Текст книги "В целом мире нет места для тебя (СИ)"
Автор книги: Ирина Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 5
Глава 5.
Снилось что-то удивительно теплое и солнечное; я уже ощущала, что просыпаюсь, но глаза открывать не хотелось.
От простуды не осталось даже воспоминаний, после нескольких минут лени хотелось вскочить, энергия била через край. Именно в ту секунду, когда я решила наконец открыть глаза, телефон разразился веселенькой мелодией будильника.
Притянув его поближе, смахнула красный крестик с экрана и зависла, как неисправный компьютер. Сначала в голове всплыли воспоминания вчерашней ночи, я судорожно сглотнула – знакомая паника начала подниматься душной волной. Может, Олег привез меня домой, а все остальное мне приснилось? Может, вообще приснился весь вечер?
Беглый осмотр собственного тела подтвердил – в баре я-таки была, иначе почему бы спала прямо в костюме и колготках?
Телефон показывал семь тридцать, мне пора вставать, но зачем я его завела? Когда я его завела?
Ах да. Работа.
Я перевернулась на спину, потянулась, раскинув руки в стороны, и наткнулась ладонью на что-то хрупкое и прохладное.
Рядом с подушкой лежали несколько подснежников, слегка примятые мои неосторожным движением.
Я осторожно приподняла цветы за хрупкие стебельки. Полупрозрачные, восковые лепестки приоткрывали сиреневую сердцевину, на листьях еще дрожали крошечные капельки влаги.
Сон во сне, зачарованно подумала я, вдыхая тонкий запах цветов. Думала, что проснулась, а на самом деле нет; интересно, что еще можно найти в квартире в этом странном состоянии, помимо степных подснежников в конце ноября?
Просидев в обнимку с цветами минут десять, я начала подозревать, что или все события в этом сне уже случились, либо это все-таки не сон.
Сунув подснежники в стакан, я набрала воды и поставила их на столе.
После душа я окончательно убедилась, что не сплю, и количество вопросов перевесило все возможные ответы.
Этот Олег – а Олег ли? Чем-то меня опоил и увез на машине с явно нехорошими целями. Что-то спугнуло его, и он сбежал, бросив меня. Дальше-то что?
Я в невменяемом состоянии выбралась из машины, ползком добралась до дома, по дороге где-то откопав цветы, и завалилась спать? В моем бессознательном теле проснулись какие-то суперсилы, но меня хватило только на создание букетика, а потом я вырубилась?
Тут кто-то был. Кто-то принес меня, оставил цветы и ушел.
Я бросила фен и в одном полотенце выскочила в коридор.
Дверь была заперта на внутреннюю защелку, открыть которую снаружи было невозможно. Меня кто-то принес, потом я встала и закрыла за ним дверь?
Я стукнулась лбом о стену, но мысли упорядочиться не пожелали и продолжали метаться внутри головы, как стая перепуганных котов.
Все происходящее настолько заняло мою голову, что напрочь вымело оттуда Вадима и его измену – пока одевалась, удивилась мимоходом кровати без постельного белья, с трудом вспомнила, что послужило причиной, и вышла, не ощутив ничего особенного.
Трамвай радовал бодрой надписью: «Кредит по чесноку!» и рисунками оного чеснока на боках. Устроившись на ледяном сидении, я подумала, что сходить с ума оказалось весьма полезно – по крайней мере, я смогла переключиться на что-то другое.
На работе не изменилось ровным счетом ничего, кроме меня; оказавшись в бутике, я не сразу вспомнила привычную последовательность действий. Все валилось из рук, я никак не могла усидеть на месте.
Надо же как-то остановить Олега, раз уж он мне не примерещился? Вдруг я не первая и не последняя?
Я застонала и хлопнула себя по лбу. Бар. Владелец. Ну конечно.
Даже если у них совсем нет камер, я могу спросить у него, были ли мы там, как ушли…а может, даже пойму, как мы поехали? Может, где-то по пути были камеры?
Но машину я не видела, даже не знаю, какого цвета. Ладно, сначала убедимся, что вчерашний вечер не плод моего воображения.
Едва досидев до конца рабочего дня, я рванула на остановку, решив даже не заезжать домой.
Бар был пуст – ничего удивительного, вторник, полвосьмого вечера. За барной стойкой сидела женщина лет сорока пяти и с выражением крайней сосредоточенности на лице смотрела с телефона какой-то сериал.
– Здравствуйте. – я попыталась привлечь ее внимание. Женщина со вздохом нажала на паузу и улыбнулась. – Вчера тут был мужчина, он сказал, что владелец, я могу как-нибудь с ним поговорить?
– Минутку. – она ушла куда-то в угол, где я не сразу заметила арку прохода.
Вскоре появился вчерашний парень, на ходу вытирая руки полотенцем.
– Добрый вечер. – он прищурился, глядя на меня.
– Здравствуйте, я вчера тут была, вы меня помните? – торопливо заговорила я.
– Помню, конечно. Простите уж, но такие солнечные веснушки не каждый день видишь. – он усмехнулся.
– Скажите, я вы видели, с кем я вчера тут была?
Взгляд у парня стал неприятным.
– Как-то мне не понравился ваш друг, если честно. – протянул он и закинул полотенце на плечо. – Или не друг.
– Не друг. – я сморщилась. – Он мне что-то подмешал и хотел увезти, но по дороге что-то случилось, он вышел из машины, я не поняла куда, и я…ээ…вылезла и ушла домой, я тут недалеко живу. Я думала в милицию позвонить, но он же мне ничего не сделал, даже обвинять мне его вроде не в чем…не думаю, что они займутся его поисками. А у вас нет камер?
Парень посмотрел на меня как-то странно. Замялся, снова стянул с плеча полотенце, повертел в руках и бросил на стойку.
– Давайте сюда. – наконец решился он и распахнул дверь отдельного кабинета. – Я так понимаю, новости вы не читали с утра?
– Как-то не до того было. – я вошла внутрь вслед за парнем. – А что?
Он плотно прикрыл дверь и кивнул мне на диван. Сел напротив, достал телефон.
– Где тут…минуту. – бормотал он, что-то выискивая. – Вот.
Через стол протянул мне сотовый.
Я пробежалась глазами по экрану. Новостная лента.
«19 ноября… на пересечении улиц Майры и Бекхожина предположительно произошло возгорание автомобиля Honda Civic… Тело водителя, мужчины 28 лет, было обнаружено в двадцати метрах от автомобиля. Мужчина скончался на месте от полученных ожогов.»
– Еще несколько статей, в том числе с соболезнованиями родителям погибшего Владимира Ганиева. – Парень подпер подбородок ладонью. – С фотографиями. После фотографии я и стал читать – узнал его…
Я осторожно положила телефон на стол, борясь с желанием протереть глаза. Получается, у него загорелась машина? Оттого и было так светло и пахло гарью? А он, выходит, загорелся, сидя в машине, выскочил и убежал, но умер? Я-то как оттуда выбралась?
– Спасибо. – деревянным голосом поблагодарила я и встала. – Выходит, искать уже никого и не надо.
Вышла я около восьми. Улицы были полны людей, несмотря на темноту.
Это называется карма. По крайней мере, очень хочется в это верить. Олег – Владимир? – был совершенно спокоен, никаких лишних движений, не верю, что я была первой. Значит, пострадали еще девушки, и теперь я вряд ли узнаю, сколько их, но, если так – он уже расплатился.
Мимо меня брели группки школьников, то и дело обгоняли парочки и уставшие женщины с пакетами продуктов. Перекресток, на котором загорелась машина, бы как раз на полпути между баром и моим домом. Минут через десять неспешного шага я остановилась на светофоре.
Посреди дороги чернело огромное пятно. Снег растаял метров на десять вокруг, обрамляя черную кляксу.
Я поежилась, перебежала дорогу и остановилась, заметив чуть дальше еще одно пятно, поменьше.
Фонари над перекрестком грели ярко, но с той стороны, где стояла я, был пустырь и несколько частных домов, было темновато, но иссиня-черный круг на земле в окружении застывшей грязи бросался в глаза. Странно, что его еще не затоптали.
Никаких заграждений, лент или чего-то еще – только кусочек тьмы на земле. Все, что осталось от человека, видимо, никакого криминала в его гибели не нашли.
Постояв несколько минут, я пошла домой.
На лавочке возле подъезда меня ждал сюрприз. Слегка припорошенный сыпавшейся с веток изморозью, красноносый, засунувший озябшие ладони между коленей.
Мимолетно резануло какой-то уже подзабытой за это время нежностью – никогда не думала, что смогу так быстро вычеркнуть человека из ежедневных мыслей!
– Привет. – я остановилась возле Вадима. – Давно ждешь?
– С семи. – проворчал муж, стряхивая снежинки с колен. – Я звонил.
– Звук не включила, наверное. – я пожала плечами и открыла дверь подъезда.
В квартире Вадим огляделся, как-то скованно снял обувь, как будто привычная обстановка давила ему на плечи. Я скинула сапоги, прошлепала на кухню, щелкнула чайником и остановилась в дверях.
– Пакет тебе дать или что? Все сумки ты забрал. – А я ведь даже не знаю, что он забрал из дома, что оставил… – Много осталось?
Вадим покосился на меня и непринужденно отозвался:
– Да нет, немного. Пакета хватит.
Взял принесенный мной пакет, закинул внутрь кроссовки – да они уже года три пылятся, подошва начала отходить, а выбросить забыли.
– Как дела? – после паузы выдавил он, сверху на обувь бросая старый шарф.
– Все нормально. – я со все возрастающим недоумением наблюдала за его действиями. – Слушай, ты весь хлам собрался вынести? Спасибо, конечно, но ты же не ради этого пришел?
– Саш. – Вадим бросил пакет на пол и поднял наконец глаза на меня. – Я…в общем, я понимаю, что я повел себя как козел.
– Да ну. – я занервничала. Только уговоров мне и не хватало. – Повел, да. И чтобы не стать козлом окончательным, ты соберешь сейчас все тряпки, под предлогом которых можно заявиться, уйдешь, а потом придешь подавать заявление на развод, верно?
– Я не хочу разводиться! – возмутился Вадим, но сразу сник. – Я все эти дни думал о том, что я сделал и как это тебя ранило…
Я выгнула бровь. Совсем странно.
– Мы ведь можем попробовать все сначала? – Вадим с горячностью перешел в наступление. – Просто сделать вид, что ничего этого не было. Да, я поступил как свинья, я сам все понял, я больше не допущу таких ошибок.
– Ошибок? – переспросила я. – Что, барышня к себе жить не пустила? В чем дело то?
– Я и не собирался к ней уходить. Познакомились в баре, ну и… – Вадим пожал плечами. – Да я уже и не помню, как ее звали! Саш, я серьезно. Я не собираюсь отказываться от нашего брака.
– Здорово. – я потерла лоб. Как можно эту чушь нести со столь вдохновенным и серьезным видом? Может, он тупой, а я за годы брака и не заметила? – Какого брака, Вадим? Нет никакого брака, забудь.
А ведь я хотела, чтобы он пришел и просился обратно. Хотела, чего скрывать. Я смотрела на него, еще покрасневшего с мороза, с горящими глазами уговаривающего не принимать все настолько всерьез, и понимала, что с момента измены именно этого я и ждала. Сначала в надежде, что все можно будет починить; теперь было все равно. Пока я ждала момента отремонтировать наш брак, сама необходимость в браке исчезла, оставив усталость и желание покончить со все этим.
– Вадим. – я перебила его на полуслове, впрочем, уже минуты три я и не слушала, что он там говорит. – На выход. Пакет не забудь.
Муж приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но осекся, глядя на меня. Постоял еще несколько секунд, наклонился за пакетом. Я открыла дверь.
Уже на пороге он обернулся.
– Саша. Подумай, хорошо?
Нервы сдали, и я захлопнула дверь, вытолкнув его наружу.
Глава 6
Глава 6.
Утро встретило меня головной болью, сияющим солнцем и кошкой, которая сидела на телефоне и лапой теребила прядь моих волос.
– Чудовище. – пробормотала я, отбирая волосы и переворачиваясь носом и подушку. – Будильник же не звонил еще!
Телефон тут же затрезвонил, заставив пушистую террористку подлететь на полметра вверх.
– Никакого спокойствия в этом доме. – я сползла с дивана и побрела в ванную.
Полночи мой мозг был занят, строя самые невероятные версии моего спасения. Под утро я так устала сама от себя, что попыталась вообще не думать, вместо этого представляя пушистых белых овечек. Пересчет животных – интересно, а почему именно овец? – не задался с самого начала. Одни овцы на полпути передумывали и шли обратно, другие не шли вообще, третьи превращались в комки ваты, какие-то вовсе слипались, как листы книги, и внезапно раздваивались. Как прекратить этот блеющий хаос, я не представляла.
– Я даже с собственной фантазией управиться не могу. – тоскливо сообщила я потолку, исполосованному светом фонарей. – Позорище.
Теперь я щурилась на свое отражение в зеркале, подумывая, чего бы такого капнуть в глаза, чтобы они открылись и были не очень красные, и предстоящий день заранее почти ненавидела.
Чтобы ненароком не показаться мне немного лучше, день расстарался: сначала в туалете с жутким треском вспыхнула и погасла лампочка, потом я облилась чаем, заодно облив орущую под ногами кошку, а перед выходом молния на зимних сапогах заела на середине, не поддаваясь ни на какие манипуляции и угрозы.
– Да чтож такое! – я уже готова была разрыдаться. Полностью одетая, вспотевшая и уже практически опаздывающая, кое-как стянула полурасстегнутый сапог и вытащила осенние ботинки. Все бы ничего, но скользкие они…
Насколько они скользкие, я ощутила в полете, когда поехала прямо на ступеньках трамвая, пытаясь из него выйти. Летела, судя по ощущениям, долго, и уже приготовилась позорно растянуться на остановке, но приземлилась намного мягче.
Точнее, повисла на чьих-то вытянутых руках.
– Попытки самоубийства продолжаются? – сверху на меня смотрели подозрительно знакомые серые глаза. Чуть ниже глаз организовались симметричные ямочки, слегка замаскированные щетиной.
– И вам доброго утра. – пробормотала я, вставая на ноги. Правая тут же поехала в сторону, и я вцепилась в соседа, как в спасательный круг. – Извините, что-то у меня сегодня…
– С конечностями не ладится. – подсказал он, за локти удерживая меня на месте. – И давно вам так не везет?
– Мы же определились, два наезда для перехода на «ты» маловато, а вот два наезда и одно падение – уже нормально. – я прижала к себе сумку и с тоской смерила взглядом расстояние до работы. Три остановки, говорить не о чем…может, на коленках ползти? – И вообще, мне только при вас так не везет…
Тут же вспомнила свое неудачное знакомство с Олегом и прикусила язык.
– Врешь. – сходу определил парень, подцепляя меня под локоть. – Совершенно случайно я ничем не занят и могу отбуксировать до…куда идем? В общем, до точки назначения.
– Очень благородно. – определила я, но в руку вцепилась, а что еще оставалось? Предательские ботинки снова поехали куда-то совершенно самостоятельно. – А ты тут…по делам?
– Вроде того. – согласился он, перетаскивая меня через дорогу. – Но с ними я уже закончил, а тут такая удача – не каждый день на меня соседи вываливаются.
Я украдкой принялась рассматривать его – в первые встречи, кроме глаз, ямочек и бампера, в памяти ничего не осталось.
Прямой, немного вздернутый нос, квадратный подбородок, упрямо выдающаяся челюсть, длинные темно-русые ресницы, густые брови. Выше меня на голову, лицо как лицо, пока не улыбнется…
Тайно разглядывать я, оказывается, не умею. Парень перехватил мой взгляд и улыбнулся, я даже глаза отвести не успела.
И поняла, что иду практически в обнимку с малознакомым – два наезда, как ни крути, близкими отношениями не назовешь – парнем, и не шарахаюсь, не истерю и даже не пытаюсь убежать куда подальше. Впрочем, побег технически невозможен, так что…
– Веснушки. – пробормотал он, переводя взгляд вперед.
– Что? – не поняла я.
– Веснушки. – он повернулся ко мне и коснулся указательным пальцем моего носа. – Первый раз, когда я тебя толкнул во дворе, потом сидел и думал – холодина, тучи, а я чуть солнце не задавил, идиот.
Я беспомощно скосила глаза на кончик пальца на своем носу.
– Это не попытка тебя очаровать, не напрягайся. – парень наконец двинулся дальше. – просто констатация факта. Хотя и комплимент. Чуть-чуть.
Остаток пути мы прошли в молчании. При виде родного торгового дома я облегченно выдохнула и объявила:
– Пришли. Спасибо огромное, я одна бы не добралась. – и вцепилась в дверную ручку.
– Ага. – кивнул он, отходя на шаг. – А вечером как домой покатишься?
Ой, нет-нет-нет.
– А я не одна буду возвращаться, все нормально. – пробормотала я и улыбнулась. – Спасибо, в общем. Я пошла.
И проскочила в дверь прежде, чем он опять что-то скажет.
Нет, ну ни к чему мне сейчас всякие комплименты и прочее. Вообще надо как-то пересмотреть критерии выбора мужчин…а на это требуется отсутствие этих самых мужчин, время и холодная голова. Никак иначе.
Со скуки полезла в соцсети – впервые за все эти ненормальные дни – и с удивлением обнаружила, что я везде по-прежнему «замужем за…», что тут же принялась исправлять. После первой же правки посыпались сообщения.
«Привет. Я просил тебя подумать. Надеюсь, ты примешь правильное решение.»
«Можешь беситься сколько угодно, все равно я никуда не денусь.»
На этом моменте я решила, что с меня хватит, и заблокировала его везде, где только можно. Спустя четыре минуты ровно телефон взорвался негодующим звонком – я прямо по мелодии ощущала, что звонок именно негодующий!
Надо менять симку, с тоской подумала я, сбрасывая звонок. Один бывший – ладно, не так уж часто он появляется, но два… это уже немного слишком.
Раздражение, переполняющее меня, волнами расходилось в пространстве, цепляя всех, неосмотрительно подошедших слишком близко. Никак иначе я не могу объяснить косые взгляды и полный вакуум вокруг бутика.
Что толку менять сим-карту, если Вадим прекрасно знает, где я работаю, какой дорогой и во сколько я туда иду, когда и в какую квартиру возвращаюсь и во сколько ложусь спать. Если уж скрываться, то так, чтобы нигде не нашли.
Скрываться в городе, где чуть больше трехсот тысяч жителей, не такая уж простая задача. Можно продать квартиру, сменить работу, волосы перекрасить, нос поправить или…
Куда-то не туда меня понесло. С тем же успехом можно мечтать о внезапном получении миллионного наследства или переезде в Париж, например. Теоретически – почему бы и нет, а практически – закатай-ка, Александра, губехи.
Конечно, я совершенно забыла о ботинках. Прошагала без малого метра три, прежде чем навернулась. Темная улица с пятнами желтоватых фонарей, темной автобусной остановкой и рядами серых блочных девятиэтажек с разгорающимися окнами крутанулась против часовой стрелки, если, конечно, принять мое летящее тело как ось вращения. Помпон на шапке просвистел мимо, как хвост кометы.
После этой глубокой мысли мой затылок встретился с обледенелой брусчаткой, и на некоторое время я вообще лишилась возможности думать. Лежала, разглядывала небо и танцующие звезды…
– Я опоздал на две минуты. На две чертовы минуты, на заправке очередь. Две минуты, а ты уже успела шарахнуться на ровном месте.
Далеко не сразу я поняла, что сердитая тирада предназначалась мне. Видимо, отсутствие реакции с моей стороны выглядело странно, и надо мной склонился человек.
– Эй, все нормально? – горячие пальцы пробежались по вискам и забрались под голову. – Ого…
Парень уважительно присвистнул, ощупывая вздувающуюся солидную шишку.
– Я начинаю чувствовать некоторую ответственность. – пробормотал он, усаживая меня на асфальт и нахлобучивая заснеженную шапку. Я заторможено моргнула. – Может, это мне судьба так намекает, что ты без моей помощи угробишься? Ты тут посиди минуточку, я подгоню машину…
Слово «машина» на хвосте притащила целую кучу ассоциаций, и я наконец отмерла.
– Не надо машину, я пешком. – пробормотала я, но рядом уже никого не было.
Проходящий народ косился на меня, сидящую посреди мощеной площадки перед торговым домом, с удивлением, но подходить никто не спешил, аккуратно обходя валяющуюся сумку.
Я потрясла головой и перевернулась на колени.
– Стоп-стоп, хватит самостоятельных хождений! – меня осторожно подняли на ноги. – А то у меня скоро нервный тик начнется…
В машину он меня все-таки засунул – в ту самую, черную, которой едва не задавил. В руки сунул небольшой целлофановый пакет, набитый снегом. Я вопросительно уставилась на него, сжав пакет.
– Да к шишке же приложи. – парень содрал с моей макушки шапку и прижал пакет вместе с моей рукой к затылку. – Может, тебя в больницу?
– Не надо. – от тепла салона тело пробирала нервная дрожь, словно холод выходил из каждой поры. – Спасибо.
– Было бы за что. – буркнул парень, захлопнул дверь и, перебежав, сел за руль. Я выглянула в окно и фыркнула – большая черная машина стояла прямо на брусчатке, одно из задних колес наехало на бордюр.
Мотор тихо заурчал, и мы выехали задом на полосу, парализовав движение. Сзади обрушился многоголосый визг сигналов. Сосед с невозмутимым лицом выехал с площадки и погнал в сторону дома.
– Лихо вы. – я положила пакет с полурастаявшим снегом на сиденье и засунула в карманы озябшие руки. – В смысле, ты.
– Прогресс. – одобрил парень, выруливая на проспект. – Еще полгода, и перестанешь сбиваться с ты на вы.
– Вообще-то мы даже незнакомы. – для проформы напомнила я. Пролетающие мимо огни сливались в огненную полосу, и меня немного замутило.
– Вот этот момент я обычно стараюсь пропустить. – парень крутанул руль, обгоняя плетущуюся впереди нас машину. Я рефлекторно дернулась и закрыла глаза – на всякий случай.
– Почему? – я вспомнила о брошенной на земле сумке, лихорадочно захлопала руками по сиденью, словно надеясь, что она внезапно переместится ко мне, и тут же нащупала ремешок. Волна облегчения была такой сильной, что меня, как обычно после сильных эмоций, пробило поговорить. – Вы из тех, кто знакомится после рождения первого ребенка?
Парень отчетливо вздрогнул и покосился на меня через плечо. Боже, что я несу. Хорошо, что ехать совсем недалеко – не успеет приклеить мне ярлык клинической идиотки.
– Извините, я иногда чушь несу со страшной скоростью, особенно после стрессов, а последнее время я прямо из одной жуткой ситуации в следующую вываливаюсь. – покаялась я, вжимаясь в спинку сиденья – щеки предательски горели, а краснею я обычно настолько сильно и заметно, что на красном фоне даже веснушки и брови теряются. Как-то не хотелось эту особенность демонстрировать.
– Имя дурацкое. То есть нормальное имя, но не на территории тогдашнего СССР. Мама очень певца одного любила… в семидесятых-восьмидесятых известен был, Эль Пасадор псевдоним. А имя у него итальянское. – парень фыркнул и повернул, въезжая в арку дома. – А фамилия мамина, Петровский. То еще сочетание получилось. Так и живу с именем героя анекдотов и мыльных опер.
– Как все сложно. – пробормотала я. – А я Саша. Никаких сложностей, иностранных имен и прочего.
– Повезло тебе, Саша. – машина притормозила прямо напротив подъезда. – Если коротко, то можно Паша. Или Павел. Настоящее не скажу, и не проси. Я даже документы все сменил.
– Вообще никак? Без вариантов? – уточнила я, сгребая в охапку шапку и сумку. – Так нечестно вообще-то. Сказал бы, что это полное, и все.
Парень закатил глаза к потолку.
– Па-о-ло. – раздельно проговорил он. – Все, можешь не умирать от любопытства. Но если будешь меня обзывать этим корявым словом, я рассержусь.
– Договорились. – я распахнула дверцу и спустила ноги – машина была явно выше, чем те, к которым я худо-бедно привыкла – до земли было как-то подозрительно далеко.
– Сиди. – буркнул парень – никак к нему имя не приклеивалось, имя отдельно, человек отдельно! – вылез, хлопнул дверцей и вытащил меня.
– Мы же все равно в одном подъезде. – объяснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. – А там еще лестница такая…опасная. Лифты всякие.
Я рванула вверх по ступенькам. В голове мелькало – вот тебе холодная голова и отсутствие мужчин, наслаждайся.
На втором этаже я остановилась, зажав в руке связку ключей. Лампочка на площадке едва мерцала.
– Еще раз спасибо. – официальный тон в этот раз вполне удался. – Мне сюда.
– Надо же, прямо подо мной? – восхитился парень. – Если надо будет затопить, звони.
Кивнув мне, он поднялся выше, теряясь в причудливой игре скачущих в дрожащем свете теней.
Разбросав ботинки поверх брошенных с утра сапог, я стянула с себя куртку и рухнула в кресло. Что вообще происходит?
Я нормальная, ну ладно, может и не совсем, но мне уже далеко не шестнадцать. Во внезапные влюбленности в мой конопатый нос, далеко не выдающуюся грудь или во что там еще непроходимо влюбляются всякие симпатичные парни, я не то чтобы сильно верю. Жизнь приучила меня к тому, что за любую помощь рано или поздно потребуют оплату, и то, что вопрос цены пока не озвучен – дело времени. С другой стороны, ну какой вообще интерес может быть у этого парня ко мне, чтобы вот так тратить время и носиться со мной? Я неуклюжая, судя по тому, что несу – впечатление умной тоже вряд ли произвожу, на сексуальности крест уже давно стоит…
Я протяжно вздохнула. Вообще мало он на правду похож, со своей голливудской улыбкой, торчащей дыбом челкой, дурацким именем и бездной свободного времени. Скорее, как наспех выдуманная закладка для девушки с разбитым сердцем – вечный лучший друг, почти что брат, всегда подвезет, подколет по-родственному, привезет пиццу и апельсины при простуде…
Так, что-то зафантазировалась ты. Бедный парень просто решил помочь соседке в приступе отчаянной жалости, как полузамерзшему котенку, ничего больше.
Вместе с этим выводом желудок грустно взвыл и свернулся рулетиком.
– Еще бы ела ты вовремя да сочиняла поменьше, цены б тебе не было. – пробормотала я и двинулась в набег на холодильник.
Кто бы еще заполнял его вовремя…пришлось реквизировать две кошкины сосиски и сунуть их в кастрюльку.
Кошка, наблюдавшая за столь наглым присвоением ее еды, утробно взвыла и округлила глаза.
На столе грустили подснежники.
Поужинав, я забралась под одеяло с блокнотом и ручкой. На свою голову полагаться было как минимум преступно, она у меня и так теперь стукнутая.
Первым пунктом, не думая, внесла развод. Делов-то, прийти, оплатить, написать заявление и все. Проблема только в том, чтобы заманить на это замечательное дело Вадима. Тут возможны осложнения…многочисленные осложнения. Но с этим надо закончить.
Теперь я словно смотрела на свой брак со стороны и понимала, что слишком много вложила в него. Слишком старалась сделать таким, какой представлялся мне под ярлычком «идеальный». Наверное, надо было сначала уточнить, что там под идеалом представляет муж. Вдруг что-то типа свободных отношений и скандалов с битьем посуды по воскресеньям в припадке ревности? А я ему свободы всякие…
А ведь мне и не жаль все это рвать. Точнее, жаль, но только впустую потраченного времени. Да и не впустую, опыт впустую не бывает, но я не скучала по человеку так, как скучала бы по любимому.
Ох, как все сложно. Почесав кончиком ручки бровь, вывела цифру 2.
Надо бы с работой определяться. Полазить, поискать…финансовое положение ухудшается, надо больше золота, милорд.
Под третьим, чуть помедлив, вписала подснежники с огромным знаком вопроса. Не знаю даже, что опаснее – вообще не думать об этом, не искать ответ и пустить на самотек, или наоборот, задуматься. Тут и рехнуться не грех.
Под четвертым номером внесла соседа. Вот так, без имени. Черт знает, зачем. Но ситуация требует обдумывания, так что записываем.
Начеркав в конце мелочь типа починки сапога, покупки продуктов и новой симки, задумалась. Остался еще Олег, то есть Владимир.
С моей невезучестью и легкомыслием – а ничем другим алкоголь из рук незнакомца я обосновать не могу – загоревшийся автомобиль выглядит просто спасением свыше. И это я, шарахающаяся от всех лиц мужского пола и заочно подозревающая их во всяких нехороших мыслях и возможных проблемах!
Расслабилась, не иначе. Ладно, надо ставить будильник и ложиться спать…
Я подтянула телефон к себе. Из-под чехла что-то выглядывало.
Подцепив ногтем, сняла силиконовую оболочку. На подушку спланировал крошечный листок бумаги.
«на случай неприятностей». И номер телефона.
Растерявшись, я несколько секунд оглядывала бумажку, как будто надпись может измениться, потом засунула ее обратно под чехол и залезла с головой под одеяло. Жалость, да. Скука или что там еще.
Самовнушение – великая вещь.
