Текст книги "Танец Искры (СИ)"

Автор книги: Ирина Кузяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Что может быть хорошего в войне? Страдания, потери, страх за жизнь близких и друзей?

– Именно! Только стоя в шаге от смерти начинаешь понимать, как дороги близкие, как много они значат для тебя, и сколько вы еще не успели сделать вместе. Совсем недавно, каждый клан жил обособленно от остальных, испытывая чувство собственного превосходства. Закрытые, но довольные только собой. Не будь войны, появился бы у тебя такой друг, как Зард? – старик испытующе посмотрел на Фиолу, та неуверенно пожала плечами. – Нет! Всю свою жизнь ты провела бы в Долине, считая араханов злобными варварами, которые только желают искрам смерти. А так ли это оказалось на самом деле? Не думаю. По отдельности все кланы Айруна обманчиво могущественны, но чувство соперничества сидит в любом из нас. Предки так и не пришли к единому выводу, кто сильнее, рассорились и от обиды раскололись на отдельные кланы, наращивая собственную значимость, и все больше закрываясь завесой мнимой вражды, друг от друга.

– Что ты хочешь сказать этим? Что раньше все кланы Айруна тесно общались?

– Возьми, к примеру, Авендума и отца Зарда, в юном возрасте они были лучшими друзьями, но непонимание старших развело их по разным сторонам Серогорья. Ты ведь никогда не задумывалась, почему Долина искр так далеко от места посвящения?

Искра отрицательно помотала головой, все внимательнее прислушиваясь к словам старика. Все обиды забылись в момент, когда перед ней стали открываться тайны родного континента.

– Думала, что путь туда вроде испытания для непосвященных.

– Неоправданный риск, – махнул рукой Дрен. – Раньше искры жили бок о бок с деревней Тхен, недалеко от священного сада Асикага. Но потом их пути разбежались из-за недопонимания. Когда не с кем воевать, друзья забывают о дружбе и отдаются воле соперничества. Это касалось почти всех кланов Айруна, исключением стали осы и араханы. Они единственные продолжали жить бок о бок и даже больше сплотились, стали братьями. К сожалению, искрам на новом месте вырастить цветки Глицинии не удалось. Приходилось каждый раз отправляться в далекий путь.

Откровение Дрена ошеломило Фиолу, однако она не сомневалась в правдивости его слов.

– Да, чувство гордости привело к тому, что пройти по земле «друга» стало испытанием, – хмыкнул ос. – Соседи друг от друга завернулись в плащ крыльев, в сети паутины, зарылись в песок и болота, отрешились от мира на пике горы – поэтому и не заметили беды, подобравшейся не таясь. Что для огромной армии мощь и сила жалкого клана, утопающего в чувстве превосходства? Тьфу! Растерли и забыли. – Дрен с пренебрежением плюнул на землю и притоптал это место ногой, затем, как ни в чем не бывало, продолжил идти дальше. – Теперь айруновцы объединяются, медленно вспоминая чувство единения, общности, которое выходит далеко за пределы клана. Разве это неважное достижение нашего мира?

– Уж больно цена велика.

– Тем крепче будет дружба. Мы заплатим за нее кровью и жизнями, эта плата отпечатается надолго в наших сердцах и передастся еще не родившимся потомкам.

– Мы сможем победить термитов, если объединимся? – Фиола не знала, задавать ли вопрос, ответ на который не уверена, хотела ли получить.

– А ты сомневаешься?

– Нас намного меньше, среди уцелевших кланов много раненых, айруновцы измотаны потерями и переходом на новые места. Какой уверенности ты ждешь от меня?

– Предки не пришли к единому мнению, кто сильнее, потому как нет сильнейшего среди равных! Да, по отдельности кланы были согнаны с насиженных мест, но чувство тоски по родной земле имеет большое значение. Оно поведет айруновцев в бой, потому как нет ничего приятнее, чем вернуться в родную вотчину. Дома отстроятся заново, быт наладится – это приятные хлопоты, когда знаешь, чего тебе стоило вернуться.

Фиола глубоко задумалась над словами Дрена. Искра надежды распалялась горячим пламенем в груди. Девушке хотелось, чтобы похожее тепло, хоть маленьким угольком, затлело в душе каждого айруновца.

Их беседа проходила мимо раненых стаккато, чьи стоны отдавались болью в груди. В отдалении ото всех положили группу воинов, которыми никто не занимался и, отвлекшись от размышлений, искра спросила:

– Они живы?

– Да, – вздохнул старик, проследив за ее взглядом. – Но лучше бы смерть скорее забрала их. Такие мучения…

Он не стал договаривать, лишь покачал печально головой и поплелся дальше.

– Но почему ими никто не занимается?

– Их раны несовместимы с жизнью, а вокруг есть те, кого еще можно выходить.

– Они тоже отравлены ядом, как и Гаал?

– Нет, в него летела особая стрела, предназначенная только для вождя. Ведь без хорошего пастуха, и слизни разбегутся, – Дрен прищурился и, словно прочитав мысли Фиолы, сказал:

– Ты не сможешь им помочь. У тебя осталось слишком мало сил, а у них слишком много ран.

Искра опустила крылья, сирень огня погасла в глазах, девушка поплелась дальше, следуя за стариком. Они нашли костер, вокруг которого собрались их боевые товарищи.

Наступил вечер, их накормили. Ужин прошел в молчании. Не смотря на королевские почести и отменное угощение, аппетита ни у кого не было, кроме Дрена. Старик ухмылялся и наворачивал блюда за десятерых. Остальные ели, чтобы занять рот и не разговаривать. Фиола долго не могла заставить себя проглотить и кусочек. Позже, поняв, что еда придает сил изнуренному организму, набросилась на угощения наравне с Дреном.

Трещал костер, вздымались к небу искры. Искра заметила, как к могильным холмикам, понесли очередные носилки. Следом плелась молодая девушка и двое малышей. Мальчишка держался наравне со взрослыми не плакал, крепко прижимал к себе шлем отца, а вот девочка всхлипывала, не в силах остановить слезы.

– Как же это все…несправедливо, – в сердцах сказал Лантэн и крепко сжал кулаки. – Ужасно сидеть так, и не иметь возможности что-либо изменить.

Товарищи опустили глаза к земле, выражая немое согласие. У каждого в сердце бурлило негодование и, в то же время, было ощущение связанных накрепко рук за спиной.

– Почему же не можем? – Фиола вскочила, вытерла масляные руки прямо об одежду, не обращая внимания на остающиеся от них жирные разводы. – Именно сейчас мы этим и займемся, если никто не против что-то изменить?

– О чем ты говоришь? – встрепенулся, словно после крепкого сна, разноклановый отряд, один лишь Дрен горестно вздохнул, но поглощать ужин не перестал.

– Будем делать невозможное, как сказал один старик, главное поверить в собственные силы. И если подрубили крылья, все равно лети.

Товарищи ничего не понимали, но внимали каждому слову.

– А начнем мы с самых безнадежных раненых, – Фиола указала на обособленную группу из четырнадцати тавринийцев, которыми никто не занимался. – Хоть одного мы обязаны спасти! Тогда мы точно заручимся поддержкой клана стаккато, их доверием. Они сильные и смелые воины, такие союзники нам нужны.

– Ты спасла их вождя – они уже наши союзники, – брюзжал Дрен.

– Они должны идти на войну не по велению вождя, а ради Айруна. Тавринийцы в отчаянии, их сильный дух сломлен, нужно вернуть им веру в победу, веру в свое оружие.

– Пфф! – хмыкнул старый ос, а в глазах плясал хитрый огонек, все шло, как надо.

Его возмущение развеяло последние сомнения отряда и все дружно согласились с искрой, не смотря на кажущуюся безуспешность операции. Назло старику!

– Что надо делать?

– Так. Лантэн, на тебе вода – набери, накипяти, остуди. Лучше разведи несколько костров, воды понадобится много, – начала отдавать распоряжения Фиола и от ее твердого голоса в сердцах зажигались искры веры. – Зард и Гранш, будете плести паучьи повязки, они отлично останавливают кровь и заживляют раны быстрее любой ткани. Близнецы, на вас обработка ран и накладывание повязок после моего участия. Я буду лишь вытаскивать их с края пропасти, остальное на вас. Иначе моих возможностей не хватит и на одного раненого. Влакс… – искра ненадолго задумалась над тем, куда приложить силы оса, на помощь пришел Дрен:

– Он поможет мне собирать лечебные травы для восстанавливающих отваров и обезболивающих снадобий. А то в мои годы сложно по кустам ползать, – запричитал старик, поглаживая спину.

На его скулеж обратили внимания не больше, чем на упавший с ветки сухой лист, энергии в Дрене было больше, чем у всех собравшихся молодых.

– Ты тоже поможешь нам? – обрадовалась Фиола.

– Что мне еще остается? Ведь только твоими силами тут не обойтись, я тоже кое-что умею, – подмигнул старик. – Только учти, за все нужно платить, будь готова, что после, ты не сможешь слышать свое оружие несколько закрытий бутонов.

Искра испугалась такой новости, она не была готова остаться без поддержки секиры, которая являлась частью ее самой. Без поддержки боевого топора Фиола давно сложила бы крылья. В ответ оружие зазвенело тихой нотой. Молодая искра достала из-за спины боевой топор и тут же ощутила, как тепло растеклось по телу, придавая решительности. По лезвию прокатилась сиреневая вспышка, Фиола решительно кивнула.

Дело закипело.

Они направились в дальний шатер, к тем, кого считали по шею в песке забвения. Тавринийцы хмуро провожали взглядом их процессию, но мешать безумцам не спешили.

Всю ночь, без остановки на отдых и сон, искра с друзьями занимались безнадежными больными. Фиола переходила от одного к другому. Вот стаккато с разрубленной шеей, он потерял много крови, но чудом еще не умер. Льняная рубаха другого напоминала сито, столько в ней было пробоин от стрел. Карие глаза насмешливо смотрели в небо, не реагируя на то, что происходило вокруг, рыжие волосы потемнели и слиплись от пота и крови. Рядом воин с выпущенными кишками, следующий с рассеченным торсом – от груди до бедра, рваная рана, точно коварная улыбка, скалилась алыми губами. Запах гнили и испражнений витал в воздухе.

Искра подходила к каждому и направляла силу на исцеление. Сначала действовала бездумно, интуитивно, а потом она перестала бояться и поняла, как направлять энергию именно к смертельному очагу, не тратя напрасно силы. После нее за работу принимались близнецы, кропотливо смывая кровь, обрабатывая раны, давая отвары Дрена.

Фиола прерывалась несколько раз, чтобы поесть – еда помогала немного восстановиться физически, а отвары Дрена – взбодриться.

Постепенно подключились и остальные тавринийцы, среди них был и Кренк. К утру из четырнадцати больных, умерли двое, остальные спали крепким сном. Конечно, скакать они станут не скоро, требовался хороший уход и время, но то, что они смогут остаться среди живых, ни у кого не возникало сомнений.

На рассвете Фиола рухнула без сознания.

Однако кошмары не перестали преследовать ее утомленный разум. Во сне она билась с многочисленными врагами, перед глазами мелькали искаженные болью и ненавистью лица, уши закладывало от стонов и криков.

Пауки наплели много повязок для ран, их теперь использовали и лекари для других больных. А отваром старика Влакс напоил всех стаккато без исключения. Впервые за дни осады и прорыва, в глазах тавринийцев появился блеск и надежда, а на лицах засияли легкие улыбки. Детвора заразилась настроением взрослых, и наутро лагерь озарился детским весельем.

Глава шестнадцатая

Солнце коснулось верхушек деревьев, яркую зелень пятнали золотистые зайчики. Ветер дул южный, теплый. Искра очнулась, перед глазами все плыло и ухало вверх-вниз. Вскоре Фиола поняла, что сидит закрепленная веревками на спине Кренка, остальные из их отряда разместились на других стаккато.

– Проснулась? Как себя чувствуешь? – спросил сын вождя тавринийцев, слегка повернув голову в сторону девушки.

От него пахло потом, силой и мужественностью, запах этот не вызывал неприятные чувства.

– Вроде нормально, только есть хочется.

– Привал, ребята, – скомандовал Кренк.

Мельтешение природы замедлило свой ход, стаккато остановились. С них попадали на землю товарищи Фиолы. С непривычки после скачки все ходили в раскоряку, кряхтя и постанывая, точно древние бабки.

– Мы не стали дожидаться, пока ты очнешься. Дрен сказал, что тебе не повредит скачка.

– Правильно сделали, время сейчас очень дорого. Куда мы направляемся? – спросила Фиола.

– В Толус, – ответил Лантэн. – К закату будем там, если засиживаться не станем.

В его сторону стрельнула не одна недовольная пара глаз – продолжать пытку бешеной скачки никому не хотелось. Стаккато привычные к долгим переходам могли выдвигаться в любой момент, а вот тхеновцы, не привычные болтаться, как мешки за спиной, не готовы были без отдыха отбивать внутренности.

Пока тавринийцы собирали хворост и разжигали костер, Влакс подстрелил несколько упитанных крулхов. Насаженные на длинный вертел тушки поворачивались над огнем, вращающие ее стаккато взопрели, по мускулистым торсам бегали блики. От костра растекался запах нагретой смолы, гари, но все перебивал мощный аромат сочного, жареного мяса. Шипел капающий на угли жир, возмущались и трещали поленья.

Мясо удалось на славу, мягкое и нежное, словно масло, кости обглодали до белизны, какая бывает на заснеженных склонах.

– Как дела у Гаала? И остальных больных? – спросила Фиола после ужина у Кренка.

– Отец сегодня утром пришел в себя и даже пытался встать, чтобы вознести хвалу своей спасительнице. Пришлось похитить тебя, чтобы он спокойно поправлялся.

Фиола зарделась от таких слов, ей стало неловко, но приятное чувство крепло внутри, наполняя силой дух. Тут она вспомнила про секиру. Ей показалось, что оружие не с ней, что его забыли в лагере тавринийцев. Однако боевой топор висел за спиной, молча, точно обычная сталь на дереве. Она взяла оружие в руки. Ни блеска, ни отзыва.

Пустота. Холод. Чувство утраты переполнило сердце искры. А Дрен ведь предупреждал. Не ожидала, что будет так тяжело.

– Тех, кого ты вытащила сегодняшней ночью из песка забвения, еще не пришли в себя, но то, что их жизни не угрожают смертельные раны всем ясно. Тавринийцы уже слагают песни о твоих подвигах. Я обещал стаккато, что скоро ты их послушаешь, сидя рядом у костра, и отцу дал слово, что недалек тот день, когда он сможет обнять свою спасительницу, – продолжал рассказ Кренк, вытаскивая искру из печальных размышлений.

– Пора собираться в путь. Если не успеем до темноты, придется ждать у ворот до утра, после захода солнца нам не откроют, – предупредил Лантэн, ему не терпелось скорее добраться до родного города.

Фиола убрала оружие за спину. Она ни о чем не жалела, сделала то, что должна была. Главное, что результат превзошел все ожидания.

Предстоящая тряска на стаккато никого не радовала, но так выходило вдвое быстрее. Выносливые тавринийцы могли скакать по несколько дней, почти без отдыха.

– Держитесь крепче!

Кренк сорвался с места, словно ему подожгли пятки. Фиолу бросило назад, она едва успела вцепиться крепче в торс стаккато. Земля под сильными лапами слилась в серо-зеленый ковер, ветер хлестал в лицо, выжимая слезы. Конечности Кренка мелькали с такой скоростью, что сливались в смазанное движение, а на дороге оставались глубокие следы.

Один только Дрен возмущался, что ему попалась медленный, неповоротливый слизень, вместо стаккато. Он стучал кулаками по плечам терпеливого тавринийца, бил ногами в бока и требовал немедленно обогнать всех, чтобы они наглотались пылью из-под лап его стаккато.

Дорога резко выбежала из зарослей и перед путниками вынырнула широкая круглая равнина, как арена перед циркачами. Зеленые, коричневые и хищные стволы остались позади, впереди раскинулось буйно цветущее море трав и цветов. Равнина нежилась под лучами уходящего солнца. Ветер гонял по ней настоящие волны, наполняя воздух запахами свежей зелени и ароматами цветов.

В центре равнины высился неприступный, каменный Толус. Муравейник жил привычной трудолюбивой жизнью, жители не подозревали о надвигающейся с востока опасности.

Стаккато чуть сбавили ход, но все равно мчались, словно разогнавшийся камень со скалы. Фиола оглянулась – после них виднелась туча желтой пыли на горизонте.

Пастухи, завидев странных чужаков, бросились с докладом в сердце Толуса к королеве.

Цитадель толусовцев приближалась. Она казалась массивной и изящной, в ней чувствовалась сила, а стены подавляли мощью.

Еще издалека Фиола заметила, как окна нижних этажей закрыли, ворота со стуком захлопнулись.

– Испугались! – прокричал Кренк набегу, слова уносило в сторону ветром. – Не напали бы?

Никто из отряда не ответил, не развеял его ожидания, хотя все слышали, что сказал сын вождя. Сомненья в дружелюбном приеме имелись у всех.

К тому времени, когда отряд добрался до Толуса, навстречу им вышли солдаты. В полном боевом облачении, выставив копья вперед и закрывшись щитами.

Изматывающая тряска, к которой все, как оказалось, даже успели немного привыкнуть, закончилась.

Навстречу необычному отряду выступил советник. С надменным и недоброжелательным выражением лица.

– Меня зовут Моца, я советник ее трудолюбивого величества королевы Витты. Имею честь предстать перед вами от лица ее святейшества, и уполномочен вести переговоры. От имени всего Толуса приветствую вас чужестранцы на наших землях! Да прибудет с вами благодать бесконечной работы. Что заставило вас явиться к мирному городу мурмицин в столь… – советник запнулся, не зная, какое подобрать слово к разношерстной компании, – столь необычном составе?

Стаккато недовольно фыркнули, выслушав высокопарную речь Моцы. Остальные растерялись перед столь радужным приемом. Остроконечные копья, направленные на прибывших, угрожающе бликовали в уходящем солнце и не было сомнений, что солдаты в любой момент пустят их в ход. Советник заметил Лантэна, хмурые усики на его голове удивленно вздрогнули.

– Я тебя помню. Королева отправляла тебя с заданием в сад Асикага несколько неделю назад в сопровождении двух солдат, где они?

Лантэн помрачнел, вспомнив о невыполненном задании и о выступивших тогда с ним мурмицин.

– Они…они погибли.

Солдаты в ужасе зашушукались, умереть не в трудах считалось позорным среди толусовцев, поэтому они предпочитали не сражаться ради пустых, глупых смертей. Лантэна охватила злость за соплеменников и стыд…ему было стыдно, что они не интересовались причинами гибели солдат и обстоятельствами смерти, волновало лишь то, что те находились не при работе.

– Мне срочно нужно увидеться с Королевой Виттой! – от негодования юноша стал говорить тверже, голос приобрел силу, стал более глубоким и нарастающим. – Айруну угрожает большая опасность и нашему городу тоже, я должен рассказать…

– Почему ты привел сюда чужаков? – последнее слово советник хотел произнести как недругов, но сдержался. – Работа многих застопорилась из-за этого.

Казалось, Моца вовсе не слушал речь юноши об угрозе всему их континенту. Фиола подумала, что убедить соплеменников Лантэна вылезти из своего муравейника на защиту Айруна будет крайне сложной задаче, а, возможно, и невыполнимой.

– Это делегация от дружественных нам кланов, – нарочито помпезно произнес Лантэн, надеясь на небольшую хитрость, – со мной вождь Тхена, сын вождя Тавринии, предводитель искр явиться сам лично не смог из-за тяжелого ранения, вместо него доверенное лицо – Фиола. С каких пор в Толусе гостей и делегацию встречают с оружием в руках и с закрытыми ставнями и воротами?

– До нас тоже дошли слухи о не спокойствиях в округе. Однако нас они не касаются. Мы мирный и трудолюбивый народ, наше мировоззрение против войн, тебе это должно быть известно, дерзкий юноша! – Моца с укором посмотрел на Лантэна, на языке у советника так и крутились хлесткие слова: «бездарь», «лоботряс». – Так как в данный момент королева прибывает сейчас в родильне, ее обязанности исполняю я. И в целях безопасности и экономии времени хотел бы узнать, о чем делегация хотела просить королеву?

Прямолинейному Кренку надоело топтаться на одном месте, и он выступил вперед. Земля под широкими лапами проваливалась, оставляя глубокий след, напоминающий форму клевера.

– Старик, ты идешь сражаться за доброе дело, за землю родную? Или отсидишься за стенами, пока тебе враги не вытащат кишки и замотают вокруг копья?

Усы на макушке советника возмущенно вскинулись, губы сжались:

– Еще раз повторю, в Толусе живет исключительно мирный народ, мы ценим жизнь любого существа на планете. Мурмицины воевать не намерены. А если кто-то решит напасть на нас – стены крепости им не удастся пробить или подкопать. Так что за родными стенами, – Моца нарочито подчеркнул последнюю фразу, – мы в полной безопасности и ввязывать в бессмысленные междоусобицы диких кланов не намерены. Это время можно провести с большей пользой, в трудах и науке.

Зард собрался вступить в разговор, но Дрен остановил его, подошел близко-близко к советнику и заглянул ему в глаза, будто вглядываясь в душу. Рядом брякнули металлом солдаты, настороженно реагируя на выходку старого оса. По Моца было видно, что он хочет отступить, спрятаться за спины мурмицин, но статус исполняющего обязанности королевы, не позволил ему продемонстрировать трусость. На лбу предательски выступила испарина.

– Обделался, старикашка!? – хохотнул Кренк и топнул лапой, раздробив в пыль прочный на вид камень.

– Стены, построенные трудами мурмицин, позволяют не опасаться врага, в отличие от лодырей и бездельников, не умеющих защитить свой кров, – парировал советник гордо, раздувшись словно бочка.

Стаккато гневно фыркнул, нацелив завитки рогов на советника королевы. Лапы ударили по земле, мышцы напряглись, степной норов гнал хозяина прямо на копья, за которыми спрятался Моца.

– Ты обвиняешь меня… – в режущем голосе звучало неподдельное презрение.

Зард преградил дорогу Кренку, немного проскользив шестью лапами по траве под напором могучего тела степняка.

Круглые мышцы вздулись, будто намереваясь лопнуть, как арбуз от удара о землю, в воздух поднялась пыль, но арахан сдержал тавринийца от опрометчивого шага.

– Оставь! Здесь нам не найти поддержки. Не стоит тратить силы, они нам еще пригодятся. Надо двигаться дальше, к искрам.

Глаза остальных стаккато, блестели бешенством, лапы нетерпеливо рыли землю, из груди то одного, то другого вырывался гневный храп, но без команды дисциплинированные воины сдерживали желание к немедленной атаке.

Кренк вскинул голову. Громогласный рык перерос в грохот, словно где-то рядом случился обвал, и прокатился по склону. Возле каменной цитадели муравьев все пришло в движение, Фиолу обдало ветром, полным мускусного запаха от пота.

– Мы возвращаемся в лагерь, мне нужно поведать отцу о трусах спрятавшихся за каменными стенами. Тавринийцы будут держать путь в западные леса, в сторону Долины искр. Среди нас много раненых, стариков и детей, поэтому движение наше не будет быстрым. Вы можете присоединиться к нам или отправиться налегке вперед.

Все вопросительно уставились на Фиолу, искра не понимала, отчего решение выпало принимать ей. Она чувствовала, что воины смотрят на нее в ожидании, как на командира, и тем горше было осознание того, что она совершенно не представляла, что нужно делать.

– Пожалуй, мы отправимся прямо сейчас в Долину, чтобы предупредить искр и подготовить для вас кров.

Фиола мельком взглянула на довольного Моца, который праздновал, что смог легко и без жертв спровадить чужаков. Искра боялась, очень боялась повторения такой ситуации в скором времени. Что ее слово без присутствия предводителя?

Кренк заметил взволнованный взгляд Фиолы и, ухмыльнувшись, быстро ответил:

– Не беспокойся, Фиола, мы пройдем дальше ваших владений в сторону западных степей, там и обоснуемся. Как только дети с матерями и стариками будут устроены в безопасности, мы вернемся, чтобы встретиться с врагом, с вами или без вас.

Легким скачком он развернулся и пустился бежать по широкой равнине к зеленой кромке леса. Остальные стаккато, нещадно топча землю, двинулись следом.

– Фух! – Один из толусовцев поднес руку ко лбу, вглядываясь в удаляющееся облако пыли. – А я уж думал – все, растопчут…

Муравьи солидарно хмыкнули.

– Хватит прохлаждаться без дела, – вскипел Моца, – марш за работу!

Муравьи стали скрываться за каменными стенами цитадели, напоследок советник бросил:

– Лантэн, твоя работа тебя ждет.

– Я еще не выполнил поручения Витты, думаю, в Долине искр получится исправить неполадку часов. По крайней мере, Авендум заверил меня в этом лично, – схитрил Лантэн.

Ему совершенно не хотелось бросать товарищей по оружию и отсиживаться за каменными стенами, делая вид, что Айрун в безопасности и все вокруг в порядке.

– Ну, что ж, каков наставник, таков и ученик. Что еще мы хотели ждать от послушника Дамира, удивляться тут нечему, – усики советника гневно дергались, но он постарался придать последней фразе, как можно больше мягкости:

– Пусть не пропадут ваши труды напрасно!

– Пусть Толус процветает под вашей заботой! – пресекла Фиола надоевшие всем расшаркивания и назревавший конфликт.

Терять время больше не было смысла. Толус отказал в помощи, значит, остается только родная Долина.

– Уходим, – мрачно сказала искра, – нас ждет дорога!

Когда двинулись в путь, на лице каждого легко читалось уныние. Зафи отказались выползать из своих болот, муравьи ни за что не покинут свой муравейник, силы тавринийцев понесли большие потери.

Одна Фиола выглядела бесстрастной, словно неудачи случались не с ней. Искра шагала надменно, гордо вскинув голову и широко расправив крылья, и при взгляде на нее даже у самых отчаявшихся становилось чуть легче на душе, а желание горевать и сетовать пропадало.

На очередном холме, Лантэн оглянулся на далекий силуэт родного Толуса, сердце прорезала тоска, острая, точно игла. На мгновение нахлынуло болезненное предчувствие, что он больше не сможет вернуться сюда и увидеть плодородные земли, прозрачные реки и зеленые леса родного дома…

Он всматривался в каменный купол Толуса, стараясь запечатлеть каждую деталь представшей перед ним картины.

До темноты успели пройти много. Миновали крутой склон, углубились в лес и добрались до реки, когда на Айрун мягко опустилась ночь. В сумерках трудно было разглядеть дорогу, но им помогал шум бегущей рядом реки, направляя их.

К середине ночи звуки воды затихли, река осталась позади, а путники углубились в лес, спотыкаясь о выступающие корни, которые будто специально высовывались из-под земли. Один раз Гранш споткнулся, не удержался на многочисленных лапах, врезался лбом в шершавый, широкий ствол с такой силой, что все услышали хруст сминаемого дерева. Из глаз брызнули яркие звезды, и на мгновение вокруг стало светлее.

Арахан быстро поднялся, и пожаловался на то, что кружится голова.

– Чуть весь лес не повалил! – ехидно высказался Дрен, отряд засмеялся.

Гранш отмахнулся невнятным рыком, занятый ощупыванием стремительно набухающей шишки.

Вскоре взошла полная луна и облила лес голубоватым призрачным серебром, стало лучше видно. Тропинка бежала дальше через коридор, насыщенный влагой и запахами сырой земли и листвы. Деревья по обочинам стояли мощные, растопыренные, корни крепко впивались в почву.

Зашагали бодрее, быстро оказавшись на ровном пространстве, тропа влилась в довольно просторную дорогу, видно было, что ею часто пользовались. Деревья разбежались в стороны, открыв просторную поляну, ограниченную со всех сторон лесистыми великанами.

Они будто стояли на страже небольшого, чистого озера Мали. Там отряд решил сделать привал. В лунном свете озеро казалось тонким листом кованого серебра, опущенным в лес. Поверхность воды в нем была гладкой и ровной, точно кожа младенца, её оживляла только яркая лунная дорожка, переливавшаяся на поверхности озера.

Фиола часто с друзьями бегала сюда купаться. Ей вспомнились беззаботные дни, полные радости и ярких красок. После дня проведенного на озере, искра возвращалась домой измотанная впечатлениями, как и сейчас. Изменились только события, после которых она шла в родную Долину. Неуверенность грызла ее изнутри. Как отреагируют старейшины на новости?

Посвященные, среди которых была и Фиола, с предводителем должны были вернуться уже давно. Теперь ей придется снова окунуться в страшные события тех дней и рассказать, как все было. Она не представляла, как найти нужные слова, чтобы убедить старейшин встать на защиту всего Айруна.

Это стало одной из причин, по которой отряд остался ночевать под открытым небом, а не отправились без остановки до Долины искр, хотя идти оставалось немного. Фиола, как и ее спутники, не готовы были встретиться со старейшинами клана искр в столь помятом и измученном виде. Да и опасались, что череда неудач в поиске союзников еще не закончилась.

Ночь выдалась теплой и безветренной, поэтому разводить костер не стали. Расположившиеся на привал путники собирались искупаться и смыть резкий запах пота и толстый слой пыли в озере, но усталость одолела. Они перекусили и без сил повалились на плащи. Веки сомкнулись под тяжестью усталости.

Фиола укуталась в крылья и мгновенно заснула. Впервые за долгое время ее сон был безмятежен и легок. Родная земля успокаивала, расслабляла.

Недалеко от молодой искры устроился Зард, сложив лапы, он спал на животе. Его громогласный храп разносился над лесом с леденящим душу шумом, будто сразу множество ржавых мечей пилили вязкую, неподатливую древесину.

Ночную тишину взорвал крик:

– Тревога!

Отряд подскочил, крепко вцепившись в оружие и группируясь, спина к спине. Но было поздно. Их взяли в кольцо, но без боя сдаваться никто не собирался, каждый был уверен, что дорого отдаст свою жизнь.

– Стойте! – закричала Фиола, узнав крылатый отряд искр.

Их боевой опыт отражался на непробиваемой толщине крыльев и замысловатом сплетении узоров.

– Успокойся, дитя, мы пришли за тобой, – подала голос предводительница отряда Эллора. – Отпустите ее, и мы никого не убьем.

– Вы не правильно все поняли, – спокойно отозвалась Фиола, заставляя опустить Дрена клинки, а Влакса занесенную для удара дубину. – Это мои друзья, это друзья нашего клана.

Эллора немного расслабилась, откинула со лба темно алого цвета прядь и вышла из боевой стойки, но оружие не убрала.

– Мы уж подумали, что они взяли тебя в плен, они даже спать легли, окружив тебя.

– Времена сейчас неспокойные, – отозвался Зард.

Эллора бросила на него вопросительный взгляд:

– Что привело вас всех в Долину искр? Даже толусовец с вами, – заметила она Лантэна.

Фиола в двух словах рассказала о надвигающейся опасности, командир крылатого отряда внимательно выслушала и коротко кивнула:

– До нас тоже дошли слухи об армии термитов, но я не думала, что все настолько масштабно, – задумалась Эллора и тут же спохватилась. – Ты ведь искра, которая отправлялась на посвящение с предводителем? Где он, что стало с вашим отрядом? Вас атаковали термиты?