Текст книги "Сесилия или брак по-расчету (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 35 Ночь

Когда я вошел в отведенную нам комнату, Сесилия уже спала. По крайней мере, она отвернулась к стене и полностью завернулась в одеяло(которое, кстати, было у нас одно на двоих).

Я намеревался раздеться и лечь, но отчего-то мне вовсе не хотелось спать. Поэтому я тихо присел на краюшек кровати возле Сесилии. Кажется, она действительно спала. В слабом лунном свете, кожа ее была белее мела. Тонкая. Почти прозрачная. Нежная.

Повинуясь какому-то глупому инстинкту, я провел кончиками пальцев по щеке Сесилии.

Почти бархатная кожа.

Она нежно пахнет розами и фиалками. Я знаю это. И знаю не только от того, что вижу в ванной баночки крема, которые использует Сесилия. Нет. Очень тонкий, нежный аромат исходит от всего ее тела. Я чувствую его, когда Сесилия подходит ко мне. Прислоняется. Заглядывает через плечо. Когда она сидит рядом.

Это дурманит и раздражает одновременно.

Розы и фиалки– настоящие. Не из дешевых спиртовых духов.

Истинный аромат свежести и весны.

Его сочетание с тонкой кожей, светлыми волосами, спадающими легкими прядями, губами, чуть приоткрытыми во сне...

Все это порождает странное, дурманящие ощущение жизни. Жизнь эта попадает в кровь, расходится по венам. Я понимаю, что сижу на половине кровати Сесилии неприлично долго. Понимаю, как глупо замерла моя рука, едва касаясь щеки Сесилии.

Ресницы моей жены чуть дрожат. Чувствует ли она мое присутствие или просто видит дурной сон?

Я отвожу руку. Но все еще не в силах встать.

Сегодня, когда я говорил об Эмилии, я впервые за долгое время говорил о ней спокойно. Наше детство. Юность. Помолвка. Они не ушли из моей памяти. Но вдруг превратились в воспоминания, а не живую горечь, некогда разъедавшую меня. Похоже, Сесилия вылечила меня не только от лихорадки. И тут же снова заразила... Но уже собой.

Что ж. Тогда стоит помолиться на призрак Эмилии. Далекой бывшей невесты. Ныне замужней барышни с детьми. Ведь если он окончательно перестанет являться ко мне, то что останется между мной и человеком из плоти и крови, лежащим сейчас на кровати?

Я медленно убрал Сесилии за ухо выбившуюся прядь волос. Волосы светлые. Мягкие. Будто сквозь пальцы струится вода. Или идет шёлковая лента.

Между нами любимый Сесилии,– напоминаю я себе,– Тот у кого ее отняли, чтобы зачем-то вручить тебе.

Я встаю с кровати. Вместо того, чтобы раздеться и лечь, направляюсь обратно на крыльцо. Мне необходим свежий воздух и что -нибудь, чтобы погасить эти глупые мысли.

Оказывается, этой ночью не спится не только мне. На крыльце, в своем любимом кресле, сидит дедушка.

–Привет,– я робко улыбнулся и присел на ступеньку, как часто делал это в детстве, когда мы с дедом часами могли разговаривать обо всем на свете. Теперь все изменилось. Многое изменил я. Хотя какая-то часть души и подсказывает, что очень близкие люди могут и помолчать вместе. И мы молчим, каждый думая о своем. Долину внизу уже давно поглотил мрак. Цепкий, абсолютно мертвый черный цвет. Порой мне кажется, что скоро во всем мире останется только он, и никакие золотые искры магии не помогут справится с тем, что мы упорно сами создавали годами. Но пока легкий свет, вырывающийся из окна тети Мардж, разгоняет тьму, и от этого мне становится чуть легче.

Я знаю, что там-наверху-Марджери спит, но отчего -то она панически боится делать это без света, и от того окно ее всегда словно маяк в кромешной тьме. Эгоистично думать, но может и хорошо, что тетя так и не вышла за Джо. Тогда окно ее было бы погашено, и тьма смогла добраться до нас.

–Расскажи, как твоя работа?– прерывает молчание дедушка.

Вопрос не ожидан. У нас с дедом кардинально разные позиции по вопросу моих планов и проектов.

–Пока стоит,– мрачно ответил я.

–Гм...

Дедушка вернул взгляд во тьму под нами. Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем он снова заговорил.

–А мне казалось, ты уезжал, чтобы изменить мир.

–А ты был совсем не согласен с тем как я буду его менять,– буркнул я деду.

Сейчас, когда отношения только наладились, глупо было поднимать старую тему, но это было сильнее меня. К тому же-дедушка начал первым.

–Конечно не согласен!– ответил дед,– Не был и не буду! Ты, как и твой отец, вечно ищите ответы в книгах и технике, игнорируя то, что энергия и сила заключены в вас самих.

Слова его заставили меня встрепенуться. В голове закрутилась мысль, которую еще надо было поймать и сформулировать, но рождение ее уже произошло.

–Но,– продолжил дедушка,– Я никогда не говорил ни тебе, ни Керольду, что пытаться это плохо. Наоборот. К цели надо идти. Иначе как потом смотреть себе в глаза?!

Я с удивлением смотрел на дедушку. Откуда он все это знает? Неужели по мне можно читать, словно по открытой книге?

–Засуха приходит и к нам, -наконец сказал дед,– Южные поля. Со стороны города.

Меня будто пробило током.

–Но это же...

–Да. Да,– угрюмо ответил дед,– И я даже не знаю, что делать!

В бессильном гневе он сжал ручки кресла.

Я посмотрел вниз. Во тьму. Да, что-то надо менять...

Внезапно, мне безумно захотелось вернуться в свою лабораторию. Прямо сейчас. Открыть записи. Сверить с тем, что я смог отыскать по теме в отделе книг. Перепроверить некоторые наблюдения. Я ведь был близко. И все, что встало между мной и работой-какая то глупая записка, о том что кто-то считает меня посредственным.

Да к черту Тэодора Наумана! Он был не прав. А если даже и так– то почему не доказать всем обратное?

Впрочем, все доказательства тоже к черту.

Я начинал свою работу не для чужих слов и глупых похвал. Я лишь хотел, как когда-то и мой отец, оставить миру шанс.

Я посмотрел на наш огромный старый дуб. Что-то внутри меня сжалось. Нельзя позолить, чтобы и его листва навсегда опала на землю.

Глава 36 В библиотеке

Следующее утро застало меня в отцовской библиотеке. Вернее, конечно, просто в комнате отца, но количество книжных полок, забитых всевозможными томами, вполне могло присвоить ей сие громкое звание.

–Теперь я понимаю, откуда ты такой...любитель вещей.

В библиотеку, внося за собой легкий розовый аромат, вошла Сесилия. Я посмотрел на нее краем глаза. На Сесилии было платье нежно-фиолетового цвета, а волосы-распущены, и спадали по плечам. Вовсе не похоже на ту Сесилию, что ходила по городу в мини-юбках и откровенных кофточках. Я вдохнул поглубже. Как это ни странно, противится чарам моей жены сейчас было много сложнее.

–Я не видела тебя с самого утра,– продолжила Сесилия.

–Да. Я рано встал и сразу направила сюда.

–Позабыв даже про завтрак...

–Не правда. Я сделал себе кофе,– и я указал на не тронутую и давно остывшую чашку на журнальном столе.

–Что ты там ищешь?

Сесилия подошла совсем близко и теперь заглядывала мне через плечо. Ее теплое дыхание слегка касалось моей шеи. Груди упирались в спину. Противясь желанию развернуться и прижать Сесилию к себе, я отодвинулся чуть в сторону.

–Кое-что, что может помочь мне с работой,– сказал я как можно более нейтрально.

–С работой?– в голосе Сесилии мне почудилась легкая усмешка.

Затем она отошла от меня и села в небольшое плетеное кресло у окна.

–Вот говорила мне мама "Не выходи за трудоголика!",– сказала Сесилия.

Это было произнесено легко. С улыбкой. Но что-то в интонации Сесилии подсказало мне: все не так просто.

К тому же, о матери Сесилия никогда ранее не рассказывала.

–Твоя мама так говорила?– движимый любопытством, спросил я. И тут же пожалел о своём вопросе, так как по лицу Сесилии скользнуло неприятное выражение, часто появлявшееся раньше, когда я задавал вопросы в начале нашего брака. Тем не менее она ответила.

–Да. Мама часто жаловалась на трудоголиков и на отца в частности. Особенно когда напивалась. Говорила, что не может выносить одиночества. Будто моя компания была ничем,– Сесилия усмехнулась.

Невольно, все мысли о книгах вылетели у меня из головы. Конечно, Сесилия не рассказывала мне о родителях, да и я не спрашивал. Не от того, что мне все равно. Просто воображение мое давно и четко нарисовало мне картину жизни Сесилии. Дочь графа. Любимое и от того избалованное дитя. С раннего детства она ни в чем не нуждалась. Росла в прекрасной семье, полной слуг и нянек. Ее мама...умерла. Вот и все, что я знал. Подробностей дальше мне было не представить.

–Нет-нет,– заметила на себе мой взгляд Сесилия,– Она не была плохой матерью. Просто... иногда у нее случались приступы хандры и мигрени. Отчего-то мама говорила, что помогает вино. Я...не виню ее. Отец работал. Много. Всегда. Ей, наверное, просто было одиноко.

–А что случилось потом?-задал я очередной вопрос, который не должен был входить в компетенцию подставного мужа. Но промолчать я не смог. В тот момент мне показалось, что спросить и узнать это у Сесилии-самое важное на свете. Много важнее чем все книги, и мои проекты вместе взятые. Возможно, если я буду знать, то смогу помочь...

–Потом? -переспросила Сесилия,– Потом мама ушла от нас. По крайней мере, так сказал отец. Мне было двенадцать.

–И она не поддерживает с тобой отношения?– спросил я, уже заранее зная ответ.

–Только если отец не прячет от меня ее письма. Что вряд ли. Когда она ушла, то оставила записку. Всего одну. Только для меня. В ней она писала, чтобы я забыла ее. Что она-ужасная мать. И что всем без нее будет лучше. Вполне более похоже на записку самоубийцы, чем на письмо от того, кто решил начать новую жизнь и скоро пришлет тебе очередное письмо с просьбой приехать к ней?

Сесилия слегка улыбнулась. Мне же не хотелось ничего большего, чем крепко обнять ее, прижав к себе.

–А ты?– внезапно задала вопрос Сесилия.

Он был словно не из нашего разговора, но я точно знал, о чем она говорит.

–Мама не оставляла нам записок.– ответил я,– Просто в один из дней после смерти отца тетя Мардж нашла ее и коробку пилюлей для сна. Вот и все. Наверное, без папы ей тоже было одиноко.

–Несмотря на тебя?

–Даже не смотря на меня...

Сесилия встала с кресла, подошла ко мне вплотную и положила свою голову на мое плечо.

Я аккуратно обнял ее.

В моих руках тело Сесилии было теплым, хрупким настолько, что я боялся прижать ее сильнее. Но, вопреки этому, я обнимал ее. Крепче. Ближе. Пока удары ее сердца не слились с ударами моего. Пока по моему плечу не покатились ее теплые слезы.

–Сесилия,– пробормотал я,– Если ты дашь мне шанс, то я никогда не брошу тебя.

Сесилия приподняла голову.

В ее глазах стояли слезы. Губы слегка приоткрылись.

Я притянул Сесилию еще ближе к себе. Рука моя легла на ее шею.

Сесилия прикрыла глаза, и я нежно коснулся губами ее губ.

–А вот вы где!– в библиотеку, даже не стучась, влетел Джо,– А Мардж послала вас искать. Сегодня день рождение старого Джерреми Буша. Все приглашены. Пойдемте. Еще успеете намиловаться.

И с этим Джо спокойно удалился, так, что я даже не успел шибануть его зарядом энергетического шара.

А жаль. Шибануть хотелось. При том очень сильно.

Но мой момент с Сесилией уже был упущен. Она отстранилась. Вытерла слезы и спросила:

–День рождение старого Буша?

–Да. Наш сосед с севера. Премилый человек.

–Сколько ему?

–Лет сто. Не меньше.

–Да...Праздник обещает быть веселым,– фыркнула Сесилия,– Пойду переоденусь.

И она оставила меня одного.

Глубоко вздохнув, я взял с полки несколько книг "почитать в дороге". Но сосредоточиться над работой больше не мог. Сесилия была так близко. Словно птичка в моих руках. Один миг-и она уже улетела.

Но что волновало меня даже больше, это то, насколько похожи мы с ней. Одна боль. Одно понимание. Я топился в работе. Но что делала Сесилия? И, кажется, я начинаю догадываться, хоть часть меня все еще отказывается в это верить.

Глава 37 Праздник на ферме

Джерреми Буш– один из дедушкиных любимых соседей. Закоренелый приверженец старого порядка и образец стойкости касательно всего, что связано со сбережением магической энергии. В детстве, гостя на ферме Буша, я впервые увидел такие изобретения как ветреную мельницу, световые батареи и газовую плитку. Казалось, магии для этого человека не существовало вовсе. Зато на ферме Буша росла самая жирная и сладкая морковь во всем мире.

Конечно, когда я сказал, что Джерреми лет сто, я это сильно ...уменьшил. Кажется, что Джерреми сто пятьдесят не меньше. Ибо мой дед искренне уверяет, что старик Джерреми был стариком еще когда он-дед– совсем юнцом приехал на ферму. Хотя, правды здесь мне никогда не узнать.

На ферму к Джерреми мы,,конечно же, едем на велоповозках.

–Никак не могу привыкнуть к этому вашему чудо транспорту,– фыркнула Сесилия, подпрыгивая на очередной кочке.

–Постарайся, так как наш велотандем в столице никто не отменял,– подмигнул я.

Сесилия поджала губы и отвернулась от меня. Я же тем временем достал одну из книжек, припасенных с собой в дорогу.

–Поверить не могу, что ты и сюда взял книгу,– снова обернулась на меня Сесилия.

–Почему нет? Джерреми наш самый дальний сосед. И до того, как я сменю Джо у руля, есть время почитать. Хочешь, я почитаю вслух тебе?

–Очередную скучную теорию чего-то там о чем-то там?– приподняла бровь Сесилия.

–Сказала фанат увлекательной химии. Но нет: сегодня я взял книгу тебе по уровню.

И я показал Сесилии небольшой томик, припасенный в дорогу.

"Волшебные сказки"– озвучила Сесилия надпись на обложке, и я тут же получил пинок в бок.

–Эй. Это хорошая книга,– улыбнулся я,– Хочешь, почитай сама.

Сесилия сделала обиженный вид, но все же взяла книгу из моих рук.

–Старая...

–Да. Ее мне еще отец читал.

"Дорогому К, с надеждой, что ты продолжишь верить в чудеса. Твой друг Т.Н."– прочла Сесилия на первой странице.

–К это Керольд, мой отец,– подсказал я.

–А Т.Н.?

Ответа я не знал потому что никогда не задумывался на этим. Однако, вместо меня ответил Джо, ехавший впереди.

–Тэдди Науман. Я рассказывал тебе о нем недавно.

Моментально я перевел глаза с книги на Джо.

–Тэдди? Тот, что ухаживал за тетей Мардж?

–Тот самый,– угрюмо сказал Джо.

–Он знал отца???

Что-то в моем голосе заставило Джо обернуться на нас с Сесилией.

–Конечно,– сказал он,– Они с Керольдом были лучшими друзьями. Разве ты не знал?

–Откуда мне,– раздраженно шикнул я, и тут же почувствовал теплое прикосновение руки Сесилии у себя на запястье. Да. Она права. Это все не повод грубить Джо.

–Прости,– спокойнее сказал я,– Ты знаешь, отец моя больная тема.

Джо понимающе улыбнулся. Вернее, Джо думал, что понимает. Тогда как...

–О чем вы тут?– к нам на своем велосипеде подкатила Мардж.

–О сказках,– мило улыбнулась Сесилия, а я побыстрее запихнул том обратно себе в рюкзак.

Ферма Джерреми Буша была самой старой, самой большой и самой богатой в округе. Огромный каменный дом сопровождало множество промышленных построек, и даже -необычайная роскошь в наши дни-несколько загонов для скота. Сегодня, на центральной "площади" – большом пространстве посреди дома и примыкающих построек, был возведен крытый тент, расставлены столы, сооружен помост для музыкантов. Все это украшало несколько десятков бумажных фонариков, таинственно мерцающих в надвигающихся сумерках.

Приехав, Сесилия даже слегка смутилась. Она явно не ожидала подобного размаха на "деревенском" дне рождении.

–А что мы будем дарить?– робко шепнула она.

–Сначала дедушка хотел сделать Джерреми памятник. Из того камня, что мы вчера выкорчевали. Но, учитывая возраст и все такое, дедушка передумал. Хотя может и зря: как увидишь, старик Джерреми достаточно тщеславен. Во всяком случае мы дарим...В общем ты сама все увидишь.

–Отлично рассказал,– хмыкнула Сесилия.

Тем временем пришел наш черед высказывать хозяину свои поздравления. И, кстати, я не шутил про тщеславие Буша.

Джерреми был небольшим сухожилым стариком. Лицо его, сплошь покрывалось пигментными пятнами. Волос на голове-почти не осталось. Сегодня, в свой сто-несчитанный день рождения он сидел в большом кресле, установленном на помосте, где чуть позже будут играть музыканты. По очереди к Джерреми с приветствиями и поздравлениями подходили гости. Джерреми понемножку говорил с каждым из них, кивая при этом головой и чуть прищуривая глаза.

Когда подошла наша очередь, старик внимательно посмотрел на меня и, вместо приветствия, сказал:

–Я думал было, ты забыл дорогу в наши края, Алан Тракер.

Звучало пафосно. Можно подумать, что старик Буш является нее подобием крестного отца на этих фермерских полях. Хотя, возможно так оно и было. Не зная, что ответить на подобное замечание, я выдал свое коронное "Я...э...". В конце-концов, с дедушкой это прошло.

–Хватит запинаться,– обрезал меня Буш(не удивительно, что они с дедушкой такие хорошие друзья. Оба-очень галантные )

–Представь мне лучше свою возлюбленную.

Я несколько замешкался. За вечер к нам подходили( и еще подойдут) многие. Но все просили познакомить с женой. И только Джереми-черт-его-подери– назвал Сесилию возлюбленной. От этого слова, должного быть неуместным в наших отношениях, мне отчего-то стало жарко и, одновременно, немного приятно.

–Это Сесилия,– сказал я, пододвигая Сесилию вперед к Джереми.

–С Днем Рождения,– очаровательно улыбнулась Сесилия. И старик Буш в ответ сделал то, что я давно не видел: он улыбнулся в ответ.

–Алан хороший мальчик,– сказал он,– Береги его. Но если он начнет задерживаться на работе или засиживаться над своими глупыми книгами-не стесняйся в выражениях и вовсю пинай его ленивый зад.

И Джереми подмигнул Сесилии. Та рассмеялась а я, пробормотав:

–Вот спасибо. С Днем Рождения– поспешил удалиться в сторонку.

Вскоре официально-поздравительная часть закончилась и гости были приглашены к столу.

Конечно, здесь нам с Сесилией не дали насладиться ни беседой, ни едой. То и дело кто-либо подходил, желая познакомиться с моей женой. Поэтому я был отчасти рад, что Сесилия соврала и не раскрыла тайну нашего брака. Как иначе было бы все объяснить стольким людям? С другой стороны, объяснить наш развод потом тоже будет непросто... Едва подумав это, я почувствовал неприятную дрож. А что, если я не хочу разводиться с Сесилией?

Ужин закончился. Над помостом зажглись фонари и Люси-жена Джереми-стала ативно приглашать всех на танцевальную площадку.

–Сейчас будет главный сюрприз вечера,– шепнул я Сесилии,– Подарок моего деда старику Джереми.

Как раз в этот момент на площадке, предназначенной для музыкантов, появился дедушка. Улыбаясь, он помазал рукой всем присутствующим и прокричал:

–Ну что, старик Джереми, готов тряхнуть стариной?

–Сам старик!– проорал со своего почетного места за столом Джереми,– Я тебе еще покажу!

–Не воражаю,– ответил дед,– С днем рождения, Джереми!

После дедушка взял скрипку, которую любезно подала ему Люси, и начал играть веселую танцевальную мелодию. К деду присоединилась и тетя Мардж за пианино. И Джо с трубой. И милая старушка Крэй( играть она, кстати, не умела, зато очень весело звенела в треугольник)

–Не говори, что твоя семья еще и музыкальная,– в ужасе пробормотала Сесилия.

–Конечно. Мы все очень одаренные.

–Но ты ведь...Ты не...?– и она указала руки в сторону помоста.

–Тоже играю на скрипке. Да. В городе, конечно, пришлось забросить. Соседи жалуются. Но для тебя я как нибудь сыграю. С утра.

Сесилия посмотрела на меня сначала с непритворным ужасом, но затем лицо ее разгладились.

–Ты ведь шутишь? Да?

–Да. Не бойся. Мне медведь на ухо наступил. Хотя предложение поиграть с утра еще в силе. Но пока -пойдем танцевать.

И я вытащил Сесилию на танцпол.

Надо сказать, мне повезло. Сесилия удивительно хорошо смотрелась в клубах. И красиво танцевала вальсы и танго. Но вот деревенские пляски не были ее коньком.

–Здесь все просто,– сказал я, когда Сесилия в очередной раз не знала куда и повернуться,– Делаешь хлопок рукой. Затем прыжок. Теперь вместе. Как в детском сад за руки. Два хлопка. Прыжок. Поворот...

Сесилия запнулась на прыжке и чуть не потеряла равновесие. И вовремя поймал ее и, задержав в объятьях лишь на секунду дольше чем следовало, поставил на ноги.

Но Сесилия этого даже не заметила. Ее золотые волосы выбились из прически. Щеки чуть раскраснелись. Смеющаяся, счастливая-она была красивее, чем когда-либо.

–Госпожа Тракер?– подошел к нам один из гостей праздника,– Вижу ваш муж уже научил вас премудростям наших танцев.

–О да. Алан прирожденный учитель танцев,-улыбнулась Сесилия.

–Тогда позвольте вас пригласить.

Сесилия улыбнулась и ее увели от меня.

Я с грустью посмотрел ей в след. Честно, мне не хотелось делить ее ни с кем.

–А ты потанцуешь со мной?-услышал я до боли знакомый голос.

Обернувшись, я увидел Эмилию.

О, как было бы замечательно, растолстей она и подурней от замужней жизни и рождения двоих детей! Но Эмилия еще та гадина. И, хоть она и стала чуточку полнее, но обворожительная чуть кривая улыбка и зеленые глаза остались.

–Привет, Эмилия,– холодно сказал я.

–Алан. Рада тебе. И твоей жене тоже.

–Спасибо.

Эмилия смотрела на меня, будто проверяя. Люблю ли до сих пор. Думаю ли о ней. Произношу ли имя по ноаючам.

И да. Да. Да.

Любил. Вспоминал и звал. Постоянно. Долгих три года, как она разорвала помолвку, назвав меня глупцом, гоняющимся за призраками целей моего отца.

Но уже нет.

Я смотрел на Эмилию и не чувствовал ничего. Будто сама она была призраком или тенью.

–Я тоже рад тебе, – сказал я Эмилии,– Ты хотела потанцевать?

Эмилия кивнула. Я подхватил ее в танце, сделал несколько кругов и, как только стихла мущыка, убрал от Эмилии руки.

–Спасибо за танец,– сказал я.

Эмилия лишь кивнула, а я направился отбивать Сесилию от желающих получить ее в танцевальные партнерши.

Примерно через час, когда мы значительно устали, я взял Сесилию за руку и увел с танцевальной площадки.

–Куда мы?– спросила она, заметив, что мы направляемся в сторону хозяйственных построек. Голос Сесилии при этом чуть дрогнул, и я даже улыбнулся ее невольному испугу.

–Это сюрприз,– сказал я.

Скоро мы вошли в большой длинный хлев. В его стойлах, некогда оборудованных для животных, теперь, в эпоху дефицита трав и растений, хранили разный инвентарь. И все же я, крепко держа Сесилию за руку, вел ее дальше. К самому последнему стойлу. Там жила она. Берта.

–Берта-это Сесилия. Сесилия-это Берта,– познакомил я девушек.

Сесилия посмотрела и ахнула.

Перед ней стояла красивая лошадь с черной гривой и ласковыми большими глазами.

–Она добрая,– подсказал я Сесилии,– Можешь погладить.

Сесилия провела руки по гриве лошади. Нежно погладила ее а затем, прижавшись лбом к вытянутой морде Берты, улыбнулась. Хотя на глазах ее блестели слезы.

–Тут хорошо,– сказала мне Сесилия, когда мы уде сидели на огромном стоге сена и допивали на двоих бутылку вина, стащенную с праздничного стола.

–Да. Свежий воздух. Покой,– чуть зевнул я.

–Не понимаю, как ты покинул это место и свою семью ради столицы?

Я внимательно посмотрел на Сесилию. В столицу ехали многие. В основном за лучшей жизнью. Но моя жена права-жизнь здесь прекрасна. Так зачем я уехал?

–Моя работа,– начал я, потом вздохнул и, решив долго не объяснять, сказал,– Я просто хочу, чтобы это место таким и осталось.

Сесилия посмотрела на меня как -то странно. Глаза ее сверкали, и в уголках рта таилась улыбка. Я придвинулся ближе, нагнулся к Сесилии и, не почувствовав сопротивления, поцеловал ее.

Губы Сесилии были горячими, чуть влажными от вина. Кожа -невероятно мягкой. Волосы струились между моих пальцев.

Каждый наш вздох, каждое движение, вливались во тьму ночи.

И в это короткое время мы были одним целым.

–Помогите нам инструменты собрать,– буркнула усталая тетя Мардж, когда мы уже собирались уезжать с праздника,-И солому из волос вынуть не забудьте.

Мы с Сесилией переглянулись и моя жена мне слегка улыбнулась.