Текст книги "Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ)"

Автор книги: Ирина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Его Светлейшество Шанс (2)

Давно забыты времена,

Когда на свет пришла Она,

И это не ее вина,

Что рядом боль и красота.

А Она, как этот мир,

Порой в цветах, порой – в крови,

И вся история людей —

История о Ней!

Помирить… Помирить… Помирить…

Как ж этих влюбленных помирить? Поморщившись от односложности мысли, которая упорно вертелась вокруг одного слова и ни в какую не желала развиваться, Рагнар который раз помянул тихим недобрым словом человеческую сущность брата и его избранницы. Вот были бы тоже детьми Хаоса, все было бы гораздо проще! Демоны в большинстве своем не могут долго обходиться без своей единственной, с которой связь закреплена, так же как и единственные не могут долго протянуть без любви демонов, так что естественный базовый инстинкт, помноженный на обоюдное желание, подводит к тому, что страсть сжигает все противоречия в рекордные сроки. А Роланд и Исабелика… Одно слово – люди! Ей надо накрутить себя на пустом месте, он тоже не может не накрутить себя, а потом будут выяснять отношения, а дело яйца выеденного не стоит! Нет чтоб в постели помириться… хотя… почему "нет" то?! В любом случае, вариантов других нет. А помочь им в этом нехитром деле – это он запросто!

Брат нарисовался в дверном проеме как ра в тот момент, когда сей утешительный вывод примирил демона хотя бы с одним заданием Шеда, и он, поспешно одевшись и развалившись на незастеленной кровати, как раз собирался приступить ко второму заданию, с некоторой опаской косясь на кипу бумаг, содержание которых – он знал точно! – ему не понравится.

– Рагнар, – позвал его принц, нерешительно переминаясь с ноги на ногу на пороге.

– Заходи, Высочество! – как ни в чем не бывало проговорил сын Хаоса, примеряясь к папке. С какой бы стороны начать? С этой? А может, тут как раз финансовый отчет? С задней? А вдруг и там отчет? Задачка…

Роланд нерешительно приблизился и внимательно вгляделся в брата. Вроде все как обычно: ледяная маска на лице, небрежность в движениях, скривленная физиономия при рассматривании не сулящей ничего хорошего документации. Может он действительно что-то надумал…?

– Брат… – снова начал принц… и опять запнулся! Никогда еще ему не было так страшно задать, вроде бы, не самый сложный вопрос. И еще страшнее получить на него ответ.

– Ну чего? – недовольно рыкнул демон. – Роланд, либо говори, чего хотел, либо не фелонь – Шед нам работенку подогнал.

– А, наша ежемесячная повинность, – не удержался от улыбки Его Высочество.

– Она, в Хаос! Так что давай рожай быстрее мысль!

– Рагнар, ты… Что у вас было с Бэль? – на одном дыхании выпалил принц и замер в ожидании ответа.

– Братишка, ты что, ополовинил запасы крепкого пойла и травки местного притона? – подозрительно глянул на него сын Хаоса. – Тогда у меня назрел вопрос: какого демона без меня?! А если серьезно, ты где так башкой приложился? Свадьба у нас была! Вчера! Вместе с твоей, между прочим.

– Я имел в виду… ночью…

– Ночь у нас была ночью, – продолжал издеваться демон.

– Рагнар! Я спрашиваю, спал ты с Бэль или нет! – не выдержал Роланд и тут же добавил. – Только попробуй сказать, что спали, как все нормальные люди, одеялом прикрывшись и сладкие сны видя!

– И в мыслях не было, – заверил его Рагнар с таким видом, что сразу было ясно: не то что в мыслях было, да еще и чуть-чуть с языка не сорвалось. – Никогда раньше не замечал за тобой такой щепетильности, братишка. И да, будь спокоен: не взимал я супружеский долг с твоей ненаглядной…

– Рагнар! – не дав ему договорить, воскликнул принц и, ловко перескочив папку, крепко сжал в объятиях брата, так что тот, опешив от его прыти, теперь сидел дезориентированный и растерянно моргающий. – Спасибо тебе! Прости, я такое подумал про тебя… Прости! Боги, да если я и могу верить кому-то в этом мире, то это тебе! Обещаю, я никогда больше не допущу даже тени подозрения, что ты предал меня!

– Да ладно, ладно тебе, – озадаченно пробормотал Рожденный на гильотине и, чтобы хоть как-то скрыть замешательство, потрепал брата по рыжим кудрям, как всегда растрепанным и так похожим на огненные локоны дивной царевны, и поспешно перевел тему. – На вот, это тебе, печатка. При себе иметь обязательно. И это, Роланд… пошел бы ты, освежился после ночи, что ли, перед тем как обниматься.

– Прости, брат, – Его Высочество тут же направился в ванную комнату, где вот уже полчаса как "приводила себя в порядок" Исабелика.

"Небось, от моего запаха отмывается," – хмыкнул про себя Рожденный на гильотине, закрывая дверь на засов, что так удачно вешался с обеих сторон двери повсеместно в северных землях, и с чувством выполненного долга вернулся к треклятой папке…

Его Светлейшество Шанс (3)

Пылают в кровь искусанные губы,

И сталь клинков порою сводит зубы,

Но лезвие, сверкнувшее во мгле,

Не станет милосерднее к тебе!

Зажав эфес вспотевшею ладонью,

За право жить плати чужою кровью!

Лицом к лицу – лица не различить,

Лишь руки, в крест сложившие мечи…

Смертельный бой, порою без причины —

Наверно так устроены мужчины!

Из века в век… И кто их разберет,

Что мир их постоянно не берет?!

Все решено: в одной короткой схватке

Чуть-чуть сожмет под левою лопаткой.

Молитвой краткой Господу воздав,

Ты жив – то непременно, значит, прав!

Опять схлестнутся бешеные черти

На грани жизни (где-то ближе к смерти),

И в ход пойдут не только кулаки,

А сталь ножа… Мгновение – в груди!

У многих игр правил не бывает,

Где каждый сам защиту выбирает,

Там честь и благородство – звук пустой!

Успей всадить перо – и ты герой!

Что жизнь? Бог дал, и Он возьмет обратно,

И все же до отчаяния досадно,

Что Бога ты не ставил ни во что,

Тебе и без того всегда везло!…

…Теперь меча ты в небо не поднимешь

И у врага победу не отнимешь.

Кому теперь докажешь, кто есть кто?

Ты проиграл, и значит, ты был – зло!

Еще раз покосившись на сиротливо лежащую на кровати папку с отчетами, Рагнар небезосновательно решил, что смотреть эти финансовые бумажки смысле нет никакого, причем абсолютно. Особенно – ему! Гиблое это дело – теодору эль-Гильотину цифры доверять, это всем в Веридоре известно! Магистр счётов и счетов у них Рансеваль, вот ему эту муть и разгребать. Рагнару же ясно одно: средств катастрофически не хватает!

Из месяца в месяц повторялось одно и то же: Его Величество, вознамерившись привить своему наследнику ответственность и начать по-тихонечку приобщать его к государственным делам (то, что остальные дети так же попадут в кабалу и взвоют гораздо быстрее Его Высочество монархом во внимание принято не было), приказал все казначейские дела взвалить на Роланда, а тот, не мудрствуя лукаво, спихнул составление бюджета и составление отчетов на своих ближайших соратников. Демон, конечно, от этой "чести" мигом откосил, а вот Рансеваль, напротив, ринулся навстречу излюбленным цифрам! Не раз Рагнар наблюдал за тем, с какой любовью младшенький выводит каждый столбец, как, высунув кончик языка от усердия, трижды складывает несколько чисел в разном порядке, чтобы и в коем случае не ошибиться, как с восхищением и чувством неподдельной гордости любуется подведенными итогами. Воистину, Рансеваль получал от этих скучнейших, на взгляд Рагнара, манипуляций такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что демона нет-нет, да и передергивало.

Одно было плохо: как бы ни были идеальны отчеты Рансеваля, а воплощать это все в жизнь требовалось все равно Роланду. Его Высочество ведал всей казной, которая, стоило допустить до нее Роланда, не наполнялась никогда. Пуста она однако тоже не была, об этом уже позаботился Рагнар. Одним грозным демоническим рыком сын Хаоса отогнал принца от угла с самыми ценными артефактами, реликвиями Веридорских да особо дорогими драгоценными камнями и парочкой пудовых сундуков золота, окружил это все добро лично разработанной защитой, замкнутой на нем, то есть попробуй кто разорвать – Рагнар тут же узнает, и постановил, что это – неприкосновенный запас. Что ж, неприкосновенный запас благодаря старшему сыну Вейнура Нечестивого действительно оставался неприкосновенен… и только! Сколько содержания Его Величесво ни выделял своему наследнику, тот умудрялся прогулять все в рекордные сроки и принимался за хищение государственной казны!

А в начале каждого месяца каждый министр запрашивал у Его Высочества сумму, положенную на его деятельность в соответствии с бюджетом, и сопровождался данный вопрос пресловутыми отчетами о том, сколько чего и на что надо. А казна то, как всегда…

Эх, незаметно подкралось начало месяца!

По традиции наградив брата всеми известными ругательными определениями и бранными эпитетами, перемежающимися с нецензурными сравнениями и метафорами с оттенком непереводимого народного фольклора, Рагнар пару минут посмаковал сложившуюся в голове трёхэтажную конструкцию и направился на добычу денег во имя спасения королевства от глубокого кризиса и отца от обширного инфаркта. Заработать Рожденный на гильотине мог только тем, что умел лучше всего (а по-совести, только это он и умел) – искусством боя. Конечно, это было далеко не то умение, которое благородные рыцари демонстрировали на турнирах или же маги – на магических играх. Нет, то были бои без правил – популярное среди черни и горожан. В каждом городе было хотя бы одно подпольное заведение с подвальным помещением, где посреди огромного зала стояло сооружение, видом больше всего напоминающее клетку, но чаще всего называемое ареной за свою круглую форму. Туда заходили двое бойцов, на которых делались немалые ставки, а выходил только один, забирающий половину из "прибыли", в то время как вторую часть денег делили между собой хозяин заведения и те, кто ставили на его победу. Это был своеобразный бизнес, весьма прибыльный. Многие аристократы специально выращивали себе таких "воинов" и зарабатывали на их победах, а порой и сами, поиздержавшись или же попав в долговую яму, выходили на арену с замороченными лицами.

Надо ли говорить, что Рагнар так развлекался каждый месяц? Молва о непобедимом бойце из знатных докатилась и до Северного Предела. Все знали, что Непобедимый всегда выходит на бой, раздевшись до пояса и начертив красной краской полосу поперек шеи, словно заявляя о том, что он висельник, по которому топор палача плачет… или же гильотина. Правда, в последнее время, стал до Рагнара доходить слушок, будто бы гле-то здесь, как раз в северных окраинах, появился некто, также сыскавший себе славу непревзойденного меченосца, тоже с характерными опознавательными признаками, не менее странными и символическими, чем у него самого: сей неизвестный воин повязывал вокруг шеи прядь светлых волос, не белокурых и не золотых, а скорее русых. Что бы это значило? Что ему самое место на виселице? Или что обладательница этого дивного локона приведет могучего война на эшафот? А еще ходили какие-то странные слухи, что этот неизвестный вообще может оказаться женщиной…

Когда Рагнар в своем обычном "бойцовском" образе появился в надежно спрятанном от властей, но без особых проблем найденном опытным в подобных делах сыном Хаоса зале, его заметили все и сразу. Непобедимому тут же были оказаны "царские" почести: фигуристая подавальщица поднесла ему чарку лучшего глинтвейна бесплатно, все посетители хором загомонили имя своего кумира и дружно подняли кружки за его победу и за их будущий куш. Рожденный на гильотине криво усмехнулся: даже здесь, на самом дне, среди отбросов и преступников, он – "король"! Сильнейший!

Другие бойцы без разговоров расступились, пропуская его к арене, а зрители уже вопили невероятные суммы в поддержку Непобедимого. Зайдя в клетку Рожденный на гильотине принялся ждать того, кто осмелится бросить ему вызов. Кого он только не приговорил во время таких боев! Были и жадные до денег солдафоны, и жаждущие выпендриться перед зазнобой дураки, и бесхребетные мальчишки, которых сверстники поймали на "слабо"… В боях могли принимать участие все, вне зависимости от возраста и пола, единственным ограничением было использование магии (просто в этом случае чары могли бы невзначай разобрать по камушку все заведение). И конечно же, Рагнар ни при каких обстоятельствах не должен был показывать свою нечеловеческую сущность. Но как же просто все списать на быстроту реакции, да и в разгаре боя навряд ли кто заметит, что бойцу грудную клетку вспорол не припрятанный одни Боги ведают где кинжал, а на миг вытянувшийся демонический коготь.

Внезапно шум в зале кратно увеличился – нашелся Непобедимому противник! Дверь за Рагнаром захлопнулась, отрезая путь назад, и снова полетели ставки. Демон плавно обернулся, чтобы взглянуть на того, кому жизнь недорога. Первое, на что натолкнулся взгляд – это на повязанную вокруг шеи прядь волос, виднеющуюся а распахнутом вороте холщовой крестьянской рубахи… и примостившаяся рядом печатка, точь-в-точь такая же, как те две, что ему не далее, как сегодня утром, вручил "папа"! Только бронзовая, а у них с Роландом золото с серебром… А еще Рагнар, не поднимая глаз, догадался, что за мутные слухи ходили про то, что этот воин – баба. Просто боец имел привычку, странную и для высших кругов, где разные чудачества в ходу, что уж говорить о низших слоях: он носил косу ниже пояса, а во время боев и тренировок укладывал ее "короной", как многие женщины…

Его Светлейшество Шанс (4)

Я узнаю знакомый взгляд,

С твоими встретившись глазами.

Ты помнишь, пару лет назад

Мы были верными друзьями?…

Судьба свела нас здесь… теперь,

Столкнув для страшного сраженья.

Я не хочу убить, поверь!…

Но не хочу и пораженья…

Гнетущий мрак в душе растет,

Умолкло все, и сердце тлеет…

И за спиною зритель ждет:

Кто в поединке одолеет?…

И вот стоим мы – два врага! —

Застыв в неведомой заминке.

Сегодня вырастет курган

Над пораженным в поединке.

Ты начал первым… Что же, в бой!

Мечи звенят под звон монеты.

Сегодня ты падешь, герой!

Оборван век твой, песни спеты…

Но что со мной?! Я не могу…

Не в силах я себя заставить

Удар свой нанести врагу

И в грудь ему клинок направить!

Глаза в глаза… а в сердце – тишь…

Ведь мы сошлись, убийства ради…

Но почему же ты молчишь

И нет враждебности во взгляде?

Железо рвется прочь из рук,

Что будет дальше, уже знаю:

"Прощай навек, – сорвется с губ, —

Ты брат мой, я тебя прощаю…"

Они должны были однажды встретиться в клетке. Конечно, он специально бился ближе к северу, не жалея сил и времени, отъезжал как можно дальше от столицы, ведь Рагнар никогда не скрывал, что порой развлекается в подобных местах, заодно залатывая дыры в бюджете, которые с тщательностью, достойной лучшего применения, создавал Его Высочество. Рансеваль часто слышал о Непобедимом и был практически уверен, что это старший брат. Вскоре и его самого стали звать непобедимым, и с тех пор их участь была решена: на арене остаться лишь одному!

И вот они стоят друг напротив друга. Рагнар, естественно, удивлен, но морок смазывает черты лица и не дает ничего разобрать. А ему и не надо… Рансеваль знал, что, когда первый шок пройдет, старший брат презрительно усмехнется, как делал всегда перед их поединками. Он не сомневался, что победа будет за ним. Ведь человеку не победить сына Хаоса…

Вдруг горло засаднило, а солнечное плетение взорвалось дикой болью, словно его жгли каленым железом. Перед глазами на миг потемнело, а ржавая клетка, орущая подвыпившая публика и непобедимый противник напротив отодвинулись куда-то далеко, оставляя только воспоминания о давних годах детства… когда у него впервые проявилась демоническая сила. Однажды Шед по большому секрету поведал младшему сыну короля, что у него, Рансеваля, адская сущность проснулась и окрепла гораздо раньше, чем у Рагнара. Однако совет убедил Его Величество, что, если у официально признанного бастарда останется эта сила, в то время как в наследнике не проснется демон, это неизбежно приведет к смуте. Рансеваль знал, каким тяжелым было для отца решение усыпить порождение Хаоса в младшем сыне, даже мог понять необходимость данного шага и искренне поверить, что, если бы у Роланда в глазах тоже зажегся огонь Изначальный, то монарх непременно снял бы ограничение с него… Но простить так и не смог. Он научился скрывать боль глубоко в сердце, душить ярость и ревность на корню, но тут, словно подпитанные неведомой черной силой, они хлестали через край и бередили едва затянувшееся раны.

Роланд – наследник! Подумать только! Да из них троих если и соперничать кому-то за престол, то только им с Рагнаром. А средний то, средний каким боком к короне?! Ни демонической сущности, ни сильной магии, ни навыков воина – и ладно бы только это! Он же еще и проблемы создавал! И старший тоже хорош! Нашелся, видите ли, лучший во всем! Да вся его "лучшесть" заключается в том, что он демон и что он внешностью в отца пошел, только вот ни в первом, ни во втором его заслуги нет!

Весь этот калейдоскоп мыслей пролетел в голове за долю секунды, и Рансевалю с трудом удалось стряхнуть их. Что за наваждение?! Не раз он слышал, как придворные шушукались о том, что ему впору ненавидеть братьев, но эти мысли… Это были не его мысли! Если и жили какие-то обиды в темных уголках души, то они никогда не заглушали голоса разума. Возблагодарив Богов за то, что ставки принимают не за одну секунду и есть время "посходить с ума", Рансеваль сфокусировал взгляд на Рагнаре и наткнулся на такое же ошарашенное выражение, как и у него. Интересно, а какие мысли одолевали его? Что мог старший испытывать к нему?

Прислушавшись к странному потустороннему шепоту, по капли цедившему яд и отравляющему сердце, Рансеваль понял, что если к Роланду неведомая сила будила зависть, то к Рагнару – ревность. Юноша неосознанно потянулся к пряди на шее – символу всех поводов для ревности. Ее достал для него и собственноручно повязал единственный человек, которого Рансеваль считал близким и наедине с которым не стеснялся показывать свои чувства. Шед… за последние годы он стал ему дороже кого бы то ни было. Ему юноша поверял все свои секреты и едва сдерживался, когда с языка Роланда слетало нелестное слово о королевском советнике. И да, Рансеваль ревновал. Жутко ревновал Шеда к его названному сыну. Не раз первый советник Веридора, ласково перебирая распущенные длинные медные пряди, уверял королевского бастарда, что любит его и привязанность к Рагнару ничуть не умаляет его чувств в Рансевалю…

Вдруг рука, так и не дотянувшись до заветной прядки, наткнулась на печатку, так же висящую на шее. Эту вещицу лорд Шеральд, осторожно расчесав водопад его волос и бережно уложив огненные локоны в сложную косу, надел на него несколько дней назад и велел никогда не снимать… И сейчас эта печатка жгла, позволяя самым темным порывам врываться в сознание вместе с чудовищной болью…

Грянул гонг: поединок начался! Целое состояние за Непобедимого против такой же внушительной суммы за его оппонента! В тот же миг Рагнар взревел, срывая что-то с пальца, и, встряхнувшись, принял боевую стойку.

– Давай же! Нападай! Убей! Убей! – вопила толпа, но демон медлил, прожигая взглядом брата.

"Убей!… Убей!… Докажи, что ТЫ лучший среди вас троих!…Он не брат, он твой соперник!… Какой Шанс!" – теперь Рансеваль отчетливо слышал, что шипение, болезненно отдающееся в душе, исходит от подарка Шеда. О, как же он хотел сорвать ее и выкинуть, но что-то мешало ему просто избавиться от нее. "Потому что ты бы не завидовал и не ревновал сейчас, если бы этого не было в твоей душе… Ненависть… Ты задавил ее. Зачем? Выпусти наружу свою злобу, позволь ей расправиться с теми, кто лишь зовет себя твоими близкими, а на самом деле использует тебя и мнит себя намного выше, чем ты… Позволь ярости вырваться на волю, и тогда в тебе пробудится порождение Хаоса! Поставь на колени Рожденного на гильотине! Скинь недостойного с трона наследного принца! Поставь мат собственному отцу, который в угоду собственному удобству, не дрогнув, отнял у тебя львиную долю силы, власти…"

– Нет!!! – Рансеваль даже не понял, что выкрикнул это вслух. Беснующийся за пределами клетки зал все равно не заметил этого, а вот Рагнар услышал, для него юноша и продолжил. – Я не буду драться с тобой. Ты мой брат, Рагнар, и если между нами и было что-то плохое, я тебя за все прощаю. Надеюсь, и ты меня.

Его меч полетел на плохо отёсанные доски клетки под свирепый рев завсегдатаев заведения: "Смерть! Смерть сдавшемуся бойцу!"

Да, это был закон. Из клетки живым выходит лишь один. И Рагнар бросился на него, направляя меч прямо в сердце и одновременно швыряя в него какое-то заклинание, полупрозрачная дымка которого была еле заметна на расстоянии двух метров. Однако едва различимого рисунка чар и одной единственной роковой секунды Рансевалю хватило, чтобы распознать магию Смерти и едва слышно, так, что разобрать его слова смогло бы только демоническое ухо, вымолвить:

– Прощай навек…

Последнее, что он видел перед тем, как провалиться в хладные объятия вечности и почувствовать входящий в грудь, словно кухонный нож в масло, клинок, был вырвавшейся из-за спины Рожденного на гильотине столп огня, облизавшего стены и зардевшегося алым цветом на деревянном потолке…