Текст книги "Ванька жуков против гарри поттера и ко"

Автор книги: Ирина Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

«Сила духа в немощи проявляется», – вспомнил Ваня чьи-то слова, и они придали ему сил.

«Помоги мама», – заставлял себя думать Ваня, но мысль улетала. Он не мог сконцентрировать на ней своё внимание и думал о реке гнева, о её противоречивом течении, о холодной грязной воде, о брёвнах, которыми его били безобразные «ребята», – о чём угодно, кроме спасительных слов «помоги, мама».

«Я должен держать мысль!» – изо всех своих мысленных сил кричал Ваня, заставляя себя думать о том, что было единственно спасительно для него. Но сказав несколько раз заветные слова, он уже снова мысленно уносился от них прочь.

«Вот это и есть туман. Этот туман – не что иное, как затуманенное сознание», – наконец-то понял Ваня, но силы духа это понимание ему не прибавило.

«Побеждает тот, кто сильнее духом», – из глубин памяти выплыли непонятные слова. – Что значит «сильнее духом»?

«Дух – это искра Божия в человеке, – ответ на вопрос появился сам собой. – Это то, что побеждает животную плоть и приближает человека к Богу».

«Значит – это воля, – Ваня попытался обобщить пришедшие мысли. – Но как заставить ожить раздавленную волю?»

«Помоги, мама», – только эти слова могли сотворить чудо, но безобразные «ребята» с брёвнами тут же возникали перед мысленным взором и своими дубинами отгоняли прочь спасительные слова…

Сколько он пролежал так, избавленный от реки гнева, но не избавленный от воспоминаний о ней, сказать Ваня не мог. Но самое страшное было в том, что его затуманенное сознание стало забывать о фонарике. Мысль о фонарике и спасительных словах, зажигающих его, всё реже и реже появлялась на волнах его затухающего сознания.

«Ребята, давайте жить дружно», – как в бреду, повторял он одни и те же слова, хоть и понимал, что это совсем не те слова, которые ему следовало бы повторять.

«Ребята, давайте жить дружно!» – мысленно умолял он безобразных «ребят», размахивающих дубинками перед его носом, но они не обращали ни малейшего внимания на его просьбы и всё быстрее и быстрее работали своими орудиями.

«Перестаньте махать, перестаньте немедленно! – Этот мысленный крик сотряс раздавленное Ванино существо точно так же, как землетрясение сотрясает нутро земли. – Перестаньте, или я пожалуюсь...» – На этом месте мятущаяся мысль споткнулась. Кому он может пожаловаться? Кому? Но этот кто-то есть, он был уверен. Кто же это, кто?

«Маме! Я пожалуюсь маме! Конечно же, маме, и она поможет мне!» – Ваня так обрадовался своей находке, что готов был расплакаться, хоть и не понимал почему.

«Я пожалуюсь маме, и она поможет мне!» – повторил Ваня вслух и почувствовал, что в нём что-то изменилось.

Этим «что-то» было тепло, неожиданно разлившееся внутри его раздавленной души. Оно разливалось всё больше и больше, как река, наполняемая потоками тающего снега. Ване показалось, что он может уже пошевелиться, потому что тепло, наполняющее его, непостижимым образом прибавляло ему сил.

Он попробовал пошевелить пальцем и с радостью обнаружил, что это у него получилось. Тогда он попробовал пошевелить рукой, и рука тоже подчинилась. Он повернулся на бок, встал на колени, постоял так немного, проверяя, может ли удержать равновесие, – всё получилось! Ваня недоумевал. Что же произошло? Откуда появилось это живительное тепло, вернувшее ему способность руководить собой?

Он сел на землю, покрытую камнями, и закрыл лицо руками. Так хорошо было просто сидеть и ни о чём не думать! Безобразия, ещё совсем недавно мельтешившие перед его мысленным взором, исчезли сразу же, как только появилось тепло. Ваня сидел, закрыв лицо руками, спокойный и счастливый. Так он готов был просидеть целую вечность, и просидел бы, если бы пальцы его не ощутили какую-то пульсацию за щекой.

«Что это может быть?» – Любопытство оказалось сильнее сладостного чувства покоя, и Ваня полез пальцами в рот. Когда же в руке у него оказался маленький горящий фонарик, он всё вспомнил и всё понял: воспоминание о маме затеплило огонёк в фонарике, спрятанном за щекой, и тепло маминой молитвы согрело его уже почти навсегда погибшую душу.

«Мамочка, благодарю тебя», – прошептал Ваня, и губы тоже подчинились ему.

Фонарик, горевший на ладони, отбросил тонкий длинный луч, который рассёк туманную даль надвое. Там, куда ударил луч, появилась дорога, очень похожая на просёлочные дороги, по которым он бегал босой, гостя у бабушки.

«Скорее туда! – Ваня вскочил на ноги. – Поскорее уйти отсюда, из этого страшного места, в котором не было реальной опасности, но было то, что страшнее всего: затуманенное сознание и раздавленная воля».

9

Очень скоро Ваня оказался рядом с очередным бараком, стены у которого были прозрачными, так что он мог видеть всё, что было внутри. Этот барак отличался и тем, что к нему у него не было ни малейшего притяжения: он мог свободно пройти мимо, что он и сделал бы, если бы вдруг не увидел девочку с КПП Скруджа МакДака.

Это была та самая девочка, которую фавн с игривым хвостом, привёл с верёвкой на шее, как свою рабу. Ваня видел, что девочке было очень плохо. Она с трудом пробиралась по узким улицам, извивающимся между странными по виду и по форме конструкциям этого барака. Девочка чувствовала ужасную усталость, это было очевидно, но всякий раз, когда она пыталась присесть, что-то происходило, отчего она тут же вскакивала на ноги, которые с трудом поддерживали равновесие её измученной души. Она, с трудом передвигаясь, в который раз пыталась выйти из узкого переулка, петляющего между зданиями причудливой формы, у которых, казалось, не было фундамента, и ещё более удивительными крышами, остроконечными, заканчивающимися тонкими шпилями, такой длины, что, глядя на них, невозможно было понять, как эти крыши выдерживают их и не падают вниз. Некоторые крыши, правда, уже съехали набок, но какая-то сила ещё удерживала их от падения, которое могло произойти в любой момент и похоронить под обломками блуждающую под ними душу.

Девочка дошла до арки, которая вела на широкую улицу с домами более устойчивой формы, но почему-то не вошла в неё, а повернула к зданию, крыша которого была уже на грани обрушения. Ваня чётко видел арку, пройдя через которую можно было бы значительно уменьшить опасность, но девочка почему-то, даже глядя на арку, не видела её.

«Она не выберется отсюда, – с тревогой подумал Ваня. – Она навсегда останется здесь под обломками какой-нибудь крыши. Что делать? Как ей помочь?»

Он попробовал привлечь внимание девочки жестами, но она его не видела. Тогда он попробовал забраться внутрь этого барака, но прозрачная стена, как только он дотрагивался до неё била разрядом, напоминающим разряд электрошока. После нескольких безуспешных попыток попасть в барак, совершенно обессилев, Ваня лёг подальше от барака, чтобы немного отдохнуть и собраться с силами. Он лёг на спину, и его взгляд воткнулся в тускло красное небо этого мира.

«Какое ужасное небо, – подумал Ваня, – как будто пропитанное кровью».

Инфракрасный свет наводил ужасную тоску, от которой хотелось скулить или выть. Мысли о спасении девочки больше не появлялись, и Ваня понял, что, если ещё немного полежит здесь, сил подняться у него не будет от этой беспросветной тоски, которая всё больше и больше охватывала его душу.

«Останавливаться нельзя, – понял он. – Остановка движения – подобна смерти».

«Фонарик!» – эта мысль вспыхнула у него в голове, как внутренний свет, разгоняющий мрак инфракрасного мира.

«Как же я забыл о фонарике!» – спохватился Ваня и быстро достал из-за щеки своего крошечного друга.

«Мама, помоги! – произнёс он тихо, и фонарик тут же ожил и затеплил огонёк, от которого Ваня тут же почувствовал прилив сил. – Родненький ты мой! Что же нам делать? Как помочь девочке?»

Не успел он и договорить, как огонёк отбросил длинный луч, прошедший через прозрачную стену барака. Затем луч поднялся вверх и упёрся в крышу дома, под которым в данный момент находилась девочка. Эта крыша уже почти была готова упасть, но сила луча заставила её сдвинуться немного назад, что предотвратило её неминуемое падение. Затем луч опустился вниз и коснулся плеча почти потерявшей самообладание души. Она вздрогнула, но не так, как вздрагивала после каждой попытки присесть и отдохнуть. Она просто вздрогнула от неожиданности, и её первоначальный испуг сменился радостью от теплоты неожиданной встречи. Луч отскочил от плеча девочки и развернулся вправо ровно настолько, чтобы оказаться в проёме арки, через которую можно было бы попасть в более безопасное место. К своему большому удивлению, девочка увидела арку, которую почему-то не видела раньше, и поспешила к ней. В тот момент, когда она вошла в арку, рухнула крыша дома, под которой ещё несколько мгновений назад стояла её заблудшая душа. Только девочка этого уже не видела, потому что перед ней была широкая улица, освещённая светлой полосой луча, указывающего дорогу.

10

Ваня подоспел к выходу из барака немного раньше, чем в воротах появилась сияющая душа спасённой лучом молитвы девочки. Она сначала испугалась, увидев душу мальчика, поджидающую её, но вскоре поняла, что эта встреча не сулит ей никакой опасности, и испуг сменился неловкостью, обычно возникающей у девочек при первой встрече с мальчиками.

Ваня тоже волновался. Он забыл все слова, которые принято говорить при знакомстве, поэтому он просто стоял и улыбался. И как же это здорово было просто стоять и улыбаться родственной душе!

– Привет! – наконец догадался он поприветствовать незнакомку.

– Привет! – смущённо ответила девочка.

– Ты кто? – Ваня так надеялся, что своим ответом девочка, поможет ему вспомнить, кто он есть, ведь это было единственное, что имело смысл и давало силы сопротивляться. Он чётко помнил слова Ангела-Хранителя: «Ты должен спасти тех, кто поможет тебе вспомнить, кто ты есть». – Кто ты? – повторил он, замирая от надежды услышать спасительные слова, но ответ девочки его разочаровал.

– Я раба сгустка-фавна, – сказала она. – Он привёл меня на верёвке в КПП Скруджа МакДака, где меня распределили в барак, из которого ты помог мне выбраться.

– За что ты попала в этот барак с домами без фундаментов и обваливающимися крышами?

– За любовь к нечисти, – девочка опустила голову.

«Ей стыдно, – подумал Ваня. – Но ведь это хорошо! Это значит, что она не зря поплутала в переулках, выстроенных мечтами её гибельной привязанности. Это значит, что она что-то поняла!»

– А как тебя зовут? – спросил он, не скрывая своей радости.

Девочка сначала запнулась, но всё-таки назвала своё имя, хотя голос её зазвучал ещё тише, чем раньше.

– У меня очень простое имя. Меня зовут Машей.

– Почему простое? – удивился Ваня. – У тебя очень хорошее имя. Мою бабушку тоже звали Машей, Марией.

– Я бы хотела, чтобы у меня было более звучное имя, например Люси.

Названное имя вызвало у Вани какие-то неприятные ассоциации, но он не мог вспомнить какие. Безобразные ребята хорошо над ним поработали и полностью отбили ему память. Спасибо, что хоть спасительные слова и память о фонарике не отбили.

– Слушай, мне что-то это «Люси» не очень по душе, – сказал он, с интересом рассматривая девочку.

Она была примерно его возраста, может на год-два моложе. У неё были красивые, но очень грустные глаза.

– Маша, – не удержался Ваня, – а почему у тебя такие грустные глаза?

– Я очень болела, когда была живая, – сказала девочка так тихо, что приходилось напрягаться, чтобы услышать, о чём она говорит. – У меня была неизлечимая болезнь крови. В последнее время я уже почти не ходила в школу. Меня иногда навещали учителя и ребята из класса, но большую часть времени я была одна. Знаешь, я всегда любила мечтать, о чём угодно, и могла часами сидеть или лежать, выдумывая разные истории. А когда заболела, стала мечтать о добрых феях и красивых принцах, которые расколдуют меня и избавят от болезни. Потом мама подарила мне «Хроники Нарнии», где я прочитала историю о добром фавне, который спас девочку от неминуемой гибели.

Маша немного помолчала, а потом вдруг взорвалась такими неожиданно громкими словами, что Ваня даже вздрогнул.

– Злая колдунья превратила бы Люси в каменную статую, но фавн ценой своей жизни спас её!

– Вот почему тебе нравится имя Люси, – сочувственно произнёс Ваня.

Но Маша не обратила внимания на его слова и взволнованно продолжала:

– Прочитав эту книгу, я уже не мечтала ни о чём больше, кроме как о фавне. Я могла часами думать о нём и представлять нашу встречу. Я рисовала его и в своём воображении и на бумаге. Все стены моей комнаты были увешены его портретами.

– Ты мечтала, что фавн из Нарнии спасёт тебя от смерти, а его газовый вдохновитель привёл тебя, как свою рабу, с верёвкой на шее в КПП Скруджа МакДака, чтобы получить очередную звезду.

– Он получил за меня две звезды, – тихо добавила Маша, и её красивые глаза опять потускнели.

– А меня зовут Ваня. Я раб сгустка-Гарри, – сказал Ваня, чтобы отвлечь свою упавшую духом подружку от грустных воспоминаний. – Ты многое помнишь из прошлой жизни, в отличие от меня, – добавил он, и надежда опять поселилась в его сердце.

– А ты разве не помнишь? – удивилась Маша.

– Я не помню. Надо мной поработали на славу гневные Безобразия.

– Безобразия? – переспросила Маша.

– Да, Безобразия, – с тяжелым вздохом повторил Ваня.

– А кто они такие? – мечтательница Маша сразу оживилась.

– Да это такие дебелые ребята с дубинками. Они сначала дубасили друг друга своими брёвнами, а когда увидели меня, то дружно начали дубасить меня, пока не превратили меня в нечто, похожее на фарш для котлет.

Маша засмеялась, и у Вани так хорошо стало на душе, что он рассказал ей и про слюнявые поцелуи лысой Горгоны, да так, что его «находка» просто залилась смехом. Но, как только звуки смеха прорезали тишину багрово-красного мира, что-то произошло в окружавшем их инфракрасном мире. Они одновременно почувствовали это и затихли на полузвуке. Что-то подсказало Ване, что нужно прятаться. Он быстро оглянулся вокруг себя, но, не увидев ничего подходящего, просто упал на землю, где стоял, и потянул за собой и Машу.

– Не шевелись, – только и успел сказать он, потому что в этот момент у них над головами раздался свист, как будто что-то с невообразимой скоростью промчалось над ними.

Когда свистообразный звук почти затих, Ваня осторожно приподнял голову. Багровое небо разрезала надвое полоса, напоминающая след от реактивного самолёта, только чёрная. С нескрываемой тревогой в голосе он тихо сказал:

– Я знаю, что это такое. Это дозор покемонов, охраняющих лагерь. Твой смех вызвал сотрясение этого мира, потому что здесь не смеются. Здесь только страдают и мучаются. Теперь они ищут того, кто посмел нарушить основной закон лагеря, чтобы наказать его. Ой, как же мне не хочется оказаться в этих противных руках!

– Что же нам делать? – дрожа от испуга, спросила Маша.

– Нам нужно спрятаться, чтобы нас не нашли. Что это? Ты слышишь?

– Что? Где? Слышу…

От парализовавшего её страха, Маша отвечала невпопад, но было ясно, что она тоже что-то слышала.

– Они возвращаются, – догадался Ваня. – Если они нас найдут, нам конец. Бежим! – Он схватил свою «находку» за руку, и хотел было бежать, но Маша, и до того еле стоявшая на ногах, упала, как только Ваня потянул её за собой.

– Маша, соберись, вставай! Они вот-вот будут здесь! – но девочка не могла подняться. Страх сковал её так, как будто на ноги ей надели тяжёлые кандалы. Она не могла даже пошевелиться. Ваня попытался поставить её на ноги, но ничего не получалось.

«Что же это такое? – думал Ваня. – Я её нашёл, чтобы теперь из-за неё окончательно погибнуть? Разве можно будет выйти из штрафного барака? Нет, там мне уже ничто не поможет, даже фонарик».

Ваня помнил, какой шум произвёл луч молитвы, отброшенный фонариком, когда он был на распределительном пункте. Они увидят луч! Они его видят, и они его боятся, боятся больше всего на свете. Они просто отберут у меня фонарик и уничтожат во мне способность помнить и сопротивляться.

– Маша, умоляю тебя, соберись! – Ваня тянул девочку за руку, но она лежала, как неживая.

«Бросить её и бежать! – неожиданно для самого себя сказал Ваня и опустил безжизненную руку. – Нет, я не могу её бросить! Не для этого я её нашёл».

Ваня взял на руки неподававшую признаков жизни душу и быстро, насколько хватало сил, побежал прочь от дороги, на которой стоял. Впереди не видно было ничего, что могло бы послужить укрытием. Нелёгкая ноша отнимала последние силы, а свистящий звук становился всё более и более отчётливым.

«Всё, ещё совсем немного, и они будут здесь, – от одной этой мысли Ваня почувствовал подступающую к горлу тошноту. – Если я буду продолжать бежать, они точно меня увидят. Скорее, просто почувствуют по вибрации воздуха. Нужно лечь и затаиться. Они же не увидели нас, хотя пролетели, можно сказать, прямо над нами».

Ваня опустил Машу и хотел лечь рядом с ней, но что-то подсказало ему, что будет надёжнее, если он накроет её своим телом. Именно в этот момент, прямо над ним, раздался свист пролетающего дозора покемонов.

На этот раз покемоны сразу не улетели. Они кружили и кружили над местом, где лежали души-беглецы, как будто бы что-то почувствовав. Несколько раз они опускались так низко, что Ваня весь сжимался от страха. Казалось, вот-вот, и эти мерзкие лапы схватят его и потащат туда, где будет нескончаемая мука и боль, но каждый раз покемоны пролетали мимо, как если бы какая-то сила ослепила их. Наконец свистящий звук покемонского дозора затих и больше не возвращался. Покемоны улетели.

Ваня осторожно приподнялся и сел на землю.

– Маша, ты слышишь меня?

– Слышу, – послышалось в ответ. – Они больше не вернутся?

– Не знаю... Могут вернуться, поэтому нам лучше лежать здесь, не двигаясь, ещё какое-то время, пока мы точно не убедимся, что они больше не вернутся.

Ваня снова лёг рядом с Машей, и так они пролежали долго, может быть, и очень долго. Временами им казалось, что свист приближается, но потом они с облегчением понимали, что это свистело у них в головах от напряжения и страха.

– Ваня, как ты думаешь, почему они нас не заметили? – спросила Маша.

– Наверное, потому, что мы лежали без движения.

– Но они опускались так низко. Неужели ты этого не чувствовал?

– Чувствовал, – ответил Ваня и задумался. – Знаешь, – продолжил он спустя некоторое время, – я думаю, если бы я тебя бросил, они нашли бы и меня и тебя.

– Почему? – не поняла Маша.

– Ты когда-нибудь слышала о любви к ближнему?

– Нет. Я слышала только о любви к себе любимому. Так шутил мой папа. А что это такое, любовь к ближнему?

– Это когда один человек перестаёт думать о себе ради другого человека.

– Ради близкого ему человека? – уточнила Маша.

– Нет, ради любого, – ответил Ваня. – Когда человек готов отдать свою душу ради другого человека, силы зла не имеют над ним власти. Именно в этом мы с тобой сегодня имели возможность убедиться.

– Ты думаешь? – неуверенно переспросила Маша, но Ваня не ответил. Он молчал.

– Спасибо тебе, – тихо сказала Маша.

– Это тебе спасибо, – так же тихо ответил Ваня.

– За что?

– Я спас тебя, а ты спасла меня.

– Мы теперь с тобой никогда-никогда не будем разлучаться? – стыдливо спросила Маша.

– Мы теперь с тобой никогда-никогда не будем разлучаться, – уверенно, по-мужски ответил Ваня.

11

– Зачем ты сворачиваешь к этому бараку? – Ваня попытался остановить свою спутницу, но она не слушалась.

– Чего ты? Я хочу посмотреть, что там.

– Зачем тебе это нужно? А если там покемоны? Нам лучше не приближаться ни к каким баракам, а попытаться поскорее найти выход из этого лагеря.

– Прекрати, я чувствую, что ничего плохого нас там не ждёт. Мне просто интересно подойти поближе и посмотреть, что там внутри.

– Я туда не пойду. Если тебе так интересно, ты должна будешь сходить туда одна, – Ваня тяжело вздохнул, потому что ему не нравилась эта безрассудная выходка.

– Ну и ладно, раз ты такой, – Маша резко повернулась и вырвала свою руку.

– А как же насчёт того, что «мы теперь с тобой никогда не будем разлучаться? – крикнул Ваня вдогонку, но девочка даже не обернулась.

«Все они такие! – с горечью подумал Ваня. – Говорят одно, а делают другое. Да ну её!» – Он уже развернулся, чтобы дальше продолжать свой путь, но что-то остановило его. – Нет, я не должен бросать её, не для того мы здесь встретились! Она просто не понимает, что в этом инфракрасном мире ничего интересного нет и быть не может. Каждый барак это вход в вечную погибель, ничего другого там её не ждёт».

Ускорив шаг, Ваня очень скоро догнал девочку, потому что душа её была очень слабенькая.

«И она ещё ищет себе приключений!» – хоть Ваня и сердился на Машу, но ему было её жаль.

– Смотри, это не барак, а магазин сладостей! – необычайно весёлый голос спутницы отвлек Ваню от его мыслей. – А ты говорил покемоны! – Маша засмеялась, и весь её вид говорил о том, что она очень довольна своей находкой.

Она шла всё быстрее и быстрее и, наконец, побежала.

– Откуда только силы взялись? – подумал Ваня и закричал вдогонку: – Остановись! Зачем тебе эти пирожные? Разве ты хочешь есть? Подожди!

Но Маша, не обращая никакого внимания на его слова, весело вбежала в широко раскрытую дверь барака-магазина и направилась к прилавку. Но как только она оказалась рядом с прилавком, откуда-то сверху бесшумно опустилась решетчатая клетка, накрывшая её вместе с прилавком. В следующий момент из-за прилавка появилась металлическая рука, отсчитавшая ровно такое количество пирожных, какое было съедено сладкоежкой при жизни. Пирожных получилась целая гора.

– Приятного аппетита, – металлическим голосом проскрипела рука и скрылась за прилавком.

В этот момент Ваня подошёл к входу в Машин «магазин» и просто остолбенел от неожиданности.

– Ну, что, попалась птичка в клетку? – спросил он. – И когда ты думаешь управиться с этой горой пирожных?

– Помоги, прошу тебя! Я не могу их есть, они такие противные!

– А как же я тебе помогу? Ты хочешь, чтобы и я оказался в клетке рядом с тобой? Нужно было раньше меня слушать.

– Ваня, миленький, прости, но я ничего не могла с собой поделать, меня так тянуло сюда, что ни о чём другом думать я уже не могла.

– Так, ладно, – прервал Ваня попавшую в очередную беду девочку. – Нечего оправдываться, всё равно делу этим не поможешь. Давай, побыстрее лопай свои пирожные, а я пойду, пройдусь вокруг барака, посмотрю, что тут и как, может, и найду какой-нибудь выход. Только ты не сиди, ешь, просто так ты отсюда не выберешься.

– Я не могу их есть! Ещё одно пирожное и меня стошнит.

– Лучше бы тебя раньше от них тошнило, тогда бы здесь не оказалась ты в этом «чудо-магазине».

– Не буду я их есть! – заупрямилась Маша и попыталась отодвинуть от себя огромный поднос с этими не только приторно противными, но и дурно пахнущими пирожными.

Но только она это сделала, как из-за прилавка появилась металлическая рука. Её механические пальцы разжались, когда рука приблизилась к горе пирожных и углубилась в неё. Когда же она показалась опять, в зажатых пальцах было несколько пирожных, изрядно помятых не особенно осторожными движениями робота.

– Приятного аппетита, – металлическим голосом проскрипела Рука и поднесла пирожные к губам души-сладкоежки.

Маша продолжала изображать из себя упрямую девочку, которая не будет кушать то, что ей не нравится, но механическая рука резко приблизилась и больно ударила её по губам металлическими пальцами. Упрямица вскрикнула от боли, и в этот момент рот её оказался заполненным смятыми в бесформенную котлету ненавистными пирожными. Рука оставалась у рта до тех пор, пока порция не была проглочена. После этого она отъехала, и всё повторилось с самого начала.

– Эх, Маша, Маша, – тяжело вздохнул Ваня и медленно пошёл вдоль стены магазина-ловушки, с осторожностью оглядываясь по сторонам.

Он шёл, разглядывая обитателей «магазина» для сладкоежек, но ничего нового так и не обнаружил. Везде стояли клетки с уловленными душами, которые, все без исключения, давились некогда такими любимыми ими пирожными, тортами и конфетами. Механические руки размазывали пирожные по головам обессилевших от невыносимой тошноты душ, запихивали им крем в уши, нос, глаза, если у тех уже не было сил открыть рот, и, не переставая, били и били их по чему придётся, чтобы заставить обессилевшую жертву открыть рот.

Не найдя никакого другого выхода из этого барака, Ваня поспешил к тому месту, где оставил найденную девочку. После всего увиденного в этом «магазине» на душе у него становилось всё тревожнее и тревожнее:

«Как она там? Скорее бежать назад! Нужно как-то выручить её из этой беды, но как? Фонарик помогал ему самому, один раз он помог и Маше. Эх, почему я сразу не подумал о фонарике, когда эта каприза только попала в свою сладкую клетку? Вот дурак! Нашёл где на экскурсии ходить!

Ваня шёл всё быстрее и быстрее по направлению к входу в барак и спрашивал себя, почему он так поступил. От неожиданности? Вряд ли, это отговорка. Он же знал на собственном опыте, что здесь на каждом шагу душу подстерегают всякие пренепреятнейшие неожиданности. Так почему же тогда он так поступил?

«Я сделал это от обиды! – осенило его. – Просто захотелось отыграться, а Машину бедную душу уже, быть может, превратили в бесформенную груду крема!»

Ваня побежал так быстро, насколько было сил. Он бежал, бежал, но конца и края этому бараку видно не было. Наконец, совсем обессилев, он опустился на землю рядом с бараком, чтобы немного отдохнуть и собраться с мыслями, но, как только спина его коснулась прозрачной поверхности стены, разряд электрошока откинул его в сторону.

Когда Ваня пришёл в себя, какое-то время ему никак не удавалось вспомнить, почему он здесь и что ему нужно. Он сидел и сидел, а память всё не возвращалась. Тогда он решил, что лучше будет подальше отойти от небезопасного места.

Сделав несколько шагов прочь от барака, он оглянулся. В этот момент, прямо у него на глазах, душу-сладкоежку накрыла клетка. И тут он всё вспомнил:

«Я же искал вход в барак, чтобы спасти Машу!»

Какого же было его удивление, когда он понял, что стоит прямо у входа в барак, который столько времени безуспешно искал. Только радость его оказалась недолгой – Машиной души у входа в барак не было. Здесь уже было много других душ, которых Ваня не знал и никогда раньше не видел. Если бы у его души были слёзы, он бы заплакал.

«Из-за своей глупости я потерял чудом встреченную девочку! Она уже передвинута вглубь барака, покрыта грудой крема, и как теперь её найти?»

– Маша, ты слышишь меня? Маша, где ты? Отзовись! – Ваня всё звал и звал, но вместо ответа появилась знакомая вибрация, возникающая при приближении дозора покемонов.

«Только не это!» – пронеслось в голове.

Ваня упал, где стоял, и затаился, а покемоны-охранники не заставили себя ждать. Они сделали несколько больших кругов над бараком, но, ничего не обнаружив, направились к соседнему бараку.

«Пронесло! – обрадовался Ваня, всё ещё боясь пошевелиться. – Хватит экспериментов, я уже и так наделал кучу ошибок».

Не вставая с земли, он осторожно достал из-за щеки фонарик, и тихонько сказал: «Мама, помоги мне и Маше».

Спасительный лучик появился тут же, не успел Ваня и договорить последнего слова. Он сразу проник внутрь барака через открытый вход, и, медленно передвигаясь от клетки к клетке, остановился у одной из них. Ваня пристально вглядывался, пытаясь узнать Машу в бесформенной груде крема. Металлическая рука, приготовившая новую порцию пирожных, со скрипом остановилась, как только конец луча уткнулся в неё. В следующее мгновение луч стал медленно подниматься по изгибам решётки клетки и упёрся в перекладину, к которой она была подвешена. Раздался страшный скрип, и все ловушки сладкоежек пришли в движение: как бы сопротивляясь неведомой силе, они стали двигаться против часовой стрелки, уступая силе напора упиравшегося в перекладину луча. Скрип не прекращался ни на одно мгновение, и Ваня уже стал побаиваться, как бы это не привлекло внимания дозора покемонов.

– Быстрее, миленький, быстрее, – еле слышно умолял луч Ваня. – Немножечко быстрее, чтобы эти звери-покемоны не успели нас обнаружить.

Несмотря на уговоры, быстрее клетки не двигались. Время шло, от волнения Ваня уже еле держался на ногах, а до клетки с горкой крема, под которой должна была находиться Машина душа, всё ещё оставалось несколько поворотов вращающегося механизма. И тут Ваня почувствовал то, чего боялся больше всего: вибрацию! Каких-нибудь несколько секунд, и покемоны будут здесь.

Не зная, что предпринять, Ваня сделал первое, что пришло на ум: вбежал в барак, добрался до указанной лучом клетки, обогнул её справа, засунул за щёку фонарик и, спрятавшись за горой недоеденных Машей пирожных, прижался к решётке клетки и замер.

На этот раз покемоны уже не ограничились просто облётом. Они приземлились и вошли в барак через входную дверь. К моменту их прибытия, луч уже исчез, скрип прекратился, и механические руки возобновили кормёжку своих подопечных. На вид всё было нормально, но это был уже второй сигнал анормальности из района этого барака.

– Ты пройдись слева, а ты – справа, – услышал Ваня противный голос, похожий на сигнал ультразвука, который слышал когда-то в Пашкином мобильнике.

От одного звука этого голоса хотелось самому зарыться в гору пирожных, чтобы только не слышать его.

«Всё, мне конец», – подумал Ваня и приготовился к встрече с приближающимся к нему покемоном.

«Я хоть плюну в эту противную харю», – решил он, но тут же понял, что плевать ему нечем.

Покемон уже почти приблизился к клетке, за которой спрятался Ваня, но тут произошло чудо.

– Всем сюда! – проультразвучил, по всей видимости, старший по званию покемон. – Здесь есть след! Всем идти по следу!

Покемона, почти подошедшего к еле живой от страха Ваниной душе, прозвучавшая команда развернула на сто восемьдесят градусов.

Через прозрачную стену Ваня увидел покемонов, пронесшихся вдоль стены по его следу, и очень медленно, чтобы произвести как можно меньше колебаний воздуха, сполз по решётке и забился в угол между клеткой и ещё чем-то. Так и сидел он в своём углу еле живой от страха. Время от времени он слышал доносившиеся то с одной, то с другой стороны скрипучие «приятного аппетита», звуки ударов и стоны страдающих душ. А покемоны носились то в одну, то в другую сторону по его сбивчивому следу, и ничего не могли обнаружить.

Наконец, намотав с сотню кругов вокруг барака, «ультразвук» отдал команду приготовиться к отлёту, но оставил одного из покемонов на карауле у барака.

«Этого ещё только не хватало!» – тяжело вздохнул Ваня, услышав неутешительную новость.

В этот момент Машина клетка начала медленно передвигаться в глубину барака. Это означало, что пришло пополнение.