Текст книги "История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)"

Автор книги: Ирен Нерри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Нет, постой, – он схватил ее за руку, удерживая. – Говори, кто тебя обидел.

– Никто, – всхлипнула девушка.

– Хм, – Грен прищурился, пытливо смотря на нее. – Это он, да?

Шандра отрицательно помотала головой.

– Не обманывай, – покровительственно проговорил Грен. И добавил с укором: – Был бы кто-то другой – сказала бы. Я же предупреждал, а ты не слушала.

– Отстань, – сердито выкрикнула Шандра, вырываясь из его рук.

***

Возвратившиеся в скором времени в комнату Иллар и Норт застали Рэйма сидящего за столом не в самом лучшем расположении духа.

– Эй, – окликнул его встревоженный Иллар, – мы тут Шандру встретили по пути, и мне кажется, кто-то обидел ее. Она была вся в слезах, даже разговаривать с нами не захотела.

– Я, – буркнул Рэйм, не поворачиваясь к друзьям.

– Не понял, – удивленно посмотрел на наследника Иллар и перевел взгляд на Норта.

Тот только пожал плечами, показывая, что у него вариантов для пояснения такого поведения нет.

– Я подозреваю, что ее Двэйн подослал, – пояснил Рэйм, обернувшись, – чтобы забрать запись.

– С чего ты это взял? – удивленно спросил Норт.

– Я видел ее мирно беседовавшую с Двэйном, – разъяснил он причину своих подозрений, – а когда оставил ее одну и она полезла в стол… Но забудьте об этом. И о ней тоже.

Он отмахнулся, показывая, что тема закрыта, и направился к своей кровати.

– Извини, но мне мало верится, что Шандра поступила бы так, – высказал возражение Норт.

– Точно, – поддержал его Иллар, – несправедливо обвинять в чем-то без убедительных доказательств.

– Я сказал – забудьте! – прорычал Рэйм, резко обернувшись к ним. – Я ее привел, я и прогнал!

Волки отступили на шаг, не ожидая такой агрессивной реакции.

– Ладно, – тихо произнес Иллар с покорным видом, – как скажешь.

– Это моя личная проблема, я сам с ней разберусь, – более мягко проговорил Рэйм. – Так что, не забивайте себе этим голову.

– Тебе не кажется, что твои слишком личные проблемы приводят к нежелательным последствиям? – с укором спросил Норт заметно напрягшись, ожидая от наследника самой непредсказуемой реакции.

– Возможно, – отозвался Рэйм, подходя к шкафу и доставая куртку. – На то они и личные.

– Послушай, – подключился Иллар. – Что, если Шандра невиновна, а ты сдашь ее Двэйну? Ты представляешь, что он сделает с ней?

– Не собираюсь я никому сдавать ее, – проворчал Рэйм, направляясь к двери. – Пусть сама с ним разбирается, а я больше видеть ее не хочу.

С этими словами он покинул комнату, оставив ребят растерянно переглядываться между собой.

– Может, все-таки стоит сообщить господину Таннари обо всех этих неприятностях? – нарушил тишину Иллар, смотря на друга.

– Тогда надо было сообщать сразу после того, как его к ограде приковали, – раздраженно ответил Норт, махнув в сторону двери, – а теперь по башке получим только мы. Если кто и должен рассказать обо всём, то лишь он сам, но это мало вероятно.

…

POV Рэйм

Я запутался, не знаю, кому можно верить, а кому нет. При малейших неприятностях казалось, что все хотят подставить меня, сбить с ног. Так и вышло с Шандрой. Больнее всего было оттого, что я доверился ей после всех пережитых потрясений, и задевало, что друзья поддержали ее сторону.

Хотелось сбежать от всех подальше, заползти в темный угол, чтобы никто не замечал и не трогал. И я отправился на поиски уединенного места. Конечно, можно было забраться на крышу, где точно никто не бывает, но это место было напрямую связано с ранящими воспоминаниями о Шандре, и я решил отправиться в тренировочный лес, где в такую погоду никого не бывает, тем более уже стемнело.

Забравшись на один из валунов, засыпанный снегом, улегся на спину и уставился в небо, где сквозь морозный воздух мерцали далекие звезды. Черный небосвод искрился россыпью ярких огоньков в ожидании восхода луны. Близилось полнолуние, и при появлении ночного светила, звезды будут плохо видны, так что можно было порадоваться выдавшейся возможности полюбоваться красотой звезд. Последнее время мы с Шандрой часто так делали… Ну вот, снова вспомнил про нее.

Закрыл глаза, чтобы не видеть их. Хотелось забыться, не думать, да и, наверное, не чувствовать. Было обидно до боли. Я никому никогда ничего плохого не делал, но всем было плевать на мои личные заслуги. Меня гонят и презирают просто из-за моих родителей. Выходило, что во всех моих неприятностях виноваты они? Вернулось то чувство злобы на них, что испытывал в лесу, когда устроил пьянку. Не покидало ощущение, что все меня бросают, даже моя звероформа предала. Уже почти месяц прошел с того дня, как я не смог обращаться, и ничего не менялось.

Сколько я так пролежал не знаю, холод мне был нестрашен, поэтому в реальность меня вернул телефонный звонок. Друзья снова беспокоились, куда я пропал, что третий час не появляюсь. Наверное, только они единственные готовы были следовать за мной всюду. Не потому, что я их наследник, и это был их долг, а именно как настоящие друзья. Они столько вытерпели из-за меня, но не бросили.

Поднявшись, отряхнулся от снега. Долго же я провалялся, что одежда промокла из-за растаявшего снега от тепла моего тела. Так погрузился в свои переживания, что не замечал ничего вокруг. Возвращаясь в общагу, посмотрел на светящиеся окна жилых комнат. Среди них была и комната Шандры, тоже располагавшаяся на втором этаже. Назойливый червячок совести впился в сознание. Я обвинил девушку без веских на то доказательств, исходя только из своих выводов, и хотелось доказать самому себе, что не ошибся.

Убедившись, что нет никого поблизости, свернул с дорожки, чтобы подобраться до ближайшего к окну дерева, росшего возле здания. Забравшись на ветки, откуда хорошо просматривалась комната Шандры, принялся разглядывать ее. Бывать у Шандры в гостях мне не случалось из-за большой опасности быть застигнутыми. Помещение по размерам было меньше нашей комнаты, так как жили волчицы по двое. Шандра оказалась дома – лежала на кровати, может, спала; больше никого в комнате не наблюдалось.

Проведя несколько минут в неподвижности, следя за ней, я хотел уже спускаться, но в этот момент Шандра поднялась с кровати, и мне стало интересно, что она будет делать.

Стало немного стыдно за такую вольность, но она же за мной следила тоже. Так что, думаю, здесь мы будем квиты. Сев, она стала тереть руками глаза, утирала рукавами, закрывала лицо ладонями и снова утиралась рукавами. Прислушавшись, я уловил своим чутким слухом ее всхлипывания. Она плакала… нет… громко рыдала, хоть и пыталась сдержаться.

Неужели с момента нашей ссоры она все это время плакала? Я присмотрелся, стараясь разглядеть ее лицо: раскрасневшиеся щеки, по которым бежали слезы, припухшие глаза. Шандра поднялась с кровати и побрела куда-то, видимо в ванную, на ходу обтирая слезы.

От увиденного вырвался тяжелый вздох. Кусачий червячок совести снова ощутимо дал знать о себе. Что заставило ее так эмоционально реагировать? Потому что не удалось осуществить задуманное? Или что мои обвинения были несправедливы?

Пока я сидел в задумчивости, Шандра вернулась в комнату и стала раздеваться. Как и любого оборотня, природа не обделила ее тело красотой форм, ну разве что немного худощавая. Она обладала длинными, до поясницы, волосами, почти всегда собранными в небрежный хвост. Несмотря на то, что мы тайно встречались чуть более двух недель, раздетой мне видеть ее не доводилось, и опускаться до подглядывания было не только подло, но и позорно.

Попытка спешно убраться с дерева окончилась падением в сугроб под ним. Опять сказалась ограниченность моих способностей: поскользнувшись на обледенелой тонкой ветке, свалился. Быстро выбрался из снега на дорожку, пока никто не появился, и пошел в комнату.

Но поиски доказательства ее виновности… или невиновности, на этом не оставил.

========== Глава 45 ==========

Автор

По прошествии пары дней, вернувшись с занятий в комнату, Рэйм обнаружил там отца. Это удивило и вместе с тем заставило забеспокоиться, как он сюда попал без хозяев комнаты. Ключи имелись только у жильцов. И вспомнилось, что при поселении в общежитие он забрал один из ключей.

В свою очередь Таннари на лице сына заметил тень испуга, услышал участившееся сердцебиение, шумное глотание и неровное дыхание. Тот бесспорно был взволнован, и причиной тому была вовсе не радость от их встречи.

– Пап, а ты что здесь делаешь? – удивленно спросил Рэйм, оглянувшись на дверь, будто проверяя, на месте ли она.

– Приехал тебя проведать, – со слабой улыбкой ответил Таннари.

– Мама с тобой?

– Нет.

– А чего не позвонил? – укоризненно спросил парень, стараясь унять волнение.

Улыбка с лица отца исчезла, а взгляд помрачнел.

– А почему ты не признался, что у тебя проблемы? – Таннари двинулся к нему.

Пронзительный взгляд отца и мрачное выражение на лице указали на то, что он в курсе всего, что с ним произошло за последнее время, и ждет подробных объяснений. Рэйм раскрыл рот, чтобы оправдаться, но в этот момент вслед за ним в комнату шумно ввалились отставшие по дороге Иллар с Нортом, переговариваясь между собой. Войдя, увидели будущего главу стаи, и ошарашенные замерли на месте, хлопая глазами. Даже позабыли, что нужно поздороваться.

– Парни, идите-ка, погуляйте, – кивнул им Таннари с дружественной улыбкой на дверь.

Первым очнулся Норт и, схватив Иллар сзади за куртку, потащил за собой на выход.

– Да, конечно, мы погуляем. Не вопрос, – пробормотал он, пятясь к двери.

Только за ними закрылась дверь, Таннари приблизился к сыну, который, чуя, что грядет тяжелый разговор, опустил голову.

– А теперь объясни мне, почему ты ничего не говорил, что происходит с тобой здесь?

Таннари был немного выше ростом, и Рэйму приходилось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. Выдержав строгий взгляд отца, парень обошел его и направился к свой кровати.

– Рэйм, – не отставал от него отец, следуя сзади.

– Что? – огрызнулся тот, швырнув рюкзак на стул.

– Почему ты ничего не сказал? – требовал ответа Таннари.

– Что я должен был сказать? – Рэйм обернулся к отцу, но не осмеливался встретиться взглядом. – Пожаловаться, что меня считают получеловеком? Не воспринимают, как чистокровного? Обзывают собакой?

Он поднял на отца укоризненный взгляд, и сразу отвел.

– Да, – холодно проговорил Таннари. – Это из-за нас над тобой издеваются, унижают. А значит, мы должны разбираться с этим. Тебя пытались убить!

Последние слова Таннари прорычал, не в силах совладать со своими эмоциями, и положил руку Рэйму на плечо, желая выказать свою поддержку. Но Рэйм ощущал только засевшую глубоко в душе обиду на родителей, ставших первопричиной его неприятностей, и раздраженно сбросил руку.

– Это уже не студенческие шутки, понимаешь? – произнес Таннари, стараясь поймать взгляд сына.

– Раньше надо было думать, – тихо проговорил Рэйм с обвиняющими нотками, – когда в пару выбирал человека…

Как изменился в лице отец, Рэйм заметил, даже не глядя на него прямо, боковым зрением, а изменение его эмоционального состояния прочувствовал каждой клеточкой.

– Что ты сказал? – сухо переспросил Таннари с рычанием.

– Ты прекрасно слышал, – отозвался Рэйм, не смея повторить сказанное, и напрягся в ожидании возможного наказания.

Отцовский гнев он ощутил незамедлительно, как произнес ту фразу. Обжигающей волной он окатил его, словно цунами. Перед ним был его отец, и в любом случае он будет подчиняться ему, почти так же, как и главе стаи, чтобы тот не предпринял. И уже пригнул голову, медленно подняв руку, чтобы защититься.

– Зачем ты так говоришь? – с горестью спросил его Таннари, сдерживаясь.

– Ты спрашиваешь, почему я ничего не сказал? – ответил Рэйм, глянув на отца искоса. – Потому, что всячески доказывал, что я чистокровный волк, наследник своего рода, способный постоять за себя. Даже самому себе!

– Тебе нет нужды что-либо доказывать, – постарался убедить его отец, – потому что ты волк. От носа до кончика хвоста!

– Больше нет! – озлобленно прорычал Рэйм, посмотрев прямо в глаза отцу.

– Сынок, я понимаю, что тебе пришлось нелегко, – возразил Таннари, – но это не повод затравливать самого себя. С остальным разберусь я.

– Я не затравливаю, – огрызнулся Рэйм, оскаливая клыки, и подергав себя за рубашку. – Я больше не могу становиться волком. У меня больше нет звероформы!

– Что ты такое говоришь? – не поверил ему отец.

– То, что слышишь, – хрипло ответил Рэйм. – Теперь я больше человек, чем волк…

– Такого не бывает, – замотал головой Таннари, не веря его словам.

– Так же, как и человек не может стать волком? – горько усмехнулся Рэйм, опуская взгляд. – Мать почетно стала волчицей, а я почетно превратился в человека. Достойный обмен… И что только мешало тебе выбрать пару среди волчиц?..

Резкое движение и Рэйм ощутил, как одна рука отца вцепилась в его рубашку, а вторая в шею. Он подтащил его к себе, впиваясь взглядом и сдавливая горло.

– Не смей. Слышишь? – прорычал Таннари, обдавая сына вспышкой магической энергии наследника. – Твоя мать – волчица. И не смей думать по-другому! Иначе ты бы не появился на свет.

– Легко тебе говорить, – огрызнулся Рэйм в попытке оттолкнуть его. – Не твоя мать была человеком и не тебя собачьим отродьем называют. Не тебя все тычут носом в это! Надо было подумать об этом, когда потомство заводили!

Он принялся вырваться, но хватка отца была надежной.

– Ты глупый щенок! – зарычал на него Таннари. – Твоя мать в тебе души не чает, а ты так о ней неуважительно отзываешься! Не имеет значения, что она была человеком. Теперь она волчица, а ты родился волком.

– Значит, это ошибка. Другие так не считают, – продолжал огрызаться Рэйм, сквозь зубы, несмотря на сдавливающие горло пальцы. – Я больше не могу становиться волком, возможно расплачиваясь за то, что моя мать была человеком.

Таннари от ярости, подогреваемой упрямством отпрыска, сжал руку на шее еще сильнее, так что тот начал кашлять, а в глазах волчонка отразился животный страх за свою жизнь. Это вернуло здравомыслие и заставило охладить гнев. Рассерженно зарычав, Таннари с силой оттолкнул от себя сына, чтобы серьезно не покалечить в приступе ярости. Парень от этого упал на кровать, находившуюся позади, а при попытке подняться, в придачу получил ощутимый подзатыльник. После чего решил остаться лежать с покорным видом, прикрыв руками голову, откашливаясь. Оказывать какое-либо дальнейшее сопротивление ему не позволяло природное чувство подчинения родителю. В этот момент Рэйм постигнул, каково было его друзьям, когда он на них рычал.

– Маленький глупец, – рыкнул отец, нависнув над ним. – Происхождение твоей матери никак не влияет на твою звероформу. Если у тебя с нее проблемы, то причина тому только ты сам.

– Конечно же, вся моя вина в том, что я вообще появился на свет, – сдавлено проговорил Рэйм, внутрене сжавшись.

Приподняв голову, он посмотрел на отца с такой глубокой обидой и укором, со слезами в глазах, что у Таннари от этого взгляда кольнуло в сердце. Его высказывания в отношении матери вызвали бешеный гнев, так что он готов был устроить сыну хорошую трепку за такое непочтение к родительнице, но только сейчас он заметил, как страдает из-за всего этого его волчонок.

Он потянулся к нему, отчего тот дернулся в сторону от его руки, считая, что отец хочет продолжить наказание. Но Таннари был быстрее и успел схватить его за шиворот. Потянув к себе и, усевшись на кровать, обнял его. Рэйм, испуганно зажмурившись, хотел начать защищаться, но почувствовал, что вместо ударов его обнимают.

– Прости, малыш, – прошептал Таннари, прижимая его к себе.

Никогда прежде он не поднимал руки на сына. С самого рождения тот всегда лишь радовал успехами и послушанием. И если маленький щенок в чем-то сомневался, то отец-волк обнимал его, чтобы поддержать и придать уверенности в собственных силах. Всегда с большим удовольствием делился с ним все своими знаниями, гордясь его достижениями. А сейчас ударил практически не за что, и раскаивался, что погорячился с ним. Волчонок чуть не погиб, а он еще и злится на него. Внутри все похолодело от мысли, что они могли его потерять, но и одновременно злило то, что он не признавался.

– Прости… – повторил Таннари, стараясь успокоить сына.

Рэйм прекратил вырываться и замер в его руках. Он ощутил, что получил то, чего так не хватало все это время. Родные надежные объятья, обещающие утешение, поддержку и защиту в любых обстоятельствах. Захотелось жалобно заскулить, пожаловаться на все свои беды. Родной запах успокоил и расслабил, и Рэйм сам прижался к отцу. Открыв зажмуренные глаза, почувствовал, как по щекам побежали предательские слезы. Но это уже были слезы не обиды, как прежде, а облегчения. Теперь семье все известно, и его непременно поддержат и защитят. Захотелось немедленно уехать домой.

– Прости, малыш, – Таннари поглаживал сына по волосам. – Прости, что тебе пришлось из-за нас так страдать.

Обнявшись, они просидели несколько минут, пока Рэйм успокоился окончательно.

– Как ты узнал? – поинтересовался Рэйм, сидя на кровати и скрестив ноги, когда отец отпустил его. – Иллар с Нортом пожаловались?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Таннари. – Парни здесь ни при чем. Не нужно на них злиться. Мне позвонил ректор и сообщил, что у тебя проблемы, хотя я не хотел в это верить. Ты же не признавался. И я приехал, чтобы узнать, в чём дело. Тогда он и рассказал, что тебя пытались убить. Они обязаны были присматривать за тобой, но, похоже, делали это очень плохо.

– Они не виноваты, это я им приказал молчать, – виновато признался Рэйм. – Не наказывай их.

– Хороший же ты им пример подаешь, как врать родителям, – хмуро проворчал отец. – Но они достойные друзья, раз все это время молчали, хотя я им строго приказал: в случае чего докладывать.

– А мама? – сглотнув, спросил Рэйм. – Она знает?

– Нет, конечно, – ответил Таннари. – Если бы знала, примчалась бы сюда со скоростью света. Но я попытаюсь найти решение всему без ее уведомления. Ну, теперь-то ты поведаешь, что здесь происходит?

Рэйм кратко рассказал, что с ним произошло, начиная с инцидента с приковыванием, и как он выяснил, что не может принять звероформу.

– Ты точно не можешь трансформироваться? – спросил Таннари с беспокойством, выслушав его.

– Не могу, – буркнул Рэйм, понуро опустив голову.

– И как давно?

– Почти месяц, – нехотя ответил парень. – Сколько не пытался, ничего не выходит. Она даже не откликается. И…

– Что?

– И такое чувство, будто вырвали кусок души, – поделился Рэйм.

– Проклятье, – Таннари глухо зарычал, поражаясь глупости сына, – ты целый месяц не может принять звериный облик, и никому не сказал? Кто-то еще об это знает?

– Только Иллар и Норт, – поведал Рэйм. – Они все это время прикрывают меня. Точнее им я тоже не сразу признался.

– Может ты под воздействием заклинания? – предположил Таннари, вспоминая свое прошлое.

– Разве может заклинание так долго действовать? – засомневался Рэйм. – Не похоже это на заклинание. Когда попал в магический капкан все прошло через несколько часов. А в этот раз…

Он умолк, и отец смотрел на него выжидающе, давая время набраться храбрости и все рассказать.

– Я умер, – выдохнул Рэйм.

Таннари шумно вздохнул, пытаясь представить, что пришлось пережить сыну.

– Я был мертв несколько минут, сердце остановилось, но меня оживили, – поведал Рэйм подробности. – И, возможно, моя связь с волчьим духом прервалась…

– Рэйм… – с болью проговорил Таннари, пытаясь найти слова поддержки.

– С тех пор я теряю силы, – продолжил сознаваться сын. – Кроме того, что не могу обращаться, регенерация и скорость реакции замедлились, сила убавилась… Я становлюсь человеком, да?

Он обреченно посмотрел на отца.

– Не говори ерунды, – сердито проговорил Таннари, протянув руку и потрепав сына по волосам. – Такое невозможно.

Обратного хода нет, мы можем, в крайнем случае, стать зверем. Наши души принадлежат Звериному Богу и с самого рождения связаны с ним. Волк не может стать человеком. Это у тебя какое-то самовнушение.

– Тогда, что со мной? – Рэйм рукавом вытер глаза.

– Не знаю, я о таком никогда не слышал, – признался Таннари. – Со мной было наоборот – не мог возвратиться в человеческий облик. И будучи человеком, страдал от попыток моей звериной сущности брать вверх над человеческой.

– А может у меня наоборот… – мрачно проговорил Рэйм. – Может, мой волчий дух отделился, оказавшись в смертельной ловушке.

– Ну, скажи, почему ты ничего не рассказал? – с упреком спросил Таннари, начиная все больше волноваться сам.

– Считал, что смогу справиться со всем, – признался сын. – Хотел быть достойным своего рода, способным постоять за себя и свою честь… Разве не так должен действовать наследник?

Волчонок посмотрел на отца в поисках понимания своих поступков.

– Мертвый наследник не может быть достойным своего рода, – тяжко вздохнув, проговорил Таннари. И наставническим тоном продолжил: – Наследники способны на многое, но не тогда, когда тебя пытаются так подло убить. Такие проблемы в одиночку не решают. Ты еще ребенок и не в состоянии противостоять такому.

– Я не… – хотел возразить Рэйм, обижено глядя на отца.

– Ты ребенок, – с нажимом повторил Таннари, глядя на него строго, – точнее щенок несмышленый. Высокий рост и сила еще не делает тебя взрослым. Тебе не под силу справиться с такой проблемой. То, что ты не признался, уже говорит о твоей щенячьей незрелости в принятии решений. Мы в ответе за тебя, и ты должен делиться с нами всеми своими трудностями.

Рэйм виновато опустил глаза, осознавая, что отец прав.

– Ты представляешь, что было бы, если бы ты погиб? – с горечью спросил отец. – Твоя мать этого бы не пережила. Ее сердце не выдержало бы. Померла вслед за тобой, и остался бы я один. И что тогда – конец нашему роду? Теперь ты осознаешь всю серьезность ситуации?

Он помолчал, давая сыну возможность осмыслить сказанное. Рэйм, поникнув еще более, сгорбился, осознавая всю правоту рассуждений отца. Перед ним ему не требовалось поддерживать подобающий вид сильного наследника, как перед остальными членами стаи. Родители были единственными, кому он мог показать, что нуждается в защите и опеке.

– На данном этапе опасность для тебя – прямая угроза стае, – добавил Таннари. – Кто-то целенаправленно хочет от тебя избавиться, и ты, наверняка, знаешь, кто это.

Рэйм молчал, не спеша признаваться отцу, кто так поступил с ним.

– Что ты сделаешь с ними, если я скажу? – решил он сначала расспросить.

– То уже мое дело, что я с ними сделаю, – сердито ответил Таннари.

Рэйм уже хотел назвать виновника покушавшегося на него, когда Таннари вдруг вскинул руку в предупреждающем жесте:

– Хотя нет, не говори, – Рэйм удивленно заморгал, не понимая такой перемены в требованиях. – Если ты скажешь, я тут же пойду отрывать ему голову, – пояснил Таннари. – А сейчас перво-наперво нужно решить твою проблему.

– А это вообще возможно? – пессимистично спросил волчонок.

– Я не раз слышал, что звериная сущность обретала власть над волками. Сам едва не стал зверем неразумным. Но никогда не слышал, чтобы теряли связь с ней и становились людьми. Мы больше волки, чем люди. Так что, нужно узнать более подробно об этом.

– Тогда что с моей? – Рэйм совсем поник.

– Ты еще очень юн, – отец старался успокоить сына, как мог, – нет еще и двух лет, как смог принимать звериное обличье. Возможно, это как-то связано с этим. Нестабильность магической связи, спонтанность обращения и все такое. Поэтому я сейчас возвращаюсь домой и переговорю со старейшинами, чтобы узнать, в чём причина и возможно ли это исправить. Продержишься еще немного?

Таннари смотрел на сына с сочувствием, но ни секунды не сомневался, что тот даст утвердительный ответ. Парень долгое время самостоятельно противостоял суровому обществу молодых волков, пытавшемуся вытолкнуть его из своего окружения, и почти месяц прожил, никому не признаваясь, что у него серьезные проблемы, и при этом не выдал себя.

– Конечно, – кивнул Рэйм, не глядя на него.

– Ладно, тогда я поспешу домой, чтобы быстрее вернуться, – сказал Таннари, поднимаясь с кровати.

Он направился к выходу из комнаты, но Рэйм окликнул его:

– Пап!

Он обернулся к нему. Парень подскочил с кровати и, подойдя к нему, обнял.

– Прости…

– Это ты прости, что не догадались о твоих трудностях. А ведь мама чувствовала, что с тобой что-то не так, – Таннари похлопал сына по спине. – Но впредь ты обязан докладывать обо всем.

– Хорошо, – кивнул Рэйм, отходя от отца.

– Глупый самоуверенный волчонок, – усмехнулся Таннари, потрепал его по волосам на прощание. – До встречи.

***

Заметив удаляющегося господина Таннари, Иллар с Нортом, крутившиеся неподалеку от общаги, вихрем помчались обратно в комнату. Влетев в комнату, они сразу принялись оправдываться.

– Рэйм, мы ничего ему не говорили! – затараторил Иллар, подскочив к кровати наследника и припав на одно колено.

Тот, сидя на кровати в задумчивости, посмотрел на них с удивлением.

– Это не мы, – подключился к другу Норт. – Мы здесь ни при чем.

– Мы никогда без твоего ведома не посмели бы рассказать, хоть и… пугали… – с виноватым видом проговорил Иллар.

– Расслабьтесь, – снисходительно ответил Рэйм, махнув им, чтобы поднимались. – Это ректор сдал меня.

– Альфар? – удивленно переспросил Иллар.

– Он, видимо, уже давно хотел сообщить моим, и когда я отказался ходить на тренировки, наконец, сообщил, – вздохнув, проговорил Рэйм. – Но оно и к лучшему. Не знаю, смог бы я сам признаться во всем.

– Полностью согласен, – закивал Иллар. – Надеюсь, дальше будет только лучше. И Двэйн получит по заслугам.

– Эм… отец не знает еще, что это был Двэйн, – предупредил Рэйм. – Так что молчите.

– Хорошо, что сказал, – хмыкнул Норт, – а то мы могли бы и проболтаться.

– Сказал, если узнает, то сразу пойдет голову отрывать, – поведал Рэйм.

– Это было бы слишком просто для него, – недовольно отметил Иллар. – Его бы как-то пожестче наказать.

– Ну, это уже отцу решать, – пожал плечами Рэйм.

Хотя он и сам был такого же мнения, но не смел выказывать сомнения в решении будущего главы стаи перед рядовыми волками.

========== Глава 46 ==========

POV Рэйм

Приезд отца был полной неожиданностью. Увидев его, приготовился к самому худшему: что меня растерзают на месте, накажут сполна за скрытие неприятностей, еще и друзьям достанется. Поначалу так и было, когда за мою дерзость он вцепился мне в шею, уж подумал, что задушит. Но когда все разрешилось, наступило облегчение, снова почувствовал себя маленьким щенком, нуждавшимся в опеке старших, и появилась новая надежда, что родители смогу найти решение моей проблемы.

Отец был совершенно прав, что я поставил под угрозу весь свой род. Стало стыдно за свою самонадеянность и попытки решить все самому. А еще стало стыдно перед Шандрой.

С момента ссоры с ней и как увидел ее рыдания, не давала покоя мысль, что мои выводы могли оказаться ошибочными. Хотелось успокоить терзавшую душу совесть доказательствами ее виновности. Поэтому на протяжении этих дней следил за ней, но убеждался только в обратном. Даже за Двэйном проследил, но он ни слухом, ни духом про волчицу не вспоминал. В противодействие прежнему отношению, Шандра избегала меня, смотрела с затаенной обидой. Когда тайком наблюдал за ней через окно, видел, как вечерами она рыдала, оставшись одна в комнате, а в остальном вела себя, как обычно. Мало того, еще и друзья смотрели на меня с немым укором, когда замечали ее на совместных занятиях. Это напрягало. И звериное чувство справедливости начинало беспокоить все больше. Может, звероформы я и лишился, но по своей сути я всегда был волком.

Как-то увидев, что на нее наехала уже знакомая звезда сцены, не удержался и вмешался. Та волчица с подругами подловила Шандру на пути в театр, обступив с подругами.

– Чего тебе? – бесстрастно спросила Шандра у нее.

– Разобраться не мешало бы, кто здесь за старшего, – проскрипела старшекурсница. – Защитничка-то твоего рядом нет.

Две ее подруги встали с обеих сторон, готовые выполнять любое указание.

– Откуда тебе знать, может он за углом прячется, – огрызнулась Шандра, отступая.

Наблюдая за ними из укрытия, я невольно улыбнулся. Она будто чувствовала, что я рядом.

Но подруги старшекурсницы не позволили уйти Шандре: отобрав ее рюкзак, который она держала на плече, швырнули в снег и схватили ее за руки. Зачинщица же конфликта схватила ее за волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову назад.

– В этом я сильно сомневаюсь, – усмехнулась она. – Сдалась ты ему, никчемное создание. Даже полукровка тобой не заинтересуется. Прошлый раз тебе просто повезло. Так что, рано или поздно, расплата тебя должна была настигнуть за мое унижение.

И она уже занесла руку, чтобы нанести Шандре удар. Чтобы она ей не сделала, любые раны заживут за сутки, но вот только душевных ран никакая регенерация не исцелит. Если она ее изобьет, Шандра всегда будет ей подчиняться, не только как низшая по иерархии, а еще и как проигравшая в схватке. А эта схватка была неравной от начала до конца. Эта волчица накинулась на нее с подругами, воспользовавшись моментом, когда их никто не видел.

– Я, кажется, уже один раз тебя предупредил! – я выскочил из-за угла и быстро двинулся к ним.

Компания резко обернулась на мой голос. Актриса уставилась на меня испуганными глазами с занесенной рукой. Ее подружки тут же отпустили свою жертву и отскочили в стороны. Шандра мотнула головой, желая высвободиться из руки, державшей ее за волосы, и обидчица отпустила. На мгновения она встретилась со мной взглядом, в которой промелькнула искра радости. Похоже, она все же была рада моему появлению.

– Я дважды не повторяю, – спокойно проговорил я, приближаясь. – Или вы хотите, чтобы я перешел к действию?

И для усиления эффекта громко зарычал. Задиры, виновато опустив головы, попятились прочь от Шандры.

– Бежим отсюда, он же бешеный, – прошептала зачинщица.

И, отойдя на безопасное от меня расстояние, они побежали.

– Ты в порядке? – спросил я, подойдя.

– Бывало и хуже, – холодно ответила Шандра, наклоняясь за своим рюкзаком.

Хотел ей помочь, но она опередила и быстро выхватила его из снега.

– Я бы помог… – хотел как-то начать разговор с ней, но она перебила.

– Не надо, помог уже! – выкрикнула она, отходя в сторону. – Если бы не вмешивался, ничего бы этого не было. Это все из-за тебя!

– Извини, я лишь хотел тебя защитить, – виновато проговорил я, понимая, что ее слова вполне справедливы.

– Не приближайся ко мне! – рассержено воскликнула Шандра. – Поищи себе кого-нибудь другого для защиты. Менее лживого, чем я! А я уж как-то обойдусь.

Стряхнув рюкзак, она поспешила по дорожке, уходя от меня, одарив на прощание презрительным взглядом. Конечно, она обиделась. Если бы мне кто-то выдвинул подобные обвинения, и я был невиновен, то и не так бы обижался. Наверное, будь она волком, наш разговор закончился бы дракой.