Текст книги "Немир-3"
Автор книги: Ирина Гоба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Быстро закрываю за собой дверь, включаю Защиту, звоню Нике, предупреждаю его, что вернусь позже, и бегом возвращаюсь в спальню.
Найт несмело улыбается моему приближению.
Укладываюсь рядом с ним, даю ему себя обнять, и тихо прошу:
-Спи, мой хороший, тебе надо поспать. А когда ты проснешься, я буду рядом, обещаю.
Я прислушиваюсь к равномерному дыханию Найта, и в очередной раз диву даюсь этому его умению – не расслаблять мышцы обнимающих меня рук даже во сне.
Мне так уютно, и так спокойно прижиматься к мужу, что я постепенно впадаю в полузабытье. Вздрагиваю, почувствовав на своем виске поцелуй, и резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть в лицо Найта. Хм, такое ощущение, что мне привиделось его полуживое состояние. Лишь круги под его глазами свидетельствует о том переутомлении, которому Найт подвергал свой организм последние несколько суток. Смотрю на часы – восемь. Пора-по-парам!
-Как самочувствие?
Он не слышит мой вопрос, или слышит, но не считает нужным на него отвечать:
«Это был не сон»
-Как видишь.
«Как?»
-Я тебе позже объясню ровно столько, сколько смогу. А сейчас выполни мою просьбу – скажи управляющему, чтобы тебе накрыли завтрак в апартаментах через пятнадцать минут, и сразу ступай в ванную, прими душ и переоденься. Да, никто не должен знать, что я здесь.
«Ты не уйдешь?»
-Найт, пожалуйста, у меня мало времени. Иди.
Он не собирается вставать.
-Обещаю, что не уйду, не попрощавшись.
Целую мужа, и показываю ему на дверь.
Ровно через пятнадцать минут мы сидим с ним за столом, и я придирчиво наблюдаю за тем, как он кушает:
-Ешь. Пока я не увижу сытый блеск в твоих глазах, ничего тебе не скажу. Ешь.
«Злючка»
-Это я еще не злюсь, вот когда ты доешь, тогда и увидишь, что такое моя злость.
После того, как Найт удовлетворяет мои требования по количеству поглощенной им еды, я начинаю «выяснять отношения»:
-Почему ты не питаешься в мое отсутствие?
Холодная равнодушная (хорошо хоть сытая) маска.
-Ты ложишься спать, когда меня нет рядом?
Ни единого намека на то, что он собирается отвечать на мои вопросы.
-Что значит твое «я немножко умираю, когда ты уезжаешь?»
Начинает шевелить губами (наконец-то):
«Считай, что я спал, и говорил во сне»
-Найт, это – неправильно. Ты не должен так относиться к нашим вынужденным расставаниям.
«Все хорошо, не дергайся»
-Не дергайся? Мой муж «немножко умирает», и я видела это собственными глазами, а ты говоришь мне не дергаться!
«Бэби, мы с тобой ничего не сможем изменить в этой ситуации, поэтому просто пересмотри свое к ней отношение, и успокойся»
-Найт, расскажи мне, не держи это в себе.
«Что ты хочешь услышать?»
-Почему ты допускаешь эту ситуацию?
Он встает и протягивает мне руку:
«Иди за мной»
Мы подходим к Гардеробной, Найт показывает мне на ее зеркальную дверь, и спрашивает:
«Кого ты видишь?»
-Мужчину и женщину. А ты?
«Мужчину и ангела. Бэби, ты – не человек, и это – не вопрос»
-Но я и не ангел.
«Хорошо, для меня на самом деле неважно, кто ты есть. Посмотри на себя еще раз. Не знаю, кого видишь ты, но я вижу ту, кому принадлежит не только мое сердце, но и моя жизнь. Я жду»
-Ч-чего ты ждешь?
«Твоих обычных колкостей»
-По-моему, я никогда не позволяла себе ничего подобного в отношении твоих чувств ко мне.
«Ты права, прости. Слишком много всего и сразу...»
Я поворачиваюсь от зеркала к Найту:
-Спрашивай. Я буду отвечать на те твои вопросы, на которые смогу дать ответ.
Мой муж качает головой, и хитро при этом улыбается:
«Я хорошо усвоил твою сказку про лягушку, и ничего не хочу знать, потому что не хочу тебя потерять»
Моя рука уже тянется к поясу, я снимаю с него Иллюзор, и прошу:
-Теперь ты посмотри на себя. Возьми это в руку, нет, давай лучше я прикреплю это на твоей одежде. Так, теперь...
Иллюзор активирован, и я вижу в зеркале только свое отражение.
-Найт, ты в порядке?
Ой, я же не могу его услышать. Быстро на ощупь отключаю Иллюзор, и смотрю на реакцию мужа:
-Как ты?
«Вполне. Что это было?»
-Это – чистая наука, поверь, в этом нет никакой магии или колдовства. Ты мне веришь?
«Да»
Хм, как для представителя деградирующей Цивилизации, Найт держится молодцом.
-Именно так я вчера зашла в спальню, оставаясь невидимой для тебя.
«Я почувствовал твой запах»
-Что?
«Мне показалось, что ты в комнате, потому что в какой-то момент уловил, одной тебе присущий, аромат»
Так вот почему он посмотрел на меня.
-Да, ты можешь меня потрогать, и можешь... почувствовать мой запах, но ты не можешь меня увидеть, если на мне включен этот прибор.
«Ясно»
-Мне надо ехать, меня ждут.
«Сегодня День рождения Харда»
-Найт, прости, но мы обещали отметить его с моими родителями.
«Все в порядке. Поздравлю его завтра. Вы ведь вернетесь, как обещали?»
-Да. Найт, пообещай мне, что не будешь отказываться от еды и сна. Пожалуйста.
«Я всегда выполняю свои обещания, поэтому – нет. Но я очень постараюсь»
Мои руки уже на его плечах, наши тела прижимаются вплотную, мои вдохи-выдохи взрываются судорогой:
-Н-найт, хороший мой, я тоже по тебе очень скучаю. Слышишь? Мне тоже невыносимо тяжело быть вдалеке от тебя.
Муж аккуратно «без подтекста» целует мои губы, и говорит:
«Со мной все будет хорошо, не волнуйся. Заканчивай со своими другими делами поскорее, и возвращайся. Я буду ждать вас там же».
-Нет, пожалуйста, жди нас в доме. А вдруг будет холодно? А если опять пойдет дождь?
Улыбка, поцелуй, улыбка:
«Я тебя люблю. Включай свой прибор, и улетай отсюда поскорее, пока тебя не хватились»
... Уже в Транспорте мое сознание прошибла мысль о том, что мой муж сказал мне на прощание «улетай»... Бред какой-то...
После обеда дети с Никитой и папой играют в саду. Я наблюдаю за ними из окна столовой, и не оборачиваюсь на мамины слова:
-Никита нам ничего не говорил, поверь.
-Верю.
-Доченька, ты – очень разумная девочка, и мы тебе полностью доверяем, но...
Я всхлипываю и кидаюсь в мамины объятия:
-Мама, мамочка, мне так страшно, мне ужасно плохо.
-Это – не так. Прости, опять я лезу со своей Силой. Что с тобой? Почему тебе кажется, что тебе плохо?
Мне приходиться выдавливать из себя слова:
-Мам, я вспоминаю его не все время, мам...
Чувствую на своих волосах ее руки, слышу успокаивающие меня интонации в ее словах:
-Ш-ш-ш, в этом нет ничего страшного. Все в порядке, моя маленькая. Ты помнишь о нем, Рэд всегда с тобой... просто у тебя в жизни появилось еще что-то хорошее, помимо твоих воспоминаний о нем. И всему этому не получается единомоментно владеть твоим сознанием. Ариночка, посмотри на меня. Солнышко мое, не плач. Хочешь, оставляй детей, и возвращайся к Найту. Только...
Заканчиваю за маму:
-Будь осторожной. Обещаю. Пойду, скажу детям и Нике с папой «до свидания». Мам, спасибо, я тебя люблю.
-И я тебя люблю.
В это время Найт должен быть в резиденции. Выбираю подходящее для посадки место. Транспорт – в городе! Папа, как узнает, всыплет мне по первое число.
Терпеливо жду, когда откроется дверь Зала Заседаний Советника. Наконец-то! Ко мне подходит какой-то скрюченный старичок с кипой бумаг. Страж открывает перед ним дверь, и, пока он объявляет имя новоприбывшего, я успеваю проскользнуть мимо него внутрь.
Мой Найт сидит в кресле на возвышении, расположенном у противоположной к стене двери.
Участники заседания, в зависимости от ранга, стоят и сидят вдоль стен. Посередине Зала – один-единственный небольшой стол без придвинутого к нему стула (значит, докладчики, как и в Северном Королевстве, здесь выступают только стоя).
Хорошо, что здесь достаточно шумно для того, чтобы никто не услышал звук моих шагов. Поднимаюсь на возвышение, наклоняюсь к уху мужа, и тихонько цокаю. Он слегка вздрагивает, но не делает лишних движений, чтобы не привлекать к себе внимание присутствующих. Я начинаю баловаться, как дитя малое (папа прав, мне надо обратиться к психотерапевту)– целую Найта в щеку, в шею, кончиком языка провожу по коже вдоль горловины его гольфа, и захватываю зубками мочку его уха... ой... тут же выпускаю ее, и осматриваюсь вокруг – нет, никто ничего не заметил. Вот была бы хохма, если бы кто-то задержал свой взгляд на Советнике, и обратил свое внимание на то, что у того ухо шевелится. А Найт, такой при этом, ну точно тигренок из мультика:
Он на солнышке сидит (да не на солнышке, а на возвышении), как скажешь...
Найт на возвышении сидит,
И ушами шевелит,
Все сидит и сидит,
И ушами шевелит...
Уже не сидит...
Он уже встает, и показывает всем выйти. Когда за последним недоуменным участником заседания начинает закрываться дверь, Найт свистом призывает к себе внимание Стража, и показывает тому свои скрещенные руки, мол «никого не впускать». Страж кивает «есть», и закрывает дверь.
Мой муж тут же хватает меня в охапку, нащупывает у меня на поясе Иллюзор, и пытается его выключить. Вот глупый:
-А ничего у тебя не получится – он слушается только моих пальцев. Все, убери руку, я сама. Вот, любуйся.
И Найт любуется, не скрывая своей радости во взгляде:
«Девочка моя, ты вернулась»
-Ага. Извини, что застала тебя врасплох. Но у меня есть для тебя то, что искупит мою вину. Вот, надень эту цепочку на шею, и спрячь ее под одежду. Теперь...
Я включила Иллюзор, и Найт тут же прижал свою руку к тому месту на груди, к которому прикасается эта «цепочка». Деактивируюсь, и объясняю:
– Носи ее всегда, чтобы знать о том, находится ли поблизости кто-то невидимый для тебя, или нет.
«Спасибо»
-Ты обедал? И спрашивать не стоило. Ты освободился? Можешь возвращаться домой? Хорошо. Тогда поторопись, я буду ждать тебя у нас. И... меня по-прежнему ни для кого нет. Для всех я приеду только завтра. Открой дверь, и придержи ее, чтобы я могла спокойно выйти.
Мы долго целуемся, прежде чем Найт отрывается от меня, и показывает мне на мой Иллюзор:
-Включай. Встретимся дома.
Поздно пообедав (или рано поужинав), муж присаживается рядом со мной на диван:
«Ты сегодня тихая»
-Пустое, не забивай себе голову.
«Не пустое»
Найт притягивает меня на свою грудь, и аккуратно водит пальцами по моей щечке. Я, скорее по привычке, чем ожидая результат, прошу: «Сними перчатки», – и невольно напрягаюсь, потому что мне передается напряжение тела мужа. Он кивает «хорошо», и стягивает свою перчатку. Я не спешу впервые рассмотреть его искалеченную руку, не делаю ни одного движения для того, чтобы она попала в поле моего зрения.
Найт продолжает рисовать узоры на коже моей щечки своими «голыми» пальцами. Мой вопрос звучит очень тихо и спокойно:
-Покажешь?
Вместо ответа, он вкладывает свою руку в мою. Поднимаю ее к своим глазам, и внимательно рассматриваю пальцы, запястье, ладонь, ее тыльную сторону. Перемещаю свой взгляд на лицо Найта:
-Степень ожога была такой, что твоя рука была похожа на головешку. Это – не вопрос. Остальное тело пострадало так же?
Найт прячет от меня свой взгляд.
-Как ты выжил?
Никакой реакции...
-Ногти ты потерял до пожара?
Кивок.
-Голос тоже?
Кивок.
-Найт, посмотри на свою руку.
Выполняет мою просьбу.
-Что ты видишь?
Четкое, без эмоциональное движение губ:
«Уродство»
-А я вижу мужскую руку, которая пострадала, когда спасала из огня женщину с детьми. Я вижу руку мужчины, который пережил ужасные испытания и нечеловеческие страдания, и при этом не ожесточил свое сердце, а сохранил в нем умение любить. Ты даже не представляешь себе то, насколько ничтожно малое место в моей системе ценностей занимает внешность человека. Найт, если я у тебя заслуживаю не только на твою любовь, но и на твое доверие, то ты перестанешь прятать от меня то, что скрыто под твоей одеждой.
Муж слегка перемещается, и крепко сжимает меня в своих объятиях. Мы долго сидим так, наслаждаясь теплом друг друга прежде, чем Найт отодвигается, чтобы «сказать»:
«Мне страшно»
Моя улыбка появляется на моих губах непрошенной гостьей:
-Великий и бесстрашный, а боится...
«Бэби, там все еще хуже, чем на руке»
Мамочки, он же весь дрожит.
-Ш-ш-ш, я не ставлю тебе никаких условий и временных рамок. Подумай над тем, что я сказала, и решай сам, открываться тебе передо мной, или нет. Найт...
«Да»
-Мне надо уехать.
У него на лице мгновенно появляется его дежурная маска невозмутимости и спокойствия:
«Хорошо»
Предлагать или не предлагать? Предлагать!
-Поедешь со мной?
Судя по всему, тут и спрашивать не о чем.
«Ты возьмешь меня с собой?»
Найта переполняют такие эмоции благодарной радости, что я решаю его честно предупредить:
-Мне надо заранее сказать тебе о том, что мы будем перемещаться необычным для тебя способом, и что он может тебя напугать.
Он спрашивает меня с очень серьезным выражением лица:
«Мы полетим на метле?»
Я издаю нервный смешок... тихо хихикаю... мне не удается сдержаться, и я взрываюсь истерическим смехом... из моих глаз текут слезы, и, если бы не удерживающие меня руки Найта, я бы рухнула с дивана.
Конечно, раз я – не ангел, значит я – ведьма, и летаю не на крыльях, а на метле.
Пассажир уверенно выходит из Транспорта, и только его слегка ошалевший взгляд говорит о пережитом им потрясении.
-Как ты?
«Мой Мир перевернулся».
-Жалеешь об этом?
«Нет»
-Хорошо держишься.
«Стараюсь»
Найт оглядывается вокруг полянки:
«Где мы?»
Я еще не знаю, говорить ли ему о месте нашего прибытия.
«Это сюда ты ездишь?»
-Нет, я была здесь в последний раз накануне Срока Невесты. Пойдем.
Наша дорога занимает не больше пяти минут. Когда мы подходим к первому месту назначения, я активирую, и передаю Найту свой запасной АнтиМыс.
Еще несколько шагов, и мы с ним останавливаемся возле склепа Рэда. Здесь ничего не изменилось за последние месяцы. Зачем я сюда приехала? Зачем взяла с собой Найта? Если на первый вопрос у меня ответ достаточно распространенный, то на второй он отсутствует вовсе.
Здесь покоится мой любимый, и это место по-прежнему не вызывает во мне никаких дополнительных переживаний. Но я не могла не заглянуть сюда прежде, чем повидаться с Виленом, который... впервые пропустил День рождения Харда. Пришло мне время встретиться с моим деверем и объясниться с ним. Ой, нелегкий будет наш разговор... Ой, не легкий...
Смотрю на знак «бесконечность», и он размывается перед моими глазами из-за слез, которые застилают мой взор. Опускаю свои веки, чтобы сморгнуть слезы с глаз, и чувствую на своем лице несмелое прикосновение пальцев мужа (отмечаю про себя то, что он снял одну из своих перчаток перед тем, как вытереть влагу с моих щек). Поворачиваю голову, и вижу его «слова»:
«Не плач, он бы не хотел, чтобы ты плакала».
Найт все понял, он уже знает, куда я его привела...
Мои всхлипы чудесным образом не перерастают в рыдания. Найт берет меня за руку, и говорит:
«Пойдем. Его здесь нет. Рэд всегда с тобой и с теми, кто его любит, и кому он дорог. Он всегда здесь (прикладывает свою руку к моей голове), и здесь (прикасается к моему сердцу)»
Найт предлагает остановиться, чтобы сделать привал. Он находит подходящее поваленное дерево, и усаживает меня на него.
«О чем ты сейчас думаешь?»
-О том, что нам и нашему счастью было отведено совсем немного времени. О том, как нас однажды насильно разлучили на несколько месяцев, и Рэду пришлось под чужим именем записаться в рабы для того, чтобы попасть в то место, где меня удерживали, и забрать меня домой. О том, что он никогда и полслова не сказал мне ни про то, что ему пришлось пережить в рабстве, ни про те физические и моральные муки, которые он перенес ради того, чтобы вернуть меня.
«Ты была в плену?»
-Не совсем. Вообще-то, это – другой вопрос, но я пролью немного света на него, чтобы тебя успокоить. На самом деле, это было скорее неволей, чем пленом, и я там находилась в полной безопасности и в полном достатке. О чем это я? Ах да, о том, что у нас было мало времени. Еще несколько месяцев до этих событий мы с ним потеряли не по чьей-то вине, а по собственной глупости. Мы с ним допустили ситуацию, когда простое недопонимание вылилось в недосказанность, а недосказанность превратилась в отчуждение. Но больше всего я жалею не об этих утраченных месяцах, а о тех двух, которые были сразу после нашей Свадьбы. Ты не поверишь, но... фактически Рэд принудил меня выйти за него замуж, руководствуясь при этом в отношении меня своими лучшими побуждениями. Перед тобой одна из тех, о которых говорят «влюбилась в собственного мужа». Нам с Рэдом потребовалось больше двух месяцев на то, чтобы сделать шаг навстречу друг другу, открыться в своих чувствах, и стать в действительности мужем и женой. Сколько месяцев мы с ним пропустили, сколько из имеющегося в нашем распоряжении времени было потрачено нами впустую.
«Не думай так. Посмотри на это с другой стороны – даже тогда, когда вы с ним не вместе, вы все равно с ним едины в своей любви»
Что же я творю?
-Найт, прости мне мою малодушную слабость. Я не имею права делиться с тобой этим, мне нельзя позволять себе искать у тебя утешения. Извини меня, пожалуйста.
«Тебе не за что просить у меня прощения. Ты нисколько не задеваешь мои чувства, поверь»
-Скажи, твоему великодушию есть предел?
Муж широко улыбается, машет головой, мол, пора двигаться дальше, и «говорит»:
«Ты бы об этом знала».
Мы уже подошли к границе защищенной территории дома. Я для себя уже решила рассказать Найту о том, где мы находимся, но мне надо посоветоваться с ним о том, захочет ли он присоединиться ко мне:
-Фух, с чего же начать...
«С начала»
-Ага, легко сказать. В общем, мы с тобой в Запредельном городе.
У Найта округлились глаза:
«Это в том, который в Едином Королевстве? В том самом Едином?»
-Н-да.... Ну да... ага, в нем самом, в самом из самых Континентальных Королевств.
«Но ведь Запредельный – это закрытый город»
-Смотря для кого... Э-э-э... не для Примы...
«Что?»
-Я, де-юре – Прима Единого Королевства.
Найт делает какое-то неопределенное движение руками, мол, ни-фига-себе.
«Моя жена – Прима Единого?»
-Де-юре. Дело в том, что жители Королевства не знают о том, что Прима Рэда убили Отступники. От них скрыли этот факт, потому что Рэд считался Избранным богом, а Избранного, как известно, не могут погубить какие-то язычники. Поэтому им сказали, что их Прим с женой... временно отсутствуют. Сейчас Королевством правит вице-Прим Вилен, родной брат Рэда. Я приехала сюда для того, чтобы встретиться с ним и... помириться. Ты можешь либо оставаться здесь и дожидаться моего возвращения, либо пойти со мной в дом и посмотреть, где я жила.
«Второе»
-Хорошо, но там я оставлю тебя ненадолго, чтобы найти Вила, и пообщаться с ним наедине.
Найт кивает мне в знак своего согласия, и я по новой активирую сначала свои, потом запасные Иллюзоры и Антифизметы.
Мой муж стоит в дверях детской, и вопросительно смотрит на меня. Мне понятно его удивление:
-Здесь только кроватка Харда, потому что Кира родилась в тот день, когда погиб Рэд. Сразу после родов и похорон, родители увезли меня к себе.
Я закрываю свое лицо руками... Мамочки!
Слышу, как Найт подходит ко мне, и чувствую его руки на своих запястьях. Поднимаю голову, и говорю срывающимся от ужаса голосом:
-Я только сейчас задумалась. Мне только сейчас пришла в голову мысль о том, что я не помню, какое событие произошло раньше – роды или похороны.
Мой Найт слегка покачивает головой, и тихо цокает.
Мы стоим с ним посреди нашей с Рэдом спальни. Именно сюда Рэд привел меня после Свадьбы. Наше совместное с ним время, проведенное здесь, навсегда останется в моей памяти.
Я резко оборачиваюсь на звук двери. Вил?
-Привет, как ты узнал?
-Кто-то прошел мимо Защиты. Как ты считаешь, у меня было много вариантов, где искать того, кто не пришел сразу с порога моего дома ко мне?
-Вообще-то, не только твоего дома, раз уж на то пошло. Ладно, я не буду акцентировать свое внимание на этом некорректном местоимении. Но, если уж ты решил не дожидаться меня в своей части нашего дома, то хотя бы соблюдай элементарные правила приличия.
-Какие именно?
Так, мое терпение на исходе... Вил, играешь с огнем:
-Ты не поздоровался, это – раз, ты не подошел, чтобы познакомиться с моим мужем, это-два!
Презрение во всем – во взгляде, в мимике, в голосе:
-С мужем? Бэмби, ты свое зрение давно проверяла? Нет, мне, конечно, сообщили, что твой муж с внешностью не в ладах, но я не думал, что он до такой степени с ней не дружит. Принести очки? У меня завалялись одни где-то.
Я с трудом держу свой голос под контролем:
-Выйди... отсюда... сейчас...
-И оставить вас одних? Зачем? Что, решила со своим му-жем прямо здесь, на этой кровати, покувыркаться, чтобы осквернить ее?
Все, ты доигрался... Мой голос уже переключается на свою максимальную громкость:
-Да как ты смеешь? Какое ты имеешь право бросаться такими оскорблениями? Или тебе напомнить, что произошло в тот последний раз, когда я была здесь? Как смеешь ты, который повалил меня на спину на эту самую кровать, говорить мне об осквернении? Или с тобой это было бы не осквернением? А чем бы это было, а, Вил? Вон, выйди вон отсюда, сейчас, пока я...
С моего деверя сходит вся его спесь, и он уже понимает то, что зашел дальше некуда.
-Бэмби, я не хотел. Прости меня.
-Не хотел? Чего ты не хотел? Ты не хотел видеть меня? Да, пожалуйста, я не претендую. Развернулся, закрыл дверь с другой стороны, и я обещаю тебе, что мы с тобой больше не увидимся.
-Я не хотел оскорбить тебя.
Мой переключатель громкости голоса плавно снижает его звук:
-Вил, я приехала сюда не ругаться с тобой, а спокойно поговорить. Ты как, готов? Или перенесем наш разговор на другой день?
Вил подает слабый голос:
-Готов. Бэмби, прости меня, я – осел.
Начнем-с. Я подхожу к нему, заглядываю в его глаза, и кладу свои руки ему на плечи:
-За то, что ты мне наговорил здесь сгоряча – прощаю, и никогда впредь не вспомню об этом проявлении твоей... ослиной глупости. Прощаю тебя заочно за то, что ты уже полгода игнорируешь меня. Но, я не прощу тебя за то, что ты не принял мое приглашение приехать к моим родителям, чтобы поздравить Харда. Что и кому ты этим доказал?
Вил резко прижимает меня к себе, и умоляет:
-Я не думал... я думал, но не тем местом... я не хотел...
Мой деверь в своем репертуаре... Что ж, моя задача – сохранение Мира в Семье, а не проведение молекулярного анализа характерных особенностей Вилена. Я слегка отстраняюсь от него, чтобы увидеть выражение его лица:
-Ты для меня – один из самых близких мне людей. Ты – неотъемлемая часть моего существования. Я пойму и приму твое решение отделить меня от своей жизни, потому что ты в своем праве отказаться от общения со мной после моего замужества. Но я никогда не спущу тебе то, что ты отдаляешься от Харда с Кирой. Они не виноваты в том, что их мать не захотела стать твоей женой. Вил, твои племянники любят тебя и нуждаются в тебе. Хард был сам не свой, когда ты сегодня не приехал. Мне хочется донести до тебя то, что ваша с ними эмоциональная связь имеет огромное значение для их взросления, и мне бы хотелось, чтобы ты по-прежнему принимал участие в их воспитании. Вил, мы с тобой поняли друг друга? Наши с тобой отношения не должны влиять на твои взаимоотношения с детьми.
Вил пристыжен, но мне не этого хотелось добиться от него. Мне хотелось, чтобы он включил свои мозги и обдумал мои слова, а не испытывал муки совести. Как там говорит моя мама? Совесть – это внутренняя честь, а честь – это внутренняя совесть.
-Бэмби, мне очень стыдно за мое поведение, и мне нет оправданий. Я сейчас же выезжаю. Ты со мной?
-Не-а... Хард не должен догадываться о том, что ты приехал к нему в День его рождения с моей подачи.
-Ты права. Прежде, чем ты уйдешь, могу я спросить тебя?
-Рискни.
Вил смотрит мне за спину, и явно колеблется, поднимать ли ему эту тему в присутствии Найта, или обождать более подходящего момента. Судя по всему, он решает получить мои ответы «не отходя от кассы»:
-Ты знаешь о том, что мы с братом обсуждали, кто из нас возьмет тебя в жены?
-Рэд упоминал как-то раз об этом.
-И?
-Что "и"?
-Если бы я тогда сказал «да»?
Я качаю головой. Как же он не понимает?
-Для меня бы это ничего не изменило.
-Почему?
-Зачем тебе знать «почему»?
-Пожалуйста.
Я настолько устала за последние сутки, что у меня уже нет никаких сил на то, чтобы подбирать для своих ответов корректные формулировки.
-Вил, все дело в химии, точнее в ее отсутствии между нами.
-Ты хочешь сказать, что я не интересую тебя, как мужчина.
Я сейчас завою в голос! И что мне ему ответить? Правду? «Да, Вил, все именно так, как ты сказал». Или смягчить эту правду? «Нет, Вил, ты для меня очень притягательный мужчина, и у меня нет объяснений тому, почему я отношусь к тебе, как к брату» Никогда не говорим всю правду тем, кто нам дорог.
-Я просто никогда не рассматривала тебя в этом качестве. Ты всегда был для меня моим любимым... другом и братом моего любимого мужчины.
Он обнимает меня:
-Бэмби, до встречи в ближайшее время. Обещаю больше не разочаровывать тебя своей непроходимой тупостью.
-Надеюсь на то, что и меньше тоже.
Он улыбается моему замечанию, целует меня в щеку, и подходит с протянутой для пожатия рукой к Найту:
-До свидания.
Муж (я и пискнуть не успела)... подхватывает моего деверя за грудки, и отшвыривает того к стене. Немая сцена...
Найт подходит к, отряхивающемуся после встречи со стеной, Вилену, и протягивает ему руку помощи. Тот принимает ее со словами:
-Бэмби, что за чудовище ты себе выбрала?
Найт смеется над этим высказыванием, хлопает моего деверя по плечу свободной рукой, и показывает ему «до свидания».
Мое переутомление достигло своего экстремума. Обратная дорога грозилась ознаменоваться пыткой для моего организма, но я стойко продержалась до самого дома на мысли о душе и мягкой постели...
Не успеваю я выйти из ванной, как меня подхватывает на руки поджидающий за дверью Найт. Он относит меня в кровать, укладывает поверх покрывала, и присаживается рядом:
«И долго ты собираешься играть мою роль?»
Не издаю ни звука в ответ, но создаю на лице вопрос «ты о чем?»
«Как по мне, то для одной семьи вполне достаточно одного немого»
Упрямо сжимаю губы в полоску, и не потому, что мне нечего сказать (мне всегда есть, что ответить, причем далеко не в односложной форме), а потому, что я своим молчанием продолжаю демонстрировать Найту свое недовольство его «метанием Вила».
«Брат Рэда жил с вами в одном доме?»
Опускаю-поднимаю веки вместо ответа.
«Как Рэд это терпел?»
Мысленно отвечаю «не без труда».
«Почему ты на него кричала?»
Трам-пам-пам... а слона-то мы и не заметили. Если островной – это плохой единый, а единый – это плохой английский, то между островным и английским – нехилая такая разница получается. Даже мне, с моей способностью к полиглотству, пришлось целый день перед «полевой работой» провести над изучением нюансов языка, на котором мне придется общаться в Северном Королевстве. Еще какое-то время у меня возникали трудности с моим акцентом, но все окружающие списывали это на то, что мы с детьми родом с Континента. Четыре года до моей «работы» я общалась или на русском, или на английском. И, как следствие, когда Вил по привычке заговорил со мной на своем родном языке, мне и в голову не пришло то, что Найт понимает пятое через десятое слово. Стоп, почему же тогда мой муж отправил Вилена в полет?
– Неважно. За что ты его швырнул?
«Мне не понравилось то, как он тебя поцеловал»
-Ты сделал это из-за невинного прощального поцелуя в щеку?
«Это для тебя он был невинным, а для него – нет»
Спорить – бесполезно. Интересно, как интерпретировал для себя Найт последнюю фразу Вилена? Не зря же он на нее рассмеялся.
-Почему ты смеялся?
«Он смешно похвалил тебе мою силу, назвав ее выбором чуда».
Ага... теперь мне все ясно. Что ж, может это и к лучшему, что для Найта «чудовище» и «чудо» имеют одинаковое значение, и что разницу в их звучании он списал на языковые отличия островитян и единокоролевцев.
-Больше так не поступай.
«Не буду, если он перестанет так на тебя смотреть и так тебя целовать»
-Пойми, моя жизнь неразрывно связана с ним и потому, что он мне дорог, и потому, что он – родной дядя моих детей.
«Вилен – один из тех, о ком ты мне говорила?»
-Ты о чем?
«Ты говорила мне о мужчинах, которые могли бы получить твое согласие на замужество. Он – один из них?»
-Да.
«Почему не он? Почему ему ты отказала, а мне нет? Почему я?»
Они что, сговорились? Почему да почему? Великие Почемучки мне выискались. И что мне надо ответить Найту? Скажи я про химию, он меня не поймет, потому что этого слова нет в его лексиконе.
-Потому что.
Муж видит и мое нежелание развивать эту тему, и мое желание отдохнуть.
«Спокойной ночи, Бэмби».
Я согласно закрываю глаза, и уже сквозь сон понимаю, что Найт выделил губами в моем прозвище букву "м", переняв манеру Вилена называть меня.
Поворачиваю голову на цоканье мужа, он с нежностью смотрит на меня и «говорит»:
«Удивительно, как тебе удается занимать так мало места в пространстве и при этом полностью заполнять его собой».
Я сижу с подтянутыми под себя ногами на подоконнике в кабинете Найта. Мне нравится сидеть здесь, потому что отсюда открывается отличный вид из окна на парковую территорию поместья – с одной стороны, и на стол, за которым работает муж – с другой.
-Мало места? А Никита сказал, что я после замужества поправилась.
Вижу непонимание на лице Найта, и поясняю:
-Никита – тот мой брат, который не Барон Мюнхгаузен.
Куда там герою сказки Распэ до моего брата!
Найт смеется:
«Твой сводный брат подшутил над тобой. Неужели ты восприняла его слова в серьез?»
Сводный? А я что, сообщала мужу о том, что Никита – не сын моего отца?
«Он не похож на Прима Олива»
-Ты – замечательный от слова замечать.
Найт кивает мне в знак шутливой благодарности за мой сомнительный (как по мне) комплимент, и продолжает углубленно изучать этот вопрос:
«Где сейчас его отец?»
-Он умер...
лет пятьсот назад. Остановилась после второго слова, потому что человеческий мозг покоробило бы это временное определение.
«Твои родители познакомились после его смерти?»
-Нет.
И, в порыве беспричинного желания поделиться историей любви моих родителей, рассказываю Найту о том, что они познакомились, и потеряли друг друга на пятнадцать лет, а когда встретились вновь, то моя мама уже была замужем. О том, что она сразу ответила моему отцу взаимностью, но при этом они почти два года оставались друзьями, потому что моя мама обещала отцу Никиты, что никогда и ни при каких обстоятельствах не уйдет от него сама. И о том, как мой папа нашел любовницу для отца Никиты, и заплатил ей за то, чтобы она убедила его развестись с моей мамой.
«Отец Никиты развелся с твоей мамой из-за своей любовницы?»
-Да.
Найт качает головой, но не говорит мне то, что он думает по этому поводу.
-Мама долгое время не знала о той роли, которую сыграл мой отец в расторжении ее брака.
