Текст книги "Единственная для эшра (СИ)"

Автор книги: Ираида Волконская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

О-да, я помню, как это больно. От воспоминаний я даже поморщилась.

– Ты же не считаешь, что это нормально? – задал провокационный вопрос Алан.

– Да я уже не знаю что нормально, а что нет! – вновь разозлилась я. – Чего ты от меня хочешь? Я жила в аду все эти месяцы и теперь…сейчас, в данный момент, я чувствую себя хорошо. Понимаешь? Я не знаю, что со мной происходит: хорошо это или плохо. Я не знаю! Но давай сейчас, хоть на час забудем про всё это и просто потренируемся. Мне кажется, что если сейчас я не израсходую хоть немного энергии, то взорвусь! Или ты боишься, что я тебя поборю, как в тот раз?

– Я волнуюсь за тебя, только и всего, – устало отозвался муж. – Хорошо. Хочешь спарринг, давай начнём. И Алан поманил меня пальцем.

Отлично! Вот это уже другой разговор! Обрадовалась я и в предвкушении бросилась в атаку.

О, это было прекрасно! Тело вновь слушалось меня беспрекословно, удары Алана больше не воспринимались как нечто сверхмощное, и конечности больше не отзывались адской болью всякий раз, как я их отражала. Скорость, реакция, сила – всё это теперь было на высоком уровне, что давало мне возможность драться с Аланом на равных. Неужели это я?! Так или иначе, но эта тренировка была уже полноценным боем и доставила мне огромное наслаждение.

Но в какой-то момент что-то пошло не так… Алан нанёс очередной удар, который пришёлся на моё солнечное сплетение, и в этот раз я не успела на него отреагировать. Я отлетела на несколько метров и уже не смогла встать. Точнее, я попыталась, но меня моментально повело, а изо рта полилась чёрная кровь! Неужели кровь бывает такого цвета?

Эта мысль была последней, перед тем как я отключилась.

***

Как же всё болит! Не хочу больше ощущать боль, я устала от неё, устала! Не могу! Я так больше не могу!!! С трудом открыла глаза: всё та же палата, светло-голубой потолок, рассеянный свет, писк приборов, пропитанный лекарствами воздух. И от этого я тоже устала… Хочу в свою квартиру, в свой уютный мир! Хочу увидеть Марту и Тима и по Тео я очень соскучилась… В груди защемило, из глаз полились слёзы. Какие они горячие! Кажется, что они разъедают кожу на моих щеках. Как же болит в груди, там в самой глубине, где живёт душа! Почему я не умерла тогда, той жуткой ночью? Почему?!

Вдруг я ощутила прикосновение к голове, осторожные тихие поглаживания. Приятно. Меня никогда раньше никто не гладил по голове, никто…кроме… Алана. Как же я люблю его… Люблю!… Он причинил мне столько боли, и даже сейчас, но… Никто и никогда не любил меня так как он…Никто… Я знаю, что он действительно любит меня, я это знаю… Но от этого, кажется, только больнее.

Что же стало с нами любимый? Кто это сделал с нами? Кто? Вновь из самой глубины стала подниматься чёрная волна гнева, приборы истошно запищали. Я его уничтожу! Кто бы он ни был, я сотру его в пыль! Но вдруг перед глазами возник образ беловолосой девочки из моего сна. Я обещала ей, что не буду плохой. А то, о чём я сейчас думаю нельзя назвать хорошим. Но, оставить зло безнаказанным… Ни за что! Но я уже успела, немного, успокоится, и писк приборов тоже утихомирился.

– Рина, я здесь. Всё уже хорошо! С тобой всё будет хорошо! Слышишь меня? – услышала я тихий голос Алана.

Я скосила глаза влево и увидела его взволнованное лицо. Конечно ты здесь мой ангел смерти, конечно… Но веришь ли ты сам в то, что говоришь? Вот в чём вопрос…

На мне вновь кислородная маска, я попыталась её снять, но Алан не разрешил. «Ещё рано», – сказал он. Ладно, пить я пока не хочу.

– Ты так напугала меня, родная… – Сжал мою руку Алан. А я с удивлением отметила, что его прикосновение меня больше не обжигает. Пошевелила пальцами, прислушиваясь к своим ощущениям. Его руки горячие, впрочем, как и всегда, но сейчас мне даже приятно, что его рука греет мою озябшую кисть.

– Твой организм пришёл в норму, – пояснил Алан в ответ на мой удивлённый взгляд. – Твои анализы больше не показывают никаких отклонений. С ума сойти можно! Представляешь! Наши биологи до сих пор в шоке. Они сказали, что твои прошлые анализы более не пригодны для изучения, а новые демонстрируют те же показатели (с поправкой на продолжение мутации, конечно), что и до этого инцидента. У них даже никаких доказательств этому не осталось! Думаю, что это даже хорошо. Не хватало ещё, чтобы после всего через что тебе пришлось пройти, тебя бы сделали подопытной мышью.

От его слов нервная дрожь сотрясла всё моё тело. Ну, уж нет! Когда я выберусь отсюда, больше никаких врачей! Но как же опять всё болит! Чёрт! Сколько я уже не была с Аланом? Две ночи, три? Ноги скрутило болью. Я застонала и отвернулась от него. Он вновь стал гладить меня по голове и от этой нехитрой ласки, тело, скрюченное от напряжения, стало потихоньку отпускать. Хочу, чтобы он меня обнял, хочу ощутить его поцелуй, ощутить его руки, прижимающие меня к его горячему телу. Сейчас, немедленно!

Я обернулась к нему и сорвала дыхательную маску. Потянулась к нему руками, умоляюще смотря ему в глаза.

– Пожалуйста, люби меня сейчас, возьми меня. Ты мне так нужен! Алан, прошу! – зашептала я.

– Ты ещё не достаточно восстановилась. Рина, прошу, потерпи ещё хотя бы пару часов! – взволнованно ответил Алан.

– Это жестоко! Ты мне нужен сейчас, а не через пару часов, понимаешь! Очень нужен!!!

Горькая обида затопила моё сердце. Я знаю, что он заботится обо мне, но как мне объяснить ему, что сейчас лучшей заботой обо мне будет секс со мной! Ох! Как же скручивает внутренности! Я вновь застонала, выгнувшись дугой. Меня бросило в жар, по лицу заструился пот. М-м-м-м, у-у-у, боль как при месячных, только в стократ сильнее. Спазм, один за другим, словно схватки. И кого же я сейчас рожать собралась?

– Алан, мне больно! Всё внутри, ах… всё скручивает, – сквозь стиснутые зубы простонала я.

Опять врачи, забор крови, капельница. А я знаю, что мне нужен он, и весь этот ужас прекратится. Но они не понимают, и он не понимает! Почему?!!!

Моё сознание стало куда-то уплывать, голоса врачей слились в единый гул. Тело стало биться в судорогах, жар всё нарастал, я вцепилась когтями в матрас и продолжала звать Алана. Ты должен мне помочь! Должен!!!

Наконец я ощутила его руки на своих руках, а его губы оставили лёгкий поцелуй на моём лбу. Нет, губы, поцелуй меня в губы, если хочешь чтобы я осталась жива… Да, вот так! Как же хорошо! Я так скучала по твоим губам. Боль внутри отступила, оставив после себя жар. Но спазмы и не думали проходить, они стали поверхностными, но очень частыми. От чего дышать было очень трудно. Я обхватила мужа руками, зарылась пальцами в его волосы и продолжила его целовать, буквально впиваясь в его рот, словно хотела съесть его целиком. Он подхватил меня на руки и прижал к себе.

– Рина, мы должны уйти в нашу комнату, – зашептал мне в губы Алан, в перерыве между поцелуями.

– Нет, я не выдержу! Это так долго! – захныкала я и вновь потянулась к его губам, впиваясь когтями в его сильную шею.

– Выдержиш-ш-шь, – прошипел он мне в губы.

А дальше лишь ощущение потоков воздуха, которые слегка охлаждали мою разгорячённую кожу. Лифт, как же я не люблю лифт…Душно, меня всю трясёт, я прижимаюсь к его не менее горячему телу. Не выдержав, впиваюсь клыками в его шею, царапаю его плечи. Алан рычит. Приехали! Опять движение воздуха, мелькание дверей. Всё, мы внутри!

Дальше всё слилось в единый вихрь: из боли, наслаждения, наших стонов, рычания, укусов и поцелуев! А мне было всё мало, я хотела его всего без остатка, до последней капли! Может это и убьёт меня, но пусть лучше так, чем под капельницей в больничной палате! Это было какое-то безумие. Он почти обратился! Помню его серую кожу и блестящие чёрные глаза, он действовал более грубо, чем обычно, стискивал меня до синяков, до хруста костей. Но я сошла с ума, я просила ещё. Я хотела раствориться в нём, в этой боли, в этом наслаждении. И катись оно всё к чертям! Моё тело уже всё состоит из наслаждения, каждое нервное окончание горит и пульсирует. Я кричу! Он выпивает мои крики. Я вновь впиваюсь в его шею, он отвечает мне тем же. Мне кажется, нас больше нет, и нет ничего вокруг. Я хочу умереть, и возродиться для него. Быть только с ним, до конца, до последнего вздоха!

Это безумие длилось пять дней! Пять дней мы ничего не ели и не пили. Мы сходили с ума. Тренировки, спарринги, пф-ф-ф. Это всё ерунда, треш был в эти пять дней. Нагрузка на тело адская, повреждений – сто процентов, восстановление – сто процентов. Я действительно умирала и возрождалась бессчетное количество раз. Меня словно прокалило в адском горне и выковало заново.

***

На шестой день я открыла глаза и поняла, что у меня больше ничего не болит. Совсем. Это так странно… Почти забытое чувство. Кто-то сказал, что боль показывает, что ты ещё жив. Так, я что умерла? Или вновь превратилась в ледышку? Прислушалась к себе внимательнее, посмотрела на свои руки. Обычные руки, бледные, правда, но не белые и даже не холодные, насколько я могу судить. А когти изменились! Теперь они больше напоминают обычный немного хищный женский маникюр, чем когти, какими они были накануне всего этого… Странно… Вот так взяли и изменились…

А где Алан?! Сердце бешено заколотилось в груди. Я сосредоточилась и глубоко вдохнула. Да-а-а, нашими запахами здесь всё отлично промариновалось, не поймёшь ничего. Подключила слух: шорох, определённо, еле слышный шорох в ванной комнате. Но не успела я предпринять хоть какие-то действия, как дверь ванной распахнулась, открывая моему взору очень заманчивую картину: обнажённый мокрый Алан собственной персоной просушивающий свои шикарные длинные волосы: они у него до середины бёдер отрасли за всё это время. Да эльфы бы сдохли от зависти при виде такой красоты! А я вновь завелась. Мне кажется, я превратилась в нимфоманку! Так же нельзя!

– Не хочешь в душ сходить? – ворвался в мои спутанные мысли бархатный баритон мужа, от чего я даже покраснела. – Не решился тебя будить, ты так сладко спала.

– Очень хочу…в…душ, – пробормотала я, выпутываясь из простыни. Как же хочется, есть и пить! – Может, у нас есть здесь вода? Ужасно хочу пить!

В ответ Алан скосил глаза вправо, и я увидела куллер. Странно…я его здесь раньше не видела. А, не важно. Главное, что есть вода! Только после того, как я выпила не меньше литра, смогла оторваться от воды и вспомнила, что вообще-то я шла в душ.

Тем временем муж уже вытерся и, обернув бёдра полотенцем, уступил мне ванную комнату. Ну, почему он меня раньше не разбудил?! Мне так хочется принять душ вместе с ним, прижимаясь к его телу! Да, что со мной такое твориться?! У нас же был самый настоящий секс-марафон, а мне всё мало! Холодный душ оказался очень кстати – помог мне немного прийти в себя. Но общее ощущение возбуждения никуда не делось, я просто смогла взять его под контроль.

Уже смывая с себя пену, посмотрела на себя в зеркало, которое занимает одну из стен душевой кабины. Во мне что-то изменилось…Глаза! Радужка больше не занимает почти весь белок, сейчас глаза выглядят естественно, даже не смотря на то, что они фиалкового цвета и довольно большого размера. Слава богу! Так я смогу спокойно к людям выйти и не переживать, что привлеку повышенное внимание. А ещё вроде бы грудь стала больше…или нет?

И волосы отросли (спускаются уже ниже плеч) и стали на пару тонов темнее. Но ведь неделю назад Алан меня только подстриг! Раньше они, конечно, тоже быстро отрастали, но не настолько же! Ох уж этот изменяющийся организм! И не уследишь…

Из душа меня выгнало чувство голода, просто зверского голода и запахи еды. Наскоро вытершись, я вернулась в комнату, где меня уже ждал накрытый стол. Не обращая внимания на удивлённый взгляд мужа, я уселась за стол прямо в полотенце и с не просушенными волосами и принялась за еду. Как же всё вкусно! Алан тоже не отставал и уминал обед в активном режиме. Так, что ели мы в тишине.

Наконец, утолив первый голод, я расслабленно откинулась на стуле, держа в руках чашку с горячим чаем, и задумчиво посмотрела на Алана. Он, ощутив моё внимание, поднял на меня взгляд.

– Что с нами было такое? И почему у меня больше ничего не болит? – озвучила я главные свои вопросы.

– Похоже, твоя трансформация завершилась, – задумчиво ответил муж. – Но это станет окончательно известно, когда будут готовы результаты анализов, которые были взяты у тебя сегодня утром.

– И я даже не проснулась? – удивилась я.

– Нет. Спала как убитая,– улыбнулся Алан. Я буквально физически ощутила его радость. Он весь будто светится изнутри. Мне приятно смотреть на такого Алана, его красота вновь стала сиять как прежде. А ещё, я снова его хочу…Чёрт! Надо взять себя в руки. Я почувствовала, что краснею.

– А вот твоя течка, кажется, ещё не закончилась… – всё также задумчиво продолжил Алан, пристально смотря на меня и принюхиваясь.

– Что, прости?! – подавилась чаем я.

– Течка. Надеюсь тебе не надо объяснять, что этот термин обозначает, – и Алан игриво подвигал бровями, окончательно вводя меня в ступор.

– Но,… я же не кошка какая-нибудь… – начала было возмущаться я.

– Конечно, нет. Ты – Эштар, но сути это не меняет, – спокойно ответил муж. – Вообще в брачный период самцы и самки входят одновременно, что логично. Но у тебя цикл только начинает налаживаться, так что внеплановая течка – это нормально. Поэтому тебе было так плохо. Плюс ко всему, видимо, твоему организму не хватало моих аминокислот для завершения преобразования. Так что осталось пройти этот этап и всё: сможешь вернуться к нормальной жизни.

На последних словах Алан еле заметно погрустнел. Как-то потух и ушёл в себя, но всячески старался этого не показывать. Что за странная реакция? Он что не хочет, чтобы мои мучения закончились?! Не может быть, ни за что не поверю в это! Значит, тут что-то другое…

– Значит, теперь я, как и ты, каждую осень буду вот так сходить с ума?

– Да. Небольшой такой побочный эффект. Это не страшно, когда есть пара…правда? – словно размышляя сам с собой, в полголоса спросил Алан.

Так вот в чём дело! Наконец поняла я. Он думает, что как только мы отсюда уйдем, я сбегу от него на край света. Он же мне обещал…тогда…в самом начале… Сначала я и правда этого хотела. А сейчас,.. что я хочу сейчас? Конкретно сейчас я хочу его. Размышлять на глобальные темы я в данный момент не способна, так что подумаю об этом завтра или послезавтра…

– Правда, – ответила ему я.

Он удивлённо на меня посмотрел, словно вообще не ожидал, что я как-то отвечу на его вопрос. А я, подойдя к нему, устроилась у него на коленях и, притянув его лицо к своему, поцеловала. М-р-р-р, всё-таки я немного кошка. Ещё на пару часов мы снова были потеряны для общества. Правда, сейчас мы больше не сходили с ума, а просто получали удовольствие. Сейчас моё тело пело, каждая мышца, каждая клеточка наполнялась энергией и силой. Мне было приятно ощущать эту силу и в то же время осознавать силу своего мужчины. Теперь я не слабая человечка, я почти такая же, как он. Теперь я могу понять его, понять, что за инстинкты им движут, чего требует такое тело, от чего он теряет рассудок.

В какой-то момент я осознала, что он в этом танце любви прощается со мной, вкладывая в свои ласки всю ту боль и всю ту отчаянную любовь, что он испытывает ко мне сейчас. Лихорадочные поцелуи, излишне резкие движения, слишком сильные объятия, – ещё немного и он погрузится в отчаяние слишком глубоко… Нет, этого нельзя допустить.

– Эй, Алан, я никуда не ухожу…Прошу не пугай меня… – шептала я в перерывах между поцелуями.

– Что?! – опешил он.

– Не бойся…ты меня не потеряешь… – вновь зашептала я и внезапно заплакала. Ох, что же это со мной! А я всё плачу и не могу остановиться. Слёзы всё льются и льются, избавляя меня от всей той боли, что накопилась во мне за эти долгие пять месяцев. Не хочу больше испытывать страх или ненависть к своему мужу. Не хочу! Хочу его любить, потому что это единственно правильное чувство, которое на самом деле никуда не уходило всё это время. Моя любовь корчилась в муках, подавляемая страхом и ненавистью, но она никуда не ушла. Поэтому я хочу, чтобы и он меня любил как прежде, хочу быть его единственной! После всего через что мы прошли, разве мы не заслужили хоть немного счастья?

– Ты не уйдёшь? – растерянно спросил Алан. – После всего, что я с тобой сделал, ты останешься со мной?!

– Но…ты ведь спасал мне жизнь…Порой даже против моей воли. И я сейчас жива только потому, что ты ни разу не отступил и мне не позволил это сделать. Не представляю, как тебе было тяжело… Я ненавидела тебя…это правда, но…я никогда не прекращала тебя любить. Это было очень больно:…любить и ненавидеть одновременно… Но сейчас я хочу только любить…

– Рина,…ты…я…Боже!.. Как же я люблю тебя!.. Любимая!.. Родная!.. Прости меня! – Алан был в шоке, он целовал меня как одержимый. Целовал и говорил, как любит меня. От такого накала эмоций я опять расплакалась. Сейчас я была абсолютно счастлива: всё закончилось, я не умерла, Алан любит меня, а я люблю его!

Я думала, что не смогу его простить. Что буду ненавидеть его до конца своих дней…

Ведь мне было очень тяжело: он был жесток, действительно жесток ко мне. За всё это время я не видела ни капли сострадания, лишь жёсткие приказы и окрики. Он буквально силой заставлял меня проходить через всё это, порой специально провоцируя меня на агрессию. Но у меня появлялись душевные силы, чтобы отомстить ему, чтобы двигаться дальше день за днём. Он ведь видел как мне плохо, как больно… Он осознавал, что именно он является причиной моих страданий. Любил меня, но каждый день вынужден был причинять мне всё большую боль, чтобы я могла выжить. Я бы так не смогла по отношению к нему…я бы сдалась и погубила бы его. А он…смог. Смог пройти весь этот ад вместе со мной.

Я помню ощущение от его руки, что держала мою руку в самые тяжёлые моменты и его слёзы; помню полные страстных ласк ночи, что возрождали меня каждый раз, словно из пепла, – всё это лучше любых слов показало мне его любовь. Всё это время он не думал о себе, он был одержим желанием спасти мою жизнь, пусть и ценой наших отношений.

Как после этого я могу его ненавидеть?! Как?!

– Аринушка, Рина, я так счастлив…Я боялся даже мечтать что ты…после всего…Ты нереальная, моя любимая! Самая смелая, самая сильная…ты всё прошла, ты смогла, – его горячечный нежный шёпот продолжал звучать в перерывах между страстными поцелуями, которыми он принялся покрывать всё моё тело, не оставляя ни единого пропущенного миллиметра. И оно откликалось жаром, огненные цветы вспыхивали под его губами, затем огненным соком просачиваясь в моё сердце, заставляя его биться всё быстрее и быстрее с каждой минутой. Когда он вновь приник губами к моему солнечному сплетению, мне показалось, что сейчас оттуда вырвется свет, яркий и горячий как сверхновая и мы утонем в нём. Я выкрикнула его имя и повторяла его до тех пор, пока он не прервал меня поцелуем.

– Я люблю тебя, – прошептал он мне в губы.

– Я люблю тебя, – эхом отозвалась я.

Глава 24

Я наслаждалась: покоем, тишиной, ровным биением сердца Алана, его объятиями. Боже, как же хорошо! Словно сон! Тело чувствует себя просто прекрасно: лёгкое как пёрышко и в то же время сильное – потрясающие ощущения. Словно я могу горы свернуть! Почувствовала, что Алан сжал моё плечо чуть сильнее и глубоко вздохнул.

– Алан? Что-то не так? – не могла не встревожиться я.

– Всё хорошо! Прости, что потревожил тебя, – нежно сказал муж и поцеловал меня в макушку.

Вздохнув ещё раз, через минуту он всё же пояснил:

– Я чуть тебя не потерял… Я хочу, чтобы дальше твоя жизнь была наполнена только счастьем. Хочу уберечь тебя от всего,…чтобы больше никогда тебе не пришлось испытать нечто подобное…

– Но ты не сможешь этого сделать… Не возможно всё просчитать и оградить от всех напастей, – поспешила вклиниться я в его монолог, чувствуя что он погружается в пучину самобичевания. – Но ты потрясающий – мой любимый! Ты такой сильный и стойкий! Ты всегда меня поражал своей нежностью, заботой, чуткостью. Но за все годы, прожитые вместе, я даже не подозревала, насколько ты можешь быть властным, жёстким, решительным. Сейчас у меня нет никаких сомнений, что ты всегда будешь защищать меня от любых врагов, и я могу доверить тебе свою жизнь! Спасибо за то, что ты такой! Как ты смог всё это выдержать? Ведь я лишь подчинялась, следовала твоим приказам… Но тебе-то приходилось их отдавать и… заставлять меня их выполнять…

– Это всё что я мог… не дать тебе умереть. У меня не было другого выбора, родная… Просто не было,– глухо ответил Алан, погрузившись вглубь себя. – Я смирился с тем, что… я навсегда останусь монстром в твоих глазах. И если бы я дал тебе, хоть одну поблажку,…то ни я, ни ты больше не смогли бы взять себя в руки. Я это очень чётко осознавал. Входя в тренировочный зал, я поклялся, что не сверну с дороги пока твоё преобразование не завершиться, как бы тяжело мне ни было… Но когда я увидел во что превратил твоё тело… я чуть не умер на месте… Как же я ненавидел себя в тот момент. Мне хотелось просто отрубить себе руки, сжечь себя в огне,…но и это было для меня роскошью… Я также ясно осознавал, что без меня ты не выживешь… Мы были как сиамские близнецы: один жив пока жив другой, – и никак иначе.

– Но…ты так восхищённо смотрел на меня тогда,…что мне показалось…

– Я был восхищён твоей стойкостью, твоей силой духа: ты не опустилась до истерик, апатии, агрессии. Уже в первый день ты показала потрясающий результат, что дало мне робкую надежду на то, что ты всё выдержишь… И твоя регенерация…это было словно чудо: такая быстрая. И это притом, что твой организм был истощён.

– Почему же тогда ты дал мне настолько тяжёлые нагрузки? Первая неделя меня просто размозжила, пропустила через мясорубку. Я думала,…что не выдержу… – тихо закончила я.

– Это было необходимо…Твой организм начал очень быстро и агрессивно мутировать. Входить в ритм было некогда… Мы все должны были тогда увидеть твой предел, увидеть реакцию твоего тела, чтобы грамотно рассчитать необходимые нагрузки и дальнейшее развитие ситуации. Ошибаться было нельзя…Ты первая, сумевшая пройти всё до конца…

– Значит ни у кого не было уверенности, что я выживу? – сглотнула вязкую слюну я, покрепче прижимаясь к мужу.

– Не было… После первой недели врачи давали тридцать процентов на благоприятный исход. Но я верил, что ты сможешь. Мы сможем. И ты продолжала всех поражать! Снова и снова: ты вставала и падала и снова вставала. Ты не сдавалась, преодолевая всё. Я не мог тебя подвести! Ты много раз была на грани душевного выгорания. И мне приходилось тебя злить, тормошить твоего внутреннего зверя (который уже неоднократно проявлял себя), чтобы ты вновь находила в себе силы сражаться за свою жизнь… Жалость в тот момент окончательно бы тебя уничтожила, понимаешь? Я просто не мог обнять тебя, сказав, что всё будет хорошо, а потом вновь кнутом погнать в зал. Твоя психика этого бы просто не выдержала…

– Моя психика практически не выдержала твоего раздвоения личности, когда по ночам ты страстно меня любил, добиваясь от меня бурной разрядки. Целовал, ласкал меня, а потом утром вновь холодный взгляд и суровый голос. Вот где у меня чуть крыша не поехала… – вздохнула я, поводя пальчиком по его груди.

– Сначала я думал, что смогу быть максимально отстранённым и в сексе, но…потом я понял, что это абсолютно невозможно. Ты сводила меня с ума: своим запахом, поведением, взглядом. А потом я заметил, что эффективность таких ночей, когда ты как и я получаешь настоящую разрядку значительно выше, тех, когда я мог сдерживаться в своих порывах. И решил рискнуть, и каково же было моё удивление, когда ты стала мне в этом помогать! В одну из ночей, ты перестала зажиматься, уходить в себя…ты просто открылась… Это было как живительный источник в пустыне, любимая. – И Алан нежно меня поцеловал.

Я ответила на его поцелуй, и мы немного отвлеклись. Отстранившись, я посмотрела ему в глаза и призналась:

– Для меня тоже… Я решила,…что по ночам буду забывать все, что происходит днём и получать максимум удовольствия. Не знаю, как ты этого добился, но…эти ночи действительно стали для меня спасением. Но…переключиться было и правда нелегко, – вздохнула я, невольно погружаясь в воспоминания.

На пару минут воцарилась тишина. Я продолжала с удовольствием вдыхать запах своего любимого мужчины и с небольшой опаской прислушивалась к своему организму. Тишина. Ничего не болит! Хорошо!

Вдруг Алан перевернул меня на живот и стал покрывать поцелуями мою спину, особенно задерживаясь на позвоночнике. Было щекотно, горячо и приятно. Я смеялась и изворачивалась ужом в особенно щекотные моменты. Дальше в ход пошёл массаж, и я окончательно растеклась лужицей от удовольствия. Какие же у него руки!

Когда-то, очень давно… – до всего этого ужаса… – он не часто баловал меня массажем. Но в последние месяцы без него я бы совсем пропала… Каждый день он посвящал этому процессу не менее часа, а то и больше: процесс был очень болезненный, но зато после, я чувствовала себя значительно лучше. Сейчас же ощущения просто божественные: у меня ничего не болит, и ощущать на теле сильные расслабляющие движения его чутких рук непередаваемо приятно.

– Как спина? Не болит? – услышала над ухом шёпот мужа.

– Нет! Всё просто прекрасно! Мне так нравится, как ты делаешь массаж, м-м-м-м. Очень расслабляет. Хочешь, я тебе сделаю! У меня, конечно, так хорошо не получится, но очень хочется сделать тебе приятное,– загорелась идеей я.

Но Алан словно «подвис» и ничего не ответив, продолжил плавно гладить мою спину ладонью.

– Я рад…

– Алан? – встревожилась я.

Посмотрев ему в глаза, я поняла, что он не здесь, что его вновь увело в коридоры воспоминаний. Нет! Не хочу, чтобы это прошлое давило на нас, на него… Да, раны ещё свежи, но я верю, что всё уже закончилось и закончилось хорошо. Незачем травить душу этим ядом.

– Алан, посмотри на меня! – почти приказала я, лишь немного смягчив свой тон. И села напротив него на колени.

Мои слова подействовали, и он будто очнувшись, посмотрел мне в глаза. Его взгляд был несколько извиняющимся и смущённым.

– Вот и не стало твоего властного тренера, – с ноткой раскаяния в голосе произнес, наконец, Алан, несмело улыбнувшись. – Сейчас можешь из меня хоть верёвки вить.

– У всех есть предел…Похоже ты до сих пор в аффекте и пока не можешь до конца поверить, что всё закончилось. Я тоже всё прислушиваюсь к себе: выискиваю проблему. Но всё хорошо, правда, – улыбнулась я ему в ответ. – И, знаешь,…пусть тренер отдохнёт. Уж очень я по мужу соскучилась.

Вышеупомянутый муж на мои слова отреагировал весьма бурно, и мы вновь предались любви.

Я люблю его! Люблю! Люблю! Сейчас не только моё тело избавилось от боли, но и душа! Как это прекрасно не иметь сомнений, страхов, обид! Мы вместе, несмотря ни на что и я счастлива!

***

Отдыхая в его объятиях, я уже стала проваливаться в дрёму, как вдруг одна мысль буквально прошила меня разрядом тока, от чего я вся покрылась холодным потом и съёжилась. Нет! Не хочу про это сейчас думать! Не хочу! Но моё сознание продолжало неумолимо мигать красной тревожной лампой, заставляя меня нервничать, кусая губы.

Алан почувствовал, что со мной что-то не так и тревожно спросил, вглядываясь в мои напуганные глаза:

– Рина, что с тобой?! Тебе плохо?! Больно?! Что?!

– Мне не больно… Прости, что напугала, – виновато улыбнулась я. – Но я кое что вспомнила и теперь это меня сильно беспокоит.

– Расскажи мне, что ты вспомнила? – продолжая обеспокоенно вглядываться в мои глаза, спросил муж.

– Я вспомнила причину, по которой всё это вообще произошло. У нас нет детей…и… Что теперь будет? Алан, что с нами теперь будет?! – я почувствовала, что меня колотит крупная дрожь, а от былого ощущения счастья не осталось ни следа. Как я могла забыть? Нам же дали последний шанс, но всё обернулось кошмаром…

– Рина, любимая, успокойся! Всё будет хорошо! Никто нас не разлучит теперь, слышишь! Неважно будут у нас дети или нет, мы будем вместе! Слышишь?! Не плачь, только не плачь! – пытался докричаться до моего оглушённого сознания Алан. Он вновь стал покрывать поцелуями моё лицо, шею, плечи. И беспрерывно повторял, что мы теперь вместе навсегда.

Наконец я смогла понять, что он говорит мне и с надеждой во взгляде посмотрела на него.

– Навсегда? – переспросила я как болванчик.

– Да, Рина, да! Не волнуйся больше об этом! Пожалуйста! – И Алан прижал меня к себе, убаюкивая словно ребёнка.

– Значит, мне не сотрут память, и я и дальше буду твоей женой? – всё ещё не веря своему счастью, спросила я, стараясь, успокоиться.

– Никто ничего с тобой больше не сделает! Ты теперь эшари, забыла? А я говорил тебе, что не все эшари способны к продолжению рода. Поэтому от тебя никто больше не в праве этого требовать, – уверенно сказал Алан.

– А ты? Зачем тебе жена не способная родить ребёнка? – тихо спросила я. Да, сейчас не лучшее время затевать подобный разговор, но…так уж вышло. Я сама спросила, а теперь боюсь услышать ответ. Я зажмурилась, и заткнула бы уши, если бы смогла.

– Ты жива, ты любишь меня – это всё что мне нужно для счастья, – искренне ответил Алан и поцеловал мои зажмуренные глаза. – Пожалуйста, поверь мне. Ты столько выдержала не для того чтобы сейчас убивать себя подобными мыслями и сомнениями. Посмотри на меня.

Я робко открыла глаза. Он улыбался. Улыбался нежной, любящей, всепрощающей улыбкой. Неужели это правда? Неужели я ему нужна сама по себе? Но ведь он так хотел стать отцом, так ждал этого события…А я…Прости меня, Алан, что не смогла…Я правда хотела…хотела…

– Рина, ты чуть не умерла у меня на руках… Я до сих пор не могу спокойно закрыть глаза: эта картина каждый раз встаёт перед ними. Я чуть не убил тебя…и не один раз… После всего этого ада ты простила меня, ты любишь меня и позволяешь любить в ответ. Прошу, не требуй от себя невозможного, потому что, я этого, точно, делать не буду. Если судьбе будет угодно, и ты когда-нибудь подаришь нам ребёнка, – это будет большим подарком небес. Но если этого не случится, я обещаю тебе, что никогда не буду упрекать тебя в этом, у меня даже мысли такой не появится. Давай просто постараемся быть счастливыми, не изводя себя ненужными упрёками.

– Ты, правда, веришь, что мы будем счастливы? И старейшины ничего от нас не потребуют? А твои родители? – никак не могла успокоиться я. Поверить в то, что мы сможем жить дальше спокойно без оглядки и страха, мне было сложно. Слишком долго я жила под гнётом страха никогда не стать матерью и быть покинутой Аланом. А видеть постоянную, но тщательно скрываемую тревогу в глазах его родителей с каждым годом было всё невыносимее. Чувство вины слишком велико. Оно убивало меня все эти годы, и я не уверена, что смогу жить дальше как ни в чём не бывало. Моё же личное желание стать матерью, я стараюсь загнать в самую глубину своей души, потому что это слишком больно.