Текст книги "Немир - 2"
Автор книги: Ирина Гоба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
-И это ты говоришь мне о любви и понимании к людям? Ты, над которой эти люди так жестоко надругались?
-Зачем же судить о человечестве по его худшим представителям? Да и кто мы такие, чтобы судить? Мы можем лишь давать субъективную оценку отдельным индивидуумам, потому что для осуждения существует Суд Божий.
-Ты говоришь мамиными словами. Почему меня никто не слышит? Почему вы все отказываетесь принять мою безусловную правоту? Я, и только я, смог, невзирая ни на что, создать этот Мир – Мир, в котором люди относятся к нам так, как им положено.
-НеМир, в котором люди обожествляют тебя и твоих Родичей?
-А что в этом плохого?
-Сева, ты только что напомнил мне о том, что меня изнасиловали...
Я вижу, что ей больно думать и говорить об этом.
-Прости, я не хотел... Арина, прости...
-Ничего, сейчас пройдет. Я не об этом, а вот о чем. Ты осуждаешь тех, кто это сделал?
-Что за вопрос? Да я бы...
-Постой. Дай мне закончить мою мысль. Ты их осуждаешь?
-Да.
-А почему же ты не осуждаешь при этом себя?
-За что? Я никогда никого не насиловал.
-Да ты столетиями морально насилуешь миллионы людей! Хаос, приведший к страхам и суевериям, власть Духовников, которая навела относительный порядок, но при этом сделала людей духовными олигофренами.
-Люди получили то, что получили. Никого нельзя насильно заставить подменить свою веру суеверием, уважение – поклонением, благодарность – страхом. Они сами сделали все это. Арина, ты еще – молодая идеалистка, и тебе простительны подобные высказывания. Но, помяни мое слово – пройдет совсем немного времени, и ты обязательно примешь мою точку зрения.
... -Нет, ты не сделаешь это!
-Уже сделал.
-Ненавижу, слышишь, я тебя ненавижу.
Глупая моя сестренка, ты так и не приучила себя к мысли о том, что я прекрасно вижу твои истинные чувства. Так вот, на самом деле, ты сейчас испытываешь боль от моего предательства, разочарование во мне, и страх перед последствиями моего решения.
Пока я выхожу из комнаты, Арина продолжает твердить свои «ненавижу».
Ничего, совсем скоро ты мне еще спасибо скажешь.
Ты еще – маленькая и неопытная, и поэтому сама не знаешь, что лучше для тебя. А я знаю, и я сделаю...
Но, может, надо было сказать о своем решении... Вот, когда придет это время, тогда и скажу.
Все, теперь – на Поединок...
Глава 11. Финал
-Арина, ты подумала?
-Да.
-И?...
Неделю назад Сева за ужином обратился ко мне с «интересным предложением»...
-Сестренка, Адам попросил меня поговорить с тобой.
-Поговори.
-Он хочет, чтобы ты дала ему свое согласие стать его женой.
Я даже бровью не повела:
-Нет.
-Подумай, пожалуйста, хорошенько. У тебя есть время на то, чтобы узнать его получше, и на то, чтобы дать ему возможность стать к тебе ближе. Он любит тебя и сделает все для того, чтобы ты ответила ему взаимностью.
Бесполезный разговор... Не хочу напрягаться даже для того, чтобы подбирать подходящие для моего отказа слова. Сева не обращает внимания на мое решительное равнодушие:
-Если ты скажешь «да», то я готов сделать тебе... свадебный подарок.
-Золото-бриллианты?
-Я привезу тебе Харда.
-Что?
-Ты не ослышалась, я разрешу тебе жить с Хардом, но для этого ты должна дать свое согласие на брак с Адамом.
-Я подумаю.
Хард... мальчик мой... любимый мой...
...-И? Арина, что ты решила?
Голос Севы причиняет мне почти физическую боль.
-Нет, я не выйду за твоего Адама.
Мой брат совершенно не обескуражен моим ответом. Он наверняка заранее знал его.
-Что ж, тогда никакой свадьбы не будет, и ты просто переедешь жить к Адаму через три дня.
Сева всегда держит свое слово.... То, что наказано братом, не вырубишь топором...
-Нет, ты не сделаешь это!
-Уже сделал.
-Ненавижу, слышишь, я тебя ненавижу...
Сева поворачивается ко мне спиной, и уходит, показывая, что не намерен вступать со мной в полемику...
Адам преграждает мне путь:
-Удели мне минутку.
-В последний раз я уделила тебе целых две минутки... Твой лимит исчерпан...
Он надевает холодную маску:
-Всеволод сказал мне о своем решении. Теперь выслушай меня. Я отступлюсь, я откажусь от твоего переезда, более того, я приложу все усилия для того, чтобы перевезти сюда к тебе твоего сына, но...
Все его слова до этого «но» окрылили меня такой надеждой, что я готова была упасть ему в ноги и благодарить его за это разумное решение, ... но... Адам сказал «но»... интересно, в чем же оно заключается...
-Ты проведешь со мной ночь...
-Что?
Это он в каком смысле? Неужели в прямом? Он что, же совсем рехнутый! Да, мне действительно придется пересмотреть свою оценку твоей личности, но только вот тебе она на пользу не пойдет!
Адам уже все видит и без моих слов, но нет, я все-таки скажу:
-Поставь себя на место моего сына. Как бы ты отнесся к тому, что кто-то делает твоей матери подобное предложение? Ты бы захотел, чтобы твоя мать дала свое согласие переспать с этим кем-то ради тебя? Так вот, я не позволю себе, чтобы у моего сына была мать, которая готова раздвинуть свои ноги перед тем, кто принуждает ее к этому подобным низким способом...
Жизнь продолжается, так что нечего сопли жевать. Арина, ты никогда не сдавалась, никогда не пасовала перед трудностями, и этот раз не станет для тебя исключением из правил, ясно?
Ненавижу, ненавижу, ненавижу...
-Арина, ты готова?
-Да.
Я молча следую за Севой, продолжая мысленно уговаривать себя: «Надо жить днем сегодняшним. Завтра тебя отвезут в дом Адама, и уже там ты решишь, что тебе надо cделать такого, чтобы ему жизнь малиной не показалась».
...Вчера Сева со своим Кругом целый день смотрели прямую трансляцию Игры. Мой брат предложил мне присоединиться к ним:
-Арина, такое не каждый день увидишь. В показательной Игре участвуют победители Трех Королевств. Неужели тебе неинтересно посмотреть на лучших бойцов?
Я резко ему отказала:
-Меня не возбуждает зрелище дерущихся друг с другом мужиков, которые страдают избытком тестостерона и недостатком извилин.
-Дело твое, не хочешь – не смотри. Но, завтра ты, по-любому, отправишься вместе с нами на Арену, чтобы чествовать победителей.
-А без меня никак?
-Нет, это – прекрасный повод для жителей Обетованного Королевства впервые воочию увидеть свою богиню.
– О, мой повелитель! С трепетом и благодарностью подчиняюсь Вашей воле!...
Лифт поднял нас на поверхность земли. Сева выходит первый, видит мое нежелание следовать за ним, и правильными словами развеивает мои сомнения:
-Ты несколько месяцев не видела небо. Считай это моим тебе подарком.
Небо? Солнце? Воздух? Да-да-да...
На площадке нас ожидает Круг в своем полном составе.
Я делаю вид, что не замечаю протянутую мне руку Адама, прохожу мимо него, и становлюсь на платформу. Остальные следуют моему примеру. Как только над площадкой открывается купол, края платформы начинают излучать мягкое золотое свечение. Адам видит мою заинтересованность и объясняет:
-Это – Антигравитатор, способный перемещаться на небольшие расстояния. Его свечение, во-первых, удерживает нас на поверхности платформы, а во-вторых, защищает нас от любого проникновения извне.
Моя любознательность вытесняет злость на Адама:
-Какого типа проникновений?
-Насекомых, птиц... э-э-э... стрел. Последнее, конечно – маловероятно, но береженого бог бережет.
-Очень символичное выражение, учитывая то, что боги – это мы...
Сева громко смеется над моим замечанием. Платформа начинает медленно подниматься вертикально вверх. Я не почувствовала, что теряю равновесие, но мои рефлексы подгибают мне колени. Адам мягко подхватывает меня за талию:
-Держись, любимая. Ты просто видишь, что поверхность под твоими ногами поднимается, и твой мозг воспринимает это, как угрозу твоему равновесию. Но это всего лишь – обман зрения, потому что на самом деле, ты не можешь ощущать изменение в притяжении Земли.
-Убери от меня свои руки, Адам. Сейчас...
Сева тихо говорит:
-Еще минут пять, не больше.
Полчаса назад, наша платформа плавно опустилась на специальное возвышение. Мы остались стоять на ней под вопли обезумевших от духовного экстаза фанатиков, свято верующих в то, что бессмертные боги спустились к ним на их грешную Землю. Интересно, а как бы вы отнеслись к тому, что мы обитаем не над, а под вашей «грешной» Землей?
Я говорила, что слово «обещала» действует на меня самым магическим образом? Да? Ну, так вот, я пообещала себе, что ни разу не взгляну на, то, что происходит на Арене...
Стоять изваянием, смотреть себе под ноги, односложно отвечать на вопросы соРодичей, невнимательно слушать их вялые замечания по поводу того или иного бойца. Это – пожалуйста, это – сколько угодно, но это – все.
Судя по словам комментатора, торжественная часть, посвященная окончанию Показательных Игр, подходит к своему завершению.
Виктор – «Покровитель Игр» и «бог войны», стоит на краю платформы возле установленного на возвышении микрофона. После очередных слов комментатора, Виктор обращается к победителю этой Игры:
-Боец, твоя Игра заслуживает нашего вознаграждения.
Толпа зрителей, которая стоит на трибунах, приходит в какое-то волнообразное движение... и при этом слаженно скандирует: «НАГРАДУ... НАГРАДУ... НАГРАДУ»
Виктор терпеливо выжидает, когда смолкнут эти крики, и продолжает:
– Только богобоязненный и свято верующий человек способен одержать победу в этих Играх.
«ВИКТОР... АВЕ... ВИКТОР... АВЕ... ВИКТОР...». Толпа постепенно успокаивается, «бог» продолжает:
-Мрак, с именем какого бога на устах, ты шел к своей победе?
-С именем Богини Арины.
Я чувствую... удивление, граничащее с шоком... Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Я опускаю свой взгляд (да пошло оно мое «обещание» в...) и вижу...глаза Рэда.
Под слаженные вопли «АРИНА... АВЕ... АРИНА... АВЕ...» едва различаю голос Всеволода:
-И чему так удивляться, сестренка? Пора привыкнуть к тому, что люди преклоняются перед тобой, и воспевают твои милосердные деяния. Кстати, тебе бы не мешало, хотя бы бегло, ознакомиться с их списком – мы там такого насочиняли...
Виктор оборачивается ко мне, предварительно отключив микрофон:
-Тебе надо спуститься, чтобы надеть ему на голову венок победителя.
-Ага.
Я тупо иду, иду, спускаюсь, иду, спускаюсь, иду...
У меня на поясе закреплен специальный приборчик, который создает иллюзию исходящего от меня свечения. Мои серые клетки способны только на одну мысль – интересно, почему от этого света не щурятся те воины Обетованного города, которые стоят живым коридором на пути моего следования к арене?
Арена... иду... иду...
Да заткнетесь вы сегодня, наконец, или нет? У меня от ваших криков «Арина» уже голова разболелась...
Ага, вот и ноги... ноги... Рэда... Пришла...
Поворачиваюсь к нему вполоборота... На месте стой! Раз, два!
Мне хочется орать на Рэда, мне хочется вслух нелицеприятно поминать всех тех, кто уговорил его пойти на это...
Поднимаю глаза, беру из протянутых ко мне рук комментатора золотой, отделанный драгоценными камнями, венок...
Медленно поворачиваюсь к Рэду со словами:
-Мрак, за твою любовь и верность, Богиня Арина дарит тебе свой поцелуй.
Надеюсь на то, что ты слышишь явный сарказм в моих «любовь» и «верность».
Смотрю в его глаза – глаза, которые я никогда больше вслух не назову моими, слушаю его голос: «Недостойный смертный благодарит богиню Арину», – его голос, который ... никогда ... никогда... как ты мог... зачем ты здесь?... Я только-только пришла в себя... Я только-только смогла думать о тебе без боли...
-Клянусь в безграничности и бесконечности моей любви к богине.
Скотина, клянись в этом своей Приме – не нужны мне твои пустые клятвы... Бэмби, зачем ты ляпнула про поцелуй? Зачем захотела поцеловать его? Да не знаю я... Да не задавай ты мне эти глупые вопросы... Мне и так плохо...
Я надеваю на голову Рэда венок, и опускаю вниз свои руки. Упрямо смотрю в одну точку на его груди, отказываясь вновь встречаться взглядом с моими любимыми глазами.
Мою голову аккуратно сжимают любимые руки, к моим губам легко прижимаются любимые губы... из моих глаз тихо катятся мои непрошенные слезы...
Нет, я, конечно, прекрасно помню то, какие ощущения мне дарят поцелуи Рэда, и то, как на них откликается мое тело... но это... это ни в какие ворота не лезет...
Я бы заорала от страха во все горло, если бы мой рот не находился в плену губ Рэда, я бы упала, если бы мое тело не было приковано руками Рэда к нему... Мои глаза не различают ничего, кроме ослепительно-яркого света.
Ощущение, что я попала в воронку, которая затягивает меня внутрь себя, исчезает спустя несколько секунд. Я опять чувствую и притяжение земли, и реальность окружающего меня пространства... Вот только пространство это кардинально отличается от того, в котором я находилась меньше минуты назад...
Мне не удается осмотреться по сторонам, потому что Рэд не прерывает свой поцелуй, и не выпускает меня из своих объятий...
-Что пялишься? Самиль, ты что не понял? Это кино – только для взрослых.
Я слышу моего брата? Как? Откуда? Где? Рэд чувствует мое желание обернуться на голос Никиты, и слегка отодвигается от меня. Мне же надо что-то сказать ему... вот оно, придумала:
-Рэд, с-спасибо.
Он как-то обескуражено смотрит на меня:
-Не за что.
-А мне «спасибо»? И я тоже хочу «спасибо»!
Никита порывисто прижимает меня к себе, слегка трясет за плечи:
-Как же я соскучился, как же нам тебя не хватало...
И передает меня, как переходящее красное знамя Саше, от Саши я попадаю в объятия папы. Мне нечем дышать от переполняющих меня эмоций – все, что произошло со мной за эти последние минуты, потрясло меня до такой степени, что у меня не осталось слов, остались только буквы... А...Э-М..Э...О-А...
-Ариночка, доченька моя, все позади, теперь все будет хорошо, обещаю. Мы едем домой. Ты скоро будешь дома.
Ага, на простые слова меня, все-таки хватает:
-Как?
-Силовое поле затянуло вас в Транспорт, который мы раздобыли сегодня утром.
Мне все это снится, потому что все это – слишком хорошо, чтобы быть правдой...
Папа показывает мне куда-то в сторону:
-Узнаешь?
Возле кресла лежит скрюченный Самиль – соРодич Всеволода.
-Папа, ему больно... Папа, ему больно...
Вид Самиля становится последней каплей, рухнувшей на чашу моего психического равновесия.
Мои рыдания накрывают меня своей безудержной лавиной, смывающей остатки разумной части моего рассудка:
-Папа, я не хочу просыпаться, пожалуйста, нет... только не это... н-е-е-т...
Я сейчас проснусь, и опять окажусь на платформе, а завтра «меня переедут» к Адаму...
-Н-е-е-т...
Отец берет меня на руки, и я цепляюсь пальцами за его рубашку, прячу голову у него на груди, и захлебываюсь в своей истерике. Где-то вдалеке, в другом измерении, слышу голос Никиты:
-Что?
-Отключи ее... Саша, помоги ему.... Это надо сделать медленно.... Вы поняли меня – медленно. У нее нервный срыв из-за эмоционального потрясения. Никита, я кому сказал, аккуратно?...
Голоса все отдаляются и отдаляются от меня, или это я отдаляюсь от них? Нет, это я сама уже не чувствую себя, и не различаю ни одного своего органа чувств...
Я же просила.... Не хочу просыпаться... Нет...
Глава 12. НеСон
Мое истерзанное тело распластано на каменном полу, мои органы слуха улавливают звук шагов, означающих приближение ко мне Боли, и мои органы зрения показывают мне ноги, означающие, что Боль уже здесь. Когда это закончится? Что я сделала такого, чтобы терпеть эти издевательства? Не надо, не трогайте меня...Маша-Синди, молчи, только молчи...
Меня кто-то выхватывает из моего кошмара, и я резко открываю глаза, ориентируясь в окружающей меня обстановке нашего дома в Мирном городе.
Мое лицо аккуратно зажато в ладонях Рэда. Мои легкие делают глубокий вдох, и я понимаю, что нахожусь в реальном мире, а не в мире сновидений:
-Значит, все это взаправду?
-Что именно?
-То, что вы забрали меня домой.
-Да.
-Еще раз, спасибо.
-Еще раз, не за что.
Глаза моего любимого излучают обеспокоенность. Ха, я, кажется, догадываюсь обо всех ее причинах. Что ж, Арина, помни про чувство собственного достоинства, и постарайся выйти из этой ситуации с высоко поднятой головой:
-Где все?
Я решительно убираю руки Рэда от своего лица, и сажусь, подтягивая свои ноги под себя. Уже лучше – так наши с ним глаза находятся на одном уровне.
Мой любимый внимательно наблюдает за мной:
-Я пообещал позвонить им, как только ты проснешься.
-Как долго я спала?
-Почти шесть часов. Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо... Рэд, э-э, не звони им пока, потому что нам с тобой надо поговорить.
Его лицо становится абсолютно непроницаемым.
-Рэд, мне очень жаль, что все так получилось. Я достаточно хорошо знаю своего отца, чтобы составить себе полное представление о том, какие методы воздействия он использовал на тебе.
Мой бывший муж даже не шелохнулся в ответ, что ж продолжим:
-Обещаю, что подобное больше никогда не повторится, обещаю тебе, что лично прослежу за тем, чтобы моя семья оставила тебя в покое...
Арина, не забудь еще про его непомерное чувство долга:
-Рэд, пойми, ты мне ничего не должен. У тебя нет передо мной никаких обязательств, ради которых ты должен отрываться от своей семьи, рискуя своей жизнью и своим здоровьем.
Он делает какое-то неопределенное движение в мою сторону. Я резко отодвигаюсь от него, беру в руки подушку, и прижимаю ее к себе. И зачем тебе понадобилась подушка? Не знаю, но с ней я чувствую себя уверенней, что ли...
-Только не вздумай меня утешать, только не вздумай оправдываться передо мной, слышишь? Ты ни в чем передо мной не виноват. Не скрою, что мне больно и обидно... не скрою, что я чувствую себя разобранной на запчасти... но все это – не твоя забота, а моя.
Рэд, наконец, прерывает мой монолог:
-Бэмби, ты так много всего наговорила. Только я, честно говоря, ничего из этого не понял.
Моя сверхчувствительность делает свое злое дело – мои глаза наполняются слезами. Похоже, на этом моменте мне пора попрощаться со своим чувством собственного достоинства. Я закрываю свое лицо руками, и тихо прошу:
-Рэд, пожалуйста, ты же видишь, что это свыше моих сил. Пожалуйста, просто поверь, что я желаю тебе счастья, и что я верю в то, что ты заслуживаешь самых высоких проявлений любви и заботы.
Мои слезы тихо катятся по моим щекам, я вытираю их, и говорю уже более твердым голосом:
-Не волнуйся о сыне. Ты будешь видеться с Хардом так часто, как только захочешь. Я даже разрешу ему ездить к тебе домой в Запредельный город в том случае, если твоя Прима не будет против этого, конечно.
Рэд переспрашивает:
-Прима?
-Прости, я не хотела, чтобы ты услышал в моих словах намек на то, что она может возражать против твоих встреч с сыном. Не думай, что мои слова направлены на то, чтобы показать тебе мои несуществующие сомнения в ее доброте и понимании по отношению к тебе.
Слышу, как Рэд передвигается по кровати, но мне некуда отодвинуться, потому что моя спина уже упирается в ее изголовье, и поэтому я лишь сильнее прижимаю к себе подушку.
Представляю себе то, как он сейчас начнет утешать меня, говорить мне, что я – хорошая, и что это – не моя вина в том, что он полюбил другую, и что я еще встречу достойного меня мужчину, и прочие бла-бла-бла... бла-бла-бла... Б-р-р, только не это!
Рэд нежно (нежно?) говорит:
-Бэмби, дай мне подушку.
-Нет, спасибо, она – не тяжелая.
-Милая, пожалуйста.
-Нет, мы с ней уже породнились.
Какая же я жалкая дура.
-Солнышко...
Я поднимаю голову, и пытаюсь пристыдить моего любимого:
-Рэд, имей совесть, а? Я понимаю, насколько жалко сейчас выгляжу, и я понимаю, что ты не можешь сейчас испытывать ко мне ничего, кроме жалости. Только не надо меня утешать, потому что ты тем самым сделаешь мне еще больнее...
Его глаза мягко смотрят на меня:
-Я не собирался тебя утешать, я собирался познакомить тебя со своей Примой.
Что? Нет, только не это!
-Пожалуйста, не делай этого... Я не готова... Только не сегодня... Пожалуйста, пощади мои чувства к тебе...
Он делает вид, что не слышит меня, и пытается силой забрать из моих рук подушку. Судя по всему, его терпение иссякло, потому что он резко дергает ее на себя и... ой... подушка летит на пол...
-Сегодня, любимая, сию минуту, и... Бэмби, я уверен в том, что вы с ней прекрасно поладите.
ой...моя спина уже летит на кровать... ой... я уже под моим любимым, и, если мой рассудок из-за этого чувствует себя немного скованно, то мое тело поступает с точностью до наоборот...
-Бэмби, я тебя люблю.
Что? Что он сказал? Нет, это неправильно... Так не должно быть...
Ой, да брось ты! Что неправильно? Что не должно быть?
Мы не можем так поступать, потому что это несправедливо по отношению к той женщине. Я не должна бездумно отдаваться этому моменту, не анализируя его последствия.
Моим внутренним увещеваниям не удается воздействовать на мое тело, которое, вопреки моему здравому смыслу, уже давно растаяло под прикосновениями и поцелуями Рэда.
Бэмби, ты – сильная... Бэмби, ты никогда не думала тем местом... Бэмби, останови его... Сейчас...
Моя голова начинает крутиться в разные стороны, пытаясь высвободить мои губы от губ Рэда, мои руки начинают отталкивать торс Рэда, и мои ноги пытаются вытащить меня из-под тела Рэда... Он что, издевается надо мной? Чем сильнее мое сопротивление, тем глубже его ласки, чем активнее мои движения, тем большая дрожь сотрясает его тело.
Мой любимый все-таки прерывает поцелуй, но при этом крепко держит мою голову руками:
-Любимая, прекрати так извиваться, ты же не хочешь, чтобы я кончил себе в штаны...
Мое дыхание очень частит и от возбуждения, и от приложенных усилий, направленных на мое ему сопротивление:
-Хэ...хэ-м...мэ-х... хэ...хэ-м...мэ-х... мы-х... не-х...мы-х...н-не-льзя
Боже, какая же у моего любимого умопомрачительная улыбка, как же я по ней соскучилась...
-Дурочка моя маленькая. Я люблю тебя... те-бя, слышишь?
Мои слезы снова делают мой голос капризным и жалким:
-Ты даже говорить мне такое не можешь.
«Я – не жалкая... Я – не жалкая... и не нужны мне твои чувственные подачки». Нужны – я хочу эту подачку, хо-чу...И что потом? Он поедет к своей Приме в Запредельный, а ты будешь целыми днями высматривать его в окошко, и спать с ним от случая к случаю? Нет... никогда... ни за что...
-Ы-ы-м... Бэмби, прекрати, я не шучу. У меня здесь нет запасной одежды.
А ему все хиханьки да хаханьки! Вместо того, чтобы поддержать меня в моем стремлении оставить наши отношения честными и незапятнанными, он продолжает заводить мое тело, и подводить его к точке невозврата.
-Рэд, стой, я тоже не шучу...
-Как вы с ней ладите, ума не приложу. Как вам удается уживаться вместе?
-Т-ты о ком?
Нет, не может быть, неужели я уже знакома с его Примой? У-у-у... все еще хуже, чем я предполагала...
-О той, которая знает десять иностранных языков, решает в уме сложнейшие логарифмические задачи, и о той, которая находит совершенно неверные ответы на простейшие житейские вопросы. С чего ты взяла, что у меня появилась новая Прима?
-Сева сказал.
-Ага, ну да – это показатель, это – безусловный, заслуживающий твоего доверия, источник... Проехали, предположим, что ты ему поверила. Но, как тебе могло прийти в голову то, что я мог подчиниться твоему отцу, и кинуться за тобой, при этом оставив свою любимую женщину? Я что, по-твоему, способен на то, чтобы оставить свою любимую женщину ради своей бывшей?
-Я – не просто твоя бывшая, я – еще и мать твоего ребенка. И ты, наверное, сделал это ради Харда... Или нет? Или я опять сморозила глупость?
-Бэмби, Бэмби... Да ведь даже твои догадки про экспериментальный дурдом были более обоснованными и не такими смешными, как те, которые ты выстроила в отношении моей повторной женитьбы. Лады, переходим к последнему вопросу... Подумай, почему я остался здесь дожидаться момента твоего пробуждения?
-Э-э... больше некому было?
Дура-дура-дура...
-А твой отец позволил бы мне остаться наедине с тобой, зная о том, что у меня есть другая женщина?
-Н-не знаю... Может, он хотел, чтобы ты сам мне об этом рассказал, потому что решил, что для меня же лучше будет сразу – с корнем, чем постепенно – по одному листочку. Ведь, в первом случае – боль резкая, но быстрая, а во втором – медленная, но мучительная.
-Ага, и для этого быстро-резкого твой отец одобрил именно этот момент, как идеальный... Ах да, он же, по всей вероятности, решил, что его дочь, пережившая нервный срыв из-за эмоционального потрясения, просто-таки обязана сразу перенести еще один...
-И что все это значит?
-Что именно?
-Ну, все это значит, что у тебя никого нет?
-Как раз наоборот...
Я опять начинаю хныкать.
-Бэмби, нет, ты – невыносима. Успокойся, любимая – не надо плакать... Это значит, что у меня есть ты, и что я очень тебя люблю...
А может это все-таки сон? Точно....
-Так я и знала, что сплю... Но, с другой стороны, если я сплю, то могу говорить и делать все, что захочу.
-И что же ты хочешь?
-Признаться тебе в любви и заняться с тобой любовью.
...Ой-ой-ой... моя туника уже болтается на моих пятках... моя грудь уже в руках и губах Рэда...
-Милый мой, хороший мой....
Мне удается оторвать от своей груди его голову, но не его руки:
-Что любимая?
Издаю глубокий стон... дышу... стон... стон... Его рука уже на моих трусиках...
-П-подож-ди... еще д-два с-слова... если это – мой эротический сон, то должна тебя предупредить о том, что, по его сценарию, в нем все происходит очень быстро...
Прежде чем накрыть своей ухмылкой мои губы, Рэд с тихим рыком говорит:
-Готов исполнить любое желание моей богини...
Я не могу сказать «прекрати богохульствовать», потому что мне уже и не удается, и не хочется издавать членораздельные звуки...
... -Прости, я не смог остановиться... Ты?
Мое хихиканье похоже на смех маленькой вредины:
-Рэд, вообще-то я сказала «очень быстро», а не «очень сразу».
-Хм, а в сценарии твоего сна найдется место для второй попытки?
-Не-а... на этом месте я всегда просыпаюсь.
-Я помогу тебе сразу уснуть...
Моя рука подхватывает с тумбочки телефон, и Рэд не успевает перехватить его.
-Мамочка, привет...
-Ариночка, доченька моя, ты уже встала?
-Почти.
-Вы скоро придете?
-Да, я только приму душ, и мы сразу выдвинемся к вам.
-На стол накрывать?
-Ага, мы жутко голодные...
-Все, ждем вас... поторопитесь... Целую.
-Целую.
Рэд не дает мне встать с кровати... Ладно, так и быть, раскрою тебе эту «страшную правду»:
-Я – да... В противном случае, я бы первая была инициатором еще одной попытки.
Как только мой мозг выдает мне картинку моих воспоминаний, так сразу мой низ живота сводит томительной судорогой... Ах-х-х... Да... это было... непривычно, настолько непривычно, что одно воспоминание об этом заводит меня с пол-оборота... Я уже говорила себе о том, что мое тело имеет собственную чувственную волю и память?
...Три глубоких толчка, испепеляющих на своем пути все мое нутро, и Рэд взрывается внутри меня так мощно, как ни разу ранее... Мой мозг еще не успевает ничего понять, как мое тело моментально реагирует на это, сдавливая собой его пульсацию, и... догоняя его экстаз...
-Бэмби, может, примем душ вместе?
-Нет... Нас ждут...
-Я могу быть настойчивым...
-Рэд, будь осторожен, ты же знаешь мою склонность к неверным выводам? Я ведь могу решить, что нужна тебе исключительно для постельных утех.
Он округляет глаза, и выдает мне на полном серьезе:
-Нет, конечно. Ты мне еще нужна для утех в душе, на столе, на диване, на...
-Окей...
-Чего?
-Чего слышал...
-Ты же никогда раньше не соглашалась нигде, кроме...
-Ты же никогда раньше не предлагал нигде, кроме...
Он хитро щурится и многозначительно изрекает:
-Сдается мне, что твои эротические сны пошли тебе на пользу... Я уже горю желанием их услышать...
Бэмби, и где же шпилька? да вот она:
-Ух, ты, быстрый какой!
Рэд нарочито опускает свой взгляд:
-Ты теперь будешь мне об этом постоянно напоминать, да?
-Нет – периодически.
Мой любимый возвращает меня к предыдущему вопросу:
-Так что по поводу твоих снов?
-Обещаю, что ты их никогда не услышишь.
Он серьезно огорчен этим моим заявлением. Спешу развеять твои глупые сомнения:
-Но обещаю, что покажу их тебе уже сегодняшней ночью. Кстати, угадай, какой из них у меня на первом месте?
-Понятия не имею...
-На первом месте тот, который ... Рэд, не тормози, ключевое слово – «первый».
Он искренне пытается понять то, к чему я веду, но у него ничего не получается. Хм, как в постели, так ты «быстро», а как подумать, так ты «медленно». Бэмби, хватит язвить по этому поводу даже про себя... хватит, я сказала... Все, все, больше не буду, честное слово....
-Любимый, на первом месте – наш первый раз.
-Это ты сейчас о том разе говоришь?
-Ага.
-Нет, все, никакого душа, никаких «выдвигаемся» – мне надо срочно сделать этот твой сон явью.
Он не шутит... ой... ему совсем не до шуток... Бэмби, останови его...
-Любимый, не сейчас.
Рэд моментально ориентируется в поле моего настроения, и мы с ним одновременно произносим: «Хард»...
Глава 13. Сестра.
-Адам, чела уже доставили?
-Да.
-Помоги мне надеть маску.
СоРодич выполняет мою просьбу, и говорит:
-Я только что общался с Ариной.
-И?
-И окончательно все испортил.
-Что ты ей сказал?
-Неважно. Важно то, что она меня после этого попросту презирает. Всеволод, что мне делать?
-Мне абсолютно все равно, что ты будешь делать. Хоть картины с нее пиши, хоть следы ее целуй... Для меня самое главное – видеть мою сестру счастливой, усвоил? Если тебе не удастся это сделать, она вернется в Священный дом.
...Я поворачиваю за угол, и оказываюсь в атлетическом зале. Давненько я здесь не был. Хм, а ведь здесь за прошедшие годы практически ничего не изменилось. Вижу развалившегося, как у себя дома, чела – победителя Игр Трех Королевств. Чем же он меня все-таки заинтриговал, что я принял решение сразиться с ним в единоборстве? Почему я с таким интересом наблюдал за всеми этапами Игр, в которых этот раб одерживал победу за победой?
...Борьба идет практически на равных. Сильный гад! Мраку удается изловчиться и сорвать с меня маску. Он видит мое лицо... и взрывается ненавистью! Что? Человек не может ненавидеть «бога»! Бояться – да! Преклоняться – да! Ненавидеть – никогда! Мое секундное замешательство дало ему преимущество, и я тут же оказываюсь под ним.
...У меня в кабинете стоит на коленях бывший Первый Настоятель Единого Королевства.
-Нос? Волосы? Рост? Мне надо знать о внешности Избранного все!!!
Этот, проваливший свое задание, духовник, дает мне подробное описание Рэда. И я получаю подтверждение тому, что понял еще во время Поединка.
...Возвращаюсь с активированным Иллюзором в зал. Муж Арины сидит на матах, и спокойно смотрит прямо перед собой. Включаю голографическую запись моей сестры в ее обличии «богини». Сила наблюдает за всеми чувствами, которые переполняют Рэда. Я слышу его тихое: «Бэмби, девочка моя любимая».
