Текст книги "Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ)"
Автор книги: Ирина Литвинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Его Превосходительство Случай (2)
Их Величество в ярости, в шоке друзья:
"Что за девку привез короля дурной сын?!
У нее за душой ни семьи, ни гроша,
Да ее теодор не возьмет ни один!
Разве только юна и торопится жить,
Хоть манеры вульгарны и резки.
Она может смеяться, умеет любить…
В остальном же под стать сенной девке!"
– Нет, все ж таки Роланд неподражаем! – традиционно выдала Исабелика, прилепившись взглядом к железной спине одного из высокородных гостей из Веридора, которые еле нашли в себе силы оторваться от прекрасных леди на крепостной стене и поспешили величественно въехать в твердыню Монруа, чтобы снова встретиться взглядом с кузинами.
– Повторяешься, сестрица, – усмехнулась Фредерика. – неподражаем он был три визита назад, и все последующие разы ты награждала его новым определением. Неподражаемый, неповторимый, восхитительный, завораживающий, сногсшибательный, невероятный… и тут снова неподражаемый!
– Ой, и запомнила ведь, как специально! Или сама нечто похожее в уме при долгожданной встрече перебираешь? – хитро улыбнулась старшая.
– Не понимаю о чем ты, Иса, – кузина встретила ее намёк с обычной маской равнодушия на лице.
– Да брось, Рик! Неужто ты думаешь, что я и впрямь поверю в твою слепоту! К твоему сведению, и она бы не спасла, ибо то, что Рожденный на гильотине одержим тобой, узрел бы даже слепой!
– И что же? – спокойствие и не думало изменять Фредерике.
– Что значит «что»?! Рик, ты какая-то дикарка, видят Боги! Ну скажи, неужели тебе он ни чуточки не нравится?! Ты приглядись: Рагнар же красавец, каких свет не видывал! Нет, Роланд для меня, конечно, самый лучший, – тут же поспешила добавить Исабелика. – Но и отрицать очевидное глупо, Рагнар прекрасен! Одна его пышная вороная грива аж до плеч. А глаза – не глаза, омуты бирюзовые! А кожа белее, чем у Игрейна рябого! Ну а уж про его силу, ум и владение оружием я вообще молчу!
– Как-то многословно ты молчишь, – не удержалась от иронии Фредерика, с усилием отрывая взгляд от затоптанной розы. Нет, брошь была недорога ей. Просто осадок неприятный в душе остался, как будто он смог бы также и по ней проехаться.
Даже Исе Фредерика не решалась доверить тайну всей жизни, ибо впервые она услышала о Рожденном на гильотине в таком далеком детстве, что ничего о тех годах и вспомнить не могла. Только сказы кормилицы, коренной веридорке, остались в ее памяти, и везде героем был именно он, теодор эль-Гильотин. Девочка понятия не имела, откуда берутся эти истории о жизни ее кумира, что был старше ее всего на семь лет. Она впитывала каждую сплетню, каждое упоминание о нем. Она уже тогда, будучи растрепанной малышкой, знала, что любит его. Больше жизни она мечтала оказаться для него единственной!…
Каково же было ее разочарование, когда при первой встрече она увидела хищный огонек в его демонических очах и он назвал ее… избранной! Одной из! Боги, "избранная"… та, кого можно выбрать! Кормилица пыталась утешить ее, приговаривая, что избранная – это намного лучше, чем единственная. Мол, сам Рагнар избегает смотреть в глаза белокожим девушкам с рыжим оттенком в волосах, потому что не хочет разглядеть в их душе отражение его огня Изначального – знак, который демон видит только в глазах единственной. Рожденный на гильотине не желал беспрекословно принимать ту, что уготовили ему Боги. Хотел иметь выбор…
Фредерика строптиво мотнула головой, изгоняя прочь хлынувшие потоком мысли. Порой она сама не понимала себя. Она часто гостила у Исы, но своей для северян не была, ибо Северный Предел так и не решился принять обратно ее мать, ту самую юную Монруа, сумевшую сбежать от навязанной свадьбы с Саратским Вождем, подарившую Его Величеству великому королю Веридора Вейнуру Нечестивому третьего сына и счастливо вышедшую замуж за фактического "правителя юга" графа Ла Виконтесс дю Трюмон. Отец любил ее ничуть не меньше, чем сыновей от первого брака, да и братишки всегда с нежностью смотрели на нее… Но она была чужая. Везде. Северянка для южан и южанка для северян. И где же ее место? Только посередине – в Веридоре. "Рагнар такой же, как я, – думала Фредерика. – Не теодор и не лорд, не принц и не королевский бастард, не наследник трона и первенец короля одновременно…" И в какой "середине" остаться ему?
Не раз кормилица призывала ее хотя бы раз заглушить свою гордость и принять чувства Рагнар, которые, вполне возможно, скоро превратились из обычной страсти в настоящую любовь. Авось, он бы так привязался к ней, что не оставил бы ее, даже встретив свою единственную. Ведь демон не зачахнет вдали от единственной, подобно чернокнижнику, если его сердце уже принадлежит его избранной…
– Нет! Либо все, либо ничего! – вот неизменный ответ Фредерики.
И чем больше Рагнар давил на нее, тем сильнее был ее отпор. Время от времени она перебарщивала с попытками охладить его пыл… вот как сегодня, например, с этой брошкой, но девушка, как обычно, не придала особого внимания своей выходке.
Знала бы Фридерика, что сыны Хаоса таких оскорблений не прощают. Никому.
Его Превосходительство Случай (3)
"Ну вот и все, мой брат, пришел
В наш дом недобрый час:
Не скажет правды нам король
И не рассудит нас.
И никому не дать ответ…"
"Молчи, мой брат! Молчи!
Раз старшего меж нами нет,
Пусть спор решат мечи!"
"Ты хочешь ссоры? Что ж, вперед!
Пустых довольно фраз!
Венец наследника возьмет
Достойнейший из нас!"
***
"Ты – моя тень, я – твоя кровь…"
"Дружба забыта! К черту любовь!
Сталью клинков честном бою
Каждый получит долю свою!"
"Единый клич, безумный взгляд…
Остановись, мой кровный брат!"
"Пусть! Жизнь – ничто! И сталь крепка!"
"Замри, неверная рука!"
Встречали их, как и всегда, радушно, несмотря на недавний конфликт с Веридором. Уж как веридорцы терпеть не могли северян, но именно к предельцам относились с немалым уважением, а те в свою очередь чуть не краснели от гордости, перешептываясь о том, что условно «леди» Монруа и ее кузина полу-северянка-полу-южанка заарканили такую важную птицу, как наследный принц Веридорский, и не менее знаменитую личность – Рожденного на гильотине. А дальше неизменно шли глоткодёрные дебаты, временами сопровождающиеся мордобитием, о том, быть ли леди Исабеике замужем за принцем Роландом или нет. Перемывать косточки Рагнару трактирные политологи и свахи опасались, ибо в суровых северных краях не выжить без врожденного чувства самосохранения.
Так как приехали гости уже затемно, им накрыли ужин в главной столовой. За добротным обеденным столом, длиной метров восемь, не меньше, расположились всего четыре человека, причем двое из них, откровенно наплевав на все возможные приличия и оправдав себя тем, что "здесь все свои", отослали слуг и не каждый во главе стола, как положено, а рядом… Фредерика даже уловила движение Исабелики, намеревающейся усесться на колени к принцу, но тут же пресекла это непотребство вскриком:
– Дядюшка!
Иса тут же подскочила, как ошпаренная, и чуть не рванула к другому концу стола, но, увидев пустой дверной проход, недовольно поморщилась. Но села не на принца, а рядом.
Фредерика отказалась от еды и только из вежливости потягивала яблочный сидр, гадая, подавится она от давящего внимания Рожденного на гильотине или же обойдется? Подавиться то не подавилось, вот только все равно не обошлось…
– Позвольте проводить вас, леди Фредерика, – прозвучал под сводами зала глухой голос демона, не сулящий ничего хорошего ни его жертве, ни тому, кто вознамерится ему помешать.
– Рагнар… – все попытался воззвать к здравомыслию брата Роланд, безошибочно учуявший бешенство внешне абсолютно спокойного сына Хаоса.
Только чтоб его кто-то слушал?!
Под растерянным взглядом Исабелики, не вступившейся за кузину только потому, что возлюбленный предупреждающе сжал ее ладонь, Рагнар утянул Фредерику за двери, а спустя мгновение в коридоре заревело пламя огненного портала…
– Куда они? – обеспокоенно спросила леди Монруа.
– Не знаю, – пожал плечами Роланд. – Бэль… Я рассказал Рагнару о нашем плане.
– И что он? – встрепенулась девушка.
– Конечно, ради меня брат на все согласен, – улыбнулся принц, все же пересаживая себе на колени любимую и крепко прижимая к себе.
Юноша наклонился к ней, не отрывая мечтательного взгляда от ее губ, уверенный что она сейчас потянется ему навстречу… но Исабелика отвернула от него лицо и, вмиг стряхнув веселость, искоса бросила на него встревоженный взгляд.
– Ну что случилось? – вздохнул Его Высочество. – У тебя опять было видение?
Девушка только тяжко вздохнула: об ее особенном редком, хоть и слабеньком Даре, дарованном самими Богами, знал только Роланд. Ей порой виделось будущее, всего несколько минут или же только смутные образы и, словно на беду, предвидела она только несчастья: смерть, войну, чуму, лавины… Прорицательницы ценились во все времена и заполучить такого ценного мага в фактическое рабство мечтал каждый правитель, поэтому Исабелика скрывала даже от родных свою силу. А Роланд… с тех пор, как его игривые взгляды, отпущенные комплименты, танцы на грани приличий, сделанные шепотом признания, мимолетные поцелуи и волнующие душу жаркие объятия перестали быть для нее просто флиртом, Исабелика видела в своих видениях только его… с отравленной чашей в руках, с обнаженным, смазанным ядом клинком, направленным в его спину, со змеей, подброшенной в его постель… И за столько раз она ни разу не смогла рассмотреть того, кто с завидным постоянством пытается лишить Роланда жизни!
Сколько раз она предвидела заговоры на него? Роланд не считал. Все равно бы сбился – цифрами отношения у наследника Веридорского престола не заладились с первых лет обучения. Да и не важно, сколько именно раз пытались поторопить его отход в Царство Мертвых. А вот то, что все эти покушения – одних рук дело, было важно. Во всех заговорах так или иначе присутствовали яды высших уровней, приготовить которые могли только одаренные соответствующей магией. Зельеварение – Дар нередкий, однако во дворце не было ни одного придворного или же слуги, им обладающего. Да и кубок на трапезах согласно традиции Роланду подавал Рагнар, а наполнял – Рансеваль, они же, помимо гвардейцев, днем и ночью стояли на страже его жизни. В своей свите принц не сомневался, однако, как ни крути, выходило, что кто-то из них неосознанно помогает заговорщику, у которого сообщник в замке. И Роланд был практически уверен в личности "сообщника"…
– Ты видела очередной заговор? Видела, кто покушается?
– Нет… – ответом ему был разочарованный вздох.
– Не кори себя. В любом случае, ему недолго сталось скрываться, – губы принца на миг прижались к ее виску в успокаивающем поцелуе. – Так что на этот раз? Отравленные простыни? Игла?… Нет, – тут же отверг свое предположение принц, – игла уже была, а наш злоумышленник еще ни разу не повторился. Творческий человек, однако…
– Роланд! – возмущенно воскликнула Исабелика, в порыве недовольства попытавшись вывернуться из его объятий, впрочем, как и следовало ожидать, безуспешно. – Роланд, это не повод для шуток!
– Бэль… – нежно, с теплотой протянул Его Высочество, одним тоном заставляя ее дыхание сбиться, а сердце понестись вскачь. – Меня столько раз уже пытались отравить, что мне в пору делать ставки, какая же попытка наконец увенчается успехом. К тому же со своей личной любимой прорицательницей скорая безвременная кончина мне не грозит.
– Я не все могу предвидеть, – выдала горькую правду девушка, в очередной раз холодея в душе от того, что ее бездарность может стоить возлюбленному жизни.
– Еще у меня есть братья. По совести говоря, это их задача – предвидеть заговоры и предотвращать их. Вообще Рансеваль у нас по всяким государственным делам: за политической ситуацией следит, в законодательстве копается, суды вот тоже помогает отцу систематизировать. А все военные дела, шпионы и безопасность до кучи – за Рагнаром. Но у него же, демонюки, синдром бессмертия.
– Роланд, ты так говоришь… Пойми, я тоже в последнюю очередь хочу подозревать кого-то из твоих братьев, однако, согласись, твоя гибель откроет каждому из них путь к трону. Рансеваль останется единственным признанным ребенком Его Величества, да и Рагнар сможет заявить свои права.
– Он и сейчас может, – резонно возразил принц.
– Он не может доказать, что он старше тебя. Его рождение видели двое: сам Его Величество и лорд Шеральд. Но твой отец никогда не скажет правды и своему другу не позволит. А вот если их останется двое, старший будет очевиден.
– Так что ты видела? – оборвал ее Роланд, не позволяя себе ни на миг усомниться в самых близких людях, что у него были.
– Я четко видела, как на трон Веридора всходит… Рансеваль. И как он лично казнит Рагнара на гильотине. По обвинению в твоем убийстве…
– И кто из двоих кого хотел подставить, ты не видела, – закончил Роланд, тоже ненадолго переставая быть балагуром и раздолбаем. – Что ж, я присмотрюсь к обоим. И если кто-то из них действительно виновен, сойдемся… без ядов, а в честном поединке. Может, я не такой умелый воин и уж тем более не такой могущественный маг, как Рагнар или же Рансеваль, но и у меня свои козыри в рукаве.
Его Превосходительство Случай (4)
В эту ночь иному жару
Час настанет разгореться,
Для обид и споров старых
Не осталось места в сердце.
Мы заснем в примятых травах,
Как твои глаза зеленых,
Встретим вместе луч рассветный…
Словно мы – двое влюбленных…
Когда пламя перехода опало, глазам Фредерики предстал выженный круг ровно посередине прежде роскошного ковра, преподнесенный лорду Монруа самим Великим султаном Порсула и постеленного в лучших гостевых покоях, которые вот уже несколько лет не сменяли хозяина – Его Высочество наследного принца Веридорского.
– Подарю лорду Монруа новый, – заявил демон, подхватывая девушку на руки и направляясь… в спальню!
– Отпустите меня немедленно! – завопила не на шутку перепуганная полыхающим в его глазах решительным пламенем Фредерика.
– Не пытайтесь сорвать голос, леди, все равно полог тишины вам не перекричать, – безэмоциональным, от которого становилось еще страшнее тоном откликнулся Рагнар.
– Это спальня Его Высочества! – предприняла еще одну попытку вразумить его девушка, извиваясь змеей, но из демонической хватки не вырваться.
– Это единственное, что смущает прекрасную леди? – усмешка. – В таком случае могу вас уверить, в ближайшие пару часов нас не потревожат. Уверен, Его Высочество и ваша кузина с удовольствием уступят нам сие ложе, один вид которого подталкивает к сладострастному греху, сами же удовлетворятся обеденным столам, также пригодным для любовных утех.
– Какое красноречие! Обычно вы предпочитаете взбешенно молчать, – выплюнула ему в лицо Фредерика.
– Настраиваю вас на романтический лад, – доверительным шепотом поведал ей Рагнар, прежде чем уронить на кровать.
Девушка со все нарастающей паникой наблюдала за тем, как мужчина медленно, с пугающей решительностью стягивает с себя сперва квезот, затем – рубаху и берется за пряжку ремня. В отчаянии Фредерика создала на обеих руках два сильнейших заклинания, на которые был способен ее Дар Огня: шаровую молнию и огненную плеть, – и одновременно пустила в ход. От двух этих стихийных ударов такой силы, нанесенных одновременно, не уберег бы даже универсальный щит!
Но когда сыну Хаоса причиняла вред его родная стихия?! Демон даже не сделал попыток: он с улыбкой поймал грудной клеткой ее молнию, даже не шелохнувшись при этом, и перехватил плеть в воздухе и погасил ее, втянув в себя всю энергию, заключенную в нее.
– Как ты меня сегодня радуешь, – чуть ли не мурлыкал от удовольствия Рожденный на гильотине. – Ты ж моя красавица… напала, первая, так что теперь я, такой безобидный и абсолютно безоружный, имею право на… самозащиту.
Расширенными от ужаса глазами Фредерика наблюдала за тем, как над ладонью этого "безобидного и абсолютно безоружного" вспыхивает плетение ловчей сети, которую обычно использовали охотники на всяких вымирающих и крайне опасных порождений Хаоса, и заклинание молнией летит к ней, опутывает и, на мгновение вспыхнув, рвет… ну, в случае охотников это должен быть верхний слой кожи, в ее же – одежда!
И вот она, гордая леди Фредерика, связанная, обнаженная, распростерлась на кровати перед раздевающимся мужчиной с вполне ясными намерениями. Мерзко. Страшно. Плакать? Только если над его могилой! Она не порадует его своими слезами и тем более мольбами о пощаде!
Штаны с сапогами и бльем направились туда же, куда и остальная одежда, то есть на пол, а демон, сверкая жадным блеском в бирюзовых очах, направился к ней, правда, развеяв сеть перед тем, как опуститься на кровать.
Внезапно началась гроза. Порывистый холодный ветер беспощадно дул, сгибая деревья и срывая с петель ставни, и угрожающе свистел в дверных и оконных щелях. Лило как из ведра, тяжелые дождевые капли барабанили по стеклам, падали на крыши и водопадом стекали по кровлям. Это ужасная погода, как зеркало, отразила бурю в душе Фредерики. В то время как за окном неистовствовала природа, в сердце девушки бушевал не менее страшный шторм. Уязвленная гордость, насилие, похоть вместо любви, липкий страх – все смешалось и отравило ту давнюю мечту, что грезилась ей во снах, где чувства у них были одни на двоих… А у нее даже не было сил призвать злость, осталась одна боль да корчащееся в муках великое светлое чувство, которое Рагнар каждой фразой, каждым движением, каждым взглядом методично забивал. Она раньше всегда была сильной, всего несколько минут назад она храбрилась, и вот сейчас ее подкосила чудовищная слабость. Что-то внутри сломалось… Девушке оставалось надеяться, что не она сама.
Почувствовав на себе тяжесть мужского тела, Фредерика забилась, как попавшая в капкан птичка, захныкала и, когда он попытался развести ей колени, слабо лягнула его ногой.
– Хей! – недовольно прикрикнул на нее Рагнар, сильно шлепнув по бедру. – Лежи смирно.
Но она, наоборот, стала вырываться еще активнее в попытке не дать ему затоптать тот единственный огонек чувств к нему, что грел ее практически всю жизнь. Откровенно говоря, демон не ожидал от хрупкой девушки такой силы. Она брыкалась, как горячая необъезжанная кобылица, но снова связывать ее сетью Рагнар не стал. Вместо этого он до жути ласковым тоном прошептал:
– Та-а-ак, видимо, придется мне продемонстрировать еще кое-что из своего магического арсенала. Знавал в одно время я одни прелюбопытнейшие чары, одно плохо: точно не вспомню, как они снимаются, ошибиться могу… А не слышала ли ты раньше Песнь Искушения, малышка?
Боги! Легендарное заклятие, напевая которое дочь Хранителя – демоница страсти – подчиняла целые разбойничьи суда так, что бывалые корсары и азартные головорезы, повинуясь одному ее слову, бросались за борт в объятия волн и смерти! Самое совершенное заклинание полного контроля над личностью! А если его не снять, личность подчиненного постепенно стирается, оставляя раба "пустым"… Все это галопом пронеслось в голове Федерики за долю секунды, и девушка отчаянно замотала головой. Ранара вполне удовлетворил произведенный эффект, но он на этом не остановился.
– Ну, вот ты и поумнела. Отныне ты – моя, и будешь делать все, что я скажу, причем с первого раза. Если я прикажу тебе раздвинуть ноги, ты только спросишь меня, как широко. Поняла?
Фредерика обреченно кивнула.
– Умница, – довольно осклабился демон под одобрительное урчание Дара Смерти, заглушающего трепыхания человеческой натуры. – Раздвинь ножки, малышка.
– Как широко? – слабым голосом пролепетала девушка.
Рагнар прикрыл глаза, на краткий миг задерживая дыхание. Он чувствовал, что перегибает палку, и усилием воли попытался утихомирить свою расшалившуюся магию. Королевские Дары… Они – сила, они же – испытание. Жизнь и Смерть – самые жестокие и беспринципные виды магии, в некоторой мере живые. Плевать хотел светлый королевский Дар на то, что хозяин может любить кого-то или же хранить верность супруге, Жизнь требовала близости с противоположным полом не реже раза в неделю, болью и судорогами напоминала о себе особо целомудренным. Смерть же упивалась всей той грязью, что оседала на дне души любого человека, заставляя хозяина в разы острее чувствовать ярость, ненависть, презрение, жадность, тщеславие… Как демон, Рагнар априори не мог быть белым и пушистым, но и жестокостью он не отличался за исключением таких вот вспышек активности Дара.
Задушив в себе желание рывком раздвинуть ноги Фредерике и резко ворваться в нее, наслаждаясь видом слез, которые она еще сдерживает, но которые непременно хлынут, мужчина ласково погладил ее по щеке и, взглянув ей прямо в глаза, прошептал:
– Прости. Ты же знала, когда дразнила меня, что рано или поздно я сорвусь. Ты ведь хотела этого, я видел… в нашу первую встречу, в твоих глазах. Ты больше всего на свете желала быть со мной. Да, гипотетически где-то на свете бродит моя единственная. Но я не хочу встречаться с ней и уж тем более искать ее. Клянусь тебе, я никогда не оставлю тебя. Я бы позвал тебя замуж, но уже обещал брату жениться на Исабелике. Ты сама знаешь, им это нужно, иначе они так и зачахнут в разлуке… я еще никогда не видел Роланда таким счастливым.
– Я понимаю, – прошептала девушка, обвивая руками его шею и ощутимо расслабляясь. – Рагнар… Рагнар, скажи… Скажи, что любишь…
Демон еще раз взглянул на нее. Всегда холодная и надменная, сейчас, с плещущимися в глазах чувствами и нежной беззащитностью, она совсем не походила сама на себя. Кто знает, что бы он ответил той гордой королеве, что отвергала его раз за разом и в шутку дергала демона за хвост? А этому прекрасному ранимому созданию он не смог соврать…
Ответом ей был долгий, чувственный поцелуй, в котором отразилась его демоническая страсть. Не та страсть, которую люди приравнивают к похоти, а бездна чувств от трепетного обожания до дикого желания…
– Я боюсь, – выдохнуло его чудо ему прямо в губы, почувствовав, как он ненавязчиво, будто так и надо, устраивается у нее между ножек. – Говорят… говорят, это больно…
– Любовные романы говорят или сердобольные строгие нянечки на страже чистоты своих подопечных? – не удержавшись, весело хмыкнул демон, и добавил уже серьезно. – Не бойся, я осторожно. Дай мне ручку, – мужчина мягко обхватил левой рукой тонкое запястье и поцеловал внутреннюю сторону ее ладони. – Перед тем, как войти в тебя, я сожму тебе руку.
Фредерика удивленно взглянула на него. Она то уже успела испугаться, что демон сию минуту набросится на нее… Но Рагнар решил, что на первый раз нужно разбавить свою необузданную огненную натуру нежностью. Он ласково потерся носом о ее щеку и оставил на ее нежных, чуть приоткрытых губках легкий поцелуй. Демон склонился ниже, так, что она почувствовала вершинками грудей жесткие волоски на его груди, а его правая рука опустилась на внутреннюю сторону ее бедра и, ласково погладив скользнула выше, к самой нежной коже. Когда он коснулся самого потаенного места, девушку затопила такая гремучая смесь из восторга и страха, изрядно приправленная любопытством, что на миг ей показалось, что она задохнется от всех этих чувств. Она млела под его чуткими руками, отвечала на горячие поцелуи, тысячи раз повторяла "Я люблю тебя…"
Из этой сладкой неги ее вырвала левая рука Рагнара, сжавшая ее запястье, а в следующее мгновение Фредерика почувствовала, как твердая мужская плоть начинает медленно проталкиваться в нее. Она вскрикнула скорее не от боли, а от непривычного чувства наполненности там, внизу, и неосознанно вонзила ногти ему в кожу, даже не замечая, что до кровавых полос царапает спину.
– Больно? – обеспокоено спросил Рагнар, попутно посылая в Хаос, собственно, сына Хаоса, встрепенувшегося в душе от запаха крови.
В ответ Фредерика молча помотала головой и взглядом попросила его продолжать.
Сначала молодой человек двигался очень медленно, пристально следя за ее реакцией, и только когда из глаз ушел испуг, полностью вытесненный проснувшейся чувственностью, ускорился. Дар Смерти был доволен, слушая ее гортанные вскрики и сбившееся от все нарастающего темпа дыхание. Демон был в восторге, получив наконец подходящую для себя женщину и попутно лакомился ее магией Огня, отдавая взамен энергию своего адского пламени. Человек же с присущей только ему ответсвенностью отодвинул на задний план собственные желания и сосредоточился на том, чтобы доставить удовольствие партнерше. И только когда она забилась в сладких судорогах от накрывшего с головой неведанного раньше наслаждения, он похвалил сам себя за терпение и забрал заслуженную награду…
Когда, отдышавшись, Рагнар приподнялся на локтях, чтобы оставить ее тело и отнести в ванную, не забыв бросить на перепачканные простыни бытовое заклинание очищения, дабы не смущать девушку следами отобраной им невинности, он, повинуясь странному чувству, бросил взгляд на дверь… В проеме стояла женская фигурка в одежде горничной, которая тут же скрылась, но мужчина успел заметить взметнувшиеся волной темно-рыжие локоны и… свой демонический огонь, отразившийся в ее глазах в тот краткий миг, что их взгляды встретились.