Текст книги "Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ)"

Автор книги: Ирина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Его Светлейшество Шанс (7.2)

Спустя несколько минут прямо перед Рони, лихо оседлав стул и сложив руки на его спинке, восседал сам Его Величество великий король Вейнур Нечестивый и несколько ошарашено осматривал ее. Выражение лица девушки мало чем отличалось от королевского.

– Вот тихушник… – наконец невнятно пробормотал монарх, еще пристальней вглядываясь в свою визави.

– Простите? – такого комментария Рони меньше всего ожидала.

– Я говорю, что скажу своему лучшему другу пару ласковых за то, что столько времени скрывал от меня такой прекрасный цветок.

– Я вас не понимаю, Ваше Величество…

– Не смущайтесь, леди Шеральд, я готов спорить на свою корону, что вы – жемчужина вашего рода. Знаете, обычно когда дочери похожи на отцов, они не блещут красотой, однако это точно не ваш случай, хотя вы явно пошли в Шеда. Первого советника, правда, уже мало кто помнит без бороды, но мы с ним вместе чуть ли не с колыбели, так что меня не проведешь. Так ответьте мне, прекрасная леди, почему же я так долго не видел вас при дворе?

Мозг лихорадочно принялся работать, и Рони очень надеялась, что ее смятение не заметно. Что ответить? Уж точно не то, что все это время бродяжничала на трактах в Дивной стране. Почему отец жил на два дома (если палатку в чистом поле посреди стана разбойников можно назвать домом), она и сама понятия не имела. А еще он не удивился, когда увидел ее в образе царевны Арии, да и Роланд сказал, что кроме членов семьи Веридорских, заветную фразу не знал никто, коме первого советника. Отец тайно привел Рони к королевскому двору и не раскрыл ее даже наследному принцу, ее другу. И ей велел не снимать маску при дворе (а она, дура, про нее и забыла!) и сам бороду отрастил, чтобы родственного сходства между ними никто не заметил. Что ж, попробуем убедить короля, что это тайна за семью печатями.

– Ваше Величество, – осторожно подбирая слова, начала девушка, – дело в том, что я уже была представлена ко двору. Только не ко двору Веридора, а ко двору Дивной страны… как царевна Ария, – с намеком закончила она, смущенно отводя глаза и молясь, чтобы у Нечестивого короля хватило такта не копаться в чужом белье.

– Хм… Да-да… Припоминаю, как раз лет двадцать назад с посольством в Дивную страну ездил именно Шед. Потом он долго бесился, узнав, что Отче стер с лица земли все государство дивных, не пощадив и женщин из королевской семьи, так что я даже был удивлен, когда мой лечший друг уверенно заявил, что царевна Ария жива и что брачный договор между ней и моим сыном еще в силе… Прошу прощения, леди, что поднял эту тему, вам наверняка тяжело вспоминать об этом… Что ж, не будем баламутить двор слухами о вашем происхождении, но с Шедом я все равно поговорю!

– Как будет угодно Вашему Величеству, – только и оставалось ответить "царевне".

– А вот у вас я хотел бы поинтересоваться, что вы здесь делаете? Если мне правильно доложили, то вчера вы сочетались браком с моим наследником? – девушка утвердительно кивнула, уже догадываясь, что последует дальше. – В таком случае почему я нахожу вас не в покоях мужа, утомленной после брачной ночи, а умостившейся на постели теодора эль-Гильотина?

– Мммммм… Понимаете, тут такое дело… – невразумительно заблеяла Рони. – Видите ли…

– Вижу, – с самым серьезным видом кивнул Вейнур Нечестивый. – Но не понимаю.

– После брачной ночи я чувствовала себя достаточно бодро…

– Мой сын не смог утомить вас, – иронично изогнул бровь Его Величество. – Непохоже на него. Обычно дамы на него не жаловались, да и хватало его надолго.

И возмутиться бы ей, как благовоспитанной леди, или хотя бы залиться краской стыда, но нет, Рони едва смогла сдержать смех, и это, естественно, не укрылось от внимания короля.

– Вот говорю же, дочка Шеда, – удовлетворенно хмыкнул монарх. – Так и что же вы, очаровательная новобрачная, пришли за добавкой к моему старшему сыну? Должен признать, у вас хороший вкус, да и любую другую кандидатуру не одобрил бы ни я, ни Роланд.

– Не дождешься! – послышался крик из-за двери купальни. – Это мы вдвоем не утомились и решили сменить обстановку! Отец, ты не мог бы выйти и дать нам минут десять? – тут послышался полузадушенный возмущенный писк, и наследный принц поспешил исправиться. – Пятнадцать минут!

– И зачем же мне выходить, сын? И что такого интересного в купальне, что ты не можешь выйти даже на пару миную к своему суверену и родителю? Может мне зайти самому проверить?

Ответа не последовало, зато послышался звук падающего тела.

– Труп, что ли? – удивленно приподнял брови Его Величество, но, поразмыслив, сделал еще одно предположение. – Или впечатлительная женщина.

– Отец, десять минут, и я тебе все объясню!… То есть пятнадцать!

– Пять, – безапелляционно заявил король, с любопытством покосившись сперва на дверь в купальню, а потом и на Рони. – И если не выйдешь сам, – я не гордый – лично вынесу дверь с ноги и выволоку вместе с твоей пассией. Леди, – снова обратился к невестке. – Правильно ли я понимаю, что там вместе с моим средненьким сейчас жена моего старшего сына?

– Насколько я знаю, – Рони все же не сдержала улыбку.

– Ладно, а где в таком случае Рагнар? Под кроватью?

От такого предположения "царевна" аж вздрогнула, но отвечать ничего не стала. А что она тут могла сказать?

В пять минут Роланд уложился, правда за это, казалось бы, непродолжительное время, нам с королем пришлось немало понервничать. Сначала из-за двери донесся отчетливый запах горелого, затем – всплеск, как будто "труп" опрокинули в ванну, потом – яростное отплёвывание "трупа", парочка заковыристых нецензурных выражений с яркой эмоциональной окраской, и в конце концов нечто вроде женского бормотания под нос молитвы вперемешку с поминанием Хаоса голосом Роланда. В итоге наследный принц Веридорский предстал пред изумленные очи родителя, обернув полотенце вокруг бедер… и все! Кажется, кто-то неуспешно пытался высушить одежду, а судя по следующим звукам, еще и на самом себе!

– Доброе утро, отец, – старательно делая вид, что так и надо, заявил Его Высочество, усаживаясь рядом со Рони и изо всех сил стараясь не коситься в сторону купальни.

– Ой ли? – иронично осведомился Его Величество. – Мне вот так не кажется. Видишь ли, любезный сын, когда меня сегодня подняли не свет ни заря и сообщили ошеломительные новости, я вдруг понял пренеприятнейшую вещь… Оказывается, я умер. Да – да, – король даже покивал в подтверждение своих слов, продолжая сверлить гневными очами оторопевшего от последней "пренеприятнейшей новости" принца. – Конечно же, я умер. Ведь если бы я еще топтал землю в этом бренном мире, то мои родные кровиночки обязательно хотя бы оповестили бы меня о том, что собираются совершить один из самых ответственных шагов в своей жизни, а именно связать свою судьбу со своими избранницами…

– Отец… – начал было Роланд, но был оборвал ледяным:

– Цыц!

И тут остолбенел даже Его Величество, ибо это не он оборвал своего отпрыска.

В комнате появилось еще одно действующее лицо, появление которого для всех осталось незамеченным, собственно, как и всегда, ибо новоприбывший обладал Даром Тени и мог по праву зваться Неуловимым.

– О, Шед! – первым опомнился Его Величество. – К тебе у меня тоже есть парочка вопросов…

– Потом все, – осадил монарха первый советник, практически так же, как только что наследного принца, и тут же огорошил всех новостями. – Рансеваль при смерти. По милости Рагнара. Теодору эль-Гильотину светит гильотина…

Его Светлейшество Шанс (8)

Обвили чугун решетки

Плети буйного вьюнка,

Лорд Нарцисс терзает четки —

У него с утра тоска.

Раздирает рот зевота…

Что же сделать, наконец?

То ль собраться на охоту,

То ли ехать во дворец…

Во дворце, наверно, скука:

Волокита, пакость, лень…

Королю б найти супругу,

А то что ни ночь – мигрень!

Хоть бы сплетен, хоть бы ссоры,

Хоть бы крепкого винца!

Хоть бы влезли, что ли, воры,

Хоть бы рухнула стена!

Хоть бы рухнула – не жалко,

Столько лет уже стоит…

Соблазнить бы, что ль, служанку?

Да король всех сторожит!

Хоть бы с верхнего карниза —

От безделья, не со зла! —

Запустить в окно сервизом

Из боемского стекла…

Хоть бы впутаться в интригу…

Или, может быть, в войну?

Или ядом смазать книгу

Да подсунуть королю?!

Хоть бы в гости хоть кого-то

Ненароком занесло…

Хоть бы третий раз по счету

Лорда Шеда принесло!

Так проходит год за годом,

Так проносятся века…

Лишь густеют на воротах

Плети буйного вьюнка…

Не сказать, что Рожденному на гильотине было впервой сидеть за решеткой. Нет, пару раз их с Роландом отец закрывал в темнице за проделки разной степени ущерба для королевского престижа и казны. В воспитательных целях, так сказать. Но так они всегда сидели вдвоем и коротали время, перешучиваясь и перебрасываясь колкостями, строя смелые планы на будущее и предвкушая веселье от будущих "подвигов". Но сейчас он был совсем один, в глухом подземелье, без каких-либо видимых приятных перспектив. Рагнар знал, что его будут проверять на кристале правды, и если на вопрос о том, хотел ли он убить Рансеваля, он ответит отрицательно, артефакт мигом разоблачит его ложь. Пустырь, собственноручно выкопанная яма, сброшенное в нее тело… Мда… Как ни крути, а оправдательных обстоятельств не находится.

Рагнар в который раз бросил взгляд на руку, ища подаренную "папой" печатку и словно желая спросить у нее совета, но на пальцах не было ни одного украшения. А ведь это именно она вынудила его практически убить брата, демон был уверен в этом. Она подстрекала его в клетке, когда он уже собирался встать плечом к плечу с Рансевалем и с боем прорываться в выход, не забыв прихватить необходимые госбюджету средства, поэтому он и сорвал ее с руки и выкинул куда подальше… Даже когда младшенький отказался биться и Рагнар был вынужден напасть хотя бы для отовода глаз, он, плюнув на осторожность, сплел в руке "Объятия Смерти" – одно из сложнейших заклинаний Дара Смерти, коконом обволакивающее жертву и позволяющее ему удержаться в шаге от верной гибели и балансировать так на грани жизни и смерти день, век, тысячелетие… А внешне казалось бы, что Рансеваль мертв, и все бы решили, что Непобедимый заколол противника, хотя Рагнар с филигранной точностью направил бы меч так глубоко, чтобы рана получилась несмертельной. И он сделал бы так, если бы не пекло огня Изнаального, разершееся за спиной и лишь каким-то чудом замедлившееся на несколько секунд и не испепелившее их с братом до уголька, также как и весь квартал… все, за исключением того, кто призвал пламя…

А потом она, печатка, "вернулась" и "поощряла" его мысли относительно убийства младшенького. И ведь у него даже мысли не мелькнуло не послушаться, ее же дал Шед…

– Шед… – неожиданно для самого себя прошептал Рагнар, но в тишине казематов его шепот прозвучал неестественно громко, а потом еще и эхо послышалось…

Или не эхо?!

– Шед, Шед, Шед… – раздался из тюремного коридора, ведущего в каморку караульных, низкий, суть рокочущий голос, принадлежащий кому угодно, только не человеческому существу. – Дивлюсь я на вас, людишек. Его Величество верит Шеду как самому себе. Рожденный на гильотине – больше чем самому себе. Про королевского бастарда я вообще молчу. И все это без особо видимой причины. Просто таки с ума все по нему посходили. Вот мне очень интересно… Он вам всем кто?

– Он мой "папа", – тщетно стараясь разглядеть в темноте нежданного визитера, заявил Рагнар.

– "Папа", говоришь… Разве ты не знаешь, демоненок, что твой отец – Вейнур Нечесивый? Или, может, тебе никто не потрудился поведать историю твоего появления на свет? Если мне не изменяет память, Шед сошел с ума от любви к твоей матери, а она вешалась на его лучшего друга, потом еще и смогла пролезть в королевскую постель и зачать тебя. Так с чего, скажи на милость, Шеду любить тебя?

– Он растил меня с детства, заботился обо мне… – уже не столь уверенно отвечал Рожденный на гильотине.

– Да неужели? И сколько раз в неделю он навещал тебя? Один раз, а то и меньше. Согласись, с любимыми родными детьми видятся чаще. Он не вышвырнул тебя, сиротку, на улицу, а напротив, позволил жить в своем доме, одел, обул, нанимал учителей? Так я тебе открою страшную тайну, демоненок: он не мог поступить по-другому. Любовь к невесте, обещание, данное ей в ее последний час, сострадание к брошенному ребенку, – все это лишь красивая ширма, прикрывающая, увы, вещи не столь возвышенные и куда более банальные. Их помолвка с леди Сатанэль было официально объявлена, и хоть весь Веридор знает, что Рожденный на гильотине – бастард короля, признать это значит очернить свой род, поставить такое пятно позора, которое не отмыть и трем поколениям подряд. Поэтому лорд Шеральд всего лишь сделал хорошую мину при плохой игре, то есть поступил так, будто его честь не пострадала: мол, его невеста могла ждать дитя только от своего жениха, и взять тебя под опеку его заставила отнюдь не доброта, а забота о собственной безупречной репутации и честном имени. А теперь подумай, в каком положении ты был все детство и отрочество в поместье лорда Шеральда: младшего хозяина или все же бездомного мальчонки, которого облагодетельствовали…

– Заткнись! – в конце концов не выдержал Рагнар и даже в гневе бросился к решетке, хотя не смог бы снести ее, даже перекинувшись в боевую ипостась.

– Какая экспрессия! Прям вылитый отец. Не тот, который Шед, а настоящий, – продолжал измываться голос, все так же оставаясь в непроглядном мраке. – Кстати, о нем. Вейнур никогда не казался мне глупцом, однако же его доверие все к тому же Шеду мне не постичь. Любовь всей его жизни как только ноги о него не вытирала и сама как только ни стелилась, чтобы пригреться под боком у Его Величества, и король в серьез считает, что к такому обласканному со всех сторон другу, которого он мокнул лицом в грязь не раз и не два, можно поворачиваться спиной? А Рансеваль… ну, а Рансеваль, это вообще отдельная песня.

– А при чем здесь Рансеваль? – навострил уши демон.

– Да все при том же: Шеда любит непонятно за что. Мальчик искренне верит, что первый советник искренне привязан к нему и поэтому помогает, выслушивает, соревает своей любовью… Бедняга Вейнур! Шед же, можно сказать, украл у него аж двоих сыновей, когда их всего трое! Да и помощь Шеда Рансевалю, прямо скажем, такая, что хуже любой подложенной свиньи…

– Кто ты?! – снова оборвал его Рагнар. – Что тебе от меня нужно?!

– Ну как тебе ответить… Я самое древнее существо в этом мире, в некоторых легендах я фигурирую как Великий Дракон. Но больше я известен как Инквизитор.

Рожденный на гильотине содрогнулся. Да, каждый в этом мире знал об Инквизиторе, легендарном Палаче Богов, от которого невозможно было скрыться или же утаить от его Артефакта Истины свои помыслы. Говорили, что приговор Инквизитор выносит лишь один – смерть. Немедленная.

– Но давай без официоза, все же в некотором роде собратья по магической расе, – продолжал этот Страх и Ужас всея света. – Так что можно просто лорд Нарцисс. А насчет того, какого такого рожна меня сюда сейчас, собственно, принесло… Да скучно мне, откровенно говоря! В конце концов из развлечений у меня только и осталось, что за вами наблюдать. Была у меня раньше отдушина: папеньке твоему по старой памяти и… ну, скажем, почти дружбе подыскивать девчушек для жарких ночек. У вас же, у демонов, свои закидоны. Да только в последнее время он озверился чего-то и моих даров не желает. Эх, а ведь такие легенды уже начали слагать о летающем ящере-прелюбодее, умыкающем юных прекрасных дев. Почему-то обязательным атрибутом сих дев считается невинность… Все же чудна логика человечья: ну как я с неба разгляжу, девственница эта пигалеца или нет? Согласен, замужних старался не хватать, и то только потому что Вейнур настоятельно просил после того случая с леди… Но мы отвлеклись. Вообще ты нравишься мне, демоненок. Нет, твои братишки, конечно, тоже забавные, но все же. Я тебе вот, принес.

Холеная белоснежная кисть с длинными тонкими пальцами просунулась сквозь решетку и вручила Рагнару здоровенный талмуд, да такой увесистый, что демон едва удержал его одной рукой. А ведь Инквизитор вмвдрился в человеческой форме держать этот пудовый фолиант как детскую книженцию.

– "Хроники Веридорских"? – изумился Рожденный на гильотине, сумев таки прочитать название, чуть не сломав при этом глаза. Эх, жаль все же, что заклинания света ему в упор не давались, вместо светляков получались факелы, костры да пепелища. – И зачем это мне?

– Авось пригодится, – усмехнулся легендарный Палач. – А вообще почитай внимательно на досуге, может и углядишь чего полезное, поймешь хоть что-то из того, что происходит…

– А ты, конечно, все знаешь, но мне не скажешь?

– А это было бы неинтересно, – ожидаемо отказали ему. – Впрочем, я могу дать тебе один совет: ты, Рагнар, походя наносил серьезные обиды и даже не замечал этого. И что мы в сухом остатке имеем: покушение, которое не обратило тебя в хладный труп лишь по счастливой случайности; братья, у которых есть весомые резоны назвать тебя своим злейшим врагом; ну и да, ты в тюрьме, в ожидании суда и смертного приговора. К тому же ты, насколько я понимаю, собираешься давить свою сущность, лишь бы не допустить связи с единственной, которую тебе назначили Боги. Не стану от тебя скрывать, все дорожки судьбы ведут тебя на гильотину – это стало неизбежно в ту минуту, когда девушка с Даром Рока огласила твою участь и всеми фибрами души пожелала, чтобы ее проклятие сбылось.

– У Исабелики Дар Рока?! – от шока демон даже подскочил на месте. – Она может влиять на будущее?!

– Именно, но сейчас это не столь важно. Так вот, родился ты на гильотине, на ней и умрешь. Но лишь в твоей власти выбирать, как и каким встретить смерть. Не упусти свой Шанс, демоненок. Помни, от того, какой выбор ты сделаешь, зависит, чем же обернется для тебя смерть.

– А чем может обернуться смерть кроме смерти? – не понял Рагнар.

– А вот об этом тебе поведает тот, то уже мчится по коридору спасать тебя от справедливого суда. Обрати внимание, эта примечательная особа не произвела даже легкого шороха, ибо выбрала самый тихий способ устранения препятствий – яд. Сразу вино, мастер-зельевар…

– Заговорщик, – ошарашено пробормотал Рожденный на гильотине.

– Соображаешь, демоненок. Вообще я рассчитывал подольше с тобой поболтать, но твой спаситель, который, кстати, так же "умно", как и подавляющее большинство из монаршей династии, полагал Шеда своим союзником, но тут застукал его с некой девицей Марго в недвусмысленной ситуации и… а, в общем, дальше сам поймешь. Прощай, Рагнар… а может и до свидания. Сам видишь, демоненок, как все меняется в свете ночи…

Тут с той стороны решетки действительно раздался легкий шорох, и спустя две секунды к двери его темницы приблизился человек, с ног до головы закутанный в темный плащ. Неизвестный сноровисто вытянул из картана какую-то колбу и плеснул мерцающую в кромешной тьме жидкость на замок… Миг – и она запенилась, забурлила, разъедая прочнейший метал, которому даже буйство высшего демона было нипочём. Но Рагнар не глазел на это чудо зельеварского искусства – он пытался понять, кто перед ним. Сердце в груди вдруг сжалось, словно предчувствуя нечто судьбоносное и настолько чудесное, что даже дух захватывает…

– Кто ты? – выдохнул он, но тот, кто стоял с той стороны решетки услышал и, вздрогнув, вскинул на него глаза, моментально наполнившееся слезами. Но бирюзовыми они были вовсе не от слез…

– Мама…

Эпилог

Вас удивить ничем нельзя?

О, так считаете вы зря!

Добро пожаловать, друзья,

Столица рада вам!

Я здешний принц, и мне ль не знать

Чем здесь живут плебеи, знать?

Здесь только с виду благодать,

Но это лишь обман!

Увы, наш город – сущий ад!

На первый взгляд – цветущий сад!

В людских сердцах не кровь, а яд,

А в душах злоба, смрад!

Коль в Веридор вас занесло,

Судьба порою шутит зло!

Среди красоток и красот,

Вам может быть и повезет,

А нет – пеняйте на себя!

Добро пожаловать, друзья!

Здесь жажда власти правит бал,

Творят злодейства стар и мал,

Здесь в рукаве у всех кинжал,

Наш двор – вот мести карнавал!

Впервые она не видела во сне ни лиц, ни даже силуэтов, а слышала лишь отзвуки голосов, по которым невозможно было узнать человека. Конечно, иначе она могла бы узнать этих двоих, и Богам было бы не интересно. Хотя ей, наверное, следовало бы благодарить за посылаемые ей видения и возможность предугадать и предотвратить страшное…

– Что ж, значит, брат наследного принца Веридорского, любит меня? – доносится до нее, словно издалека, нежный голос, точно женский. Знакомый ли?

– Ты сама знаешь, что это правда. Прошу, не мучай, просто скажи мне свой ответ, – откликается мужчина, и в его голосе, даже настолько искаженном, прорываются чувства. Видимо, действительно любит.

– Ответ… – тянет его собеседница. – Может, я бы и дала тебе ответ… возможно, он был бы даже таким, какой ты желаешь получить… Но, увы, ответа моего тебе не услыхать.

– Почему?!

– Потому что принимать чувства человека, ниже меня по положению, недостойно, что уж говорить о том, чтобы отвечать на них! Я – практически королева, а ты – некоронованный принц. Кто ты есть? Сын короля? Я бы не сказала, разве что неполноценный. Один из тройки наследного принца? А зачем мне размениваться на одну из двух "троек"?

– Значит, мезальянс… ниже твоего достоинства.

– Ты правильно все понял. Если ты на самом деле так сильно меня любишь, соверши ради меня подвиг – завоюй корону и королевство, чтобы было, что бросать к ногам своей королеве! Ха-ха-ха!

Женщина залилась смехом, затем раздался удаляющийся перестук каблучков. Довольная собой "почти королева" унеслась прочь и уже не услышала приглушенного шипения своего оскорбленного в лучших чувствах кавалера:

– Будь по твоему, дыхание мое… Я стану королем. И тогда пеняй на себя!

***

Исабелика проснулась в холодном поту, и ее тут же сжали в бережных объятиях.

– Что такое? – послышалось сонное бормотание Роланда. – Опять покушение? Какая там уже по счету попытка? Что-то оригинальненькое? Право, Бэль, пора уже привыкнуть, а ты всякий раз так дрожишь, словно у тебя лихорадка… – а вот продолжение вышло отнюдь не таким сонным. – …что мне каждый раз нестерпимо хочется… согреть тебя…

Очередное сновидение тут же ушло на второй план, уступая место привычному налету паники напополам с пресловутой "лихорадкой", только теперь девушку начинала бить крупная дрожь. Да, она не смогла отказать Роланду, когда тот решил ночевать каждый

день в ее покоях (когда Его Высочество беспардонно разваливается на кровати с самым довольным видом и на каждый довод разума отвечает угрозами зацеловать, а то и какими более неприличными, особо не поотказываешь). Но вот истинно женское право поломаться тоедора эль-Гильотин оставила за собой и до сих пор удачно прикрывала его девичьей стыдливостью и северными законами, предписывающими прекрасной половине хранить невинность до свадьбы. Конечно, она понимала, как смешно это выглядит, учитывая их обоюдный статус состоящих в браке, однако… Однако нянечка Фредерики куда-то запропастилась, да так основательно, что ее всем поместьем Монруа искали по всему Северному Пределу да не отыскали, а значит, надежного человека, который подсказал бы ей, как скрыть от Роланда "измену" с его братом, не было.

– Милый, – залепетала Иса, уже чувствуя его возбуждение через легкую ткань сорочки и слыша, как бешено колотится его сердце в груди, словно пытаясь пробиться к ее сердцу, тоже сошедшему с ума и грозящему разорваться от того, что, вместо того чтобы наконец отдаться до конца возлюбленному, вынуждена врать ему и исхитряться, чтобы обман не вывлез наружу… – Ну я же тебя просила…

– Ты как будто в первый раз замужем, – усмехнулся Его Высочество, и тут же сам помрачнел от своей шутки.

Рагнар пропал. Точнее даже не так, он сбежал из дворцовой тюрьмы, тем самым автоматически признав свою вину. Но Роланд то знал, что он пропал… Брат не мог просто так исчезнуть навсегда, ничего ему не сказав, не оставив записки ни в одном из тайных мест или не передав ему весточку как-то иначе. Хотя, возможно, может и к лучшему, что его не нашли, отвертеться от гильотины было бы ой как непросто.

Рансеваль не приходил в сознание с того "покушения", и врачи в недоумении разводили руками, искренне не понимая, почему королевский бастард еще жив. Шед, правда, наворачивал круги вокруг Его Величества, пытаясь ему что-то втолковать, только вот Вейнур Нечестивый чах на глазах и практически не обращал внимания на метания своего лучшего друга. Вскоре лорд Шеральд и сам перестал мельтешить, успокоившись о объятиях своей новой любовницы… Хотя нет, скорее не любовницы, а подстилки, ибо "любовница" – титул леди, а особа, теперь регулярно согревающая постель первого советника Веридора не отличалась не то что благородным происхождением, она даже разговаривала подстать портовым шлюхам! А еще камеристка при жене наследника престола!

– Ладно – ладно, я все помню, – тяжело вздохнул Роланд, в очередной раз спрашивая сам себя: и когда же будет можно? Когда поженятся? Так это, вполне вероятно, никогда… – Так что там тебе приснилось?

Исабелика послушно пересказала свое видение и устремила изумрудный взор на возлюбленного в ожидании вердикта.

– Женщина – Рони, – постановил Роланд. – Как бы ни тяжело это было признавать… Но она действительно практически "королева" со своим статусом "царевны", да и как супруга наследного принца тоже. Но ты же не видела всю ситуацию. Может же быть, что Рони просто посмеялась над ухажером? Или что она так решила выяснить, предатель он или нет?

– Еще может быть Фредерика, – была вынуждена признать Исабелика. – Помнишь, все трое сыновей графа Ла Виконтесс дю Трюмон умерли от какого-то неизвестного яда незадолго до ваших с Рагнаром свадеб, то есть Фредерика осталась единственной дочерью и наследницей "короля юга".

– Как бы там ни было, а предатель – мой брат. И в обоих случаях это…

– Рагнар…