Текст книги "Танец Искры (СИ)"

Автор книги: Ирина Кузяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава тринадцатая

Предутреннее небо всплакнуло нудным, монотонным дождем. Склоны гор, поросшие мхом и редким кустарником, круто вздымались вверх, походя на небритые мужские щеки. Их бледные лица покрывали прыщи скал, а на головах самых высоких красовались белые шапки. Грубыми шрамами выглядели ущелья, потоком слез – водопад. Ветер доносил его рокочущий плач.

Отряд карабкался вверх по крутому склону Серогорья, обвязавшись веревками по двое. Ноги то и дело соскальзывали с влажных каменистых зазубрин и едва заметных уступов. Вниз падали мелкие камушки – звук от их падения хлестал по ушам сильнее грохота камнепада. Громче всех вели себя молодые и неопытные тхеновцы.

– Тихо! – шипел Зард. – Претесь точно стадо слизней по чаще! Вас слышно аж в Долине искр!

Не переставая, монотонно шелестел дождь, капли стекали по лицу, забирались под влажную одежду. Волосы быстро промокли, что можно было выжимать.

Фиола еле сдерживалась, чтобы не расправить крылья, но она понимала, что может этим привлечь ненужное внимание термитов. Благо за спиной висел заплечный мешок, который мешал осуществить желаемое, а еще тянул вниз с такой силой, словно туда положили несколько каменных валунов.

Капли дождя падали на разгоряченный лоб, только что не шипели.

Нога соскользнула, вниз посыпалась каменная крошка, но искра уже подтягивалась, впившись пальцами в узкую трещину. Фиола ощущала, что с каждым движением может соскользнуть, не удержаться, кувыркаясь и громко вопя, упасть, хрястнув о землю со всего размаха… От возможного падения, которое она себе явно представила, искру бросило в жар.

Почти отвесная стена, прервалась довольно большим выступом, ограниченной с одной стороны пропастью, с другой – пологой стеной. Фиола, которая вскарабкалась на него первая, перевалила тело на плоскую поверхность. Со лба тек пот, оставляя дорожки на слое каменной пыли, осевшей на лице.

Один за другим из-за края уступа появлялись остальные из их небольшого отряда. Тяжело дыша, словно пробежали через весь Айрун без остановок, падали пластом от усталости после подъема.

– Похоже, Варгал благоволит нам, – последним вскарабкался Дрен.

Ни отдышки, ни усталости у старика не было, будто и не влез, а с комфортом взлетел на уступ. Он светился радостью, точно утреннее солнце, которое уже начинало выползать из-за горизонта, походя на вздувающийся на лице земли прыщ.

С того места, где остановились на отдых, как на ладони было видно войско термитов. Солдаты спали, сидели у костров, блики бегали по их доспехам.

– Обрушить бы на этих тварей часть скалы! – зло высказался Гранш.

– Было бы здорово, – вторил ему Влакс, смачно сплюнув вниз.

Близнецы, Грейн и Вейн, переглянулись, затем посмотрели на огромные валуны на краю выступа, где остановился отряд:

– А что, если, – сказал Вейн, – свалить на головы нашим приятелям вон те камушки. Как думаете, сможем сдвинуть?

Остальные проследили за его взглядом. На усталых лицах заиграла довольная ухмылка, не обещающая термитам ничего хорошего.

– Учитывайте, что в таком случае за нами будет погоня, – влез с советами Дрен.

– Старик, судя по твоему самочувствию после подъема, тебя это не должно сильно пугать, – усмехнулся Гранш.

– Да я не о себе волнуюсь, милок, – блаженная улыбка украсила лицо Дрена.

Арахан обиженно засопел, точно страдающий насморком слизень, но смолчал.

– Задумка неплохая, – сказал Зард. – Даже при самом неудачном попадании, мы внесем смуту и отвлечем внимание термитов на нас.

– Они могут решить, что беженцы прячутся в горах и, если последуют за нами, это будет только на руку.

– Ага! – обрадовался Гранш. – А мы по пути наверх будем скидывать на них все встречные валуны.

– Лапы узлом не завяжутся? – брюзжал Дрен, ему явно не нравилась затея, но молодежь уже побрела осматривать каменные глыбы, забыв про столь долгожданный отдых.

В блеклом утреннем небе ползли серые облака, похожие на рваные куски грязных тряпок. Дождь закончился. Влажный ветер был промозглым.

Самый маленький валун был выше высокорослого Зарда. На первый взгляд камни сидели прочно.

– Ну-ка, попробуем толкнуть, – предложил Зард.

На землю полетели мешки с поклажей, затекшие плечи с удовольствием расправились. Несколько пар рук уперлись в холодную, шершавую поверхность крайнего валуна.

– Навались!

Толчок не произвел на камень никакого впечатления.

– Еще! – валун слегка дрогнул, будто проснулся от крепкого сна.

Раздался грохот, будто гром в небе. Пыль поднялась столбом.

Камень покачнулся и медленно, словно с ленцой, завалился в пропасть. К спящим у подножья термитам устремился, набирая скорость, каменный шар с осколками от края обрыва. Внизу началась паника и суета.

– Что рты раззявили, взялись за следующий. Быстро! И раз!

Зард навалился на глыбу всей силой. Рядом кряхтел Влакс, покрасневший от натуги. Слышалось сопение Лантэна и виртуозные ругательства Гранша.

Здоровый валун качнулся раз, другой, слегка сдвинулся, а затем, словно издеваясь, замер, точно приросший, на месте.

– Налегли, ленивые слизни! – скомандовал Зард хриплым от напряжения голосом.

Вождь толкал со всей силой, чувствуя, как трясутся жилы. Лапы скользили по выступу, оставляя на поверхности глубокие борозды. Напряженные мышцы готовы были лопнуть, точно гнойный нарыв.

Второй камень ухнул вниз. Сброшенный валун способен был разрушить крепость.

Фиола наблюдала за суматохой внизу. Раздавленных термитов было не счесть, кровь не успевала впитываться в почву и образовывала лужи или стекала алыми ручейками к водопаду. Беспорядок в стане врага продолжался пока из шатра не вышел сам Сварг.

Проревел рог, словно голос ожившего ужаса. Командир указал пальцем на гору.

Термиты накатили на Серогорье сплошной стеной, напоминая прибрежную волну. Казалось, их на Айруне больше, чем песка в пустыне. Фиола видела злые, перекошенные лица. Рядом неодобрительно качал головой старый ос, но молчал.

Вытерли пот со лба и взялись за последний валун. Громкое эхо тяжелых ударов сотрясло горы – камень покатился по склону, сметая карабкающихся вверх термитов, и поскакал дальше, давя и ломая тела врагов.

– Что, гнусное отребье, съели? – хулил сверху Гранш.

Больше ни у кого, ни на что не было сил. Компания повалилась на спасительно холодный камень, точно подряд взобрались на гору раз десять.

– Хм… – неодобрительно оценил их поступок Дрен, – позанимались, мышцы разогрели, а теперь быстренько наверх и как можно выше.

– Старик, не до шуток! Дай передохнуть.

– Как знаешь! – пожал плечами ос. – Термиты сюда как раз и лезут – посмотреть, как ты загораешь в лучах утреннего солнца. Могут даже из вежливости предложить испить собственной крови.

– Он прав! – Фиола приняла сторону Дрена. – Надо срочно уходить, солдаты очень скоро будут здесь и их в несколько раз больше, чем нас.

Все свесились с уступа и посмотрели вниз. Термиты наползали, словно небольшая, бряцающая железом лавина. Они тесной массой карабкались вверх, толкаясь и пихаясь. Иногда кто-то срывался и с криком падал вниз. Его место занимал другой, просто перешагивая через труп соратника, не обращая внимания на искореженное переломами тело.

Ночная перебежка, перемежаемая короткими привалами, изнурила молодых айруновцев до предела. Идея с камнепадом уже не казалась такой веселой затеей.

– А ведь могли бы спокойно передохнуть! Я предупреждал! – не унимался Дрен, стараясь поддеть молодежь.

Зард зарычал, в тот момент он мечтал сбросить старика с обрыва, наслаждаясь музыкой его воплей. Слова Дрена хлестали хуже кнута, но вождь тхеновцев понимал, что ос прав и в собственной глупости виноваты они сами.

– Мешки за спину и вперед, поищем еще камушков повыше, – Зард постарался придать своему голосу боевой задор, – это большая удача, что они бросились за нами в горы.

– Ну да, особенно учитывая, что они отдохнувшие, выспавшиеся… – старый ос явно получал удовольствие от своего брюзжания.

Зарду тоже захотелось сбросить Дрена с уступа, но тот уже вскарабкался довольно высоко.

Злость придала воинам сил, они подскакивали и, несмотря на то, что все тело ныло, хватали заплечные мешки и карабкались вверх.

Глава четырнадцатая

Облака ползали по небосклону точно громадные слизни, почти не закрывая полуденное солнце. Чем выше поднимались, тем сильнее свистел ветер.

Камни под ногами издевательски шатались и осыпались, каждый миг грозя падением, надоевший груз за спиной давил на плечи и очень хотелось сбросить его на головы нагоняющих термитов. Мышцы всего тела отзывались болью на каждое движение. В груди хрипело и клокотало, грозя разорвать легкие. Айруновцы карабкалась на чистом упрямстве, заставляя себя не отставать от взбирающегося впереди Дрена, который, казалось, совсем не знает усталости и даже пытался петь песни, хрипло, надрывно. Отчего отряд возненавидел старика еще больше.

Вскоре Дрен и вовсе оторвался, утягивая за собой Фиолу, которая была привязана к нему для безопасности веревкой.

Струйки пота катились по лицу, чтобы тут же высохнуть от порывистого ветра. Термиты отстали, но погони не прекратили.

Как закончился подъем, никто не заметил. Внезапно выяснилось, что дальше карабкаться не надо. Их взору открылась узкая расщелина, которая проходила сквозь скалу. В конце виделся свет от прохода на другую сторону Серогорья, что давало возможность не взбираться на снежную макушку горы.

Все стояли, запалено дыша, словно загнанные ктулхи. Воздух на высоте был чистый, холодный и ломкий, словно лёд, но душу грел маленький костерок с котелком, в котором ароматно булькала похлебка. Дрен с Фиолой пока ждали остальных, позаботились о привале. Старый ос суетился у котелка, сыпал в него травы и специи, снимал пробу. Остальные следили за его действиями, жадно вдыхали наваристый запах и глотали слюни. Отчего весь отряд сразу забыл об обидах на старика. Молодые воины рухнули возле слабо греющего огня, доставая миски. Густая похлебка разлилась по посуде и вмиг исчезла в голодных организмах.

– Теперь немного поспите, скоро я вас разбужу. Не забудьте закутаться в теплые плащи, а то замерзнете.

Зард хотел спросить у старика, не хотел ли тот тоже отдохнуть, но лишь успел подумать, прежде чем погрузиться в сон: «Чтобы мы без него делали?».

– Просыпайся, вождь! – Зарда бесцеремонно расталкивал старый ос, пауку тогда ещё подумалось: «Откуда в столь тщедушном теле такая сила?».

Глаза открыл с трудом, будто к векам подвесили два бурдюка с водой. Отдыха после сна не чувствовалось, казалось, что только не успел заснуть – уже разбудили.

– Вставай-вставай! Во время войны, кто много спит, тот считай, мертв, – в морщинистых глазах как всегда плясали радостные огоньки. – Враг уже рядом, нужно уходить.

Фиолу разбудили последней, проснувшись, она ощутила, что холод сковал все тело. Костер давно погас. Остальные разогревались, прыгая на месте и кутаясь в теплые плащи. Искра одела мешок, плечи с неприятной, ноющей болью встретили ношу. Фиола стала прилаживать сзади оружие, как вдруг секира загудела и заставила руки повернуть в бок. Раздался глухой стук – летевший в висок девушки камень отскочил от боевого топора и покатился по пещере. Наступила давящая тишина. Все смотрели на Лантэна, с удивлением и ужасом.

– Мне Дрен сказал так сделать, мол, это поможет тренировать Фиолу, – муравей сам пребывал в диком изумлении от произошедшего, – он так и сказал, отобьет камень секирой…

– Аха! Теперь ты все свои неординарные поступки будешь прикрывать именем полоумного старика? – поинтересовался Гранш. – Прирежешь кого-нибудь ночью и ни причем, мол, мне так повелели…

И получил камнем в лоб. На этот раз бросал старик:

– Нечего расслабляться, даже среди товарищей. Все мы на войне, привыкайте прислушиваться к каждому шороху. Собирайтесь, выходим. Те, кто хочет погорлопанить, точно языкастые старухи на базаре, могут оставаться.

Гранш слушал старого оса с отвисшей челюстью: в его взгляде светилось столько же понимания, сколько у валявшегося в грязной луже пьяницы. Остальные не стали противоречить, а последовали за Дреном к выходу из пещеры, хотя посматривали на муравья подозрительно. Никому не хотелось ощущать его поступь за спиной, и потихоньку Лантэн оказался в начале отряда. Теперь каждый задумался над тем, что совсем не знает тихого, неразговорчивого муравья.

Перекусывали на ходу сухарями и сыром. Передние лапы араханов металлическим стуком отдавались по каменному полу и звонким эхом разносились по пещерному коридору. Гулом отдавались шаги остальных. Казалось, что рядом крадется невидимый отряд. На выходе остановились.

Перед взором раскинулась западная часть Серогорья и, если бы не дождь, Фиола смогла бы углядеть родную долину. Лишь Лантэн мог угадать неясные, как в тумане, очертания Толуса. С высоты муравейник смотрелся, точно небрежно брошенная шапка на лужайке, а вокруг него, словно серо-зеленым поясом травы, угадывалась темная полоска леса.

Склон на западной части Серогорья не шел так круто. Можно было не висеть над пропастью, как на восточной стороне, а вполне сносно идти. Внизу тонкой нитью стелилась река и зеленый ковер деревьев. Холмы предгорий катились вниз, точно мягкие зеленые волны.

– Ну что, спускаться легче будет! – радостно произнес Гранш.

– Рано спускаться, – осек Дрен, – пойдем сначала в бок, в сторону тех деревьев.

Он указал рукой вправо, где на склоне высился редкий лесок.

– Но так мы потеряем много времени, – возразил один из близнецов.

– Зато не получим ускорения от вражеского копья или стрелы, пущенной сверху, – объяснил старый ос. – Думаешь, они не захотят отомстить тебе за те валуны?

– Почему только мне…камни-то все кидали…

– А кто сверху сыпал еще и ругательствами. Слова порой бьют больнее камня.

Больше противоречий в отношении спуска не было, и отряд не стал терять времени.

В небе грохотало, будто боги, разместившиеся там, поссорились и перебрасывались огромными глыбами. Доносились каменные удары и раскаты смеха.

Камни осыпались под ногами, обувь скользила, словно их смазали жиром.

Фиола ухватилась за торчащий куст, с ужасом понимая, что тот вырывался из основания. Искра еле успела схватиться за выступающий камень и упереть ногу в твердое.

Рядом Влакс съехал на несколько шагов вниз, с шорохом обрушилась маленькая лавина камней и песка.

Плащи не спасали от дождя. Отряд вымок от макушки до пяток. В обуви хлюпало, одежду можно было выжимать, заплечные мешки стали еще тяжелее. Гранш чихал настолько громко, что порой даже перекрывал небесный грохот.

Дрен нещадно подгонял молодых, торопил, не давал и секунды для размышления, куда поставить ногу. Добрались до стволов зеленых великанов, и старый ос приказал залечь, спрятаться за деревьями.

Вскоре из ущелья, которое не так давно они покинули, выглянули следопыты.

Дождь усилился.

– Теперь прячась за стволами деревьев, двигаемся вниз.

Пелена дождя скрывала отряд от взгляда врагов, которые не спешили пускаться в погоню по мокрым, скользким выступам. Считали, что в любом случае догонят беглецов.

Отряд продолжал спускаться, дорогу выбирали между обрывистыми скалами и каменными осыпями. Часто встречались полосы леса, там идти было легче, а раскидистые кроны прикрывали от нежелательных взглядов сверху. Силы иссякали. Мысли исчезли из головы, стало неважно, в какую сторону идти, куда ставить ногу и зачем. Мир сжался до фигуры старого оса впереди, и навязчивой идеи: «Когда же привал?».

Фиоле приходилось прикладывать все больше усилий, взбегая на пригорки, и молодая искра с ужасом осознала, что скоро свалится без сил. Товарищи тоже едва держались на ногах. Отряд выглядел изнуренным, от немытых тел шибало потом, в то время как Дрен оставался свежим и бодрым.

Хитрый камень выскользнул из-под ног Влакса. Он покатился вниз, утягивая за собой на веревке Зарда, не успевшего среагировать на неожиданное скольжение друга.

Падение было недолгим.

Оба впечатались в огромную глыбу, разместившуюся между высоких сосен.

– Ох! – Влакс ощупывал лоб. – Шишка будет.

– Скажи спасибо каменюке, – отозвался вождь, – если б не она, сосчитали бы все кости.

Каменюка внезапно открыла ярко зеленые глаза, точно драгоценные изумруды, и внимательно посмотрела на пришельцев.

– Варгал меня забери! Это что за чудо? – испугался Влакс, отскакивая от ожившей невидали.

– Каменные великаны, – отозвался всезнайка Дрен, успевший их догнать. – Предпочитают пребывать большую часть жизни без движения, во сне и размышлениях. Разбудить их крайне сложно, но ты, Влакс, везунчик.

Великанов на горе оказалось не меньше, чем дырок в сыре. Изумруды глаз вспыхивали со всех сторон, но действий сами исполины никаких не предпринимали.

– Они мирные?

– А это смотря, с каким настроением проснутся. Ты лучше поблагодари их за то, что они тут расселись и спасли ваши шеи от перелома. А то он одним пальцем тебя за неуважительное отношение может раздавить.

– Эээ… – неуверенно начал Влакс, на этом его красноречие закончилось.

– Да прибудет с вами милость Варгала! – не растерялся Зард. – Я вождь Тхена, хочу выразить вам глубочайшую признательность, что не дали погибнуть мне и моему неуклюжему другу.

В ответ лишь тишина. Зеленые глаза закрылись, будто потеряв интерес к происходящему.

– Кажется, пронесло, – раздался голос Гранша с задних рядов.

– Тогда что стоим? Пошли скорее своей дорогой.

Отряд, забыв про усталость, собрался побыстрее покинуть место отдыха каменных великанов.

– Нет, подождите! – звонко остановила товарищей Фиола, голос эхом отозвался в горах.

Дрен лишь довольно кивнул и с радостью остался в компании исполинов, бесцеремонно облокотившись на ближайший.

– Что ты делаешь? – шикнули все разом на искру.

– Мы не можем просто так уйти. Они должны знать о надвигающейся опасности, – Фиола без колебаний подошла к самому большому камню, предполагая, что он главный:

– Великаны, мы должны предупредить вас, что Айрун поглотило зло, безжалостное и коварное. Мы собираем силы, чтобы освободить родные дома от власти термитов. Скоро они захватят весь континент, и тогда жизни не будет никому. Поддержите нас ради общей свободы!

Изумруды снова вспыхнули и на сером камне проступили хмурые черты лица. Он долго и внимательно смотрел на Фиолу, словно вспоминая, как разговаривать. Раздался громкий вздох, напоминающий по силе сход лавины. Глаза потухли и черты размылись, великан снова напоминал лишь камень, бездушный и холодный.

– Идем, кайэре, нам надо продолжать путь. Все, что ты могла, ты сделала.

Старик взял девушку под руку и потянул прочь. Расстроенная Фиола не сопротивлялась, чувствуя, как тяжесть перехода после неудачи давила еще больше.

Дождь перестал. Солнце спряталось за горизонтом, на небе высыпали звезды, точно веснушки на девчачьем лике, за ними выпрыгнула луна, холодная и бледная.

– Пожрать бы, – Гранш изобразил такой голодный взгляд, что разжалобил бы даже палача, в следующий момент одна из его лап подвернулась, и арахан чуть не полетел кувырком. – Вон, сил уже не осталось, падаю на ровном месте и это при шести опорах.

– Не бухти, – оборвал его Зард, стараясь не слушать, как недовольное бурчание громогласным ревом доносится из собственного нутра, – а то съедим тебя самого, сырым! Задницу вон наел – лапы не держат!

Гранш, расстроено сопя, замолчал ненадолго, а потом начал снова.

От слабости шатало всех: ноги подгибались, перед глазами все плыло точно в белом мареве. Вышли к маленькому ключу, вода шла прямо из каменного нутра и, весело журча и напевая, стелилась вниз, будто брошенная на землю голубая лента. Наконец Дрен объявил привал. Хотя отряд и без разрешения, не сговариваясь, рухнул возле ручейка, их бы не поднял с места даже камнепад.

Сбросив ношу, по очереди умылись и напились источника. Холодная вода бодрила, но усталость не прогоняла, как и голод.

Дрен и Гранш скрылись среди деревьев, оттуда доносился громкий хруст и треск, точно каменный великан решил пробежаться по окрестностям. Вскоре они появились с охапкой веток. Огонь развели в небольшом уступе в скале, который скрывал путников от ветра, а пламя от затухания.

Маленький костер сердито шипел и плевался искрами. Над ним закипала каша. Аромат терзал обоняние не хуже, чем падальщики пойманную жертву.

– Скоро уже? – ныл Гранш, давясь слюной.

– Почти готово, – невозмутимо отвечал Дрен, медленно помешивая варево в котелке.

Пламя отражалось в глазах блеклыми и тусклыми огоньками. Молодые айруновцы клевали носом, и только аромат готовящейся еды не давал сну принять усталые организмы в свои объятия. Даже старый ос выглядел изнуренным.

– Вот и готово! – сообщил Дрен, после того, как пригубил горячего варева.

– А гостей привечаете у костра? – раздался незнакомый голос из темноты.

Отряд всполошился, сонливость смахнулась мгновенно, точно сухой лист от шквального ветра. Зард клял себя за непредусмотрительность. Считал, что враг далеко, не подумал о местных жителях. Даже не осмотрелись толком, дозорных не выставили. Впрочем, будь то солдаты термитов или недруги – разговоры вести не стали бы.

– Присаживайся, коли с миром пришел, – спокойно отозвался Дрен.

До Фиолы донесся шелест стали и натягиваемой тетивы товарищей, сама она незаметно для себя потянулась к секире. Рукоять встретила привычным теплом, однако оружие тревожность хозяйки не разделяло.

– С миром, с миром, хотел бы убить – сделал бы это раньше, возможностей было предостаточно, пока вы шли от ущелья с восточной стороны Серогорья, – на освещенное костром пространство вышел узкоплечий, высокий монах в длинном балахоне и молитвенно сложа руки на груди. Голова на фоне тела выделялась большими размерами и треугольной формой. На лысом черепе светились сапфировым цветом раскосые глаза. За спиной – длинный посох. Несмотря на невыразительные габариты, интуиция Фиоле подсказывала, что голову он снесет, что ветку срубит.

– Не позволите ли присоединиться к вашей трапезе?

– Отчего же нет, – отозвался старый ос, – только прежде, хоть представься, незваный гость.

– А ты смел, отец! – ухмыльнулся незнакомец. – Шляетесь в чужих угодьях на правах хозяев, и не знаете к кому забрели? Люблю таких! Не зря сразу вас стрелами не изрешетили. Леслав мое имя, из клана богомолов. В этих краях все меня знают, а вы точно с неба упали, но вижу неспроста. Интересно стало, что за странные чужаки забрели сюда, давно ведь этой тропой никто не ходил.

– Почему странные? – обиделся Гранш, слегка расслабившись, узнав, что в ближайшее время их убивать не собираются.

– Оттого что за вашим десятком сотня других чужаков гонится, да и каменные великаны на вашу дерзость никак не отреагировали. Обычно, если потревожить их сон, разговор короткий и не долгий, а вы спокойно прошли дальше.

– Ты присаживайся, Леслав! И своих зови, чего по кустам прятаться будут, еды на всех хватит, заодно и покумекаем.

– А ты мудр и внимателен, отец, – с почтением заметил Леслав и слегка поклонился в знак благодарности.

– Лысый лысого издалека видит, – добродушно сощурился, глядя на огонь, Дрен.

Богомол усмехнулся, скинул капюшон, обнажая гладковыбритую макушку и коротко свистнул:

– Выходите и бурдюк прихватите.

– Какой такой бурдюк? – оживился Влакс, его любопытство могло переплюнуть любого ученого мурмицина.

– С вином горным. Думаю, ни разу такого не пробовали, – улыбнулся гость.

Трое длинноногих монахов появились из темноты, поклонились и присоединились к костру, от которого веяло горьким запахом подгоревшей каши. Они быстро представились, однако Фиола не запомнила их имена, слишком неожиданно свалились гости, точно зимой сосулька с ветки.

Один из долговязых тащил здоровый бурдюк, в котором булькало горное вино.

– О! – крякнул Влакс, прислушиваясь к плеску в сосуде. – Вас явно послал милостивый Варгал мне во спасение.

Все дружно засмеялись. На лысинах монахов отсвечивало пламя. Они сели в кучку, сложив длинные ноги, одна на другую. Острые колени почти закрывали уши.

По мискам разлилась горячая, наваристая каша, по чаркам – вино. Напиток оказался хоть и крепким, но с приятным ягодным ароматом, от нескольких глотков становилось легче на душе, мышцы расслаблялись, и усталость сменялась приятной негой. Жизнь налаживалась!

– Ух! – выдохнул Леслав, покончив со своей порцией. – Благодать! Теперь и поговорить можно.

Рядом сытно рыгнул Гранш, икнул Влакс, ослабил пояс Лантэн – согласие на разговор было единодушно принято.

– Кто я вы знаете, хотелось бы теперь спросить, кто вы и что делаете на наших землях? – не стал ходить вокруг да около Леслав.

– Пожалуй, расскажу с самого начала… – и поведал Зард монаху историю захвата восточной части Айруна.

Леслав слушал внимательно, не перебивал.

– Да… – протянул он, когда рассказ закончился. – Немалое зло высадилось на Айруне и не слабое. Выходит, что вы ему к нам дорогу показали?

Возникло неловкое, напряженное молчание в разговоре, лишь Фиолу охватила обида за такие слова:

– Термиты в любом случае добрались бы до вас, рано или поздно. Поработили или убили бы горный народ, как сделали это с кланами чащи. Только теперь вы предупреждены и сможете спастись, уведя свои семьи. Только вот и скрываться долго не получится на захваченном материке, когда кругом одни враги. Не лучше ли объединить силы и дать отпор чужакам на нашей земле? – вино развязало язык искре, она говорила горячо и убежденно, без обычной робости.

– Уводить и скрываться моему народу нет надобности! – твердо возразил Леслав. – Вы прошли через несколько наших деревень и даже не поняли этого. Здесь наша территория и мы умеем быть невидимыми на ней. Горы берегут своих детей. Однако мир и гармония на соседних землях лично мне не безразличны. Но я не могу отвечать за весь свой народ, – он развел руками. – Мы обсудим дальнейшие действия на совете, там и примем решение. Если хотите, можете отправиться с нами, там вы сможете отдохнуть в безопасности и узнать волю совета богомолов.

Фиола горестно покачала головой:

– У нас нет времени, мы итак пошли длинным путем. Нам надо с Лантэном оповестить свои кланы о грозящей опасности.

– Я понимаю и не настаиваю, хоть это и оскорбление в наших краях. Но вы чужаки – у вас свои традиции, – вежливо ответил Леслав и резко поднялся. – Нам надо возвращаться.

Долговязые монахи поднялись с земли, поклонились, сложив руки на груди, на прощанье Леслав обернулся и сказал:

– Возможно, свидимся еще!

Четверо богомолов растворились в ночи.

Костер потушили, чтобы не привлекать лишнего внимания. Фиоле казалось, что об их пребывании в горах знали все, хотя сами они продолжали играть в прятки, как неразумные дети со взрослыми. Зард распределил дозор, ставил по двое, чтобы будили друг друга в случае чего.

Фиолу и Дрена хотели оставить без дежурства, но возмущенные несправедливостью девушка и старик потребовали равноправия. На дежурство им пришлось заступать в середине ночи. Фиола проснулась не сразу. Веки размыкаться не желали, словно их пришили, переход через Серогорье отнял много сил, мышцы ныли с непривычки, каждая попытка пошевелиться отдавалась острой вспышкой боли. Открыв глаза, искра долго соображала, где она, реальность возвращалась медленно.

Сидели молча, кутаясь в плащи. Любое слово в ночной тишине отозвалось бы грохотом. Ожидание длилось нудно, точно вязкий мед. Фиола отчаянно боролась со сном, но ответственно дождалась следующей смены и мгновенно уснула под тихое перешептывание близнецов.

Утром отправились в путь в густом, точно сметана, тумане.

– Что это за народ такой богомолы? – поинтересовалась Фиола у Дрена, нагнав старика.

– Древний народ, очень древний…

– Неужто древнее тебя? – влез в беседу Гранш.

– Пошути мне, – погрозил пальцем Дрен, но историю продолжил:

– Богомолы живут в горах, постигая мудрость бытия, проводя время в медитациях и совершенствовании внутреннего мира. Ведут аскетичный образ жизни.

– Это мы сразу заметили. Аскеты вино из бурдюка наравне с нами пили, а хоть бы один захмелел.

– Тихо! – резко оборвал разговор Зард.

В наступившей тишине явно слышались рокочущие голоса, вдалеке, позади.

Дальше шли молча, хмуро. После встречи с каменными великанами и богомолами, отряд шагал, настороженно оглядываясь, прислушиваясь.

Выскочили из тумана, словно из мутной воды, Фиола обернулась, позади осталась густая хмарь, которой словно зарос горный склон. Где-то рядом был враг. Эхо доносило бряцанье металла и грубые голоса.

Спуск закончился, горное плато сменилось на почву, поросшую зеленью, впереди высился лес, незнакомый и чужой.

Шедший первым Дрен остановился, напряженно вглядываясь в переплетение зеленых растений. Отряд тоже замер, воины схватились за оружие.

Нырнули в сплошную стену чащи. Зеленые ветви сплетались и образовывали плотную, колышущуюся завесу, а стволы теснились точно частокол для врага. Ветер колыхал листья, лес рокотал – глухо, устрашающе.

Стволы деревьев высились в полумраке коричневыми колоннами, на разлапистых ветках покоились настоящие хвойные сугробы. Внизу стояла духота, на потную кожу налипали иголки и еще какая-то липкая гадость. От резкого хвойного запаха нестерпимо хотелось чихать.

После вчерашнего проливного дождя, почва была влажной. То и дело кто-то наступал в прикрытую травой лужу, раздавался негромкий плеск, на обувь налипала грязь, делая ее неприятно тяжелой.

Тишину леса нарушил неестественный для этого места звук вытаскиваемого из ножен оружия.

– На землю! – скомандовал Дрен, сам упал, перекатился в сторону, выхватывая клинки.

Рядом с Фиолой свистнуло копье и с громким чавком вонзилось в размякший дерн, времени на то, чтобы испугаться, не было. Искра припала к земле. Воздух наполнился шорохом от стрел. Близнецы среагировали быстро, повернулись и прицельно спустили тетиву. Первый разведчик упал, сраженный двумя одновременными выстрелами: в глаз и шею.

Затрещали кусты. Из тени деревьев, размахивая широкими клинками, выскочили несколько термитов, намереваясь задержать беглецов до прибытия свежих сил, которым уже подали сигнал тревоги.

Фиола ощутила в руках поддержку собственного оружия, отбила удар и нанесла ответный. Остро заточенное лезвие секиры легко пробило стальные латы врага, и глубоко вонзилось во вражескую плоть. Боевой топор проявил к стальным пластинам не больше почтения, чем ветер к пыли.

Искра выдернула секиру из тела упавшего термита и тут же подставила под летящий к шее клинок. Лезвия проскрежетали друг о друга, разошлись и вновь ударили.

Лязг стоял точно в кузнице.

На Фиолиного врага с неистовым ревом обрушился Зард, лезвия его лап исполосовали термита на несколько частей, в стороны брызгала кровь. Искра ощутила на лице теплое прикосновение капель.

Дрен с необычайной стремительностью увернулся от выпада и обрушил клинки на несчастного, посчитавшего его легкой добычей. Голова в шлеме укатилась в подлесок.