Текст книги "Единственная для эшра (СИ)"
Автор книги: Ираида Волконская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)
– Рина, Рина, успокойся. Я верю, что мы будем счастливы. Осталось, теперь, и тебе поверить в это, и тогда ничто не сможет нам помешать. Вместе мы – сила, разве ты ещё не убедилась в этом? – И Алан приподняв моё лицо за подбородок, пристально посмотрел мне в глаза. На пару мгновений я даже забыла, о чём мы говорим: я просто утонула в его глазах. Поэтому просто кивнула, готовая согласиться со всем, что он сказал или скажет в дальнейшем. – О родителях можешь не беспокоиться: они поймут. Они так переживали за нас всё это время. Представляю, как они обрадуются, узнав, что все, наконец, закончилось. Алан вздохнул:
– А старейшины…особенно нэр Тирнал, они могут попытаться подпортить нам жизнь. Но, после всего этого скандала…не думаю, что они захотят. Так и внимание Повелителя можно привлечь, а этого им вряд ли захочется.
– Повелителя? Ты думаешь, ему может быть дело, до нас? – удивилась я.
– Ну-у,…мой отец когда-то был его советником. А моя мать двоюродная сестра леди Эррисии матери наследника, – огорошил меня Алан. – Так что, наша семья занимает не последнее положение среди эшров. Плюс ко всему, ты теперь первая человеческая женщина за всю нашу историю существования, которая смогла стать эшари. Ты ведь понимаешь, что это сенсация, которую старейшины захотят скрывать как можно дольше. Поэтому, им не выгодно поднимать шумиху и ставить нам какие-либо дополнительные условия.
– Алан, мы вместе уже одиннадцать лет, а я только сейчас узнаю такие подробности о твоей семье! У меня просто в голове не укладывается… – пробормотала я, всё ещё не отойдя от шока.
– Извини, ты всегда была так настойчива в своих расспросах… Но, разве эта информация что-то поменяла бы в твоей жизни, скажи я её раньше? – приподнял бровь Алан и лукаво посмотрел на меня.
– Не изменила, конечно, но… мог бы, и поделиться с женой, – буркнула я.
– Прости меня, родная, я как-то не подумал. Наконец, узнаю свою любимую жену! Ты вновь бурчишь и желаешь докопаться до истины! – развеселился Алан, чмокнув меня в нос и крепко прижав к себе. – Тебе лучше?
– Да… полегчало,.. – удивлённо ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям. – Ты думаешь…после всего, меня не будут исследовать вдоль и поперёк? – я вновь нахмурилась.
– Я уже обсуждал это с врачами и учёными. Они не будут излишне тебя беспокоить. Ты, конечно, какое-то время будешь находиться под их наблюдением, но дистанционно. Это ограничится анализами, некоторыми тестами и анкетой о твоём самочувствии. По началу: раз в месяц, раз в три месяца. Потом: раз в полгода, раз в год и так далее. Им надо будет убедиться, что изменения стабильны, и у тебя нет проблем со здоровьем… Естественно, их интересует, в первую очередь, твоя репродуктивная система. Не только нас с тобой волнует, сможешь ли ты иметь детей. Возможно, мы рано паникуем и у тебя в этом вопросе наоборот всё будет хорошо… Надо просто не торопиться и спокойно жить.
– Алан…
– Да?
– Что-нибудь известно о том, кто всё это подстроил? – переключилась я на не менее важную тему.
– Отец делает всё возможное,… но,… пока, доказать ничего нельзя, – нахмурился Алан, сжав челюсти. – Расследование вывело его на одного из его давнишних оппонентов. Не то чтобы они были врагами, но в своё время они, скажем так, представляли прямо противоположные точки зрения касаемо нашей внутренней политики и отношений с людьми. Повелитель всегда принимает решения сам, но он любит выслушивать разные точки зрения, и ему нравилось слышать настолько противоположные суждения. Но эти споры были давно,… а то что произошло с нами сейчас… Как-то это всё не вяжется. Тар Кэрт признал свою вину, и это привело к тому, что отца буквально вынудили завершить расследование. Но,… это точно не он. Видимо, настоящий виновник имеет большую власть, раз смог заставить Кэрта признаться в том, чего он не совершал.
– Это может быть Аарон? – решительно спросила я.
– Как бы мне не хотелось, чтобы это был не он… Но, скорее всего,…он имеет к этому самое непосредственное отношение. Отец со мной тоже согласен в этом. Смущает только то, что у него не должно быть такого влияния и связей, чтобы провернуть это. Значит, либо он сумел втянуть в свои грязные игры отца, либо его личное влияние в клане усилилось, и мы просто не знаем всех его возможностей на данный момент. Это бесит!
Алан, обуреваемый сильными эмоциями, выбрался из постели и, обернув бёдра полотенцем, принялся расхаживать по комнате туда-сюда.
– Пока мы не докажем, что это он, я не смогу спать спокойно! Ведь ты будешь и дальше подвергаться опасности! Я даже представить боюсь, что он теперь сможет придумать! Я просто…хочу…его…убить, – прошипел Алан, сверкая глазами полными ярости. – Но без веских доказательств его вины, вызвать его на поединок я не могу! И это бесит! Но я не оставлю это на самотёк, я просто обязан отомстить за тебя!…За каждый день твоей боли!…Я должен… Он на собственной шкуре должен ощутить все твои мучения!
На Алана было страшно смотреть: нервная дрожь сотрясает всё его тело, кожа приобрела серый оттенок (верный признак начинающейся трансформации), глаза лихорадочно блестят, нервные резкие движения с каждой секундой становятся всё быстрее.
Ему срочно надо успокоиться! Срочно! Я тоже впадаю в бешенство, желая отомстить Аарону. Но, теперь я вижу, как это выглядит со стороны. Ничего хорошего! Такими темпами, нас самих определят в какую-нибудь лечебницу для свихнувшихся эшров, и тогда, он точно добьётся своего. А я этого не позволю, ни за что!
Поэтому выбравшись из кровати, я подошла к Алану и прижалась к нему сзади всем своим телом, желая окутать его своим запахом, успокоить его, отвлечь.
– Алан, прошу, успокойся. Месть – блюдо, которое подают холодным. И твой «друг» это понял уже очень давно, раз столько лет ждал и действует настолько осторожно. Не стоит помогать ему в этом, теряя рассудок. Если хочешь наказать его, возьми себя в руки и подключи голову – только так ты сможешь вывести его на чистую воду, – промурлыкала я, потираясь о его спину грудью.
А чем ещё можно отвлечь мужчину, когда он в таком состоянии? Правильно – только откровенным соблазнением. К счастью, это подействовало и Алан, развернувшись, принялся с жаром меня целовать, всё теснее прижимая меня к себе. Сейчас я не стала его останавливать, ему надо сбросить напряжение, да и мне не помешает. Так что пришлось сделать паузу в нашем мозговом штурме, давая телам разрядку.
***
Всё-таки я только-только закончила своё преобразование, и ещё слишком свежи воспоминания о тех мучениях, что сопровождали нас каждый день в течение последних пяти месяцев. Голова не будет сейчас работать без эмоций ни у него, ни у меня, – это просто невозможно! Так что будем решать проблемы по мере их поступления. Для начала надо выбраться отсюда и попытаться вернуться к своей прошлой жизни. Осознать, что мы преодолели этот ужас вместе, и останемся вместе и дальше, не смотря ни на что. Не думаю, что Аарон будет сейчас делать второй шаг. Скорее всего, он не сомневался в том, что я умру и не готовил запасной план. Так что время для реабилитации у меня должно быть…
Проведя вместе ещё два дня, мы, наконец, выбрались из своего «убежища», и пошли выяснять, как обстоят дела с моими анализами. Чувствовала я себя хорошо, так что поводов для волнения не было. К нашему счастью результаты и, правда, оказались хорошими и подтвердили, что мой организм стабилизировался.
Но мне пришлось сдать их повторно, так как необходимо было выяснить, в каком состоянии мой организм находится сейчас, после завершения… течки. Как же мне не нравится применять это слово относительно себя, но…никуда не денешься, теперь я не человек и у меня есть некоторые особенности организма, к которым придётся привыкать. Так как обычно такое времяпрепровождение должно закончиться беременностью, у меня была слабая надежда, что я смогла зачать ребёнка.
Но… нет. На данный момент врачи подтвердили, что я не могу иметь детей. И пока они не могут точно сказать, можно ли это вылечить или нет. Иными словами у меня наблюдается типичное состояние эшари, которое медицина эшров пока не может вылечить. Этот диагноз не выбил почву из-под ног, так как внутренне я этого ожидала, но ощущать, как умирает надежда в сердце очень больно, особенно сейчас.
После всего произошедшего хотелось получить какой-то бонус: выдержала – молодец, получай конфету. Но в реальной жизни такое случается редко: либо – суждено, либо – нет. Но Алан надежду не потерял и сказал, что ещё рано делать окончательные выводы. Я для вида с ним согласилась, но тяжесть на сердце никуда не делась, и я почувствовала себя лицемеркой. Я постараюсь поверить, правда, постараюсь, ради Алана, ради нас. Но…мне нужно время…немного времени. Я к своему новому телу-то ещё не привыкла и в мыслях не разобралась… Разве можно думать о ребёнке в таком состоянии?
***
Несмотря на то, что в целом состояние моё стабильно и рецидивов не прогнозируется, Алан уговорил меня остаться на базе ещё на две недели. Мне ещё нужно немного подучиться контролировать обоняние и слух, а также учиться быть человеком… Как же это странно звучит. Если я не сдам экзамен, меня к людям в общество не выпустят: ведь я могу сдать всех эшров, просто не сумев правильно улыбнуться или не проконтролировав скорость передвижения. Это неожиданно оказалось для меня сложно. Оказывается, я уже несколько недель двигалась с повышенной скоростью, но не замечала этого, потому что реакция моих глаз возросла и я расценивала свои движения как обычные! Если бы мне не указал на это Алан, я бы даже не догадалась!
Тренировки мы тоже продолжили, но уже совсем в другом стиле и ритме. Никаких истязаний и порванных жил. Все нагрузки я воспринимала очень хорошо и даже хотела попробовать взять всё более тяжёлый вес на тренажёрах, но Алан пока не разрешил. Когда он мне сейчас что-то запрещает, хмуря брови и волнуясь за меня, я не могу сдержать улыбку. Сейчас меня тренирует именно мой муж, а не тот бессердечный тренер, который вынимал из меня последние силы. Так что сейчас, я испытываю только положительные эмоции.
Алан даже разрешил мне связаться с Мартой, но я почему-то боюсь. Не представляю, как ей всё рассказать…Мне кажется, что она не сможет принять меня такой, какой я стала. И эта мысль мучает меня с каждым днём всё сильнее. Но есть надежда на её лёгкий характер. Возможно, она сама подскажет мне именно ту версию событий, которую будет готова принять. Но я всё же нашла в себе силы написать ей поздравление с днём рождения (если бы я её не поздравила, она бы мне точно этого не простила) и сразу же отключила телефон. Так как боялась, что она мне тут же перезвонит и придётся ей всё рассказать. А я пока к этому не готова.
Моё инкогнито было сохранено до самого последнего дня на базе, что меня немного разочаровало. Так как пару раз «увидев» при помощи обоняния смазанные отрывки боя эшров в их боевых формах (что произвело на меня колоссальное впечатление), я отчаянно захотела увидеть подобный бой вживую. На мою осторожную просьбу посмотреть на такой бой (пусть даже через щёлочку), Алан отреагировал очень эмоциональным отказом. Но он сам виноват! Я неожиданно почувствовала вкус к боевым тренировкам: тело-то привыкло за всё это время. И потом, мне всё ещё хочется его победить! Воспоминания о тех моментах, когда я была «ледышкой» никак не оставляют меня в покое. Лёгкость, неимоверная сила и ощущение полной свободы меня поразило. И хочется испытать это снова, но я совершенно не представляю, откуда у меня возникли такие способности и как их вернуть. Но даже без них, я стала гораздо сильнее, чем была прежде. Сейчас мне кажется, что нет вообще никаких преград, и хочется испытывать себя ещё и ещё. Пройдя через всё это, я ощущаю себя совершенно другой. И если честно, не представляю, как вернуться к обычному ритму жизни…
За день до отъезда Алан очень напугал меня, молча подойдя ко мне с кинжалом в руке. Оказалось, что этим кинжалом я должна была отрезать его отросшие волосы! Ему пришлось рассказать об их обычае, о котором я ничего не слышала (как и о многих других!), и это далось ему довольно тяжело. Когда я попросила его отрезать мне волосы, – тогда в самом начале, – это по их традиции означало мою смертельную обиду на него. И то, что он согласился это сделать, показало то, что он признаёт свою вину и раскаивается в ней! И всё это время пока у меня были коротко острижены волосы, он не должен был стричь свои. И теперь, если я простила его, я должна отрезать его волосы до прежней длинны.
Я была в шоке! Так вот почему санитар тогда так странно отреагировал, когда я попросила у него ножницы! Обалдеть! Нужно срочно учить все их обычаи, традиции и законы! Почему я за все годы так и не озаботилась этим? Даже язык не выучила! Ах, да, Алан уж очень не любил меня просвещать, и всю информацию из него приходилось, словно клещами тянуть. И мне это со временем надоело. Но как же так, совпал этот обычай тогда с моим состоянием и ситуацией, – удивительно!
Волосы я ему, конечно, отрезала, правда, сердце кровью так и обливалось: такую красоту под нож! Но с другой стороны, нам ещё среди людей жить, а такая шикарная шевелюра в купе с его красивой внешностью привлекала бы слишком много внимания. А нам это ни к чему.
***
С базы нас вновь везли в машине с тонированными стёклами. И везли не домой, а срезу к старейшине. О чём мне рассказал Алан, когда мы уже подъезжали к Москве. Известие меня не обрадовало, но и не удивило. Лучше закончить всё сразу, а не тянуть резину.
Надеюсь, мой внешний вид не оскорбит его эстетическое восприятие, хмыкнула про себя я. Но нам не оставили выбора, так что это не моя проблема.
Когда мы подъехали к особняку: у меня мурашки забегали по позвоночнику. Была бы у меня шерсть, – точно встала бы дыбом. С этим местом у меня связаны только самые ужасные воспоминания, так что держать себя в руках довольно сложно. Заходя в дом и спускаясь в лифте, постоянно приходится контролировать дыхание, чтобы не зарычать и не оскалится. Это у меня уже как рефлекс на подобную обстановку. Но тренировки с Аланом не прошли даром: самоконтроль у меня теперь железный.
Я насторожилась, когда мы спустились на минус шестой этаж вместо минус третьего. Алан тоже напрягся, но быстро взял себя в руки.
Сжав мою руку покрепче, он ободряюще мне улыбнулся, и мы пошли вслед за провожатым по тускло освещённому коридору. Правда для меня это больше не имеет значения: я прекрасно всё вижу, слышу и обоняю, – пытаясь составить новую картину этого места. Но запахи какие-то странные: смазанные и перемешанные, так что нельзя увидеть никакой чёткой картины. Такое ощущение, что здесь регулярно всё обрабатывается какими-то подавителями. Звуки тоже странные: глухие и напоминают эхо или галлюцинации. Неясный шёпот, стоны, грохот, писк приборов, плеск воды, шум от метро – всё это сливается в какой-то жуткий круговорот звуков и заставляет кровь леденеть. И как я тут не свихнулась в первый месяц?
Нас подвели к огромным закрытым дверям ритуального зала, и всё моё существо сжалось и задрожало. Не хочу туда! Не хочу! Ещё слишком свежи воспоминания о той страшной ночи. Алан покрепче сжал мою руку, переплетя наши пальцы. И я постаралась взять себя в руки. Я теперь не слабая человечка, а сильная эшари, которая больше не даст себя в обиду! И Алан со мной, он защитит, не оставит одну. Внутри разлилось приятное тепло, тело расслабилось и «напружинилось» одновременно. Да, бояться не надо, но и расслабляться, тоже не стоит.
Наконец, двери со зловещим скрежетом открылись, и мы вошли в зал. Я в удивлении увидела не только нэра Тирнала, но ещё четверых незнакомых мужчин в похожих белых одеяниях, отличных друг от друга только цветом полосы на бортах кителей. Судя по цветам, здесь собрались старейшины всех пяти кланов! Даже Шессуры и Айреши! И это всё из-за меня?!
Старейшины с удобством расположились в массивных кожаных креслах цвета графита, установленных в противоположном конце зала перед алтарём, где в прошлый раз сидел Алан и остальные мужья. Интересно…у тех пар всё получилось? Странно, что я про них сейчас вспомнила…
Мы так и пошли в их сторону, не разжимая рук. Нэр Тирнал, сидящий в центральном кресле, смотрит на нас не отрываясь. От его пристального хищного взгляда, в глубине моей груди начинает зарождаться рык, но я себя сдерживаю. Остальные же бросают на меня заинтересованные и оценивающие взгляды, словно на товар. Во мне всё больше растёт раздражение.
Жгучий брюнет с седой прядью у правого виска (крайний слева), – с жёлтой полосой на кителе, – представитель Шинари, телосложением похож на нэра Тирнала, но черты лица более мягкие, глаза янтарные хитрые. Напомнил мне пантеру: его поза крайне расслабленная и изящная. Он заинтересован происходящим, но не настолько, чтобы относится к этому серьёзно.
Его сосед с голубой полосой на кителе, – представитель Уриш, напомнил мне эльфа (самого настоящего!): тонкие женственные черты лица, длинные гладкие платиновые с мятным отливом волосы, выглядывающие острые кончики ушей, бледная кожа. Его крайне изящная фигура выглядит очень хрупкой на фоне габаритов кресла. Но безучастный взгляд больших бледно-голубых глаз немного портит картину, превращая его в снулую рыбу. Интересно, какая у этого товарища боевая форма может быть? Он же такой тонкий, аж на просвет видно…
Следующий мужчина с зелёной полосой на кителе, – представитель Шессур, поразил меня своими размерами: самый крупный среди присутствующих. Он точно больше двух метров ростом, и я даже представлять не хочу, какой он в боевой форме, если даже сейчас его тело просто бугрится от мышц. Черты лица будто высечены из камня (ни одной плавной линии), взгляд внимательный и заинтересованный, если не сказать раздевающий. Э-э-э, мне такого внимания не надо! Боже упаси!
Но другой взгляд стальных глаз буквально прошил меня насквозь: внимательный, настороженный, враждебный, – неужели он думает, что мы сейчас начнём выдвигать обвинения Аарону? Заманчиво, но абсолютно бессмысленно: нам нужны доказательства (надеюсь, я сумела внушить эту мысль Алану и он не устроит разборку здесь и сейчас…) Представитель Айреш неуловимо напоминает Аарона, но о том являются ли они родственниками, я ничего не знаю. Но если это так…мы попали, действительно, по крупному.
Мы остановились в метрах трёх от них. Алан так и не отпустил мою руку, и за это я ему благодарна.
– Нэр Тирнал, нэр Ирнан, нэр Элио, нэр Шаррис,.. нэр Рэван, приветствую вас и благодарю за оказанную нам честь, – сухим безэмоциональным тоном поприветствовал всех Алан и склонил в почтении голову. Я на всякий случай повторила его жест, пока не имея ни малейшего понятия, что по этикету должна делать женщина.
– Ир Алан, наконец-то этот день настал! – на мой взгляд, излишне высокопарно начал нэр Тирнал. – Ваши мучения закончены, и мы можем воочию убедиться, что такое чудо природы, как человеческая женщина ставшая эшари, – возможно. Мы внимательно изучили все отчёты, что вы нам отправляли, а также видеозаписи с тренировок, и это всех нас потрясло! Вы проделали грандиозную работу ир Алан! Поздравляю вас с этим!
Алан лишь склонил голову в ответ.
Когда я услышала про отчёты и видео, то невольно вздрогнула, а Алан крепче сжал мои пальцы. А чего я, собственно, ожидала? Конечно, они всячески документировали все изменения, происходившие с моим телом. Только я об этом в те моменты не думала, а сейчас стало противно и обидно, ведь Алан об этом даже не обмолвился. Вновь не посчитал нужным или надеялся, что эта информация не всплывёт? «Так, хватит! Твой муж – это твой друг! Прекрати подозревать его во всех грехах и обижаться по мелочам!» – приказала я себе.
Тем временем нэр Тирнал продолжил свою пропитанную ядом высокопарную речь.
– Какие разительные изменения! Я помню ири Арина, какой вы были слабой простушкой, но сейчас… Если бы не форма ушей и небольшие отличия в запахе… вас было бы не отличить от урождённой эшари, – прицокнул он языком, и встав с кресла, принялся обходить меня по кругу, рассматривая словно лошадь на рынке. – Вы оказались превосходным материалом для трансформации… Наши учёные сейчас склоняются к выводу, что вы изначально обладали этой предрасположенностью, что и показал на самом деле обряд по обретению пары, а вовсе не вашу идеальную совместимость с иром Аланом. Поэтому-то все ваши попытки стать матерью не увенчались успехом, что конечно очень жаль…очень. Возможно, если бы вы сменили партнёра,…то это стало бы возможным…
Я зарычала и свирепо уставилась на старейшину. Я что-то говорила про железный самоконтроль? Затворы слетели к чёртовой бабушке! Сейчас я готова была впиться в шею этому уроду и ничуть не пожалела бы потом об этом. Я им что, подопытная зверушка? Никто не посмеет прикоснуться ко мне даже пальцем!
– Рина, тише-тише. Успокойся, любимая, прошу. – Алан обхватил меня руками и крепко прижал к своему огненному телу. Значит он тоже в бешенстве, раз температура повысилась, но держит себя в руках. Всё, успокаиваюсь. Дыши, Рина, дыши…
– М-да… С самоконтролем у вашей супруги всё ещё явные проблемы, – с явным злорадством в голосе произнёс нэр Тирнал. – В обязательном порядке в кратчайшие сроки займитесь решением этого вопроса! И до тех пор не выпускайте её одну за пределы дома.
– Прошу её простить. Она пережила ужасные вещи, её психологическое состояние всё ещё нуждается в реабилитации, – сухо ответил Алан, продолжая крепко прижимать меня к себе.
– Что ж, на сей раз я не обращу на это внимание, учитывая все обстоятельства. Но это первый и последний раз, – сверкнул глазами нэр Тирнал и вновь сел в своё кресло, небрежно закинув ногу на ногу и сцепив длинные пальцы в замок. – Ири Арина, вы теперь полноправный член нашего общества и теперь никто не будет спускать вам с рук ваше невежество. Человеческие женщины всего лишь дают жизнь нашим детям, и только. Вы же теперь приобрели другой статус и обязаны знать наш язык, культуру, историю и этикет. Этому вас обучит ваш муж и его семья. Также будьте готовы к тому, что если за двадцать лет проблема с вашим бесплодием не решится, ваш муж должен будет взять в жёны вторую человеческую жену для продолжения рода. Мы же не можем допустить, чтобы такой славный род прервался. Правда? – И старейшина, с издёвкой глядя мне в глаза, улыбнулся одним уголком губ, предвкушая мою реакцию.
И она не заставила себя ждать: оглушённая я обмякла в руках мужа и упала бы, не прижимай он меня крепко к себе.
Что?! Вторую жену?! Через двадцать лет…Господи, это какой-то кошмар! Я чувствовала, нет – я знала, что не может быть всё хорошо, как убеждал меня Алан. Почему каждый раз, когда я хочу довериться ему, случается нечто подобное?! Алан, я так хочу верить тебе! Почему ты так со мной поступаешь? Почему, любимый?! Сказать, что я раздавлена, опустошена – это ничего не сказать. Реальность вновь прижала меня каменной плитой, не давая вздохнуть… Не хочу сейчас об этом думать! Я пока не готова. Я в шоке. Но я не собираюсь показывать этим вершителям судеб свою слабость, свою боль.
Взяв себя в руки, я твёрдо встала на ноги и высвободилась из рук Алана. С ним я дома поговорю. А сейчас… быстро мазнула взглядом по старейшинам, а затем смело и жёстко взглянула в глаза нэра Тирнала (этого садиста у власти). Да,…я вижу, как им забавно наблюдать за моими реакциями, им нужно хлеба и зрелищ. Похоже, им очень понравилось наблюдать за моими страданиями во время тренировок и явно хочется ещё. Не-е-ет! Не дождётесь! Не для того я страдала и выжила, чтобы вас развлекать!
Нэр Тирнал так и не дождался от меня комментария, и это явно его разочаровало: огонёк предвкушения в его глазах погас, и взамен появилось раздражение.
– Ири Арина, хочу вас предупредить, – вкрадчиво начал нэр Тирнал. – Вы не должны рассказывать своей подруге подробности произошедшего с вами. Вы же понимаете, что это для её же блага. Официальная версия такова: Вы серьёзно заболели и чтобы выжить вам пришлось пережить некие медицинские манипуляции с вашим телом подробности о которых вы не знаете. Ваш рост и цвет глаз не скроешь, но уши и клыки перед вашей подругой также рекомендую не демонстрировать, как и ваши способности. Ваш случай уникален, и нам не хотелось бы придавать его огласке, так как последствия могут быть неоднозначными. Вы же понимаете, что могут пострадать человеческие женщины? В случае вашего неповиновения или халатности в этом вопросе вы будете наказаны. Но вы, же отнесётесь к этому серьезно, не так ли?
Какой же он мерзкий! Бесит, как же он меня бесит! И как он узнает, расскажу я ей или нет? Через кулон или серьги? В любом случае мы под колпаком и всегда под ним были, это теперь ясно как день. А в душе вновь боль. Чувствую себя морской свинкой для опытов в прозрачном аквариуме. Отвратительно.
Но сейчас надо затаиться и вновь начать жить, жить как человек. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, осознать новую себя, новую реальность и себя в ней. Я пока не в том положении, чтобы диктовать условия, но я не собираюсь класть свою голову на плаху в угоду их желаниям. Надо получить больше информации и только тогда делать какие-то выводы. А теперь доступ к этой информации у меня будет. Что ж очередное моё желание сбылось: я узнаю об эшрах всё… Я ведь так этого хотела…
– Как вам будет угодно, – сухо ответила я, смотря прямо ему в глаза.
Ох, как ему это не понравилось! Саркастическая ухмылка так и застыла на его лице, а в глазах ярость.
За что же ты так меня ненавидишь? Хотя скорее уж Алана или его семью, а я так – в довесок… Может Аарон не имеет ко всему этому отношения? Может это ты всё подстроил? Тем более у тебя для этого были все возможности?! Почему мы забыли про тебя?
На этом наша аудиенция была окончена. Странно, что остальные старейшины не задали ни одного вопроса…Но так даже лучше, для меня так уж точно! Какие же они все…неприятные типы. Хотя, насчёт «пантеры» сложно что-то сказать, к нему я не почувствовала отторжения. А нэр Рэван (старейшина Айреш) странный. Сначала от него буквально исходили враждебные волны, но потом, он будто переключился и просто внимательно следил за нами, словно затаившись.
До дома нас довезли на той же машине, на которой мы проделали весь путь сюда. С Аланом мы не разговаривали. Я чувствовала, что он в смятении, он раздражён и подавлен. Он явно не знает, как мне всё объяснить, снова… Моё же состояние не поддаётся описанию: я слишком устала, у меня перегрузка. Хочется куда-то уехать, на природу, подальше от людей, где красиво и хорошо. Сам собой у меня вырвался глубокий вздох, отчего Алан вздрогнул.
Марта…что же мне сказать тебе? Я не умею врать. Никогда не умела… А ты не настолько глупа, чтобы слопать ту чушь, что придумали старейшины. Но подвергать тебя опасности я не хочу. Основной рассказ должен исходить от Алана, думаю, у него прекрасный опыт в искажении фактов… Ему она поверит.
И вот мы дома… Очень странное чувство… Я так стремилась сюда, так рвалась…Но сейчас, так странно видеть всё таким же, как пять месяцев назад. Все вещи находятся там, где я их оставила: недочитанная книжка раскрытая лежит переплётом вверх на моём любимом кресле возле окна; блокнот с заложенной внутрь ручкой ненадёжно застыл на самом краешке кофейного столика; один тапок вновь убежал от своей пары и зарылся носом под диван. Словно мы вышли отсюда пять минут назад, а не пять месяцев. Всё такое же как и было тогда, всё…кроме меня.
Увидела своё отражение в зеркальной двери шкафа и вздрогнула. Я такая инородная на фоне своего привычного интерьера: высокая, бледная, поджарая, в облегающем чёрном спортивном костюме, с большими грустными фиалковыми глазами, поза напряжённая (словно я готовлюсь отразить нападение врагов) – я словно чернильное пятно, которое растеклось по чудесному нежному акварельному наброску. Нужно немедленно снять с себя эти тряпки!
Только помывшись и завернувшись в мягкое полотенце, я почувствовала себя лучше. Пока не буду смотреть в зеркала. Но с высоты своего нового роста (я ведь выросла в итоге на десять сантиметров и теперь во мне метр восемьдесят) всё выглядит иначе. На базе это так не ощущалось, там было всё чужое, всё временное, а здесь… Так что ощутить себя прежней у меня всё равно не получится… Да и надо ли?
Алан ушёл в свой кабинет и мне совсем не хочется его тревожить. Мы вновь отдалились… Нэр Тирнал знал, что сказать, чтобы выбить у нас почву из-под ног. Сволочь! Я понимаю, почему Алан не сказал мне этого… Очень тяжело жить с таким знанием о будущем… Это теперь будет давить словно могильная плита, отсчитывать минуты словно таймер с бомбой у самого уха. Это как жить, зная день своей смерти, и понимать, что ты ничего не можешь сделать… Если он и правда любит меня, то и для него подобная перспектива должна причинять боль. Что за ужасные законы! Такое требование рационально с точки зрения выживания, но для обычной жизни… Это бездушно и жестоко по отношению ко всем трём участникам этой драмы.
Любовь! Как Алан романтично описывал мне создание их союзов! Выбирают любимую на всю жизнь, абсолютная верность, преданность… Да, это работает с человеческими девушками, они умирают гораздо раньше мужа, подарив ему ребёнка. А он женится ещё раз и ещё… Всё логично, всё правильно. Но как же эшари, которые не могут иметь детей? Что с ними? Меня всегда мучил этот вопрос, но я боялась озвучивать его. Как оказалось не зря…
Теперь я знаю, что происходит с ними… Им приходится мириться со второй женой, с тем что человечка смогла подарить её мужчине ребёнка. Человечка сделала то, чего не смогла она. Жить, зная, что он в данный момент целует другую, дарит ей волшебную ночь, играет со своим ребёнком… А она? Что всё это время делает она?!
А человеческая девушка живёт, ничего не подозревая, радуясь своему тихому женскому счастью: красавцу мужу, желанному дитя, устроенной и обеспеченной жизни. И не подозревает, что она у него не одна…что она лишь инкубатор идеально подходящий для появления нового эшра. Да, возможно её он тоже любит, но думает про другую, что в этот момент ждёт его. А может, наоборот, любит только её, а эшари так – для соблюдения традиции, для объединения капиталов их семей. Наверняка реальны оба варианта. И оба горьки и чудовищно лицемерны…
Марта,…как хорошо, что Тим нашёл тебя так рано, и ты проживёшь с ним чудесную жизнь полную искренней любви. Это знание, что в твоей жизни нет всей этой фальши, что Тим не врёт тебе – успокаивает моё истерзанное сердце. Я рада за тебя. Ты моё окно в счастливую жизнь, что показывает мне как всё должно быть и что так бывает: искренняя любовь, полноценная семья и никаких туч на горизонте. Я не хочу открывать тебе правду, снимать с тебя розовые очки. Я хочу, чтобы ты была счастлива…
