Текст книги "Немир - 2"
Автор книги: Ирина Гоба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Выйдя из Транспорта, я сразу пошла к дому родителей.
-Мама, можно?
-Всегда.
Мама нежно целует меня, берет из моих рук Харда, и зовет папу:
-Сережа, к нам Арина с малышом пришли.
Потом обращается ко мне:
-Пить, есть?
-Нет, спасибо, я буквально на минутку. Просто хотела извиниться за то, что вчера так стремительно вернулась в Запредельный, и еще раз сказать, что вы – всегда желанные для нас гости.
Папа подходит ко мне, крепко обнимает, и забирает у мамы Харда со словами:
-Давай-ка, внучек, оставим наших девочек одних.
Мама показывает мне на диван:
-Присядь, я же вижу, что ты не только за этим пришла.
Интересно, а когда я пройду Предназначение, то смогу со временем, приобрести возможность читать эмоции, как и она?
Медленно подхожу к дивану, и не успеваю сесть на него, как из моих глаз уже вовсю текут слезы... Мамочка обнимает меня, шепчет разные ласковые слова, терпеливо ждет, пока я борюсь со своим шмыгающим носом.
Я сейчас успокоюсь и все ей расскажу... Без подробностей, без перечисления и фрагментарного анализа всех тех случаев, которые закрыли мой рот на замок. Но как же произнести это вслух? Мама, Рэд меня больше не любит... Мама, скажи, за что? Что я сделала не так?
Когда я впервые почувствовала его отчуждение, то настолько удивилась, что сначала не хотела верить своим ощущением... Но после того случая...
...Рэд яростно молотит голыми руками боксерскую грушу, а я не могу оторвать свой взгляд от его движений, от его бугрящихся под кожей мышц, от его яростного выражения лица. Он не подает вида, что заметил мое присутствие, и продолжает наносить еще более сильные и быстрые удары по бедному спортивному инвентарю. Если он продолжит в том же духе, то обязательно поранит свои пальцы:
-Рэд...
Он останавливает двигающуюся маятником грушу, и поворачивается ко мне:
-Да.
-Ты вчера... Ты вчера не ночевал в нашей комнате.
-И сегодня, и завтра, и... в общем, я теперь буду спать в гостевой.
-Почему?
-Потому что мне надоело испытывать в постели твое терпение, а не твое желание.
-Но...
-Не утруждай себя ненужными мне объяснениями – я все понимаю, и не хочу навязывать тебе впредь свою близость.
-Но...
-Бэмби, спи себе сама!
Я развернулась и убежала, чтобы не показывать ему душащие меня слезы. Он меня не хочет! Он меня не хочет! Нельзя сказать, что я не видела предвестников случившегося. Несколько недель до этого он стал вести себя в постели по-другому – он перестал ласкать мой слух... Рэд занимался со мной любовью молча, с оттенком отчаянья, как будто делал это, прощаясь со мной, как будто знал, что каждый раз может стать последним. И вот этот раз наступил...
Да, именно тогда, я осознала, что он охладел ко мне, и постаралась меньше попадаться Рэду на глаза, слиться с обстановкой дома, избегала любых разговоров, которые могли бы привести нас к выяснению отношений... Я боялась этих выяснений, потому что мне не хотелось услышать от моего любимого прощальные слова, которые поставят жирную точку в нашей с ним семейной жизни...Мне все казалось, что его отчуждение пройдет со временем, что у Рэда сейчас какой-то личностный кризис, или что-то в этом роде...
Когда со слезами, наконец, было покончено, я услышала мамин вопрос:
-Арина, ты пришла за моим «держись» или за советом?
-Не знаю.
-Ответ – неверный.
-Мамочка, я боюсь, что ты неправильно меня поймешь, или, что я тебе что-то неправильно объясню, и тогда ты станешь хуже относиться к моему мужу.
-Доченька, глупенькая моя маленькая девочка, иди ко мне...
Мама убаюкивает меня в своих объятиях, и я моментально расслабляюсь.
Я – маленькая и глупенькая, а моя мама – взрослая и мудрая, и она сейчас решит все мои проблемы...
-Ариночка, я давно хотела с тобой поговорить, но, дело в том, что это не в моих правилах – лезть со своими советами туда, где меня об этом не просят. Выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай, ладно? Я вижу все, что происходит с тобой и с Рэдом, но я могу только догадываться о том, что происходит при этом между вами. Опять же, не в моих правилах, выдвигать необоснованные предположения, но, по всей вероятности, «не все спокойно в Датском королевстве»... Я права?
-Да... Мама, что ты видишь?
-У Рэда?
Я киваю и внимательно вслушиваюсь в мамины наблюдения.
-Он безумно влюблен в тебя.
Я недоверчиво хмурюсь. А-га, как же...
-Арина, ты опять забываешь, кто твоя мама? Поверь мне на слово – это чувство фонтанирует из него такими волнами, что его невозможно ни с чем перепутать.
-Нет, этого не может быть – да мы же с ним уже несколько месяцев не разговариваем, да мы же с ним даже не... спим вместе.
Я смутилась этого своего откровения, и опять заплакала:
-Мамочка, я его так люблю, я его так сильно люблю, что мне делать?
-Арина, и он тебя любит. Вы любите друг друга... Ты слышишь меня? У вас все будет хорошо. Просто... он испугался, очень сильно испугался, и неправильно себя повел, а тебе не хватило твоего женского опыта, чтобы прочувствовать это, и помочь ему справиться со своими страхами.
-Да с какими страхами? Да чего он испугался?
-А ты как думаешь?
-Ну, не знаю...
-Я еще раз, на примере Рэда, убеждаюсь в том, что, когда люди впускают к себе в мысли страх, то сами не замечают тот момент, когда он становится их преступным руководителем. Страх – это обратная сторона темной силы. Другими словами, когда в тебе есть страх, то ты уже не владеешь собой – это страх уже владеет тобой. Так вот, милая, Рэд испугался, что теряет тебя...
-Это – невозможно. Рэд знает, как сильно я люблю его, и что я все сделаю для того, чтобы он был счастлив.
-Вот видишь, это твое «невозможно» еще раз доказывает мне твою неопытность. Да у твоего мужа образовался целый букет из спутников страха: беспричинная тревога, ревность, безысходность, бессилие, отчаяние, неуверенность в себе... Ты сказала, что вы перестали разговаривать друг с другом – так вот, именно умалчивание является самым страшным для любых отношений. Вместо того, чтобы использовать свои речевые аппараты для поиска ответов на мучающие вас вопросы, вы стали молча искать их в своих собственных головах. И, естественно, сделали абсолютно неправильные выводы.
Мне становится одновременно и легче, и труднее от маминых слов:
– Какая же я дура... Моя тупая уверенность в том, что Рэд прекрасно знает и понимает все мои чувства к нему, привела нас, в результате, к взаимному отчуждению.
Ой-ой-ой, что же я наделала? Ведь, когда Рэд переменился ко мне, я, вместо того, чтобы выявить причину этого, сразу замолчала... Ненавижу эту свою особенность – умолкать в критической ситуации... Я должна была говорить своему мужу о своих чувствах, а не зацикливаться на том, что он топчет их своим поведением...
-У нас проблемы, что мне делать?
Мама дарит мне улыбку, полную понимания:
-Да нет у вас никаких проблем. То, что сейчас происходит в вашей жизни, называется «точечным моментом», не более того. И все, что вам нужно – это просто проговорить вслух ваши чувства... Значит так, Хард поживет с нами столько, сколько вам с Рэдом потребуется на то, чтобы наверстать все то время, которое вы упустили, играя с ним в молчанку... И никаких «но»... Проведите с ним несколько дней только вдвоем – это пойдет вам на пользу...
Я почти не слышу маму, потому что все мои мысли уже заняты составлением фраз, наполненных любовью и раскаяньем...
Смотрю на часы, не отрывая свой взгляд от секундной стрелки.
Скоро – время обеда, и, если Рэд не вернется из резиденции, то, как говорится, если гора не идет к Магомету, Магомет пойдет к горе...
Он меня любит... Он меня любит... Он меня любит...
И кто это к нам пожаловал? Саша? Никита?
Скандирую голосом бравого маршала:
-Ил-лю-зо-ры А-тклю-Чай!
Офигитительно... что за... автоматически активирую свой Кокон... вот теперь можно и поговорить:
-Вы кто?
Незнакомцы молча рассматривают меня.
-Итак, мне ясно, что со зрением у вас все в порядке, а вот со слухом – пока не уверена. Я спросила, кто вы, и зачем к нам пожаловали.
-Мы... за тобой.
Это сказал тот, кто постарше и... посолидней.
-Та-а-к-с, больной, зрение, слух и речь у вас – в норме. А вот с головой, боюсь – серьезные проблемы. Но вы не волнуйтесь – я вам сейчас выпишу направление к невропатологу, и он вас обязательно вылечит.
«Солидол», не меняясь в лице, говорит:
-Или ты идешь с нами, или мы все подождем здесь Прима вместе. Выбор за тобой.
-Ну, спасибо, что даете мне право выбора.
-Арина, отключи свой Кокон, и отдай его нам.
-А мы с вами, оказывается, знакомы?
-Теряешь время... Мы убьем Прима, как только он войдет в эту дверь.
Ощущение беззащитности приходит ко мне одновременно с переходом Кокона из моих рук в руки «Солидолу».
Кокон мой, как же я без тебя... Ты же – Сашин подарок... Ты же и муху бы ко мне не подпустил... Ты же – такой незаменимый в ситуациях, когда мне надо защитить себя от любого вторжения в мое физическое пространство...
Второй спрашивает:
-Арина, Транспорт настроен и на тебя тоже?
Теряем время... Теряем время...
-Да.
-Веди меня к нему.
-И куда же мы с вами на нем направимся, стесняюсь спросить?
Он уже смотрит на солидного Первого:
-Ты – на нашем, а я – с ней.
-Да.
Опять Второй:
-Арина, твой Иллюзор при тебе?
-Да.
-Подойди и дай мне свою руку.
-Слушаюсь и повинуюсь.
Он так сильно сжал мою ладонь, что я невольно поморщилась. Он властно требует:
-Теперь включай свой Иллюзор, и веди меня к Транспорту.
...Их надо поскорее вывести из дома, из города, из Королевства. Их надо максимально удалить от Рэда. Мои с ними потом разберутся – будут знать как силой и угрозами забирать меня неизвестно куда.
Эти мысли подгоняют мои ноги...
Мы со Вторым заходим в Транспорт, и запускаем процесс моей идентификации.
Как только компьютер произносит свои приветственные, записанные голосом Никиты, слова: «Арина, куда путь держим?», так сразу я чувствую, вошедшую в мое предплечье, иглу...
Не спешу открывать глаза, прислушиваясь к спокойной (не зловещей – уже хорошо) тишине, и, вдыхая свежий (не затхлый – уже хорошо) воздух... ага, лежу я на чем-то мягком, и у меня ничего не болит... Будем жить!
Пора открывать глаза, нет – пока лучше один глаз. Я вижу... папу? Секундная радость во мне вспыхивает и тут же тухнет... Нет – не папу, а – Севу... Кто же еще может быть настолько похож на моего отца? Отвожу от него взгляд и осматриваю (уже двумя глазами) окружающую меня обстановку... мило. Комментирую увиденное мной на родном языке:
-Какая прелестная девичья светелка...
Сева мягко говорит:
-Сто лет не слышал русскую речь.
-И кто тебе доктор?
-Арина, не груби.
-И не начинала пока.
Мы молча осматриваем друг друга.
Я отмечаю в нем единственное внешнее отличие от папы – при отцовском разрезе глаз, цвет у них – карий.
Мой брат тоже внимательно изучает мое лицо, и уже через минуту говорит:
-Твои глаза – один в один, как у мамы.
«Мамы»... как же нежно, и с какой любовью он произносит это слово...
-Кстати о маме. Я думаю, что она не будет в диком восторге от очередной твоей выходки.
Сева нажимает что-то на телефоне.
Слышу голос Никиты:
-Привет, выРодок.
Ага, значит, мой единокровный брат использует громкую связь, чтобы сделать меня свидетелем своего разговора.
-Я хочу говорить с мамой.
-Перебьешься.
-Позови маму.
-А кто тебе сказал, что она хочет с тобой разговаривать?
-Уверен, что хочет, точнее, что она обязательно захочет, как только узнает о том, кто у меня сейчас в гостях. Передай маме, что ее любимая дочь...
-Арина? Ах, ты ж, козел ты недоделанный. Да ты хоть понимаешь, что подписал себе смертный приговор, и что теперь уже никто не остановит Сергея, чтобы отРодить тебя?
-Закон, брат, есть Закон – и он пока не нарушен. С головы Носителя пока не упал ни один волос. Так что, иди на... и выпускай свой пар в другом месте.
-Дай мне Арину. Сейчас.
-Говори – мы на громкой связи.
-Сестренка?
-Да.
-Мне очень жаль...
-А мне как жаль... Что теперь со мной будет?
Никита молчит, подбирая правильные слова:
-Не знаю...
Я слышу какое-то движение, и какие-то неопределенные восклицания, вслед за этим звучит мамин голос:
-Сева, на этот раз ты переплюнул сам себя.
Она говорит ровно, без эмоций. Мой братец отвечает ей в тон:
-Всегда приятно удивлять родную мать.
-А приятно удивлять еще приятней. Что ты хочешь?
-Сотрудничества на моих условиях.
-Мы не будем просчитывать для тебя будущее.
-Придется, потому что у меня есть отличный залог нашего плодотворного сотрудничества.
Никита вмешивается в разговор:
-Откуда тебе стало известно про Арину?
-Слухами Земля полнится.
Опять мамин голос:
-Сева, я думаю, что ты блефуешь.
-Ты меня всегда недооценивала. Или, правильней сказать – переоценивала? Мама, ты действительно считаешь, что я не способен убить твою любимую дочь? Неужели ты думаешь, что я не сделаю это, потому что побоюсь нарушить Закон?
-Уверена, что не сможешь, но не из-за Закона, а потому, что она – твоя сестра.
-Я ведь убил ее однажды.
-Нет, не убил.
-Хорошо, но я передал ее убийце, и это у него, у нашего деда, оказалась кишка тонка, а не у меня.
Теперь я слышу папу:
-Арина, передай этому ушлепку, что мы даем ему свое согласие, но на определенных условиях.
Для тех, к кому мой отец не обращается напрямую, это означает смертный приговор.
У меня, может, больше не будет такой возможности:
-Мама, мамочка, ты меня слышишь?
-Да, доченька.
-Я хочу, чтобы Рэд... Скажите ему, что я ушла от него. Пожалуйста, придерживайтесь этой версии – пусть он лучше возненавидит меня, и начнет новую жизнь, чем...
-Хорошо, Арина, обещаю... Что-то еще?
-Хард... каждый день говорите моему мальчику, как сильно я его люблю, и как сильно я по нему скучаю...
Волна боли от осознания разлуки с моими любимыми накатывает на меня, и накрывает с головой. Мне не удается тихо, через слезы, пропустить эту волну через себя, и мои родные наверняка слышат мой тихий отчаянный вой...
Сева отключает телефон:
-Зачем ты огорчила маму? Ай-ай-ай, плохая девочка. Придется мне тебя за это наказать.
-Да пошел ты...
-Арина, повторяю в последний раз – не груби.
-Или что?
-Или оставлю без зубов.
-Не страшно – мне мама новые отрастит.
Он оставляет мои слова без ответа, и выходит из комнаты.
Один-ноль в мою пользу.
Ну что ж, ушлепок, надеюсь, что тебе знакома новелла «Вождь краснокожих», в которой О. Генри описывает похитителей ребенка, готовых заплатить выкуп его родителям, лишь бы только те согласились забрать его обратно? Нет? Ну, так я тебе ее не расскажу, а покажу...
Глава 4. Арина
Она – глоток свежего воздуха...
Она – легкий, но такой освежающий все вокруг ветерок...
Она – смелая и находчивая...
Она – умная и глупая...
Она – вспыльчивая, но отходчивая...
Она – добрая и сострадательная...
Она – единственная, кто может мне перечить...
Она – единственная, кто спорит со мной...
Она – моя сестра...
... -Арина, кушай.
-Нет.
Моя сестра здесь уже три дня, и за все это время, в ее желудок не попала ни единая крошка еды. Когда мне стало об этом известно, я решил прийти к ней в комнату, и лично заставить ее нормально питаться.
-Почему ты объявила голодовку?
-В знак протеста.
-Чего же ты требуешь?
-Свободы и возможности, хотя бы раз в день, созваниваться с мамой.
-О какой свободе ты говоришь?
-Я хочу свободно перемещаться по всей территории Священного Дома. Я хочу ходить куда захочу, и когда захочу.
-Слишком много «хочу».
-Сева, или ты выполняешь мои «хочу», или твой залог сотрудничества с другим Родом умрет голодной смертью.
-Есть много способов заставить тебя питаться.
-Эти способы на мне не сработают.
Вижу в ее эмоциональном фоне четкое подтверждение всем ее словам, вижу степень ее решимости, и соглашаюсь:
-Хорошо...
... Я и пятеро Родичей моего Круга ужинаем в моем неторжественном Зале. Появление Арины вносит разброд в эмоции присутствующих за столом. Моя сестра невозмутимо подходит ко мне, и также невозмутимо говорит на ПраРодительском:
-Всем привет. Если кто не догадался – меня зовут Арина.
Затем она показывает Распорядителю на место рядом со мной, и переходит на Священный язык:
-Стул, столовый прибор... бегом.
Я никак не реагирую на ее выходку, и продолжаю молча кушать. Арина демонстративно заглядывает под мой стул, и вздыхает с деланным облегчением:
-Фух, все в порядке, а то я боялась...
Она меня... забавляет. Мне интересно узнать ход ее мыслей:
-И чего же ты боялась?
-Что ты сидишь на стульчаке.
-На чем?
-Ты что, историю не знаешь? Трон-стульчак – это предмет средневековой королевской мебели, представлявший собой унитаз со стулом вместе, так сказать, два в одном.
Точно, я и забыл об этом. Только причем здесь я? Она прикалывается, или действительно считает, что мне, как и средневековым королям, кто-то подтирает жопу? Я недостаточно хорошо ее знаю, но предполагаю, что это была ее очередная попытка подтрунить надо мной...
В это время Распорядитель уже поставил ей приборы, и она усаживается рядом со мной.
Минута, две... Арина не притрагивается к еде. Я ее спрашиваю:
-Что не так на этот раз?
-Сева...
Я резко перебиваю ее:
-Всеволод. Я говорил тебе называть меня только так.
-Ага, разбежалась. Так вот, Се-ва, я не умею пользоваться палочками для еды.
-Учись.
-Научи.
-Смотри...
-Нет, я так не понимаю. Помоги.
Я беру ее пальцы и двигаю ими в характерном для пользования палочками движении.
-С тебя учитель, как с меня балерина. Сева, я кушать хочу. Пусть мне принесут хотя бы вилку.
-Ты ведешь себя, как избалованный ребенок.
Арина пытается подцепить кусочек мяса – у нее ничего не получается... второй кусок падает мимо тарелки... Ну что за наказание?... Ладно, твоя взяла... И говорю Распорядителю найти и принести ей вилку.
... Моя сестра бесцеремонно входит в мой кабинет, и целует меня в щеку:
-Привет, Всевышний. Чем занимаешься?
-Арина, уйди, ты меня уже сегодня утомила.
Она меня не слышит, точнее, делает вид, что не слышит. За этот месяц ей удалось перевернуть все с ног на голову. Я уже не понимаю, кто из нас в этом доме хозяин. Арина – своенравная, острая на язык, не стесняющаяся в выражениях, не проявляющая к моей персоне и намека на уважение...
И почему я терплю все это? И почему меня это не раздражает, а умиляет?
Ах, да, потому что она – моя сестра.
-Не пойду. Да отложи ты свои скрижали в сторону, и удели мне минутку.
Скрижали? Это те, что из Священного писания? Блин, да она же издевается надо мной!
-Что тебе от меня надо?
-То, что мне надо, ты для меня все равно не сделаешь. Так что давай без этих риторических вопросов, ладно?
Я терпеливо жду, когда она соизволит озвучить то, зачем пришла ко мне.
-Сева, мне скучно.
-И что мне сделать?
-Разреши мне организовать вечеринку.
Она не отвяжется.
-Разрешаю.
Она искренне улыбается мне на мою уступчивость.
-Спасибо, родной.
-Арина, без «родной». Сколько раз тебя просить?
-Да брось ты. Как же мне еще называть родного брата?
Ох, да пусть называет, как хочет... Моя сестра не унимается:
-Кого мы пригласим?
-Мы?
-Ну да, это же – наш дом, значит, и вечеринка – наша.
-Даже если она – наша, это не означает, что я собираюсь на ней присутствовать.
-Сева, во-первых, будет весело – обещаю, а во-вторых, вдруг ко мне будут грязно приставать? И кто, как не ты, должен быть залогом моего целомудрия? Ведь я же являюсь для тебя залогом успешного исхода твоих злодейских планов...
Я ее когда-то придушу... Плевать мне на то, что она – Носитель... Ага, Сева, но ведь тебе не плевать на то, что она – твоя сестра...
Она целует меня на прощание, и выбегает из комнаты. Я уже и забыл, когда перестал сопротивляться ее сестринским обниматушкам-целоватушкам (это она так называет «это»). Я уже и забыл, когда это вошло у меня в привычку.
...Арина внимательно смотрит трансляцию Церемонии Жертвоприношения.
-И как часто Духовники Обетованного Королевства приносят вам жертвы?
-Два раза в год. Один раз – девушку, другой раз – парня. Их тестируют и определяют им их круг обязанностей.
-Хорошо, а что вы с ними делаете, когда они становятся бесполезными для Священного города?
-Да ничего – они все, в результате, умирают своей смертью.
Я вижу ее облегчение. Она что, до сих пор считает меня кровожадным Зверем?
Глава 5. Круг
Мои эмоции, наверное, уже адаптировались к ситуациям, в которых меня насильно вырывают из привычного для меня Мира. Благодаря приобретенному иммунитету, я не испытываю шок и потрясение.
Несколько дней у меня уходит на волевую борьбу с чувствами тоски, боли от разлуки, отчаянья и страха перед неизвестностью.
Мне удается отодвинуть их на задворки, и я позволяю себе предаваться им, лишь оставаясь наедине с собой.
Безвыходных ситуаций не бывает!!! Мне надо втереться в доверие к Всеволоду, и показать ему, что я смирилась со своим положением пленницы. Мне необходимо найти здесь друзей, которые станут для меня источниками информации о расположении и защите Священного города. Если сюда есть вход, то для меня обязательно найдется выход.
Арина, ты обязана тщательно выверять каждое свое слово и действие. Веди себя естественно, и все у тебя получится!!!
Никаких импульсивных решений, никаких необдуманных поступков...
Если поначалу я играла роль родной сестры, то теперь мне не надо заставлять себя по-родственному тепло относиться к Севе.
Несмотря на то, что мы с ним – совершенно разные, это не отталкивает нас друг от друга. Меня ничего в нем не раздражает, никакие из его качеств не заставляют меня почувствовать к нему неприятие. И почему, спрашивается? Ах, да, потому что он – мой брат.
Мне потребовалось не так много времени, чтобы понять его и объяснить себе мотивы его поступков. Его главной движущей силой является его САМОУВЕРЕННОСТЬ (да-да, именно – САМОУВЕРЕННОСТЬ, а не – самоуверенность). То, что я поначалу приняла за высокомерие и самовлюбленность, на поверку оказалось его непоколебимой уверенностью в собственной исключительности и правоте (даже не исключительности, а... избранности, что ли).
Он уверен, что имеет право решать за других, и что знает, что будет лучше для других, и что эти другие, в силу своей ограниченности, не могут пока понять его правоту, но что, со временем, эти другие обязательно согласятся с ним, и скажут ему спасибо за то, что он оказался настолько прав во всем, что касается их жизней.
Сева по своей натуре – Диктатор, привыкший диктовать все и всем. У моего брата совершенно отсутствует сочувствие к другим. Притом, что его Сила видит все чувства, которые испытывают другие, лучше любого другого соРодича (ну разве что, за исключением нашего папы), он не может прочувствовать и пропустить их через себя. И последним штрихом к портрету Всеволода является отсутствие у него чувства юмора – он все воспринимает буквально, даже слишком буквально...
Я иду по коридору, но останавливаюсь, едва услышав чей-то горький плач. Он притягивает меня, как магнит, на этаж брата. Двое услужителей почти волочат не сопротивляющуюся им, безвольно рыдающую, молоденькую девушку.
Я жестко спрашиваю:
-В чем дело?
Они оборачиваются на мой голос, и мне удается узнать в этой девушке последнюю жертву Священному городу. Один из услужителей отвечает мне:
-Мы ведем ее к Всевышнему.
-Идите прочь, теперь она – моя забота.
Они удаляются, не разгибая свои спины в поклонах. Я беру девушку за руку, и мы с ней идем в комнату Севы...
Он стоит посреди спальни во всем великолепии своего почти обнаженного тела.
-Арина, ты переходишь все границы.
Мой брат, как всегда, выражает свое неудовольствие мной не через свой гнев, а через усталость в своем голосе.
Я говорю ему на ПраРодительском:
-Посмотри на нее.
-Вижу.
-Что ты видишь?
Он выглядит удивленным.
-Что она боится. Но это – невозможно. Жриц ведь с детства готовят и к этому тоже.
– Сева, ты же не станешь...
Он резко, почти злобно, перебивает меня:
-Может, хватит делать из меня монстра! Неужели ты считаешь, что я способен на изнасилование?
Девочка видит и слышит его злость, пугается от этого еще больше, и выдает нам новую порцию своих слез. Мой брат ждет от меня каких-то слов.
-Прости, ляпнула, не подумав. И что ты намерен делать?
-Отправлю обратно в Дом Невест, и, если они признают ее негодной для... утех богов, то найдут ей обязанности в другом месте.
«Дом Невест» – придумали же название... Почему было сразу не назвать это «гаремом общего пользования Родичей»? Да какие из этих наложниц невесты? Да никакие, потому что Родичам моего брата по Закону моего же брата вообще нельзя жениться...
-Сева, оставь ее мне, пожалуйста.
-Ты же мне говорила, что тебе не нужна служанка.
-А у меня с тех пор волосы отросли, и мне нужна помощь, когда я мою себе голову.
Он дарит мне улыбку, и дает мне свое согласие...
-Давай знакомиться. Я – э-э... Богиня Арина.
Это мой брат решил дать мне подобный официальный статус за то, что я в какой-то момент перегнула палку, назвав Священный город мифическим греческим Олимпом. «Что ж, раз это – Олимп, то нам здесь катастрофически не хватает богини красоты и плодородия. С завтрашнего дня во всех храмах Обетованного Королевства появятся твои статуи и жертвенники».
Я просила, угрожала, умоляла... Но...дело в том, что Сева никогда не произносит вслух то, что не собирается сделать... дело в том, что Сева всегда держит свое слово, и, поэтому, никогда не разбрасывается своими словами.
Моя новоиспеченная служанка перепугана не на шутку. Я вздыхаю, и смягчаю свой тон:
-Девушка, как тебя зовут?
Ее заплаканные глаза совершенно не портят общее впечатление от красоты ее лица. У нее приятный нежный голос...
-Элена.
Мне надо срочно ее успокоить:
-Элена, тебе больше нечего бояться, потому что отныне ты – моя служанка. Так что успокойся – никто тебя не обидит.
Она стоит передо мной на коленях с того момента, как мы зашли в мою комнату.
-Элена, можешь встать.
-Богиня разрешает мне подняться с колен?
-Да. Присядь вон в то кресло, и расскажи мне о себе.
Элена и ее сестра-близняшка Олена росли в очень бедной семье. Когда их мама умерла, то отец решил, что не в состоянии прокормить два рта, и отдал Олену в храм.
Это было десять лет назад. Неделю назад Олена вытащила жребий жертвы. В Обетованном Королевстве это считается большой удачей, как для самой жрицы, так и для ее родной семьи, которая, в результате, получает большие привилегии и всеобщее уважение. Но, Олена... заболела. Отец пошел в храм, чтобы попрощаться с ней, и был огорошен этой ужасной новостью. Духовник сказал ему, что, если до Церемонии жертвоприношения, Олене не станет лучше, то им придется спешно проводить еще одну жеребьевку. Выход подсказала сама Элена... и наутро все были удивлены чудесным выздоровлением жертвы...
Теперь мне все ясно. Бедная девочка была совершенно не подготовлена к роли Невесты, и поэтому, до жути испугалась, когда ей сказали, куда и зачем ее ведут...
Я, вся такая из себя радушная хозяйка, смотрю на скучные равнодушные лица участников сегодняшней вечеринки и понимаю, что ее организация не относится к разряду моих удачных идей...
-Если не создавать себе воспоминания, то откуда они возьмутся, правда?
У-У-У, рыбы помороженные... Что же я непонятного сказала?
Ладно, Арина, «меня не слышат – это минус, но и не гонят – это плюс!».
-Э-э, для обезображенных интеллектом, объясняю... Сегодня у нас – вечеринка, посвященная воссоединению родственных уз. Гип-гип ура-ура-ура!
Э-э, нет, они – не помороженные, они – отмороженные по полной программе...
Блин, это – фиаско, это – полный крах... Без паники...
-Сева, это – наша вечеринка?
Мой брат смотрит на меня с издевкой (ну что, получила?), но при этом отвечает так, как пристало настоящему Брату:
-Да.
-Спасибо, родной.
Ой, какие милые желваки играют на твоих скулах – так бы и наблюдала это зрелище «от заката до рассвета» без устали... Ладно, пока цель не достигнута, обойдемся без «родной».
-Брат, кто здесь Закон? Глупый вопрос, беру свои слова обратно. Итак, поднимите руки те, которые не согласны с выражением: «Закон – это Всеволод, Всеволод – это Закон».
«Лес рук», и в ответ – тишина...СоРодичи моего брата приходят в замешательство, смотрят друг на друга, изучают эмоции друг друга...
-Ребята, большинством голосов принимаю мое утверждение за единственно верное. Итак, Закон, могу ли я озвучить основные правила твоей, точнее, нашей с тобой вечеринки?
Не нравится «родной»? Значит, понравится «закон».
Сева кивает с хмурым выражением лица... Йес! Он дает мне карт-бланш...
Теперь, Арина, покажи им, что ты вроде как прикалываешься, но при этом, никто из них не должен быть уверен в том, является ли это приколом на самом деле...
Ой, обожаю этот мультик!!! Спасибо создателям «Подводной братвы»:
-Вы позволили себе, гости дорогие, читать во время моей вечеринки эмоции. Это – прокол. Диктую правила – записывайте или запоминайте... Никакого чтения эмоций, лады?... Если выпадет зуб – не отращиваешь себе новый, пока я не скажу «лады», лады?... Если чихнул – не вытирать себе шнобак, пока я не скажу «лады», лады?... И не говорить «лады», пока я не скажу «лады», лады?
Вау.... Весь Круг моего брата в один голос говорит:
-Лады.
Вот это воспитание...
Он не лает, не кусается,
На прохожих не бросается,
И на кошек – ноль внимание.
Вот это воспитание!
Ну, Сева, жму тебе мысленно лапу... Стоп, как там у Есенина? Ах, да:
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай полаем вместе при луне
На тихую безлунную погоду.
Так, что это со мной? Нервишки шалят, что ли? То мое подсознание детские песенки выдает, то русскую поэзию...
Арина, соберись немедленно в кучу (да не в ту, а в эту... вот, так-то лучше)
-Вечеринка хороша не местом, а компанией. Это – догма, лады?
Арина, хорош со своими «лады», лады? Нет, точно пора к невропатологу... «Дяденька, понимаете, у меня... э-э-э... навязчивый невроз... э-э-э...потому что я постоянно говорю „лады“...вот как заладила, так не могу остановиться, и что мне делать?»... «Лады, девонька – Вы обратились к правильному специалисту. Я сейчас пропишу вам те-то препараты, и вы будете принимать их по три раза в день, лады?»... «Нет, доктор, лучше вы сами их принимайте, лады?»...
-Ух... возражений – нет, я так думаю. Что ж, продолжим. Так как вы все знаете друг друга не одно, страшно сказать, столетие, то вам осталось дело за малым – узнать ху из я. Разрешите представиться – Арина Надродная, она же – Мария Зенд, она же – Синди Рэлла, она же – Альфа, она же – Бэмби.
Эй, и где же те хэдхантеры, которые занимаются поиском уникальных претендентов на вакантную позицию конферансье? А-у-у, я – здесь!!! Всегда готова к сотрудничеству, и к обсуждению пунктов контракта.
Сева явно теряет терпение.
Один из его соРодичей подходит ко мне и протягивает свою руку:
-Влад.
При этом демонстративно разглядывает меня, говоря всем своим видом: «так вот ты какой, северный олень!». Мне не удается сдержать свое фырканье при ответном рукопожатии:
