Текст книги "История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)"

Автор книги: Ирен Нерри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Не пойдем, – хмыкнул я, – так похромаем.

– Так оставьте меня здесь, я только мешать буду, – возразил пострадавший.

– И лишить тебя такого представления? Нет уж, – не поддался я. – Туда мы тебя дотащим, а к окончанию выступления все восстановится, и назад уже будешь на своих двоих грести.

Так что мы с Нортом подхватили его и потащили за собой.

Отяжеленные хромающим другом, мы вовремя не поспели и зашли уже после начала действа. Да оно и к лучшему, чтобы не сталкиваться ни с кем, спокойно устроились с краю на заднем ряду. Народу было предостаточно: студенты всех курсов, смотрители, преподаватели. Трибуны окружали площадку для поединков с трех сторон, с четвертой располагался вход в подсобные помещения.

Устроившись и не снимая капюшоны, мы стали наблюдать, как на арене проходит уже начавшийся поединок. Гостем, показывавшим мастер-класс, оказалась волчица. Кем она была, не знаю, начало мы пропустили, возможно, тогда объявили ее имя. Невысокая хрупкая девушка с темными волосами, длиной до плеч, двигалась искусно, со знанием дела, как опытный воин. В качестве ее противника на арене выступал тренер Руфт.

Конечно, кто же, как не тренер по боям на мечах, должен проводить показательный бой. Волчица превосходила своего противника в скорости, перемещаясь изящно и умело. Легко уходила из-под ударов и наносила ответные; Руфт же брал напором, противостоя ей силой удара. При таком соотношении они были на равных по силе, хотя не каждая волчица может тягаться в силе с волком. В таком случае он должен быть довольно молодым и неопытным или рангом ниже.

Как ни странно, Руфт проиграл волчице в этом танце с клинками. Судя по тому, как она легко расправилась с ним под конец, можно было подумать, что все это время она играла с ним.

Зал на происходящее на арене отзывался восторженными выкриками и аплодисментами. Волчица, двигавшаяся с невероятной скоростью, вмиг замирала с мечом, останавливая смертоносный удар, только прижав его к телу противника. Тренер подавал знак, что признает поражение, и они возвращались в исходную позицию, начиная бой заново. Такое повторялось несколько раз, а общее время поединка на арене продлилось около двадцати минут.

Потом вышел другой преподаватель. Все действие повторилось.

Мне становилось скучно: ничего нового и интересного я не видел и подумывал уже уйти. Подобное я видел множество раз дома, когда отец проводил тренировочные бои с кем-то из его родственников, иногда с дедом. Присмотревшись к стилю боя этой волчицы, мне он показался смутно знакомым, но мало ли. Все проходят обучение в университете, получая общие навыки кроме своего индивидуального стиля.

Глянув на парней, сидевших рядом, я заметил, что они как-то напряженно себя ведут. Они так же как и я сидели в капюшонах, чтобы не привлекать больше внимания. Хотел уже предложить им свалить, но на арену вышел ректор. Возникла мысль, что и он хочет выступить в качестве противника в бою, но не тут-то было.

Зал затих, устанавливая уважительную тишину перед старейшиной. Преподаватель, сражавшийся с волчицей, отвесив короткий поклон, отступил в сторону. Она тоже поклонилась, но осталась стоять на месте.

– Надеюсь, вам понравилось выступление нашей гостьи, – проговорил он властным голосом, концентрируя на себе внимание.

Зал отозвался утверждающим хором голосов. Выступлений, на которых волчица демонстрировала бы такое мастерство владения мечом, я не помнил. Возможно, остальные тоже.

– Тогда вам, наверно, интересно, кто же наша гостья, – с хитрой улыбкой проговорил Альфар, протягивая руку в сторону волчицы, которая стояла чуть позади.

Зрители опять загудели. Хм, оказывается, ее еще не представили. Тут мне тоже стало интересно. Ректор сделал жест рукой, приглашая волчицу выйти вперед. Девушка кивнула и сделала несколько шагов.

– Думаю, многие обо мне слышали, – проговорила она, – но никто не видел.

Говорила волчица негромко, но с нашим чутким слухом этого было вполне достаточно, чтобы расслышать ее. Хоть она и была далеко от места, где я сидел, вдобавок акустика зала, но ее голос показался знакомым.

В зале зависло молчание в ожидании, когда волчица представится. Несколько мгновений она простояла неподвижно, опустив руки, держа в правой меч. Выдержав напряженную паузу, потянулась левой рукой к волосам и… сняла парик!

– Мама… – выдохнул я, уставившись на арену.

На арене стояла моя мать! Рыжеволосая девушка, ставшая волчицей. Все это время она была в парике, и я не узнал ее. От шока и неожиданности я не замечал ничего вокруг себя, не зная, что делать. Как поступать дальше? Идти к ней или оставаться на месте?

Выйдя из ступора, я оглянулся на Иллар и Норта:

– Вы знали?

Иллар стушевался, Норт опустил голову, прячась под капюшоном.

– Отвечайте! – рявкнул я так, что сидевшие на уровень ниже студенты через ряд оглянулись на нас.

Натянув капюшон пониже, я откинулся на спинку стула. Пришлось обождать, пока они потеряют к нам интерес, и продолжить допрос.

– Вы знали? – повторил я, схватив Иллара за куртку и притянув к себе.

– Прости… – проскулил он. – Мы ничего не знали, честно. Но твой отец приказал нам сделать все возможное, чтобы удержать тебя в стороне от этого мероприятия.

– Поэтому ты устроил этот концерт с ногой? – сердито поинтересовался я.

– Я пытался выполнить приказ твоего отца, как мог, – ответил Иллар, виновато опустив голову. И приподняв ногу, едва пошевелил ступней. – И ногу повредил по-настоящему.

Оттолкнув его, я переключил внимание на арену. Трибуны, располагавшиеся с трех сторон арены, наполнились шумом, осуждая увиденное, а мама продолжила говорить.

– Я Аника Дармун из стаи Дармун! – выкрикнула она. – Я была человеком и заслужила право стать волчицей. И это над моим волчонком вы все здесь издевались! И если есть сомневающиеся в том, что я волчица, а он волк, пусть бросят мне вызов, я с радостью его приму, как его мать.

Я закрыл лицо ладонями, облокотившись на колени, чтобы не видеть всего этого. Хотелось провалиться сквозь землю. Я не стыдился мамы, но стыдно было за себя: то, что обычно положено делать волку, делала волчица. Она вышла на арену, чтобы защищать честь нашей семьи. Слышал только, как шумели зрители, тихо переговариваясь, обсуждая открывшееся. Шли минуты. Похоже, никто не решался принять брошенный мамой вызов.

Вдруг кто-то выкрикнул, что желает испытать ее силы, так как имеет сомнения, что преподаватели просто щадили ее в поединках. Я отвел ладони от лица, чтобы увидеть, кто же этот наглец. Высокий русоволосый парень внушительной комплекции поднялся и направился с трибуны на арену, похоже, с седьмого курса. Поднявшись, сбросил куртку на краю арены и двинулся к маме.

– Что он собирается делать? – сдавлено прохрипел я.

– Сражаться, – предположил Иллар.

Я снова сосредоточился на арене. Альфар попросил парня представиться, и он назвался как Беннару Роксон, наследник стаи Роксон, выпускник. На арену вышел Руфт, неся еще один меч. Все порождения тьмы! Неужели они позволят ему драться с ней?! А что, если преподы действительно поддавались ей? Нет… Тогда бы она не стала призывать желающих сразиться с ней. С чего это я вообще сомневаюсь в своей маме? Она же у меня лучшая и, думаю, задаст трепки любому, но все равно было страшно за нее.

Приняв меч, этот Беннару встал в боевую стойку, так же как и мама, готовясь к поединку. Мое сердце при этом замерло, и я снова закрыл лицо руками, все же теперь не могу спокойно на это смотреть.

И где отец, неужели уехал? Как он такое допустил? А если ее ранят, должен ли я вмешаться в происходящее? Если учесть, что отец потребовал от парней держать меня подальше, то, наверное, не должен.

Я слышал лязг металла, топот ног, возмущенные и восхищенные выкрики зрителей. Набравшись смелости, я раздвинул пальцы и взглянул на происходящее одним глазом. Поединок длился недолго. Мама, как и перед этим, с легкостью расправилась с противником, приставив острое лезвие к его шее. Ректор не позволил Беннару повторить попытку, как в случае с преподавателями, и тот с позорно опущенной головой покинул арену.

Исход поединка можно было легко предугадать: все студенты молоды и неопытны, как бы сильны они не были, мама же – взрослая натренированная волчица и жена наследника. Такое противостояние можно назвать неравным. Если они надеялись, что она слаба как человек, то это их ошибка.

– Ну, есть еще желающие проверить меня на прочность? – снова спросила она зал.

– Я желаю, – раздался голос с трибун.

Снова поднялся парень среди зрителей в рядах ближе к арене. Кажется, я его узнал. Это тот Эльдар, что бросил мне вызов на тренировке. Вот, неймется ему! Облокотившись на колени и вцепившись зубами в кулак, я сдерживал себя, чтобы не вмешаться.

Эльдар представился и стал разговаривать с мамой.

– Имелся случай, когда ваш сын принял мой вызов и сразился со мной в честном поединке, – говорил он. – Почту за честь принять ваш и сразиться с вами.

Вот засранец, врет и глазом не моргнет. Он же меня тогда по-всякому обзывал, чтобы вывести из себя. Это он называет честным поединком? Я тихо зарычал. Мама на его слова лишь кивнула и показала, что готова драться с ним.

Ему вручили меч, и они встали в боевую позицию, готовясь к схватке. Заново начался боевой танец волков, предназначенный уничтожать врагов.

На фоне крупного мускулистого Эльдара мама смотрелась совсем хрупкой. Хотя рядом с Руфтом и другим преподавателем так же, но об этом я задумался только сейчас. Но о преподавателях я не беспокоился, а вот действия Эльдара могли оказаться непредсказуемыми.

За их боем я следил, не сводя глаз. Однозначно мама выигрывала, несмотря на то, что Эльдар был наследником, однако это не дало ему никакого преимущества перед взрослой волчицей, женой наследника.

Наблюдая за ними, я уже расслабился, ожидая, что мама разделается с ним, как и с предыдущими противниками.

Вдруг произошло невообразимое, а они все стояли и спокойно смотрели: ректор, преподаватели…

========== Глава 51 ==========

Рэйм

Весь зал застыл и умолк мгновенно. И воцарившую тишину пронзил мой вопль:

– Мам!

Ведя поединок, Эльдар ринулся к маме с атакой, и без сомнения она могла ее легко отразить – это видели все. Однако по какой-то причине она открылась в последнюю секунду, пропуская удар. Острый длинный клинок с легкостью пронзил ее живот. Чуть согнувшись, она схватилась за лезвие рукой. Я видел, что ей больно, но она стойко держалась, стараясь не показывать своей слабости.

Шокированный, я уже несся по проходу к арене, чтобы защитить ее. Отца рядом нет, значит, единственным, кто мог это сделать, был я. Запрыгнув на помост арены, подлетел к ней, стараясь поддержать. Несмотря на то, что наши раны, даже самые серьезные, исцеляются, получать их все равно больно. И перебарывая боль, она пыталась придти в себя. Как они вообще могли такое допустить – позволить нанести ранение волчице? Или они ее за таковую не считали?

– Мама! Мамочка! – подскочил я к ней, но она отмахнулась от моих рук. – Ты…

Я перевел взгляд на Эльдара. Тот выглядел совершенно растерянным, смотря то на маму, то на меня, будто и не ожидал, что такое может произойти. Но я не собирался поддаваться на это.

– Ты что натворил?! – зарычал я.

– Это не моя вина, – взвыл Эльдар, оправдываясь, продолжая неподвижно удерживать меч, воткнутый в тело мамы. – Она сама на меч бросилась… Нарочно это сделала!

– Это я сейчас на тебя брошусь! – ярость начинала лишать меня контроля.

Запах родной крови подхлестывал гнев до предела. Если они не считают ее волчицей, то я докажу, что я настоящий волк, кого-нибудь порвав. Иллар, Норт и трое других членов нашей стаи, обучавшиеся в университете, тоже оказались возле арены. Видимо, последовали за мной. Они стояли в ожидании дальнейших приказов. Думаю, они готовы были в любой момент подключиться к защите члена своей стаи, будущую хранительницу рода.

Вокруг зависла гробовая тишина, нарушаемая только моим грозным рычанием, и я ринулся на Эльдара, но меня остановила мамина рука, вцепившаяся в рукав толстовки.

– Не лезь, – проговорила она, когда я обернулся к ней. – Он совершенно прав. Я намеренно это сделала.

– Но, мам… – хотел возразить.

– Отойди, – сердито зарычала она на меня.

– Зачем ты это сделала? – жалобно спросил я, не понимая ее мотивов.

– Так надо, – ответила она. – С тобой я потом поговорю.

Она потянула меня назад, не позволяя приблизиться к Эльдару. Не сводя с него взгляда, я отошел ей за спину, а мама рукой вытащила лезвие из живота и выпрямилась. Я подавлял свои порывы подскочить к ней и защитить, и это стоило немалых усилий. Мама – волчица моей стаи, родная кровь, и мой природный инстинкт требовал позаботиться о ней при повреждениях.

Она разорвала футболку над раной и прижала ладонь к ней. В этот момент к нам подбежала девушка из служебного персонала университета и передала маме небольшое полотенце. Его она со спокойным видом приложила к ране, чтобы зажать ее.

– Миссис Дармун, – присоединился к нам ректор, – вы в порядке?

– Каком порядке?! – сорвался я. – Ее мечом проткнули!

– Рэйм, замолчи! – прикрикнула на меня мама. И обратилась к ректору: – Дайте пару минут, чтобы исцелиться.

Я перевел взгляд в зал: собравшиеся наблюдали за всем молча. Я все еще пытался уловить смысл всего этого действа, но не мог.

Мама заглянула под полотенце, проверяя рану. Затем обтерла кожу и убрала его в сторону, демонстрируя всем небольшой шрам на животе, который через пару часов тоже исчезнет. Остались только кровавые разводы на коже. У взрослых волков правящей семьи раны затягиваются очень быстро.

Эльдар, следя за ней, тоже выдохнул с облегчением. Ведь за нанесение повреждений волчице ее стая могла требовать наказания для него. Похоже, он стал заложником ситуации, так сказать, орудие в каком-то непонятном мне замысле. Он даже не решался сдвинуться с места, оставаясь стоять посреди арены рядом с нами.

Мама передала окровавленное полотенце мне в руки и повернулась к зрителям.

– Мое прошлое было человеческим, но теперь моя душа принадлежит Звериному Богу, соединившим меня с волчьим духом. И как любая волчица, я буду защищать честь своей семьи, своей стаи. И перегрызу глотку любому, кто посмеет обижать моего волчонка. Вам это понятно?

Она выдержала паузу и продолжила:

– Ну, так как, есть еще желающие проверить нас на чистокровность?

Зал продолжал соблюдать напряженную тишину. Сотни глаз смотрели на нас, и пока сложно было определить, как они воспринимают нас. Если кто-то и сомневался в чем-то, то не смел это озвучить. Мне же хотелось убраться с арены поскорее. Всеобщее внимание у меня теперь ассоциировалось с не самыми приятными воспоминаниями. Наша стая повернулась к залу, готовая защищаться в случаи чего.

Раз желающих оспаривать нашу принадлежность к волкам больше не нашлось, то слово взял ректор.

– Слушайте меня все внимательно, – проговорил властно Альфар, стоя в центре арены. – Я еще раз напоминаю всем присутствующим, что полукровок нашего вида не бывает. Их просто не существует в природе. Несмотря на нашу схожесть, люди и волки не совместимы, и не способны иметь общее потомство. Есть либо волк, либо человек. Волк не может стать человеком, но человек может стать волком, если на то будет воля нашего божества – Звериного Бога. И каждый, кто способен принять звериную форму, является полноценным волком. Вам это ясно?

Он обвел строгим взглядом всех собравшихся в зале. Все же старейшина есть старейшина, против него никто не посмеет идти и перечить его словам.

– И добавлю, что те, кто этого не понимает или не желает понимать, зря сюда пришли, – продолжил говорить Альфар. – Потому что наша задача дать вам полноценные знания о себе и мире, в котором вам предстоит жить. А если кто-то из глупых щенков плохо это усваивает или не желает вникать в подаваемую информацию, то лучше пусть покинет наше заведение. Никого насильно не держат. Нам не хотелось бы зря тратить свои усилия на таких упрямых особей. А если нет, то будьте добры, соблюдайте законы и правила, установленные здесь для всех.

По трибунам пробежало волнение, и зрители отозвались согласием с его речью.

– Думаю, вы можете идти, – обратился Альфар к маме.

– Спасибо, – кивнула она и обернулась ко мне. – Пошли.

Подав едва заметный знак расходиться остальным членам стаи, она развернулась и направилась к дверям, ведущим с арены в подсобные помещения. Ребята, получив приказ, направились обратно на трибуны. Я послушно последовал за ней, напоследок глянув на Эльдара. Он все также стоял на месте, держа в руке меч. Потом к нему подошел Руфт и, забрав меч, что-то сказал. Закивав в ответ, он тоже покинул площадку арены, направившись в зрительские ряды.

Когда мы оказались за дверью, мама повернулась ко мне и схватила за толстовку, притягивая к себе ближе.

– Мама, объясни, что все это значит?

– Ты не должен был вмешиваться в происходящее, – сердито зарычала мама. – Это все ради тебя.

– Ради меня должны ранить тебя? – ошеломленно переспросил я.

– Не вздумай говорить отцу, кто ранил меня, понял? – тихо сказала она.

– Хорошо, – утвердительно кивнул я под ее требовательным взглядом. – Но где он сам? Как он вообще такое мог допустить? Он что, домой уехал?

У меня до сих пор в голове не укладывалось произошедшее, и что он мог такое допустить.

– Он здесь, – ответила мама, – и это его план.

– Что? – ее ответ шокировал еще больше.

Отпустив меня, она выхватила у меня полотенце, которое я унес с арены, и выбросила в мусорную корзину стоявшую поблизости. Затем повернулась и пошла дальше. Пройдя по коридору, мы остановились возле железной двери, у которой стоял один из смотрителей.

– Можете открыть, – обратилась мама к нему.

Смотритель, кивнув, повернулся к тяжелой двери и стал открывать замок, крутя круглую ручку. Послышался скрежет отпирающего механизма, и из-за открывшейся двери появился отец. В руках он держал вещи, видимо мамина одежда.

– Ты как, солнышко? – тут же он бросился к маме, осматривая место ее ранения.

– Все нормально, – заявила она, успокаивая его.

Но он все равно задрал порванную футболку и погладил живот, убеждаясь, что все зажило. Забирая меч, который спрятал в ножны, он передал ей толстовку, и она одела ее поверх испорченной футболки.

– А он что здесь делает? – обернулся отец ко мне.

– Что я здесь делаю? – возмущенно спросил я. – Это лучше ты скажи, что это за идея, чтобы позволить ранить маму, тогда как сам сидел под замком?

Мы уставились друг на друга упрямыми взглядами.

– Хочешь знать, что за идея? – прорычал отец, надвигаясь на меня. – Так знай, эта идея была единственным возможным способом восстановить твою и нашу репутацию. А я под замком сидел, чтобы не оторвать голову тому, кто это сделает. Все зашло настолько далеко из-за твоей щенячьей глупости, что другого выхода у нас не было. Понятно тебе?

Его объяснения снова заставили почувствовать свою вину. Выходит, мама подставилась под меч ради меня. Опять из-за меня страдали окружающие и никто иной, как самое родное и близкое существо, которое я должен защищать.

Не смог больше смотреть в глаза отцу и, опустив голову, я стал отступать от них.

– Прости, я понял, что виноват… – ответил я ему, отходя.

Развернувшись, я пошел по коридору, ускоряя шаг. Хотелось сбежать куда-то, скрыться от их корящих взглядов.

– Рэйм, ты куда собрался?! – услышал я за спиной рык отца. – А ну, вернись!

Но я не желал подчиняться ему, стремясь оказаться подальше от них, иначе не смогу сопротивляться воле отца.

– Рэйм, вернись, пожалуйста, – позвала уже мама.

И я остановился. Единственное существо, которому я не смел перечить и готов выполнить любое требование. Даже с отцом мог поспорить, не согласиться, а вот маме подчинялся всегда. Не могу сказать, будет ли так всегда, но до этого времени не мог ослушаться ее. Возможно, это еще была щенячья преданность, от которой избавлюсь нескоро.

Мама подошла и встала передо мной, преграждая путь.

– Малыш, – заговорила она, заглядывая мне в глаза, – ты ни в чем не виноват. Что бы ни происходило, мы готовы лечь костьми за тебя, перегрызть глотку любому. Возможно, ты сейчас этого не поймешь, но со временем, когда у тебя будут свои волчата, осознаешь это. И я пошла на это не только из-за тебя, но и твоего будущего брата или сестры. Понимаешь?

Она полностью была права. Ведь если в нашей семье будут еще волчата, то им также предстоит учиться здесь или стать изгоями. Об этом я уже и позабыл на фоне своих личных проблем. И если отношение ко мне останется прежним, то и будущим щенкам Дармун предстоит пережить тот же кошмар, что и мне.

– Однако бегство не избавит тебя от проблем, – проговорил подошедший к нам отец. – Хочешь быть взрослым, учись разбирать последствия своих поступков.

Мама обняла меня, а я обнял в ответ. Впервые с момента нашего расставания перед отъездом в универ. Прижался носом к ее волосам, вдыхая родной запах, по которому так соскучился. Грудь сдавило от переполняющих чувств, и я непроизвольно издал щенячий скулеж.

– Мама, пожалуйста, не надо больше таких жертв ради меня, – сдавленно проговорил я.

– А тебя никто спрашивать не будет, глупый волчонок, – добродушно ответила она, подергав меня за ухо.

– Пошли, – прервал наше общение отец, – а то создаем здесь столпотворение.

Я посмотрел ему за спину и увидел, как с арены возвращаются ректор с преподавателями.

– Пап, прости, – хотел я извиниться за свое поведение.

– Забудь, – он похлопал меня по спине. – Только обещай, что будешь делиться в будущем всеми своими трудностями.

– Обещаю, – кивнул я.

Но едва мы собрались уходить, меня окликнул ректор:

– Рэйм, подойди-ка сюда на минутку.

Глянул на отца, не зная, что делать, на что он едва заметно качнул головой в его сторону. И я направился к нему.

– Хочу спросить тебя, – мягким тоном проговорил Альфар, отойдя со мной в сторону.

– О чем? – настороженно спросил я.

– Ты часом не знаешь, почему вокруг университета шастают люди с ружьями?

– Не… не знаю, – растерянно ответил я, пожав плечами.

– Точно? – его пристальный взгляд вызвал волну холода в животе.

– Я не знаю, – продолжил отпираться я. – Я с людьми только на заправке встретился, но ружей у них не замечал.

– Ладно, если вдруг что-то вспомнишь, – с намеком сказал он, – поделись. Можешь идти.

Вопрос ректора заставил занервничать. Поначалу и вправду не сообразил, о чем он спрашивает. Пожалуй, это помогло изобразить искреннее удивление и не выдать себя. Но уходя, вспомнил свои приключения в лесу. Похоже, те люди так и не успокоились, что б им худо было. Подтвердив свою готовность к сотрудничеству, я вернулся к родителям. Втроем мы направились к выходу из комплекса.

– А что теперь? – поинтересовался я, когда мы вышли на улицу. – Вы собираетесь домой?

– Нет, – с улыбкой ответил отец. – Мы погостим здесь недельку, чтобы убедиться, что никто тебя не обижает. Но мы не будем показываться на глаза, прибывая в гостевом домике.

– Отлично, – обрадовался я.

Это означало, что я смогу побыть с мамой. Я так истосковался по ней, мы почти полгода не виделись, только по телефону созванивались.

– Итак, идем, проверим, как сработал наш замысел, – проговорил отец, шагая чуть вперед нас.

Я посмотрел вперед и увидел выходящую из комплекса арены толпу студентов. Ректор всех отпустил, и теперь они возвращались по своим общежитиям.

Мы направились прямо в идущий поток молодых волков, высматривая своих среди них. Мама, взяв меня под руку, шла между нами, хотя я сомневаюсь, что кто-то рискнул бы тронуть ее. В толпе кто-то спешил убраться с нашей дороги, кто-то поглядывал с интересом, кто-то тихо перешептывался за спиной. Но никто не осмеливался выказать сомнения в нашем праве находиться среди них.

Решив не мучиться с поисками друзей, я достал телефон и набрал Иллара. Он сразу ответил, и я велел ему с Нортом присоединиться к нам. Они оказались впереди, покинув зал одними из первых. Встретились с ними на развилке дорог, одна из которых вела к гостевым домикам, а вторая к жилым корпусам, где мы, отойдя чуть в сторону, стояли дожидаясь, пока они придут.

– Нужна помощь? – спросил Иллар, после того, как они поклонились моим родителям.

– Вы уже помогли, – рыкнул на них отец.

– Простите, – хором ответили парни, виновато опустив головы, ощутив его гнев.

Тут я сообразил, на что он намекает. И решил, что пора бы брать на себя ответственность сполна.

– Пап, не тронь их, – я встал между ними и отцом. – Они сделали все, чтобы выполнить твой приказ. Иллар даже ногу сломал ради этого.

К этому времени он уже восстановился и хромоты даже не было.

– Что? – возмущенно подала голос мама, одарив отца сердитым взглядом. – Ты заставляешь волчат калечиться?

– Такого я им не приказывал, – возразил он, оправдываясь перед ней.

– Ты приказал любыми способами удержать меня в стороне от зала арены, – напомнил я. – И они старались угодить тебе, чего бы это ни стоило.

– Это уже самодеятельность, – возмутился отец. – Калечить себя я не приказывал.

– Я сам захотел сюда придти, – продолжил я. – Мне они возразить не могли, но все равно делали все возможное, чтобы меня остановить.

– Так и быть, – отец косо глянул на меня, – забуду про это.

Услышал, как парни за спиной выдохнули с облегчением.

– Но им придется внимательнее следить за тобой, чтобы оберегать от неприятностей, – заявил он.

– Не надейся, что они с этим справятся, – усмехнулся я. – Чтобы выполнить такой приказ, тебе придется самому за мной ходить сзади.

– Ты невыносимый волчонок, – отец схватил меня на плечо и, притянув ближе к себе, обнял за шею одной рукой. – Пойдешь с ними в общагу или с нами отправишься?

– Конечно, с вами, – улыбнулся я, глядя на маму.

Она тоже ласково улыбнулась мне в ответ. И распрощавшись с друзьями, я отправился с родителями в гостевой домик, где их поселили на время пребывания на территории универа.

***

Подойдя к домику, мама вошла первой, а меня отец задержал на улице, не дав войти.

– Рэйм, – тихо прошептал он, – я не говорил ей, что тебя пытались убить, а только о том, что обзывали полукровкой. Смотри, не проговорись.

– Хорошо, понял, – растерянно кивнул я.

Мама самоотверженно пошла на все это ради меня, не зная всего произошедшего. Хотя о покушении на меня знали немногие, так что не стоило удивляться, что отец решил уберечь ее от лишних переживаний.

Домик внутри выглядел как довольно уютный гостиничный номер. Спальня, ванная, общая комната, кухня. Чисто и прибрано. Чувствовалось отсутствие каких-либо запахов, по всей видимости, помещение обрабатывали собачьей мятой, чтобы убрать чужие запахи.

– Садись, – строгим тоном приказала мне мама, указывая на диван перед камином в общей комнате.

С покорным видом я уселся на диван в ожидании воспитательных мер. От отца я уже получил по шее, теперь мамина очередь. Ее сердитый, метающий в меня молнии взгляд на арене не сулил ничего хорошего. Сложив руки на коленках, как маленький нашкодивший щенок, я ждал ее действий. Пошептавшись о чем-то с отцом в спальне, она вернулась ко мне.

Подойдя к дивану, на котором я сидел, встала надо мной, скрестив руки на груди. Чувствуя ее недовольство, я поднял на нее виноватый взгляд.

– Мне очень жаль, что так получилось, – проговорил я, не зная, с чего начать своё оправдание.

Снова подняв на нее взгляд, увидел, что она сменила гнев на милость. С взволнованным лицом уселась рядом со мной и взяла за руку.

– Ну скажи, почему ты ничего не рассказал? – спросила мама, заглядывая в глаза.

– Я…– я не знал, что ей сказать в свою защиту.

– Почему? – допытывалась она. – Объясни.

И точно не отстанет, пока не признаюсь.

– Я считал, что достаточно сильный, чтобы отстоять честь своей семьи, стаи, – ответил я. – Как и положено наследнику.

Встретившись с ней взглядом, увидел, как заблестели ее глаза от слез.

– Какие же вы упрямые создания, – проговорила она, смотря на меня.

Интересно, кого она имела в виду? Волков в общем, наследников или меня с отцом?

– Невыносимые звери, – добавила она, притягивая к себе и обнимая.

Я умостил голову ей на плечо, также обнимая, как когда-то в детстве, если она утешала меня. Но нынче мои габариты превышали ее, и выглядело это комично. И сжала она меня с такой силой, что, кажется, кости затрещали.

– Прости, мам, что заставил тебя волноваться, – продолжал я извиняться. – Не плачь.

– Я не плачу, – ответила она. Я ощутил, как она вытирает глаза. – Я радуюсь, что с тобой все хорошо.

Умостившись на диване, я положил голову ей на колени, и она стала поглаживать меня по волосам.

– Глупенький щенок, – приговаривала она. – Даже будучи далеко от тебя, я чувствовала, что с тобой что-то не так. А если бы с тобой что-то случилось серьезное?

На эти слова я переглянулся с отцом, вышедшим из кухни к нам.

– Ну не случилось же, – с улыбкой сказал он. – А если будет слушать, что ему говорят, то и не случится. Иначе, в следующий раз придется нам кого-нибудь растерзать.

Отец с укоризненным взглядом погрозил мне кулаком. В ответ я виновато заулыбался.

Далее у нас был семейный ужин, за которым мы обменялись новостями за время нашего расставания. Мама не отходила ни на шаг, держась все время рядом или за руку. Назад в общагу меня не пустили и уложили спать на диване в общей комнате. Пришлось предупредить друзей, что не приду, чтобы не беспокоились. Мама хотела, проснувшись утром, видеть меня и успокоить свое материнское сердце.

…

========== Глава 52 ==========

Автор

После организованного родителями мероприятия Рэйм ощутил, что отношение окружающих к нему изменилось так же резко, как и в тот раз. Он снова стал замечать на себе заинтересованные взгляды волчиц и уважительные волков. Это заставило взбодриться и означало, что его снова воспринимают как истинного волка.

Одно огорчало: куда-то пропала Шандра. На занятиях он ее видел, а после них она тут же исчезала и на звонки и сообщения не отвечала. Прежде все свободное время по возможности они проводили вместе, а за последние два дня они не виделись. То он был с родителями, то не мог найти ее. Это заставило беспокоиться, не случилось ли что с ней.

Заметив ее на очередном совместном занятии, Рэйм поспешил проследовать за ней и подловил, когда она оказалась одна. Подскочив сзади и закрыв рот, втащил ее в ближайшую дверь одного из кабинетов для практических занятий. Помещение пустовало на данный момент, и здесь им никто не помешает переговорить. Девушка от испуга и неожиданности стала сопротивляться, пытаясь ударить его и вырваться.

– Тихо-тихо, Шанни, это я, – сообщил ей Рэйм, медленно отпуская.

– Ты спятил, – возмутилась Шандра, смотря на него круглыми глазами через плечо. – Я со страху чуть не умерла!