Текст книги "Пираньи в шоколаде"

Автор книги: Ирина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– У Максима были враги?

– Может и были, только я не знаю. Он здесь редко бывал, наездами, в основном в Москве жил или в Одинцово: там у него еще один дом – к Москве поближе. Вот Антоша здесь живет постоянно, а я за ним приглядываю.

– Вы Антона нянчили с самого детства?

Тетя Клава кивнула.

– Я и Максимушку нянчила. Обоих вырастила. Родители у них были люди важные, некогда им было с детьми возиться, вот со мной они и росли.

– У Антона с самого детства была задержка развития?

– Не было у него никакой задержки. Антоша нормальным родился. Говорить начал даже раньше, чем Макс, читать любил, и учился лучше.

– Что же тогда с ним случилось?

Лицо старухи окаменело.

– Заболел он. В одиннадцать лет заболел. Хотя я думаю, не болезнь это вовсе, что бы там врачи ни говорили. Просто Антоша остановился.

– Остановился? – не поняла я. – В каком смысле остановился?

– Ох, – вздохнула тетя Клава. – Даже не знаю, как тебе объяснить. Ну, представь, что осел с поклажей идет по дороге, идет себе, идет, а потом остановится – и хоть убей, а не стронется с места. Или человек – живет себе, живет, а потом говорит – "стоп!" – и пускает себе пулю в лоб. Так и Антон. Почти два года он вообще не разговаривал. Пил, ел, спал, но как бы не жил. А потом заговорил, но уже не менялся – оставался таким же, как был в одиннадцать лет.

– Он остановился просто так, ни с того ни с сего, или причиной стало какое‑то событие?

– Я не могу об этом говорить, – покачала головой тетя Клава. – В семье Святояровых об этом не вспоминают.

– Значит, это последствие травматического шока.

Пальцы старухи нервно вцепились в подол халата.

– Не знаю. Врачи что‑то такое говорили. Не разбираюсь я в этом, да и не помню ничего – память совсем слабая стала.

– Понимаю. Только один, последний вопрос: к тому, что произошло с Антоном, Максим имел какое‑то отношение?

Добродушное лицо тети Клавы перекосилось. В глазах сверкнула бессильная ненависть – то ли ко мне, то ли к мучительным для нее воспоминаниям.

– Не знаю я ничего. Не знаю и не хочу знать. Только не вздумай задавать вопросы Антоше. Ему еще нужно пережить смерть брата. Бедный мальчик! Никого у него не осталось. Кто после моей смерти позаботится о нем?

– А родители Антона?

– Они умерли девять лет назад. Погибли в автомобильной катастрофе.

– Других родственников нет?

– Из близких никого. Да и дальних, по моему, нет, по крайней мере я о них не слышала.

– Значит, все состояние Максима достанется Антону?

– Выходит, так. Вряд ли Максимушка вообще завещание написал – умирать‑то он не собирался. До ста лет хотел дожить. Только, как говорится, от смерти не посторонишься.

Дверь кухни тихо скрипнула и отворилась. На пороге стоял Антон – в черной футболке, джинсах и ковбойских сапогах с серебряными кантами на носках.

– Привет, – растерянно сказала я, вставая навстречу ему. – Вот заехала тебя проведать. Как ты?

С полминуты Громовая нога с выражением полного безразличия смотрел сквозь меня. Я даже не была уверена, что он осознает мое присутствие. Потом лицо его дрогнуло, приобретая осмысленное выражение.

– Пойдем ловить рыбу? – неожиданно предложил он.

Тетя Клава глухо охнула и закрыла лицо руками.

– Рыбу? – растерянно переспросила я.

– Ну да, – кивнул головой Антон. – Я научу тебя. Вот увидишь, это здорово. Тебе понравится.

* * *

Я вновь стояла у пруда с пираньями, глядя в воду, все еще мутную от крови Аспида. Стая рыб‑убийц, укрывшись под тенью мостика, лениво шевелила плавниками. Костей и медальона на дне уже не было.

Я задумалась над тем, каким образом милиция извлекла со дна останки Максима Светоярова. Подцепила чем‑либо скелет и вытащила, или сначала отсадила пираний, а затем снова их выпустила в пруд? Надо будет спросить у Колюни.

Интересно, являются ли уликами сами пираньи? Теоретически, да, ведь их желудки до сих пор набиты мясом Аспида. Или оно уже успело перевариться? Господи, о чем я только думаю!

Приблизиться поближе к воде мне мешал какой‑то странный иррациональный страх. Я понимала, что ни с того ни с сего не поскользнусь, а Антон меня не столкнет, хотя бы по той причине, что он, находился далеко от меня – на середине переброшенного через пруд изогнутого мостика, и все же мне было как‑то не по себе.

Громовая нога с сосредоточенным выражением на лице готовил удочку к ловле.

Я думала о том, пытался ли Макс выбраться на берег. Если был в сознании, наверняка пытался. Почему же ему это не удалось? Судя по тому, что я слышала, пираньи – существа трусливые и весьма осторожные. Как правило, они ждут, пока самые отважные вцепятся в жертву, и только после этого набрасываются на нее всей стаей. Сигналом к всеобщей атаке служит вкус крови. Чтобы пираньи немедленно набросились Макса, в воде должна была быть кровь, но даже при нападении Аспид мог бы успеть выбраться на берег – ловкости и силы воли у него было более чем достаточно.

Допустим, выбраться ему по какой‑то причине не удалось. Это возможно, хотя и странно. Но откуда в воде взялась кровь, спровоцировавшая атаку рыб? Из царапин на спине, оставленных ногтями Жанны? Вряд ли, царапины должны были быстро подсохнуть.

Мне вспомнилась кровь на шарфике Жанны. Чья она и как попала на шарф? Может, часть этой крови оказалась в пруду, спровоцировав атаку пираний? Или Макс был ранен, когда его бросили в воду?

– Ты знаешь, что индейцы используют живых пираний, как оружие? – голос Антона отвлек меня от размышлений. – Держа рыб поперек туловища, они перекусывают ими горло врагам.

Перекусывают горло! Странно, что я об этом сразу не подумала. Если предположить, что какая‑то шалая пиранья сходу перегрызла Максу одну из жизненно важных артерий, понятно, почему он не смог выбраться из пруда. Так, может, это все‑таки был несчастный случай?

– Нет, о таком способе расправы с врагами я не слышала. Зато видела по телевизору, как индейцы используют пираний в качестве машинок для стрижки волос. Прически получаются не хуже, чем в парикмахерской.

Хотела бы я понять, что творится в голове у этого мальчика‑мужчины. Резкие переходы от эмоционального ступора к неестественному для ситуации хладнокровию. Антон что, уже забыл, что несколько часов назад эти рыбины сожрали его брата? Или таки образом он пытается отомстить пираньям? Но зачем тогда их ловить? Проще было бы выпустить воду из пруда или насыпать в нее хлорки.

Не исключено, что у парня не все дома.

Не исключено, что он сам избавился брата.

Мотив? Ревность, зависть, желание завладеть деньгами Максима. Случается, что и одиннадцатилетний мальчик способен разработать весьма хитроумный план.

– Иди сюда, – позвал Антон. – Я поучу тебя удить.

– Спасибо, но у меня нет настроения.

– Давай, тебе понравится.

При мысли о том, что я буду стоять рядом с младшим Светояровым над водой, в которой плавают рыбы‑убийцы, мне стало не по себе.

– Нет, все‑таки я не буду.

Только сейчас я обратила внимание на удочку, которую протягивал мне Громовая нога и поняла, что на ней не было наживки. Над привязанным к леске слишком крупным для пираний тройником болталось что‑то черное. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что это был резиновый скорпион. Вряд ли с такой снастью он хоть что‑нибудь поймает.

– Ладно, тогда я сам.

Скорпион вслед за крючком плюхнулся в воду. Испуганные всплеском пираньи шарахнулись в стороны.

– Почему ты ловишь без наживки? – спросила я. – Это бессмысленно. Пираньи реагируют на кровь. Нужно насадить на крючок кусочек сырого мяса.

– Ты не понимаешь. Если на крючке будет мясо, они сразу его схватят.

– Для этого и служит наживка.

– Какой смысл в ловле, если рыба сама бросается на крючок?

– Любопытная постановка вопроса.

– Так говорил Максим.

– Легкая победа была ему не интересна?

Антон кивнул, не отрывая сосредоточенного взгляда от крючка, тихо покачивающегося на глубине около пятнадцати сантиметров от поверхности воды.

– Когда они расслабятся и забудут об опасности, я тихо подведу крючок к одной из рыб и зацеплю ее за жабры, – понизив голос до шепота, объяснил он.

– Это должно быть нелегко. Сколько времени может потребоваться?

– Когда как. Иногда несколько часов, иногда за целый день ни одна не попадается. Сегодня мне повезет, я это чувствую. Я зажарю пиранью на костре и угощу тебя.

– Спасибо, – без малейшего энтузиазма промямлила я.

Меньше всего на свете мне хотелось закусить одной из этих пираний.

Антон, казалось, больше не слышал меня. Он стоял неподвижно, как каменная статуя, вонзившись немигающим взглядом в воду, все еще мутную от крови его брата. Тропические бабочки, похожие на ожившие орхидеи, кружили над его головой. Неожиданно я поняла, что Громовая нога может простоять так всю ночь.

Я прошла между валунов к аллее, ведущей к выходу, и оглянулась. Светояров‑младший стоял в той же позе. Я не стала прощаться с ним. В этом не было смысла.

* * *

Мелси, вусмерть набегавшаяся по саду с Ямахой, Сузуки и Харлеем, блаженно дрыхла на заднем сидении "фиата". Я бы не возражала поменяться с ней местами, но, увы, это было невозможно.

Свет фар выхватывал из сгустившейся темноты серую ленту разбитого колесами асфальта. Темные силуэты деревьев обрамляли дорогу как стоящие в карауле часовые.

Борясь со сном, я раз за разом прокручивала в голове события последних часов. Несмотря на то, что разнервничавшаяся от вопроса о причине болезни Антона тетя Клава под предлогом неотложных хозяйственных дел категорически отказалась разговаривать со мной о братьях Светояровых, поездка оказалась вполне плодотворной.

Во‑первых (и это было главное), я убедилась, что Жанна жива.

Во‑вторых, я сделала вывод, что Антон не меньше Жанны годится на роль убийцы.

И, в‑третьих, в кармане у меня лежали улики, которые, могли ввести в список подозреваемых в убийстве несколько новых кандидатов.

Оставив Антона за ловлей пираний, я вернулась к тете Клаве, но натолкнулась на ее упорное нежелание предаваться воспоминаниям.

Промучившись с нянькой Светояровых минут пятнадцать, но так ничего и не добившись, я вспомнила о клочке синей ткани, найденном мною на ограде террасы.

В разговоре с Чупруном я, пребывая в растрепанных чувствах, так и не упомянула о нем, как, впрочем, и об отпечатке ноги, обнаруженном на газоне. Было бы неплохо установить, кому принадлежал этот след. Антону? Скорее всего. И что из того? Даже если парень подсматривал за братом, это не делает его убийцей. В любом случае имеет смысл взглянуть на его футболку. Если лоскуток вырван из нее, подглядывал Антон.

Я выскользнула из кухни, где сердито гремела кастрюлями тетя Клава, и направилась под окно спальни Макса с намерением для начала зарисовать и обмерить след. Взглянув на газон, я тихо застонала.

Как раз на том месте, где должен был находиться отпечаток, Мелси вдохновенно резвилась с Харлеем. Псы подпрыгивали, рычали и игриво хватали друг друга за холки. Ямаха и Сузуки восторженно скакали рядом, время от времени пытаясь устроить "кучу малу". Мощные когтистые лапы бульдозерами вспарывали землю. Что ж, об одной улике можно забыть.

– Мерзкие зверюги, – пробормотала я.

Не обращая на меня внимания, собаки продолжали надругательство над газоном.

Мысль о лежащем в моем кармане лоскутке слегка утешила меня. Оставалось найти футболку, в которой вчера был Антон. Скорее всего, она в его комнате – вряд ли ошарашенная убийством тетя Клава успела забрать ее для стирки.

Дверь особняка младшего Светоярова оказалась не заперта. Заглядывая во все комнаты подряд, я обнаружила спальню Антона.

Типичная обитель богатого мальчишки. Роскошный музыкальный центр, стойки с компакт‑дисками, развешанные по стенам постеры байков и голливудских блок‑бастеров, модели машин, электронные игрушечные роботы, спортивный лук, стрелы, арбалеты с оптическими прицелами, снаряжение для пейнтбола, и множество других милых мужскому сердцу безделушек.

На полу поверх черного паласа привольно раскинулась настоящая тигровая шкура. Постельное белье также оказалось черным, черно‑желтое покрывало в стиле "модерн" навевало ассоциации с чем‑то металлическим и агрессивным.

Стол с компьютером, кресло, книжные полки от пола до потолка. Разбросанной по комнате одежды я не обнаружила. Или Громовая нога оказался аккуратистом, или тетя Клава уже успела здесь прибрать. Куда же делась злосчастная футболка? Вряд ли она окажется в шкафу, скорее в корзине с грязным бельем. Ладно, футболку я еще успею поискать.

Полки с книгами были заполнены ужастиками и ярко раскрашенными томиками "фэнтези". Из общего пестрого ряда выбивались четыре книги, приютившиеся в углу самой нижней полки. Они стояли корешками назад, так что вместо названий были видны лишь грязноватые потрепанные обрезы. Не удержавшись, я вытащила их и присвистнула от удивления. Это были английские и немецкие учебники по банковскому делу и финансовым операциям. Нетипичное чтиво для парня с задержкой развития. Он что же, знает английский и немецкий? Сомнительно. Скорее всего, Антон зачем‑то позаимствовал эти книги у брата, поставил на полку и забыл. Для чего только он их брал?

Повинуясь внезапному импульсу, я подошла к компьютеру и включила его. Интересно, как использует компьютер Громовая нога? С утра до вечера играет в супергероя, уничтожающего инопланетных монстров?

Вход оказался защищен паролем. Умница, Антон. Похоже, задержка в развитии не мешает тебе предпринимать необходимые предосторожности. Ладно, не больно‑то и хотелось.

Отключив компьютер, я подошла к шкафу и распахнула его, в надежде, что Громовая нога все‑таки сунул в него футболку. Ничего похожего, только аккуратно сложенная чистая одежда.

Выдвижные ящики тоже ничем не порадовали. Вытащив нижний ящик до отказа, я чисто машинально провела рукой по внешней стороны его дна. Сомнительно, что там есть тайник, но чем черт не шутит.

Конверт, приклеенный к фанерному днищу клейкой лентой находился в левом дальнем углу. Неожиданная находка заставила меня устыдиться собственных шпионских замашек, но любопытство оказалось сильнее угрызений совести, и я не смогла удержаться от искушения.

Утешая себя мыслью, что ничего особенно плохого не делаю, только посмотрю и тут же приклею конверт на место, я оторвала его.

Изучить содержимое тайника Громовой ноги мне помешали раздавшиеся в коридоре шаги. Поспешно сунув находку в карман, я в последний момент успела задвинуть ногой ящик.

Дверь распахнулась. Стоящая на пороге тетя Клава подозрительно смотрела на меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Так, ничего… просто зашла.

– А где Антоша?

– Думаю, в оранжерее. Ловит пираний.

– А тебе что здесь понадобилось?

– Если честно, то футболка.

– Футболка? Какая еще футболка?

– В которой Антон был вчера. Она мне очень понравилась, вот я и решила еще раз на нее взглянуть. Хочу купить нечто в этом роде в подарок одному своему приятелю. Жаль было отвлекать Антона – он слишком увлекся рыбной ловлей. Вы, случайно, не в курсе, где эта футболка?

– Понятия не имею, – мрачно поджала губы тетя Клава.

Мое объяснение явно не удовлетворило ее.

– Меня вчера здесь не было. Понятия не имею, какую футболку надевал Антоша.

– Ладно, – сдалась я. – Наверное, я поеду домой, а то уже скоро темнеть начнет.

– Я провожу тебя до ворот.

Нянька братьев Светояровых решила на всякий случай приглядывать за мной. Это означало, что вернуть конверт на место мне сегодня не удастся. Остается надеяться, что Антон его не хватится.

С Громовой ногой я так и не попрощалась, лишь посмотрела на него через стекло оранжереи. Антон стоял на мостике в той же позе, сосредоточенно вглядываясь в воду. Я чувствовала, что заговаривать с ним сейчас было бы бессмысленно – все равно он меня не услышит.

Подозвав недовольную разлукой с догами Мелси, я усадила собаку в машину, отъехала от особняка метров на триста и свернула на обочину, где и притормозила. Сгорая от любопытства, я вытащила из кармана конверт.

Его содержимое составляли пять фотографий. На всех были запечатлены красивые молодые женщины. Изображения одной из них часто мелькали в журналах: это была "мисс Европа" Зина Сакурова. На следующем снимке хищно усмехалась Турбина с неизменной пиратской повязкой на глазу и свисающей с пояса связкой ключей и замков. Она восседала на мощном навороченном байке, марку которого я, по причине полного невежества в данной области, определить не смогла.

Три другие дамы оказались мне неизвестны. Все они были молоды, ухожены и весьма хороши собой. Две выглядели совершенно стандартно. Правильные, не отягощенные интеллектом лица, блестящие, идеально уложенные волосы, тонкая талия, соблазнительные изгибы бедер. Они вполне могли оказаться актрисами второго плана, фотомоделями или высокооплачиваемыми путанами.

Лицо третьей незнакомки трудно было назвать стандартным или заурядным. Светлая шатенка с элегантной короткой стрижкой. Чуть асимметричный изгиб хищно‑чувственного рта. По‑рысьи прищуренные глаза цвета морских водорослей свидетельствовали о воле, недюжинной самоуверенности и умении настоять на своем. Весьма неординарная дамочка.

Перевернув снимок, я увидела надпись "От меня… с любовью". Четкий, стремительный почерк с легким наклоном вправо. Кому, интересно, адресовалось это послание? Вряд ли боящемуся женщин Антону. Судя по виду, красотка со снимка не склонна распевать с умственно отсталыми блондинами песенки о Пегги и ее щенке.

Почти наверняка фотография была подарена Максу. Если так, зачем Антон ее украл и почему хранил в тайнике?

Исследовав обратные стороны остальных снимков, я не обнаружила никаких надписей.

Зина Сакурова и Турбина входили в список подружек Аспида. Логично предположить, что три остальные девицы также питали нежные чувства к Светоярову‑старшему. Антон, если верить Максу, испытывал робость перед женщинами, в то время как его здоровый организм взрослого мужчины мучительно жаждал близости. Завидуя брату, Громовая нога незаметно воровал фотографии его любовниц. Возможно, по ночам он доставал их из тайника и, с жадностью разглядывая впечатляющие прелести подружек Максима, нервно и стыдливо мастурбировал. Бедный парень!

Достав мобильник, я привычно позвонила по двум телефонам Жанны, в очередной раз не дождалась ответа и задумчиво охватила пальцами ключ зажигания. Повернуть его, завести машину и отправиться домой мне мешало беспокоящее чувство незавершенности. Что‑то я упустила, не довела до конца, но что именно?

Не сделала я многое.

Я забыла спросить, почему в ту ночь в доме не было ни одного человека из обслуги, включая охрану.

Я так не выяснила, какой шок заставил Антона по выражению тети Клавы "остановиться". Я много чего не узнала, вдобавок, ухитрилась восстановить против себя няньку братьев Светояровых. Возвращаться к тете Клаве и донимать ее расспросами бесполезно. Так что я могу еще сделать?

Внезапно меня осенило: нужно обязательно осмотреть территорию вокруг усадьбы. Вдруг обнаружу там что‑нибудь интересное?

Солнце уже цеплялось за горизонт. Еще полчаса – и стемнеет. Следовало поспешить.

Оставив Мелси в машине, я вернулась к высокому кирпичному забору, окружающему территорию усадьбы и двинулась вдоль него, постепенно углубляясь в лес. Обходя двор изнутри, я не обнаружила ни одного дополнительного выхода, что показалось мне странным – при такой протяженности территории, как правило, делают заднюю калитку.

Калитку я обнаружила, миновав большую часть периметра ограды. Сделанная из цельного куска металла, она выходила на тропинку, ведущую вглубь леса.

С минуту я недоуменно таращилась на нее, прикидывая, как же я ухитрилась не заметить ее изнутри. Я, конечно, близорукая, но не настолько же!

Отступив на несколько шагов назад и подпрыгнув, я увидела расположенный над дверью кусок крыши примыкающей к забору хозпостройки и сразу успокоилась. Все разъяснилось. Дело не в близорукости. Я просто не могла увидеть калитку изнутри.

Замок на двери был цифровой, напоминающий домофоны, но без динамика для переговоров. Это означало, что любой, знающий код, вполне может проникнуть на территорию усадьбы. Любопытное наблюдение.

Углубившись по тропинке в лес метров на двадцать, я увидела небольшую полянку. В углублении на влажной земле (похоже, в этом месте недавно была лужа) отпечатался четкий след мотоциклетной шины. Рядом, на более сухом участке, просматривался плохо различимый след обуви, судя по всему ковбойского сапога. Дались же им эти ковбойские сапоги!

Вынув из кармана конверт с фотографиями, я достала снимок Турбины. Рисунок шин байка, на котором она восседала, не совпадал с отпечатавшимся на земле. Значит, это была не Турбина, хотя, теоретически, она могла иметь второй мотоцикл или у кого‑либо его одолжить.

На всякий случай я зарисовала отпечаток шин и, вдохновившись неожиданным, успехом двинулась дальше. Теперь я расширила район поисков, двигаясь длинными зигзагами то в одну, то в другую сторону от тропинки.

Второй след шины я обнаружила неподалеку от первого, с другой стороны от тропинки. Он тоже оказался достаточно четким. Я снова достала из кармана фотографию. На сей раз рисунок совпал. Не исключено, что Турбина приезжала сюда этой ночью. С другой стороны, мало ли мотоциклов с одинаковыми шинами? Следовало поискать еще какие‑либо улики.

Опустившись на четвереньки, я принялась внимательно изучать землю. Усердие мое оказалось вознаграждено. Недалеко от следа я извлекла из травы погнутый ключ. Некогда он был никелированным, но блеск с него давно сошел. Если бы не неуклюже выцарапанный на нем череп, я бы решила, что ключ валяется здесь уже давно. Память услужливо воспроизвела татуировку черепа, глумливо ухмыляющегося в ложбинке между грудей Турбины, связку ключей и замков, долбающую ее по ягодицам. Похоже, одноглазая подружка Аспида питает склонность к пиратской символике, даже на ключах ее выцарапывает.

Турбина здесь была, это точно. Конечно, отпечатки шин и ключ могли быть оставлены и два дня назад, но в это я не верила. Зачем было оставлять мотоциклы в лесу, если вокруг усадьбы была проложена дорожка? Это означало только одно: владельцы обоих байков хотели подобраться к усадьбе Светояровых незаметно, без звукового сопровождения. Зачем им это понадобилось? Ответ был очевиден: чтобы убить Максима Светоярова.

Знали ли ночные посетители друг о друге? Тот, кто приехал первым, вполне мог слышать треск подъезжающего мотоцикла, хотя неизвестно, где он в этот момент находился.

Над калиткой была укреплена камера слежения. Интересно, что‑нибудь записалось на пленку? Об этом можно будет спросить у Колюни.

Я бродила по лесу до темноты, но больше ничего полезного не обнаружила.

Сладко спящая на заднем сидении Мелси не проснулась даже когда я тронула машину с места. Ведя "фиат" по темному шоссе, я думала о том, что охотно поменялась бы с ней местами.

* * *

На следующее утро я проснулась, обуреваемая жаждой деятельности.

Жанна, как и раньше, на связь не вышла, Колюня Чупрун откликнулся по мобильнику, но разговаривать не мог – был на совещании у начальства. Правда, он пообещал ближе к вечеру заскочить в гости и рассказать о ходе расследования.

Наскоро перекусив, я решила для начала заняться поисками исчезнувшей Жанны. Директора "Кирасы" Виталия Прохорова я знала лично. Он некоторое время тренировался у моего третьего бывшего мужа, и даже Жанну взял в агентство по его рекомендации.

Зная, что застану Виталия в агентстве, я решила нагрянуть к нему без звонка.

– Черт меня дернул связаться с треклятыми бабами! – выслушав мой рассказ о вчерашних событиях, Прохоров нервно зашагал по кабинету. – От этих телохранительниц одни только неприятности. Вечно влюбляются в кого ни попади, а агентству приходится расхлебывать.

– Можно подумать, что мужчины‑телохранители не влюбляются в своих VIPов, точнее VIPок, – хмыкнула я, имея в виду недавний скандал в конкурирующей с "Кирасой" охранной фирме "Щит и меч".

Телаш, влюбившись в цветущие прелести охраняемой певички, пассии одного из олигархов, в лучших горских традициях похитил свою зазнобу и полтора месяца держал в плену на затерянной в диких лесах Забайкалья охотничьей заимке.

Шум вокруг этой истории поднялся страшный. Вернувшись в лоно цивилизации, девица поведала прямо‑таки душераздирающую историю о том, как она сбежала от своего накачанного Ромео и целую неделю пробиралась через тайгу, питаясь ягодами и дикими кореньями. Была помянута и стая кровожадных волков, от которых жертва телохранителя более суток укрывалась на ветвях лиственницы, и медведица, чуть не разорвавшая ее, и наряженный в доху из шкуры росомахи якутский охотник, возжелавший сделать ее хозяйкой своего чума, а также прочие атрибуты, способные украсить любую приключенческую повесть.

В результате певичка получила прямо‑таки бешенную раскрутку, а влюбленный телок[5] бесследно исчез (злые языки поговаривали, что отхватив солидный куш за блистательную рекламную акцию, он перебрался в Таиланд, где открыл бордель для русских туристов).

Песня похищенной девицы под названием "Телячьи нежности" мгновенно ставшая хитом, восемь недель являлась неоспоримым лидером хит‑парадов. Единственной пострадавшей стороной оказалось агентство "Щит и меч", большинство клиентов которого предпочли воспользоваться услугами других охранных фирм, в частности "Кирасы".

Виталий Прохоров, как лицо косвенно заинтересованное, знал эту историю во всех подробностях.

– Человеческий фактор, мать его за ногу, – вздохнул он и сокрушенно покачал головой. – Кадры нужны нормальные. А где их взять, эти кадры?

– Жанна с тобой не связывалась?

– Нет. Я слышал в вчера в вечерних новостях о смерти Максима, но о пираньях вообще не упоминалось, и я как‑то не связал это со Строевой. В хорошенькую историю она влипла. Слава богу, что эти рыбины полакомились Светояровым, а не Бубликовым, в противном случае на агентстве можно было бы поставить жирный крест. Кстати, где находились телохранители Светоярова, пока он плескался в пруду с пираньями?

– Где угодно, только не в Нижних Бодунах. Там вообще не было никакой охраны.

– Не понимаю, зачем оплачивать собственную службу безопасности, если потом ею не пользоваться. Совсем эти новые русские с ума посходили. Вот и Бубликов тоже…

– Что Бубликов? – насторожилась я.

– Позавчера вечером он на сутки отказался от услуг телохранителя. У Жанны был выходной, и ее должен был подменять Коля Беляев.

– Иннокентий раньше отказывался от охраны?

– Случалось пару раз. Тогда он выезжал на какие‑то мероприятия вместе с отцом и его прикрывали папочкины телаши.

– Чем он мотивировал позавчерашний отказ?

– Ничем. Он платит и не обязан давать отчет о причинах своих поступков.

– А сейчас кто охраняет Бублика?

– По идее, это должна была Жанна. Но раз ты утверждаешь, что она исчезла…

– А Бублик не звонил, выясняя, почему она не пришла?

– Нет. Ты уверена, что она не вышла на работу?

– Сотовый Жанны не отвечает. Может, позвонишь Бублику и узнаешь, с ним ли она?

– Так я и сделаю.

Прохоров подошел к телефону. По мере разговора лицо его все больше мрачнело.

– Жанна на работу не явилась. О том, где она находится, Иннокентий не имеет представления. В связи с необязательностью наших сотрудников он окончательно отказывается от услуг нашего агентства, – повесив трубку, объяснил он.

– Это я уже поняла по твоим репликам.

– Ситуация – хуже не придумаешь.

– Наоборот, все прекрасно. То, что Бублик отказался от ваших услуг, означает, что Жанна сейчас с ним.

– Ты уверена?

– Может, я не спец в телоохране, но в мотивах человеческих поступков немного разбираюсь.

– К каким еще выводам ты пришла?

– Есть три варианта:

Первый: Жанна убила Светоярова и ищет помощи у Бублика.

Второй: Жанна хочет отыскать убийцу Светоярова, и для этого ей нужна помощь Бублика.

И, наконец, третий: Жанна считает, что это Бублик убил Светоярова, и намерена его прикончить.

– Ну, ты даешь! – восхитился Виталий. – Сразу видно, что пишешь детективы. – А еще какие‑нибудь идеи у тебя есть?

– Идей у меня всегда хватает, вопрос в том, много ли от них толку. Для начала я попробую добраться до Жанны и выслушать ее версию происшедшего. У тебя есть соображения по поводу того, где Бублик может ее прятать?

– Могу дать тебе координаты его квартиры в Москве и загородного дома на Рублевском шоссе. Вряд ли он повезет Жанну в дом отца. Папаша Иннокентия мужик крутой и не потерпит никаких скандалов вокруг своего имени. От сынка он откупается деньгами, но старается держать подальше от себя, чтобы тот не мозолил глаза. Даже охрану ему нанимает у нас, хотя имеет собственную службу безопасности.

– Ты не знаешь, где Бублик находится сейчас?

– Понятия не имею. Я звонил ему на сотовый. Связь была не очень хорошей, возможно, он едет на машине или находится за городом.

– Для начала попробую проверить оба адреса Бублика.

– Если понадобится помощь, дай мне знать. Я беспокоюсь о Жанне. Крутая девчонка. Скормить Максима Светоярова пираньям – на такое не каждый решится. Уверен, что это сделала она – Жанна всегда отличалась склонностью к радикальному решению проблем. Я был уверен, что эта идиотская страсть до добра ее не доведет.

– Так ты был в курсе Жанниных любовных терзаний?

– По‑моему, вся Москва об этом знала. Жанна буквально затрахала меня этим своим Святояровым. Она собирала сведения о нем с маниакальной настойчивостью свихнувшегося разведчика. Не хотел бы я, чтобы в меня кто‑нибудь так втрескался. Это больше напоминало не любовь, а болезненную мания. Я предупреждал Строеву, что добром это не кончится.

– Шекспир бы удавился за подобный сюжет, – заметила я.

– Зато мне от этого сюжета одна головная боль, – вздохнул Виталий. – В итоге потерял свою лучшую сотрудницу.

– Это еще неизвестно. Есть и другие кандидаты в убийцы.

– Иннокентий Бубликов, например? Неужели ты в это веришь?

– Почему бы нет? Ты сам сказал, что в ту ночь он отказался от услуг телохранителя. Жанна одолжила у Бублика "Харлей", в надежде охмурить Максима на фестивале рокеров. Логично предположить, что сынок банкира тоже отправился на "чумовой шабаш мотошизанутых", проследил за Жанной и Максимом, проник на территорию особняка и скормил соперника пираньям.

– Бред, – покачал головой Прохоров. – Полный бред. Ты не видела Бублика. Он не способен на такие подвиги.

– Но ведь он гоняет на "Харлее".

– Не только на "Харлее". На Рублевке у Иннокентия целый мотосалон. Только гонять на байке – это одно, а незаметно проследить за профессиональной телохранительницей, тайно проникнуть на охраняемую территорию и прикончить такого субчика, как Максим Светояров – совсем другое дело. Я же говорю – ты не видела Бублика.

– Не видела, – согласилась я. – Пожалуй, стоит исправить это упущение.