Текст книги "Медные колокола (СИ)"

Автор книги: Ирина Анненкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Подготовка к обряду заняла немало времени. Мудрый Тешен долго рассказывал о том, что нам предстоит; время от времени свои дополнения вносил и Перенег. Все остальные были заняты тем, что готовили место для совершения ритуала. Рыжеволосая Квета не отходила от меня ни на шаг. Степку, попытавшегося было бузить (кошак, ясное дело, решил выразить свой решительный и безусловный протест против участия любимой хозяйки в «этом сомнительном деле»), нейтрализовали – на сей раз заклинанием – и запихали в дорожную сумку, откуда он безмолвно сверкал глазищами.

Мы ждали рассвета.

Когда под плоским облаком, по-хозяйски обосновавшимся на востоке горизонта, вспыхнула первая огненная искра, и до начала обряда осталось совсем немного времени, из лесу рыжим запыхавшимся колобком выкатился Радош. Приняв человеческий облик, он выпил целый котелок воды, крепко обнял и расцеловал меня (Дар угрожающе засопел рядом, чем доставил мне неописуемое удовольствие), а затем рассказал, что личи покинули замок и через спешно организованную кротовину переправляются к границе долины, и вскоре между нами и ними останется лишь во-о-он тот холмик. С десяток драконов готовят к полету – вполне возможно, что они вот-вот и вылетят.

Данара тут же засобиралась. Вместе с нею в соседнюю долину отправился Смеян – дракониха и чародей хотели попытаться освободить и привлечь на нашу сторону тех драконов, которые не желали по своей воле подчиняться Тиамат. В последний момент на спину гигантской рептилии запрыгнул и Радош, отправившийся продолжать свою разведывательно-диверсионную деятельность.

– Пора! – шепнула Квета, увлекая меня в сторону озера. У самой опушки леса я обернулась и нашла глазами Дара. Он стоял рядом со своим учителем – Молодой Медник рядом со Старым Медником – и внимательно смотрел на меня. Я чуть помедлила, затем махнула рукой и решительно зашагала вслед за рыжей колдуньей.

Мне не было страшно. Хотя Тешен честно предупредил нас с Даром о том, что обряд крайне сложен и опасен, что даже очень опытные маги бывает, гибнут, безуспешно пытаясь слиться со стихиями и стать их проводниками в мир людей, я была уверена: всё получится. Наши стремительно разгорающиеся страсть и нежность, наше безграничное доверие друг к другу были тому порукой.

Конечно, роль Дара в предстоящем ритуале была намного сложнее моей: ему предстояло вести обряд и заклинать стихии, призывая их силы. Я же была должна пассивно покориться его воле и принять в себя потоки высвободившихся энергий, а затем направить их на магов, которые будут готовы вложить всю мощь стихий в магический удар по серому замку и личам.

Когда мы подошли к берегу озера, уже почти совсем рассвело. Последняя ночная мгла быстро улепетывала в чащу леса.

– Как хорошо, что закончилась ночь, – негромко сказала Квета. – Утром, когда день юн, – время сил Добра. Странно, что личи не напали на нас ночью, когда творится большинство черномагических заклинаний. Наверное, что-то у них пошло наперекосяк!

– Надеюсь! – улыбнулась я и начала раздеваться. Все амулеты и обереги были загодя сняты и рассованы по карманам.

Последние дни цветень радовал нас теплом, однако вода лесного озера, едва сбросившего с себя лед долгих зимних месяцев, была чугунно-серой и обжигающе студеной. Хвала богам, мне было не привыкать: даже зимой наш водяной по старой дружбе расчищал для меня широченные полыньи. Всё скрипел, проказник: «Девчонки мои спят, так хоть с тобой, плотвой бесхвостой, поплаваю!»

С разбегу нырнув в ледяную воду, я проплыла с полдесятка саженей и вынырнула уже на глубине. Квета на берегу нараспев читала заклинание, полагающееся для ритуала омовения, предваряющего основной обряд. Женщина мужественно старалась не лязгать зубами от холода, глядя на меня. Когда я неторопливо вышла на берег, колдунья немедленно направила на меня струи горячего, как в бане, воздуха.

Все-таки отличная штука – эти бытовые заклинания! Жар, исходящий от Кветиных ладоней, не только согрел меня, но и в считанные мгновения высушил мои волосы.

– Не дай-то боги ещё простудишься, – неловко пробормотала женщина, накрывая мои плечи длинным темным плащом, сотворенным из воздуха простым щелчком ее тонких пальцев. Я благодарно прижалась к ней. Жива останусь – непременно попрошу ее научить меня всем этим премудростям!

Место, выбранное для совершения обряда, представляло собою не очень большую, почти идеально круглую поляну, окруженную могучими соснами. Земля была тщательно расчищена от прошлогоднего бурьяна. В самой середине поляны чем-то острым был очерчен круг диаметром саженей в шесть. Внутри его была расстелен кусок полотна, пришпиленный к земле в девяти точках ритуальными кинжалами, утопленными по самую рукоятку. По самому краю ткани змеились колдовские руны и магические знаки. Вдоль окружности, споря с разгорающимся днем, полыхали высокие костры из березовых и еловых поленьев. Я тут же не к месту вспомнила Степку: где его там всё тянуло жениться, а где – удавиться?

Медленно, очень медленно я пересекла поляну и встала, не доходя пару шагов до границы круга. Жар костров заставил меня поморщиться, но я терпеливо ждала, не сходя с места. И дождалась: с противоположной стороны от деревьев отделилась высокая фигура, и Дар, закутанный в такой же, как и у меня, плащ, неторопливо приблизился к огненной черте.

– Ну, иди же! – подтолкнула меня Квета, и я, сбросив ей на руки накидку, шагнула вперед. У самого края я крепко зажмурилась и замерла, стараясь отрешиться от всех мыслей и внутренне устремиться к начинающемуся обряду. Мысли покидали мою любопытную голову крайне неохотно, и мне пришлось помедлить, прогоняя прочь особо настырные из них. Последним по моему сознанию протрусил ехидный вопрос: а что будет, если личи нападут вот прямо сейчас? Интересно, а догадался ли кто-нибудь выставить вокруг поляны защиту?

Вышвырнув усилием воли непослушные мысли вон, я сделала ещё несколько шагов и открыла глаза. Прямо передо мною стоял слегка улыбающийся Дар.

Его влажные после купания в озере волосы небрежными прядями рассыпались по плечам, сильные мышцы перекатывались под гладкой смуглой кожей. Он был прекрасен в своей наготе, как молодой лесной бог, по какой-то странной прихоти покинувший чащу! Я восторженно засмеялась и протянула ему руку. Дар осторожно прикоснулся к ней кончиками пальцев, приглашая сделать последний шаг и встать в самый центр круга. Там я повернулась лицом на восход, широко расставила ноги, раскинула руки в стороны и высоко подняла голову. Молодой чародей ободряюще кивнул и начал медленно двигаться вокруг меня по спирали, постепенно расширяя витки и читая на незнакомом языке длинное монотонное заклинание. Началось очищение места обряда от всех посторонних и враждебных ему сил. По мере того, как маг шел вперед, всё вокруг нас затихало. Умолкло пение птиц, замер шум ветра в кронах деревьев. Лес застыл.

Дойдя до внешней границы круга, Дар, не останавливаясь, продолжил движение, постепенно начиная сужать витки спирали. Ритуал очищения был завершен, и теперь чародей взывал к стихиям. С его длинных чутких пальцев одна за другой срывались пылающие руны. Они никуда не исчезали, оставаясь на тех местах, где появились, и скоро вокруг нас образовалось многослойное кольцо магических знаков и символов.

Само заклинание тоже сильно отличалось от предыдущего. Голос Дара утратил мягкость. Он то затихал, становясь вкрадчивым и едва слышным, то набирал силу и начинал звучать тягуче и страстно. Маг обращался к стихиям огня и земли так, будто объяснялся им в любви.

Закончив последний виток, Дар снова очутился передо мной. Повинуясь его взгляду, я сделала небольшой шаг назад. Стоя лицом друг к другу, мы плавно опустились на колени и затем сели, поджав под себя ноги.

Я протянула Дару обе руки ладонями вверх, и он накрыл их своими, плотно обхватив мои запястья длинными пальцами. Начиналась главная часть обряда.

Теперь чародей раз за разом повторял одну и ту же магическую формулу, тяжелый ритм которой вскоре начал туманить моё сознание. Спираль из рун дрогнула и неторопливо поплыла вокруг нас, постепенно набирая скорость.

Внезапно меня охватило смятение: к этому моменту я уже была должна полностью сосредоточиться на том, что делал маг, на нем самом. Только так я могла принять в себя энергии разбуженных им стихий. Но ничего подобного я не ощущала!

Какая концентрация?! Мне было холодно и неудобно: обнаженные плечи и бедра покрылось гусиной кожей, а поджатые ноги от непривычного сидения на пятках немедленно затекли. Страх и неуверенность деловито сковали мою волю и запустили свои ледяные щупальца в самую душу. Я начала паниковать.

Но горячие сильные пальцы до боли стиснули мои запястья, и Дар, пристально глядя на меня, негромко сказал:

– Славушка, не бойся. У нас всё получится! Я люблю тебя, моя хорошая!

И теплая волна счастья толкнула меня в грудь, кожа вспыхнула и загорелась огнем, я подняла глаза на своего любимого чародея и в тот же миг позабыла про все страхи. На всем белом свете не осталось никого, кроме нас двоих, и теперь это был только наш мир!

Наши колени почти соприкасались, руки были крепко переплетены, и воздух между нами начал потрескивать от напряжения. Я почувствовала, как по моему позвоночнику неотвратимо поднимается незнакомая могучая сила, разгораясь почти нестерпимым пожаром. Подчиняясь тяжелому четкому ритму творимого Даром заклинания, пламя окружавших нас костров взлетело до небес. Тяжко содрогнулась земля. Потревоженные стихии начали свой грозный хоровод.

Дар любит меня! Я не могла думать ни о чем больше. Одна-единственная мысль захлестнула всё моё существо, переполнив душу до самых краев!

Всё быстрее и быстрее закручивалась спираль магических знаков, ее подхватил огонь – казалось, что запылал весь лес! Дрожь земли усиливалась с каждым мгновением. Огромная черно-красная воронка с низким рокочущим звуком взметнулась верх и сомкнулась коконом над нашими головами.

Сильным стремительным движением мы поднялись на колени, почти столкнувшись друг с другом.

Всё, что я успела сделать – это резко развести руки в стороны и запрокинуть голову. Ладони Дара уверенно легли мне на бока, не давая упасть, и в это самое мгновение в мою грудь откуда-то сверху ударил столб ослепительного света. Казалось, само солнце сошло с небес на небольшую лесную полянку. Потом, столкнувшись и смешавшись со вскипавшими во мне силами, этот неземной свет хлынул с моих пальцев туда, где – я знала – по обе стороны от нас стояли чародеи, образуя два магических пентакля.

А затем я ощутила, как моё сердце полыхнуло и взорвалось, с ног до головы окатив каждую частичку тела сладкой болью. Я увидела летний закат над речкой Медведицей – желто-розовый, плотный, в легкой ряби редких облаков, – почувствовала томительный и пряный запах разогретой за день земли, цветущих трав и свежей воды, услышала тугой шорох ветра.

И меня не стало.

– Дар! Да-ар! Иди, поешь! – позвала издалека Квета.

– Серьезно, Дар, тебе совершенно необходимо восстановить силы, – проскрипел над ухом Горыныч.

– Дар, ты иди, а я посижу со Славочкой! – ага, а вот это уже Ванятка!

– Слушайте, а оставьте-ка вы все меня в покое, – устало попросил знакомый голос.

– Пойдем, Ванечка, – это опять Квета, теперь совсем рядом. – Не тормоши Дара. Дар, а давай я тебе прямо сюда принесу поесть, хорошо?

– Спасибо, Квета, не сейчас.

– Но ты не отходишь от Веславы уже двое суток!

– Ступай, Квета, мне ничего не нужно. Тешен скоро вернется?

– Зоран сказал – вот-вот.

– Хорошо. Попросите его сюда подойти.

Зашуршали шаги, и голоса удалились.

Лежать было удобно и тепло. Шевелиться и не хотелось, да и не моглось. Я попробовала осторожно приоткрыть один глаз. Получилось плоховато.

Прямо надо мною мохнатился навес из лапника. Теплый плащ, наколдованный Кветой на берегу озера, укрывал меня почти до кончика носа. Я покосилась вправо. Рядом со мною вполоборота неподвижно сидел Дар. Обхватив руками колени, он невидяще глядел вдаль. Его лицо было перепачкано, волосы связаны в неопрятный хвост, и, в общем, сейчас он очень напомнил мне того Дара, каким я увидала его в первый раз. Только вместо гнева и раздражения на его лице читалась отрешенность и тоска.

Мое сердце болезненно сжалось. Это могло означать только одно: наша кампания завершилась полным провалом. Каким-то образом мы остались живы, но нам не удалось покончить ни со страшными обитателями серого замка, ни с творимой там черной магией. Над Синедолией и всеми нами по-прежнему нависала смертельная угроза, и счет шел уже на дни.

Наверное, я слишком рано потеряла сознание, ритуал прервался, и чародеям просто не хватило сил…

Я попыталась вытащить из-под плаща руку, и с удивлением поняла, что не могу этого сделать – моя собственная конечность мне не повиновалась! С тем же результатом я попыталась подвигать ногами, покрутить головой и подать голос. Моё тело взбунтовалось и решило жить своей собственной независимой жизнью, отрицая власть сознания, тем более, что оно слишком долго отсутствовало.

Допрыгалась, голубушка!

Попытки восстановить контроль над непокорным телом сильно утомили меня, и я устало закрыла глаз, одиноко осматривавший окрестности. Волны дремоты уже начали с тихим шорохом накатывать на меня, когда послышался голос Радоша:

– Ну, как она, не лучше?

– Нет, – вздохнул Дар. – Так и лежит ни жива, ни мертва. Сердце почти не бьется, дыхание еле слышно. Оцепенела, как заколдованная!

– А, может, её кто-нибудь… того? Колданул? Или заклинание какое срикошетило? Мало ли там над поляной всякой дряни летало? Маги, конечно, успели по личам врезать, но кое-кого и поодиночке добивать пришлось.

– Никто ее не заколдовывал, – хмуро ответил Дар, – я проверял. Да и, как только обряд завершился, и я увидал, что она не приходит в сознание, я ее тут же двойным защитно-атакующим куполом накрыл. Попробуй, сунься! Я бы не посоветовал…

– Ну, я думаю! – глубокомысленно согласился оборотень. – А что по этому поводу полагает твой Тешен? Он же, кажется, считается самым умным в вашем курятнике?

– Не знаю я, что он полагает, – раздраженно буркнул парень. – Я его с тех самых пор ещё не видел. Они с Перенегом так всё и пропадают в замке – ставят дополнительные заклинания и магические блоки на подземелье этой злобной ящерицы Тиамат. Она ж, ты понимаешь, не лич, ее так не уничтожить. Проще понадежнее замуровать…

– Тебя послушать, – хохотнул Радош, – так развеять по ветру чуть не сотню личей ничуть не сложнее, чем разогнать стаю обыкновенных упырей!

– Смотря чем развеивать. Если знать нужные заклинания, да грохнуть на них столько энергии, что хватило бы спалить целое княжество…. Ну, и драконы подсобили, ты ж понимаешь! Хотя кто-то, я думаю, и сумел ускользнуть. Теперь попрячутся в иных мирах – до поры до времени.

– Будут мстить? – деловито поинтересовался кицунэ.

– Не будут, – равнодушно ответил чародей. – Личи никогда не мстят.

– Филактерии-то эти хоть нашли?

– Нашли, – вздохнул Дар, – благодаря Веславе. Ей как-то удалось уболтать Владана, и тот их ей сам показал. Так что, мы хорошо знали, где и как искать. Ну, а дальше с этой пакостью Зоран разбирался – это он у нас большой специалист по подобным штучкам.

Я немножко полежала и погордилась собой. К тому же, из подслушанного разговора стало ясно, что с личами всё-таки удалось расправиться, и это здорово подняло мне настроение. Правда, меня по-прежнему озадачивала собственная неподвижность, но я решила для себя так: ещё чуть-чуть поподслушиваю, затем посплю немножко, и вот тогда, со свежими, так сказать, силами, и начну беспокоиться.

– А этого твоего родственничка как – поймали? – осторожно спросил Радош. – Или сбежать сумел?

– Пока ищут, – неохотно ответил Дар. – Хитрый, зараза! Едва запахло жареным, его и дух простыл. Впрочем, особого вреда он больше принесет. Пусть себе прячется!

Маг и оборотень немного помолчали.

– Ну, я пойду? – я услышала, как Радош поднялся и стряхнул со штанов налипшие хвоинки. – Может, тебе поесть прине…?

– Иди, Радош, – каменным голосом сказал парень, а затем с нажимом добавил: – Иди! Мне ничего не нужно.

Оборотень благоразумно испарился. Дар долго сидел молча, а потом вдруг заговорил:

– Они не понимают, что я не могу ни есть, ни пить, ни спать, ни жить, когда ты лежишь вот так – неподвижная, бледная, безмолвная, застывшая… почти мертвая! Им всем невдомек то, что я чувствую: ты балансируешь на самой грани жизни и смерти. И я схожу с ума оттого, что ничем не могу тебе помочь. Мне даже непонятно, что с тобою!

Я уже перепробовал все подходящие заклинания – и всё без толку. Это ни яд, ни специально наложенные чары, ни даже физическое или нервное истощение. Это что-то совсем иное, неуловимое!

В голосе Дара звучала такая горечь, что всё во мне перевернулось. Мне хотелось закричать: «Я здесь, я слышу тебя, я с тобой!», но не смогла даже шевельнуть губами.

– Я восхищаюсь тобою! – продолжал он. – Ни у кого прежде я не встречал подобной отваги, мужества и самоотверженности. Только благодаря тебе мы сумели справиться с колдунами Долины Драконов! Ты, девочка, едва научившаяся колдовать, не побоялась принять участие в ритуале, который по плечу далеко не каждому взрослому магу, и у тебя всё получилось! Ты не растерялась, сумела побороть все свои страхи и довести обряд до конца. Я потрясен тем доверием, которое ты мне оказала, твоей честностью и чистотой. Наверное, никто и никогда так искренне и безоглядно мне не доверял…

А теперь я теряю тебя, теряю, едва успев найти! Что, скажи мне, что я могу сделать для того, чтобы ты не умирала?!

– Что я слышу? И это говорит могучий маг, мой самый лучший ученик? – раздался совсем рядом насмешливый голос Тешена. – Вы слыхали, коллега Перенег?

– Слыхал-слыхал, – скрипнул в ответ придворный чародей. – Но что поделать, коллега Тешен, молодежь нынче не любит углубляться в те сферы магии, которые не входят в круг их непосредственных интересов! Конечно, чтобы по косточкам разобрать столь сложный обряд, требуется время, а у кого оно сейчас есть? Но всё-таки жаль: все ритуалы мага и медиума – это классика, которую надо знать, даже если ее и не практикуешь!

– Что-то мне подсказывает, коллега Перенег, что в будущем наш молодой друг станет охотно практиковать магию совместных концентраций, – усмехнулся Тешен.

Дар резко поднялся на ноги.

– Я не понимаю вас, учитель Тешен! – с трудом сдерживаясь, сказал он. – Веслава не приходит в себя двое суток. По-моему, это не повод для веселья! – Наверное, будь на месте обожаемого учителя кто-нибудь другой, Дар давно развеял бы того в прах.

– Он не понимает нас, коллега Перенег! Ну, конечно, не понимает! – И уже строже: – Мальчик мой, а что, по-твоему, сейчас происходит с этой милой девушкой?

Дар помедлил, а затем с горечью ответил:

– Да если б я только знал! За эти дни я перепробовал всё – и всё впустую. Она остаётся такой же: ни живой, ни мертвой!

Тешен помолчал, а затем вкрадчиво спросил:

– А скажи мне, мой милый Дар, к какому разряду относится выполненный вами ритуал?

– Ннуу… парная магия, базирующаяся на разности энергетических потоков?

– Верно. А ещё? Подумай, что имела в виду Квета, говоря о том, что мага и медиума должны связывать особые отношения?

– Да, конечно, – удивленно проговорил молодой чародей, на глазах превращаясь из взрослого мага в прилежного ученика храмовой школы, – конечно, любовная магия. Я знаю.

– Отлично! – похвалил ученика Тешен. – А теперь ответь мне, что всегда лежит в основе любовной магии?

– Духовное и телесное единение! – отбарабанил Дар.

– Молодец! Ну и…?

– Что «ну и»? – с плохо скрываемым раздражением переспросил парень. – Я не понимаю вас, учитель Тешен, объяснитесь!

– Эх, ты! – добродушно попенял ему Старый Медник. – Ну ладно: спишем приступ непонятливости на стресс.

Посмотри же сам: во время обряда вы оба достигли небывалого подъема. Вам удалось настолько сосредоточиться друг на друге, что произошло полное слияние душ и, как результат, колоссальная концентрация энергий ваших стихий. Мощнейшие потоки сил, призванные тобою, хлынули через Веславу на нас и позволили практически одним ударом покончить с личами и разрушить серый замок. Так?

– Так, – послушно согласился Дар. Я навострила уши.

– Но никакой ритуал любовной магии не может считаться завершенным, если не произошло слияния тел! Ну что, теперь-то ты понял? Обряд до сих пор не закончен!! Веслава впала в некое подобие летаргии, и теперь может пребывать в нем бесконечно – пока ты логически не завершишь церемонию.

– Вы что же, хотите сказать, что я должен…?! – изумленно спросил молодой чародей. – Да вы что, с ума все посходили?!!

Оба старика закашлялись, а Перенег просипел что-то вроде: «Эх, молодо-зелено, все мысли об одном и том же!», но в этот момент раздался ленивый кошачий голос:

– Да поцеловать ты ее должен, балда! Вот как лапы к девушке протягивать – так ты первый, а как для дела чмокнуть – это нет, этого мы не можем! Тебе что, нянька в детстве сказок не рассказывала? Про княжну, проспавшую сто лет, и бродягу, разбудившего ее своим поцелуем? Там потом ещё князь полсказки сомневался, должен он давать за своей пра-прабабушкой приданое, или нет!

– Самое интересное, что Степа совершенно прав! – задушевным голосом поведал Тешен. – И, подарив Веславе поцелуй любви, ты завершишь обряд, и девочка оживет. Пойдемте, коллега Перенег! Я хотел бы побеседовать с Данарой – вон она кружится над лагерем. А кто это с ней прилетел, вы не знаете?

Разговаривая между собой, маги удалились, а ошеломленный Дар неловко плюхнулся на подстилку из лапника, на которой покоилось моё почти бездыханное тело. Некоторое время он сидел неподвижно. Потом резко повернулся и склонился над моим лицом.

Он долго целовал мне глаза, брови, виски, щеки, и я чувствовала, как кровь начинает закипать у меня в жилах. Потом твердые губы коснулись уголка моего рта, прильнули к нему, и в этот миг наважденье спало – будто ничего и не было! Сильным движением я рванулась к Дару, обхватила его за шею, заглянула во вспыхнувшие радостью серебристо-серые глаза, вздохнула и сама поцеловала его… нууу, что бы уж наверняка! Зарычав, парень подсунул руку мне под спину и…

– А, по-моему, вам уже достаточно! – строго проговорил прямо у меня над ухом Степка. Бестактный мерзавец и не подумал уйти вместе с магами, а остался контролировать процесс расколдовывания!

Дар оторвался от моих губ и приподнял голову, его глаза демонически полыхнули ярко-синим пламенем, и он резко дунул на кошака, нагло глазеющего на нас с расстояния в пару локтей. Я испуганно дернулась, испугавшись, что вот сейчас-то заклинание разъяренного чародея обратит моего котика в прах. И… ничего не произошло! На лице Дара отразилось искреннее недоумение, а Степка нахально задрал заднюю лапу и начал ее вылизывать.

– Ага! Вот прям щас взял и испарился! – презрительно сказал он, оторвавшись от своего увлекательного занятия. – Веслава, боюсь, придется тебя огорчить, но твой парень – вовсе не такой великий волшебник, каким хочет казаться. Эх, ты (это уже Дару), тебе что, неизвестно, что на кошек практически никакая магия не действует?!

– Совсем никакая? – подозрительно спокойно уточнил Дар, усаживаясь рядом со мной. Я тоже, кряхтя и морщась, поднялась со своего колючего ложа, с наслаждением разминая затекшие за два дня части тела. Бедная княжна! Что же она должна была ощущать, проспав целых сто лет?!

– Можно сказать и так! – гордо надулся котяра, распушив шерсть и превратившись в небольшую меховую кочку. – В теории, заклинания-то действуют, однако на одного-единственного кота требуется гораздо больше сил, чем на стадо коров. Так что, заколдовывать нас не-це-ле-со-о-браз-но!

Выговорив красивое звучное слово, Степка опять вернулся к прерванным процедурам. Дар задумчиво поглядел на наглое животное.

– Теперь понятно, почему ты его два года учила разговаривать? Вместо этого ты могла спокойно научить петь хором то самое стадо коров! Да, и должен тебя огорчить: если ты когда-нибудь решишь, что говорящий кот становится для тебя непосильным бременем, то легче его будет просто утопить!

С этими словами парень ловко выбросил вперед руку и сцапал расслабившегося от собственной безнаказанности Степку за шкирку. Не ожидавший такого предательского хода кошак негодующе взвыл и попытался извернуться, чтобы достать обидчика своими кривыми желтыми когтями.

Но не тут-то было! Дар крепко держал извивающегося вьюном Степана. Поднявшись на ноги, парень довольно крепко встряхнул кота и спросил берущим за душу голосом:

– Ну, что? Драконам тебя скормить, или топиться пойдем? Магия на тебя, может, и не действует, зато с камнем на шее ты точно далеко не уплывешь!

Распоясавшийся Степка тут же сообразил, что крепко вляпался. Это тебе не хозяйка, из которой можно смело вить веревки и вязать из них бантики! Зажмурив наглые желтые глаза и прижав уши, он слабым голосом воззвал:

– Славочка! Ведь ты же не дашь вот так убить твоего лучшего друга!

– Вот так не дам, – сочувственно сказала я. – Грязный булыжник на шею – фу! Некрасиво это, неженственно! Я тебе напоследок свою ленточку из косы подарю – чтобы было чем камень подвязать, хорошо? – распустившегося, как весенний цветок, котяру давно стоило окоротить. Не топить, конечно, но все-таки…

– Ну, вот и ты такая! – трагически вздохнул Степан. Он, конечно, ни на миг не сомневался в том, что я не дам его в обиду, но продолжал с блеском вести свою роль. – А я-то тебя всегда грудью от врагов прикрывал! Куска не доедал – тебе оставлял! Глаз с тебя не спускал – не ровен час нападет кто! А ты? Топчешь ногами мои высокие чувства?! Ну и ладно! У кошек всё равно девять жизней! Топи! А я стану котом-призраком и буду к вам по ночам приходить, пугать. Пожалеете потом, что обидели, да поздно будет! – кот хлюпнул носом.

Дар, не выдержав, расхохотался и разжал руку. Степка грузно плюхнулся на землю, а оттуда птицей вспорхнул на старую березу.

– Ага, испугался! – торжествующе проорал он, пытаясь сплясать на суку что-то воинственное. – Не поймаешь, не поймаешь!

Но Дар, нехорошо усмехнувшись, поманил кошака пальцем, и… тот послушной рыбкой нырнул ему прямо в руки!

– Эй, ты что? – оторопел Степан. – Ты это как? Но кошек же ваши заклинания не действуют!

– Вот ты кошкам об этом и рассказывай, – ласково-ласково посоветовал Дар, – а я, всё-таки, маг высшей степени посвящения. Думай в другой раз, на кого хвост задираешь! – и ещё раз встряхнул покорно обвисшего кота, покаянно кривившего усатую морду. – А ну-ка, брысь отсюда! Ещё раз услышу – точно Данаре скормлю!

Отпущенный Степка безмолвно метнулся в кусты. Соображает, поганец, когда надо линять по-быстрому!

Дар проводил его насмешливым взглядом, а затем нежно привлек меня к себе.

– Ты, поди, с голоду умираешь!

– А как ты думаешь? – приподнявшись на цыпочки, я чмокнула его в кончик носа. – Ведьма, чья стихия – земля, не ела два дня! Так не долго и до людоедства дойти…. Погоди-ка, я плащ захвачу, а то мне что-то зябко.

Кто-то заботливо одел меня после окончания ритуала, не позабыв даже про куртку. Я порылась по карманам, привычно нацепила на шею обереги и амулеты, затем, подумав, надела на палец кольцо Белого Дракона. Дар тщательно закутал меня в теплый плащ, и мы зашагали к костру.

До сих пор я не страдала от тщеславия, однако встретили меня так, что даже самая тщеславная натура была бы полностью удовлетворена. Маги, мигом позабыв о приличной сдержанности, дружно бросились меня обнимать, а уж комплиментов наговорили – на троих бы хватило! Тешен расцеловал меня в обе щеки. Его примеру решил под шумок последовать и весельчак Смеян, но, поймав свирепый взгляд Дара, раздумал и на всякий случай ограничился церемонным рукопожатием. Квета висела у меня на шее дольше всех, быстрым горячим шепотом рассказывая, как Дар из-за меня исстрадался – вот практически иссох! Ванька скакал на одном месте и истошно визжал. Тинка лезла целоваться – уж ей-то ничья ревность точно не угрожала! Данара и сопровождавший ее громадный сапфировый дракон по имени Кернуннос, посылали мне воздушные поцелуи и улыбки, от которых неподготовленный человек немедленно хлопнулся бы в обморок. Кот скромно сидел в сторонке, прикидываясь паинькой.

– Степ, а где Горыныч? – грач отчего-то не принимал участия во всеобщем ликовании по поводу моего исцеления. Кошак демонстративно потыкал себя в плотно закрытую пасть и, закатив глаза, развел лапами: дескать, говорить мне запретили, вот я теперь и нем, как рыба. Сами напросились!

Я хмыкнула. Надо же! Всё-таки допекло!

– Славочка, а наш Горыныч решил драконом заделаться! – радостно сообщил Ванятка. – У меня, говорит, и имя подходящее! Теперь прилетает к нам сюда один раз в день, покрутится малое время, новости узнает – и обратно к драконам уматывает.

Хорошо, что, несмотря на голод, я в этот момент ещё не успела добраться до котелка с кашей – не то, ей-богу, подавилась бы насмерть! Я с изумлением посмотрела на прислушивавшегося к нам Тешена, и тот кивнул:

– Когда личей уничтожили, замок разрушили, а всех драконов выпустили на свободу, то оказалось, что в долине, укрывшись от внимания Тиамат, до сих пор живут карликовые дракончики: малые огненные, цветочные и янтарные. Вот эти последние совершенно покорили твоего грача. Во-первых, они потрясающе красивы. Эти крошки, умещающиеся на руке человека, светятся по ночам, отдавая вобранный за день солнечный свет. А во-вторых, их остались считанные единицы. Дело в том, что цикл их размножения чрезвычайно сложен. Самки сносят яйца в сосновую смолу, а на следующий день самцы помещают их в воду (лучше всего в море, но сойдет и обычный пруд). Точно неизвестно, как долго длится инкубационный период, но для того, чтобы из куска янтаря, на которое становится похоже яйцо, вылупился детеныш, нужно, чтобы его кто-то позвал. Взрослые драконы в какой-то момент начинают обращаться с яйцами, как с живыми: греют их своим дыханием, приносят им цветочную пыльцу – свою основную пищу, дают им имена – и всё с любовью…

Я слушала, затаив дыхание, а старый чародей продолжал:

– Так вот, взрослых особей выжило очень мало. По словам самих дракончиков, прислужники Тиамат ловили всех без разбора, и большинство янтарных драконов погибло. Несмотря на их малые размеры, магии в них предостаточно, и вся она была положена на алтарь эгрегора Зла. По счастью, сохранилось довольно много яиц. Однако позвать их некому.

– И какое же отношение имеет к этим ящеркам Горыныч?

– Вместе с выжившими взрослыми янтарниками он теперь зовет их детенышей. Не удивляйся – подобное возможно. В одной старинной книге я читал о чародее, который сумел вызвать к жизни такого дракона. Так почему же это не может получиться у грача?