него давно служил, – Петров.

13. Ухостров

Есть на Северной Двине, близ Холмогор, Ухостров. Назван он в честь Петра I. Как в первый раз он ехал, этот остров ему очень понравился. Доехал он до этого места и ухнул: «Ух! – говорит, – какой остров!..»

14. Хоробрицы

Петр I приезжал сюда на Двину. В Брин-Наволоке есть царская пристань. Приезжал на коляске-тарантасе, в грязи застрял. Ну, мужички набежали, вытянули. Он их и похвалил: «Хоробрые вы мужички!» Отсюда и пошло название Хоробрицы.

15. Мосеев остров

Мосеев остров есть около Архангельска. Петр I как будто приехал туда, встал и сказал: «Мой сей остров!» Поэтому так и называется.

II раздел

Сия баталия – счастье наше

Петр Первый на войне

«Гоняйтесь за дикими зверями, сколько вам угодно; эта забава не для меня. Я должен вне государства гоняться за отважным неприятелем, а в государстве моем укрощать диких и упорных преданных».

Я. Штелин «Подлинные анекдоты о Петре Великом»

«Ради благополучия государства я, вы и солдаты жизни не щадили. Лучше смерть, нежели позор!.. Десница Вышнего сохранила меня, чтоб спасти Россию и усмирить гордость брата Карла. Сия баталия – счастье наше; она решила судьбу обоих государств».

«Правда, крепость делает неприятелю отпор, однако у европейцев ненадолго. Победу решит военное искусство и храбрость полководцев и неустрашимость солдат. Грудь их – защита и крепость отечеству. Сидеть за Великом стеною удобно против азиатцев».

Рассказы Нартова о Петре

16. Войны Петра Великого со шведами

Однажды Петр Великий поехал воевать со шведом и патриарху велел служить наскоро, а тот развел обедню надолго. Горячен был Петр I; не мог вытерпеть, что растянул патриарх службу долгую, не выждал конца и уехал в поход под шведа. И тот поход был ему несчастливый: под Нарвой попался он в обток и сам едва спасся.

Приехал он домой с горячностию и хотел патриарху своими царскими руками голову срубить. Патриарх, в усмирение его, встретил его во всем облачении и с крестом в руках. Петр I к кресту приложился, закручинился и говорит патриарху:

– Ах, старец, сгубил ты меня.

Тогда старец ему в ответ:

– Царю! Почто ты не дождался окончания литургии и молебна; я бы, – говорит, – дал тебе мир и благословение, и был бы поход твой счастливый и благополучный.

И говорит Петр I:

– Да как же нам теперь будет Россию спасать?.. Нет у нас орудий, ни меди нету, ни пушек.

Тут патриарх на это слово:

– Не печалься, – говорит царю, – это еще не беда, что пушки у нас отняты: с каждой колокольни можно снять по колоколу и отлить орудия. Затем отслужим молебен, и я дам тебе мир и благословение, и Господь пособит тебе покорить шведов.

Так и было сделано. Как патриарх отпустил его с благословением, тогда он победил шведа и разбил Карлу; Карло не знал, куды деться, и убежал в Англию. И пишет гуда Петр I: «Выслать оттуда Карлу!» Как стали его оттуда посылать, вынуждать к езде, он трех человек своими руками убил. Дело дошло до Петра I. Услыхал он это, усмехнулся и руками всплеснул:

– Ах, Карло, Карло, – говорит, – где ни ходит, а везде воюет.

Карло был широкий, росту среднего, плечистый, настоящий был воин, да на воина попал; Петр I ему не уступал.

17. Петр I принимает совет пушечного мастера

Из истории монаршей видим мы, что великий сей государь получил в Новегороде известие о совершенном поражении войск своих под Нарвою, в первую осаду города сего, и что вся артиллерия и денежная казна достались неприятелю. И хотя с героическим равнодушием принял он сию печальную весть, но должно было, однако же, в самой скорости иметь ему новую артиллерию; меди же, из коей вылить оную надлежало, не было, и достать из других государств так скоро ее было нельзя.

В самое то время видит он расхаживающего взад и вперед против окошка своего в размышлении одного худо одетого человека и повелевает спросить его, чего он хочет. Сей отвечает, что он пришел помочь горю государеву. Монарх повелевает представить его себе и спрашивает, какое имеет он до него дело.

– Прикажите, Всемилостивейший Государь, прежде поднести мне чарку вина: умираю с похмелья, а денег нет ни полушки.

Из таковой смелости заключает монарх, что он нечто дельное представить ему хочет, и повелевает поднести ему добрую чарку.

– Говори же, – продолжает государь.

– Ваше величество думает теперь о потере артиллерии и где взять меди на вылитие новой, не правда ли?

– Ну говори же, что далее? – сказал монарх.

– Прикажите, Ваше величество, подать другую чарку вина, истинно не охмелился одною.

Сколь ни должна быть досадна таковая наглость, но содержание начатой речи было довольно важно, чтоб дослушать оную. Повелевает подать ему другую чарку.

– Теперь доволен. Меди, государь, у тебя много: сколько излишних и ненужных при церквах колоколов? Что мешает тебе взять целую половину оных и употребить на вылитие стольких пушек, сколько тебе угодно? Нужда государственная важнее, нежели многие колокола. А после, как, Бог даст, одолеешь своего противника, то из его же пушек наделать можно колоколов сколько хочешь. К тому же, – заключил он, – есть из них много разбитых и без употребления.

Монарх, выслушавши сие, улыбнувшись, произнес: «Камень, его же небрегота зиждущий, той бысть во главу угла». Какое награждение учинил государь сему пьяному, неизвестно; а известно только то, что по сему совету было поступлено, и в ту же еще зиму вылита из некоторой части колоколов великая артиллерия. Пьяный сей был пушечный мастер, и один престарелый пушкарь, знакомец его и бывший того очевидцем, передал нам сие.

Назад к карточке книги "Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты"